- Сочувствую, - безэмоционально бросила я. – И чего ты хочешь от меня конкретно? Брата уговорить я все равно не могу, он сопровождает принцессу Мартину. Это распоряжение Кененга и оно не оспаривается.
- Знаю, - отмахнулась она. – Дуреха уже на каждом углу раструбила. Теперь вовсю третирует портних, хочет лучшее платье. Будто Рикардо это пробьет. По секрету скажу, что ее шпионы каждый день проверяют все ювелирные лавки, в надежде узнать, купит ли он кольцо. – Я выразительно хмыкнула. У братика фантазия богатая. Я видела подарок, который он попросил сделать фон Нэльса, и даже настаивала на смене коробочки, в которой это будет презентовано. – Зная характер ведьмака, можно смело сказать – она начнет рыдать еще до наступления бала. Так я не о том. Найди того, кто пишет мне любовные письма. – На стол легла внушительная пачка. – Может, он и подойдет для замены.
При виде этой псевдовозвышенной литературы у меня рефлекторно сжался желудок. Лариан Вирст после того, как был пойман на измене мне, из-за всех сил пытается попросить прощения и клятвенно заверяет больше не водить девушек по кофейням. Поток корреспонденции вот на такой же розовой бумаге увеличился. Даже папа перестал потешаться, а просто сразу отправляет письма в мусорку. Пару раз нам доставляли от его имени вонючие букеты, но сейчас цены на цветы такие, что проще сразу банковский чек в подарок прислать. Никогда не радовалась я нашествию каких-то букашек, уничтоживших всю рассаду в оранжереях.
Падре старался держаться незаинтересованным, но его жгучий любопытством взгляд чуть не воспламенил бумагу.
- Давно получаешь? – я развернула первое послание.
«Душа моя… бла-бла-бла. Когда солнце встает… бла-бла-бла. Я горю… бла-бла-бла».
- Пару месяцев. В общем, ищи. – Она решительно поднялась и с видом расхристанной королевы поплыла прочь.
Я сжалилась на падре, пытающимся изобразить полную незаинтересованность сомнительным эпистолярным жанром. Молча протянула ему письмо. Если Дафна не стеснялась при нем говорить, скрывать остальное я не вижу смысла.
- Что скажете? – поинтересовалась я у мужчины, когда он ознакомился с содержимым.
- Только то, что баронессе вряд ли подойдет такой кавалер на балу, - усмехнулся Дроун.
- Да уж, Аноним на редкость безграмотный. А значит, выходец из низов. Явиться с таким на королевский бал – обречь себя на позор.
- Все равно будете искать? – заинтересовался падре. – Может, мне показалось, но кавалер настойчиво предлагает ей сбежать.
- Не вам одному, - со вздохом призналась я, потянувшись за следующим. – Что-то в последнее время развелось аферистов.
- Знаете, герцогиня…,
- Марсия, - перебила его.
- Эмиль, - он с мягкой улыбкой склонил голову. – Так вот. Я сейчас, конечно, пойду на преступление перед саном, но и промолчать нельзя. Недавно на исповеди души аж три дамы намекали мне, что тоже получают анонимные любовные письма. Я бы не стал распространяться об этом, но Фиона Трейд прямым текстом заявила – ей предлагают побег.
- Кто?! – на беду я отхлебнула кофе и, подавившись, забрызгала улики.
Госпожа Трейд у нас владела лучшей сапожной мастерской. Весьма общительная и смешливая вдова, только вот при гренадерском росте она обладала и внушительными кулаками. Недавно кумушки видели, как дама легким движением бедра подтолкнула застрявший в яме магомобиль. Я это к тому, что состоятельной деловой женщине, вдове, сбегать выгоды нет. А чужое мнение ее совершенно не волнует.
- Занятно. Надо узнать, не наш ли это Аноним развлекается, - я с благодарностью взглянула на падре. Может раскрою аферу, и Вулич перестанет при моем появлении нервно вздрагивать. Хотя вряд ли.
- Я могу пойти с вами, - вдруг неожиданно выпалил Эмиль и стушевался под моим удивленным взглядом. – Я бы хотел помочь. Просто это… интересно.
