– Видела пару раз, – нехотя бросила девица. – Они все живут в доходном доме. Пьют в соседнем кабаке, чтобы потом далеко не ползти. Маленькие мужские слабости.
Интересно, а любовницы тоже попадают в эту категорию? Этакие безобидные шалости.
– Есть ли среди них кто-то с отметиной на лице?
– Можно подумать, я их разглядывала, – высокомерно заявила Нинель. – Все равно после свадьбы я буду категорически против их общения.
Да, понимание и снисхождение к слабостям действуют только до брака, а после эта функция просто исчезает.
– А вы не задумывались о том, что отец может оставить вас без содержания и наследства из-за неугодного жениха? – я еще раз пристально осмотрела девицу. А по рассуждениям на полную дуру она не похожа.
– Он бы не рискнул, – небрежно отмахнулась Нинель. – Я у него единственный ребенок.
– Похвальная самоуверенность, – криво усмехнулась я. – Только совершенно беспочвенная. Анри Брюно именно это и обсуждал с Карлом Гренье. Вы готовы во имя великой любви жить на зарплату обычного помощника в чайном салоне?
– Я что из ума выжила? – всплеснула руками Нинель. – Нет, конечно. Но ничего, я смогу переубедить отца. Да и Сезару я уже пообещала должность его помощника. Ведь мой муж обязан сразу вникать в дела брокерской конторы. Кому еще должен перейти наш семейный бизнес?
Вот так, сама того не понимая, Нинель закапывала собственного возлюбленного глубже в болото причин для убийства Анри Брюно.
Спорить дальше с романтичной девицей я не стала. И зачем? На таких давить опасно. Есть шанс, как только объявится Рондо, нам их придется от алтаря силой оттаскивать, за который она будет цепляться изо всех сил. Из принципа.
– Кстати, где вы так перемазались? – я кивнула на подол ее платья. – Надо же нам исключить места, где вы уже проверяли.
– Коптильни в доках, – нехотя призналась отчаянная девица. Я бы туда без Моранси точно не сунулась. Да и без Жака с Жаном тоже. – Он последнее время там часто бывал. Его друг по дешевке приобрел много рыбы. Сезар предложил арендовать коптильни, чтобы потом продать в кабаки закуску.
– Какой предприимчивый парень, – хмыкнула я. – И что? Застали там кого-то?
– Нет, – пождала губы Нинель. – Там пару дней вообще никого не было.
– Жаль, – я еще раз осмотрела девицу. – Вы бы шли домой. Если будут новости – вам обязательно сообщат. Не мы, так газеты.
Гостья, низвергнув на меня бессвязный поток из угроз и жалоб, все же решила удалиться, напоследок обозвав напоследок лентяйкой. Надо будет на будущее обсудить вопрос с Моранси о допустимости взимания платы за свои услуги на стороне.
Попытка отправить прочь Алена, дремавшего в мобиле, оказалась безуспешной. Он, как выяснилось, должен проследить, чтобы мадам Агата отдыхала дома, а не бегала по городу, пугая преступников. Я так и не поняла: это меня от людей защищают, или наоборот?
Была подлая мыслишка лечь в кровать и наигранно страдать, но я ее в итоге отмела. Все же опускаться до такой степени манипуляции в моем возрасте глупо. А вдруг поверят и врача вызовут? А он еще и болячки найдет, о которых я раньше и не подозревала? И зачем мне этот стресс?
Поэтому я решила побыть разумной и усесться в кресле рядом с крыльцом, дабы насладиться свежим воздухом и принять солнечные ванны. Говорят, будто это полезно. Но я подразумеваю, что врут. Поскольку воздух в городе не так уж и свеж, а солнце сегодня обжигает. Шляпа с широкими полями отлично послужила зонтиком.
