Там много добрых девушек со скрипочками. А к скрипочкам прилагаются смычки. А некоторые виолончели на себе таскают. В общем, девушки страшные. Кстати, а этот Бриан долго еще будет крутиться возле вашего агентства? На месте Кевина я бы ревновал. Да и мутный он какой-то. Улыбается слащаво.
Я только весело хмыкнула. Ревнует тут совсем другой. Добрая и милая девушка на моем месте, конечно, захочет успокоить друга, поэтому я загадочно намекнула:
– У Кевина для этого нет никакого основания. Бриан на его фоне слишком незрелый, что ли. Такой типаж больше нравится молоденьким и впечатлительным девушкам. Особенно с творческим воспитанием.
Следователь обиженно сопел до самой общины.
Занятно, если до уединенного поместья Флауэрсов мы добирались по хорошей дороге, то сейчас карета фактически пробиралась по узкой лесной тропинке.
Община поклонения Сунхве оказалась закрытой в буквальном смысле этого слова. Ворота, запертые на огромный амбарный замок, переходили в высокий забор. Видимо, каменщики были теми же, что строили ограду в доме преподобного. А где-то в метрах десяти забор загадочным образом менялся на еще более высокий с острыми штырями на верхушках. Сколько, Остин говорил, земли принадлежит общине? Две тысячи гектаров? И если забор окружает всю территорию, он просто золотой получается.
Как напугать мрачных амбалов-охранников? Достаточно показать им женщину. Они так шарахнулись в сторону от меня, что захотелось громко гавкнуть для образа.
– Все в порядке, – непонятно кого решил успокоить тощий как жердь мужчина. Остин сказал, что нас встретит помощник преподобного, отвечающих за хозяйственные вопросы. – Пребывание девушки на территории согласовано. Да благословит вас Сунхва.
– А вот этого не надо, – Роджер на всякий случай спрятался за мной, словно нашел защиту от гнева выдуманной богини. – Следователям нельзя состоять ни в одной из конфессий веры.
– Простите, – тут же повинился мужчина. – Привычка.
Сначала хотела мило улыбнуться охранникам, но побоялась вызвать коллективный инфаркт. Как их вообще на такую опасную работу взяли со слабыми нервами?
– Значит, говорите, у вас тут членство на добровольной основе? – Роджер скептически осмотрел амбалов и их вооружение. – Никто никого силой не удерживает?
– Естественно! – оскорбился мужчина. Его тонкий нос презрительно собрался гармошкой. Смотрелось это весьма забавно. – Охрана нам нужна, чтобы никто не лез без одобрения. И чтобы ворье всякое деятельности общины не мешала. Я, Болдрик Шеферд, буду вашим сопровождающим.
– Ага, – равнодушно бросил следователь.
Пришлось мне быть вежливой, хотя, откровенно говоря, совершенно этого не хотелось.
Ворота и забор оказались лишь первым пунктом охраны. В общей сложности нам пришлось пройти еще три отделенные секции. И с каждым разом Роджер становился все мрачнее. Встречных мужчин можно было разделить на две группы: в черных одеждах – сторожа, а братья носили серые рубахи и мешковатые штаны грязного земельного цвета.
– Что такое? – шепотом спросила я. Ведь когда рядом с тобой нервничает следователь, спокойствия это не добавляет.
– Жалко, что у меня сегодня выходной, – совершенно нелогично пожаловался Роджер. – А то мелькнула мысль, что никто, кроме Кевина, который поехал в другой город, и не в курсе нашего посещения секты.
– Ничего, – я храбро расправила плечи. – У нас есть один труп. Я просто границу круга сотру, и пока все будут от взбесившегося духа прятаться, быстренько сбежим.
На беду одного любопытного охранника, решившего подслушать нашу беседу, я еще и улыбнулась в конце. Мужик так шарахнулся в сторону, что снес своего товарища. Барахтающуюся парочку растаскивали, опасливо косясь на меня. А я всего-то пыталась выглядеть невиновной и накручивала прядку волос на палец.