Удержать улыбку было очень сложно, прямо как приступ смеха в звенящей тишине и в ответственный момент. На службу к падре Дроуну дамы одевают лучшие, но скромные наряды не просто так. Эмиль обаятельный, живой. Кажется, он с утра по ошибке нацепил сутану.
- Вертихвостка, - раздалось шипение за дальним столиком, - на святое покусилась! Падру околдовала! Ведьма!
Дроун удивлено моргнул. Я спрятала лицо за письмом, но трясущиеся плечи и прорывающийся хохот выдали меня с головой.
- Радуйтесь, что вместо «р» она не произнесла «л», - я вытерла выступившие слезы. И чуть громче добавила: - Падре не склоняется! Еще один Аноним.
Дама всхлипнула, залилась румянцем и, подхватив двух дочерей, с восторгом рассматривающих меня, бросилась прочь. В кофейне «Вкус мира» повисла тишина. Даже подавальщик как-то втянул голову в плечи и скрылся на кухне.
Эмиль сосредоточенно рассматривал деревянную столешницу с вырезанным на ней неприличным словом. Мне-то прекрасно были видны его подрагивающие губы, будто он крепился из последних сил.
Обморочного парня в фирменной рубахе выперли обратно в зал пинком. Он схватил поднос с чашкой со стойки и поспешил к нам.
- От заведения, - пробормотал он, плюхая фарфоровое изделие пред падре.
Владелец “Вкуса мира” тоже был грамотным и радовался, что дамочка не перепутала «р» и «л». Если пройдет слух, будто служителя Святой Матери оскорбили в его кофейне, то никакая герцогиня не поможет привлечь клиентов.
Эмиль спешно вцепился в ручку и отхлебнул напиток. Обреченно вздохнул и снова сделал глоток.
- С коньяком? – сочувственно уточнила я.
Падре состроил страдающую моську. Сан запрещал алкоголь. Но отставить чашку он не спешил, продолжая прихлебывать.
Я сгребла все бумаги в маленькую сумочку. Мужчина чуть удивленно наклонил голову, пытаясь сопоставить впихнутое и объем. И это я еще половину вчера выложила, оставив в ридикюле только пистоль и отмычки, причем наследственные. У кого-то сервизы и картины передаются от родителей к детям, а у нас – воровской инструмент. Брат на них, между прочим, тоже претендовал, но в пять лет я устроила безобразную истерику, и пришлось старшему уступить.
- Прогуляетесь со мной до Фионы Трейд? – позвала я с собой «падру». И как теперь с серьезным лицом сидеть на службе?
- Конечно, - он с поспешностью, не свойственной сану, вскочил на ноги.
И покачнулся.
- Эмиль, а вы алкоголь раньше пили? – с подозрением я покосилась на чашку.
- Нельзя же, - он, весело сверкая глазами, подмигнул даме за соседним столиком.
Учитывая, что ей слегка за пятьдесят, и сидела она в компании мужа, в шоке были все. Пришлось, подцепив Эмиля под локоть, быстро удалиться из кофейни. Главное, не столкнуться с полисменами, а то объясняй, куда я тащу выпившего падре.
Хорошо, что хозяин “Вкуса мира” жадный, коньяка в напитке было чуть-чуть. Проход по улице Ведьмы под ручку с падре взбудоражил умы местных кумушек. Теперь к сплетне, что я завтракаю, обедаю и ужинаю исключительно младенцами, прибавится и испитие крови служителя Святой Матери. Причем я в столице не одна ведьма, а небылицы сочинят лишь с моим участием.
«Обувная мастерская Трейд» встретила нас удивленным лицом помощницы за прилавком. Впрочем, оно быстро сменилось на задумчивое. А после и вовсе псевдорадушное.
- Падре Дроун, - с придыханием, достойным больного астмой на смертном одре, произнесла она.
Эмиль, до этого крутивший в руках новую модель туфель с острым носом и опасной тонкой шпилькой, резко развернулся и выронил обувку. Мы втроем удивленно уставились на то, как каблук легко пробил доски пола и теперь в мастерской появился своеобразный предмет декора.
- Помолимся, - скорбно объявил падре.
- О ком? – подозрительно спросила помощница.