Со стороны картинка выглядела весьма приличной. Даже мухи не кружили над фруктами, прихваченными с собой для антуража. Но это же я. У первого мужа были чертежи мобиля. Вот их-то я и взяла для ознакомления. Не то, чтобы я в этом сильно разбиралась, но хотелось бы понять: как его можно взорвать? Вряд ли преступники использовали бомбу. Тогда почему именно у нас в тупике? Ее установить – дело на пять минут. И нужно лезть под сам мобиль. А это вездесущая Элоиз Мало точно бы заметила. А она сказала, что тип просто крутился рядом. Топливный бак тоже не подходит. Тут два варианта: либо бросить в него спичку, либо оставить конец запала и поджечь его. Но в первом случае взрыв произошел бы сразу, а не когда Брюно подошел в мобилю. Во втором – фитиль не горит незаметно, а бак расположен возле дверцы водителя.
Я, прищурившись, оглядела нашу улицу. У кого бы спросить совета? Несмотря на бурное прошлое соседей, подрывателя среди них не было.
Напротив меня остановился старик Флавьен:
– Агаточка, – улыбнулся он вполне добродушно, отчего и пугающе, – слышал, сегодня у нас тут был переполох?
– Да, – я быстро сложила чертежи, а то вдруг заподозрят, что умею их читать, – взорвали мобиль Анри Брюно. К счастью, ничего критического.
– Не люблю я эти новомодные механизмы, – поморщился сосед. – Вот то ли дело раньше было: сейф всего с двумя уровнями защиты. Код и стекло. А теперь… Эх, пропал дух авантюризма в людях. А что касаемо Брюно – так неудивительно, – прошуршал конфетами в кармане Эмон Флавьен. Но мне предлагать их не спешил. Почему-то и в этом чудится рука Поля Моранси. – Брокерская контора, это не табачная лавка. Завистников, как и недоброжелателей, вполне хватает. А еще Брюно сам любил инвестировать. Вложит небольшую сумму в мануфактуру, к примеру, и имеет с ее доходов процент. И ни разу не вложился в убыточное производство. Как он так угадывает…
– Кто-то с ним делится информацией, – предположила я.
– Хорошая ты женщина, Агата, – тоскливо вздохнул Флавьен, – только умная. Кто ж тебя замуж возьмет? Естественно, он подкупал какого-нибудь человека, работающего на мануфактуре, чтобы понять истинное положение дел. И не чурался сливать потом полученную информацию своим же привилегированным клиентам.
Круг подозреваемых рос с неимоверной быстротой, но явных улик не появлялось. В общем, ситуация выходила прескверная, ведь репутация в деловых кругах вещь куда более хрупкая, нежели добродетель девицы. Если вторую еще может спасти замужество, то от первого отмыться будет ой как не просто.
– Вы, как всегда, в курсе дел, – польстила я соседу. Хотя почему польстила? Сказала чистую правду.
– А что поделаешь? – грустно вздохнул старик Флавьен. – На одну пенсию жить трудно. – Вот потихоньку и барыжу акциями. Кстати, очень занимательно вышло. Была сплетня, будто Брюно хотел вложиться в производство новых мобилей. Слышала, небось? Планировалось в них сделать двигатель, который потребляет меньше топлива. Он вроде даже согласился побыть испытателем.
– Хм, – я бросила задумчивый взгляд на мобиль, в котором уже не дремал Ален. Мужчина пристально следил за, в сущности, безобидным стариком. Я ж не сейф, и интерес для Эмона Флавьена не представляю. – Это какой удар по владельцам заправок. Да?
– И не только, – щербатая улыбка с желтыми от курева зубами делала соседа похожим на большую крысу. – Так сама стоимость моблей существенно снижается.
– Вы не делаете мою жизнь проще, – тоскливо вздохнула я.
– Что поделаешь, – развел руками старик Флавьен. – Могу еще интересную тему подбросить. Я вчера в табачной лавке случайно разговор владельца с покупателем слышал. Оказывается, Анри Брюно уже давно обещал свою дочь выдать за наследника главного поставщика топлива. Чисто выгодный брак для обеих сторон. Был. Когда Брюно захотел вложиться в производство новых двигателей – они поссорились. Причем крупно. Да еще и дочка его учудила с любовью. Вторая сторона была категорически не согласна с порченным товаром.
Вот как, просто сходя за покупками, можно столько всего узнать? И это вам не женские сплетни, а гораздо интереснее. Кажется, я раньше ходила по неправильным лавкам и салонам.