– Руководители общины живут тут, – он указал на скромное двухэтажное строение. – Братья же размещены ближе к рабочим местам. Самое дальнее общежитие тех, кто работает на полях. Главный храм, – он перевел палец на сверкающее строение. Какая богиня, такой и храм. Несуразный. – Мини алтари также размещены по территории, чтобы рабочие не теряли время на утренние молебны. Если кто-то из братьев хочет личной беседы с Сунхвой, он обращается к помощнику по организационным вопросам. Он практически все время находится в главном храме. Я же отвечаю за питание и условия проживания братьев. Постоянно перемещаюсь по территории. А Оуэн Хьюстон большую часть дня находился за территорией. Его задача – обеспечение притока денег в общину. Заключение сделок, сопровождение товара, поиск новых партнеров. Также он помогал в просветлении… точнее в поиске новых братьев.
Роджер брезгливо осмотрелся по сторонам:
– Жалко… очень жалко, что камеры в наших тюрьмах простаивают без дела. Давайте по существу. Где, кто, когда и как обнаружил тело?
– Вы же видели нашу пропускную систему? Оуэн заказал карету к семи утра. Вообще-то он редко оставался на территории с ночевкой. Его работа в постоянных разъездах, и терять время на дорогу сюда глупо. У него есть жилье и в городе. Но иногда нужно показательно оставаться здесь. Пару раз в месяц он ночевал в своей комнате. Вот вчера он вошел в келью вечером, перекинувшись со мной парой слов. Утром я встаю рано. Нужно проконтролировать начало рабочего дня. В девять меня нашел один из охранников и сообщил, что из-за долгого ожидания возничий попросил их поторопить заказчика. Дверь в келью была не заперта, а на лежанке нашли заколотый труп Оуэна.
– А двери в кельи запираются? – Роджер осмотрел узкие окна дома. Да, пролезть в такую щелоку сможет лишь страдающей дистрофией. И то боком.
– Наши – конечно, – покивал Болдрик Шеферд. – Я вам потом покажу, почему, и вы сами все поймете.
– А вход в ваше общежитие? – уточнила я. Перспектива так себе. За два часа на такой огромной территории убийца мог спрятаться где угодно. А если это был один из братьев, то вообще занятие бесперспективное.
– Нет, – удивленно посмотрел на меня мужчина. – Мы же всегда открыты для общения с братьями. Они могут прийти с просьбой и постучаться в дверь кельи, и будут услышаны.
– Какие вы… общительные, – откровенно скривился Роджер. – Так труп первым нашли охранники? Кто именно?
– Они в келью не входили, – недовольно поджал тонкие губы Болдрик. – Остин с ними уже беседовал и по-тихому отправил в другую общину. Увидев труп, парни тут же бросились на мои поиски. Большая часть охранников у нас отлично обучены. Они даже не переступили порог, заметив засохшую лужу крови и рукоять, торчащую из груди Оуэна. Я тут же связался с Остином и запер общежитие, чтобы никто не ходил по нему.
– Надо же, какая сознательность, – следователь критическим взглядом прошелся по мужчине. – Много трупов уже находили?
– Много, – спокойным тоном подтвердил хозяйственник. – Я раньше работал смотрителем в доме дожития для смертельно больных. Многие самостоятельно уходили из жизни, не дожидаясь срока. Труп не вызывает во мне никаких эмоций, даже если это мой знакомый.
– Хм, – Роджер задумчиво потер подбородок, – а кем работал убитый до вступления в ряды идиотов… простите, верующих?
– Я не знаю, – спустя пару минут признался мужчина. – Остин привел его около двух лет назад.
– А предыдущий торгаш куда делся? – крылья носа следователя раздулись. Чуйка ищейки уловила зловонный след.
– Ну… – замялся мужчина и как-то съежился, становясь похожим на знак вопроса, – было указание полностью содействовать. Но только в расследование убийства Оуэна. А это уже выходит за рамки…
– Апчхи-чушь! – притворился, что чихает, Роджер. – Простите, – он демонстративно шмыгнул носом. – Что-то пыльно у вас тут. И когда дело касается убийства, даже прилипшая к потолку муха может быть связана с трупом. Мне повторить вопрос?
– Куда-куда… – страдальчески поморщился Болдрик Шеферд. – Он хотел сбежать с деньгами. Насколько мне известно, на следующий день его нашли в канаве со свернутой шеей. Напился и подрался с собутыльниками.
Как всегда, за ярким фасадом со сладкими речами прячется нечто темное и неприглядное. Мозги людям дурят охотно, а сами не соблюдают свои же правила.
Показной аскетизм в доме, где проживала верхушка, был смехотворный. Неужели можно так запудрить людям голову, чтобы они не замечали очевидного?
