Глава 1. Внутренний голос
- Я схожу с ума, - сообщил Дункан самому себе со всем хладнокровием, возможным в таких обстоятельствах.
Все-таки сумасшествие – это не со всяким случается! Дункан охотно уступил бы это редкое событие кому-нибудь другому, но приходилось признать – все признаки налицо. Осталось принять неизбежное с достоинством. Родителей только жаль…
«Какое мужество! - восхитился внутренний голос с издевательской серьезностью. – Это откуда же такие выводы?»
Дункан гордо отмолчался. Внутреннему голосу, между прочим, и так положено знать – откуда.
Сегодня он впервые услышал то, чего на самом деле не было. Малыш Миро громко-громко жаловался, что у него болят зубы – а ведь Миро пока не умеет говорить! Он вообще недавно родился! А когда Дункан побежал к маме, чтобы сказать ей про Миро, то услышал, как мама читает вслух письмо из Арлезы. Наверное, очень громко, если было слышно еще из-за двери? Но когда он вбежал в гостиную, то понял, что никто, кроме него, ничего не слышит! Ни батюшка, ни бабушка с дедушкой, вчера приехавшие в гости… Значит, он точно сошел с ума, все яснее некуда!
Внутренний голос тихо хихикнул. И еще раз. А потом заржал почти по-лошадиному, всхлипывая и даже тихонько подвывая.
«Ну надо же, какая рассудительность! Сошел с ума, значит? Восхи…хи… восхитительно!»
Ничего восхитительного в случившемся Дункан не находил, а тут еще совсем рядом, кажется, за окном, кто-то принялся громко и непристойно ругать какую-то падшую женщину, раскопавшую целых три клумбы! А потом еще и обещать ей страшные кары от всех Благих, причем самой страшной карой была почему-то лопата…
От криков заболела голова, и Дункан даже зажмурился от жалости к себе, изо всех сил стараясь не заплакать. Плакать можно только маленьким детям, а мужчине, которому целых шесть лет, это совсем не подобает!
«Ну-ну, не расстраивайся так, - подбодрил внутренний голос едва ли не виновато. – У тебя всего лишь проснулась магия. Рановато, конечно. Я, признаться, рассчитывал, что это случится позже, но что уж теперь. Давай-ка я научу тебя ставить блоки? Если постоянно слышать чужие мысли, можно и вправду сойти с ума».
«Научи! – согласился Дункан и тут же спохватился: – А ты кто?»
Не внутренний же голос, оказывается! Откуда бы его личному внутреннему голосу знать о каких-то блоках? Или об этой... проснувшейся магии?
«Подумай сам. – Голос вдруг стал таким безразличным, как у матушки, которая говорит о новом платье. – Я даже подскажу. Вот если бы ты был некромантом, то видел бы призраков. А ты слышишь чужие мысли».
«А мысли… мысли живут в разуме! – обрадовался Дункан и тут же насупился. – Значит, я разумник?»
Не боевик и даже не некромант?! А ведь именно они во всех сказках совершают подвиги и спасают прекрасных дам от чудовищ! Ну хорошо, пусть бы целитель, все равно ни один герой-боевик не ушел бы далеко без целителя, который то приращивает герою отрубленную руку, то перевязывает раны…
Ну… ну пусть даже артефактор! Конечно, это совсем не так приятно и героически, про них даже сказок не пишут, но зато… зато он смог бы помогать отцу! Изобрел бы такой артефакт, чтобы мраморные блоки сами собой поднимались на леса и становились друг на друга!
Но разумник! Совершенно бессмысленный маг, их даже в Орден не хотели брать, все знают!
Голос в голове как-то странно икнул и затих.
- С другой стороны, - сказал Дункан вслух, изо всех сил стараясь, чтобы это прозвучало так же убедительно, как у батюшки. – Нужно брать, что дают, и не жаловаться. Вот если бы у… у… да вот хотя бы у принца Альдорано был с собой разумник, то его бы не разрубили на куски коварные старшие братья! Разумник бы ему сразу сказал – видишь, братья едут с пустыми руками? Ну и не хвастайся, что раздобыл волшебного коня и яблоко из сада Всеблагой!
