Подойдя к белой двери, Айлин вдохнула поглубже, зарылась пальцами в мех Пушка и нерешительно подняла руку. Поколебалась и... почувствовала, как Пушок шевельнул ушами. В коридоре кто-то был! Наверное, дежурный мэтр, наконец-то?
Она замерла, не решаясь опустить руку, и теперь тоже услышала шаги.
- Айлин... Адептка Ревенгар? – раздался за ее спиной полный безграничного изумления знакомый голос.
Айлин даже зажмурилась. Да, она хотела, чтобы ее обнаружил какой-нибудь преподаватель… но… не сам магистр! Этого в ее плане точно не было!
- Простите, милорд, - пролепетала она, стиснула пальцы на загривке Пушка, набираясь мужества, и… повернулась.
Магистр Роверстан, одетый в обычную белую мантию и как всегда безукоризненно причесанный, стоял в нескольких шагах и рассматривал ее так внимательно и странно, что Айлин стало окончательно не по себе. Он что, никогда не спит?! Часа три ночи, а магистр будто только что сошел с кафедры и готовится к следующему уроку. С другой стороны… Спасибо, Всеблагая, за это! А то если бы он был в халате или другой одежде для спальни… Она сглотнула, отгоняя образы раньше, чем они проявились в мыслях целиком, и робко посмотрела на магистра. Он спокойно смотрел на нее в ответ.
- Что вы здесь делаете? – наконец спросил он негромко. - Я далек от мысли, что вы намеревались… совершить нечто неосмотрительное. Что-то случилось, Айлин? Вам нужна помощь?
- Да! – выпалила Айлин. – То есть нет… То есть… простите, милорд магистр, я… то есть мы… простите, я не могу объяснить все, но... Я случайно оказалась здесь после отбоя. В общежитии то есть! И подумала… Если дежурный преподаватель встретит меня здесь, то решит, что я как другие девицы… И выведет меня наружу, а про других не спросит.
Она бормотала все тише и бессвязнее, с ужасом думая о том, какой же непроходимой дурой сейчас выглядит. И насколько же дурацким был ее план!
Магистр Роверстан сосредоточенно нахмурился и потер виски.
- Кажется, я понял. Позвольте уточнить, «другие» - это юные Эддерли и Аранвен или все Вороны Бастельеро?
Айлин вздрогнула. Конечно, он догадался! А она-то надеялась, что о Воронах никто не узнает… Но она все равно ни за что не признается – вдруг ее просто проверяют?
Не дождавшись ответа, магистр принюхался и со вздохом заключил:
- Карвейн. Проветрите мантию, прежде чем ляжете спать. Кто-то из ваших друзей разлил его на ваш подол. Ну что ж, зато очевидно, что отличился весь курс – в обычных обстоятельствах адепт Аранвен не позволил бы Эддерли пить карвейн в вашем обществе, а в необычных участвуют все Вороны. Понимаю ваше желание выгородить друзей, но во имя всех Благих, Айлин! Почему вы не подумали о своей репутации? Ведь вы… - Он осекся, а закончил, как показалось Айлин, не так, как собирался: – Вы достаточно повзрослели, чтобы оказаться мишенью для сплетен!
- Я подумала! – пробормотала Айлин, опустив глаза. – Милорд магистр, ведь все знают, что вы никогда… ни одной девице… Если об этом и говорят, то только смеются над неудачницами, вот и все! Их даже не упрекает никто, честное слово! Никто и не думает, что репутация девицы может пострадать рядом с вами!
- Впервые сомневаюсь, что это стоит считать комплиментом, - пробормотал Роверстан так тихо, что Айлин усомнилась – в самом ли деле она это услышала. Может, почудилось? – Хорошо, я вас понял. Пойдемте.
- Куда, милорд? – пролепетала Айлин и тут же разозлилась на себя.
Ну почему рядом с милордом магистром она ведет себя, как… как полная дура?!
- В холл, - спокойно откликнулся Роверстан. – На ваше счастье, сегодня я дежурный мэтр. Поэтому о вашем… визите никто не узнает, а вы пообещаете мне, что больше не станете подвергать свою репутацию такому риску. Обещайте, Айлин.