Кельи действительно выглядели убого. Лежанка с тонким одеялом и подобием подушки, две табуретки и огромный гобелен от потолка до пола со знакомой квакозяброй, именуемой Сунхвой.
На кровати подобной скамейки лежал вполне себе видный мужчина. При жизни. Сейчас его кожа уже приобрела неприятный оттенок, и застывший рот был искривлен от ужаса. Судя по следам в засохшей крови, сначала удар нанесли ножом, затем последовала небольшая потасовка, после чего тело уложили на лежанку.
– Говорите, вы спали и ничего не слышали? – иронично уточнил Роджер. – Местечко ведь тут совсем глухое. Наверняка, у вас очень крепкий сон, раз драка не разбудила. Какой толщины здесь стены?
Мужчина всерьез задумался. Он прикидывает толщину стен? Надеюсь, измерять не побежит? Какая сознательность там, где не просят.
– Вы обещали что-то показать, – намекнула я. Главное, чтобы это не было шокирующим зрелищем. А то кто этих верующих знает.
– Ах, да, – мужчина протиснулся между мной и Роджером к гобелену. – Тут вторая комната. – За вышитой тканью скрывался арочный проем. – Мы в кельях находимся лишь показательно. Спать на этих скамейках жутко неудобно. Да и отдыхать лучше в комфорте. У меня также, поэтому, даже если мы соседи, можно вполне ничего не слышать. И знаете. Я встаю рано, много двигаюсь, – ага, по его фигуре Болдрика отлично это видно. Ветром его, наверное, носит по территории. – Сплю я весьма крепко.
Вторая комната настолько резко контрастировала с кельей, что хотелось зажмуриться и потереть кулаками глаза. Кровать с сотней маленьких подушечек и балдахином определенно подходит для огромной семьи, любящей спать вместе. Диван и кресла обтянуты кожей. Мебель из темного дерева блестит от лака. Стены украшены темно-бордовой тканью. И золото. Много золота в отделке.
– О, секретерчик! – обрадовался мебели Роджер как родному, и сразу полез в него рыться в документах. Я, не церемонясь, хлопнула его по загребущим ручкам. – Ты чего, Эми?
– Мое расследование, – ревниво надулась я. – Ты здесь, чтобы меня не обижали.
– Прости-прости, – следователь показательно поднял руки вверх. – Развлекайся.
Я бы его обозвала дураком, но ронять авторитет мужчины, задача которого стращать, в данной ситуации глупо.
В документах у Оуэна был хаос. Секретарь внутри меня негодовал. Как он сам мог найти нужную бумажку в таких условиях? Особенно возмутили небрежно брошенные чеки.
В целом ничего криминального в бумагах я не нашла. И, тем не менее, пару списочков прихватила. Жалко, что этот безответственный человек не вел журнал встреч. Все вопросы разом бы отпали.
– Так работать я люблю, – с довольным видом развалился на диване Роджер. – Ты там про самоубийства бумажки поищи.
– Кстати, хорошая идея, – я щелкнула пальцами. – Фамилии помнишь?
Болдрик Шеферд, поджидающий нас в келье, а по официальной версии, охраняющий место преступления, заинтересованный резким звуком, заглянул к нам за гобелен. Пришлось замахать на него руками, прогоняя, словно муху.
Покопавшись, я отыскала дарственные и копии предсмертных записок. Изучу их потом при нормальном свете. Свечи вредны для глаз в такой темной комнате.
А еще мое внимание привлек шкаф. Высокий и узкий. В глубину он примерно сантиметров пятьдесят. Что в такой уберешь? Если разве что в жгуты вещи скручивать. А еще он был заперт на ключ. И это наводит на нехорошие мысли: зачем запирать обычный шкаф в секретной комнате?
– Эми, ты чего в углу застряла? – заинтересовался моим активным сопением Роджер.
– Да думаю, ломать или искать ключ? – я осмотрела комнату. Вон та с виду тяжелая статуэтка танцующей голой женщины вполне подойдет. Между прочим, так себе у Оуэна вкус был. Срамота одна. Я даже в секретере нашла несколько набросков, в которых можно узнать женские отличительные формы.
– И чем тебе шкафчик не угодил? – Роджер хлопнул себя по коленям и с кряхтением встал.
– Люблю копаться в чужом белье, – фыркнула я. – Глупости не спрашивай. Лучше помоги открыть.
Роджер вальяжной походкой с видом геройского героя отправился на штурм мебели. И первым делом подергал за ручки, проверяя, точно ли заперто.
