– Ого! – довольный проказой, высунулся из окна ведьмак. – Какие страсти!
Я фактически касалась кончиком носа Феликса. Тот в ответ смотрел на меня круглыми глазами. Сказать, что в объятиях парня я испытывала негу или блаженство, нельзя. Во-первых, мне стало дико неудобно. Во-вторых, Феликс все еще был намокшим и вонял копотью. Ну, и в-третьих, это происходило под окнами замка, а я знаю – тут секретов не бывает.
– Что за непотребщина! – раздался сбоку знакомый гулкий голос. – Стыдоба!
Я поспешно отпустила свою опору. Старший инспектор аккуратно придержал меня за спину, и только убедившись, что мои ноги твердо стоят на земле, сделал шаг назад.
– Пауль, – кивнула я садовнику. Так-то дядька он неплохой, разве что садовую лопатку держит, словно оружие.
– Блудная госпожа, – протянул Пауль. – Только приехали, и сразу безобразничать. Совсем не поменялись. Главное, мои маргаритки не потопчите.
– А где они? – Феликс задумчиво осмотрел землю вокруг себя. – Тут только газон.
– Я пока с ума не сошел, сажать цветы под окнами, – цыкнул Пауль. – Вечно в этом замке норовят то войти, то выйти неправильно. Или старшая госпожа в гневе кого-нибудь в окно выкинет. Нет, маргаритки растут возле забора.
Больше вопросов Феликс не задавал. И правильно. Логика у проживающих в этом замке весьма своеобразная, и постороннему человеку зачастую кажется бредом. А Пауль всего-то переживает, что мы захотим сбежать через забор, раз нормальных дверей не признаем.
– Знаете, – с хитрой моськой протянул Арон, наклоняясь к нам через подоконник, – я видел кролика. Да-да. Наглый такой. Скакал по красивым бесценным маргариткам.
Отличный способ нейтрализовать ворчащего садовника. Тот с лопаткой наперевес бросился защищать цветочки, выкрикивая проклятия вперемешку с руганью, почище бабушки.
Но Феликс на теоретическое зверское убийство внимания не обратил. Он стоял, чуть склонив голову и прислушивался к чему-то.
– Кристиан? – нахмурился заботливый родственник и, переставив меня со своего пути за плечи, поспешил к входу в замок.
– Вы бессердечная женщина! – нервно вскрикнул упитанный мужчина. – Вам детишек совсем не жалко, что ли?
– Попрошу не переходить на личности, – Кристиан защищал потенциальную родственницу буквально грудью. Бабушка от такой наглости только удивленно хлопала глазами. – Я, как юрист, представляющий род Иверсенов, могу и жалобу на вас подать.
– У ведьмы завелся юрист? – шепотом спросил один визитер у другого. Ну, как шепотом. Мы все отлично слышали. Акустика во дворе замка хорошая.
Феликс, сначала рвавшийся на выручку племянника, теперь с невозмутимым видом стоял шагах в двадцати от разворачивающийся картины. Видимо, убедившись, что Кристиана не выставили за порог с чемоданами, он успокоился.
– Я вам не таракан, чтобы заводиться, – надменно произнес парень. – На каком основании вы требуете деньги? Если мне не изменяет память, то город Линстрой, который вы представляете, находится в двух днях пути отсюда, и никакого отношения к роду Иверсенов и его землям, не имеет.
– И что? – набычился пухляк. В этой паре сразу видно, кто мэр города, а кто его секретарь. Меня всегда интересовал вопрос: зачем надевать дорогие наряды, если вы едете просить денег? Нацепите лохмотья, может, тогда подадут на пропитание хотя бы. – Детишки, они же общие. Государственные.
Тут уже не выдержал Хенрик. Заломив руки, он патетично взвыл:
– Да откуда у нас деньги? А? В замке даже ворот нет!
Когда с вами под одной крышей живет долгое время актриса, все обитатели дома обзаводятся театральными жестами. Повариха, к примеру, обожает с тоскливым вздохом закатывать глаза на потолок, изображая невыносимые муки бытия, когда ее блюдо критикуют.
