- А как ты умудрилась связаться с ним? – вместо ответа спросил Флэй.
Теперь невесело усмехнулась я, переведя взгляд на огонь.
- Судьба, - ответила я. – Верней ее насмешка. День моего шестнадцатилетия, день, от которого я ждала чудес. Получила кошмар.
- Я не так много интересовался тобой, сколько герцогом. Значит, ты была раньше герцогини? – живо заинтересовался Флэй.
- И да, и нет. До своей и моей свадьбы Найяр пытался завоевать меня. Пугал гораздо сильней, чем очаровывал. Своим напором пугал, равнодушием к моей репутации отвратил. Постоянными изгнаниями Руэри разозлил, а откровенной демонстрацией своего отношения унизил. Его никогда не волновал никто, кроме него самого. У него даже любовь такая, предполагающая комфорт для него, а я должна быть счастлива уже самим фактом его любви ко мне. Он все рассматривает с позиции своей власти, а я простая женщина, мне ничего этого не нужно. Как сказал дед, муж, дети и дом без нужды, - я улыбнулась своему собеседнику. – Со слугами, конечно, удобней.
Он развел руками, и я негромко рассмеялась.
- В общем, увлекся мной он еще до появления герцогини, а меня своей любовницей сделал уже после свадьбы. Во время моей свадьбы, поставил конвой. Выглядело, как почет, но по факту всего лишь не дал ни одной лазейки нам с Ру сбежать. А потом и вовсе увез, прямо со свадьбы. Руэри под конвоем отправил в очередную почетную ссылку, меня к себе в спальню. – Закончила я.
- А герцогиня? Что она? – Флэй подкинул веток в огонь и снова посмотрел на меня.
- Герцогиня? – на моих губах появилась кривая усмешка. – Я попросила о помощи, она помогла, как могла. Отравила. Габи позвала стражу, меня спасли. После этого я изменила отношение к происходящему, стала сильней и мстительней.
Мой дикарь выругался на чужом языке. Что выругался, я поняла по резкому тону.
- Сколько жизней он уже положил на алтарь своих прихотей? Сколько страданий причинил? – произнес уже на таргарском. – Спит, ест, живет спокойно, дальше ломает человеческие жизни. Сколько женщин и девушек стали такими же случайными игрушками, как моя Золи? Я ведь выводил его несколько раз на разговор о том дне. Он даже не помнит. Понимаешь? Он сломал распускающийся цветок, растоптал сапогом жизнь, которая только начиналась, и ушел, тут же забыв об этом. Единственное, что я точно знаю, это то, что таргары тогда сошли на берег, чтобы набить дичи. Когда наши воины прибежали на зов огней, которые я разжег, они уже уходили. Золи была мертва, я при смерти, а таргарцы садились в лодки. Они даже в бой не стали ввязываться. Отстреливались, чтобы от берега отойти, и все. Им не нужна была ни наша земля, ни украшения, ни шкуры. Всего лишь хотели набить немного дичи. И за это время эта собака успела уничтожить наши с Золи мечты! – Мужчина зло переломил достаточно толстую ветку и кинул ее в огонь. - Искупление за деяния придет, и пес взвоет, захлебнется кровью и слезами тех, кого погубил.
- Да услышат боги твои молитвы, - прошептала я.
Флэй живо повернулся ко мне и, чуть сощурившись, пристально взглянул в глаза.
- Ты прожила с ним несколько лет. Ради тебя он ломал себя, давая возможность привыкнуть к нему, пытался завоевать. Неужели совсем никакой жалости?
Я вздернула брови и с нескрываемым удивлением посмотрела на сына Белой Рыси.
