– Спасибо. А чем ты занимаешься, раз тебя так зовут? Книги хранишь?
– Я их не только храню, но и делаю.
Я молча удивился. Если есть книги, значит, есть и бумага. Или хотя бы способ её изготовления…
– А бумагу где берёшь?
– Произвожу из тростника. Это – моя работа, которую я умею делать хорошо. Ещё я умею писать, так что знания, нужные деревне, не пропадают, а оказываются занесёнными в книги.
– А много у тебя книг?
– Много, – кивнул Библиотекарь, – несколько десятков. Трудно запомнить, в какой книге какие знания, поэтому я пишу на обложке, кому может пригодиться та или иная книга, а также рад знаний, которые в ней зафиксированы.
– А чернила где берёшь?
– Покупаю у Могильщика найденные им паучьи глаза и смешиваю их содержимое с водой. Да, ещё и чернила, выходит, я сам делаю.
– Покупаешь? Значит, у вас есть свои деньги?
– Деньги? – непонимающе уставился на меня Библиотекарь. – У нас нет денег, у нас есть изумруды. За них мы иногда отдаём то, что у нас есть, если кому-то это нужно, и за них мы можем взять что-нибудь, что нужно нам. Но обычно мы просто меняемся или отдаём что-то, если оно нам не нужно, просто так.
– Понятно…
Я помолчал, обдумывая следующий вопрос.
– А скелеты к вам часто приходят?
– Нет, – ответил житель, – не чаще, чем зомби.
– Так здесь и зомби водятся?!
– Да. Но убивать их ненамного труднее, чем скелетов. Из костей мы делаем порошок и используем его как удобрение; а Церковник и Могильщик получают удовольствие, закапывая в землю и отпевая гнилую плоть мёртвых зомби.
«Психи», – подумал я.
– А кроме скелетов и зомби, тут кто-то сверхъестественный… есть?
Библиотекарь задумался.
– Ну разве что ведьмы, но они в последнее время куда-то запропастились…
– Ясно…
«Ну что ж, одной угрозой пока что меньше».
– А почему вы все стояли на берегу, пока скелет вас расстреливал?
– Мы ждали, когда у него кончатся стрелы, и тогда он ушёл бы, или же мы бы его убили.
– А чем занимаются остальные жители? Про себя и ещё двоих ты уже сказал, и мне хотелось бы услышать…
– Картограф тоже умеет делать бумагу, а так он просто зарисовывает местность. Я, конечно, понимаю, что это важно, но… Так, Фермер выращивает еду – ты ещё увидишь его огороды; Бронник изготавливает для нас орудия труда, а также оружие и защитную одежду; Мясник делает еду из животных Фермера – ты отличишь его от Бронника по цвету фартука: у того он белый, а у Мясника чёрный… А Рыбак целыми днями сидит с удочкой у воды. Вроде обо всех рассказал… Тебе сейчас что-нибудь нужно?
– Я хотел бы осмотреть деревню, чтобы потом ходить по ней так же свободно, как и вы, – ответил я. – Ну, и по возможности поговорить с другими жителями.
– Тогда я пойду.
Библиотекарь поднялся и быстрым решительным шагом вышел на улицу.
А я остался сидеть на твёрдой кровати с мыслью, что попал вовсе не в сумасшедший дом, а в нормальное цивилизованное (пускай даже низкоорганизованное) сообщество.
Я попал в деревню.
Я положил весь свой «багаж» в сундук. Мои вещи, конечно, занимали много места, но объём сундука был ещё больше. Я заметил на дне какие-то уже лежавшие внутри вещи, но решил разобраться с этим позже, а пока – аккуратно опустил крышку и вышел наружу: надо было изучить деревню.
Прямо перед домом находился огород. И как я его не заметил, следуя за Библиотекарем… Кстати, такой схемы я нигде не встречал: в большом квадрате из прямых, но не очень ровных досок – несколько параллельных грядок с картошкой, морковкой, ещё чем-то... и какими-то светлыми колосьями, а между грядками – такой же ширины желоба с водой. Они… они что, выращивают пшеницу в огороде, вместе с другими овощами, а не отдельно, на поле?!