Кажется, получилось достаточно убедительно. Может, не так, как у батюшки, но все-таки… Все-таки Дункану вдруг показалось, что быть разумником не так уж плохо. Особенно если этот голос в голове все-таки выполнит то, что обещал, и научит его ставить блок! А то совсем не хочется слышать, как все вокруг постоянно кричат!
Вот только кто же он такой? Нет, все-таки некромантам удобнее. Они точно знают – если с тобой кто-то разговаривает, это наверняка призрак! Ну, или живые люди, конечно. А кто может говорить с разумником?
И вдруг он понял – кто. От понимания в голове как будто ударила молния, перед глазами стало темно, Дункан вскочил, взмахнул руками, отталкивая страшную мысль, голос в голове что-то торопливо заговорил все громче и громче, и Дункан, не желая его слушать, закричал.
А потом стало очень больно, но совсем недолго.
***
Потом батюшка рассказал, что Дункан долго болел. Целый месяц! Никого не узнавал, плакал и все просил, чтобы не кричали так громко, хотя никто и так не кричал, и даже разговаривали только шепотом. Целитель, которого позвали в первый же день, сказал, что болезнь случилась из-за пробуждения магии, оставил горькие травяные капли и мази, от которых сильно пахло мятой, и велел ждать.
Дункан ужасно обрадовался – разумеется, не лекарствам, бррр, ну и гадкие же они на вкус! И почему целители не лечат шоколадом? – а известию о своей болезни. Вдруг этот самый голос ему просто почудился?
«Не дождешься! – с издевательской любезностью заверил голос и, вздохнув, добавил с искренней досадой: - Ну чего ты так перепугался? Чуть в Претемные Сады не ушел! А мне по твоей милости пришлось бы ждать нового Избранного еще неизвестно сколько? Едва удалось тебя отстоять…»
- Я не буду, - шепнул Дункан, зажмурившись.
Услышав его голос, няня, дремавшая у постели, вскочила – с ее коленей с грохотом упала книга сказок – и засуетилась.
- Что не будешь, маленький? Тебе кошмар приснился? Может, дать водички? Или морсика?
«Я не буду творить зло!» - упрямо и так четко, как только мог, сообщил Дункан.
«А ты хочешь творить зло?» – с живым интересом осведомился голос.
«Нет!»
«Ну и не твори! Кто же тебя заставляет! – усмехнулся голос и, посерьезнев, добавил: – Хотел бы ты творить зло, ни за что не стал бы моим Избранным, уж поверь. И запомни – все в своей жизни ты будешь выбирать сам. А теперь слушай, как ставить блоки. Учти, объясняю всего один раз».
Внимательно выслушав, как именно ставить блок от чужих мыслей, Дункан тут же применил полученное знание, открыл глаза и улыбнулся няне.
- Я не буду больше болеть. Помоги встать?
Глава 2. Черный магистр
— Нам пора уходить, — с сожалением сказал Саймон, но вместо того чтобы и в самом деле куда-то пойти, развалился на кровати отсутствующей Иоланды еще фривольнее, чем раньше.
Даже подушку сунул под спину! Айлин тихо хихикнула: Пушок улегся на полу почти точь-в-точь в такой же позе, разве что без подушки! А еще он высунул язык и укоризненно поглядывал то на нее, то на Саймона. Скинув туфельку, Айлин пальцами ноги почесала Пушку живот: пес радостно всхрипнул.
Дарра, разлив по чашкам уже второй кувшин шамьета, присел на край иоландиной кровати.
— К сожалению, милая Айлин, наш друг прав. Конечно, Черная Охота — это не более чем суеверие, однако некоторые традиции лучше не нарушать.
— Какая Охота? — не поняла Айлин, приняв из его рук чашку.
— Как, ты не знаешь?! — поразился Саймон и даже привстал. — Не может быть! Хотя... Ну конечно, откуда тебе, ты же первокурсница... Дарра, расскажи ей!
— Разумеется, — чуть склонил голову Аранвен, так что распущенные золотистые волосы красиво завесили его лицо, и тут же выпрямился. — Видите ли, Айлин, по некоторым неподтвержденным данным...
