Едва она вошла в подъезд, зазвенел телефон. На экране высветился незнакомый номер.
– Я тебя сегодня к восьми часам жду, – от низкого грубого голоса стало не по себе. Гадкое чувство страха поползло по телу.
– Я в лифте, Вас не слышно, – пролепетала Алина.
– Ну, рассказывай, – Митя беззаботно улыбался, – как квартира? Понравилась?
– Понравилась, – Алине не хотелось ни о чём говорить.
– Аленька, у тебя какие планы на вечер?
– Пока не знаю, – Алина действительно не знала, что ей делать вечером: или прятаться, как советовал Максим, или ехать к этому чудовищу.
– Если я сегодня вечером к родителям заеду, ты не будешь скучать? Я ненадолго. Мама просила приехать.
– Можешь надолго. Я найду, чем себя развлечь.
Слова отца «чтобы мы больше эту девку рядом с тобой не видели» уже были Митей забыты, но на предложения съездить к его родителям Алина решительно отказывалась. Никакого удовольствия она не видела в том, чтобы часами наблюдать молчание важного Виктора Васильевича и слушать беспрерывную трескотню Анастасии Михайловны.
Весь остаток дня Алина провела в полном отчаянии. То она принимала решение никуда не ездить, ну, не будет же Агатов в самом деле её выслеживать, чтобы покалечить, как предупреждал Максим. У Максима задача – доставить её, вот он и запугивает. Потом вспоминала то, что просочилось в интернет о прошлом Агатова – член преступной группировки, отморозок, сметающий всё на своем пути, в ходе криминальных войн отжал себе комбинаты, заводы, вовремя ушёл в легальный бизнес, теперь один из крупных промышленников… В ушах всё ещё звучало наводящее страх: «Я тебя сегодня к восьми часам жду». Алина попыталась успокоиться: а что она собственно паникует? Ну, запал на неё Агатов, как она и хотела, хочет переспать – ну, мерзко это, но потерпеть разок можно, чтобы от каждого телефонного звонка не вздрагивать, не ждать, что агатовские головорезы подкараулят её где-нибудь у универа и плеснут кислотой в лицо. Почему она вдруг вспомнила где-то слышанную историю, как из ревности бывший любовник сжег кислотой лицо отказавшей ему подруги, Алина не знала, но ей стало окончательно страшно. И когда в семь вечера Максим сообщил, что подъехал за ней, Алина попросила подождать минут десять, и она спустится.
В особняке Агатова всё было по-прежнему. Хозяин восседал за огромным столом. Та же молчаливая восточная женщина стояла в углу, ожидая распоряжений. Алина старалась взять себя в руки и не показывать, что боится.
– Чего дрожишь, как осиновый лист? Шампанского выпей, расслабься, – Агатов был настроен благодушно.
– Я не дрожу, просто чувствую себя неважно.
– Ну, началось. Ещё расскажи, что голова болит, – Агатов рассмеялся, видимо, он посчитал свои слова смешной шуткой. – Если есть не хочешь, пошли в спальню. Течка у тебя кончилась, покажешь на что способна.
Неприкрытая похоть вызвала у Алины приступ тошноты.
– Мне надо в ванную.
– Проводи, – распорядился Агатов, и молчаливая женщина повела Алину на второй этаж, к спальне.
Алина долго с омерзением вспоминала обрюзгшее тело Агатова. Он навалился на неё, хрипя, безо всяких прелюдий вошёл в неё и стал резкими толчками двигаться в ней, а она в отчаянии выгибалась, принимая грубые ласки, поцелуи и укусы. Алина думала, что потерпеть придется минут десять, но она ошиблась: Агатов не давал ей покоя всю ночь. «На виагре он что ли?» – думала измученная Алина, когда Агатов в пятый раз наваливался на неё мохнатой грудью. Лишь под утро Павел Андреевич заснул, крепко держа руку измученной девушки. Алина провалилась в тяжёлый сон, когда открыла глаза, солнце освещало спальню. Агатов громко сопел рядом. Она тихонько встала, хотела пойти принять душ, но побоялась, что из смежной со спальней ванной звук воды разбудит Агатова и вакханалия начнётся вновь. Тихо оделась, выбралась из спальни, на первом этаже её остановил охранник:
– Куда? Приказа выпускать не было.