- Жалость? Мне жалеть самого Таргарского Дракона? – я расхохоталась. – Жалеть того, кто превратил меня в шлюху и Таргарскую Ведьму? В ту, кем пугают детей по ночам? Или жалеть за то, что он насильно вырезал дитя из моей утробы, опять все сведя к власти, а по факту к тому, что это мог быть ребенок от Руэри. Или может, мне жалеть его за то, что он, ради своих многолетних планов жениться на мне, извел от оспы две деревни и целый город, чтобы его не могли обвинить в убийстве жены, которая оказалась не менее хитрой и жестокой, чем он? Жалеть за то, что к алтарю я должна была идти по кровавой реке? Или за смерть моего мужа? Он ведь мог, если не простить, то убить Ру без этой казни. На все вопросы у Найяра всегда есть железная отговорка – внутренние дела Таргара. Даже с теми же обвинениями в измене, никто бы даже не думал порицать и оговаривать. Но он привел очередной политический подтекст, чтобы посмотреть на унижения ненавистного тарга Тигана. Чтобы увидеть, как избитого и искалеченного Ру провезут в позорной повозке, как закидают всех этой гнилью и тухлятиной. Он хотел видеть страдания того, кто и так был уже столько раз унижен ухаживаниями герцога за его невестой, сплетнями, тем, что свою первую ночь его супруга провела в спальне его сиятельства. Найяр мстил за то, что муж познал свою жену, которую так активно пользовал любовник. За две недели герцог отнял у меня все самое дорогое: ребенка и мужа. Или может, мне жалеть его за угрозы сиротам? За демонстрацию, как легко он может сломать шею шестилетнему ребенку? Или за то, что мне приходилось трястись, как бы он не тронул Хэрба, Габи или еще кого-нибудь, кто мне, не дай боги, станет близок? За что мне его жалеть, скажи, Флэйри, сын Годэла!
- Все, все, хватит, - Флэй оказался рядом со мной, положил руку на плечо и прижал к себе.
И вновь ощущение уюта был настолько сильно, что я затихла, позволяя мужчине поглаживать меня по плечу. Он начал чуть раскачиваться, что-то приговаривая на своем языке. Но это уже было не ругательство, что-то мирное и доброе. И вскоре я совсем успокоилась.
- Так как ты его спас? – снова спросила я.
- Там нет ничего такого, - Флэй тряхнул головой, откидывая короткую прядь волос с глаз. – Во время одного из сражений я оказался недалеко от герцога и заметил, как со спины к нему подкрадывается чужой солдат. Я оттолкнул герцога и убил солдата, вот и все. Но Найяр оценил и приблизил.
- Проклятье, сын Белой Рыси, куда ты лез со своей местью, - горько засмеялась я. – Да пусть бы он сдох от удара в спину! Скольких людей ты погубил своим поступком. Лучше бы ты дал убить его…
Поднявшись, я ушла в шалаш, свернулась калачиком и беззвучно плакала, понимая что боги почти услышали мои молитвы тогда, пока не вмешались Духи Пращуров этого дикаря. Он несколько раз подходил к шалашу, топтался у входа и снова уходил, так ничего и не сказав. И это было хорошо потому, что сейчас я этого необыкновенного мужчину почти ненавидела.
Только один раз Флэй заговорил.
- Сафи, откуда я мог знать…
- А это что-нибудь изменило? – насмешливо спросила я из своего убежища.
- Нет… не знаю, честно, - устало ответил он.
- Не изменило, - ответила я за него. – Потому что ты, как и он, все это время думал только о себе.
- Ну, знаешь, теперь и я обиделся, - провозгласил дикарь из Ледигьорда и больше ко мне не подходил.
Проснулась я от того, что на меня почти навалилось чужое тело. Правда, тело всего лишь хмуро велело вставать, и пространства в шалаше на двоих не хватало, но я все равно прохладно произнесла.
- Будь добр, слезь с меня.
- С превеликим удовольствием, - ядовито ответил дикарь, выбираясь задом из шалаша.
Следом выползла я и огляделась. Лес был окутан сероватой дымкой рассвета, от озера полз туман. Я зябко передернула плечами и обернулась к своему спутнику. Флэй собирал оставшиеся припасы в сумку, не обращая на меня внимания. Я развернулась и направилась к озеру, чтобы ополоснуть лицо. Глаза, после ночных слез, опухли, да и сон не спешил покидать меня. Мужчина обернулся, провожая меня взглядом, и снова вернулся к своим делам.