Тут я вспомнил способ, которым попал сюда, и громко рассмеялся. Да, это получше «попаданческих» фэнтези начала века, которыми молодые писатели заваливали полки книжных магазинов!
Но я-то находился - по крайней мере, для себя самого - не в книге, для меня всё было как нельзя более реально! И я не собирался торчать всю оставшуюся жизнь в этом посёлке!
«Так, стоп», – мысленно оборвал я себя. Планы – потом. А сейчас – сбор информации.
И я отправился осматривать деревню.
В ближайшем доме обитал Фермер. Но что меня поразило в его жилище, так это то, что при такой же площади каменного пола, как и у меня, помещение с дверью и стенами занимало от силы десяток квадратных метров в самом углу. Остальное пространство было, по-моему, «крытым двориком»; деревянную крышу там подпирали тонкие столбики из того же материала.
Фермер, в отличие от Библиотекаря, лысого уравновешенного мужчины в возрасте «чуть за сорок», был молодым темноволосым здоровяком в просторной бурой одежде. У него имелись два основных занятия: есть и говорить, – причём он любил делать и то, и другое одновременно.
У него была своя семья – жена и сын, но когда я зашёл к нему, их в комнатке не оказалось. Фермер сидел на своей узкой и низкой кровати и весьма усердно поглощал продукты собственного труда – в сыром виде, конечно же: печи у него в доме не было.
После пяти минут разговора мне захотелось уйти. Фермер, видимо, не был прилежным учеником, когда Смит давал жителям уроки языка, и коверкал слова просто безжалостно, так что мне было трудно понимать его. Да и общего образования он, очевидно, не имел: в его словаре я насчитал не более сотни понятий. По-моему, он и на родном языке мог сказать не больше.
Я вышел на улицу, а он всё продолжал говорить, произнося внятно в лучшем случае каждое третье слово…
Рядом с Фермером обитал Могильщик. Его дом был таким же, как мой, лишь с одним отличием: в полу на середине комнаты находился люк. Но что житель скрывает там?...
Поговорив с Могильщиком пару минут, я коснулся этой темы. Седой угрюмый мужчина, выглядящий лет на пятьдесят, в одежде чёрного цвета - я догадался, что это Смит посоветовал Могильщику такую окраску униформы, - поднялся со своей кровати и сказал мне:
– Если ты и в самом деле хочешь это узнать, то я покажу тебе, что находится внизу.
Я встал с сундука, на котором сидел (в доме была ещё кровать дочери Могильщика, но я всё-таки выбрал сундук), и вслед за хозяином подошёл к люку.
Он откинул деревянную крышку, и стала видна уходящая вниз верёвочная лестница. Могильщик начал спускаться, приказав мне пока что остаться на месте. И только после его оклика: «Эй, давай сюда!» – я поспешил следом.
Лестница кончалась в метре от пола. Я спрыгнул на холодный камень - это чувствовалось даже сквозь ботинки - и взглянул на Могильщика, стоящего рядом и освещённого потоком фотонов, исходящих из дыры в полу у нас над головой.
– Ну? – спросил я. – Что тут хранится?
– Это не кладовка в том смысле, который в это слово вкладываешь ты, – ответил Могильщик. – Это кладбище.
Удивлённый, я прошёлся по помещению. Но это была не совсем комната, а скорее туннель – узкий и длинный. И с каждой стороны – по ровному ряду аккуратных невысоких холмиков земли. Конца туннеля я не видел: свет сверху туда не проникал.
– И всё это – могилы? – спросил я. Мой проводник кивнул. – И сколько же их тут?
– Сто тридцать восемь кусков гнилой плоти, – ответил Могильщик. – Это всё, что осталось от пятидесяти двух сожжённых солнцем зомби, побывавших в нашей деревне со дня её основания.
– Сожжённых солнцем? – переспросил я. Затем до меня дошёл смысл его слов, и я рассмеялся. У меня, кажется, рождался план, с помощью которого я смогу противостоять зомби в любых количествах!
– Мы давно заметили это, – сказал Могильщик. – Но бороться с зомби трудно, хоть они и бегают медленнее нас. Мы можем устать, а они видят в нас лишь еду и следуют за нами… пока не съедят.
