Однако, заявила сестра Дай, впечатление невежды и полной необразованности новенькая не производила.
Но больше всего настоятельницу поразила сестра лекарь.
- Благословите взять эту девушку в ученицы, вы же знаете, что я нуждаюсь в помощнице, - вдруг категорично заявила она, едва переступив порог кабинета настоятельницы.
- Если она пожелает этого, я благословлю, - невозмутимо пообещала настоятельница. – Ты ведь уже догадалась, сестра, что девушка эта не из простых.
- Этого нельзя не заметить, но она отказывается быть нахлебницей. К тому же она растерянна, удивительно беспомощна, но очень старается. За ней требуется присмотр.
И обе не сдержали улыбки.
А поздней ночью за воротами, встревоженные собаки вдруг подняли лай, пока их не утихомирили.
Этой ночью Лин Фэн преклонил колени перед алтарем в храме Нефритового Будды, пока его взмыленного коня заводили в монастырскую конюшню и успокаивали разошедшихся собак.
- Ты здесь. Не думала, что прибудешь так скоро, - встретила племянника настоятельница, выйдя ему на встречу.
- Ты ждала меня? – стянул он, с головы посеребренный шлем с пышным длинным плюмажем. - Рад видеть тебя, тетушка Пэн, в добром здравии.
- Ах ты, несносный мальчишка, - воскликнула она, не скрывая радости от встречи, ведя долгожданного гостя к кабинету, где их встретила послушница, подавшая им чай. – Как я могла не ждать тебя, если сама послала весточку, зная, что ты мечешься в поисках своей пропавшей наложницы.
- Она не наложница, а жена. Но погоди, ты говоришь, что посылала мне письмо? Я ничего не получал от тебя.
- Почему тогда здесь? – удивилась настоятельница. – Если не мое послание, тогда что привело тебя сюда?
- Мы отыскали тело погибшего лекаря. Его армейской бирки и амулета при нем не было. Мы поняли, что он передал их Ю Ли, отослав ее к тебе.
- Ю Ли? Так ее зовут Ю Ли? – проговорила настоятельница задумчиво и выложила на столик перед племянником бирку и амулет. Лицо его озарилось проблеском радости, но вмиг замкнулось. И все равно, не сумев сдержать нетерпения, он коршуном бросился на эти вещи.
- Она цела? С ней все хорошо? Где она? – спросил он удостоверившись, что бирка и впрямь принадлежит погибшему лекарю.
- Ты хочешь, прямо сейчас, убедиться, что та кого так отчаянно ищешь, здесь? Но все сестры спят, - подняла ладонь четвертая тетушка генерала Лин Фэна, останавливая порыв племянника. – Ты увидишься с ней утром. Не нарушай сейчас покой обители.
- Позволь лишь взглянуть…
Увидев спящую, Лин Фэн опустился у ее ног, на край одеяла. Это действительно была его Ю Ли, которая снова спала. Ему хотелось смотреть на нее, в каком бы виде она не предстала перед ним. Похудевшая, измученная, в грубом монашеском одеянии…
- Это та, кого ты ищешь? – тихо спросила настоятельница, когда Лин Фэн, прикрыв ладонью светильник, бесшумно выскользнул из кельи.
- Ты сделала меня счастливым, тетушка, - шепнул генерал, задувая пламя светильника, подхватывая ее под руку.
- Ты относишься к ней как к сокровищу и забыл о себе, разыскивая ее. Что ты намерен делать дальше? –спрашивала настоятельница, увлекаемая им от кельи Ю Ли. – Увезешь с собой? Но она ничего не помнит, уверяю тебя.
- Она останется в монастыре с твоего дозволения. Но я побуду с ней немного, может, вспомнит меня.
- Вот и славно. Пойдем, в трапезной накрыт стол для твоих людей и тебе отвели покой. Но ты же поужинаешь со своей тетушкой, несносный мальчишка?
- С большим удовольствием. Я очень голоден.
За чаем в кабинете настоятельницы их разговор принял другой поворот. Сидя напротив, Лин Фэн бесшумно пил чай из чаши красной глины, слушая сетования тетушки Пэн.