Когда я вернулась, немного посвежевшая и совсем замерзшая, он кивнул мне на лошадь. Послушно забравшись в седло, я получила кусок хлеба и половину кругляша колбасы. Завтрак прошел в седле и в неприятном молчании. Впрочем, разговаривать мне не хотелось, я все еще злилась на него. А мужчина всем своим видом показывал, что общаться со мной не желает.
В такой охлажденной атмосфере мы встретили полноценный рассвет. Иногда обменивались сухими фразами, а к моменту, когда перед нами вырос очередной город, даже въехали поодиночке. Я сознательно придержала лошадь, потому въехали мы в Кам каждый сам по себе. В том, что, отделяясь от Флэя, я делаю ошибку, я узнала очень быстро. Он успел отъехать шагов на пятьдесят от ворот, когда в них въезжала я.
Стражник, стоявший на воротах, выцепил меня взглядом и махнул рукой. Удивленно вскинув брови, я подъехала к нему.
- Что вам угодно? – осведомилась я.
- Слезай, - махнул он рукой.
Пожав плечами, я спешилась, но все-таки показала, что недовольна.
- Ваша фамильярность недопустима, - произнесла я. – Будьте любезны обращаться ко мне на «вы».
- Ты себя видела, девка? – усмехнулся стражник. – Давай, шагай в караулку, плату за въезд в город отдавать будешь.
- Что? – возмутилась я. – Во-первых, в каком тоне вы позволяете себе разговаривать со мной, а во-вторых, какая плата, благородный тарг передо мной въехал бесплатно.
- С хорошеньких тарин в мужском костюме у нас плата особая, - похабно ухмыльнулся стражник, и ему на плечо сзади легла рука.
Флэй рывком развернул к себе хама и ударил в лицо, после присел над ним, уперев колено в грудь и полюбопытствовал.
- С каких пор в стражи берут скот?
- Благородный тарг, так это же…
- Моя жена, ясно? – рявкнул мой дикарь. – Теперь быстро извинись перед тарганной, пока я твою требуху на кулак не намотал.
- Так костюм же мужской… - пробормотал стражник.
- Как они мне надоели, - Флэй закатил глаза. – Путешествовать верхом так удобней, что неясного?! Ты по ее разговору уже должен был определить, что перед тобой дама, а не дешевая девка.
- Но костюм… неприлично…
- Давай тебя оденем в платье и отправим в путь верхом, потом расскажешь, как тебе понравилось, - рыкнул сын Белой Рыси и поставил стражника на ноги. – Извиняйся!
- Благородная тарганна, простите, дурак, не разглядел, - пробормотал стражник.
Флэй выжидающе посмотрел на меня. Я махнула рукой, и мой спутник пинком придал направление блюстителю Камского порядка. Затем взял меня за локоть и оттащил подальше.
- Будем дальше кривляться и показывать норов, или перестанем мается дурью? – поинтересовался мужчина.
- Да, как ты смеешь? – возмутилась я. – Мое недовольство имеет под собой основу, а вот твое молчание совершенно необоснованно.
- Может, я должен был начать извиняться? – сухо спросил Флэй.
Я смерила его гневным взглядом. Но он только махнул на меня рукой и указал идти за собой. Я хотела было показать ему, что он никто и не смеет мне указывать, но быстро вспомнила неприятный инцидент на воротах и догнала его, ведя лошадь в поводу.
- Насчет моего молчания, - произнес Флэй. – Не вижу смысла заискивать перед тем, кто виновен в тех же грехах.
- Что? – я потрясенно посмотрела на него. – Пока я заботилась о других больше, чем о себе!
- Правда? – мужчина обернулся и смерил меня насмешливым взглядом. – А так ли это, тарганночка? Ты обвиняешь меня в том, что я со своей местью погубил множество жизней одним своим поступком, так? – я кивнула. – Скажи мне, ты ненавидишь герцога?
- Всей душой, - глухо отозвалась я.
- И смерти желаешь?
- Желаю!
- То есть ты настолько сильно его ненавидишь, что смогла бы забрать его жизнь? – уточнил Флэй. Я осторожно кивнула в ответ, но тут же уточнила.
- Я хотела отравить себя вместе с ним, чтобы освободить землю от этого зверя, но я этого не сделала.