– Какой приказ? Павел Андреевич спит, а мне домой надо!
– Сейчас узнаю, что с тобой делать.
Пока охранник кому-то звонил Алина посмотрела в зеркало: помятая, лохматая, круги под глазами, шея в засосах… Ужас какой-то, а не красавица Алина Рождественская.
Из глубины дома вышел Максим:
– Поехали, отвезу тебя, – прищурясь, посмотрел на Алину, хотел добавить что-то ироничное, но сдержался.
Неподалёку от Митиного дома высился торговый центр.
– Макс, останови здесь, – попросила Алина. – Сходи в Перекрёсток, купи мне бутылку водки.
Максим без вопросов пошёл в магазин. Алина достала из сумки телефон, включила звук – несколько десятков пропущенных звонков от Мити, один от отца. Захотелось услышать отцовский голос, уткнуться лбом в папино плечо, чтобы он погладил по голове, пожалел. И ещё очень захотелось к маме, под родное крыло. Набрала номер:
– Пап, привет! Ты чего звонил?
– Просто так. Узнать, как твои дела. Ты не звонишь, мама говорит, что никак квартиру не можешь выбрать.
– Ты чего с ней общаешься?
– Алин, давай это будем не по телефону обсуждать. Инна вчера приезжала. Замуж выходит.
– Ты серьёзно? За кого?
– Врач, с ней вместе работал.
– Не Мишкин, случайно?
– Не знаю фамилии. Зовут Дмитрием.
– Плюгавенький такой, востроносый.
– Да, невысокий. Инна беременная, академку взяла, хочет с этим доктором в Даниловск ехать.
– За каким?
– У него там какие-то карьерные интересы.
К машине подошёл Максим с пакетом из Перекрёстка.
– Ладно, папуль, пока. Я на неделе, может быть, подъеду. Ты Инне привет передавай и мои поздравления! Только обязательно передай, не забудь!
Максим завёл машину, указал на пакет:
– Я там водки взял и закусить кое-чего.
– Спасибо! – Алина кивнула. Мысли её уже были заняты другим. Какую-то странную новость отец рассказал. Она сестру насквозь видела, представляла, как тяжело было для Инны с Митей расстаться. Умеет Инка проблемы создавать там, где их нет. По Алининым представлениям, ещё долго должна была Инна переживать из-за Мити, а она, пожалуйста, уже от Мишкина залетела и замуж за него выходит. Впрочем, может, этот брак именно от переживаний – от отчаяния Инка под трамвай могла лечь, не то что под Мишкина.
В подъезде консьержка с любопытством рассматривала помятую Алину: сразу видно после каких развлечений её привезли.
Митя открыл дверь, бросился к Алине:
– Ты где была? Я всю ночь тебе звонил, – увидел засосы на шее и остолбенел. – Это что?
– Следы бурно проведённой ночи. У меня и грудь вся такая.
Алина обошла застывшего у дверей Митю, на кухне достала с полки стакан, вынула из пакета бутылку.
– Ты знаешь, что Инна выходит замуж?
– Ты мне Инной зубы не заговаривай! Ты с кем мне рога наставляла? – губы у Мити дрожали.
– С Агатовым, предпринимателем и общественным деятелем. Владельцем крупнейшей компании «АгатАлмаз», – Алина аккуратно открыла бутылку, налила себе, посмотрела на Митю и взяла второй стакан. – Мить, стресс снимается только сексом и алкоголем. Секса у меня сегодня было достаточно, поэтому будем спиртным спасаться. Наливай себе, а то опять в клинику неврозов угодишь.
Митя растерянно посмотрел на Алину, налил полстакана водки и залпом выпил.
Алина объявила Мите, что пока идёт оформление квартиры, она поживёт у него в гостиной на диване. Митя пытался затеять скандал, потом обещал всё простить и забыть, если Алина объяснит, что с ней произошло.
– Ну, невозможно эти стенания слушать! Забывай, помни – делай, что хочешь. Это твои проблемы, а мне моих хватает, – пожала красивыми плечами Алина.