— Дарра! — возмутился Саймон и сделал огромный глоток шамьета. — Ах, проклятье, ты что, не мог сказать, что он горячий?! И кто так рассказывает, ты же все испортил! Все, Айлин, не слушай этого зануду! Я сам тебе все расскажу! — И, зловеще понизив голос, так что Айлин даже затаила дыхание, чтобы не пропустить ни слова, начал: — Если спуститься по самой-самой длинной лестнице Академии, той, что ведет из восточной башни, то под самой последней ее ступенью можно увидеть плиту из черного-черного камня. Под этой плитой начинается еще одна лестница, и она ведет в самое-самое глубокое подземелье. В нем нет ни одного магического светильника, ни одной масляной лампы, а темноту едва разгоняет свечение плесени, растущей на стенах, выложенных черным-черным камнем. В самом конце подземелья есть толстая дверь из черного-черного дерева, закрытая на огромный замок из черного-черного железа! За дверью — пустая комната, а в самом ее центре стоит на черном-черном камне черный-черный гроб. В этом гробу спит черный магистр, и говорят, что когда-то он был основателем Академии! Однажды некий адепт не сдал ему экзамен на звание орденского мага, и магистр назначил ему переэкзаменовку, но адепт знал, что провалится еще раз! И тогда он решил убить магистра — подсыпал ему яду!
Последние слова Саймон произнес таким страшным голосом, что Айлин вздрогнула и потянула на плечи покрывало. С ним теплее, а в тепле не так страшно!
— Магистр умер, но завещал похоронить себя в Академии. А тот адепт бесследно исчез! С тех пор раз в год Черный Магистр встает ночью из своего гроба и обходит Академию! И если встретит в коридоре адепта, который не сдал хотя бы один экзамен, то этот адепт бесследно исчезает! Только на стене остается черный-черный силуэт человека, и вся Академия слышит ужасный смех Черного Магистра!
— ...И страшный шелест черной-черной ведомости на отчисление, — добавил Дарра с вежливой улыбкой. — Саймон, ты избыточно драматичен.
— А ты зануда! — возмутился Саймон и, схватив подушку Иоланды, швырнул ее в Дарру. — Такую страшилку испортил! И вообще, Черный Магистр и правда бродит по коридорам Академии. Я сам видел! Ну... из-за двери, конечно.
— Саймон! — возмутился Дарра. — Ты напугал милую Айлин.
— Я не испугалась, — прошептала Айлин, очень надеясь, что дрожь в ее голосе не заметят ни Саймон, ни Дарра.
А если и заметят, то спишут на холод. Не хватало, чтобы друзья подумали, что она трусиха! Но ведь она вовсе не боится! Разве некромантка может бояться какого-то там мертвого магистра? Пусть даже и Черного...
Ой, кажется, все-таки заметили! Саймон растерянно уставился на нее, а Дарра, бросив на него укоризненный взгляд, осторожно пересел с кровати Иоланды на самый край ее кровати и бережно взял ладонь Айлин обеими руками.
— Никто не сомневается в вашей отваге, но в страхе нет ничего постыдного. Постыдно лишь неумение с ним справиться. Рядом с нами вам ничего не грозит. Кроме того, я всегда считал и продолжаю считать Черного Магистра не более чем местной легендой. Преподаватели наверняка придумали ее, чтобы в ночь перед экзаменами адепты спокойно сидели по комнатам и учили свои предметы...
То ли спокойный голос Дарры, то ли жар его ладоней прогнали повисшую после рассказа Саймона тихую жуть, и Айлин даже удивилась сама себе — и чего она испугалась? Конечно же, Дарра прав! Легенда — и все тут! И даже немного жаль!
— Вот бы увидеть его своими глазами, — вздохнула она. — А еще лучше — поймать. Ну, то есть... вдруг это все-таки не легенда? Если бы мы его поймали и отдали мэтру Бастельеро, он, наверное, перестал бы сердиться из-за дракона...
Глаза Саймона округлились, и он уставился на Айлин едва ли не с восторгом.