– Не грусти, Агаточка, – хитро улыбнулся сосед, – сама такую долю выбрала. Вышла бы в очередной раз замуж, и вместо расследований по вечерам делилась сплетнями, которыми тебя одарили в модном салоне.
– Это смотря за кого замуж выходить, – проворчала я.
– Твоя правда, – покивал Флавьен. – Но можешь не разглядывать эти чертежи. Двигатель у Анри Брюно стоял другой. И основная его слабость в том, что он бюджетный.
Моранси заявился вечером с коробкой конфет наперевес. Начальник ответственно подошел к проверке вопроса, отдыхает ли сотрудница: меня заставили прилечь на кушетке в гостиной. В таком положении серьезные дела мне еще не доводилось обсуждать.
– Ну что, мадам Агата, – ехидно спросил уполномоченный, – плодотворно сегодня отдохнули?
– Конечно, – с самым честным видом заявила я. – Столько нового для себя узнала.
Моя скромная помощь в расследовании впечатлила Поля Моранси до неприличного слова.
– Знаете, мадам, когда мы поженимся, я планирую тоже перебраться в Тихий тупик, – зло заметил уполномоченный. – У вас можно дела раскрывать, не выходя из двора. Я вот полдня по производствам мотался, чтобы узнать то, что ваш сосед подслушал в табачной лавке.
Я великодушно решила промолчать насчет упоминания о браке, поскольку мужчина и так был сверх раздраженным. Но представив, что будет с нашей улочкой, если сюда еще и чтец переберется, сдержать веселый хмык я не смогла.
– Вам весело, мадам Агата? – подозрительно прищурился уполномоченный.
– Пока нет, – честно созналась я. – Но, думаю, вы найдете, чем развлечь даму.
– Дама сама кого хочешь развлечет, – проворчал Моранси. – И даже против воли слушателя. Но вернемся к началу. А точнее, к месту, где я имел сегодня неудовольствие вас видеть.
– Странно, – усмехнулась я, – почему-то думала, что мой вид доставляет вам, господин Поль, эстетическое удовольствие.
– Обычно – да, – не моргнув глазом соврал уполномоченный, – но в этот раз антураж слегка подвел.
– Что, хуже, чем когда меня помоями в доках облили? – я удивленно приподняла одну бровь.
– Тогда воняли мы оба, – тактично напомнил Моранси. – Все же я посмею себе напомнить, что в одиночку по кабакам дамам не пристало ходить. Подобной эксцентричности не переживет даже ваша репутация. Да и люди там не всегда попадаются открытые и радушные. Вот что мне делать, если вас украдут и запросят выкуп? Карл же денег не даст, старый скряга. Скажет, раз в рабочее время, так пусть и страдает тиран. Ну, или как он меня там называет?
– И что, вы не найдете жалкую сумму за прекрасную меня? – я кокетливо стрельнула глазами в мужчину. – Такой бесценный специалист вам вряд ли еще подвернется.
– Согласен, – Моранси прекратил нависать надо мной и уселся в кресло напротив, ослабив шейный платок. – Вы только это похитителям не скажите, мадам Агата. Не надо облегчать их трудную ношу. Ладно, вернемся к кабаку, а точнее к доходному дому, расположенному рядом. Вы не в курсе, как его между собой называют люди?
– Как-то доходные дома не попадали в мою сферу интересов, – пожала я плечами.
Конфеты коварно были размещены гостем на низком столике рядом с креслом. И теперь уполномоченный без тени смущения сам поглощал вкусности. А я не жадная. Тем более, что у меня припрятано еще две таких же коробочки.