– Да не может быть! – пухляк гневно засопел, раздувая ноздри. Как бы жениха нам не продуло, а то лечение бабушки зачастую похоже на издевательство. Нет, оно помогает, но процесс преотвратный. Одно подогретое молоко с маслом и перцем чего стоит. Потом в туалете боишься, как бы не поджечь чего-нибудь. А уксусные растирания позволяют почувствовать себя маринованной свинкой. – Да я же не на свои нужды прошу! Деточкам школу небольшую построить. Неужели не хотите помочь?
– Не хочу, – равнодушно бросила бабушка.
– Почему? – влез секретарь. Своего начальника он был выше на голову, но в комплекции уступал значительнее. А нос задирал точно так же, как и мэр. – Вам не жалко детишек?
– Жалко, – вздохнула бабушка. – Еще как жалко. Так и хочется вас проклясть. Напомни, ты у нас какой по счету мэр Линстроя за этот год?
– Третий, – буркнул пухляк. – Но двух предыдущих посадили.
– Конечно, – широко улыбнулась Селена Иверсен, – в моем арсенале много пожеланий. И не всегда здоровья.
– Погодите. – Кристиан рискнул остановить самосуд. То, что бабушка откровенно устала от гостей, было видно отчетливо. Даже верный Хенрик на всякий случай шагнул назад. – Как вы и сказали, дети у нас государственные. На школу обязаны были выделить деньги из казны. Вы составляли запрос? Покажите мне причину отказа. Я помогу вам подать прошение еще раз.
Мэр замялся, а глазки секретаря нервно забегали. Все, как обычно. Кто-то проворовался и теперь пытается закрыть дыру в бюджете. Ладно бы они еще отстегивали роду Иверсенов отступные, но нет. Жадность, она скромной не бывает. И почему каждый хапуга надеется, будто идея просить денег у ведьмы нова?
– Я так и думал, – неодобрительно поджал губы Кристиан. – То, что вы сейчас делаете, называется вымогательством с юридической точки зрения. Селена Иверсен подаст на вас жалобу.
Визитеры так посмотрели на парня, что стало непонятно кого следует опасаться в замке больше: бабушку или Кристиана.
– Да не воровали мы! – возмутился враз вспотевший пухляк. – До нас деньги и не дошли. А школу открыть надо. Для детишек же.
Больше человеческой глупости и наглости Селена Иверсен не терпела ложь. Хенрик лишь устало вздохнул и с тоской осмотрелся. Кустов во дворике было немного, и те плешивые. Видимо, визитеры часто их как укрытие от проклятий ведьмы используют. Очки, что ли, старушке подарить?
Но Селена Иверсен не успела продемонстрировать потенциальным родственникам, которые и так на ведьм косо смотрят, лучшие способности. Феликсу надоело быть сторонним наблюдателем, и он решил взять посыл визитеров в свои руки.
– Я передам вашу жалобу в службу надзора за хищениями и растратами, – с наигранным сочувствием в голосе пообещал он. – Поверьте, заявление старшего инспектора они куда быстрее рассмотрят и примут к исполнению. В ближайшее время начнется жесткая и тщательная проверка. Конечно, наглецов, рискнувших покуситься на святое – бюджетные средства, накажут по всей строгости закона и компенсируют потери за счет их имущества и средств. Так что деньги на школу обязательно найдутся.
– Ик, – несказанно обрадовался перспективе мэр. Или это на него так подействовал вид подкопченного и мокрого Феликса?
За воротами стояла карета. Золотые вензеля на дверцах намекали на ее недешевую стоимость. Но меня привлекли не отблески лучей солнца на отделке, а симпатичное женское лицо, выглянувшее из-за отодвинутой шторки. Я бы сказала, что это дочь мэра, если бы не вульгарный раскрас девицы. Вряд ли папаша разрешил бы столь яркую помаду доченьке.
Но Феликс все же хорош – привлек внимание одним голосом.
И вроде бы уже можно было попрощаться с визитерами, но предугадывать события в замке занятие неблагодарное.
Сначала вдалеке послышалось лошадиное ржание. Мы все дружно напряглись.