– Ты заставил меня испытать нешуточную тревогу, когда исчез со своим отрядом на несколько дней. Знаешь ли ты, что злые языки воспользовавшись этим, утверждали, что ты переметнулся к Чу (одно из царств Древнего Китая). И если бы не заступничество принцессы Фуян, сейчас не разговаривал бы со мной.
- И как же ее высочеству удалось пресечь подобные слухи? – поинтересовался Лин Фэн, коротко взглянув на родственницу.
- Тебе же известен ее решительный нрав, она просто приказала выследить и уничтожить тех, кто стоял за распространением зловредных наветов о тебе.
Жаровня потухла и в кабинете заметно похолодало. Настоятельница плотнее запахнула на себе шерстяной плащ и, привстав, заботливо подлила из свежего чая в чашу племянника. Лин Фэн молчал, явно не собираясь поддерживать разговор о ее высочестве. Он уже давно все решал сам, но были вещи, которые все равно следовало обсудить, потому что были опасны и для семьи Фэнов.
- Я беспокоюсь за сестру, которую отослала к тебе, - отступила настоятельница, решив продолжить тревоживший ее разговор издалека.
- Должно быть, мы с ней разминулись. Пошлю за ней в лагерь и верну ее тебе, - охотно отозвался Лин Фэн.
- Нисколько не сомневаюсь и не беспокоюсь о том. Но скажи, правдивы ли те ужасные обвинения, что дошли до моих ушей? Ты убил свою жену?
- Это так, - невозмутимо подтвердил Лин Фэн, поднося чашу с чаем к губам.
- Ты понимаешь, что наделал?! – в ужасе воскликнула перепуганная Пэн, схватившись за вытертые четки. – О, Будда Милосердный, ты же погубил себя!
- Пусть так. Та женщина не была мне женой, - напомнил ей племянник. – Наш с ней брак был политическим союзом, выгодной сделкой. Тебе ли этого не знать.
Лицо настоятельницы омрачилось тяжелыми воспоминаниями о своем собственном браке.
- Я отмолю твой грех, - прошептала она.
- Я сам отвечу за свои грехи, - решительно отставил недопитый чай племянник. - И… если Ю Ли.. если она в чем-то провинилась перед тобой и обителью, спрашивай ее вину с меня, ее мужа. Я сполна отвечу за все.
Настоятельница покачала головой.
- Почему ты пошел на такое? –не отступала настоятельница. Она была потрясена не столько признанием Лин Фэна, сколько его безжалостностью, чтобы говорить о чем-нибудь другом.
- Эта женщина превратилась в слепое орудие в руках ее высочества, - прямо ответил генерал.
- Твоя супруга еще больше поглупела от ревности, но… тебе не совладать с ее высочеством. Дай ей то, что она хочет от тебя, ты и так натворил немало.
- По-твоему я продажная девка торговать собой? – усмехнулся Лин Фэн. – К тому же ей нужен не я, а моя армия, что бы потеснить своих братьев принцев от трона.
- Я слышала, к ее ногам припадал цзедуши (наместник) южных провинций? – раздумчиво проговорила настоятельница, перебирая четки. – Его семья по положению выше и влиятельнее, чем наша. И если ее высочество была бы более расчетлива, то без сомнения, выбрала его.
Но Лин Фэн лишь покачал головой, оставаясь при своем.
- Она не оставит тебя в покое, - продолжала увещевать упрямца настоятельница. – Ведомо ли тебе, что мы вывели из организма твоей наложницы остатки Черной слезы. Этот яд императорского двора и лишь императорская семья имеет право использовать его для быстрой казни вельмож. Я до сих пор не могу понять, как твоя красавица сумела ослабить его гибельное воздействие. Ты думаешь, принцессу Фуян остановит эта неудача?
- Прошу тетушку приглядеть за Ю Ли, - поклонился ей генерал Севера, - пока не улажу все с ее высочеством. Заодно обучи ее полагающемуся этикету.
- Я сделаю это, а ты не показывай так явно свою слабость к ней, - покачала головой настоятельница.
- Наблюдая за очевидной слабостью, люди не замечают опасности.