- О том несчастном, которому не повезет с дамой на балу. Один раз оступится – в гипсе долго прыгать придется.
Я хмыкнула. В отличие от неискушенного Эмиля, я оценила и неудобство колодки, и жесткость задника, гарантирующего кровавые мозоли. Эти туфли не для танцев, а чтобы эффектно появиться в спальне, например.
- Нам бы поговорить с Фионой Трейд, - я постучала пальцем по столешнице, привлекая внимание. – По делу.
На лице девицы отразилось весьма неприкрытое мнение обо мне, но прежде, чем она успела открыть рот и соврать предупредила:
- Побойся Светой Матери. Не толкай меня на преступление. Прокляну же. А еще даже не обед.
- Да? – удивленно хлопнула продавщица глазами. – А вы проклинаете строго по времени?
Я хитро улыбнулась и загадочно промолчала. Вся прелесть девичьей фантазии – ей много не надо, сама все ужасы напридумывает.
- Госпожа Трейд! – тонко взвизгнула впечатленная барышня и бросилась на второй этаж.
- И как женщины в этом ходят? – Эмиль взял новый образец и принялся крутить его в руках.
- С мыслями о собственной неотразимости, - я выставила вперед ножку в элегантной туфле. Сегодня утром мои рабочие ботинки в очередном раз мистическим образом обрели способность телепортироваться в садовый домик. Но не буду же я сразу портить настроение бабушке. Пускай порадуется.
Эмиль забавно нахмурил лоб:
- То есть, если я одену их, то осознаю себя привлекательным?
- Скорее смешным, - я не сдержала улыбки. – Во-первых, на каблуках сразу стоять у вас не получится. Во-вторых, это женская обувь. Я думаю, вряд ли мы что-то подберем на ваш сорок пятый размер.
Приближение Фионы Трейд невозможно пропустить. Полы охотно оповещают всех желающих скрипом. На нашу композицию возле стенда она взирала с легким недоумением. А я только взялась просвещать Эмиля в тонкости летящей походки.
- Падре Дроун? Герцогиня фон Тилль? Вы по делу?
Мне бесцеремонно сунули в руку туфлю, которую до этого изучали, и стали расточать умиротворение. Я даже незаметно ткнула в служителя Святой Матери пальцем, а вдруг подменили?
- Добрый день, госпожа Трейд. Мы по поводу того разговора… Герцогиня нашла кое-какие интересные факты, которые хотела с вами обсудить.
Грозное лицо владелицы обувной мастерской стало мрачным. Я аккуратно вернула образец на стенд и шаркнула ножкой. Сама не знаю почему.
- Это хорошо, что вы зашли, - низкий голос начальницы заставил продавщицу активно заняться инвентаризацией. В общем, изобразить бурную деятельность. – Пройдемте в мой кабинет.
Всю издевку массивной госпожи я оценила, когда эти двое легко вошли в дверь, а я – нет. Точнее, я даже не стала пытаться, любуясь красивым оберегом.
- Герцогиня? – Фиона удивленно посмотрела, как я мнусь у порога.
- Да вот знаете, не люблю блокаторы. Голова потом долго болит. Настроение портится. Трупы появляются.
- Ой, простите, - вплеснула она огромными руками и поспешила снять безделушку для глаз обычного обывателя. Надо будет узнать, кто ей полы стелил – хорошие мастера. Такой аллюр выдержали доски, хоть и надрывно стонали. – Понимаете, слабой женщине без защиты никуда.
На сим спорном заявлении падре чуть не сел мимо кресла.
- Никуда, - согласилась с ней другая «слабая женщина», повторно повергнув в шок Эмиля.
Как любая деловая особа, госпожа Трейд выслушала нас внимательно и не перебивая. Потом кратко и емко обрисовала свое отношение к происходящему, и достала письма из стола. Даже почерк сличать не пришлось, загадочный Аноним продолжал радовать безграмотностью.
- И вы, герцогиня, хотите найти этого подлеца? Ладно, я, умудренная жизнь, знаю, что обычно прячется за красивыми словами таких писак, но молодые девицы… Ведь соблазнятся же! Если надо – я могу побыть наживкой! – она поправила свою гордость размера примерно пятого.
- Вы такая смелая, - восхитился Эмиль.