- Обещаю, милорд, - выдохнула она вне себя от облегчения. - Но… как же мои друзья? И Тринадцатое умертвие?
Она ни за что не сказала бы про Воронов ни одному дежурному! Но… ведь магистр догадался сам, это совсем другое дело! И потом, вдруг они все же замерзнут ночью? Нет, это полная глупость! Но все же…
- Ваши друзья… - вздохнул магистр. – Полагаю, они должны быть в подвале? Это единственное место в общежитии, которое не осматривает дежурный. Что ж… ночь им предстоит провести здесь. Едва ли они сами смогут дойти до общежития. Не волнуйтесь, замерзнуть им не грозит, через подвал проходят трубы горячей купальни. А утром… так и быть, я разбужу их на рассвете до того, как проснутся остальные мэтры. Юноши вполне успеют добраться к себе, освежиться и переодеться для занятий. А сейчас идемте, адептка Ревенгар.
В полной тишине, которую нарушало лишь цоканье когтей Пушка, они спустились на первый этаж, вышли в холл, залитый лунным светом, магистр молча отпер дверь, пропустил вышедшего первым пса и вдруг тихо фыркнул. Айлин вскинула на него растерянный взгляд.
- Милорд магистр?
- О, ничего, - откликнулся Роверстан так серьезно, что Айлин немедленно заподозрила, что он все-таки шутит. – Я должен признать, что ваш план сработал, хотя и был чрезмерно рискован. Но если бы сегодня дежурил кто-то другой… Впрочем, пожалуй, он мог бы сработать и тогда. В других, разумеется, обстоятельствах.
- Других обстоятельствах? – недоуменно переспросила Айлин, не вполне понимая, о чем идет речь.
- Если хотите, чтобы окружающие поверили, будто вы идете на свидание, не стоит брать с собой Пушка, - усмехнулся Роверстан, положил руку на плечо Айлин и слегка подтолкнул ее вперед. – Идите же. Доброй ночи… адептка Ревенгар.
- Завтра Вишневая ночь… - задумчиво протянул Аластор и неожиданно проказливо усмехнулся. – Время красить яйца!
Лучано едва не упустил ручку колбы-шенье, но все же сдержался и осторожно осмотрелся: леди Аранвен даже не подняла бровь, и веер в ее холеной руке порхал не менее плавно, канцлер с легкой улыбкой кивнул то ли своим мыслям, то ли подтверждая слова короля…
- Прошу прощения, грандсиньоры, - осторожно сказал Лучано, опуская глаза на поднимающуюся пену шамьета и поднимая колбу над огнем. – Я не ослышался? Вы сказали «время красить…»?
- Ну да, яйца! - повторил Аластор, улыбаясь теперь уже откровенно хищно. – Погоди, ты…
- Еще недостаточно долго живу в прекрасном Дорвенанте и не осведомлен об этой… несомненно, волнующей традиции, - согласился Лучано, указывая взглядом на присутствующих дам.
Которые, между прочим, снова сделали вид, что не услышали ничего особенного! И это в Дорвенанте!
- О, это чрезвычайно древняя традиция, лорд Фарелл, - объяснил Ангус Аранвен, задумчиво рассматривая фамильный перстень. – Она родом из Вольфгарда и принесена на эти земли дружиной Дорве Великого. Видите ли, в древности в день Всеблагой Матери объявлялось всеобщее перемирие на целую неделю, и все кланы сходились вместе, чтобы почтить Подательницу Жизни. Именно в эти дни юноши присматривали себе жен, родители договаривались о брачных союзах, бонды торговали и, полагаю, получали особенно хорошую прибыль… Но, - добавил он, вздохнув, – как вы наверняка уже заметили, вольфгардские воины отличаются не только свирепой отвагой, но и страстью к…. поэтическим преувеличениям, особенно если речь о подвигах.
Лучано, вспомнив ярла Ольвара, от души согласился, а канцлер тонко улыбнулся.
