- У нас получилось, - потрясенно прошептал чиновник, видимо до него только сейчас дошла значимость их победы. – О Небо… у нас получилось!
- Я буду просить императора, чтобы повысили тебя в ранге и перевели на службу в столицу, - тихо продолжал Ся, не обратив внимания на восторги крещенного битвой сюньчаши. - Я многому научился у тебя и все это время ты был мне неизменным помощником, - Ся вздохнул. – Позволь положиться на тебя в последний раз. В мое отсутствие лагерь останется под твоим командованием, я подготовил соответствующий указ, пока не вернусь с новым назначением для тебя.
- Господин, - опустился на колени Лю Лян. – Умоляю, замолвите за меня слово перед императором… Только здесь, в Приграничье, я осознал всю полезность и необходимость своей службы Поднебесной. Попросите у императора обо мне, ничтожном, что бы оставил меня служить империи рядом с вами. И не только вы учились у меня, но и я у вас, господин.
- Какое облегчение, - с улыбкой выдохнул Ся. – Признаюсь, мне было бы тяжело лишиться тебя, брат.
На рассвете Ся, в сопровождении небольшого отряда, покинул Приграничье. Через три дня, мчавшийся налегке, нигде не останавливавшийся отряд, добрался до столицы и Ся направился к императорскому дворцу, где и доложил евнуху - главе Привратной Службы о своем прибытии, приготовившись ждать дозволения на аудиенцию. Он был уверен, что император не сразу примет его, а потому пошел ходить по прилегающим ко дворцу улочкам, не в силах унять своего беспокойства и нетерпения. Он понимал, что после его доклада о победе над Кровавым Орлом император непременно потребует отчета о том, как идет восстановление заставы Хэбин и обдумывал, как попросить дополнительных денег, которых ему не хватало.
Неожиданно для себя он вышел к усадьбе Минь, чьи ворота оказались опечатаны печатью Тайной Канцелярии, и крест-накрест обклеены красной бумажной лентой, запрещающей вход в усадьбу. Постояв немного он свернул в переулок по которому дошел до тайного лаза в ограде, которым они с Ли Эр когда-то пользовались украдкой. Но и он оказался заколочен, и Ся ничего не оставалось, как уйти. Он отправился обратно, но вдруг обнаружил, что идет по улице, которой вел его когда-то брат младшей Минь, обещая свести с «некими мастерицами». Каким же наивным он был тогда! И вот он вновь стоит у широкого крыльца украшенного красными фонарями и гирляндами цветов, как будто ничего и не менялось с той поры. Разве только на этот раз на крыльце толпились сами обитательницы цветочного дома, со смехом зазывая посетителей в павильон, где обещали им тонкого вина, танцы и другие услады на которые так падки мужчины.
И вот среди яркой толпы грациозных «цветочков» Ся с удивлением увидел младшую Минь. Хотя ничего удивительного в этом не было. Эта девица упрямо шла к такому концу, по какой-то неразумности и душевной слепоте, разрушая все хорошее, что было у нее, только потому, что это было совсем не то и не тем, чего она ожидала для себя и чего по ее мнению, заслуживала. Она точно знала, что то, что у нее уже имелось не важно и неприемлемо для нее, потому заметив, смотревшего на нее Ся и тотчас узнав его, выкрикнула:
- Видишь, до чего ты довел меня!