– У вас сегодня приемный день? – осторожно уточнил Феликс, одергивая рукава мокрого пиджака.
– Опять гости, – печально констатировал Хенрик.
– Если снова просить деньги будут – прокляну, – проворчала бабушка.
Но в этот раз нам повезло. А мэру и его пассии – нет.
Вторая карета фактически влетела в первую. Лошадь остановилась в каком-то шаге от столкновения. Это было самое странное происшествие на пустынной дороге.
Не успела прибывшая карета полностью затормозить, как ее дверца открылась с размаху. Грузная мадам вылетела, будто пушечное ядро, гневно сверкая глазами. Мэр снова икнул и попытался спрятаться за секретаря. Но комплекция не совпала. Так сказать, он выпирал со всех сторон.
Женщина обвела нашу компанию взбешенным взглядом и гаркнула во все горло:
– Где эта гадина?!
Вопрос нас поставил несколько в тупик. В присутствии двух ведьм трактовка нуждается в уточнении: оскорбление это или комплимент.
Феликс, нехороший человек, задумчиво покосился на меня, а затем вообще плечом за свою спину оттеснил. Если у кого и были сомнения, то старший инспектор быстро все для себя решил. Ух, какой мужчина. Наслать на него заикание, что ли?
Признаюсь, я сначала даже растерялась, судорожно вспоминая, мой ли это клиент приехал высказать недовольство. Судя по нахмуренным бровям бабушки, она занималась тем же. Но пышущая здоровьем и гневом мадам нас просто проигнорировала. Она подлетела к первой карете и с силой рванула на себя дверь.
– Эм… – только и успел прокомментировать Феликс полет по дуге вырванной с петлями дверцы. Шторки насмешливо помахали всем, как два крыла.
С предназначением девицы, прятавшейся в карете, я угадала. Жена так орала на любовницу, что наверняка было слышно и в деревнях. А мэр находчивый, ни в чем себе не отказывает. И ворует, и любовницу с собой возит. Хотя, наверное, ее можно отнести к аксессуарам. Кто-то заводит болонок, а кто-то – вульгарных девиц. Если к первым я отношусь терпимо, пусть особой любви и не питаю, то вторые – никаких добрых чувств не вызывают.
– Прекратите! – профдеформация Феликса не стерпела вытаскивание девицы за волосы из кареты. И чуть нас не лишило зрелища. Но я оказалась хитрее и обхватила его руку, не давая ринуться на подмогу.
Мужчина перевел на меня удивленный взгляд и выразительно выгнул бровь, намекая, что было бы неплохо объясниться.
– Ты что бессмертный? – в наигранном ужасе округлила я глаза. – В одиночку решил разнять женскую драку. Тебе же и первым перепадет. Дай жене чуть пар спустить, а потом уже лезь в пекло. Она же сейчас будет бить без разбора.
– Это неправильно, – грозно бросил старший инспектор. – Бездействие тоже может быть наказуемо. А если она девице шею свернет? Ты же видишь, что силы не равны.
Я на всякий случай внимательнее пригляделась к акту возмездия. За все надо платить, в том числе и за богатого спонсора.
– Разве что пару клоков волос вырвет, – вынесла я вердикт. – И синяков с царапинами понаставит. Ей же силы на мужа надо поберечь. Бить только одного неинтересно.
Но в нашей компании был еще один энтузиаст-моралист, придерживающийся буквы закона. И это не Хенрик. Тот вообще предпочел с деловым видом осматривать соседний куст, состоящий из трех веток.
С криком «Женщина, прекратите!» в самую гущу событий устремился Кристиан.
– Идиот, – недовольным тоном констатировала бабушка, когда жена с любовницей быстро определились с главным злом и ринулись бить его.
Нельзя мужчинам влезть в женскую драку, особенно, если причиной является неверный индивид. Сейчас их противником стал не гуляющий муж, а весь мужской род.
– Ну, а теперь придется вмешаться, – усмехнулась я. – Спасай племянника. Жених с расцарапанным лицом вряд ли подойдет под эстетический критерий Великолепной Жо.