- Вот именно. Как вы понимаете, иногда рассказы вызывали громкие споры, а то и ссоры. И вот чтобы ссоры не переходили в кровопролитие, Совет Матерей велел воинам на празднике выяснять, кто из них крепче, исключительно с помощью яиц. Традиция оказалась не только полезной, но и весьма… занятной, а потому прижилась и постепенно стала забавой для всех мужчин, но особенно – соперничающих ярлов. В Дорвенанте ее помнит все дворянство, поскольку мы чтим обычаи предков. Накануне праздника мужчины красят яйца в разнообразные цвета, приятные глазу…
- Мы с отцом красили отваром луковой шелухи, - мечтательно улыбнулся Аластор. – Очень просто! Опускаешь в кипящий отвар и держишь! Чем дольше, тем ярче получится! Простите, лорд Аранвен, продолжайте…
Канцлер благодушно усмехнулся, а Лучано снова едва не упустил шамьет, стоило представить описанный ужас. Что за чудовищная аскеза?!
- И… что же дальше? – поинтересовался он, очень стараясь, чтобы голос не дрогнул.
- В день праздника принято ходить в гости, - неспешно ответил Аранвен, взглянув на Альса и убедившись, что тот не спешит отвечать. – Показывать расписанное, весьма важны яркость и стойкость цвета, а так же биться яйцами, чтобы определить, у кого крепче. Прежде – еще пару сотен лет назад - яйца били о лоб соперника, но теперь традиции несколько… смягчились. Однако отказываться от подобного состязания по-прежнему не принято и даже постыдно. Обычай, сами понимаете! Да и забавно же.
Дамы снова не сказали ни слова, только у Айлин потеплели глаза так, словно она вспомнила что-то чрезвычайно приятное, а Лучано окончательно уверился, что сошел с ума. Или спит. В чудовищно пристойном Дорвенанте не могли, просто не могли вестись подобные разговоры – не то что при дамах, а даже в кругу лордов! Местные грандсиньоры о радостях любви предпочитают говорить иносказательнее любого итлийца – и вдруг такое…
- В Академии были настоящие поединки, - мечтательно протянула Айлин. – А выигрывал всегда Саймон. Нет, не всегда! Однажды он уговорил Дарру поучаствовать, и тогда выиграл Дарра. Кстати, они тоже красили в родовые цвета, а Дарра нарисовал лебедя… Алхимическим красителем, - добавила она поспешно. – И, наверное, краситель их сильно укрепил!
- Весьма несправедливое предположение, моя милая, - фыркнула леди Аранвен, прикрыв губы веером. – Вы ведь не думаете, что мой дорогой сын способен так мелочно жульничать? Уверена, дело в природной крепости… продукта. Однако нравы в Академии действительно изрядно смягчились. В годы моей учебы речь шла не о поединках, а о многолюдных межфакультетских боях. Конечно, целители потом сбивались с ног, но как это было весело!
Лорд Эддерли с ностальгической улыбкой кивнул.
- О да, весьма. Чаще всего победителями становились мы с Кристофом. Приятно вспомнить… Несколько позже победы часто одерживал юный лорд Ревенгар, ваш отец, дорогая девочка, - улыбнулся он Айлин. – А вот, к примеру, лорд Бастельеро никогда не принимал участия в подобной забаве, считая ее примитивной и вульгарной…
«Что не удивляет ни на гран», - подумал Лучано, вспомнив ледяное лицо, на котором и улыбка-то наверняка боялась появляться. Снял шамьет с огня, отставил колбу в сторону – подышать, и осторожно, со всей деликатностью поинтересовался:
- Я верно понимаю, что вы собираетесь следовать традициям, грандсиньоры?
- Непременно! – заявил Альс и снова хищно и весело усмехнулся, а канцлер с придворным некромантом обменялись умиленно-понимающими улыбками.
«Однако, - подумал Лучано, начиная разливать шамьет по изысканно тонким чашкам. – Если традиции следует король, то Руке несомненно следует его поддержать. Гербовые цвета, значит? Что ж, мой черный цвет выглядит достаточно благородно, а главное, не требует никаких кипящих отваров! Займусь сегодня же вечером. Конечно, придется позаботиться о гладкости кожи, но это, право, сущие мелочи. Значит, от поединка не отказываются…»
И не сдержал мечтательно-плотоядную улыбку.