С самого утра в монастыре толпился народ, и по какому поводу случился такая суматоха, она пока не разобрала. На этот раз разряженных молодых женщин оказалось заметно больше, чем больных, нищих и прибредших издалека усталых паломников. Девицы возбужденно галдели, соперничая своими нарядами, шушукались и хихикали. Да что тут творится?
Наконец полный торговец с крохотными глазками, утопающих в упругих щеках, приведший к лекарке свою хворую старушку мать, наклонившись к монашке, молчаливо и сосредоточенно, перетирающей в ступке травы, доверительно сообщил:
- Ждут знаменитого Лин Фэна, героя Северных границ, оттого-то храмовый двор набит молодыми прихожанками, как будто здесь не монастырь, а дом свиданий, право слово.
Генерал? В женском монастыре? Появление солдат взволновало не только прихожанок, не ведомо как прознавших о прибытие какого-то генерала, но и сестер общины. Она видела как Левая и Правая толкались среди нарядных женщин, с удовольствием оказывая им небольшие услуги: принести воды, завязать ленту, поправить волосы.
Торговец задержал было лекарку, принявшись жаловаться на матушкины хвори. На что лекарка вежливо напомнила, что он уже приходил вчера, и она прописала ему лекарства и что сегодня добавить ко вчерашнему рецепту ей нечего. Она спешила приготовить сестре с обожженными ступнями повязки с травяным настоем и ей было не до жалоб торговца от которого несло потом.
- Посмотри, сестрица, что за уродина? Фу-у… Как можно допускать в монастырь таких? – рядом с верандой на которой она растирала травы, остановились две феи в воздушных одеяниях нежных тонов и затейливо уложенными прическами.
- Не обращай внимания на подобные пустяки, сестрица Мин, а то пропустим появление героя Севера.
- Но почему ей не обрили голову? Они обязаны были это сделать, - возмущала младшая барышня, что была ниже своей подружки.
- Скорее всего, это послушница из варваров. Потому мудрая настоятельница дает ей поблажки, что бы она привыкла к монашескому служению, ощутив все милосердие Будды.
- Тогда пусть уходит в свою келью и не портит мне настроение. Ступай отсюда… слышишь? Уходи! Здесь тебе не место.
Но та, что вызвала недовольство двух привередливых красавиц, чей изысканный вкус нечаянно оскорбила, лишь улыбнулась, явно не понимая, чем барышни недовольны.
- Оставь ее, Мин, - проговорила более рассудительная подружка. – Видишь, она не понимает нашей речи. Лучше скажи мне, что ты слышала о генерале Лине. Он, правда, стал свободным?
- Ох, сестрица, говорят, что его супруга внезапно покинула этот мир. Но более всего дает надежду, что одновременно с нею, пропала и его наложница. Не кажется ли тебе, сестрица, что Небо помогает нам, и генерал определенно заметит кого-нибудь из нас. А там уж мы сумеем утешить его.
- Так давай встанем рядом с этой убогой дочерью варварского племени. Тогда наши наряды, прическа и манеры будут выглядеть, более изыскано.
- Как ты это чудесно придумала, сестрица. Ты такая умная.
Значит, скоро здесь появится долгожданный всеми знаменитый генерал? Любопытно.
После вчерашнего она была вся развинченна и просто не в силах собрать воедино части своего тела. Воля тут была бессильна, потому что у всех частей тела было свое мнение о произошедшем. Поясница жалобно скулила и скрипела на каждом вздохе, а ноги, подвергшиеся немыслимой растяжке, при малейшем движении ощущались несгибаемыми деревяшками. Потому-то сердобольная лекарка дала ей работу руками, которые пока не бунтовали, хотя и они уже были близки к этому.
Немного дал передышку несколько появившихся у храма воинов, что еще ночью прибыли небольшим отрядом, предупреждая появление генерала Севера. Но бездельничать было некогда, и она вновь растирала в ступке жесткие сухие стебли лекарственных трав. Подняв голову и сдув с лица выбившуюся прядь волос, вдруг перехватила взгляд одного из солдат.