Сама я в драку не полезла. Зато в процессе женских визгов мы узнали, что проверку можно и не проводить. На честно уворованные деньги мэр купил себе небольшой домик недалеко от Линстроя, где и развлекался со своей любовницей. А еще он проспонсировал девице открытие магазинчика с украшениями. Не знаю, что же такого умеет вытворять любовница в постели, но вложился мэр в нее нехило.
Рассовав гостей по каретам, Феликс удовлетворенно отряхнул руки.
– Какой полезный, – скупо прокомментировала бабушка. – Прямо как деревенский кот, который иногда к нам заглядывает и ловит мышей в подвале.
А вот Кристиан оказался куда бесполезнее дяди. Или он просто принял основной удар на себя, позволяя Феликсу скрутить нервную женщину. Но в итоге выглядел парень, словно отбивался от стаи бешеных собак.
– Какие сегодня визитеры у нас наглые, – неодобрительно покачала головой бабушка. Мы дружно решили притвориться, будто к нам эта фраза никакого отношения не имеет. – Ладно, пора ужинать. Я не собираюсь менять установившийся порядок ради каких-то там потенциальных родственников.
Феликс смиренно и от того ехидно попросил время для себя и племянника, привести одежду в надлежащий вид, дабы не испортить аппетит остальным. Бабушка величественно махнула рукой, давая дозволение, но ворчливо заметила, что гости себе льстят. Не так-то просто отбить желание вкусить хлеба у ведьмы. Особенно после такого интересного зрелища.
Старший инспектор продемонстрировал нам умение быстро переодеваться. Вроде только что Хедда под видом огромного одолжения проводила Феликса до комнаты, как он, уже сменив костюм и умывшись, спускается по лестнице. А вот его племянника никто ждать не стал. Впрочем, род Иверсеновов не придерживается строгого этикета, и в столовую все приходят, как им заблагорассудится. Просто горячая еда подается, только когда бабушка садится за стол. Хочешь есть холодное – твои проблемы.
Столовая в замке была выполнена в весьма простом стиле. Селена Иверсен, когда стала главой рода, выкинула из нее все хрустальные люстры, позолоченные канделябры, полураздетые статуи. Мол, они вызывают у нее раздражение и изжогу. Великолепная Жо долго по этому поводу возмущалась, но в итоге смирилась.
Длинный стол, накрытый простой белой скатертью, выглядел особо скорбно из-за нескольких тарелок с краю. Сара неторопливо раскладывала приборы. Она была самой молодой служанкой в замке и иногда вела себя подозрительно нормально, пугая этим окружающих.
– Фердинанд и Арон уже поели, – бабушка тяжело опустилась на стул во главе стола, галантно отодвинутый Феликсом. – У них там свой рацион и график. Ведьмак должен быть в первую очередь сильным.
– А во вторую? – услужливо поинтересовался старший инспектор. Ему выделили почетное место справа от хозяйки замка. Мне же полагалось сидеть рядом с гостем. Главное, чтобы ни один из нас в процессе не подавился от соседства.
– Во вторую… – задумалась старушка, – наверное, злым и голодным.
– Чувствую некое противоречие, – насмешливо фыркнул Феликс.
– Ну так нас и защищать сейчас не от кого, – бабушка с равнодушным видом принялась расправлять салфетку. – Сначала они массу накапливают, затем пару месяцев за счет нее бегают на границе.
Я уже открыла рот, чтобы поспорить с этим сомнительным утверждением, но вовремя поймала хитрый взгляд бабушки и резко передумала заниматься бесперспективным делом. Кто-то специально подначивает на спор. Скучно Селене Иверсен, вот она и развлекается.
– Что-то я не заметил Арона рядом во время разборок с мэром Линстроя. – Феликс неожиданно заботливо забрал мою салфетку, расправил ее с громким хлопком и повязал мне на шею, словно слюнявчик. А кормить с ложечки будут? – А вы говорите – не от кого защищать.
– Молодой человек, – бабушка скрипуче рассмеялась, – если бы визитеры действительно представляли угрозу, Арон до них бы просто дойти не успел. Я пока еще ведьма в силе, и зубы у меня все на месте.