* * *
Мазь для удаления волос пощипывала кожу – не слишком приятно, но вполне терпимо. Да и пользовался ей Лучано далеко не в первый раз.
А вот алхимическая краска, сначала опробованная на запястье и смытая специальным растворителем – черная, глянцевитая, отливающая синим и зеленым, как павлинье перо – вызывала легкое недоумение. К небольшому флакончику прилагалась тонкая кисть вроде тех, которыми прекрасные синьоры красят ногти. Это показалось бы даже логичным – как еще равномерно распределить краску по всей поверхности, избежав окрашивания прочих… частей – но приложенное к флакону указание: «Окрашивать, проветривая», - вот оно превращало процесс в настоящее занятие акробатикой!
Мало того что пришлось расставить ноги на максимальную ширину, так еще и следовало изогнуться самым причудливым образом, чтобы прокрасить тыльную часть, не касаясь ее руками – иначе краска размазалась бы. Для облегчения процесса Лучано приспособил зеркальце, которое обыкновенно использовал для бритья – пристроив его в совершенно, следует признать, непотребное положение. Получалось все же не слишком ловко… Ох уж эти дорвенантские традиции! Хорошо, что это хотя бы следует делать не каждый день!
Однако… Как, хотелось бы знать, с этим справляются местные синьоры? Ведь мало кто из них может похвастаться гибкостью, хотя бы приближающейся к гибкости Лучано!
Впрочем… из рассказов Айлин следовало, что в Академии адепты делили комнату на двоих… Возможно, помощь в окрашивании является для синьоров магов обычной дружеской услугой?
А те, у кого друзей нет, как у грандсиньора Бастельеро, к примеру, наверняка поручают это камердинеру…
Самая сложная часть работы наконец осталась позади, и Лучано выпрямился, позволяя крови отхлынуть от головы. Бросил взгляд под ноги, в зеркальце – великолепно! Краска легла совершенно ровно, как и обещал алхимик…
Сразу продолжать окрашивание Лучано не стал – лучше подождать, чтобы цвет взялся покрепче – и, обернув вокруг бедер полотенце на случай, если некстати вломится кто-нибудь из слуг, подошел к жаровенке для шамьета. Одна чашечка – и можно продолжать… Второй гербовый цвет у него золотой, это будет смотреться очень нарядно и выразительно! Только вот как нарисовать кота на такой… неровной поверхности?
Дверь, ведущая в спальню короля, распахнулась без стука, и Аластор шагнул в комнату.
- Лу, я хотел спросить…
Он осекся, поднял бровь, покосился на полотенце и, понизив голос, уточнил:
- Я не вовремя?
- Да нет, - пожал плечами Лучано, открывая шкатулку с молотыми зернами. – Как раз к шамьету. Да я бы и сам к тебе зашел, только чуть позже. Совсем забыл спросить – сколько времени длится этот ваш праздник?
- Сутки, как и везде. А что?
- Ничего, друг мой, совершенно ничего... Я лишь хотел узнать, как скоро можно будет отмывать краску…
- Краску? – непонимающе переспросил Альс. – Какую? И зачем ее отмывать?
- Алхимическую краску, - терпеливо объяснил Лучано. – Гербовых цветов согласно вашим традициям. Понимаю, ты привык к… иному. О, поверь, ваш семейный… способ произвел на меня неизгладимое впечатление, но я не столь суров, чтобы использовать кипящие отвары. Алхимический краситель куда безопаснее. Но его непременно нужно смывать в отличие от природных средств, которые сходят сами… Что ты на меня так смотришь?
- Лу… - как-то сдавленно пробормотал Альс и бросил странный взгляд на полотенце. – Лу, ты же не хочешь сказать, что…
- Разумеется, покрасил! – уже с легким раздражением согласился Лучано. – Почти покрасил. Еще не закончил. Что смешного в том, что я пытаюсь следовать вашим традициям? Или итлийцам это запрещено?
Альс не ответил. Справедливости ради, он вообще не мог сказать ничего членораздельного. С размаху усевшись на пол, он закрыл лицо руками, трясся, как в лихорадке, и сдавленно подвывал, поскуливал, всхрюкивал и всхлипывал – так что Перлюрен, мирно спящий на подушке Лучано, проснулся, вздыбил шерстку и удрал за изголовье, боязливо выглядывая оттуда и жалобно вереща.