Ся подозвал ее, приглашая подойти к нему, и когда она не спеша приблизилась, соблазнительно покачивая бедрами, показал ей на дешевую чайную, под чьим навесом были расставлены столы и скамейки. Заняв один из столов, Ся заказал все, что захотелось младшей Минь. Сама она производила удручающее впечатление. Ее былая красота поблекла, даже яркая вульгарная косметика не помогала, щедро набеленное и накрашенное лицо приобрело что-то лисье. Когда Ся пододвинул ей поставленную на стол разносчиком миску лапши, она не чинясь, тут же принялась есть. Он ни о чем не спрашивал, она сама сказала с полным ртом как о незначащем пустяке:
- Это я перехватывала твои письма сестре, а потом передала их в Тайную Канцелярию. Я вскрывала и читала их все. То, что ты писал Ли Эр, ты должен был писать мне. Никак в толк не возьму, что ты нашел в моей неуклюжей сестрице. Это до сих пор приводит меня в бешенство… и вот до чего дошло. Ты нам обеим сломал жизнь. Я стала дешевой шлюхой, утехой для похоти, а она гниет в тюрьме, потому что всех предала и тебя тоже. Ты ведь не знал об этом, да? Но она сказала, что это ты подбил ее отца на измену. Все свалила на тебя и меня, решив, что ты не пишешь ей из-за того, что тебе стала нравиться я. Она сама мне сказала об этом. Она так хитра, что ее не смогли уличить во лжи, потому и не казнили вместе с моим бедным братом. И после всего этого ты примешь ее обратно?
- Да.
- Ты на самом деле дурак! – Швырнула младшая Минь на стол палочки, которыми ела. - Она стала еще страшнее, чем была. Разжирела так, что хуже некуда. Она не ест, а жрёт все подряд, как свинья помои, - и сипло рассмеявшись, потребовала: - Купи мне вина. Я тут навещала ее в темнице, но она мало того, что стала жирнее, так еще умом тронулась. Не оценив моей доброты, она требовала еды. Тебе лучше забыть о ней, возьми меня своей наложницей. Ты же знаешь, я всегда любила тебя и я, в отличие от Ли Эр, верна тебе сердцем и помыслами. Ты стал мужчиной и тебе нужна настоящая женщина.
- Мне все равно предала она меня или нет. И мне нет дела до того, как она выглядит сейчас.
- Ты… - потрясенно прошептала младшая Минь, - ты… на самом деле так любишь ее?
- Тебя не должно это больше беспокоить, позаботься лучше о себе, - сказал Ся, поднимаясь из-за столика.
У него больше не было желания разговаривать с золовкой. Он чувствовал себя отвратительно, будто и впрямь влез в помои.
После разговора с младшей Минь, Ся был подавлен и все не находил себе места. Неужели Ли Эр не выдержала? И не мудрено. Кому как не ему знать, через какой ад проходишь, когда теряешь близких. Но он вытащит Ли Эр, главное, что она жива и с его помощью сумеет справится с ужасной потерей.
С такими вот чувствами он встретился с дворцовым евнухом, что ждал его в гостинице на окраине Лияна, где Ся со своими людьми встал на постой.
Их сразу же пропустили в воротах императорского города, за которыми приведшего Ся евнуха, известил спешащий им навстречу семенящим бегом запыхавшийся главный евнух Привратной Службы, что князя примут немедленно.
Первое, что сделал император, милостиво приняв изложенный на свитке доклад и все полагающиеся ему почести от Ся, в том числе и преподнесенные лакированного ящика в котором император узрел отсеченную голову Шохэна, сразу узнав мятежного варвара, это сухо объявил, об измене семьи Минь.
- Зачинщиком сего заговора оказался второй зять чиновника Минь. Пока велось следствие по его делу, вся семья Минь была арестована. Им был запрещен выезд из столицы, как и переписка с кем бы то ни было, - непримиримым тоном объявил владыка империи Тан.
Перед глазами Ся все поплыло, заставив его пошатнуться. Обвинение в измене, влекло за собой одно лишь наказание – казнь.
- Все члены семьи Минь понесли суровое, но заслуженное наказание, кроме вас, князь Ся, так как в это время вы приумножали славу империи Тан, блюдя ее безопасность на северных границах. Мужчины семьи Минь казнены, - безжалостно продолжал император. – Женщины отданы в рабство. Твоя жена заключена в темницу до тех пор, пока ты не решишь ее судьбу. Хотя возможно, тебе уже нет до нее дела. Слышал ты взял наложницу и теперь вправе отказаться от женщины из семьи изменника.
- Если я откажусь от жены, что будет с ней? – облизав пересохшие губы, глухо спросил Ся.