- Значит, ты хотела убить его, но пощадила так же, как я когда-то? Оставила ему на растерзание еще какую-нибудь Сафи или Золи? Их мужей, отцов, женихов. Так? – я застыла, ошарашено глядя на него.
- А почему передумала? – осведомился мой спутник.
Я не спешила отвечать, вдруг с ужасом поняв, что твердыня моей убежденности дала трещину.
- Так почему? – не отставал Флэй.
- Не хотела, чтобы он и там не давал мне покоя, - тихо ответила я и скривилась, глядя на едва уловимую усмешку, скользнувшую по губам дикаря.
- То есть, ты оставила его жить и творить дальше свои мерзости только потому, что лично тебе не хотелось видеть его рядом в ином мире? И что отличает нас друг от друга, Сафи? Я оставил герцога жить, чтобы удовлетворить жажду своей мести и насладиться его страданиями. А ты хотела оставить ему жизнь, чтобы избавиться от него, совсем не думая о тех жизнях, которые он еще загубит. Ты обвиняешь меня лишь на том основании, что лично ты могла выиграть от смерти герцога, но те же деревни и город для тебя остаются устрашающей, но совершенно далекой от души и сердца трагедией. Так почему я должен был в тот момент думать о таких же далеких и нереальных для меня людях? Ты злишься не столько за гибель людей, сколько за то, что ими Найяр проложил тебе дорогу к храму, не так ли? Взгляни себе в душу, Сафи, взгляни пристально и скажи честно, о чем чаще ты жалела: о себе или о погибших людях? И если о людях, то как же ты так эгоистично хотела свободы только для себя, забыв о тех, кто стоит в очереди на смерть от герцогской руки?
- Хватит! – воскликнула я.
- О себе, не так ли, - усмехнулся Флэй. – Как и я, правда, тарганночка? А теперь я покажу тебе, что забрав жизнь герцога, ты бы тоже поступила эгоистично и погубила жизней еще больше.
Мой непонимающий взгляд встретил очередную усмешку на губах мужчины..
- У Найяра нет прямых наследников, стало быть, после его смерти начнется грызня за власть. А есть еще Бриатарк, Владыка, другие государства, которым нравятся богатые земли герцогства и его удобное местоположение. Как думаешь, что будут делать эти коршуны?
- Воспользуются нашими проблемами и нападут, - шепотом ответила я.
- Верно. Сколько тогда людей погибнет? Это уже гораздо больше, чем список герцогских жертв, даже вместе с двумя деревнями и городом. Да и останется ли тогда Таргар? И вот вопрос, тарганночка. Стоит ли брать на себя ответственность выбора между смертью и жизнью его сиятельства? С одной стороны: ты избавляешь мир от этой жестокой скотины, спасаешь несколько жизней, но хоронишь целую страну. С другой стороны: ты оставляешь герцогство под управлением сильного и умного правителя - а в этом я псу не откажу - но отдаешь ему на откуп тех, кому на роду написано пасть от его ярости, похоти или справедливого гнева. Ты способна взвалить на себя этот груз? Сил хватит?
- Нет, - хрипло ответила я.
- Значит, думаем только о себе? Делаем то, что нужно нам?
- Боги, - выдохнула я. – Да…
- Ко мне остались еще вопросы?
- Нет, - я отвернулась и приложила все силы, чтобы эмоции не взяли верх надо мной. – Но я, действительно, заботилась о других. Дети…
- Я о них тоже позаботился. Не только спрятал, но и подарил целый замок, земли и свои счета, под другим именем, не Грэир.
- Хэрб…
- Тар Мерон, - парировал Флэй. – Ты будешь дальше искать между нами различия?
- Не буду, - шепотом ответила я.
- Рад, что мы пришли к пониманию, - кивнул мужчина, привязывая лошадь возле харчевни. – Перекусим?
- Аппетита нет, - я снова отвернулась от него.
- Голубка моя, - рука Флэя легла мне на талию. – В каждом из нас живет свой дракон. У герцога дракон взял верх над человеком. А мы своих сейчас накормим и постараемся остаться людьми. Идем-идем, аппетит придет на запах горячей еды.
И он подтолкнул меня к дверям харчевни. Я села за стол у окна и посмотрела на засиженное мухами стекло.