– Хм… – следователь почесал лоб. – Слушай, а он так и должен быть вмурован в стену? Я чуть без руки не остался, а он даже не шелохнулся.
– Ох уж этот твой энтузиазм, – покачала я головой. – Еще дергать будешь, или все же сломаешь дверцу?
Вот и настал черед голой бабы. С первого же удара, она пробила брешь и застряла в ней. Роджер упер одну ногу в стену и с силой рванул статуэтку на себя. Треск пошел ужасный, будто шкаф решил сдаться только вместе со стеной. Обеспокоенный Болдрик попытался узнать, чем мы занимаемся, и был послан к своей богини сердитым следователем. Роджер по-умному заглянул в получившуюся дырку.
– Темно, – он фактически распластался по дверце. – Но, кажется, шкаф глубже, чем выглядит. И там, по-моему, что-то или кто-то… Может еще один труп?
Ничего не остановит следователя на пути к дополнительной работе. Он вцепился рукой в край дырки и принялся дергать во все силы, пытаясь разорвать деревянное полотно, как бумагу. Мне показалось, даже пол зашатался.
– Стой, Роджер, – я потянула его за рукав, пытаясь оторвать следователя от излишне крепкой мебели. – Ладони себе занозишь. Так и знай – сдам Лиззи на опыты. То есть на лечение.
Моя же рука полностью пролезала в дырку. Я попробовала нащупать замок изнутри, ощущая себя Оди. Она такой фокус легко проделывала с буфетом, запертым на крючок. И все же мне удалось нажать на торчащий язычок замка.
Следователь нетерпеливо потянул на себя дверцу.
– Эй, – возмутилась я, поскольку не успела вытащить руку и оказалась прижатой к стене, – аккуратнее. Ты меня должен защищать, а не калечить.
– Кажется, мы ее нашли, – неуверенно пробормотал Роджер.
– Кого? – я вывернулась из капкана и тоже заглянула в шкаф. Только это оказался не шкаф. Оуэн Хьюстон был явно не оригинальным, и сделал еще одну тайную комнату из другой тайной комнаты. Точнее, эта была похожа скорее на кладовку площадью десять квадратных метров. Окна отсутствовали.
Конец ознакомительного фрагмента. Полную версию можно приобрести https://feisovet.ru/магазин/Эми-Найт-снова-в-деле-Надежда-Цыбанова
Я только весело хмыкнула. Ревнует тут совсем другой. Добрая и милая девушка на моем месте, конечно, захочет успокоить друга, поэтому я загадочно намекнула:
– У Кевина для этого нет никакого основания. Бриан на его фоне слишком незрелый, что ли. Такой типаж больше нравится молоденьким и впечатлительным девушкам. Особенно с творческим воспитанием.
Следователь обиженно сопел до самой общины.
Занятно, если до уединенного поместья Флауэрсов мы добирались по хорошей дороге, то сейчас карета фактически пробиралась по узкой лесной тропинке.
Община поклонения Сунхве оказалась закрытой в буквальном смысле этого слова. Ворота, запертые на огромный амбарный замок, переходили в высокий забор. Видимо, каменщики были теми же, что строили ограду в доме преподобного. А где-то в метрах десяти забор загадочным образом менялся на еще более высокий с острыми штырями на верхушках. Сколько, Остин говорил, земли принадлежит общине? Две тысячи гектаров? И если забор окружает всю территорию, он просто золотой получается.
Как напугать мрачных амбалов-охранников? Достаточно показать им женщину. Они так шарахнулись в сторону от меня, что захотелось громко гавкнуть для образа.
– Все в порядке, – непонятно кого решил успокоить тощий как жердь мужчина. Остин сказал, что нас встретит помощник преподобного, отвечающих за хозяйственные вопросы. – Пребывание девушки на территории согласовано. Да благословит вас Сунхва.
– А вот этого не надо, – Роджер на всякий случай спрятался за мной, словно нашел защиту от гнева выдуманной богини. – Следователям нельзя состоять ни в одной из конфессий веры.
– Простите, – тут же повинился мужчина. – Привычка.
Сначала хотела мило улыбнуться охранникам, но побоялась вызвать коллективный инфаркт. Как их вообще на такую опасную работу взяли со слабыми нервами?
– Значит, говорите, у вас тут членство на добровольной основе? – Роджер скептически осмотрел амбалов и их вооружение. – Никто никого силой не удерживает?