- Ее сделают рабыней, - последовал будничный ответ. – Если же ты решишь спасти ее от жалкой участи, то волен понизить до наложницы, ибо имущество и вся собственность Минь уже отошла в казну. Что ты решишь, генерал Ся?
Пропустив мимо ушей, что он уже не просто князь, а военачальник, Ся ухватился за то, что для бедняжки Ли Эр не все еще потеряно и ее можно спасти.
- Ваше величество, - подняв перед собой сомкнутые руки, низко поклонился Ся. – Как я могу забыть, что супруга дарована мне самим Сыном Неба? Как смею отказаться от нее или низвести в наложницы? Преступление семьи Минь тяжело, а потому я буду неусыпно следить за ее поступками и помыслами в степи, куда намерен отвезти, сразу же после ее освобождения. Жизнь в приграничье, вдали от столицы, нелегка для изнеженной столичной дамы, что само по себе станет для нее суровой ссылкой. Но, ваше величество…
«Остановись!» - одернул себя Ся. Однако, это был единственный способ показать императору, что освобождение и спасение жены не главное для него.
- …я все же рассчитываю на приданое жены, чтобы окончить строительство сторожевой башни Хэбина и других укреплений заставы.
- Как! – Неприятно удивился император, - Разве ты еще не восстановил заставу?
И разговор ушел в другую от опасной темы сторону.
- Основные работы закончены, ваше величество. Но осталось достроить жилые помещения и как следует укрепить стены. Впереди зима и…
- Довольно!
Неизменный евнух Фань, чуть шевельнулся, выдавая тем свою тревогу и неодобрение. Неужели Ся неведомо насколько скуп император? Однако Ся следовал золотому правилу чурджэней: хочешь получить желаемое, проси больше.
Недовольно морщась, император, прохаживаясь взад-вперед, решал непростую задачу: он не мог позволить обделить и обидеть молодого генерала, что держал едва ли не самый беспокойный рубеж империи – Северную границу. Но и расстаться с состоянием семьи Минь было выше сил.
Евнух Фань и Ся наблюдали за ним с напряженным вниманием. Евнуху Фань было хорошо известно, что император легко поступиться своим расположением и участием, когда-то выказанное, в угоду денег. Но Ся был готов к любому решению владыки. К демонам богатство Минь, лишь бы отпустили к нему жену, а на укрепление крепости и противоосадные орудия сам отыщет средства, разграбит стойбище немирного племени, в конце-то концов.
- И так, - обернулся к ним император.
Евнух Фань и Ся тот час выпрямились, отогнав собственные мысли и обратившись во внимание.
- Твои заслуги передо мной и империей доказали твои верноподданнические чувства, Чжэн Ся. В то время как в лоне семьи Минь зрел подлый заговор, ты с отвагой бился с чурджэнями и никаким образом не имел связи с предателями.
Ся похолодел вспомнив те письма, которыми засыпал Ли Эр.
- Потому повелеваю отпустить твою законную супругу под твое строгое неусыпное внимание.
Ся с трудом удержался, чтобы тут же не упасть на колени в порыве благодарности. Слезы душили его, и он кое-как дослушал указ императора.
- В виду преступления семьи Минь их имущество, как и наследство госпожи Ся не может быть возвращено обратно. Что касается расходов и нужд заставы Хэбин, то они будут выделены из казны.
- Ваша милость безгранична! – Упал на колени Ся, стукнувшись лбом о мраморные плиты пола.
- Евнух Фань.
- Ваше величество? – тот час отозвался старик.
- Вели освободить госпожу Ся.
- Да, ваше величество.