– Ну, сейчас их здесь нет, – произнёс я. – А если появятся, то я помогу вам. Надеюсь, что у меня будет как можно больше времени на подготовку.
И мы полезли наверх, в тёплое нутро дома: сперва я, а потом – он, чтобы было кому поймать меня, если бы я свалился.
Между домами Фермера, Могильщика и двумя другими, в самом центре образуемого ими квадрата, находился колодец, мимо которого мне пришлось пройти.
Я посмотрел на своё отражение в воде, не увидел там ничего нового и направился в следующий по дальности дом.
Там жил Бронник; я понял это сразу, как вошёл, по наличию печи, обилию всяких предметов у стен и толстому белому фартуку хозяина, загорелого коренастого брюнета средних лет.
– А, здорово, – отозвался Бронник, увидев меня, подошёл к стене и, придирчиво осмотрев несколько мечей и топоров, стоящих там, взял в руку меч из дерева, подкинул, поймал, подумал о чём-то и протянул мне. – Вот, держи. Мой тебе подарок. Как сломается, новый дам. Что-нибудь посильнее – только после испытательного срока и по предварительному заказу. За изумруды, конечно же.
Я коротко хохотнул. И здесь, в деревне, нашёлся-таки тип, для которого главное – бизнес! Стараясь поддержать тему, я сказал:
– Непременно! Как я понимаю, броня – тоже по заказу?
– А чего ты хотел? За просто так я никому ничего отдавать не собираюсь. – Он посмотрел на меч, который я держал в руке, и поправился: – Ну, кроме всякого мусора.
– И каковы же цены в твоём оружейном магазине? – полюбопытствовал я.
Бронник стал вспоминать (наверное, давно не было покупателей):
– Так… Деревянный меч или топор я могу отдать за один изумруд. Каменный – за два; железный – за три; позолоченный – за семь... впрочем, могу скинуть до пяти; алмазный – не меньше чем за десять. Но золота и алмазов пока нет, значит, железо – это максимум того, на что ты можешь рассчитывать.
– А броня?
– Ну… Учти: полный комплект состоит из четырёх предметов, и за каждый нужно платить отдельно… Кожаную броню, то есть шлем, куртку, поножи и ботинки… а, впрочем, ботинки у тебя уже есть, - отдам за четыре изумруда… ладно, тебе – за три. Железную сделаю за… – Он призадумался. – …за пятнадцать; позолоченную… в зависимости от настроения – от двадцати до двадцати пяти; алмазную… – Он внимательно оглядел меня с головы до ног. – Нет, у тебя всё равно не получится на неё заработать…
– А всё-таки?
– Сорок. Буду не в духе – запрошу пятьдесят. Зачаровать, извини, ничего не могу: ведьмы книгу ещё сем лет назад украли…
– О чём ты? – не понял я. – Как можно что-то зачаровать?
– С помощью обсидианового стола и особой книги… – Бронник махнул рукой. – Нет, тебе лучше об этом Библиотекарь расскажет: у него ведь книгу украли… Да и ведьм в деревне с той поры не видно… А вообще: зачем тебе это сейчас, а? Ты же всё равно сюда просто поболтать пришёл…
– Ага. И уже ухожу. – Я двинулся было к двери, но потом остановился. – Камень, железо… золото, алмазы… Где вы их берёте?
– В деревне есть шахта. Замурованная, правда, в прошло году: уж слишком много нежити оттуда приходит…
– Ясно… – пробормотал я и вышел.
Мне ничего не было ясно. Теперь я понимал, что видимость обманчива: на первый взгляд в деревне всё просто и спокойно, но если поспрашивать, то становится понятной вся сложность взаимоотношений и общей ситуации в посёлке. Хоть и кажется, что это невозможно.
Надо будет поскорее прочитать, что обо всём этом бардаке написал Смит. И ещё поговорить с Библиотекарем: он же здесь главный хранитель информации.