У парня было открытое привлекательное лицо, несвойственное большинству грубых рубак. Но от того, чтобы назвать смазливым его отделял характер, что ясно читался в решительно сжатых губах и умном внимательном взгляде. Но вот прямо сейчас никакой решительности, свойственной ему, не было. Он как-то не уверенно взглядывал на нее, пытаясь, все время ей улыбнуться. Даже сейчас, когда так просящее улыбался, это еще было лицо сильного человека. И она не могла отделаться от чувства, что он смутно ей знаком.
Чего только не покажется после вчерашнего суматошного дня и почти бессонной ночи, тряхнула она головой и принялась за прерванное монотонное занятие. Да нет… Откуда бы ей знать его? От намечающегося флирта с симпатичным солдатом отвлекли подошедшие собаки, что тихо уселись возле барышень, бдительно стерегущих выход генерала.
Худющие монастырские псы своей облезлостью и многочисленными колючками в свалявшейся шерсти с глубоким оттенком здешней грязи, смотрелись на фоне кисейных шелков и воздушных вуалей, весьма колоритно. Подобная разница не осталась незамеченной и забавляла зевак и солдат, держащихся в стороне. Собаки сонно зевали, когда девицы увлеченно кокетничать с пригожим солдатом, что смотрел в их сторону, словно их жеманство наводили на собачью свору неодолимую скуку. Одна из дворняжек, видимо только что принявшая грязевую ванну, принялась задней лапой самозабвенно чесать за ухом, выбивая пыль и ошметки подсохшей грязи прямо на нежно розовую юбку Мин.
В это время более умненькая и внимательная из барышень, поняла, что пригожий солдат, уделяет внимание вовсе не им и, проследив за его взглядом, взвизгнула, прижав подол юбки к ногам.
Теперь шок от того, что солдат на самом деле не сводил глаз с унылой монашки, сменился шоком от того, что все это время возле них находились блохастые чудовища. Увидев усмешки на лицах зевак, младшая барышня прижалась к подруге и, пряча лицо, затормошила ее:
- Пойдем скорее отсюда… гадкий монастырь… я все напишу четвертой тетушке во дворец… - слышались ее обиженные слова, когда девушки спешили к воротам.
Воистину говорил Лао Цзы: «Если кто-то причинил тебе зло, не мсти. Сядь на берегу реки, и вскоре увидишь, как мимо тебя проплывет труп твоего врага». Вернулся полный торговец, устраивая на кане веранды свою утомленную иглоукалыванием родительницу, отложив пакеты с лекарствами, которые купил у лекарки.
А у помощницы лекарки устали не только руки, но и заныли плечи, и она вынуждена была прерваться, что бы перевести дух. Встряхивая рукой, что бы расслабить напряженные мышцы и поудобнее перехватить каменный пестик, ненароком взглянула на настоятельницу, спешащую к солдатам. Сейчас строгая глава обители живо наведет порядок и, успокоенная, вернулась к своему кропотливому занятию.
А настоятельница, тем временем оправдывалась перед Лин Фэном одетого в простые солдатские одежды:
- Не то, что бы я заставляла ее заниматься работой, но она не желает сидеть без дела.
Тот сумрачно кивнул. Ему это не нравилось, но так захотела Ю Ли.
- Подойдешь к ней? – спросила его тетушка. – Да ты никак робеешь?
- Нет, конечно… не сейчас… - пробормотал Лин Фэн, не спуская глаз с послушницы, - она занята… сама видишь.
Настоятельница с удивлением покачала головой. Она словно впервые увидела своего, прежде всегда решительного, племянника.
А та, о которой они говорили, с недоумением поглядывая на настоятельницу, по-свойски выговаривавшей солдату, который все время посматривал в ее сторону, и все удивлялась: почему настоятельница не спешит выдворить из монастыря вояк? Хотя они и ведут себя смирно, все же это женский монастырь. Вон Левая и Правая глаз не спускают с бравых молодцов. А настоятельница заметив, что собеседник не слушает ее, повернулась туда, куда он неотрывно смотрел, и поманила девушку к себе.
Ну, вот… всполошилась провинившаяся, неужто девицы успели наябедничать на нее? Но она, же ничего не сделала, даже слова тем девушкам не сказала.