- Нет, пока рисковать не будем, - я осадила двух героев. – Сначала нужно навести справки. А вот потом… Подсадная утка из вас получится внушительная, - решила польстить загрустившей Фионе.
- Что ты, девочка, - она рассмеялась низким грудным смехом. – Я, конечно, могу тряхнуть телесами, но поле для игры уже давно покинула.
Расстались мы довольные друг другом, даже сговорились как-нибудь вместе попить чайку. Две умные женщины всегда найдут темы для беседы.
Но внизу в салоне нас поджидала засада:
- Падре Дроун, - пролепетала хором банда из девиц.
Тот аж замер с занесенной над ступенькой ногой, глядя на яркую стайку попугайчиков. Слухи, они такие – моментально и беспощадно распространяются в радиусе километра, как пыльца в ураган. Мне же достались злобные взгляды рассерженных фурий.
- Чего это они? – шепотом спросил Эмиль.
- Ну-у-у, - я вытянула губы трубочкой, - вас спасают.
- От чего? – опешил падре и еще раз обвел взглядом пищащее воинство.
- От злобной Ведьмы, - я гордо подбоченилась.
- Но я же служитель Святой Матери, - еще жалобней протянул Эмиль.
- Вы считаете, это кого-то здесь волнует? За вашу душу вон рыцарский поход собрали. Сейчас устроят песни и пляски с огоньком.
- А? – падре сжал перила до скрипа.
- Ведьму жечь будут, - усмехнулась я.
- Это дело неугодное Святой Матери, - он сурово взглянул на девушек. Те от перемены настроения падре опешили. Тот еще и угрожать решил: - Анафеме всех предам.
- Ой, да ладно вам, - я усмехнулась и наклонила голову к плечу: - Смотрите, как надо.
Через пол стука сердца в мастерской стало пусто. Обычно мои глаза темно-шоколадного цвета, но сейчас они полыхнули яркой зеленью. Простейшая обманка, но какой эффект! Хорошо еще, двери с косяком на месте остались, боюсь, госпожа Трейд не обрадовалась бы убытку. Одна продавщица тихо сползла за прилавок.
Я легко сбежала по ступеням.
- Милая, ты бы подумала в следующий раз, - от моей широкой улыбки девушка принялась икать. – Если привела столько подруг, то хотя бы продавай. Тогда и начальство будет довольное, и ты с премией, а не с седыми волосами.
Снова звякнул колокольчик. Эмиль нервно вздрогнул. Я его понимаю, в храме все же хищницы ведут себя с налетом благопристойности. Кстати, это одна из причин, почему я не посещаю обитель Святой Матери. Не люблю двуличных людей.
- Вот! – истеричный девичий голосок звенел от непролитых слез. – Арестуйте ее! Она околдовала падре Дроуна!
Обер-офицер Вулич сам был не рад встрече. Его помощник оказался более красноречив – громко и отчаянно застонал. Отряд полисменов вообще бочком оперативно покинул зону битвы.
- Герцогиня фон Тилль, - выплюнул мужчина, - вы подтверждаете обвинения?
- Что за бред?! – Эмиль не на шутку рассердился. – Всех предам анафеме, честное слово!
- Э-э, - помощник, было, попятился к двери, но под обреченным взглядом начальства остался.
- Премногоуважаемый обер-офицер Вулич, - прочирикала я на модный манер и взяла побледневшего мужчину под руку, - вы понимаете, что сейчас усомнились в способности Святой Матери защитить своего слугу? Это подрыв церковной власти, на минуточку. А еще, в вашем заявлении явно прослеживается желание стравить ведьм и народ. В очередной раз. Но если моего слова недостаточно о том, что разум падре чист и не подвергался никакому воздействию, пригласите Рикардо. Он сегодня в благодушном настроении, - многозначительно протянула я.
Когда братик в последний раз бузил, отцу пришлось оплачивать из своего кармана восстановление городского фонтана, клумб возле него, лавочек, площади. Правда, тогда Рикардо было лет десять, но в памяти у всех этот инцидент засел крепко.
- Так, - мою персону крайне невежливо стряхнули, - по-моему, у меня уже переизбыток общения с вами, герцогиня. Можно сделать так, чтобы я хотя бы день не лицезрел вашу милую персону? Я уже скоро весь город за поклеп на вас пересажаю.