Она замерла, не решаясь опустить руку, и теперь тоже услышала шаги.
- Айлин... Адептка Ревенгар? – раздался за ее спиной полный безграничного изумления знакомый голос.
Айлин даже зажмурилась. Да, она хотела, чтобы ее обнаружил какой-нибудь преподаватель… но… не сам магистр! Этого в ее плане точно не было!
- Простите, милорд, - пролепетала она, стиснула пальцы на загривке Пушка, набираясь мужества, и… повернулась.
Магистр Роверстан, одетый в обычную белую мантию и как всегда безукоризненно причесанный, стоял в нескольких шагах и рассматривал ее так внимательно и странно, что Айлин стало окончательно не по себе. Он что, никогда не спит?! Часа три ночи, а магистр будто только что сошел с кафедры и готовится к следующему уроку. С другой стороны… Спасибо, Всеблагая, за это! А то если бы он был в халате или другой одежде для спальни… Она сглотнула, отгоняя образы раньше, чем они проявились в мыслях целиком, и робко посмотрела на магистра. Он спокойно смотрел на нее в ответ.
- Что вы здесь делаете? – наконец спросил он негромко. - Я далек от мысли, что вы намеревались… совершить нечто неосмотрительное. Что-то случилось, Айлин? Вам нужна помощь?
- Да! – выпалила Айлин. – То есть нет… То есть… простите, милорд магистр, я… то есть мы… простите, я не могу объяснить все, но... Я случайно оказалась здесь после отбоя. В общежитии то есть! И подумала… Если дежурный преподаватель встретит меня здесь, то решит, что я как другие девицы… И выведет меня наружу, а про других не спросит.
Она бормотала все тише и бессвязнее, с ужасом думая о том, какой же непроходимой дурой сейчас выглядит. И насколько же дурацким был ее план!
Магистр Роверстан сосредоточенно нахмурился и потер виски.
- Кажется, я понял. Позвольте уточнить, «другие» - это юные Эддерли и Аранвен или все Вороны Бастельеро?
Айлин вздрогнула. Конечно, он догадался! А она-то надеялась, что о Воронах никто не узнает… Но она все равно ни за что не признается – вдруг ее просто проверяют?
Не дождавшись ответа, магистр принюхался и со вздохом заключил:
- Карвейн. Проветрите мантию, прежде чем ляжете спать. Кто-то из ваших друзей разлил его на ваш подол. Ну что ж, зато очевидно, что отличился весь курс – в обычных обстоятельствах адепт Аранвен не позволил бы Эддерли пить карвейн в вашем обществе, а в необычных участвуют все Вороны. Понимаю ваше желание выгородить друзей, но во имя всех Благих, Айлин! Почему вы не подумали о своей репутации? Ведь вы… - Он осекся, а закончил, как показалось Айлин, не так, как собирался: – Вы достаточно повзрослели, чтобы оказаться мишенью для сплетен!
- Я подумала! – пробормотала Айлин, опустив глаза. – Милорд магистр, ведь все знают, что вы никогда… ни одной девице… Если об этом и говорят, то только смеются над неудачницами, вот и все! Их даже не упрекает никто, честное слово! Никто и не думает, что репутация девицы может пострадать рядом с вами!
- Впервые сомневаюсь, что это стоит считать комплиментом, - пробормотал Роверстан так тихо, что Айлин усомнилась – в самом ли деле она это услышала. Может, почудилось? – Хорошо, я вас понял. Пойдемте.
- Куда, милорд? – пролепетала Айлин и тут же разозлилась на себя.
Ну почему рядом с милордом магистром она ведет себя, как… как полная дура?!
- В холл, - спокойно откликнулся Роверстан. – На ваше счастье, сегодня я дежурный мэтр. Поэтому о вашем… визите никто не узнает, а вы пообещаете мне, что больше не станете подвергать свою репутацию такому риску. Обещайте, Айлин.
- Обещаю, милорд, - выдохнула она вне себя от облегчения. - Но… как же мои друзья? И Тринадцатое умертвие?
