— И обе так и не ответили на простой вопрос, что они делали в крыле преподавателей в пятом часу утра и по какому поводу увлеченно драли друг друга за косы! — брюзгливо сообщил Кристоф, бросив выразительный взгляд на кресло у камина, занятое, кто бы сомневался, Роверстаном.
— Ужасное падение нравов, — безмятежно согласился разумник. — Должен признать, коллега, ваше своевременное появление оказало огромный воспитательный эффект. Хватило почти на год!
— Какая невероятная глупость, — искренне сказал Грегор. — В этом маскараде нет ровно никакого смысла!
В повисшей после слов разумника тишине его слова прозвучали особенно громко и вызывающе, и магистры-спорщики тут же обернулись к нему.
— Это не глупость, а традиция, мой мальчик! — наставительно сообщил Эддерли. — Не забывайте, что мы растим будущих магов, а главное для любого мага — вера в непостижимое разумом чудо. В чудо, которое нельзя разложить на заклинания и арканы! Пусть даже оно будет неразумным или страшным. Да признайтесь, Грегор, разве у вас самого не замирало сердце, когда вы, будучи адептом, слушали легенду о Черном Магистре?
«Пожалуй, Эддерли прав, — неохотно согласился Грегор, вспоминая, как когда-то — кажется, еще на пятом курсе — они с Диланом пытались найти тайный проход в „самое глубокое подземелье“ и обшарили каждый камень в башне. — Детям нужно чудо. Даже такое... нелепое. И как, однако, азартно спорят магистры!»
— Я не хочу больше выслушивать упреки коллеги Бреннана! — вернулся к прерванной, было, дискуссии Кристоф. — Эддерли, имейте же совесть, изобразите этого проклятого магистра сами! В конце концов, вам лучше знать, как должны себя вести умертвия! В прошлый раз надо мной смеялся весь Совет...
— И правильно делали, — благодушно сообщил из своего кресла Роверстан, и Грегор возмущенно фыркнул: что бы этот разумник понимал в умертвиях! И виданное ли дело — издеваться над собственным коллегой? Неужели у этого самодовольного мерзавца нет ни капли уважения хотя бы к возрасту, если не к заслугам и происхождению?! — Нет-нет, я вовсе не утверждаю, что являюсь знатоком умертвий, милорд Кристоф, но что-то подсказывает мне, что ни одно умертвие не способно заявить, что оно... как же это звучало? Ах да, «ужас, летящий на крыльях ночи»! Впрочем, демоническое пламя вокруг вашей фигуры выглядело, несомненно, весьма внушительно. Весьма!
— Роверстан, если вы сию же минуту не замолчите!.. — возмутился Кристоф, а Эддерли торопливо отвернулся, скрывая улыбку.
— Молчу-молчу, — поднял ладони разумник. — А почему бы вам, милорд Эддерли, не предложить эту честь мэтру Бастельеро? Ведь мэтр, если мне не изменяет память, ваш любимый ученик? Кроме того, ему даже не придется менять гардероб! Все равно там нет ничего, кроме черного.
— Что?! — выдохнул Грегор, не веря собственным ушам. Да что он себе позволяет, этот змей?! Сначала тот позорный спор, теперь это?! — Как вы смеете?..
— О, я ни на секунду не сомневаюсь в вашем таланте! — так горячо заверил Роверстан, что Грегор скрипнул зубами. — Уверен, если кто-то повстречает вас ночью в темном коридоре, то несомненно примет за нашу... знаменитую легенду. И уж вы-то, несомненно, знаете, как именно должно вести себя образцовое умертвие!
— Прекрасная идея! — воодушевился Эддерли, пока Грегор изо всех сил боролся с жутким искушением превратить мерзавца разумника в самое образцовое из всех возможных умертвий и отправить бродить по коридорам Академии бессрочно. — В самом деле, дорогой Грегор, вы ведь не откажете мне в этой маленькой любезности, не правда ли? Ведь у вас, насколько мне известно, завтра нет занятий? Сможете выспаться...