- Знаю, - отмахнулась она. – Дуреха уже на каждом углу раструбила. Теперь вовсю третирует портних, хочет лучшее платье. Будто Рикардо это пробьет. По секрету скажу, что ее шпионы каждый день проверяют все ювелирные лавки, в надежде узнать, купит ли он кольцо. – Я выразительно хмыкнула. У братика фантазия богатая. Я видела подарок, который он попросил сделать фон Нэльса, и даже настаивала на смене коробочки, в которой это будет презентовано. – Зная характер ведьмака, можно смело сказать – она начнет рыдать еще до наступления бала. Так я не о том. Найди того, кто пишет мне любовные письма. – На стол легла внушительная пачка. – Может, он и подойдет для замены.
При виде этой псевдовозвышенной литературы у меня рефлекторно сжался желудок. Лариан Вирст после того, как был пойман на измене мне, из-за всех сил пытается попросить прощения и клятвенно заверяет больше не водить девушек по кофейням. Поток корреспонденции вот на такой же розовой бумаге увеличился. Даже папа перестал потешаться, а просто сразу отправляет письма в мусорку. Пару раз нам доставляли от его имени вонючие букеты, но сейчас цены на цветы такие, что проще сразу банковский чек в подарок прислать. Никогда не радовалась я нашествию каких-то букашек, уничтоживших всю рассаду в оранжереях.
Падре старался держаться незаинтересованным, но его жгучий любопытством взгляд чуть не воспламенил бумагу.
- Давно получаешь? – я развернула первое послание.
«Душа моя… бла-бла-бла. Когда солнце встает… бла-бла-бла. Я горю… бла-бла-бла».
- Пару месяцев. В общем, ищи. – Она решительно поднялась и с видом расхристанной королевы поплыла прочь.
Я сжалилась на падре, пытающимся изобразить полную незаинтересованность сомнительным эпистолярным жанром. Молча протянула ему письмо. Если Дафна не стеснялась при нем говорить, скрывать остальное я не вижу смысла.
- Что скажете? – поинтересовалась я у мужчины, когда он ознакомился с содержимым.
- Только то, что баронессе вряд ли подойдет такой кавалер на балу, - усмехнулся Дроун.
- Да уж, Аноним на редкость безграмотный. А значит, выходец из низов. Явиться с таким на королевский бал – обречь себя на позор.
- Все равно будете искать? – заинтересовался падре. – Может, мне показалось, но кавалер настойчиво предлагает ей сбежать.
- Не вам одному, - со вздохом призналась я, потянувшись за следующим. – Что-то в последнее время развелось аферистов.
- Знаете, герцогиня…,
- Марсия, - перебила его.
- Эмиль, - он с мягкой улыбкой склонил голову. – Так вот. Я сейчас, конечно, пойду на преступление перед саном, но и промолчать нельзя. Недавно на исповеди души аж три дамы намекали мне, что тоже получают анонимные любовные письма. Я бы не стал распространяться об этом, но Фиона Трейд прямым текстом заявила – ей предлагают побег.
- Кто?! – на беду я отхлебнула кофе и, подавившись, забрызгала улики.
Госпожа Трейд у нас владела лучшей сапожной мастерской. Весьма общительная и смешливая вдова, только вот при гренадерском росте она обладала и внушительными кулаками. Недавно кумушки видели, как дама легким движением бедра подтолкнула застрявший в яме магомобиль. Я это к тому, что состоятельной деловой женщине, вдове, сбегать выгоды нет. А чужое мнение ее совершенно не волнует.
- Занятно. Надо узнать, не наш ли это Аноним развлекается, - я с благодарностью взглянула на падре. Может раскрою аферу, и Вулич перестанет при моем появлении нервно вздрагивать. Хотя вряд ли.
- Я могу пойти с вами, - вдруг неожиданно выпалил Эмиль и стушевался под моим удивленным взглядом. – Я бы хотел помочь. Просто это… интересно.
Удержать улыбку было очень сложно, прямо как приступ смеха в звенящей тишине и в ответственный момент. На службу к падре Дроуну дамы одевают лучшие, но скромные наряды не просто так. Эмиль обаятельный, живой. Кажется, он с утра по ошибке нацепил сутану.