Низко кланяясь и пятясь к дверям, евнух и молодой военачальник, покинули императорский зал Совета. За дверью Ся, переведя дух, последовал за Фанем в сложных дворцовых переходах, то и дело, сдерживая широкий шаг, чтобы не обогнать семенящего впереди евнуха. И когда евнух остановился перед дверьми, обитыми стальными листами с массивными заклепками, требовательно стукнув в них металлическим кольцом, с той стороны тотчас открыли одну из створок и стражник без всяких вопросов пропустил их в тюремный двор. Пройдя его, евнух и молодой военачальник вошли под темные сырые своды каземата. Но прежде чем спуститься по крутым выбитым в камне ступеням, Ся двумя шагами нагнав Фаня и вложив в его руку серебро, спросил:
- Как случилось, что семью Минь обвинили в измене? Я всегда считал тестя боязливым и недалеким человеком, не способным даже помыслить о таком чудовищном преступлении.
Когда слиток серебра исчез в широком парчовом рукаве, Фань сказал мягким высоким голосом:
- Вы правы, никто не ожидал подобного от осторожного царедворца Минь.
Они начали спускаться по лестнице, освещенной через каждые десять шагов горящими смоляными факелами вставленные в бронзовые кольца. Приподняв полы жесткого парчового одеяния, евнух, осторожно спускаясь за Ся по крутым ступеням, рассказывал:
- Вельможа Минь зная свою не способность разгадать какую бы то ни было интригу, не умея принять нужную сторону, никогда не осмеливался предпринимать собственных шагов, строго держась указов его величества, за что был ценим императором. Потому, его величество не поверил, когда на Минь донес его сын.
- Что? – Остановился пораженный Ся. – Младший Минь… донес на собственного отца?
- Именно так, - закивал евнух, тряся дряблыми щеками и отвисшим подбородком, очень похожий сейчас на с упоением сплетничающую кумушку средних лет. – Всей столице известно как неохотно младшая барышня Минь шла наложницей к старому жилистому с козлиной бородой вельможе Еи. Да и пахло от него как от козла, - сморщил широкий нос евнух Фань. – А какую безобразную сцену учинила она вашей супруге, когда отец объявил, что отдает ее наложницей к Еи. Но согласитесь, что это очень даже хорошая партия для дочери наложницы. Вельможа Еи приметил вашу своячницу еще на том злосчастном пиру, когда ее матушка так уронила себя в глазах императора. Однако все это ничего не значило для младшей Минь, она топала ногами, визжала от ярости и, указывая на старшую сестру, кричала отцу, что это она все подстроила, и что отец как всегда несправедливо обошелся с ней. Рассказывают так же, что перед тем, как отвезти младшую дочь в дом ее будущего господина, ей было разрешено повидаться с искалеченной матерью, низложенной до рабыни. Поначалу думали, что батоги вразумили эту женщину, потому что после разговора с ней, ее дочь притихла и стала покладистой. Чтобы сгладить и облегчить обидное положение сестры, с радушного разрешения Еи, к ней повадился ходить ее братец. Говорят, они частенько сидели со свояком за партией в го и допоздна обсуждали поэзию. А ваша жена уже было собралась в дорогу, чтобы отбыть к вам, как последовавшие на следующий день аресты, потрясли весь Лиян. Накануне императору поступил донос, переданный ему розыскным ведомством, в котором говорилось, что вельможа Еи ведет тайную переписку с Вэй, с намерением свергнуть императора Тан. Начались аресты и допросы. О, не тревожьтесь, нежных барышень Минь не коснулось ни одно из пыточных орудий, так как у императора возникли сомнения в столь чудовищном обвинении. Но когда пришли за наложницей Минь, она на глазах у стражников Тайной канцелярии приняла яд. Сам Минь под пытками путался, то признаваясь в измене, то отрицая свою вину, пока не сообразили, что он выгораживает сына, которому повезло меньше всех. Дело в том, что у Еи действительно нашли письма из Вэй, а поскольку младший Минь со свояком все время проводили вместе, то он, разумеется, не мог не знать о заговоре. Его величество милостиво отнесся к господину Минь, выжившему из ума от пыток, даровав ему смерть от яда. А вот его сыну отрубили голову.
Ся вздрогнул, вспомнив миловидного утонченного Минь, которому суждено в загробной жизни так и не узнать себя.