— Не откажу, — процедил Грегор, с ненавистью глядя на нагло-безмятежную физиономию белого магистра и проклиная тот момент, когда ему в голову пришла идея отдохнуть после занятия и выпить горячего вина.
Не мог, что ли, до дома подождать? А теперь извольте участвовать в этом... безумии!
Впрочем, впрочем... что-то привлекательное в этой идее определенно было! Значит, каждый мэтр изображает Черного Магистра в меру собственной фантазии? Что ж, на фантазию он никогда не жаловался! А если результат его стараний придется почтенным магистрам не по душе, то в следующий раз они трижды подумают, кому поручать подобные глупости!
***
В коридорах общежития царила такая густая темнота, что казалась тяжелой и плотной. Грегору она, впрочем, нимало не мешала. Наоборот! Он с легким, пусть и не слишком приличным для преподавателя злорадством ожидал встречи хоть с каким-нибудь нарушителем правил и пытался предугадать, что сделает возможный нарушитель, увидев черную фигуру, вокруг которой дрожит потустороннее призрачное свечение? Свечение удалось особенно хорошо! Всего-то один магический фонарик блекло-зеленого тона, размещенный не над головой, а за плечом — зато каков результат!
Глушить свои шаги магией, как советовал Эддерли, Грегор не стал. Напротив, слегка усилил, так что каждый шаг рождал в коридоре гулкое эхо, не настолько громкое, чтобы разбудить мирно спящих адептов, но более чем достаточное, чтобы спугнуть нарушителей режима, если таковые повстречаются.
Первым делом Грегор педантично обошел крыло преподавателей, затем спустился к восточной башне, снова поднялся к общежитию и, ненадолго остановившись в переходе между мужским и женским крылом, разочарованно вздохнул, все больше чувствуя себя болваном. Ни одного адепта во всех коридорах, и даже дежурные преподаватели попрятались! И как он дал себя уговорить на эту бессмысленную авантюру?..
«Никакого второго обхода! — мрачно пообещал он самому себе. — Сейчас же отправлюсь домой отсыпаться! А магистры пусть делают со своими традициями, что хотят. Если это действительно традиция, а не очередной розыгрыш! В армии подобные шуточки над новичками считались хорошим тоном, во всяком случае, среди боевиков, так с чего я взял, что в Академии иные нравы? Домой — и немедленно!»
Он решительно повернулся к выходу и вдруг замер — из глубины коридора женского крыла донесся странный звук: въедливый, режущий уши цокот, до того противоестественный, что Грегор невольно похолодел. Но уже через секунду почувствовал прилив знакомого азарта сродни охотничьему. А ну-ка, кто это нарушает тишину в такое время?
Приглушив на сей раз шаги и погасив фонарик, Грегор метнулся к ближайшей стене и затаился, намереваясь пропустить нарушителей мимо, а затем устроить им такое явление Черного Магистра, что о нем еще лет двести будут рассказывать легенды!
Нарушитель появился на пороге холла, и Грегор затаил дыхание: подобной твари ему не приходилось видеть еще ни разу, несмотря на его богатый опыт! Размытая черная фигура не менее чем в полтора человеческих роста замерла на пороге, но цокот, мерзкий, пробирающий до мурашек, не прекратился. Кроме него не было слышно ни звука — даже дыхания! Как интересно...
Грегор прикрыл глаза — и едва не вскрикнул: от черного силуэта отчетливо веяло сплетением некротических энергий, но в то же время оно было, несомненно, живым!
«Но это невозможно, — подумал Грегор растерянно. — Нельзя быть живым и мертвым одновременно, это же азы некромантии! Проклятье, что же это за дрянь такая?!»
Черное пятно повело верхней частью, — назвать это бесформенное нечто головой у Грегора не повернулся бы язык! — словно принюхивалось, и медленно, плавно тронулось с места прямо к нему!
Чуть ниже головы распахнулись два лоскута тьмы — лапы, и в них замерцало, формируясь, заклятие.
«Мертвецкая сеть, — понял Грегор, присмотревшись. — Трижды проклятье! Только немертвых магов в Академии и не хватало! И все же, что это за... неважно! Накрою „могильной плитой“, а потом изучу то, что останется!»