Я фактически касалась кончиком носа Феликса. Тот в ответ смотрел на меня круглыми глазами. Сказать, что в объятиях парня я испытывала негу или блаженство, нельзя. Во-первых, мне стало дико неудобно. Во-вторых, Феликс все еще был намокшим и вонял копотью. Ну, и в-третьих, это происходило под окнами замка, а я знаю – тут секретов не бывает.
– Что за непотребщина! – раздался сбоку знакомый гулкий голос. – Стыдоба!
Я поспешно отпустила свою опору. Старший инспектор аккуратно придержал меня за спину, и только убедившись, что мои ноги твердо стоят на земле, сделал шаг назад.
– Пауль, – кивнула я садовнику. Так-то дядька он неплохой, разве что садовую лопатку держит, словно оружие.
– Блудная госпожа, – протянул Пауль. – Только приехали, и сразу безобразничать. Совсем не поменялись. Главное, мои маргаритки не потопчите.
– А где они? – Феликс задумчиво осмотрел землю вокруг себя. – Тут только газон.
– Я пока с ума не сошел, сажать цветы под окнами, – цыкнул Пауль. – Вечно в этом замке норовят то войти, то выйти неправильно. Или старшая госпожа в гневе кого-нибудь в окно выкинет. Нет, маргаритки растут возле забора.
Больше вопросов Феликс не задавал. И правильно. Логика у проживающих в этом замке весьма своеобразная, и постороннему человеку зачастую кажется бредом. А Пауль всего-то переживает, что мы захотим сбежать через забор, раз нормальных дверей не признаем.
– Знаете, – с хитрой моськой протянул Арон, наклоняясь к нам через подоконник, – я видел кролика. Да-да. Наглый такой. Скакал по красивым бесценным маргариткам.
Отличный способ нейтрализовать ворчащего садовника. Тот с лопаткой наперевес бросился защищать цветочки, выкрикивая проклятия вперемешку с руганью, почище бабушки.
Но Феликс на теоретическое зверское убийство внимания не обратил. Он стоял, чуть склонив голову и прислушивался к чему-то.
– Кристиан? – нахмурился заботливый родственник и, переставив меня со своего пути за плечи, поспешил к входу в замок.
ГЛАВА 4
– Вы бессердечная женщина! – нервно вскрикнул упитанный мужчина. – Вам детишек совсем не жалко, что ли?
– Попрошу не переходить на личности, – Кристиан защищал потенциальную родственницу буквально грудью. Бабушка от такой наглости только удивленно хлопала глазами. – Я, как юрист, представляющий род Иверсенов, могу и жалобу на вас подать.
– У ведьмы завелся юрист? – шепотом спросил один визитер у другого. Ну, как шепотом. Мы все отлично слышали. Акустика во дворе замка хорошая.
Феликс, сначала рвавшийся на выручку племянника, теперь с невозмутимым видом стоял шагах в двадцати от разворачивающийся картины. Видимо, убедившись, что Кристиана не выставили за порог с чемоданами, он успокоился.
– Я вам не таракан, чтобы заводиться, – надменно произнес парень. – На каком основании вы требуете деньги? Если мне не изменяет память, то город Линстрой, который вы представляете, находится в двух днях пути отсюда, и никакого отношения к роду Иверсенов и его землям, не имеет.
– И что? – набычился пухляк. В этой паре сразу видно, кто мэр города, а кто его секретарь. Меня всегда интересовал вопрос: зачем надевать дорогие наряды, если вы едете просить денег? Нацепите лохмотья, может, тогда подадут на пропитание хотя бы. – Детишки, они же общие. Государственные.
Тут уже не выдержал Хенрик. Заломив руки, он патетично взвыл:
– Да откуда у нас деньги? А? В замке даже ворот нет!
Когда с вами под одной крышей живет долгое время актриса, все обитатели дома обзаводятся театральными жестами. Повариха, к примеру, обожает с тоскливым вздохом закатывать глаза на потолок, изображая невыносимые муки бытия, когда ее блюдо критикуют.