Но больше всего настоятельницу поразила сестра лекарь.
- Благословите взять эту девушку в ученицы, вы же знаете, что я нуждаюсь в помощнице, - вдруг категорично заявила она, едва переступив порог кабинета настоятельницы.
- Если она пожелает этого, я благословлю, - невозмутимо пообещала настоятельница. – Ты ведь уже догадалась, сестра, что девушка эта не из простых.
- Этого нельзя не заметить, но она отказывается быть нахлебницей. К тому же она растерянна, удивительно беспомощна, но очень старается. За ней требуется присмотр.
И обе не сдержали улыбки.
А поздней ночью за воротами, встревоженные собаки вдруг подняли лай, пока их не утихомирили.
Глава 5. О заботливой тетушке, похотливом торговце и беспамятной супруге или Кокетки на фоне собак.
Этой ночью Лин Фэн преклонил колени перед алтарем в храме Нефритового Будды, пока его взмыленного коня заводили в монастырскую конюшню и успокаивали разошедшихся собак.
- Ты здесь. Не думала, что прибудешь так скоро, - встретила племянника настоятельница, выйдя ему на встречу.
- Ты ждала меня? – стянул он, с головы посеребренный шлем с пышным длинным плюмажем. - Рад видеть тебя, тетушка Пэн, в добром здравии.
- Ах ты, несносный мальчишка, - воскликнула она, не скрывая радости от встречи, ведя долгожданного гостя к кабинету, где их встретила послушница, подавшая им чай. – Как я могла не ждать тебя, если сама послала весточку, зная, что ты мечешься в поисках своей пропавшей наложницы.
- Она не наложница, а жена. Но погоди, ты говоришь, что посылала мне письмо? Я ничего не получал от тебя.
- Почему тогда здесь? – удивилась настоятельница. – Если не мое послание, тогда что привело тебя сюда?
- Мы отыскали тело погибшего лекаря. Его армейской бирки и амулета при нем не было. Мы поняли, что он передал их Ю Ли, отослав ее к тебе.
- Ю Ли? Так ее зовут Ю Ли? – проговорила настоятельница задумчиво и выложила на столик перед племянником бирку и амулет. Лицо его озарилось проблеском радости, но вмиг замкнулось. И все равно, не сумев сдержать нетерпения, он коршуном бросился на эти вещи.
- Она цела? С ней все хорошо? Где она? – спросил он удостоверившись, что бирка и впрямь принадлежит погибшему лекарю.
- Ты хочешь, прямо сейчас, убедиться, что та кого так отчаянно ищешь, здесь? Но все сестры спят, - подняла ладонь четвертая тетушка генерала Лин Фэна, останавливая порыв племянника. – Ты увидишься с ней утром. Не нарушай сейчас покой обители.
- Позволь лишь взглянуть…
Увидев спящую, Лин Фэн опустился у ее ног, на край одеяла. Это действительно была его Ю Ли, которая снова спала. Ему хотелось смотреть на нее, в каком бы виде она не предстала перед ним. Похудевшая, измученная, в грубом монашеском одеянии…
- Это та, кого ты ищешь? – тихо спросила настоятельница, когда Лин Фэн, прикрыв ладонью светильник, бесшумно выскользнул из кельи.
- Ты сделала меня счастливым, тетушка, - шепнул генерал, задувая пламя светильника, подхватывая ее под руку.
- Ты относишься к ней как к сокровищу и забыл о себе, разыскивая ее. Что ты намерен делать дальше? –спрашивала настоятельница, увлекаемая им от кельи Ю Ли. – Увезешь с собой? Но она ничего не помнит, уверяю тебя.
- Она останется в монастыре с твоего дозволения. Но я побуду с ней немного, может, вспомнит меня.
- Вот и славно. Пойдем, в трапезной накрыт стол для твоих людей и тебе отвели покой. Но ты же поужинаешь со своей тетушкой, несносный мальчишка?
- С большим удовольствием. Я очень голоден.
За чаем в кабинете настоятельницы их разговор принял другой поворот. Сидя напротив, Лин Фэн бесшумно пил чай из чаши красной глины, слушая сетования тетушки Пэн.