Рядом с Бронником жил Картограф. Кажется, я помешал его личной жизни, потому что, когда я постучал и через несколько секунд вошёл в дом, он и его жена сидели, насупившись и отвернувшись друг от друга, на разных концах ряда из пяти кроватей, стоящих вдоль правой от входа стены. То ли у них произошла ссора, то ли они, наоборот, собирались уединиться и были раздосадованы моим появлением. Ничего, после моего ухода у них будет вагон времени на все свои дела… а пока что я хотел просто немного поговорить – ознакомиться, так сказать, с обстановкой.
Сам Картограф больше всего напоминал мне… меня самого – сразу после окончания университета. Хоть ростом он не вышел, всё остальное компенсировало этот недостаток. Такое складывалось впечатление, будто он пытается выглядеть взрослым, ещё не замечая, что уже им стал. Приятное, в общем-то, лицо корчит с намёком на суровость, смотрит по сторонам якобы пристальным, а на самом деле любопытным взглядом, сидит в позе «крутого мачо». А лет-то – вряд ли больше, чем мне. Будь я чуть помладше, может, и считал бы его суперменом, но сейчас он казался мне в некоторой степени жалким существом. Однако я постарался при разговоре не показать ему, что так о нём думаю.
– Ну привет, – сказал я мужчине в белом и сел рядом с ним. – Как жизнь?
– Да вроде нормально всё, – ответил он спокойным тоном, словно не желая разозлить меня.
Вдруг он стрельнул взглядом в длинное, но не очень широкое окно, располагающееся вдоль противоположном стены (а вообще-то такие окна находились в трёх стенах каждого дома в деревне, да ещё по бокам от дверей и в крыши были встроены куски стекла), и я успел разглядеть три маленькие физиономии, тут же нырнувшие вниз и исчезнувшие из поля зрения.
Ну, теперь понятно, почему в доме Картографа пять кроватей. Во так, наверное, дети и узнают все тайны жизни…
Тем временем женщина в белом, на вид – немного старше мужа, встала, прошла мимо нас и, подмигнув Картографу, скрылась за дверью.
– А ты действительно рисуешь карты? – спросил я. – Что-то я их не вижу…
– А тебе это так интересно? – удивился он.
– Я новичок в вашем мире. Мне всё интересно…
Не говоря ни слова, он поднялся, сделал несколько шагов по направлению к сундуку, стоящему, как и в остальных домах, в левом ближнем ко входу углу. Порылся там, вытащил какую-то карту, подошёл и протянул её мне.
Я молча взял лист плотной, жёсткой белой бумаги размером где-то между А4 и А3 и внимательно вгляделся в то, что на нём было нарисовано.
Так, значок в форме домика около ровной голубой линии – это точно деревня. Светло-зелёным цветом залиты, очевидно, безлесные пространства, а тёмно-зелёным, наоборот, леса. Неправильной формы коричневое пятно далеко к северу - наверное, даже за порталом, который, как я понял, был обозначен маленькой чёрной точкой в верхней – северной – части карты, - наводило на мысль о болотах, и я решил однажды проверить это предположение.
Но что я конкретно не понял на карте, так это аккуратно выведенные чёрным латинские буквы «зет» и «эс» (причём «зет» было целых две: к северо-западу и далеко к югу от деревни; а «эс» находилось где-то на востоке).
– Что это?! – спросил я Картографа, по очереди показывая на каждую из литер.
– Ликвидированные нами логова зомби и скелетов, – был ответ. – Эта карта уже очень старая, её ещё мой дед начинал рисовать… Вот здесь, – Картограф ткнул пальцем в букву «зет» на северо-западе, – жители сорок семь лет назад истребили больше полусотни зомби. А здесь, – он указал на юг, – в год моего рождения состоялась главная битва нашей последней войны с зомби. А скелетов мы поуничтожали так, за компанию.
– Видно, не всех уничтожили, – вздохнул я. – Сегодня…
– Ну да, – легко согласился Картограф. – В наших знаниях много пробелов. Когда с нами был Учитель, нам казалось, что мы знаем всё, но когда он ушёл, мы поняли, что на самом деле почти ничего не знаем об этом мире. И в данном вопросе ты теперь наша новая надежда.
«Как Люк Скайуокер, что ли?» – подумал я и произнёс:
– Я… я постараюсь…
Что ещё я мог ответить?!