– Да не может быть! – пухляк гневно засопел, раздувая ноздри. Как бы жениха нам не продуло, а то лечение бабушки зачастую похоже на издевательство. Нет, оно помогает, но процесс преотвратный. Одно подогретое молоко с маслом и перцем чего стоит. Потом в туалете боишься, как бы не поджечь чего-нибудь. А уксусные растирания позволяют почувствовать себя маринованной свинкой. – Да я же не на свои нужды прошу! Деточкам школу небольшую построить. Неужели не хотите помочь?
– Не хочу, – равнодушно бросила бабушка.
– Почему? – влез секретарь. Своего начальника он был выше на голову, но в комплекции уступал значительнее. А нос задирал точно так же, как и мэр. – Вам не жалко детишек?
– Жалко, – вздохнула бабушка. – Еще как жалко. Так и хочется вас проклясть. Напомни, ты у нас какой по счету мэр Линстроя за этот год?
– Третий, – буркнул пухляк. – Но двух предыдущих посадили.
– Конечно, – широко улыбнулась Селена Иверсен, – в моем арсенале много пожеланий. И не всегда здоровья.
– Погодите. – Кристиан рискнул остановить самосуд. То, что бабушка откровенно устала от гостей, было видно отчетливо. Даже верный Хенрик на всякий случай шагнул назад. – Как вы и сказали, дети у нас государственные. На школу обязаны были выделить деньги из казны. Вы составляли запрос? Покажите мне причину отказа. Я помогу вам подать прошение еще раз.
Мэр замялся, а глазки секретаря нервно забегали. Все, как обычно. Кто-то проворовался и теперь пытается закрыть дыру в бюджете. Ладно бы они еще отстегивали роду Иверсенов отступные, но нет. Жадность, она скромной не бывает. И почему каждый хапуга надеется, будто идея просить денег у ведьмы нова?
– Я так и думал, – неодобрительно поджал губы Кристиан. – То, что вы сейчас делаете, называется вымогательством с юридической точки зрения. Селена Иверсен подаст на вас жалобу.
Визитеры так посмотрели на парня, что стало непонятно кого следует опасаться в замке больше: бабушку или Кристиана.
– Да не воровали мы! – возмутился враз вспотевший пухляк. – До нас деньги и не дошли. А школу открыть надо. Для детишек же.
Больше человеческой глупости и наглости Селена Иверсен не терпела ложь. Хенрик лишь устало вздохнул и с тоской осмотрелся. Кустов во дворике было немного, и те плешивые. Видимо, визитеры часто их как укрытие от проклятий ведьмы используют. Очки, что ли, старушке подарить?
Но Селена Иверсен не успела продемонстрировать потенциальным родственникам, которые и так на ведьм косо смотрят, лучшие способности. Феликсу надоело быть сторонним наблюдателем, и он решил взять посыл визитеров в свои руки.
– Я передам вашу жалобу в службу надзора за хищениями и растратами, – с наигранным сочувствием в голосе пообещал он. – Поверьте, заявление старшего инспектора они куда быстрее рассмотрят и примут к исполнению. В ближайшее время начнется жесткая и тщательная проверка. Конечно, наглецов, рискнувших покуситься на святое – бюджетные средства, накажут по всей строгости закона и компенсируют потери за счет их имущества и средств. Так что деньги на школу обязательно найдутся.
– Ик, – несказанно обрадовался перспективе мэр. Или это на него так подействовал вид подкопченного и мокрого Феликса?
За воротами стояла карета. Золотые вензеля на дверцах намекали на ее недешевую стоимость. Но меня привлекли не отблески лучей солнца на отделке, а симпатичное женское лицо, выглянувшее из-за отодвинутой шторки. Я бы сказала, что это дочь мэра, если бы не вульгарный раскрас девицы. Вряд ли папаша разрешил бы столь яркую помаду доченьке.
Но Феликс все же хорош – привлек внимание одним голосом.
И вроде бы уже можно было попрощаться с визитерами, но предугадывать события в замке занятие неблагодарное.
Сначала вдалеке послышалось лошадиное ржание. Мы все дружно напряглись.