– Естественно! – оскорбился мужчина. Его тонкий нос презрительно собрался гармошкой. Смотрелось это весьма забавно. – Охрана нам нужна, чтобы никто не лез без одобрения. И чтобы ворье всякое деятельности общины не мешала. Я, Болдрик Шеферд, буду вашим сопровождающим.
– Ага, – равнодушно бросил следователь.
Пришлось мне быть вежливой, хотя, откровенно говоря, совершенно этого не хотелось.
Ворота и забор оказались лишь первым пунктом охраны. В общей сложности нам пришлось пройти еще три отделенные секции. И с каждым разом Роджер становился все мрачнее. Встречных мужчин можно было разделить на две группы: в черных одеждах – сторожа, а братья носили серые рубахи и мешковатые штаны грязного земельного цвета.
– Что такое? – шепотом спросила я. Ведь когда рядом с тобой нервничает следователь, спокойствия это не добавляет.
– Жалко, что у меня сегодня выходной, – совершенно нелогично пожаловался Роджер. – А то мелькнула мысль, что никто, кроме Кевина, который поехал в другой город, и не в курсе нашего посещения секты.
– Ничего, – я храбро расправила плечи. – У нас есть один труп. Я просто границу круга сотру, и пока все будут от взбесившегося духа прятаться, быстренько сбежим.
На беду одного любопытного охранника, решившего подслушать нашу беседу, я еще и улыбнулась в конце. Мужик так шарахнулся в сторону, что снес своего товарища. Барахтающуюся парочку растаскивали, опасливо косясь на меня. А я всего-то пыталась выглядеть невиновной и накручивала прядку волос на палец.
– Руководители общины живут тут, – он указал на скромное двухэтажное строение. – Братья же размещены ближе к рабочим местам. Самое дальнее общежитие тех, кто работает на полях. Главный храм, – он перевел палец на сверкающее строение. Какая богиня, такой и храм. Несуразный. – Мини алтари также размещены по территории, чтобы рабочие не теряли время на утренние молебны. Если кто-то из братьев хочет личной беседы с Сунхвой, он обращается к помощнику по организационным вопросам. Он практически все время находится в главном храме. Я же отвечаю за питание и условия проживания братьев. Постоянно перемещаюсь по территории. А Оуэн Хьюстон большую часть дня находился за территорией. Его задача – обеспечение притока денег в общину. Заключение сделок, сопровождение товара, поиск новых партнеров. Также он помогал в просветлении… точнее в поиске новых братьев.
Роджер брезгливо осмотрелся по сторонам:
– Жалко… очень жалко, что камеры в наших тюрьмах простаивают без дела. Давайте по существу. Где, кто, когда и как обнаружил тело?
– Вы же видели нашу пропускную систему? Оуэн заказал карету к семи утра. Вообще-то он редко оставался на территории с ночевкой. Его работа в постоянных разъездах, и терять время на дорогу сюда глупо. У него есть жилье и в городе. Но иногда нужно показательно оставаться здесь. Пару раз в месяц он ночевал в своей комнате. Вот вчера он вошел в келью вечером, перекинувшись со мной парой слов. Утром я встаю рано. Нужно проконтролировать начало рабочего дня. В девять меня нашел один из охранников и сообщил, что из-за долгого ожидания возничий попросил их поторопить заказчика. Дверь в келью была не заперта, а на лежанке нашли заколотый труп Оуэна.
– А двери в кельи запираются? – Роджер осмотрел узкие окна дома. Да, пролезть в такую щелоку сможет лишь страдающей дистрофией. И то боком.
– Наши – конечно, – покивал Болдрик Шеферд. – Я вам потом покажу, почему, и вы сами все поймете.
– А вход в ваше общежитие? – уточнила я. Перспектива так себе. За два часа на такой огромной территории убийца мог спрятаться где угодно. А если это был один из братьев, то вообще занятие бесперспективное.
– Нет, – удивленно посмотрел на меня мужчина. – Мы же всегда открыты для общения с братьями. Они могут прийти с просьбой и постучаться в дверь кельи, и будут услышаны.
– Какие вы… общительные, – откровенно скривился Роджер. – Так труп первым нашли охранники? Кто именно?
– Они в келью не входили, – недовольно поджал тонкие губы Болдрик. – Остин с ними уже беседовал и по-тихому отправил в другую общину. Увидев труп, парни тут же бросились на мои поиски. Большая часть охранников у нас отлично обучены. Они даже не переступили порог, заметив засохшую лужу крови и рукоять, торчащую из груди Оуэна. Я тут же связался с Остином и запер общежитие, чтобы никто не ходил по нему.