Отработанная до последней черточки «плита» свернулась едва ли не сама собой, стоило только Грегору о ней подумать. Неизвестная тварь, должно быть, почуяла его действия: по-прежнему не издавая ни единого звука, она вскинула лапы над головой...
«Не успею, — с холодной ясностью подумал Грегор. — Оно бросит сеть раньше, чем я — плиту. Хоть на долю секунды, но раньше! А что, если...»
Мысль отдавала пряным привкусом безумия, но какая разница? Противника следует изумлять, не так ли? Что угодно, лишь бы сбить тварь с толку хоть на мгновение!
— Стоять! — рявкнул Грегор, готовый в ту же секунду упасть и откатиться за пределы действия «Сети».
Этого, впрочем, не потребовалось.
— Ой! — выпалила тварь ужасно знакомым голосом, бестолково задергалась в разные стороны, замахала лапами и посыпалась на пол, превращаясь в три... нет, четыре до боли знакомых силуэта, накрытых «Мертвецкой сетью»!
«Однако!» — ошеломленно подумал Грегор, щелчком пальцев зажигая фонарь и с легким злорадством разглядывая шипящего Саймона Эддерли, растянувшегося на полу в очевидно неудобной позе. А попробуй растянуться удобно, если тебя всем весом придавливает умертвие в собачьей шкуре!
Дарра Аранвен удержался на ногах, но стоял не слишком уверенно, обеими руками удерживая на плече повисшую вниз головой Айлин Ревенгар. Очевидно, до окрика Грегора девчонка ехала верхом на обоих юных лордах.
«Вот почему силуэт был таким высоким, — подумал Грегор. — А цокал когтями, стало быть, Пушок. Любопытно, зачем их понесло в коридор в такое время! И как быстро, следует отдать ей должное, девчонка выучила „Мертвецкую сеть“, а ведь ее проходят только на пятом курсе! Без Эддерли и Аранвена здесь, разумеется, не обошлось... О Претемная, если бы удалось направить эту энергию на более мирные цели!»
— Доброй ночи, адепты, — сдержанно произнес он вслух. — Могу я узнать, что вы делаете в коридоре в такое неподходящее время?
Саймон Эддерли простонал что-то не слишком внятное, из чего Грегору удалось разобрать только «магистр» и «ловим».
— Простите? — поднял бровь Грегор, чувствуя, что его начинает разбирать смех.
Кто бы сомневался, что эта безумная троица не усидит на месте, особенно в такую ночь! Но ловить академическую легенду? Даже он сам не был настолько самоуверенным! С другой стороны, чего еще ожидать от младшего брата Дилана? И подбил ведь на такое безобразие даже Аранвена! Исключительный талант... Хотя кто из этих троих кого подбил — это еще вопрос.
— Адепт Эддерли хочет сказать, что мы пытались собрать материал для научной работы, милорд мэтр, — с достоинством объяснил Дарра Аранвен, осторожно поставив Айлин Ревенгар на пол.
— В самом деле? — прищурившись, уточнил Грегор. — Научная работа, адепт Аранвен? И какова же ее тема? А также для кого вы ее выполняете?
— Да для меня, коллега, для меня! — с легкой снисходительностью протянул от лестницы ненавистный голос, и Грегор медленно обернулся. Роверстан стоял на нижней ступеньке, облокотившись о перила, и с искренним интересом рассматривал накрытых «Сетью» адептов. — Тема, коль скоро вам интересно, «Влияние суеверий и легенд на неокрепшие умы». Разумеется, я имею в виду адептов!
— Разумеется, адептов, м-м-м-магистр! — согласился Грегор, изо всех сил стараясь помнить о приличиях. — А адепты знают, что выполняли работу для вас?
— А зачем им это знать? — поразился Роверстан. — Я за непредвзятый результат! Или вы сомневаетесь в моих словах... мэтр?
— Нимало, — скрипнул зубами Грегор и сурово взглянул на адептов.