- Император проявил к нему такую жестокость из-за того, что молодой Минь посмел оговорить отца.
- Я буду просить императора, чтобы повысили тебя в ранге и перевели на службу в столицу, - тихо продолжал Ся, не обратив внимания на восторги крещенного битвой сюньчаши. - Я многому научился у тебя и все это время ты был мне неизменным помощником, - Ся вздохнул. – Позволь положиться на тебя в последний раз. В мое отсутствие лагерь останется под твоим командованием, я подготовил соответствующий указ, пока не вернусь с новым назначением для тебя.
- Господин, - опустился на колени Лю Лян. – Умоляю, замолвите за меня слово перед императором… Только здесь, в Приграничье, я осознал всю полезность и необходимость своей службы Поднебесной. Попросите у императора обо мне, ничтожном, что бы оставил меня служить империи рядом с вами. И не только вы учились у меня, но и я у вас, господин.
- Какое облегчение, - с улыбкой выдохнул Ся. – Признаюсь, мне было бы тяжело лишиться тебя, брат.
На рассвете Ся, в сопровождении небольшого отряда, покинул Приграничье. Через три дня, мчавшийся налегке, нигде не останавливавшийся отряд, добрался до столицы и Ся направился к императорскому дворцу, где и доложил евнуху - главе Привратной Службы о своем прибытии, приготовившись ждать дозволения на аудиенцию. Он был уверен, что император не сразу примет его, а потому пошел ходить по прилегающим ко дворцу улочкам, не в силах унять своего беспокойства и нетерпения. Он понимал, что после его доклада о победе над Кровавым Орлом император непременно потребует отчета о том, как идет восстановление заставы Хэбин и обдумывал, как попросить дополнительных денег, которых ему не хватало.
Неожиданно для себя он вышел к усадьбе Минь, чьи ворота оказались опечатаны печатью Тайной Канцелярии, и крест-накрест обклеены красной бумажной лентой, запрещающей вход в усадьбу. Постояв немного он свернул в переулок по которому дошел до тайного лаза в ограде, которым они с Ли Эр когда-то пользовались украдкой. Но и он оказался заколочен, и Ся ничего не оставалось, как уйти. Он отправился обратно, но вдруг обнаружил, что идет по улице, которой вел его когда-то брат младшей Минь, обещая свести с «некими мастерицами». Каким же наивным он был тогда! И вот он вновь стоит у широкого крыльца украшенного красными фонарями и гирляндами цветов, как будто ничего и не менялось с той поры. Разве только на этот раз на крыльце толпились сами обитательницы цветочного дома, со смехом зазывая посетителей в павильон, где обещали им тонкого вина, танцы и другие услады на которые так падки мужчины.
И вот среди яркой толпы грациозных «цветочков» Ся с удивлением увидел младшую Минь. Хотя ничего удивительного в этом не было. Эта девица упрямо шла к такому концу, по какой-то неразумности и душевной слепоте, разрушая все хорошее, что было у нее, только потому, что это было совсем не то и не тем, чего она ожидала для себя и чего по ее мнению, заслуживала. Она точно знала, что то, что у нее уже имелось не важно и неприемлемо для нее, потому заметив, смотревшего на нее Ся и тотчас узнав его, выкрикнула:
- Видишь, до чего ты довел меня!