– Ты заставил меня испытать нешуточную тревогу, когда исчез со своим отрядом на несколько дней. Знаешь ли ты, что злые языки воспользовавшись этим, утверждали, что ты переметнулся к Чу (одно из царств Древнего Китая). И если бы не заступничество принцессы Фуян, сейчас не разговаривал бы со мной.
- И как же ее высочеству удалось пресечь подобные слухи? – поинтересовался Лин Фэн, коротко взглянув на родственницу.
- Тебе же известен ее решительный нрав, она просто приказала выследить и уничтожить тех, кто стоял за распространением зловредных наветов о тебе.
Жаровня потухла и в кабинете заметно похолодало. Настоятельница плотнее запахнула на себе шерстяной плащ и, привстав, заботливо подлила из свежего чая в чашу племянника. Лин Фэн молчал, явно не собираясь поддерживать разговор о ее высочестве. Он уже давно все решал сам, но были вещи, которые все равно следовало обсудить, потому что были опасны и для семьи Фэнов.
- Я беспокоюсь за сестру, которую отослала к тебе, - отступила настоятельница, решив продолжить тревоживший ее разговор издалека.
- Должно быть, мы с ней разминулись. Пошлю за ней в лагерь и верну ее тебе, - охотно отозвался Лин Фэн.
- Нисколько не сомневаюсь и не беспокоюсь о том. Но скажи, правдивы ли те ужасные обвинения, что дошли до моих ушей? Ты убил свою жену?
- Это так, - невозмутимо подтвердил Лин Фэн, поднося чашу с чаем к губам.
- Ты понимаешь, что наделал?! – в ужасе воскликнула перепуганная Пэн, схватившись за вытертые четки. – О, Будда Милосердный, ты же погубил себя!
- Пусть так. Та женщина не была мне женой, - напомнил ей племянник. – Наш с ней брак был политическим союзом, выгодной сделкой. Тебе ли этого не знать.
Лицо настоятельницы омрачилось тяжелыми воспоминаниями о своем собственном браке.
- Я отмолю твой грех, - прошептала она.
- Я сам отвечу за свои грехи, - решительно отставил недопитый чай племянник. - И… если Ю Ли.. если она в чем-то провинилась перед тобой и обителью, спрашивай ее вину с меня, ее мужа. Я сполна отвечу за все.
Настоятельница покачала головой.
- Почему ты пошел на такое? –не отступала настоятельница. Она была потрясена не столько признанием Лин Фэна, сколько его безжалостностью, чтобы говорить о чем-нибудь другом.
- Эта женщина превратилась в слепое орудие в руках ее высочества, - прямо ответил генерал.
- Твоя супруга еще больше поглупела от ревности, но… тебе не совладать с ее высочеством. Дай ей то, что она хочет от тебя, ты и так натворил немало.
- По-твоему я продажная девка торговать собой? – усмехнулся Лин Фэн. – К тому же ей нужен не я, а моя армия, что бы потеснить своих братьев принцев от трона.
- Я слышала, к ее ногам припадал цзедуши (наместник) южных провинций? – раздумчиво проговорила настоятельница, перебирая четки. – Его семья по положению выше и влиятельнее, чем наша. И если ее высочество была бы более расчетлива, то без сомнения, выбрала его.
Но Лин Фэн лишь покачал головой, оставаясь при своем.
- Она не оставит тебя в покое, - продолжала увещевать упрямца настоятельница. – Ведомо ли тебе, что мы вывели из организма твоей наложницы остатки Черной слезы. Этот яд императорского двора и лишь императорская семья имеет право использовать его для быстрой казни вельмож. Я до сих пор не могу понять, как твоя красавица сумела ослабить его гибельное воздействие. Ты думаешь, принцессу Фуян остановит эта неудача?
- Прошу тетушку приглядеть за Ю Ли, - поклонился ей генерал Севера, - пока не улажу все с ее высочеством. Заодно обучи ее полагающемуся этикету.
- Я сделаю это, а ты не показывай так явно свою слабость к ней, - покачала головой настоятельница.
- Наблюдая за очевидной слабостью, люди не замечают опасности.