– У вас сегодня приемный день? – осторожно уточнил Феликс, одергивая рукава мокрого пиджака.
– Опять гости, – печально констатировал Хенрик.
– Если снова просить деньги будут – прокляну, – проворчала бабушка.
Но в этот раз нам повезло. А мэру и его пассии – нет.
Вторая карета фактически влетела в первую. Лошадь остановилась в каком-то шаге от столкновения. Это было самое странное происшествие на пустынной дороге.
Не успела прибывшая карета полностью затормозить, как ее дверца открылась с размаху. Грузная мадам вылетела, будто пушечное ядро, гневно сверкая глазами. Мэр снова икнул и попытался спрятаться за секретаря. Но комплекция не совпала. Так сказать, он выпирал со всех сторон.
Женщина обвела нашу компанию взбешенным взглядом и гаркнула во все горло:
– Где эта гадина?!
Вопрос нас поставил несколько в тупик. В присутствии двух ведьм трактовка нуждается в уточнении: оскорбление это или комплимент.
Феликс, нехороший человек, задумчиво покосился на меня, а затем вообще плечом за свою спину оттеснил. Если у кого и были сомнения, то старший инспектор быстро все для себя решил. Ух, какой мужчина. Наслать на него заикание, что ли?
Признаюсь, я сначала даже растерялась, судорожно вспоминая, мой ли это клиент приехал высказать недовольство. Судя по нахмуренным бровям бабушки, она занималась тем же. Но пышущая здоровьем и гневом мадам нас просто проигнорировала. Она подлетела к первой карете и с силой рванула на себя дверь.
– Эм… – только и успел прокомментировать Феликс полет по дуге вырванной с петлями дверцы. Шторки насмешливо помахали всем, как два крыла.
С предназначением девицы, прятавшейся в карете, я угадала. Жена так орала на любовницу, что наверняка было слышно и в деревнях. А мэр находчивый, ни в чем себе не отказывает. И ворует, и любовницу с собой возит. Хотя, наверное, ее можно отнести к аксессуарам. Кто-то заводит болонок, а кто-то – вульгарных девиц. Если к первым я отношусь терпимо, пусть особой любви и не питаю, то вторые – никаких добрых чувств не вызывают.
– Прекратите! – профдеформация Феликса не стерпела вытаскивание девицы за волосы из кареты. И чуть нас не лишило зрелища. Но я оказалась хитрее и обхватила его руку, не давая ринуться на подмогу.
Мужчина перевел на меня удивленный взгляд и выразительно выгнул бровь, намекая, что было бы неплохо объясниться.
– Ты что бессмертный? – в наигранном ужасе округлила я глаза. – В одиночку решил разнять женскую драку. Тебе же и первым перепадет. Дай жене чуть пар спустить, а потом уже лезь в пекло. Она же сейчас будет бить без разбора.
– Это неправильно, – грозно бросил старший инспектор. – Бездействие тоже может быть наказуемо. А если она девице шею свернет? Ты же видишь, что силы не равны.
Я на всякий случай внимательнее пригляделась к акту возмездия. За все надо платить, в том числе и за богатого спонсора.
– Разве что пару клоков волос вырвет, – вынесла я вердикт. – И синяков с царапинами понаставит. Ей же силы на мужа надо поберечь. Бить только одного неинтересно.
Но в нашей компании был еще один энтузиаст-моралист, придерживающийся буквы закона. И это не Хенрик. Тот вообще предпочел с деловым видом осматривать соседний куст, состоящий из трех веток.
С криком «Женщина, прекратите!» в самую гущу событий устремился Кристиан.
– Идиот, – недовольным тоном констатировала бабушка, когда жена с любовницей быстро определились с главным злом и ринулись бить его.
Нельзя мужчинам влезть в женскую драку, особенно, если причиной является неверный индивид. Сейчас их противником стал не гуляющий муж, а весь мужской род.
– Ну, а теперь придется вмешаться, – усмехнулась я. – Спасай племянника. Жених с расцарапанным лицом вряд ли подойдет под эстетический критерий Великолепной Жо.