Проблем, действительно, было за гланды. Во-первых, было непонятно, где брать деньги на ремонт покупаемой квартиры, во-вторых, неясно, как отделаться от Агатова, если он и впредь будет её домогаться (то, что это общение не приводит к Климу, стало Алине очевидно), ну и, наконец, маячила пересдача – надо успеть сделать несколько объёмных работ, а времени практически не осталось.
На экране телефона высветился номер Агатова. Он второй раз звонил Алине, номер она не сохранила, но память схватила эти цифры, и вот опять двести двадцать пять, двадцать пять, двадцать пять. Не брать трубку бессмысленно – кого-нибудь опять подошлёт, хорошо, если без кислоты (история с обезображенной кислотой девушкой цепко засела в памяти).
– Алло, – Алина старалась произносить слова как можно спокойнее, но в висках отчаянно застучали молоточки нервов.
– Мне тут сказали, что родители тебе квартиру покупают. Как купят, я тебе человечка дам, чтобы как надо всё в квартире сделали. И если при оформлении вопросы возникнут, скажи. Я тебе своего юриста пришлю.
– Спасибо, Павел Андреевич! – произнесла Алина почти с нежностью.
Неожиданно выяснилось, что её затея дала результат. Ей уже не казалось, что рядом с Агатовым она идёт над пропастью и в любой момент может сорваться. Надо не смотреть назад и вниз, только вперед – и всё обязательно будет хорошо и счастливо. Не зря она вытерпела унижения, не зря ублажала этого борова. За это ей было сказано: «если вопросы возникнут, я своего юриста пришлю». А вопросы возникнут, Павел Андреевич, даже не сомневайтесь! И Клим будет отправлен к ней на помощь. Алина вспоминала, как после своего годичного отсутствия Клим с цветами ждал её и как шептал «Я по тебе соскучился». Он наверняка и сейчас скучает по Алине, мать ему порядком надоела, а возможно, он её уже послал, ведь не может же быть, чтобы эта почти сорокалетняя тётка затмила юную нежную девушку.
Алина начала теребить Лидию и, вопреки своим установкам, сама звонить ей, чтобы быстрее покупали приглянувшуюся квартиру.
– Алиша, мне юриста хорошего порекомендовали, никак не могу дозвониться, – посетовала мать.
– Не надо никакого юриста! – заявила Алина.
– Ну, доченька, я боюсь такими деньгами рисковать. Должен специалист проверить договор купли-продажи, историю квартиры…
– Ты меня слышишь: не надо тебе никому дозваниваться, – Алина представила лицо матери, когда Клим приедет заниматься их сделкой. – У меня есть юрист.
Лидия пыталась выяснить, что за юрист и откуда, но дочь, вежливо попрощавшись, прекратила разговор.
После звонка Агатова Алина стала жить ожиданием встречи с Климом, прекрасной музыкой звучал в памяти скрипучий бас «Я тебе своего юриста пришлю». Извлекла почти совсем забытый абонемент в фитнес-центр, в салоне сделала новую прическу, которая ей необыкновенно шла, подчёркивая тонкую красоту лица, про переводы текстов и прочие университетские вопросы было напрочь забыто. За время подготовки к покупке квартиры дважды пришлось съездить к Агатову, а что делать, надо потерпеть, ведь без его указаний Клим не приедет на сделку!
Максим за ней больше не заезжал, присылали пожилого, хмурого дядьку. Алина так и не поняла, какую должность занимает Макс. То, что это он настучал Агатову про покупку квартиры, было очевидно, неизвестно, что ещё он про неё порассказал, однако Алине было жаль, что её возит не Максим. С ним было приятно поболтать, несмотря на всю мерзость ситуации, в нем она видела не только сотрудника Агатова, но и симпатизирующего ей человека.
В день оформления договора купли-продажи Алина встала пораньше, чтобы успеть заехать в салон уложить волосы. Когда она в туфлях на высоченных каблуках и в новом умопомрачительном платье с воротником стойкой, строгом спереди, но с открытой до копчика спиной (как пригодился агатовский конверт!) собиралась уходить, Митя поинтересовался:
– Сегодня какой-то праздник?