С самого утра в монастыре толпился народ, и по какому поводу случился такая суматоха, она пока не разобрала. На этот раз разряженных молодых женщин оказалось заметно больше, чем больных, нищих и прибредших издалека усталых паломников. Девицы возбужденно галдели, соперничая своими нарядами, шушукались и хихикали. Да что тут творится?
Наконец полный торговец с крохотными глазками, утопающих в упругих щеках, приведший к лекарке свою хворую старушку мать, наклонившись к монашке, молчаливо и сосредоточенно, перетирающей в ступке травы, доверительно сообщил:
- Ждут знаменитого Лин Фэна, героя Северных границ, оттого-то храмовый двор набит молодыми прихожанками, как будто здесь не монастырь, а дом свиданий, право слово.
Генерал? В женском монастыре? Появление солдат взволновало не только прихожанок, не ведомо как прознавших о прибытие какого-то генерала, но и сестер общины. Она видела как Левая и Правая толкались среди нарядных женщин, с удовольствием оказывая им небольшие услуги: принести воды, завязать ленту, поправить волосы.
Торговец задержал было лекарку, принявшись жаловаться на матушкины хвори. На что лекарка вежливо напомнила, что он уже приходил вчера, и она прописала ему лекарства и что сегодня добавить ко вчерашнему рецепту ей нечего. Она спешила приготовить сестре с обожженными ступнями повязки с травяным настоем и ей было не до жалоб торговца от которого несло потом.
- Посмотри, сестрица, что за уродина? Фу-у… Как можно допускать в монастырь таких? – рядом с верандой на которой она растирала травы, остановились две феи в воздушных одеяниях нежных тонов и затейливо уложенными прическами.
- Не обращай внимания на подобные пустяки, сестрица Мин, а то пропустим появление героя Севера.
- Но почему ей не обрили голову? Они обязаны были это сделать, - возмущала младшая барышня, что была ниже своей подружки.
- Скорее всего, это послушница из варваров. Потому мудрая настоятельница дает ей поблажки, что бы она привыкла к монашескому служению, ощутив все милосердие Будды.
- Тогда пусть уходит в свою келью и не портит мне настроение. Ступай отсюда… слышишь? Уходи! Здесь тебе не место.
Но та, что вызвала недовольство двух привередливых красавиц, чей изысканный вкус нечаянно оскорбила, лишь улыбнулась, явно не понимая, чем барышни недовольны.
- Оставь ее, Мин, - проговорила более рассудительная подружка. – Видишь, она не понимает нашей речи. Лучше скажи мне, что ты слышала о генерале Лине. Он, правда, стал свободным?
- Ох, сестрица, говорят, что его супруга внезапно покинула этот мир. Но более всего дает надежду, что одновременно с нею, пропала и его наложница. Не кажется ли тебе, сестрица, что Небо помогает нам, и генерал определенно заметит кого-нибудь из нас. А там уж мы сумеем утешить его.
- Так давай встанем рядом с этой убогой дочерью варварского племени. Тогда наши наряды, прическа и манеры будут выглядеть, более изыскано.
- Как ты это чудесно придумала, сестрица. Ты такая умная.
Значит, скоро здесь появится долгожданный всеми знаменитый генерал? Любопытно.
После вчерашнего она была вся развинченна и просто не в силах собрать воедино части своего тела. Воля тут была бессильна, потому что у всех частей тела было свое мнение о произошедшем. Поясница жалобно скулила и скрипела на каждом вздохе, а ноги, подвергшиеся немыслимой растяжке, при малейшем движении ощущались несгибаемыми деревяшками. Потому-то сердобольная лекарка дала ей работу руками, которые пока не бунтовали, хотя и они уже были близки к этому.
Немного дал передышку несколько появившихся у храма воинов, что еще ночью прибыли небольшим отрядом, предупреждая появление генерала Севера. Но бездельничать было некогда, и она вновь растирала в ступке жесткие сухие стебли лекарственных трав. Подняв голову и сдув с лица выбившуюся прядь волос, вдруг перехватила взгляд одного из солдат.