Она ни за что не сказала бы про Воронов ни одному дежурному! Но… ведь магистр догадался сам, это совсем другое дело! И потом, вдруг они все же замерзнут ночью? Нет, это полная глупость! Но все же…
- Ваши друзья… - вздохнул магистр. – Полагаю, они должны быть в подвале? Это единственное место в общежитии, которое не осматривает дежурный. Что ж… ночь им предстоит провести здесь. Едва ли они сами смогут дойти до общежития. Не волнуйтесь, замерзнуть им не грозит, через подвал проходят трубы горячей купальни. А утром… так и быть, я разбужу их на рассвете до того, как проснутся остальные мэтры. Юноши вполне успеют добраться к себе, освежиться и переодеться для занятий. А сейчас идемте, адептка Ревенгар.
В полной тишине, которую нарушало лишь цоканье когтей Пушка, они спустились на первый этаж, вышли в холл, залитый лунным светом, магистр молча отпер дверь, пропустил вышедшего первым пса и вдруг тихо фыркнул. Айлин вскинула на него растерянный взгляд.
- Милорд магистр?
- О, ничего, - откликнулся Роверстан так серьезно, что Айлин немедленно заподозрила, что он все-таки шутит. – Я должен признать, что ваш план сработал, хотя и был чрезмерно рискован. Но если бы сегодня дежурил кто-то другой… Впрочем, пожалуй, он мог бы сработать и тогда. В других, разумеется, обстоятельствах.
- Других обстоятельствах? – недоуменно переспросила Айлин, не вполне понимая, о чем идет речь.
- Если хотите, чтобы окружающие поверили, будто вы идете на свидание, не стоит брать с собой Пушка, - усмехнулся Роверстан, положил руку на плечо Айлин и слегка подтолкнул ее вперед. – Идите же. Доброй ночи… адептка Ревенгар.
Глава 4. Трудности перевода
- Завтра Вишневая ночь… - задумчиво протянул Аластор и неожиданно проказливо усмехнулся. – Время красить яйца!
Лучано едва не упустил ручку колбы-шенье, но все же сдержался и осторожно осмотрелся: леди Аранвен даже не подняла бровь, и веер в ее холеной руке порхал не менее плавно, канцлер с легкой улыбкой кивнул то ли своим мыслям, то ли подтверждая слова короля…
- Прошу прощения, грандсиньоры, - осторожно сказал Лучано, опуская глаза на поднимающуюся пену шамьета и поднимая колбу над огнем. – Я не ослышался? Вы сказали «время красить…»?
- Ну да, яйца! - повторил Аластор, улыбаясь теперь уже откровенно хищно. – Погоди, ты…
- Еще недостаточно долго живу в прекрасном Дорвенанте и не осведомлен об этой… несомненно, волнующей традиции, - согласился Лучано, указывая взглядом на присутствующих дам.
Которые, между прочим, снова сделали вид, что не услышали ничего особенного! И это в Дорвенанте!
- О, это чрезвычайно древняя традиция, лорд Фарелл, - объяснил Ангус Аранвен, задумчиво рассматривая фамильный перстень. – Она родом из Вольфгарда и принесена на эти земли дружиной Дорве Великого. Видите ли, в древности в день Всеблагой Матери объявлялось всеобщее перемирие на целую неделю, и все кланы сходились вместе, чтобы почтить Подательницу Жизни. Именно в эти дни юноши присматривали себе жен, родители договаривались о брачных союзах, бонды торговали и, полагаю, получали особенно хорошую прибыль… Но, - добавил он, вздохнув, – как вы наверняка уже заметили, вольфгардские воины отличаются не только свирепой отвагой, но и страстью к…. поэтическим преувеличениям, особенно если речь о подвигах.
Лучано, вспомнив ярла Ольвара, от души согласился, а канцлер тонко улыбнулся.