– Да! Еду покупать квартиру, так что на днях твою гостиную освобожу.
Митя хотел что-то сказать, но промолчал и ушёл на кухню. Последнее время он стал принимать антидепрессанты, прописанные ему два года назад, когда Алина бросила его в день свадьбы. Но тогда ему было легче: он не понимал, почему с ним произошла та катастрофа и мог придумывать поведению невесты любые, самые безумные объяснения, щадящие его самолюбие. Теперь же он ясно видел, что у Алины другой мужчина, а своего верного друга она помножила на ноль. Митя ненавидел бывшую возлюбленную с той же страстью, что когда-то любил, и при этом не мыслил без неё жизни. В нём постоянно боролись надежда на возвращение любви самой прекрасной девушки с желанием выставить паскудную шлюху за дверь (пусть валит к своему еб@рю, у Мити квартира, а не хостел). К родителям он не заезжал, боялся, что по его виду мама догадается о происходящем и начнутся ненужные пересуды. Кто бы мог его сейчас поддержать – это Инна, она его понимала, всегда находила нужные слова, как она говорила? «Всё проходит, и это тоже пройдёт», слова на кольце царя Соломона. Митя накапал себе десять капель из пузатого пузырька, полученного в немецкой клинике, сколько раз собирался выбросить – всё руки не доходили, а вот пригодился. «И это тоже пройдёт…».
В то утро Алина была невероятно хороша. Когда она зашла в банк, где должна была проводиться сделка, все находящиеся в зале залюбовались элегантной красавицей. Рядом с продавцом квартиры стояли знакомый риелтор и Лидия, а следом за Алиной вошёл Максим с какой-то высокой сухопарой женщиной.
– Кривитская Елена Лазаревна, – представил Максим спутницу, – специалист по сделкам с недвижимостью.
– Павел Андреевич обещал мне своего юриста прислать! – Алина не понимала, что происходит. – Я копии документов на квартиру ему отправляла.
– Да, я проверила эти документы, но сейчас необходимо будет ещё раз посмотреть наличие и актуальность всех документов у всех участников, – голос у поджарой Елены Лазаревны оказался неожиданно низким и раскатистым.
– А почему юрист Павла Андреевича не приехал? – пыталась выяснить Алина.
– Я консультирую господина Агатова по вопросам, связанным с недвижимостью, веду юридическое сопровождение, – Елена Лазаревна не понимала, что хочет эта разряженная, как на вечеринку, девица.
Алина наконец поняла, что Клим не приедет, а сказав «тебе своего юриста пришлю», Агатов имел в виду эту сушеную воблу. Дальнейшее не имело для Алины никакого значения, она села на стул рядом с Лидией, безучастно разглядывая присутствующих. Алина думала, что мать будет усталой и печальной из-за разлада с дочерью и ожидаемого расставания с Климом. Но Алина ошиблась: Лидия была ухожена, хорошо одета, и несчастной не выглядела. Несчастной была Алина – всё последнее время она ждала Клима, ждала, что он захочет её увидеть, позвонить, ждала, что встретит его на сделке и он постарается её вернуть. А вместо Клима Агатов подсунул какую-то Кривитскую!
Худосочная юристка что-то выясняла у владельца квартиры, а у Алины на глазах наворачивались слёзы, и она неожиданно расплакалась, уткнувшись в Лидино плечо. Ей было всё равно, что на неё смотрят присутствующие и что они подумают. Алина плакала и вдруг осознала, что ей хорошо, оттого что мама гладит её по голове знакомыми с детства лёгкими движениями, что чувствует запах любимых маминых духов, что она с родным человеком. Елена Лазаревна что-то вещала о проверке подлинности денег, заложенных в арендованную заранее ячейку, о регистрации права собственности. Алине было неинтересно, она, не читая, поставила подпись на каких-то документах, равнодушно приняла поздравления – на душе было пусто.
– Поедем, я тебя отвезу, – Лидия держала руку дочери. – Доченька, ты меня прости.
– Спасибо! Я сама доберусь, – Алина запнулась. – Мам, это ты меня прости. За плакаты, за всё прости.