У парня было открытое привлекательное лицо, несвойственное большинству грубых рубак. Но от того, чтобы назвать смазливым его отделял характер, что ясно читался в решительно сжатых губах и умном внимательном взгляде. Но вот прямо сейчас никакой решительности, свойственной ему, не было. Он как-то не уверенно взглядывал на нее, пытаясь, все время ей улыбнуться. Даже сейчас, когда так просящее улыбался, это еще было лицо сильного человека. И она не могла отделаться от чувства, что он смутно ей знаком.
Чего только не покажется после вчерашнего суматошного дня и почти бессонной ночи, тряхнула она головой и принялась за прерванное монотонное занятие. Да нет… Откуда бы ей знать его? От намечающегося флирта с симпатичным солдатом отвлекли подошедшие собаки, что тихо уселись возле барышень, бдительно стерегущих выход генерала.
Худющие монастырские псы своей облезлостью и многочисленными колючками в свалявшейся шерсти с глубоким оттенком здешней грязи, смотрелись на фоне кисейных шелков и воздушных вуалей, весьма колоритно. Подобная разница не осталась незамеченной и забавляла зевак и солдат, держащихся в стороне. Собаки сонно зевали, когда девицы увлеченно кокетничать с пригожим солдатом, что смотрел в их сторону, словно их жеманство наводили на собачью свору неодолимую скуку. Одна из дворняжек, видимо только что принявшая грязевую ванну, принялась задней лапой самозабвенно чесать за ухом, выбивая пыль и ошметки подсохшей грязи прямо на нежно розовую юбку Мин.
В это время более умненькая и внимательная из барышень, поняла, что пригожий солдат, уделяет внимание вовсе не им и, проследив за его взглядом, взвизгнула, прижав подол юбки к ногам.
Теперь шок от того, что солдат на самом деле не сводил глаз с унылой монашки, сменился шоком от того, что все это время возле них находились блохастые чудовища. Увидев усмешки на лицах зевак, младшая барышня прижалась к подруге и, пряча лицо, затормошила ее:
- Пойдем скорее отсюда… гадкий монастырь… я все напишу четвертой тетушке во дворец… - слышались ее обиженные слова, когда девушки спешили к воротам.
Воистину говорил Лао Цзы: «Если кто-то причинил тебе зло, не мсти. Сядь на берегу реки, и вскоре увидишь, как мимо тебя проплывет труп твоего врага». Вернулся полный торговец, устраивая на кане веранды свою утомленную иглоукалыванием родительницу, отложив пакеты с лекарствами, которые купил у лекарки.
А у помощницы лекарки устали не только руки, но и заныли плечи, и она вынуждена была прерваться, что бы перевести дух. Встряхивая рукой, что бы расслабить напряженные мышцы и поудобнее перехватить каменный пестик, ненароком взглянула на настоятельницу, спешащую к солдатам. Сейчас строгая глава обители живо наведет порядок и, успокоенная, вернулась к своему кропотливому занятию.
А настоятельница, тем временем оправдывалась перед Лин Фэном одетого в простые солдатские одежды:
- Не то, что бы я заставляла ее заниматься работой, но она не желает сидеть без дела.
Тот сумрачно кивнул. Ему это не нравилось, но так захотела Ю Ли.
- Подойдешь к ней? – спросила его тетушка. – Да ты никак робеешь?
- Нет, конечно… не сейчас… - пробормотал Лин Фэн, не спуская глаз с послушницы, - она занята… сама видишь.
Настоятельница с удивлением покачала головой. Она словно впервые увидела своего, прежде всегда решительного, племянника.
А та, о которой они говорили, с недоумением поглядывая на настоятельницу, по-свойски выговаривавшей солдату, который все время посматривал в ее сторону, и все удивлялась: почему настоятельница не спешит выдворить из монастыря вояк? Хотя они и ведут себя смирно, все же это женский монастырь. Вон Левая и Правая глаз не спускают с бравых молодцов. А настоятельница заметив, что собеседник не слушает ее, повернулась туда, куда он неотрывно смотрел, и поманила девушку к себе.
Ну, вот… всполошилась провинившаяся, неужто девицы успели наябедничать на нее? Но она, же ничего не сделала, даже слова тем девушкам не сказала.