– Брачный, – коротко усмехнулся Моранси. – У некоторых людей, снимавших в нем комнаты, судьба сложилась очень даже недурно по средствам удачного брака. Но начать следует с самого владельца. Лионель Либлан. В прошлом мошенник. Точнее, вымогатель и шантажист. Специализировался на покупке и продаже грязных тайн. Имел обширную базу осведомителей и охотно платил за донесения. В основном о супружеской неверности. Женам приходилось продавать украшения, чтобы замять скандал. Мужчинам – опустошать банковские счета. Но один раз случилась осечка – семейная пара не побоялась огласки и обратилась к Ставленнику, а тот, в свою очередь, поручил моему предшественнику разобраться. В итоге Либлан сел на двенадцать лет. Но буквально за полгода до ареста он женился на владелице доходного дома, которая была его старше на двадцать лет. Типа, по большой любви. Дамочка, уже побывавшая вдовой, проходить еще и развод не решилась. Не все такие рисковые, как вы, мадам Агата. И где-то за год до окончания срока отбывания супруга она умерла. Говорят, дама долго и серьезно болела, постоянно мучилась животом, была нервно возбудимой и даже начала терять волосы. Врач насильственной смерти не констатировал.
– Пусть я и не специалист, – задрала нос повыше, чтобы хоть как-то выглядеть посолидней, – но могу узнать отравление таллием.
– Откуда? – Моранси подался вперед. – Только не говорите, что прочитали это в очередном детективном романе.
– Почему не говорить? – я удивленно округлила глаза. – Вы имеете что-то против такого благородного занятия, как чтение?
– Вот именно, – уполномоченный недовольно покачал головой. – Сначала начитаются благородные дамы этих книжек и начинают то рыцаря ждать, то мужей травить. И то и то так себе занятие. Лучше о рукоделии что-нибудь изучали.
– Серьезно? – я посмотрела в окно. – Прямо как Элоиз Мало? Помнится, она спицами вам чуть глаз не выбила. Так что случилось дальше с Лионелем Либланом?
– Ничего, – небрежно махнул рукой уполномоченный. – Отбыл срок и вышел на свободу. Поскольку он в момент смерти находился в тюрьме, да и насильственный факт не был установлен, доходный дом достался ему в наследство. Неплохое подспорье для того, кто лишился всех своих официальных накоплений. И, главное, не придерешься – живет честной жизнью. Только вот люди, снимающие у него комнаты, наподобие Сезара Рондо. То есть с весьма скромным достатком, а умудрялись заключать браки с очень богатыми. Я дал задание ребяткам покопаться в этих историях. Было ли хоть что-то странное.
– А почему вы начали именно отсюда? – нахмурилась я. – Может, это все простое совпадение. А к взрыву причастны либо владельцы топливного бизнеса, либо недовольные конкуренты. Почему именно Сезар Рондо?
– Потому что он пропал, – Моранси внимательно посмотрел на потолок, но белый цвет истину ему не подсказал. – Терпеть не могу дела, в которых даже не знаешь, за что хвататься. Предъявить какое-либо обвинение промышленникам без доказательств невозможно. Они парни ушлые, на защитников не скупятся. А там такие акулы водятся… Да, еще и есть шанс самопроизвольного взрыва двигателя. Мало ли что в нем там дешевого установили. Мы, конечно, забрали останки на экспертизу, но огонь был безжалостным. Пока нам остается только слепо тыкаться носом в догадки. Какие у вас отношения с удачей, мадам Агата?
– Я вдова и разведенка, – мрачно напомнила начальнику. – Причем второй раз вышла замуж за афериста. Кстати, мы же тогда накрыли шайку подельников Реми.
– Только потому, что они действовали грубо. Ну и, естественно, с вами, мадам, связываться опасно, – польстил мне Моранси, вызывая желание бросить в него декоративную подушку. – Но если вспомнить ситуацию с Боде… Брачных аферистов поимка конкурентов никогда не остановит.
– Так каковы наши дальнейшие действия? – я заинтересованно взглянула на уполномоченного.
– Спать пойдем, – ровным тоном заявил невообразимый хам.
– Как-то вы мелко мыслите, господин Поль, – я недовольно поджала губы. – А поужинать?
– Вы болеете, – с укором напомнил уполномоченный.
– Так голоданием меня лечить бесполезно, – я напоказ надула губы. – Оно, кстати, хуже кровопускания. И это в наш прогрессивный век!
– Ладно-ладно, – рассмеялся мужчина и вскинул руки в знак поражения, – я заказал доставку, скоро привезут. Знаете, мадам Агата, я не любитель слушать рулады голодного желудка по ночам. Складывается впечатление, что только я засну, и меня съедят. Но выход из дома на сегодняшний вечер отменяется.