Теперь невесело усмехнулась я, переведя взгляд на огонь.
- Судьба, - ответила я. – Верней ее насмешка. День моего шестнадцатилетия, день, от которого я ждала чудес. Получила кошмар.
- Я не так много интересовался тобой, сколько герцогом. Значит, ты была раньше герцогини? – живо заинтересовался Флэй.
- И да, и нет. До своей и моей свадьбы Найяр пытался завоевать меня. Пугал гораздо сильней, чем очаровывал. Своим напором пугал, равнодушием к моей репутации отвратил. Постоянными изгнаниями Руэри разозлил, а откровенной демонстрацией своего отношения унизил. Его никогда не волновал никто, кроме него самого. У него даже любовь такая, предполагающая комфорт для него, а я должна быть счастлива уже самим фактом его любви ко мне. Он все рассматривает с позиции своей власти, а я простая женщина, мне ничего этого не нужно. Как сказал дед, муж, дети и дом без нужды, - я улыбнулась своему собеседнику. – Со слугами, конечно, удобней.
Он развел руками, и я негромко рассмеялась.
- В общем, увлекся мной он еще до появления герцогини, а меня своей любовницей сделал уже после свадьбы. Во время моей свадьбы, поставил конвой. Выглядело, как почет, но по факту всего лишь не дал ни одной лазейки нам с Ру сбежать. А потом и вовсе увез, прямо со свадьбы. Руэри под конвоем отправил в очередную почетную ссылку, меня к себе в спальню. – Закончила я.
- А герцогиня? Что она? – Флэй подкинул веток в огонь и снова посмотрел на меня.
- Герцогиня? – на моих губах появилась кривая усмешка. – Я попросила о помощи, она помогла, как могла. Отравила. Габи позвала стражу, меня спасли. После этого я изменила отношение к происходящему, стала сильней и мстительней.
Мой дикарь выругался на чужом языке. Что выругался, я поняла по резкому тону.
- Сколько жизней он уже положил на алтарь своих прихотей? Сколько страданий причинил? – произнес уже на таргарском. – Спит, ест, живет спокойно, дальше ломает человеческие жизни. Сколько женщин и девушек стали такими же случайными игрушками, как моя Золи? Я ведь выводил его несколько раз на разговор о том дне. Он даже не помнит. Понимаешь? Он сломал распускающийся цветок, растоптал сапогом жизнь, которая только начиналась, и ушел, тут же забыв об этом. Единственное, что я точно знаю, это то, что таргары тогда сошли на берег, чтобы набить дичи. Когда наши воины прибежали на зов огней, которые я разжег, они уже уходили. Золи была мертва, я при смерти, а таргарцы садились в лодки. Они даже в бой не стали ввязываться. Отстреливались, чтобы от берега отойти, и все. Им не нужна была ни наша земля, ни украшения, ни шкуры. Всего лишь хотели набить немного дичи. И за это время эта собака успела уничтожить наши с Золи мечты! – Мужчина зло переломил достаточно толстую ветку и кинул ее в огонь. - Искупление за деяния придет, и пес взвоет, захлебнется кровью и слезами тех, кого погубил.
- Да услышат боги твои молитвы, - прошептала я.
Флэй живо повернулся ко мне и, чуть сощурившись, пристально взглянул в глаза.
- Ты прожила с ним несколько лет. Ради тебя он ломал себя, давая возможность привыкнуть к нему, пытался завоевать. Неужели совсем никакой жалости?
Я вздернула брови и с нескрываемым удивлением посмотрела на сына Белой Рыси.