– Я их не только храню, но и делаю.
Я молча удивился. Если есть книги, значит, есть и бумага. Или хотя бы способ её изготовления…
– А бумагу где берёшь?
– Произвожу из тростника. Это – моя работа, которую я умею делать хорошо. Ещё я умею писать, так что знания, нужные деревне, не пропадают, а оказываются занесёнными в книги.
– А много у тебя книг?
– Много, – кивнул Библиотекарь, – несколько десятков. Трудно запомнить, в какой книге какие знания, поэтому я пишу на обложке, кому может пригодиться та или иная книга, а также рад знаний, которые в ней зафиксированы.
– А чернила где берёшь?
– Покупаю у Могильщика найденные им паучьи глаза и смешиваю их содержимое с водой. Да, ещё и чернила, выходит, я сам делаю.
– Покупаешь? Значит, у вас есть свои деньги?
– Деньги? – непонимающе уставился на меня Библиотекарь. – У нас нет денег, у нас есть изумруды. За них мы иногда отдаём то, что у нас есть, если кому-то это нужно, и за них мы можем взять что-нибудь, что нужно нам. Но обычно мы просто меняемся или отдаём что-то, если оно нам не нужно, просто так.
– Понятно…
Я помолчал, обдумывая следующий вопрос.
– А скелеты к вам часто приходят?
– Нет, – ответил житель, – не чаще, чем зомби.
– Так здесь и зомби водятся?!
– Да. Но убивать их ненамного труднее, чем скелетов. Из костей мы делаем порошок и используем его как удобрение; а Церковник и Могильщик получают удовольствие, закапывая в землю и отпевая гнилую плоть мёртвых зомби.
«Психи», – подумал я.
– А кроме скелетов и зомби, тут кто-то сверхъестественный… есть?
Библиотекарь задумался.
– Ну разве что ведьмы, но они в последнее время куда-то запропастились…
– Ясно…
«Ну что ж, одной угрозой пока что меньше».
– А почему вы все стояли на берегу, пока скелет вас расстреливал?
– Мы ждали, когда у него кончатся стрелы, и тогда он ушёл бы, или же мы бы его убили.
– А чем занимаются остальные жители? Про себя и ещё двоих ты уже сказал, и мне хотелось бы услышать…
– Картограф тоже умеет делать бумагу, а так он просто зарисовывает местность. Я, конечно, понимаю, что это важно, но… Так, Фермер выращивает еду – ты ещё увидишь его огороды; Бронник изготавливает для нас орудия труда, а также оружие и защитную одежду; Мясник делает еду из животных Фермера – ты отличишь его от Бронника по цвету фартука: у того он белый, а у Мясника чёрный… А Рыбак целыми днями сидит с удочкой у воды. Вроде обо всех рассказал… Тебе сейчас что-нибудь нужно?
– Я хотел бы осмотреть деревню, чтобы потом ходить по ней так же свободно, как и вы, – ответил я. – Ну, и по возможности поговорить с другими жителями.
– Тогда я пойду.
Библиотекарь поднялся и быстрым решительным шагом вышел на улицу.
А я остался сидеть на твёрдой кровати с мыслью, что попал вовсе не в сумасшедший дом, а в нормальное цивилизованное (пускай даже низкоорганизованное) сообщество.
Я попал в деревню.
Я положил весь свой «багаж» в сундук. Мои вещи, конечно, занимали много места, но объём сундука был ещё больше. Я заметил на дне какие-то уже лежавшие внутри вещи, но решил разобраться с этим позже, а пока – аккуратно опустил крышку и вышел наружу: надо было изучить деревню.
Прямо перед домом находился огород. И как я его не заметил, следуя за Библиотекарем… Кстати, такой схемы я нигде не встречал: в большом квадрате из прямых, но не очень ровных досок – несколько параллельных грядок с картошкой, морковкой, ещё чем-то... и какими-то светлыми колосьями, а между грядками – такой же ширины желоба с водой. Они… они что, выращивают пшеницу в огороде, вместе с другими овощами, а не отдельно, на поле?!