Интересно, а любовницы тоже попадают в эту категорию? Этакие безобидные шалости.
– Есть ли среди них кто-то с отметиной на лице?
– Можно подумать, я их разглядывала, – высокомерно заявила Нинель. – Все равно после свадьбы я буду категорически против их общения.
Да, понимание и снисхождение к слабостям действуют только до брака, а после эта функция просто исчезает.
– А вы не задумывались о том, что отец может оставить вас без содержания и наследства из-за неугодного жениха? – я еще раз пристально осмотрела девицу. А по рассуждениям на полную дуру она не похожа.
– Он бы не рискнул, – небрежно отмахнулась Нинель. – Я у него единственный ребенок.
– Похвальная самоуверенность, – криво усмехнулась я. – Только совершенно беспочвенная. Анри Брюно именно это и обсуждал с Карлом Гренье. Вы готовы во имя великой любви жить на зарплату обычного помощника в чайном салоне?
– Я что из ума выжила? – всплеснула руками Нинель. – Нет, конечно. Но ничего, я смогу переубедить отца. Да и Сезару я уже пообещала должность его помощника. Ведь мой муж обязан сразу вникать в дела брокерской конторы. Кому еще должен перейти наш семейный бизнес?
Вот так, сама того не понимая, Нинель закапывала собственного возлюбленного глубже в болото причин для убийства Анри Брюно.
Спорить дальше с романтичной девицей я не стала. И зачем? На таких давить опасно. Есть шанс, как только объявится Рондо, нам их придется от алтаря силой оттаскивать, за который она будет цепляться изо всех сил. Из принципа.
– Кстати, где вы так перемазались? – я кивнула на подол ее платья. – Надо же нам исключить места, где вы уже проверяли.
– Коптильни в доках, – нехотя призналась отчаянная девица. Я бы туда без Моранси точно не сунулась. Да и без Жака с Жаном тоже. – Он последнее время там часто бывал. Его друг по дешевке приобрел много рыбы. Сезар предложил арендовать коптильни, чтобы потом продать в кабаки закуску.
– Какой предприимчивый парень, – хмыкнула я. – И что? Застали там кого-то?
– Нет, – пождала губы Нинель. – Там пару дней вообще никого не было.
– Жаль, – я еще раз осмотрела девицу. – Вы бы шли домой. Если будут новости – вам обязательно сообщат. Не мы, так газеты.
Гостья, низвергнув на меня бессвязный поток из угроз и жалоб, все же решила удалиться, напоследок обозвав напоследок лентяйкой. Надо будет на будущее обсудить вопрос с Моранси о допустимости взимания платы за свои услуги на стороне.
Попытка отправить прочь Алена, дремавшего в мобиле, оказалась безуспешной. Он, как выяснилось, должен проследить, чтобы мадам Агата отдыхала дома, а не бегала по городу, пугая преступников. Я так и не поняла: это меня от людей защищают, или наоборот?
Была подлая мыслишка лечь в кровать и наигранно страдать, но я ее в итоге отмела. Все же опускаться до такой степени манипуляции в моем возрасте глупо. А вдруг поверят и врача вызовут? А он еще и болячки найдет, о которых я раньше и не подозревала? И зачем мне этот стресс?
Поэтому я решила побыть разумной и усесться в кресле рядом с крыльцом, дабы насладиться свежим воздухом и принять солнечные ванны. Говорят, будто это полезно. Но я подразумеваю, что врут. Поскольку воздух в городе не так уж и свеж, а солнце сегодня обжигает. Шляпа с широкими полями отлично послужила зонтиком.
Со стороны картинка выглядела весьма приличной. Даже мухи не кружили над фруктами, прихваченными с собой для антуража. Но это же я. У первого мужа были чертежи мобиля. Вот их-то я и взяла для ознакомления. Не то, чтобы я в этом сильно разбиралась, но хотелось бы понять: как его можно взорвать? Вряд ли преступники использовали бомбу. Тогда почему именно у нас в тупике? Ее установить – дело на пять минут. И нужно лезть под сам мобиль. А это вездесущая Элоиз Мало точно бы заметила. А она сказала, что тип просто крутился рядом. Топливный бак тоже не подходит. Тут два варианта: либо бросить в него спичку, либо оставить конец запала и поджечь его. Но в первом случае взрыв произошел бы сразу, а не когда Брюно подошел в мобилю. Во втором – фитиль не горит незаметно, а бак расположен возле дверцы водителя.