– Надо же, какая сознательность, – следователь критическим взглядом прошелся по мужчине. – Много трупов уже находили?
– Много, – спокойным тоном подтвердил хозяйственник. – Я раньше работал смотрителем в доме дожития для смертельно больных. Многие самостоятельно уходили из жизни, не дожидаясь срока. Труп не вызывает во мне никаких эмоций, даже если это мой знакомый.
– Хм, – Роджер задумчиво потер подбородок, – а кем работал убитый до вступления в ряды идиотов… простите, верующих?
– Я не знаю, – спустя пару минут признался мужчина. – Остин привел его около двух лет назад.
– А предыдущий торгаш куда делся? – крылья носа следователя раздулись. Чуйка ищейки уловила зловонный след.
– Ну… – замялся мужчина и как-то съежился, становясь похожим на знак вопроса, – было указание полностью содействовать. Но только в расследование убийства Оуэна. А это уже выходит за рамки…
– Апчхи-чушь! – притворился, что чихает, Роджер. – Простите, – он демонстративно шмыгнул носом. – Что-то пыльно у вас тут. И когда дело касается убийства, даже прилипшая к потолку муха может быть связана с трупом. Мне повторить вопрос?
– Куда-куда… – страдальчески поморщился Болдрик Шеферд. – Он хотел сбежать с деньгами. Насколько мне известно, на следующий день его нашли в канаве со свернутой шеей. Напился и подрался с собутыльниками.
Как всегда, за ярким фасадом со сладкими речами прячется нечто темное и неприглядное. Мозги людям дурят охотно, а сами не соблюдают свои же правила.
Показной аскетизм в доме, где проживала верхушка, был смехотворный. Неужели можно так запудрить людям голову, чтобы они не замечали очевидного?
Кельи действительно выглядели убого. Лежанка с тонким одеялом и подобием подушки, две табуретки и огромный гобелен от потолка до пола со знакомой квакозяброй, именуемой Сунхвой.
На кровати подобной скамейки лежал вполне себе видный мужчина. При жизни. Сейчас его кожа уже приобрела неприятный оттенок, и застывший рот был искривлен от ужаса. Судя по следам в засохшей крови, сначала удар нанесли ножом, затем последовала небольшая потасовка, после чего тело уложили на лежанку.
– Говорите, вы спали и ничего не слышали? – иронично уточнил Роджер. – Местечко ведь тут совсем глухое. Наверняка, у вас очень крепкий сон, раз драка не разбудила. Какой толщины здесь стены?
Мужчина всерьез задумался. Он прикидывает толщину стен? Надеюсь, измерять не побежит? Какая сознательность там, где не просят.
– Вы обещали что-то показать, – намекнула я. Главное, чтобы это не было шокирующим зрелищем. А то кто этих верующих знает.
– Ах, да, – мужчина протиснулся между мной и Роджером к гобелену. – Тут вторая комната. – За вышитой тканью скрывался арочный проем. – Мы в кельях находимся лишь показательно. Спать на этих скамейках жутко неудобно. Да и отдыхать лучше в комфорте. У меня также, поэтому, даже если мы соседи, можно вполне ничего не слышать. И знаете. Я встаю рано, много двигаюсь, – ага, по его фигуре Болдрика отлично это видно. Ветром его, наверное, носит по территории. – Сплю я весьма крепко.
Вторая комната настолько резко контрастировала с кельей, что хотелось зажмуриться и потереть кулаками глаза. Кровать с сотней маленьких подушечек и балдахином определенно подходит для огромной семьи, любящей спать вместе. Диван и кресла обтянуты кожей. Мебель из темного дерева блестит от лака. Стены украшены темно-бордовой тканью. И золото. Много золота в отделке.
– О, секретерчик! – обрадовался мебели Роджер как родному, и сразу полез в него рыться в документах. Я, не церемонясь, хлопнула его по загребущим ручкам. – Ты чего, Эми?
– Мое расследование, – ревниво надулась я. – Ты здесь, чтобы меня не обижали.
– Прости-прости, – следователь показательно поднял руки вверх. – Развлекайся.
Я бы его обозвала дураком, но ронять авторитет мужчины, задача которого стращать, в данной ситуации глупо.