- Вертихвостка, - раздалось шипение за дальним столиком, - на святое покусилась! Падру околдовала! Ведьма!
Дроун удивлено моргнул. Я спрятала лицо за письмом, но трясущиеся плечи и прорывающийся хохот выдали меня с головой.
- Радуйтесь, что вместо «р» она не произнесла «л», - я вытерла выступившие слезы. И чуть громче добавила: - Падре не склоняется! Еще один Аноним.
Дама всхлипнула, залилась румянцем и, подхватив двух дочерей, с восторгом рассматривающих меня, бросилась прочь. В кофейне «Вкус мира» повисла тишина. Даже подавальщик как-то втянул голову в плечи и скрылся на кухне.
Эмиль сосредоточенно рассматривал деревянную столешницу с вырезанным на ней неприличным словом. Мне-то прекрасно были видны его подрагивающие губы, будто он крепился из последних сил.
Обморочного парня в фирменной рубахе выперли обратно в зал пинком. Он схватил поднос с чашкой со стойки и поспешил к нам.
- От заведения, - пробормотал он, плюхая фарфоровое изделие пред падре.
Владелец “Вкуса мира” тоже был грамотным и радовался, что дамочка не перепутала «р» и «л». Если пройдет слух, будто служителя Святой Матери оскорбили в его кофейне, то никакая герцогиня не поможет привлечь клиентов.
Эмиль спешно вцепился в ручку и отхлебнул напиток. Обреченно вздохнул и снова сделал глоток.
- С коньяком? – сочувственно уточнила я.
Падре состроил страдающую моську. Сан запрещал алкоголь. Но отставить чашку он не спешил, продолжая прихлебывать.
Я сгребла все бумаги в маленькую сумочку. Мужчина чуть удивленно наклонил голову, пытаясь сопоставить впихнутое и объем. И это я еще половину вчера выложила, оставив в ридикюле только пистоль и отмычки, причем наследственные. У кого-то сервизы и картины передаются от родителей к детям, а у нас – воровской инструмент. Брат на них, между прочим, тоже претендовал, но в пять лет я устроила безобразную истерику, и пришлось старшему уступить.
- Прогуляетесь со мной до Фионы Трейд? – позвала я с собой «падру». И как теперь с серьезным лицом сидеть на службе?
- Конечно, - он с поспешностью, не свойственной сану, вскочил на ноги.
И покачнулся.
- Эмиль, а вы алкоголь раньше пили? – с подозрением я покосилась на чашку.
- Нельзя же, - он, весело сверкая глазами, подмигнул даме за соседним столиком.
Учитывая, что ей слегка за пятьдесят, и сидела она в компании мужа, в шоке были все. Пришлось, подцепив Эмиля под локоть, быстро удалиться из кофейни. Главное, не столкнуться с полисменами, а то объясняй, куда я тащу выпившего падре.
Хорошо, что хозяин “Вкуса мира” жадный, коньяка в напитке было чуть-чуть. Проход по улице Ведьмы под ручку с падре взбудоражил умы местных кумушек. Теперь к сплетне, что я завтракаю, обедаю и ужинаю исключительно младенцами, прибавится и испитие крови служителя Святой Матери. Причем я в столице не одна ведьма, а небылицы сочинят лишь с моим участием.
«Обувная мастерская Трейд» встретила нас удивленным лицом помощницы за прилавком. Впрочем, оно быстро сменилось на задумчивое. А после и вовсе псевдорадушное.
- Падре Дроун, - с придыханием, достойным больного астмой на смертном одре, произнесла она.
Эмиль, до этого крутивший в руках новую модель туфель с острым носом и опасной тонкой шпилькой, резко развернулся и выронил обувку. Мы втроем удивленно уставились на то, как каблук легко пробил доски пола и теперь в мастерской появился своеобразный предмет декора.
- Помолимся, - скорбно объявил падре.
- О ком? – подозрительно спросила помощница.
- О том несчастном, которому не повезет с дамой на балу. Один раз оступится – в гипсе долго прыгать придется.