Сама я в драку не полезла. Зато в процессе женских визгов мы узнали, что проверку можно и не проводить. На честно уворованные деньги мэр купил себе небольшой домик недалеко от Линстроя, где и развлекался со своей любовницей. А еще он проспонсировал девице открытие магазинчика с украшениями. Не знаю, что же такого умеет вытворять любовница в постели, но вложился мэр в нее нехило.
Рассовав гостей по каретам, Феликс удовлетворенно отряхнул руки.
– Какой полезный, – скупо прокомментировала бабушка. – Прямо как деревенский кот, который иногда к нам заглядывает и ловит мышей в подвале.
А вот Кристиан оказался куда бесполезнее дяди. Или он просто принял основной удар на себя, позволяя Феликсу скрутить нервную женщину. Но в итоге выглядел парень, словно отбивался от стаи бешеных собак.
– Какие сегодня визитеры у нас наглые, – неодобрительно покачала головой бабушка. Мы дружно решили притвориться, будто к нам эта фраза никакого отношения не имеет. – Ладно, пора ужинать. Я не собираюсь менять установившийся порядок ради каких-то там потенциальных родственников.
Феликс смиренно и от того ехидно попросил время для себя и племянника, привести одежду в надлежащий вид, дабы не испортить аппетит остальным. Бабушка величественно махнула рукой, давая дозволение, но ворчливо заметила, что гости себе льстят. Не так-то просто отбить желание вкусить хлеба у ведьмы. Особенно после такого интересного зрелища.
Старший инспектор продемонстрировал нам умение быстро переодеваться. Вроде только что Хедда под видом огромного одолжения проводила Феликса до комнаты, как он, уже сменив костюм и умывшись, спускается по лестнице. А вот его племянника никто ждать не стал. Впрочем, род Иверсеновов не придерживается строгого этикета, и в столовую все приходят, как им заблагорассудится. Просто горячая еда подается, только когда бабушка садится за стол. Хочешь есть холодное – твои проблемы.
Столовая в замке была выполнена в весьма простом стиле. Селена Иверсен, когда стала главой рода, выкинула из нее все хрустальные люстры, позолоченные канделябры, полураздетые статуи. Мол, они вызывают у нее раздражение и изжогу. Великолепная Жо долго по этому поводу возмущалась, но в итоге смирилась.
Длинный стол, накрытый простой белой скатертью, выглядел особо скорбно из-за нескольких тарелок с краю. Сара неторопливо раскладывала приборы. Она была самой молодой служанкой в замке и иногда вела себя подозрительно нормально, пугая этим окружающих.
– Фердинанд и Арон уже поели, – бабушка тяжело опустилась на стул во главе стола, галантно отодвинутый Феликсом. – У них там свой рацион и график. Ведьмак должен быть в первую очередь сильным.
– А во вторую? – услужливо поинтересовался старший инспектор. Ему выделили почетное место справа от хозяйки замка. Мне же полагалось сидеть рядом с гостем. Главное, чтобы ни один из нас в процессе не подавился от соседства.
– Во вторую… – задумалась старушка, – наверное, злым и голодным.
– Чувствую некое противоречие, – насмешливо фыркнул Феликс.
– Ну так нас и защищать сейчас не от кого, – бабушка с равнодушным видом принялась расправлять салфетку. – Сначала они массу накапливают, затем пару месяцев за счет нее бегают на границе.
Я уже открыла рот, чтобы поспорить с этим сомнительным утверждением, но вовремя поймала хитрый взгляд бабушки и резко передумала заниматься бесперспективным делом. Кто-то специально подначивает на спор. Скучно Селене Иверсен, вот она и развлекается.
– Что-то я не заметил Арона рядом во время разборок с мэром Линстроя. – Феликс неожиданно заботливо забрал мою салфетку, расправил ее с громким хлопком и повязал мне на шею, словно слюнявчик. А кормить с ложечки будут? – А вы говорите – не от кого защищать.
– Молодой человек, – бабушка скрипуче рассмеялась, – если бы визитеры действительно представляли угрозу, Арон до них бы просто дойти не успел. Я пока еще ведьма в силе, и зубы у меня все на месте.