Я, прищурившись, оглядела нашу улицу. У кого бы спросить совета? Несмотря на бурное прошлое соседей, подрывателя среди них не было.
Напротив меня остановился старик Флавьен:
– Агаточка, – улыбнулся он вполне добродушно, отчего и пугающе, – слышал, сегодня у нас тут был переполох?
– Да, – я быстро сложила чертежи, а то вдруг заподозрят, что умею их читать, – взорвали мобиль Анри Брюно. К счастью, ничего критического.
– Не люблю я эти новомодные механизмы, – поморщился сосед. – Вот то ли дело раньше было: сейф всего с двумя уровнями защиты. Код и стекло. А теперь… Эх, пропал дух авантюризма в людях. А что касаемо Брюно – так неудивительно, – прошуршал конфетами в кармане Эмон Флавьен. Но мне предлагать их не спешил. Почему-то и в этом чудится рука Поля Моранси. – Брокерская контора, это не табачная лавка. Завистников, как и недоброжелателей, вполне хватает. А еще Брюно сам любил инвестировать. Вложит небольшую сумму в мануфактуру, к примеру, и имеет с ее доходов процент. И ни разу не вложился в убыточное производство. Как он так угадывает…
– Кто-то с ним делится информацией, – предположила я.
– Хорошая ты женщина, Агата, – тоскливо вздохнул Флавьен, – только умная. Кто ж тебя замуж возьмет? Естественно, он подкупал какого-нибудь человека, работающего на мануфактуре, чтобы понять истинное положение дел. И не чурался сливать потом полученную информацию своим же привилегированным клиентам.
Круг подозреваемых рос с неимоверной быстротой, но явных улик не появлялось. В общем, ситуация выходила прескверная, ведь репутация в деловых кругах вещь куда более хрупкая, нежели добродетель девицы. Если вторую еще может спасти замужество, то от первого отмыться будет ой как не просто.
– Вы, как всегда, в курсе дел, – польстила я соседу. Хотя почему польстила? Сказала чистую правду.
– А что поделаешь? – грустно вздохнул старик Флавьен. – На одну пенсию жить трудно. – Вот потихоньку и барыжу акциями. Кстати, очень занимательно вышло. Была сплетня, будто Брюно хотел вложиться в производство новых мобилей. Слышала, небось? Планировалось в них сделать двигатель, который потребляет меньше топлива. Он вроде даже согласился побыть испытателем.
– Хм, – я бросила задумчивый взгляд на мобиль, в котором уже не дремал Ален. Мужчина пристально следил за, в сущности, безобидным стариком. Я ж не сейф, и интерес для Эмона Флавьена не представляю. – Это какой удар по владельцам заправок. Да?
– И не только, – щербатая улыбка с желтыми от курева зубами делала соседа похожим на большую крысу. – Так сама стоимость моблей существенно снижается.
– Вы не делаете мою жизнь проще, – тоскливо вздохнула я.
– Что поделаешь, – развел руками старик Флавьен. – Могу еще интересную тему подбросить. Я вчера в табачной лавке случайно разговор владельца с покупателем слышал. Оказывается, Анри Брюно уже давно обещал свою дочь выдать за наследника главного поставщика топлива. Чисто выгодный брак для обеих сторон. Был. Когда Брюно захотел вложиться в производство новых двигателей – они поссорились. Причем крупно. Да еще и дочка его учудила с любовью. Вторая сторона была категорически не согласна с порченным товаром.
Вот как, просто сходя за покупками, можно столько всего узнать? И это вам не женские сплетни, а гораздо интереснее. Кажется, я раньше ходила по неправильным лавкам и салонам.