- Жалость? Мне жалеть самого Таргарского Дракона? – я расхохоталась. – Жалеть того, кто превратил меня в шлюху и Таргарскую Ведьму? В ту, кем пугают детей по ночам? Или жалеть за то, что он насильно вырезал дитя из моей утробы, опять все сведя к власти, а по факту к тому, что это мог быть ребенок от Руэри. Или может, мне жалеть его за то, что он, ради своих многолетних планов жениться на мне, извел от оспы две деревни и целый город, чтобы его не могли обвинить в убийстве жены, которая оказалась не менее хитрой и жестокой, чем он? Жалеть за то, что к алтарю я должна была идти по кровавой реке? Или за смерть моего мужа? Он ведь мог, если не простить, то убить Ру без этой казни. На все вопросы у Найяра всегда есть железная отговорка – внутренние дела Таргара. Даже с теми же обвинениями в измене, никто бы даже не думал порицать и оговаривать. Но он привел очередной политический подтекст, чтобы посмотреть на унижения ненавистного тарга Тигана. Чтобы увидеть, как избитого и искалеченного Ру провезут в позорной повозке, как закидают всех этой гнилью и тухлятиной. Он хотел видеть страдания того, кто и так был уже столько раз унижен ухаживаниями герцога за его невестой, сплетнями, тем, что свою первую ночь его супруга провела в спальне его сиятельства. Найяр мстил за то, что муж познал свою жену, которую так активно пользовал любовник. За две недели герцог отнял у меня все самое дорогое: ребенка и мужа. Или может, мне жалеть его за угрозы сиротам? За демонстрацию, как легко он может сломать шею шестилетнему ребенку? Или за то, что мне приходилось трястись, как бы он не тронул Хэрба, Габи или еще кого-нибудь, кто мне, не дай боги, станет близок? За что мне его жалеть, скажи, Флэйри, сын Годэла!
- Все, все, хватит, - Флэй оказался рядом со мной, положил руку на плечо и прижал к себе.
И вновь ощущение уюта был настолько сильно, что я затихла, позволяя мужчине поглаживать меня по плечу. Он начал чуть раскачиваться, что-то приговаривая на своем языке. Но это уже было не ругательство, что-то мирное и доброе. И вскоре я совсем успокоилась.
- Так как ты его спас? – снова спросила я.
- Там нет ничего такого, - Флэй тряхнул головой, откидывая короткую прядь волос с глаз. – Во время одного из сражений я оказался недалеко от герцога и заметил, как со спины к нему подкрадывается чужой солдат. Я оттолкнул герцога и убил солдата, вот и все. Но Найяр оценил и приблизил.
- Проклятье, сын Белой Рыси, куда ты лез со своей местью, - горько засмеялась я. – Да пусть бы он сдох от удара в спину! Скольких людей ты погубил своим поступком. Лучше бы ты дал убить его…
Поднявшись, я ушла в шалаш, свернулась калачиком и беззвучно плакала, понимая что боги почти услышали мои молитвы тогда, пока не вмешались Духи Пращуров этого дикаря. Он несколько раз подходил к шалашу, топтался у входа и снова уходил, так ничего и не сказав. И это было хорошо потому, что сейчас я этого необыкновенного мужчину почти ненавидела.
Только один раз Флэй заговорил.
- Сафи, откуда я мог знать…
- А это что-нибудь изменило? – насмешливо спросила я из своего убежища.
- Нет… не знаю, честно, - устало ответил он.
- Не изменило, - ответила я за него. – Потому что ты, как и он, все это время думал только о себе.
- Ну, знаешь, теперь и я обиделся, - провозгласил дикарь из Ледигьорда и больше ко мне не подходил.
Глава 12
Проснулась я от того, что на меня почти навалилось чужое тело. Правда, тело всего лишь хмуро велело вставать, и пространства в шалаше на двоих не хватало, но я все равно прохладно произнесла.
- Будь добр, слезь с меня.
- С превеликим удовольствием, - ядовито ответил дикарь, выбираясь задом из шалаша.
Следом выползла я и огляделась. Лес был окутан сероватой дымкой рассвета, от озера полз туман. Я зябко передернула плечами и обернулась к своему спутнику. Флэй собирал оставшиеся припасы в сумку, не обращая на меня внимания. Я развернулась и направилась к озеру, чтобы ополоснуть лицо. Глаза, после ночных слез, опухли, да и сон не спешил покидать меня. Мужчина обернулся, провожая меня взглядом, и снова вернулся к своим делам.
Когда я вернулась, немного посвежевшая и совсем замерзшая, он кивнул мне на лошадь. Послушно забравшись в седло, я получила кусок хлеба и половину кругляша колбасы. Завтрак прошел в седле и в неприятном молчании. Впрочем, разговаривать мне не хотелось, я все еще злилась на него. А мужчина всем своим видом показывал, что общаться со мной не желает.