– Я тебя сегодня к восьми часам жду, – от низкого грубого голоса стало не по себе. Гадкое чувство страха поползло по телу.
– Я в лифте, Вас не слышно, – пролепетала Алина.
***
– Ну, рассказывай, – Митя беззаботно улыбался, – как квартира? Понравилась?
– Понравилась, – Алине не хотелось ни о чём говорить.
– Аленька, у тебя какие планы на вечер?
– Пока не знаю, – Алина действительно не знала, что ей делать вечером: или прятаться, как советовал Максим, или ехать к этому чудовищу.
– Если я сегодня вечером к родителям заеду, ты не будешь скучать? Я ненадолго. Мама просила приехать.
– Можешь надолго. Я найду, чем себя развлечь.
Слова отца «чтобы мы больше эту девку рядом с тобой не видели» уже были Митей забыты, но на предложения съездить к его родителям Алина решительно отказывалась. Никакого удовольствия она не видела в том, чтобы часами наблюдать молчание важного Виктора Васильевича и слушать беспрерывную трескотню Анастасии Михайловны.
Весь остаток дня Алина провела в полном отчаянии. То она принимала решение никуда не ездить, ну, не будет же Агатов в самом деле её выслеживать, чтобы покалечить, как предупреждал Максим. У Максима задача – доставить её, вот он и запугивает. Потом вспоминала то, что просочилось в интернет о прошлом Агатова – член преступной группировки, отморозок, сметающий всё на своем пути, в ходе криминальных войн отжал себе комбинаты, заводы, вовремя ушёл в легальный бизнес, теперь один из крупных промышленников… В ушах всё ещё звучало наводящее страх: «Я тебя сегодня к восьми часам жду». Алина попыталась успокоиться: а что она собственно паникует? Ну, запал на неё Агатов, как она и хотела, хочет переспать – ну, мерзко это, но потерпеть разок можно, чтобы от каждого телефонного звонка не вздрагивать, не ждать, что агатовские головорезы подкараулят её где-нибудь у универа и плеснут кислотой в лицо. Почему она вдруг вспомнила где-то слышанную историю, как из ревности бывший любовник сжег кислотой лицо отказавшей ему подруги, Алина не знала, но ей стало окончательно страшно. И когда в семь вечера Максим сообщил, что подъехал за ней, Алина попросила подождать минут десять, и она спустится.
В особняке Агатова всё было по-прежнему. Хозяин восседал за огромным столом. Та же молчаливая восточная женщина стояла в углу, ожидая распоряжений. Алина старалась взять себя в руки и не показывать, что боится.
– Чего дрожишь, как осиновый лист? Шампанского выпей, расслабься, – Агатов был настроен благодушно.
– Я не дрожу, просто чувствую себя неважно.
– Ну, началось. Ещё расскажи, что голова болит, – Агатов рассмеялся, видимо, он посчитал свои слова смешной шуткой. – Если есть не хочешь, пошли в спальню. Течка у тебя кончилась, покажешь на что способна.
Неприкрытая похоть вызвала у Алины приступ тошноты.
– Мне надо в ванную.
– Проводи, – распорядился Агатов, и молчаливая женщина повела Алину на второй этаж, к спальне.
Алина долго с омерзением вспоминала обрюзгшее тело Агатова. Он навалился на неё, хрипя, безо всяких прелюдий вошёл в неё и стал резкими толчками двигаться в ней, а она в отчаянии выгибалась, принимая грубые ласки, поцелуи и укусы. Алина думала, что потерпеть придется минут десять, но она ошиблась: Агатов не давал ей покоя всю ночь. «На виагре он что ли?» – думала измученная Алина, когда Агатов в пятый раз наваливался на неё мохнатой грудью. Лишь под утро Павел Андреевич заснул, крепко держа руку измученной девушки. Алина провалилась в тяжёлый сон, когда открыла глаза, солнце освещало спальню. Агатов громко сопел рядом. Она тихонько встала, хотела пойти принять душ, но побоялась, что из смежной со спальней ванной звук воды разбудит Агатова и вакханалия начнётся вновь. Тихо оделась, выбралась из спальни, на первом этаже её остановил охранник:
– Куда? Приказа выпускать не было.