Пушок, наконец, сполз с Эддерли, и тот с тихими проклятиями оглядывал свою еще недавно безупречно черную мантию, а Ревенгар смотрела так затравленно, что Грегор поспешил перевести взгляд с нее на Аранвена. Нет уж, разжалобить его у девчонки точно не выйдет! Надо же хоть немного думать, прежде чем что-то делать?! А если бы он все же бросил плиту?!
Дарра, бестрепетно встретив его суровый взгляд, вдруг вздрогнул и взглянул на Роверстана. И на Грегора. И снова на разумника... Проклятье, что он такое увидел, хотелось бы знать!
— Черный магистр, — почти беззвучно прошептал Аранвен, и Грегор едва не съязвил насчет догадливости некоторых адептов. — Белый магистр... Полярность... Принцип полярности в чистом виде...
«Дом умалишенных! Да тут сам Баргот обезумеет! Эти Аранвены!» — яростно подумал Грегор, а Роверстан негромко хмыкнул.
— Если это маленькое недоразумение наконец выяснилось, мэтр, — преувеличенно любезно обратился он к Грегору. — Не будете ли вы столь любезны отпустить детей? У адептки Ревенгар, к примеру, первое занятие завтра — история Ордена. Не хотелось бы, чтобы юная леди случайно заснула на уроке...
— Разумеется, — процедил Грегор, движением кисти развеивая чужую «Сеть». — Разойдитесь по комнатам, господа адепты. Немедленно.
— Да, милорд мэтр, — поклонились все трое и поспешили скрыться.
— Благодарю, коллега! — подчеркнуто вежливо поклонился разумник. — Благодаря вам работа получится куда ярче, чем я мог надеяться!
— Не стоит благодарности, — буркнул Грегор. — Надеюсь, Черный магистр проявил себя сегодня достаточно ярко?
— Более чем, дорогой коллега! — заверил Роверстан. — Ни одному из магистров это не удавалось и вполовину так убедительно, как вам! Мои поздравления!
— В таком случае, позвольте откланяться!
Уже не слушая, что еще говорит разумник, Грегор распахнул двери общежития и поспешно вышел на крыльцо. Полной грудью вдохнул вкусный морозный воздух и вдруг рассмеялся.
Ах, мерзавцы! Поймать Черного магистра, надо же было набраться наглости! Нет, если эти трое доживут до конца учебы, они, несомненно, станут его личной гордостью!
Вот только как бы уговорить хотя бы одного из них вернуться в Академию на должность преподавателя? Саймона Эддерли, к примеру? В конце концов, Эддерли-преподаватель — такая же традиция, как и Черная Охота, а Академия сильна традициями!
Глава 3. Умертвие номер тринадцать.
Умертвие номер тринадцать при жизни было адептом-боевиком. И угораздило же несчастного влюбиться в некромантку курсом старше, да еще и отправиться на зимнее солнцестояние на самое беспокойное кладбище Дорвенны, чтобы привлечь внимание возлюбленной! Наверное, предвкушал, что вернется героем, вот только нежити на том кладбище оказалось слишком много даже для самого сильного адепта.
Душа бедолаги, как ей и положено, отправилась в Сады, а вот тело почему-то поднялось умертвием, причем не сотворенным, которых иногда создают и контролируют некроманты, а природным. Им сама Претемная велела охотиться на все живое и быть тупой злобной тварью. Почему именно это умертвие сохранило некоторые черты прижизненной личности, наверное, и сам милорд Эддерли не знал. Но сохранило же, раз вернулось в Академию и добровольно явилось к тогдашнему главе Фиолетовой гильдии. Тот так удивился, что не сразу упокоил бывшего адепта, решил провести исследования. Написал монографию, добросовестно зафиксировал случай для науки и даже выдвинул пару остроумных гипотез, а опытный образец номер тринадцать за это время прижился, если можно так сказать про умертвие, в лабораториях, где ловко ловил крыс и мышей и охотно работал учебным пособием для адептов.
На первом курсе именно на нем преподавали анатомию хищной нежити второго порядка, а на втором – ее же охотничьи повадки, способы самозащиты и методы уничтожения. Разумеется, в последнем случае мэтр-преподаватель обязательно накрывал бесценный эспонат многослойными щитами, а после занятий подкармливал некроэнергией.