Ся подозвал ее, приглашая подойти к нему, и когда она не спеша приблизилась, соблазнительно покачивая бедрами, показал ей на дешевую чайную, под чьим навесом были расставлены столы и скамейки. Заняв один из столов, Ся заказал все, что захотелось младшей Минь. Сама она производила удручающее впечатление. Ее былая красота поблекла, даже яркая вульгарная косметика не помогала, щедро набеленное и накрашенное лицо приобрело что-то лисье. Когда Ся пододвинул ей поставленную на стол разносчиком миску лапши, она не чинясь, тут же принялась есть. Он ни о чем не спрашивал, она сама сказала с полным ртом как о незначащем пустяке:
- Это я перехватывала твои письма сестре, а потом передала их в Тайную Канцелярию. Я вскрывала и читала их все. То, что ты писал Ли Эр, ты должен был писать мне. Никак в толк не возьму, что ты нашел в моей неуклюжей сестрице. Это до сих пор приводит меня в бешенство… и вот до чего дошло. Ты нам обеим сломал жизнь. Я стала дешевой шлюхой, утехой для похоти, а она гниет в тюрьме, потому что всех предала и тебя тоже. Ты ведь не знал об этом, да? Но она сказала, что это ты подбил ее отца на измену. Все свалила на тебя и меня, решив, что ты не пишешь ей из-за того, что тебе стала нравиться я. Она сама мне сказала об этом. Она так хитра, что ее не смогли уличить во лжи, потому и не казнили вместе с моим бедным братом. И после всего этого ты примешь ее обратно?
- Да.
- Ты на самом деле дурак! – Швырнула младшая Минь на стол палочки, которыми ела. - Она стала еще страшнее, чем была. Разжирела так, что хуже некуда. Она не ест, а жрёт все подряд, как свинья помои, - и сипло рассмеявшись, потребовала: - Купи мне вина. Я тут навещала ее в темнице, но она мало того, что стала жирнее, так еще умом тронулась. Не оценив моей доброты, она требовала еды. Тебе лучше забыть о ней, возьми меня своей наложницей. Ты же знаешь, я всегда любила тебя и я, в отличие от Ли Эр, верна тебе сердцем и помыслами. Ты стал мужчиной и тебе нужна настоящая женщина.
- Мне все равно предала она меня или нет. И мне нет дела до того, как она выглядит сейчас.
- Ты… - потрясенно прошептала младшая Минь, - ты… на самом деле так любишь ее?
- Тебя не должно это больше беспокоить, позаботься лучше о себе, - сказал Ся, поднимаясь из-за столика.
У него больше не было желания разговаривать с золовкой. Он чувствовал себя отвратительно, будто и впрямь влез в помои.
После разговора с младшей Минь, Ся был подавлен и все не находил себе места. Неужели Ли Эр не выдержала? И не мудрено. Кому как не ему знать, через какой ад проходишь, когда теряешь близких. Но он вытащит Ли Эр, главное, что она жива и с его помощью сумеет справится с ужасной потерей.
С такими вот чувствами он встретился с дворцовым евнухом, что ждал его в гостинице на окраине Лияна, где Ся со своими людьми встал на постой.
Их сразу же пропустили в воротах императорского города, за которыми приведшего Ся евнуха, известил спешащий им навстречу семенящим бегом запыхавшийся главный евнух Привратной Службы, что князя примут немедленно.
Первое, что сделал император, милостиво приняв изложенный на свитке доклад и все полагающиеся ему почести от Ся, в том числе и преподнесенные лакированного ящика в котором император узрел отсеченную голову Шохэна, сразу узнав мятежного варвара, это сухо объявил, об измене семьи Минь.
- Зачинщиком сего заговора оказался второй зять чиновника Минь. Пока велось следствие по его делу, вся семья Минь была арестована. Им был запрещен выезд из столицы, как и переписка с кем бы то ни было, - непримиримым тоном объявил владыка империи Тан.
Перед глазами Ся все поплыло, заставив его пошатнуться. Обвинение в измене, влекло за собой одно лишь наказание – казнь.
- Все члены семьи Минь понесли суровое, но заслуженное наказание, кроме вас, князь Ся, так как в это время вы приумножали славу империи Тан, блюдя ее безопасность на северных границах. Мужчины семьи Минь казнены, - безжалостно продолжал император. – Женщины отданы в рабство. Твоя жена заключена в темницу до тех пор, пока ты не решишь ее судьбу. Хотя возможно, тебе уже нет до нее дела. Слышал ты взял наложницу и теперь вправе отказаться от женщины из семьи изменника.
- Если я откажусь от жены, что будет с ней? – облизав пересохшие губы, глухо спросил Ся.