– Какой приказ? Павел Андреевич спит, а мне домой надо!
– Сейчас узнаю, что с тобой делать.
Пока охранник кому-то звонил Алина посмотрела в зеркало: помятая, лохматая, круги под глазами, шея в засосах… Ужас какой-то, а не красавица Алина Рождественская.
Из глубины дома вышел Максим:
– Поехали, отвезу тебя, – прищурясь, посмотрел на Алину, хотел добавить что-то ироничное, но сдержался.
Неподалёку от Митиного дома высился торговый центр.
– Макс, останови здесь, – попросила Алина. – Сходи в Перекрёсток, купи мне бутылку водки.
Максим без вопросов пошёл в магазин. Алина достала из сумки телефон, включила звук – несколько десятков пропущенных звонков от Мити, один от отца. Захотелось услышать отцовский голос, уткнуться лбом в папино плечо, чтобы он погладил по голове, пожалел. И ещё очень захотелось к маме, под родное крыло. Набрала номер:
– Пап, привет! Ты чего звонил?
– Просто так. Узнать, как твои дела. Ты не звонишь, мама говорит, что никак квартиру не можешь выбрать.
– Ты чего с ней общаешься?
– Алин, давай это будем не по телефону обсуждать. Инна вчера приезжала. Замуж выходит.
– Ты серьёзно? За кого?
– Врач, с ней вместе работал.
– Не Мишкин, случайно?
– Не знаю фамилии. Зовут Дмитрием.
– Плюгавенький такой, востроносый.
– Да, невысокий. Инна беременная, академку взяла, хочет с этим доктором в Даниловск ехать.
– За каким?
– У него там какие-то карьерные интересы.
К машине подошёл Максим с пакетом из Перекрёстка.
– Ладно, папуль, пока. Я на неделе, может быть, подъеду. Ты Инне привет передавай и мои поздравления! Только обязательно передай, не забудь!
Максим завёл машину, указал на пакет:
– Я там водки взял и закусить кое-чего.
– Спасибо! – Алина кивнула. Мысли её уже были заняты другим. Какую-то странную новость отец рассказал. Она сестру насквозь видела, представляла, как тяжело было для Инны с Митей расстаться. Умеет Инка проблемы создавать там, где их нет. По Алининым представлениям, ещё долго должна была Инна переживать из-за Мити, а она, пожалуйста, уже от Мишкина залетела и замуж за него выходит. Впрочем, может, этот брак именно от переживаний – от отчаяния Инка под трамвай могла лечь, не то что под Мишкина.
В подъезде консьержка с любопытством рассматривала помятую Алину: сразу видно после каких развлечений её привезли.
Митя открыл дверь, бросился к Алине:
– Ты где была? Я всю ночь тебе звонил, – увидел засосы на шее и остолбенел. – Это что?
– Следы бурно проведённой ночи. У меня и грудь вся такая.
Алина обошла застывшего у дверей Митю, на кухне достала с полки стакан, вынула из пакета бутылку.
– Ты знаешь, что Инна выходит замуж?
– Ты мне Инной зубы не заговаривай! Ты с кем мне рога наставляла? – губы у Мити дрожали.
– С Агатовым, предпринимателем и общественным деятелем. Владельцем крупнейшей компании «АгатАлмаз», – Алина аккуратно открыла бутылку, налила себе, посмотрела на Митю и взяла второй стакан. – Мить, стресс снимается только сексом и алкоголем. Секса у меня сегодня было достаточно, поэтому будем спиртным спасаться. Наливай себе, а то опять в клинику неврозов угодишь.
Митя растерянно посмотрел на Алину, налил полстакана водки и залпом выпил.
ГЛАВА 20
Алина объявила Мите, что пока идёт оформление квартиры, она поживёт у него в гостиной на диване. Митя пытался затеять скандал, потом обещал всё простить и забыть, если Алина объяснит, что с ней произошло.
– Ну, невозможно эти стенания слушать! Забывай, помни – делай, что хочешь. Это твои проблемы, а мне моих хватает, – пожала красивыми плечами Алина.