- Вот именно. Как вы понимаете, иногда рассказы вызывали громкие споры, а то и ссоры. И вот чтобы ссоры не переходили в кровопролитие, Совет Матерей велел воинам на празднике выяснять, кто из них крепче, исключительно с помощью яиц. Традиция оказалась не только полезной, но и весьма… занятной, а потому прижилась и постепенно стала забавой для всех мужчин, но особенно – соперничающих ярлов. В Дорвенанте ее помнит все дворянство, поскольку мы чтим обычаи предков. Накануне праздника мужчины красят яйца в разнообразные цвета, приятные глазу…
- Мы с отцом красили отваром луковой шелухи, - мечтательно улыбнулся Аластор. – Очень просто! Опускаешь в кипящий отвар и держишь! Чем дольше, тем ярче получится! Простите, лорд Аранвен, продолжайте…
Канцлер благодушно усмехнулся, а Лучано снова едва не упустил шамьет, стоило представить описанный ужас. Что за чудовищная аскеза?!
- И… что же дальше? – поинтересовался он, очень стараясь, чтобы голос не дрогнул.
- В день праздника принято ходить в гости, - неспешно ответил Аранвен, взглянув на Альса и убедившись, что тот не спешит отвечать. – Показывать расписанное, весьма важны яркость и стойкость цвета, а так же биться яйцами, чтобы определить, у кого крепче. Прежде – еще пару сотен лет назад - яйца били о лоб соперника, но теперь традиции несколько… смягчились. Однако отказываться от подобного состязания по-прежнему не принято и даже постыдно. Обычай, сами понимаете! Да и забавно же.
Дамы снова не сказали ни слова, только у Айлин потеплели глаза так, словно она вспомнила что-то чрезвычайно приятное, а Лучано окончательно уверился, что сошел с ума. Или спит. В чудовищно пристойном Дорвенанте не могли, просто не могли вестись подобные разговоры – не то что при дамах, а даже в кругу лордов! Местные грандсиньоры о радостях любви предпочитают говорить иносказательнее любого итлийца – и вдруг такое…
- В Академии были настоящие поединки, - мечтательно протянула Айлин. – А выигрывал всегда Саймон. Нет, не всегда! Однажды он уговорил Дарру поучаствовать, и тогда выиграл Дарра. Кстати, они тоже красили в родовые цвета, а Дарра нарисовал лебедя… Алхимическим красителем, - добавила она поспешно. – И, наверное, краситель их сильно укрепил!
- Весьма несправедливое предположение, моя милая, - фыркнула леди Аранвен, прикрыв губы веером. – Вы ведь не думаете, что мой дорогой сын способен так мелочно жульничать? Уверена, дело в природной крепости… продукта. Однако нравы в Академии действительно изрядно смягчились. В годы моей учебы речь шла не о поединках, а о многолюдных межфакультетских боях. Конечно, целители потом сбивались с ног, но как это было весело!
Лорд Эддерли с ностальгической улыбкой кивнул.
- О да, весьма. Чаще всего победителями становились мы с Кристофом. Приятно вспомнить… Несколько позже победы часто одерживал юный лорд Ревенгар, ваш отец, дорогая девочка, - улыбнулся он Айлин. – А вот, к примеру, лорд Бастельеро никогда не принимал участия в подобной забаве, считая ее примитивной и вульгарной…
«Что не удивляет ни на гран», - подумал Лучано, вспомнив ледяное лицо, на котором и улыбка-то наверняка боялась появляться. Снял шамьет с огня, отставил колбу в сторону – подышать, и осторожно, со всей деликатностью поинтересовался:
- Я верно понимаю, что вы собираетесь следовать традициям, грандсиньоры?
- Непременно! – заявил Альс и снова хищно и весело усмехнулся, а канцлер с придворным некромантом обменялись умиленно-понимающими улыбками.
«Однако, - подумал Лучано, начиная разливать шамьет по изысканно тонким чашкам. – Если традиции следует король, то Руке несомненно следует его поддержать. Гербовые цвета, значит? Что ж, мой черный цвет выглядит достаточно благородно, а главное, не требует никаких кипящих отваров! Займусь сегодня же вечером. Конечно, придется позаботиться о гладкости кожи, но это, право, сущие мелочи. Значит, от поединка не отказываются…»
И не сдержал мечтательно-плотоядную улыбку.
* * *
Мазь для удаления волос пощипывала кожу – не слишком приятно, но вполне терпимо. Да и пользовался ей Лучано далеко не в первый раз.