- Ее сделают рабыней, - последовал будничный ответ. – Если же ты решишь спасти ее от жалкой участи, то волен понизить до наложницы, ибо имущество и вся собственность Минь уже отошла в казну. Что ты решишь, генерал Ся?
Пропустив мимо ушей, что он уже не просто князь, а военачальник, Ся ухватился за то, что для бедняжки Ли Эр не все еще потеряно и ее можно спасти.
- Ваше величество, - подняв перед собой сомкнутые руки, низко поклонился Ся. – Как я могу забыть, что супруга дарована мне самим Сыном Неба? Как смею отказаться от нее или низвести в наложницы? Преступление семьи Минь тяжело, а потому я буду неусыпно следить за ее поступками и помыслами в степи, куда намерен отвезти, сразу же после ее освобождения. Жизнь в приграничье, вдали от столицы, нелегка для изнеженной столичной дамы, что само по себе станет для нее суровой ссылкой. Но, ваше величество…
«Остановись!» - одернул себя Ся. Однако, это был единственный способ показать императору, что освобождение и спасение жены не главное для него.
- …я все же рассчитываю на приданое жены, чтобы окончить строительство сторожевой башни Хэбина и других укреплений заставы.
- Как! – Неприятно удивился император, - Разве ты еще не восстановил заставу?
И разговор ушел в другую от опасной темы сторону.
- Основные работы закончены, ваше величество. Но осталось достроить жилые помещения и как следует укрепить стены. Впереди зима и…
- Довольно!
Неизменный евнух Фань, чуть шевельнулся, выдавая тем свою тревогу и неодобрение. Неужели Ся неведомо насколько скуп император? Однако Ся следовал золотому правилу чурджэней: хочешь получить желаемое, проси больше.
Недовольно морщась, император, прохаживаясь взад-вперед, решал непростую задачу: он не мог позволить обделить и обидеть молодого генерала, что держал едва ли не самый беспокойный рубеж империи – Северную границу. Но и расстаться с состоянием семьи Минь было выше сил.
Евнух Фань и Ся наблюдали за ним с напряженным вниманием. Евнуху Фань было хорошо известно, что император легко поступиться своим расположением и участием, когда-то выказанное, в угоду денег. Но Ся был готов к любому решению владыки. К демонам богатство Минь, лишь бы отпустили к нему жену, а на укрепление крепости и противоосадные орудия сам отыщет средства, разграбит стойбище немирного племени, в конце-то концов.
- И так, - обернулся к ним император.
Евнух Фань и Ся тот час выпрямились, отогнав собственные мысли и обратившись во внимание.
- Твои заслуги передо мной и империей доказали твои верноподданнические чувства, Чжэн Ся. В то время как в лоне семьи Минь зрел подлый заговор, ты с отвагой бился с чурджэнями и никаким образом не имел связи с предателями.
Ся похолодел вспомнив те письма, которыми засыпал Ли Эр.
- Потому повелеваю отпустить твою законную супругу под твое строгое неусыпное внимание.
Ся с трудом удержался, чтобы тут же не упасть на колени в порыве благодарности. Слезы душили его, и он кое-как дослушал указ императора.
- В виду преступления семьи Минь их имущество, как и наследство госпожи Ся не может быть возвращено обратно. Что касается расходов и нужд заставы Хэбин, то они будут выделены из казны.
- Ваша милость безгранична! – Упал на колени Ся, стукнувшись лбом о мраморные плиты пола.
- Евнух Фань.
- Ваше величество? – тот час отозвался старик.
- Вели освободить госпожу Ся.
- Да, ваше величество.