Проблем, действительно, было за гланды. Во-первых, было непонятно, где брать деньги на ремонт покупаемой квартиры, во-вторых, неясно, как отделаться от Агатова, если он и впредь будет её домогаться (то, что это общение не приводит к Климу, стало Алине очевидно), ну и, наконец, маячила пересдача – надо успеть сделать несколько объёмных работ, а времени практически не осталось.
На экране телефона высветился номер Агатова. Он второй раз звонил Алине, номер она не сохранила, но память схватила эти цифры, и вот опять двести двадцать пять, двадцать пять, двадцать пять. Не брать трубку бессмысленно – кого-нибудь опять подошлёт, хорошо, если без кислоты (история с обезображенной кислотой девушкой цепко засела в памяти).
– Алло, – Алина старалась произносить слова как можно спокойнее, но в висках отчаянно застучали молоточки нервов.
– Мне тут сказали, что родители тебе квартиру покупают. Как купят, я тебе человечка дам, чтобы как надо всё в квартире сделали. И если при оформлении вопросы возникнут, скажи. Я тебе своего юриста пришлю.
– Спасибо, Павел Андреевич! – произнесла Алина почти с нежностью.
Неожиданно выяснилось, что её затея дала результат. Ей уже не казалось, что рядом с Агатовым она идёт над пропастью и в любой момент может сорваться. Надо не смотреть назад и вниз, только вперед – и всё обязательно будет хорошо и счастливо. Не зря она вытерпела унижения, не зря ублажала этого борова. За это ей было сказано: «если вопросы возникнут, я своего юриста пришлю». А вопросы возникнут, Павел Андреевич, даже не сомневайтесь! И Клим будет отправлен к ней на помощь. Алина вспоминала, как после своего годичного отсутствия Клим с цветами ждал её и как шептал «Я по тебе соскучился». Он наверняка и сейчас скучает по Алине, мать ему порядком надоела, а возможно, он её уже послал, ведь не может же быть, чтобы эта почти сорокалетняя тётка затмила юную нежную девушку.
Алина начала теребить Лидию и, вопреки своим установкам, сама звонить ей, чтобы быстрее покупали приглянувшуюся квартиру.
– Алиша, мне юриста хорошего порекомендовали, никак не могу дозвониться, – посетовала мать.
– Не надо никакого юриста! – заявила Алина.
– Ну, доченька, я боюсь такими деньгами рисковать. Должен специалист проверить договор купли-продажи, историю квартиры…
– Ты меня слышишь: не надо тебе никому дозваниваться, – Алина представила лицо матери, когда Клим приедет заниматься их сделкой. – У меня есть юрист.
Лидия пыталась выяснить, что за юрист и откуда, но дочь, вежливо попрощавшись, прекратила разговор.
После звонка Агатова Алина стала жить ожиданием встречи с Климом, прекрасной музыкой звучал в памяти скрипучий бас «Я тебе своего юриста пришлю». Извлекла почти совсем забытый абонемент в фитнес-центр, в салоне сделала новую прическу, которая ей необыкновенно шла, подчёркивая тонкую красоту лица, про переводы текстов и прочие университетские вопросы было напрочь забыто. За время подготовки к покупке квартиры дважды пришлось съездить к Агатову, а что делать, надо потерпеть, ведь без его указаний Клим не приедет на сделку!
Максим за ней больше не заезжал, присылали пожилого, хмурого дядьку. Алина так и не поняла, какую должность занимает Макс. То, что это он настучал Агатову про покупку квартиры, было очевидно, неизвестно, что ещё он про неё порассказал, однако Алине было жаль, что её возит не Максим. С ним было приятно поболтать, несмотря на всю мерзость ситуации, в нем она видела не только сотрудника Агатова, но и симпатизирующего ей человека.
В день оформления договора купли-продажи Алина встала пораньше, чтобы успеть заехать в салон уложить волосы. Когда она в туфлях на высоченных каблуках и в новом умопомрачительном платье с воротником стойкой, строгом спереди, но с открытой до копчика спиной (как пригодился агатовский конверт!) собиралась уходить, Митя поинтересовался:
– Сегодня какой-то праздник?