— Ну ты даешь, Ревенгар! — выдохнул он. — Дарра! И ты еще говоришь, что я ее напугал?! Да она сама кого хочешь... Боевики умрут от зависти!
— Саймон, ты неосторожен, — нахмурился Дарра, не выпуская руки Айлин. — Что, если Черный Магистр все же не легенда, а действительно некая посмертная сущность, о которой нам ничего не известно? Кроме того, что это не умертвие и не упырь, так как он не загрызает и не съедает жертв. И не стригой или банши, так как в этом случае жертву нашли бы, пусть и обескровленной. Как и в первых двух случаях. Мы даже примерно не представляем, о чем идет речь!
— Вот именно, не представляем! — горячо подхватил Саймон. — А между прочим, давно пора поймать его и выяснить, что он такое! Мы — лучшие адепты Фиолетового факультета, к тому же у нас есть собственное умертвие! Кому же еще его ловить?! Эй, Ревенгар, ты же возьмешь с собой Пушка?
— К-конечно, — растерянно согласилась она, пораженная скоростью, с которой Саймон взялся воплощать в жизнь ее случайную идею. — Но как же мы его поймаем?
— Бросим «Мертвецкую сеть»! — азартно откликнулся Эддерли и даже подпрыгнул на постели. — И притащим в музей, а потом придумаем что-нибудь еще!
— Саймон, ты неосмотрителен, — обреченно вздохнул Дарра. — Если забыл, что по коридорам в ночное время ходят еще и дежурные преподаватели. Не говоря уже о задержавшихся адептах. Если кто-то увидит нас в коридоре в ночное время — не говоря уже о милой Айлин — нас ждут большие неприятности.
— А давайте сами притворимся Черным магистром? — робко спросила она, чувствуя, как идея Саймона — несомненно, странная, но неизъяснимо привлекательная своим безумием — захватывает ее все больше.
— Ревенгар! Да ты гений!
Дарра покачал головой и выпустил ее ладонь.
— В принципе, если наложить два иллюзорных щита один на другой и идти совсем близко друг от друга, то подобный маскарад может оказаться возможным, — нехотя изрек он. — Но прошу вас быть предельно внимательными и осторожными и действовать только по моей команде... если мы и впрямь встретим Черного Магистра. И помните — я был против! Но не отпускать же вас одних...
***
В комнате преподавателей, куда Грегор заглянул только для того, чтобы выпить горячего пряного вина и хоть немного согреться после практического занятия у спецкурса, было непривычно людно и шумно. Магистр Эддерли горячо обсуждал что-то с Кристофом, а Волански, занявший полюбившееся Грегору кресло у окна, потягивал вишневый сок, причем с таким блаженным лицом, словно грезил наяву. Магистр Бреннан неодобрительно поглядывал на всех собравшихся поверх огромного тома «Нервные заболевания и способы их лечения», один осуждающий взгляд достался и Грегору, к его недоуменному возмущению.
— Что здесь происходит? — негромко спросил Грегор у мэтра Ирвинга, замеревшего у книжных полок и восторженно внимающего спору магистров.
Ирвинг посмотрел на него с легким удивлением.
— Разве вы не знаете... О, простите, коллега, я совсем позабыл, что вы работаете недавно! Сегодня ночь Черной Охоты, и милорды магистры спорят, кому поручить это мероприятие...
«Черная Охота? — поразился Грегор. — С каких, интересно, пор забавная легенда Академии превратилась в мероприятие, требующее организации? И почему столько шума?»
— Каждый год милорды выбирают Черного Магистра, — объяснил Ирвинг, весело глядя на недоумевающего Грегора. — Выбранный дважды за ночь обходит общежитие, скрипит дверями, открывает окна, демонически смеется — в общем, на что хватает фантазии. В прошлом году Черным Магистром был милорд Кристоф, а сейчас, как видите, был выбран милорд Эддерли, но он отнекивается. Говорит, у магистра красных уже солидный опыт, следовательно, он сыграет эту роль куда лучше! А магистр Бреннан недоволен: в прошлом году в больничное крыло попали сразу две девицы, имевшие несчастье столкнуться в коридоре с магистром Кристофом. Обе — с нервными припадками.