– Не грусти, Агаточка, – хитро улыбнулся сосед, – сама такую долю выбрала. Вышла бы в очередной раз замуж, и вместо расследований по вечерам делилась сплетнями, которыми тебя одарили в модном салоне.
– Это смотря за кого замуж выходить, – проворчала я.
– Твоя правда, – покивал Флавьен. – Но можешь не разглядывать эти чертежи. Двигатель у Анри Брюно стоял другой. И основная его слабость в том, что он бюджетный.
Моранси заявился вечером с коробкой конфет наперевес. Начальник ответственно подошел к проверке вопроса, отдыхает ли сотрудница: меня заставили прилечь на кушетке в гостиной. В таком положении серьезные дела мне еще не доводилось обсуждать.
– Ну что, мадам Агата, – ехидно спросил уполномоченный, – плодотворно сегодня отдохнули?
– Конечно, – с самым честным видом заявила я. – Столько нового для себя узнала.
Моя скромная помощь в расследовании впечатлила Поля Моранси до неприличного слова.
– Знаете, мадам, когда мы поженимся, я планирую тоже перебраться в Тихий тупик, – зло заметил уполномоченный. – У вас можно дела раскрывать, не выходя из двора. Я вот полдня по производствам мотался, чтобы узнать то, что ваш сосед подслушал в табачной лавке.
Я великодушно решила промолчать насчет упоминания о браке, поскольку мужчина и так был сверх раздраженным. Но представив, что будет с нашей улочкой, если сюда еще и чтец переберется, сдержать веселый хмык я не смогла.
– Вам весело, мадам Агата? – подозрительно прищурился уполномоченный.
– Пока нет, – честно созналась я. – Но, думаю, вы найдете, чем развлечь даму.
– Дама сама кого хочешь развлечет, – проворчал Моранси. – И даже против воли слушателя. Но вернемся к началу. А точнее, к месту, где я имел сегодня неудовольствие вас видеть.
– Странно, – усмехнулась я, – почему-то думала, что мой вид доставляет вам, господин Поль, эстетическое удовольствие.
– Обычно – да, – не моргнув глазом соврал уполномоченный, – но в этот раз антураж слегка подвел.
– Что, хуже, чем когда меня помоями в доках облили? – я удивленно приподняла одну бровь.
– Тогда воняли мы оба, – тактично напомнил Моранси. – Все же я посмею себе напомнить, что в одиночку по кабакам дамам не пристало ходить. Подобной эксцентричности не переживет даже ваша репутация. Да и люди там не всегда попадаются открытые и радушные. Вот что мне делать, если вас украдут и запросят выкуп? Карл же денег не даст, старый скряга. Скажет, раз в рабочее время, так пусть и страдает тиран. Ну, или как он меня там называет?
– И что, вы не найдете жалкую сумму за прекрасную меня? – я кокетливо стрельнула глазами в мужчину. – Такой бесценный специалист вам вряд ли еще подвернется.
– Согласен, – Моранси прекратил нависать надо мной и уселся в кресло напротив, ослабив шейный платок. – Вы только это похитителям не скажите, мадам Агата. Не надо облегчать их трудную ношу. Ладно, вернемся к кабаку, а точнее к доходному дому, расположенному рядом. Вы не в курсе, как его между собой называют люди?
– Как-то доходные дома не попадали в мою сферу интересов, – пожала я плечами.
Конфеты коварно были размещены гостем на низком столике рядом с креслом. И теперь уполномоченный без тени смущения сам поглощал вкусности. А я не жадная. Тем более, что у меня припрятано еще две таких же коробочки.
– Брачный, – коротко усмехнулся Моранси. – У некоторых людей, снимавших в нем комнаты, судьба сложилась очень даже недурно по средствам удачного брака. Но начать следует с самого владельца. Лионель Либлан. В прошлом мошенник. Точнее, вымогатель и шантажист. Специализировался на покупке и продаже грязных тайн. Имел обширную базу осведомителей и охотно платил за донесения. В основном о супружеской неверности. Женам приходилось продавать украшения, чтобы замять скандал. Мужчинам – опустошать банковские счета. Но один раз случилась осечка – семейная пара не побоялась огласки и обратилась к Ставленнику, а тот, в свою очередь, поручил моему предшественнику разобраться. В итоге Либлан сел на двенадцать лет. Но буквально за полгода до ареста он женился на владелице доходного дома, которая была его старше на двадцать лет. Типа, по большой любви. Дамочка, уже побывавшая вдовой, проходить еще и развод не решилась. Не все такие рисковые, как вы, мадам Агата. И где-то за год до окончания срока отбывания супруга она умерла. Говорят, дама долго и серьезно болела, постоянно мучилась животом, была нервно возбудимой и даже начала терять волосы. Врач насильственной смерти не констатировал.