В документах у Оуэна был хаос. Секретарь внутри меня негодовал. Как он сам мог найти нужную бумажку в таких условиях? Особенно возмутили небрежно брошенные чеки.
В целом ничего криминального в бумагах я не нашла. И, тем не менее, пару списочков прихватила. Жалко, что этот безответственный человек не вел журнал встреч. Все вопросы разом бы отпали.
– Так работать я люблю, – с довольным видом развалился на диване Роджер. – Ты там про самоубийства бумажки поищи.
– Кстати, хорошая идея, – я щелкнула пальцами. – Фамилии помнишь?
Болдрик Шеферд, поджидающий нас в келье, а по официальной версии, охраняющий место преступления, заинтересованный резким звуком, заглянул к нам за гобелен. Пришлось замахать на него руками, прогоняя, словно муху.
Покопавшись, я отыскала дарственные и копии предсмертных записок. Изучу их потом при нормальном свете. Свечи вредны для глаз в такой темной комнате.
А еще мое внимание привлек шкаф. Высокий и узкий. В глубину он примерно сантиметров пятьдесят. Что в такой уберешь? Если разве что в жгуты вещи скручивать. А еще он был заперт на ключ. И это наводит на нехорошие мысли: зачем запирать обычный шкаф в секретной комнате?
– Эми, ты чего в углу застряла? – заинтересовался моим активным сопением Роджер.
– Да думаю, ломать или искать ключ? – я осмотрела комнату. Вон та с виду тяжелая статуэтка танцующей голой женщины вполне подойдет. Между прочим, так себе у Оуэна вкус был. Срамота одна. Я даже в секретере нашла несколько набросков, в которых можно узнать женские отличительные формы.
– И чем тебе шкафчик не угодил? – Роджер хлопнул себя по коленям и с кряхтением встал.
– Люблю копаться в чужом белье, – фыркнула я. – Глупости не спрашивай. Лучше помоги открыть.
Роджер вальяжной походкой с видом геройского героя отправился на штурм мебели. И первым делом подергал за ручки, проверяя, точно ли заперто.
– Хм… – следователь почесал лоб. – Слушай, а он так и должен быть вмурован в стену? Я чуть без руки не остался, а он даже не шелохнулся.
– Ох уж этот твой энтузиазм, – покачала я головой. – Еще дергать будешь, или все же сломаешь дверцу?
Вот и настал черед голой бабы. С первого же удара, она пробила брешь и застряла в ней. Роджер упер одну ногу в стену и с силой рванул статуэтку на себя. Треск пошел ужасный, будто шкаф решил сдаться только вместе со стеной. Обеспокоенный Болдрик попытался узнать, чем мы занимаемся, и был послан к своей богини сердитым следователем. Роджер по-умному заглянул в получившуюся дырку.
– Темно, – он фактически распластался по дверце. – Но, кажется, шкаф глубже, чем выглядит. И там, по-моему, что-то или кто-то… Может еще один труп?
Ничего не остановит следователя на пути к дополнительной работе. Он вцепился рукой в край дырки и принялся дергать во все силы, пытаясь разорвать деревянное полотно, как бумагу. Мне показалось, даже пол зашатался.
– Стой, Роджер, – я потянула его за рукав, пытаясь оторвать следователя от излишне крепкой мебели. – Ладони себе занозишь. Так и знай – сдам Лиззи на опыты. То есть на лечение.
Моя же рука полностью пролезала в дырку. Я попробовала нащупать замок изнутри, ощущая себя Оди. Она такой фокус легко проделывала с буфетом, запертым на крючок. И все же мне удалось нажать на торчащий язычок замка.
Следователь нетерпеливо потянул на себя дверцу.
– Эй, – возмутилась я, поскольку не успела вытащить руку и оказалась прижатой к стене, – аккуратнее. Ты меня должен защищать, а не калечить.
– Кажется, мы ее нашли, – неуверенно пробормотал Роджер.
– Кого? – я вывернулась из капкана и тоже заглянула в шкаф. Только это оказался не шкаф. Оуэн Хьюстон был явно не оригинальным, и сделал еще одну тайную комнату из другой тайной комнаты. Точнее, эта была похожа скорее на кладовку площадью десять квадратных метров. Окна отсутствовали.
Конец ознакомительного фрагмента. Полную версию можно приобрести https://feisovet.ru/магазин/Эми-Найт-снова-в-деле-Надежда-Цыбанова