Я хмыкнула. В отличие от неискушенного Эмиля, я оценила и неудобство колодки, и жесткость задника, гарантирующего кровавые мозоли. Эти туфли не для танцев, а чтобы эффектно появиться в спальне, например.
- Нам бы поговорить с Фионой Трейд, - я постучала пальцем по столешнице, привлекая внимание. – По делу.
На лице девицы отразилось весьма неприкрытое мнение обо мне, но прежде, чем она успела открыть рот и соврать предупредила:
- Побойся Светой Матери. Не толкай меня на преступление. Прокляну же. А еще даже не обед.
- Да? – удивленно хлопнула продавщица глазами. – А вы проклинаете строго по времени?
Я хитро улыбнулась и загадочно промолчала. Вся прелесть девичьей фантазии – ей много не надо, сама все ужасы напридумывает.
- Госпожа Трейд! – тонко взвизгнула впечатленная барышня и бросилась на второй этаж.
- И как женщины в этом ходят? – Эмиль взял новый образец и принялся крутить его в руках.
- С мыслями о собственной неотразимости, - я выставила вперед ножку в элегантной туфле. Сегодня утром мои рабочие ботинки в очередном раз мистическим образом обрели способность телепортироваться в садовый домик. Но не буду же я сразу портить настроение бабушке. Пускай порадуется.
Эмиль забавно нахмурил лоб:
- То есть, если я одену их, то осознаю себя привлекательным?
- Скорее смешным, - я не сдержала улыбки. – Во-первых, на каблуках сразу стоять у вас не получится. Во-вторых, это женская обувь. Я думаю, вряд ли мы что-то подберем на ваш сорок пятый размер.
Приближение Фионы Трейд невозможно пропустить. Полы охотно оповещают всех желающих скрипом. На нашу композицию возле стенда она взирала с легким недоумением. А я только взялась просвещать Эмиля в тонкости летящей походки.
- Падре Дроун? Герцогиня фон Тилль? Вы по делу?
Мне бесцеремонно сунули в руку туфлю, которую до этого изучали, и стали расточать умиротворение. Я даже незаметно ткнула в служителя Святой Матери пальцем, а вдруг подменили?
- Добрый день, госпожа Трейд. Мы по поводу того разговора… Герцогиня нашла кое-какие интересные факты, которые хотела с вами обсудить.
Грозное лицо владелицы обувной мастерской стало мрачным. Я аккуратно вернула образец на стенд и шаркнула ножкой. Сама не знаю почему.
- Это хорошо, что вы зашли, - низкий голос начальницы заставил продавщицу активно заняться инвентаризацией. В общем, изобразить бурную деятельность. – Пройдемте в мой кабинет.
Всю издевку массивной госпожи я оценила, когда эти двое легко вошли в дверь, а я – нет. Точнее, я даже не стала пытаться, любуясь красивым оберегом.
- Герцогиня? – Фиона удивленно посмотрела, как я мнусь у порога.
- Да вот знаете, не люблю блокаторы. Голова потом долго болит. Настроение портится. Трупы появляются.
- Ой, простите, - вплеснула она огромными руками и поспешила снять безделушку для глаз обычного обывателя. Надо будет узнать, кто ей полы стелил – хорошие мастера. Такой аллюр выдержали доски, хоть и надрывно стонали. – Понимаете, слабой женщине без защиты никуда.
На сим спорном заявлении падре чуть не сел мимо кресла.
- Никуда, - согласилась с ней другая «слабая женщина», повторно повергнув в шок Эмиля.
Как любая деловая особа, госпожа Трейд выслушала нас внимательно и не перебивая. Потом кратко и емко обрисовала свое отношение к происходящему, и достала письма из стола. Даже почерк сличать не пришлось, загадочный Аноним продолжал радовать безграмотностью.
- И вы, герцогиня, хотите найти этого подлеца? Ладно, я, умудренная жизнь, знаю, что обычно прячется за красивыми словами таких писак, но молодые девицы… Ведь соблазнятся же! Если надо – я могу побыть наживкой! – она поправила свою гордость размера примерно пятого.
- Вы такая смелая, - восхитился Эмиль.
- Нет, пока рисковать не будем, - я осадила двух героев. – Сначала нужно навести справки. А вот потом… Подсадная утка из вас получится внушительная, - решила польстить загрустившей Фионе.