Низко кланяясь и пятясь к дверям, евнух и молодой военачальник, покинули императорский зал Совета. За дверью Ся, переведя дух, последовал за Фанем в сложных дворцовых переходах, то и дело, сдерживая широкий шаг, чтобы не обогнать семенящего впереди евнуха. И когда евнух остановился перед дверьми, обитыми стальными листами с массивными заклепками, требовательно стукнув в них металлическим кольцом, с той стороны тотчас открыли одну из створок и стражник без всяких вопросов пропустил их в тюремный двор. Пройдя его, евнух и молодой военачальник вошли под темные сырые своды каземата. Но прежде чем спуститься по крутым выбитым в камне ступеням, Ся двумя шагами нагнав Фаня и вложив в его руку серебро, спросил:
- Как случилось, что семью Минь обвинили в измене? Я всегда считал тестя боязливым и недалеким человеком, не способным даже помыслить о таком чудовищном преступлении.
Когда слиток серебра исчез в широком парчовом рукаве, Фань сказал мягким высоким голосом:
- Вы правы, никто не ожидал подобного от осторожного царедворца Минь.
Они начали спускаться по лестнице, освещенной через каждые десять шагов горящими смоляными факелами вставленные в бронзовые кольца. Приподняв полы жесткого парчового одеяния, евнух, осторожно спускаясь за Ся по крутым ступеням, рассказывал:
- Вельможа Минь зная свою не способность разгадать какую бы то ни было интригу, не умея принять нужную сторону, никогда не осмеливался предпринимать собственных шагов, строго держась указов его величества, за что был ценим императором. Потому, его величество не поверил, когда на Минь донес его сын.
- Что? – Остановился пораженный Ся. – Младший Минь… донес на собственного отца?
- Именно так, - закивал евнух, тряся дряблыми щеками и отвисшим подбородком, очень похожий сейчас на с упоением сплетничающую кумушку средних лет. – Всей столице известно как неохотно младшая барышня Минь шла наложницей к старому жилистому с козлиной бородой вельможе Еи. Да и пахло от него как от козла, - сморщил широкий нос евнух Фань. – А какую безобразную сцену учинила она вашей супруге, когда отец объявил, что отдает ее наложницей к Еи. Но согласитесь, что это очень даже хорошая партия для дочери наложницы. Вельможа Еи приметил вашу своячницу еще на том злосчастном пиру, когда ее матушка так уронила себя в глазах императора. Однако все это ничего не значило для младшей Минь, она топала ногами, визжала от ярости и, указывая на старшую сестру, кричала отцу, что это она все подстроила, и что отец как всегда несправедливо обошелся с ней. Рассказывают так же, что перед тем, как отвезти младшую дочь в дом ее будущего господина, ей было разрешено повидаться с искалеченной матерью, низложенной до рабыни. Поначалу думали, что батоги вразумили эту женщину, потому что после разговора с ней, ее дочь притихла и стала покладистой. Чтобы сгладить и облегчить обидное положение сестры, с радушного разрешения Еи, к ней повадился ходить ее братец. Говорят, они частенько сидели со свояком за партией в го и допоздна обсуждали поэзию. А ваша жена уже было собралась в дорогу, чтобы отбыть к вам, как последовавшие на следующий день аресты, потрясли весь Лиян. Накануне императору поступил донос, переданный ему розыскным ведомством, в котором говорилось, что вельможа Еи ведет тайную переписку с Вэй, с намерением свергнуть императора Тан. Начались аресты и допросы. О, не тревожьтесь, нежных барышень Минь не коснулось ни одно из пыточных орудий, так как у императора возникли сомнения в столь чудовищном обвинении. Но когда пришли за наложницей Минь, она на глазах у стражников Тайной канцелярии приняла яд. Сам Минь под пытками путался, то признаваясь в измене, то отрицая свою вину, пока не сообразили, что он выгораживает сына, которому повезло меньше всех. Дело в том, что у Еи действительно нашли письма из Вэй, а поскольку младший Минь со свояком все время проводили вместе, то он, разумеется, не мог не знать о заговоре. Его величество милостиво отнесся к господину Минь, выжившему из ума от пыток, даровав ему смерть от яда. А вот его сыну отрубили голову.
Ся вздрогнул, вспомнив миловидного утонченного Минь, которому суждено в загробной жизни так и не узнать себя.
- Император проявил к нему такую жестокость из-за того, что молодой Минь посмел оговорить отца.