– Да! Еду покупать квартиру, так что на днях твою гостиную освобожу.
Митя хотел что-то сказать, но промолчал и ушёл на кухню. Последнее время он стал принимать антидепрессанты, прописанные ему два года назад, когда Алина бросила его в день свадьбы. Но тогда ему было легче: он не понимал, почему с ним произошла та катастрофа и мог придумывать поведению невесты любые, самые безумные объяснения, щадящие его самолюбие. Теперь же он ясно видел, что у Алины другой мужчина, а своего верного друга она помножила на ноль. Митя ненавидел бывшую возлюбленную с той же страстью, что когда-то любил, и при этом не мыслил без неё жизни. В нём постоянно боролись надежда на возвращение любви самой прекрасной девушки с желанием выставить паскудную шлюху за дверь (пусть валит к своему еб@рю, у Мити квартира, а не хостел). К родителям он не заезжал, боялся, что по его виду мама догадается о происходящем и начнутся ненужные пересуды. Кто бы мог его сейчас поддержать – это Инна, она его понимала, всегда находила нужные слова, как она говорила? «Всё проходит, и это тоже пройдёт», слова на кольце царя Соломона. Митя накапал себе десять капель из пузатого пузырька, полученного в немецкой клинике, сколько раз собирался выбросить – всё руки не доходили, а вот пригодился. «И это тоже пройдёт…».
В то утро Алина была невероятно хороша. Когда она зашла в банк, где должна была проводиться сделка, все находящиеся в зале залюбовались элегантной красавицей. Рядом с продавцом квартиры стояли знакомый риелтор и Лидия, а следом за Алиной вошёл Максим с какой-то высокой сухопарой женщиной.
– Кривитская Елена Лазаревна, – представил Максим спутницу, – специалист по сделкам с недвижимостью.
– Павел Андреевич обещал мне своего юриста прислать! – Алина не понимала, что происходит. – Я копии документов на квартиру ему отправляла.
– Да, я проверила эти документы, но сейчас необходимо будет ещё раз посмотреть наличие и актуальность всех документов у всех участников, – голос у поджарой Елены Лазаревны оказался неожиданно низким и раскатистым.
– А почему юрист Павла Андреевича не приехал? – пыталась выяснить Алина.
– Я консультирую господина Агатова по вопросам, связанным с недвижимостью, веду юридическое сопровождение, – Елена Лазаревна не понимала, что хочет эта разряженная, как на вечеринку, девица.
Алина наконец поняла, что Клим не приедет, а сказав «тебе своего юриста пришлю», Агатов имел в виду эту сушеную воблу. Дальнейшее не имело для Алины никакого значения, она села на стул рядом с Лидией, безучастно разглядывая присутствующих. Алина думала, что мать будет усталой и печальной из-за разлада с дочерью и ожидаемого расставания с Климом. Но Алина ошиблась: Лидия была ухожена, хорошо одета, и несчастной не выглядела. Несчастной была Алина – всё последнее время она ждала Клима, ждала, что он захочет её увидеть, позвонить, ждала, что встретит его на сделке и он постарается её вернуть. А вместо Клима Агатов подсунул какую-то Кривитскую!
Худосочная юристка что-то выясняла у владельца квартиры, а у Алины на глазах наворачивались слёзы, и она неожиданно расплакалась, уткнувшись в Лидино плечо. Ей было всё равно, что на неё смотрят присутствующие и что они подумают. Алина плакала и вдруг осознала, что ей хорошо, оттого что мама гладит её по голове знакомыми с детства лёгкими движениями, что чувствует запах любимых маминых духов, что она с родным человеком. Елена Лазаревна что-то вещала о проверке подлинности денег, заложенных в арендованную заранее ячейку, о регистрации права собственности. Алине было неинтересно, она, не читая, поставила подпись на каких-то документах, равнодушно приняла поздравления – на душе было пусто.
– Поедем, я тебя отвезу, – Лидия держала руку дочери. – Доченька, ты меня прости.
– Спасибо! Я сама доберусь, – Алина запнулась. – Мам, это ты меня прости. За плакаты, за всё прости.