- Что ты, девочка, - она рассмеялась низким грудным смехом. – Я, конечно, могу тряхнуть телесами, но поле для игры уже давно покинула.
Расстались мы довольные друг другом, даже сговорились как-нибудь вместе попить чайку. Две умные женщины всегда найдут темы для беседы.
Но внизу в салоне нас поджидала засада:
- Падре Дроун, - пролепетала хором банда из девиц.
Тот аж замер с занесенной над ступенькой ногой, глядя на яркую стайку попугайчиков. Слухи, они такие – моментально и беспощадно распространяются в радиусе километра, как пыльца в ураган. Мне же достались злобные взгляды рассерженных фурий.
- Чего это они? – шепотом спросил Эмиль.
- Ну-у-у, - я вытянула губы трубочкой, - вас спасают.
- От чего? – опешил падре и еще раз обвел взглядом пищащее воинство.
- От злобной Ведьмы, - я гордо подбоченилась.
- Но я же служитель Святой Матери, - еще жалобней протянул Эмиль.
- Вы считаете, это кого-то здесь волнует? За вашу душу вон рыцарский поход собрали. Сейчас устроят песни и пляски с огоньком.
- А? – падре сжал перила до скрипа.
- Ведьму жечь будут, - усмехнулась я.
- Это дело неугодное Святой Матери, - он сурово взглянул на девушек. Те от перемены настроения падре опешили. Тот еще и угрожать решил: - Анафеме всех предам.
- Ой, да ладно вам, - я усмехнулась и наклонила голову к плечу: - Смотрите, как надо.
Через пол стука сердца в мастерской стало пусто. Обычно мои глаза темно-шоколадного цвета, но сейчас они полыхнули яркой зеленью. Простейшая обманка, но какой эффект! Хорошо еще, двери с косяком на месте остались, боюсь, госпожа Трейд не обрадовалась бы убытку. Одна продавщица тихо сползла за прилавок.
Я легко сбежала по ступеням.
- Милая, ты бы подумала в следующий раз, - от моей широкой улыбки девушка принялась икать. – Если привела столько подруг, то хотя бы продавай. Тогда и начальство будет довольное, и ты с премией, а не с седыми волосами.
Снова звякнул колокольчик. Эмиль нервно вздрогнул. Я его понимаю, в храме все же хищницы ведут себя с налетом благопристойности. Кстати, это одна из причин, почему я не посещаю обитель Святой Матери. Не люблю двуличных людей.
- Вот! – истеричный девичий голосок звенел от непролитых слез. – Арестуйте ее! Она околдовала падре Дроуна!
Обер-офицер Вулич сам был не рад встрече. Его помощник оказался более красноречив – громко и отчаянно застонал. Отряд полисменов вообще бочком оперативно покинул зону битвы.
- Герцогиня фон Тилль, - выплюнул мужчина, - вы подтверждаете обвинения?
- Что за бред?! – Эмиль не на шутку рассердился. – Всех предам анафеме, честное слово!
- Э-э, - помощник, было, попятился к двери, но под обреченным взглядом начальства остался.
- Премногоуважаемый обер-офицер Вулич, - прочирикала я на модный манер и взяла побледневшего мужчину под руку, - вы понимаете, что сейчас усомнились в способности Святой Матери защитить своего слугу? Это подрыв церковной власти, на минуточку. А еще, в вашем заявлении явно прослеживается желание стравить ведьм и народ. В очередной раз. Но если моего слова недостаточно о том, что разум падре чист и не подвергался никакому воздействию, пригласите Рикардо. Он сегодня в благодушном настроении, - многозначительно протянула я.
Когда братик в последний раз бузил, отцу пришлось оплачивать из своего кармана восстановление городского фонтана, клумб возле него, лавочек, площади. Правда, тогда Рикардо было лет десять, но в памяти у всех этот инцидент засел крепко.
- Так, - мою персону крайне невежливо стряхнули, - по-моему, у меня уже переизбыток общения с вами, герцогиня. Можно сделать так, чтобы я хотя бы день не лицезрел вашу милую персону? Я уже скоро весь город за поклеп на вас пересажаю.