В такой охлажденной атмосфере мы встретили полноценный рассвет. Иногда обменивались сухими фразами, а к моменту, когда перед нами вырос очередной город, даже въехали поодиночке. Я сознательно придержала лошадь, потому въехали мы в Кам каждый сам по себе. В том, что, отделяясь от Флэя, я делаю ошибку, я узнала очень быстро. Он успел отъехать шагов на пятьдесят от ворот, когда в них въезжала я.
Стражник, стоявший на воротах, выцепил меня взглядом и махнул рукой. Удивленно вскинув брови, я подъехала к нему.
- Что вам угодно? – осведомилась я.
- Слезай, - махнул он рукой.
Пожав плечами, я спешилась, но все-таки показала, что недовольна.
- Ваша фамильярность недопустима, - произнесла я. – Будьте любезны обращаться ко мне на «вы».
- Ты себя видела, девка? – усмехнулся стражник. – Давай, шагай в караулку, плату за въезд в город отдавать будешь.
- Что? – возмутилась я. – Во-первых, в каком тоне вы позволяете себе разговаривать со мной, а во-вторых, какая плата, благородный тарг передо мной въехал бесплатно.
- С хорошеньких тарин в мужском костюме у нас плата особая, - похабно ухмыльнулся стражник, и ему на плечо сзади легла рука.
Флэй рывком развернул к себе хама и ударил в лицо, после присел над ним, уперев колено в грудь и полюбопытствовал.
- С каких пор в стражи берут скот?
- Благородный тарг, так это же…
- Моя жена, ясно? – рявкнул мой дикарь. – Теперь быстро извинись перед тарганной, пока я твою требуху на кулак не намотал.
- Так костюм же мужской… - пробормотал стражник.
- Как они мне надоели, - Флэй закатил глаза. – Путешествовать верхом так удобней, что неясного?! Ты по ее разговору уже должен был определить, что перед тобой дама, а не дешевая девка.
- Но костюм… неприлично…
- Давай тебя оденем в платье и отправим в путь верхом, потом расскажешь, как тебе понравилось, - рыкнул сын Белой Рыси и поставил стражника на ноги. – Извиняйся!
- Благородная тарганна, простите, дурак, не разглядел, - пробормотал стражник.
Флэй выжидающе посмотрел на меня. Я махнула рукой, и мой спутник пинком придал направление блюстителю Камского порядка. Затем взял меня за локоть и оттащил подальше.
- Будем дальше кривляться и показывать норов, или перестанем мается дурью? – поинтересовался мужчина.
- Да, как ты смеешь? – возмутилась я. – Мое недовольство имеет под собой основу, а вот твое молчание совершенно необоснованно.
- Может, я должен был начать извиняться? – сухо спросил Флэй.
Я смерила его гневным взглядом. Но он только махнул на меня рукой и указал идти за собой. Я хотела было показать ему, что он никто и не смеет мне указывать, но быстро вспомнила неприятный инцидент на воротах и догнала его, ведя лошадь в поводу.
- Насчет моего молчания, - произнес Флэй. – Не вижу смысла заискивать перед тем, кто виновен в тех же грехах.
- Что? – я потрясенно посмотрела на него. – Пока я заботилась о других больше, чем о себе!
- Правда? – мужчина обернулся и смерил меня насмешливым взглядом. – А так ли это, тарганночка? Ты обвиняешь меня в том, что я со своей местью погубил множество жизней одним своим поступком, так? – я кивнула. – Скажи мне, ты ненавидишь герцога?
- Всей душой, - глухо отозвалась я.
- И смерти желаешь?
- Желаю!
- То есть ты настолько сильно его ненавидишь, что смогла бы забрать его жизнь? – уточнил Флэй. Я осторожно кивнула в ответ, но тут же уточнила.
- Я хотела отравить себя вместе с ним, чтобы освободить землю от этого зверя, но я этого не сделала.