Тут я вспомнил способ, которым попал сюда, и громко рассмеялся. Да, это получше «попаданческих» фэнтези начала века, которыми молодые писатели заваливали полки книжных магазинов!
Но я-то находился - по крайней мере, для себя самого - не в книге, для меня всё было как нельзя более реально! И я не собирался торчать всю оставшуюся жизнь в этом посёлке!
«Так, стоп», – мысленно оборвал я себя. Планы – потом. А сейчас – сбор информации.
И я отправился осматривать деревню.
В ближайшем доме обитал Фермер. Но что меня поразило в его жилище, так это то, что при такой же площади каменного пола, как и у меня, помещение с дверью и стенами занимало от силы десяток квадратных метров в самом углу. Остальное пространство было, по-моему, «крытым двориком»; деревянную крышу там подпирали тонкие столбики из того же материала.
Фермер, в отличие от Библиотекаря, лысого уравновешенного мужчины в возрасте «чуть за сорок», был молодым темноволосым здоровяком в просторной бурой одежде. У него имелись два основных занятия: есть и говорить, – причём он любил делать и то, и другое одновременно.
У него была своя семья – жена и сын, но когда я зашёл к нему, их в комнатке не оказалось. Фермер сидел на своей узкой и низкой кровати и весьма усердно поглощал продукты собственного труда – в сыром виде, конечно же: печи у него в доме не было.
После пяти минут разговора мне захотелось уйти. Фермер, видимо, не был прилежным учеником, когда Смит давал жителям уроки языка, и коверкал слова просто безжалостно, так что мне было трудно понимать его. Да и общего образования он, очевидно, не имел: в его словаре я насчитал не более сотни понятий. По-моему, он и на родном языке мог сказать не больше.
Я вышел на улицу, а он всё продолжал говорить, произнося внятно в лучшем случае каждое третье слово…
Рядом с Фермером обитал Могильщик. Его дом был таким же, как мой, лишь с одним отличием: в полу на середине комнаты находился люк. Но что житель скрывает там?...
Поговорив с Могильщиком пару минут, я коснулся этой темы. Седой угрюмый мужчина, выглядящий лет на пятьдесят, в одежде чёрного цвета - я догадался, что это Смит посоветовал Могильщику такую окраску униформы, - поднялся со своей кровати и сказал мне:
– Если ты и в самом деле хочешь это узнать, то я покажу тебе, что находится внизу.
Я встал с сундука, на котором сидел (в доме была ещё кровать дочери Могильщика, но я всё-таки выбрал сундук), и вслед за хозяином подошёл к люку.
Он откинул деревянную крышку, и стала видна уходящая вниз верёвочная лестница. Могильщик начал спускаться, приказав мне пока что остаться на месте. И только после его оклика: «Эй, давай сюда!» – я поспешил следом.
Лестница кончалась в метре от пола. Я спрыгнул на холодный камень - это чувствовалось даже сквозь ботинки - и взглянул на Могильщика, стоящего рядом и освещённого потоком фотонов, исходящих из дыры в полу у нас над головой.
– Ну? – спросил я. – Что тут хранится?
– Это не кладовка в том смысле, который в это слово вкладываешь ты, – ответил Могильщик. – Это кладбище.
Удивлённый, я прошёлся по помещению. Но это была не совсем комната, а скорее туннель – узкий и длинный. И с каждой стороны – по ровному ряду аккуратных невысоких холмиков земли. Конца туннеля я не видел: свет сверху туда не проникал.
– И всё это – могилы? – спросил я. Мой проводник кивнул. – И сколько же их тут?
– Сто тридцать восемь кусков гнилой плоти, – ответил Могильщик. – Это всё, что осталось от пятидесяти двух сожжённых солнцем зомби, побывавших в нашей деревне со дня её основания.
– Сожжённых солнцем? – переспросил я. Затем до меня дошёл смысл его слов, и я рассмеялся. У меня, кажется, рождался план, с помощью которого я смогу противостоять зомби в любых количествах!
– Мы давно заметили это, – сказал Могильщик. – Но бороться с зомби трудно, хоть они и бегают медленнее нас. Мы можем устать, а они видят в нас лишь еду и следуют за нами… пока не съедят.