А вот алхимическая краска, сначала опробованная на запястье и смытая специальным растворителем – черная, глянцевитая, отливающая синим и зеленым, как павлинье перо – вызывала легкое недоумение. К небольшому флакончику прилагалась тонкая кисть вроде тех, которыми прекрасные синьоры красят ногти. Это показалось бы даже логичным – как еще равномерно распределить краску по всей поверхности, избежав окрашивания прочих… частей – но приложенное к флакону указание: «Окрашивать, проветривая», - вот оно превращало процесс в настоящее занятие акробатикой!
Мало того что пришлось расставить ноги на максимальную ширину, так еще и следовало изогнуться самым причудливым образом, чтобы прокрасить тыльную часть, не касаясь ее руками – иначе краска размазалась бы. Для облегчения процесса Лучано приспособил зеркальце, которое обыкновенно использовал для бритья – пристроив его в совершенно, следует признать, непотребное положение. Получалось все же не слишком ловко… Ох уж эти дорвенантские традиции! Хорошо, что это хотя бы следует делать не каждый день!
Однако… Как, хотелось бы знать, с этим справляются местные синьоры? Ведь мало кто из них может похвастаться гибкостью, хотя бы приближающейся к гибкости Лучано!
Впрочем… из рассказов Айлин следовало, что в Академии адепты делили комнату на двоих… Возможно, помощь в окрашивании является для синьоров магов обычной дружеской услугой?
А те, у кого друзей нет, как у грандсиньора Бастельеро, к примеру, наверняка поручают это камердинеру…
Самая сложная часть работы наконец осталась позади, и Лучано выпрямился, позволяя крови отхлынуть от головы. Бросил взгляд под ноги, в зеркальце – великолепно! Краска легла совершенно ровно, как и обещал алхимик…
Сразу продолжать окрашивание Лучано не стал – лучше подождать, чтобы цвет взялся покрепче – и, обернув вокруг бедер полотенце на случай, если некстати вломится кто-нибудь из слуг, подошел к жаровенке для шамьета. Одна чашечка – и можно продолжать… Второй гербовый цвет у него золотой, это будет смотреться очень нарядно и выразительно! Только вот как нарисовать кота на такой… неровной поверхности?
Дверь, ведущая в спальню короля, распахнулась без стука, и Аластор шагнул в комнату.
- Лу, я хотел спросить…
Он осекся, поднял бровь, покосился на полотенце и, понизив голос, уточнил:
- Я не вовремя?
- Да нет, - пожал плечами Лучано, открывая шкатулку с молотыми зернами. – Как раз к шамьету. Да я бы и сам к тебе зашел, только чуть позже. Совсем забыл спросить – сколько времени длится этот ваш праздник?
- Сутки, как и везде. А что?
- Ничего, друг мой, совершенно ничего... Я лишь хотел узнать, как скоро можно будет отмывать краску…
- Краску? – непонимающе переспросил Альс. – Какую? И зачем ее отмывать?
- Алхимическую краску, - терпеливо объяснил Лучано. – Гербовых цветов согласно вашим традициям. Понимаю, ты привык к… иному. О, поверь, ваш семейный… способ произвел на меня неизгладимое впечатление, но я не столь суров, чтобы использовать кипящие отвары. Алхимический краситель куда безопаснее. Но его непременно нужно смывать в отличие от природных средств, которые сходят сами… Что ты на меня так смотришь?
- Лу… - как-то сдавленно пробормотал Альс и бросил странный взгляд на полотенце. – Лу, ты же не хочешь сказать, что…
- Разумеется, покрасил! – уже с легким раздражением согласился Лучано. – Почти покрасил. Еще не закончил. Что смешного в том, что я пытаюсь следовать вашим традициям? Или итлийцам это запрещено?
Альс не ответил. Справедливости ради, он вообще не мог сказать ничего членораздельного. С размаху усевшись на пол, он закрыл лицо руками, трясся, как в лихорадке, и сдавленно подвывал, поскуливал, всхрюкивал и всхлипывал – так что Перлюрен, мирно спящий на подушке Лучано, проснулся, вздыбил шерстку и удрал за изголовье, боязливо выглядывая оттуда и жалобно вереща.