- Значит, ты хотела убить его, но пощадила так же, как я когда-то? Оставила ему на растерзание еще какую-нибудь Сафи или Золи? Их мужей, отцов, женихов. Так? – я застыла, ошарашено глядя на него.
- А почему передумала? – осведомился мой спутник.
Я не спешила отвечать, вдруг с ужасом поняв, что твердыня моей убежденности дала трещину.
- Так почему? – не отставал Флэй.
- Не хотела, чтобы он и там не давал мне покоя, - тихо ответила я и скривилась, глядя на едва уловимую усмешку, скользнувшую по губам дикаря.
- То есть, ты оставила его жить и творить дальше свои мерзости только потому, что лично тебе не хотелось видеть его рядом в ином мире? И что отличает нас друг от друга, Сафи? Я оставил герцога жить, чтобы удовлетворить жажду своей мести и насладиться его страданиями. А ты хотела оставить ему жизнь, чтобы избавиться от него, совсем не думая о тех жизнях, которые он еще загубит. Ты обвиняешь меня лишь на том основании, что лично ты могла выиграть от смерти герцога, но те же деревни и город для тебя остаются устрашающей, но совершенно далекой от души и сердца трагедией. Так почему я должен был в тот момент думать о таких же далеких и нереальных для меня людях? Ты злишься не столько за гибель людей, сколько за то, что ими Найяр проложил тебе дорогу к храму, не так ли? Взгляни себе в душу, Сафи, взгляни пристально и скажи честно, о чем чаще ты жалела: о себе или о погибших людях? И если о людях, то как же ты так эгоистично хотела свободы только для себя, забыв о тех, кто стоит в очереди на смерть от герцогской руки?
- Хватит! – воскликнула я.
- О себе, не так ли, - усмехнулся Флэй. – Как и я, правда, тарганночка? А теперь я покажу тебе, что забрав жизнь герцога, ты бы тоже поступила эгоистично и погубила жизней еще больше.
Мой непонимающий взгляд встретил очередную усмешку на губах мужчины..
- У Найяра нет прямых наследников, стало быть, после его смерти начнется грызня за власть. А есть еще Бриатарк, Владыка, другие государства, которым нравятся богатые земли герцогства и его удобное местоположение. Как думаешь, что будут делать эти коршуны?
- Воспользуются нашими проблемами и нападут, - шепотом ответила я.
- Верно. Сколько тогда людей погибнет? Это уже гораздо больше, чем список герцогских жертв, даже вместе с двумя деревнями и городом. Да и останется ли тогда Таргар? И вот вопрос, тарганночка. Стоит ли брать на себя ответственность выбора между смертью и жизнью его сиятельства? С одной стороны: ты избавляешь мир от этой жестокой скотины, спасаешь несколько жизней, но хоронишь целую страну. С другой стороны: ты оставляешь герцогство под управлением сильного и умного правителя - а в этом я псу не откажу - но отдаешь ему на откуп тех, кому на роду написано пасть от его ярости, похоти или справедливого гнева. Ты способна взвалить на себя этот груз? Сил хватит?
- Нет, - хрипло ответила я.
- Значит, думаем только о себе? Делаем то, что нужно нам?
- Боги, - выдохнула я. – Да…
- Ко мне остались еще вопросы?
- Нет, - я отвернулась и приложила все силы, чтобы эмоции не взяли верх надо мной. – Но я, действительно, заботилась о других. Дети…
- Я о них тоже позаботился. Не только спрятал, но и подарил целый замок, земли и свои счета, под другим именем, не Грэир.
- Хэрб…
- Тар Мерон, - парировал Флэй. – Ты будешь дальше искать между нами различия?
- Не буду, - шепотом ответила я.
- Рад, что мы пришли к пониманию, - кивнул мужчина, привязывая лошадь возле харчевни. – Перекусим?
- Аппетита нет, - я снова отвернулась от него.
- Голубка моя, - рука Флэя легла мне на талию. – В каждом из нас живет свой дракон. У герцога дракон взял верх над человеком. А мы своих сейчас накормим и постараемся остаться людьми. Идем-идем, аппетит придет на запах горячей еды.
И он подтолкнул меня к дверям харчевни. Я села за стол у окна и посмотрела на засиженное мухами стекло.