– Ну, сейчас их здесь нет, – произнёс я. – А если появятся, то я помогу вам. Надеюсь, что у меня будет как можно больше времени на подготовку.
И мы полезли наверх, в тёплое нутро дома: сперва я, а потом – он, чтобы было кому поймать меня, если бы я свалился.
Между домами Фермера, Могильщика и двумя другими, в самом центре образуемого ими квадрата, находился колодец, мимо которого мне пришлось пройти.
Я посмотрел на своё отражение в воде, не увидел там ничего нового и направился в следующий по дальности дом.
Там жил Бронник; я понял это сразу, как вошёл, по наличию печи, обилию всяких предметов у стен и толстому белому фартуку хозяина, загорелого коренастого брюнета средних лет.
– А, здорово, – отозвался Бронник, увидев меня, подошёл к стене и, придирчиво осмотрев несколько мечей и топоров, стоящих там, взял в руку меч из дерева, подкинул, поймал, подумал о чём-то и протянул мне. – Вот, держи. Мой тебе подарок. Как сломается, новый дам. Что-нибудь посильнее – только после испытательного срока и по предварительному заказу. За изумруды, конечно же.
Я коротко хохотнул. И здесь, в деревне, нашёлся-таки тип, для которого главное – бизнес! Стараясь поддержать тему, я сказал:
– Непременно! Как я понимаю, броня – тоже по заказу?
– А чего ты хотел? За просто так я никому ничего отдавать не собираюсь. – Он посмотрел на меч, который я держал в руке, и поправился: – Ну, кроме всякого мусора.
– И каковы же цены в твоём оружейном магазине? – полюбопытствовал я.
Бронник стал вспоминать (наверное, давно не было покупателей):
– Так… Деревянный меч или топор я могу отдать за один изумруд. Каменный – за два; железный – за три; позолоченный – за семь... впрочем, могу скинуть до пяти; алмазный – не меньше чем за десять. Но золота и алмазов пока нет, значит, железо – это максимум того, на что ты можешь рассчитывать.
– А броня?
– Ну… Учти: полный комплект состоит из четырёх предметов, и за каждый нужно платить отдельно… Кожаную броню, то есть шлем, куртку, поножи и ботинки… а, впрочем, ботинки у тебя уже есть, - отдам за четыре изумруда… ладно, тебе – за три. Железную сделаю за… – Он призадумался. – …за пятнадцать; позолоченную… в зависимости от настроения – от двадцати до двадцати пяти; алмазную… – Он внимательно оглядел меня с головы до ног. – Нет, у тебя всё равно не получится на неё заработать…
– А всё-таки?
– Сорок. Буду не в духе – запрошу пятьдесят. Зачаровать, извини, ничего не могу: ведьмы книгу ещё сем лет назад украли…
– О чём ты? – не понял я. – Как можно что-то зачаровать?
– С помощью обсидианового стола и особой книги… – Бронник махнул рукой. – Нет, тебе лучше об этом Библиотекарь расскажет: у него ведь книгу украли… Да и ведьм в деревне с той поры не видно… А вообще: зачем тебе это сейчас, а? Ты же всё равно сюда просто поболтать пришёл…
– Ага. И уже ухожу. – Я двинулся было к двери, но потом остановился. – Камень, железо… золото, алмазы… Где вы их берёте?
– В деревне есть шахта. Замурованная, правда, в прошло году: уж слишком много нежити оттуда приходит…
– Ясно… – пробормотал я и вышел.
Мне ничего не было ясно. Теперь я понимал, что видимость обманчива: на первый взгляд в деревне всё просто и спокойно, но если поспрашивать, то становится понятной вся сложность взаимоотношений и общей ситуации в посёлке. Хоть и кажется, что это невозможно.
Надо будет поскорее прочитать, что обо всём этом бардаке написал Смит. И ещё поговорить с Библиотекарем: он же здесь главный хранитель информации.