– Пусть я и не специалист, – задрала нос повыше, чтобы хоть как-то выглядеть посолидней, – но могу узнать отравление таллием.
– Откуда? – Моранси подался вперед. – Только не говорите, что прочитали это в очередном детективном романе.
– Почему не говорить? – я удивленно округлила глаза. – Вы имеете что-то против такого благородного занятия, как чтение?
– Вот именно, – уполномоченный недовольно покачал головой. – Сначала начитаются благородные дамы этих книжек и начинают то рыцаря ждать, то мужей травить. И то и то так себе занятие. Лучше о рукоделии что-нибудь изучали.
– Серьезно? – я посмотрела в окно. – Прямо как Элоиз Мало? Помнится, она спицами вам чуть глаз не выбила. Так что случилось дальше с Лионелем Либланом?
– Ничего, – небрежно махнул рукой уполномоченный. – Отбыл срок и вышел на свободу. Поскольку он в момент смерти находился в тюрьме, да и насильственный факт не был установлен, доходный дом достался ему в наследство. Неплохое подспорье для того, кто лишился всех своих официальных накоплений. И, главное, не придерешься – живет честной жизнью. Только вот люди, снимающие у него комнаты, наподобие Сезара Рондо. То есть с весьма скромным достатком, а умудрялись заключать браки с очень богатыми. Я дал задание ребяткам покопаться в этих историях. Было ли хоть что-то странное.
– А почему вы начали именно отсюда? – нахмурилась я. – Может, это все простое совпадение. А к взрыву причастны либо владельцы топливного бизнеса, либо недовольные конкуренты. Почему именно Сезар Рондо?
– Потому что он пропал, – Моранси внимательно посмотрел на потолок, но белый цвет истину ему не подсказал. – Терпеть не могу дела, в которых даже не знаешь, за что хвататься. Предъявить какое-либо обвинение промышленникам без доказательств невозможно. Они парни ушлые, на защитников не скупятся. А там такие акулы водятся… Да, еще и есть шанс самопроизвольного взрыва двигателя. Мало ли что в нем там дешевого установили. Мы, конечно, забрали останки на экспертизу, но огонь был безжалостным. Пока нам остается только слепо тыкаться носом в догадки. Какие у вас отношения с удачей, мадам Агата?
– Я вдова и разведенка, – мрачно напомнила начальнику. – Причем второй раз вышла замуж за афериста. Кстати, мы же тогда накрыли шайку подельников Реми.
– Только потому, что они действовали грубо. Ну и, естественно, с вами, мадам, связываться опасно, – польстил мне Моранси, вызывая желание бросить в него декоративную подушку. – Но если вспомнить ситуацию с Боде… Брачных аферистов поимка конкурентов никогда не остановит.
– Так каковы наши дальнейшие действия? – я заинтересованно взглянула на уполномоченного.
– Спать пойдем, – ровным тоном заявил невообразимый хам.
– Как-то вы мелко мыслите, господин Поль, – я недовольно поджала губы. – А поужинать?
– Вы болеете, – с укором напомнил уполномоченный.
– Так голоданием меня лечить бесполезно, – я напоказ надула губы. – Оно, кстати, хуже кровопускания. И это в наш прогрессивный век!
– Ладно-ладно, – рассмеялся мужчина и вскинул руки в знак поражения, – я заказал доставку, скоро привезут. Знаете, мадам Агата, я не любитель слушать рулады голодного желудка по ночам. Складывается впечатление, что только я засну, и меня съедят. Но выход из дома на сегодняшний вечер отменяется.