Рядом с Бронником жил Картограф. Кажется, я помешал его личной жизни, потому что, когда я постучал и через несколько секунд вошёл в дом, он и его жена сидели, насупившись и отвернувшись друг от друга, на разных концах ряда из пяти кроватей, стоящих вдоль правой от входа стены. То ли у них произошла ссора, то ли они, наоборот, собирались уединиться и были раздосадованы моим появлением. Ничего, после моего ухода у них будет вагон времени на все свои дела… а пока что я хотел просто немного поговорить – ознакомиться, так сказать, с обстановкой.
Сам Картограф больше всего напоминал мне… меня самого – сразу после окончания университета. Хоть ростом он не вышел, всё остальное компенсировало этот недостаток. Такое складывалось впечатление, будто он пытается выглядеть взрослым, ещё не замечая, что уже им стал. Приятное, в общем-то, лицо корчит с намёком на суровость, смотрит по сторонам якобы пристальным, а на самом деле любопытным взглядом, сидит в позе «крутого мачо». А лет-то – вряд ли больше, чем мне. Будь я чуть помладше, может, и считал бы его суперменом, но сейчас он казался мне в некоторой степени жалким существом. Однако я постарался при разговоре не показать ему, что так о нём думаю.
– Ну привет, – сказал я мужчине в белом и сел рядом с ним. – Как жизнь?
– Да вроде нормально всё, – ответил он спокойным тоном, словно не желая разозлить меня.
Вдруг он стрельнул взглядом в длинное, но не очень широкое окно, располагающееся вдоль противоположном стены (а вообще-то такие окна находились в трёх стенах каждого дома в деревне, да ещё по бокам от дверей и в крыши были встроены куски стекла), и я успел разглядеть три маленькие физиономии, тут же нырнувшие вниз и исчезнувшие из поля зрения.
Ну, теперь понятно, почему в доме Картографа пять кроватей. Во так, наверное, дети и узнают все тайны жизни…
Тем временем женщина в белом, на вид – немного старше мужа, встала, прошла мимо нас и, подмигнув Картографу, скрылась за дверью.
– А ты действительно рисуешь карты? – спросил я. – Что-то я их не вижу…
– А тебе это так интересно? – удивился он.
– Я новичок в вашем мире. Мне всё интересно…
Не говоря ни слова, он поднялся, сделал несколько шагов по направлению к сундуку, стоящему, как и в остальных домах, в левом ближнем ко входу углу. Порылся там, вытащил какую-то карту, подошёл и протянул её мне.
Я молча взял лист плотной, жёсткой белой бумаги размером где-то между А4 и А3 и внимательно вгляделся в то, что на нём было нарисовано.
Так, значок в форме домика около ровной голубой линии – это точно деревня. Светло-зелёным цветом залиты, очевидно, безлесные пространства, а тёмно-зелёным, наоборот, леса. Неправильной формы коричневое пятно далеко к северу - наверное, даже за порталом, который, как я понял, был обозначен маленькой чёрной точкой в верхней – северной – части карты, - наводило на мысль о болотах, и я решил однажды проверить это предположение.
Но что я конкретно не понял на карте, так это аккуратно выведенные чёрным латинские буквы «зет» и «эс» (причём «зет» было целых две: к северо-западу и далеко к югу от деревни; а «эс» находилось где-то на востоке).
– Что это?! – спросил я Картографа, по очереди показывая на каждую из литер.
– Ликвидированные нами логова зомби и скелетов, – был ответ. – Эта карта уже очень старая, её ещё мой дед начинал рисовать… Вот здесь, – Картограф ткнул пальцем в букву «зет» на северо-западе, – жители сорок семь лет назад истребили больше полусотни зомби. А здесь, – он указал на юг, – в год моего рождения состоялась главная битва нашей последней войны с зомби. А скелетов мы поуничтожали так, за компанию.
– Видно, не всех уничтожили, – вздохнул я. – Сегодня…
– Ну да, – легко согласился Картограф. – В наших знаниях много пробелов. Когда с нами был Учитель, нам казалось, что мы знаем всё, но когда он ушёл, мы поняли, что на самом деле почти ничего не знаем об этом мире. И в данном вопросе ты теперь наша новая надежда.
«Как Люк Скайуокер, что ли?» – подумал я и произнёс:
– Я… я постараюсь…
Что ещё я мог ответить?!
