– Ладно, тогда я… пойду, – сказал я. – У тебя, наверное, много дел.
Он застыл с озадаченным видом. А я дружески похлопал его по плечу и вышел.
Уже подходя к следующему дому, я краем глаза заметил, как к Картографу входит его жена. Я только усмехнулся и коротко покачал головой.
Что ж, ещё одним новым другом стало больше.
С Церковником я завёл спор по поводу его профессии.
– Вы хороните зомби, значит, признаёте, что они живые существа, – говорил я. – Может быть, у них даже есть одна штука – «душа» называется…
– Мы хороним их просто потому, что, если оставить их на земле, то они начнут вонять, – отвечал Церковник – седой некрасивый старик в малиновом балахоне. – Строго говоря, от них и при жизни воняет, но… Короче, мы закапываем их только за неимением достойной альтернативы.
– А отпеваете их зачем?
– Зачем такие преувеличения?.. Я говорю на похоронах всего три слова: «Покойся с миром». Этим моя роль исчерпывается.
– Но если ты представляешь здешнюю религию, то должен во что-нибудь верить…
– Я верю в людей, Файтер, – сказал он. – Потому что природе это не нужно, скелетам и зомби нет дела до этого, а в того, в чьём существовании мы сомневаемся, верить вообще бессмысленно.
– А загробная жизнь? На этот счёт есть какие-нибудь соображения?
– Когда придёт время, мы сами всё узнаем. Зачем говорить об этом сейчас, пока мы живы?
– А религией здесь занимаешься только ты?
– Да. Это, кстати, не требует особых усилий. Самая подходящая работёнка для лентяев… Да и оплачивается вполне нормально: мы с Могильщиком получаем по изумруду за каждые проведённые похороны… от тех жителей, у которых изумруды вообще есть. У кого нет, – с того и спроса нет; у кого есть один, – тот отдаёт его Могильщику. Хоть у меня семья больше, я сам по себе неприхотлив…
И он покрепче обнял свою миниатюрную немолодую жену, сидевшую рядом с ним на кровати и слушавшую наш разговор.
– А что насчёт грехов и исповедей?..
– Учитель тоже спрашивал меня об этом, – вздохнул Церковник. – И я отвечу тебе так же, как ответил ему: а мне какое дело до того, что совершили другие люди? Зачем мне это знать? У меня и своих проблем хватает…
– Понятно… Ну что ж, твоя религия мне нравится.
– Спасибо, Файтер. Я буду верить в тебя.
Пройдя мимо дома Библиотекаря, я заглянул к Мяснику, однако больше минуты у него не пробыл. Скажем так… ему очень подходила его должность. И всё: остальное можно логически вывести из этого утверждения.
Оставался ещё Рыбак. И последний дом на нашем берегу явно принадлежал ему. Но там я Рыбака не обнаружил, заключив, что в данный момент он на работе. Тоже мне трудоголик.
Впрочем, отыскал я его быстро: надо было пройти десяток метров дальше по берегу. Признаться, я впервые увидел такую загадочную личность: выцветшая коричневая одежда, понемногу становящаяся белой; лицо без намёка на возраст – светлые волосы, чуть-чуть морщин и отрешённый взгляд позволяли дать ему от двадцати до «столько не живут». Не знаю – почему, но именно эти цифры всплыли у меня в голове, когда я сел рядом с Рыбаком, бесцеремонно его разглядывая. Прям герой какого-нибудь фэнтези…
– Привет, Рыбак, – сказал я. – Ну что, клюёт?
– Сейчас – нет, – ответил он, и я понял, что он даже голосом не сможет выдать свой возраст.
– А ты рыбу ловишь только для себя или ещё и для остальных?
– Ловлю – для себя. Другим – отдаю за изумруды. Если попросят, конечно.
– Сколько тебе лет? – спросил я. – Нет, ты не подумай, я не пристаю к тебе…
– Не знаю, – сказал он, и мне отчего-то стало не по себе. – В том-то и дело, что я не знаю; но почему-то мне кажется, что – слишком много…
– Хорош трагедию ломать! Пока не умер, – значит, не слишком много! Слушай, у меня один вопрос… кто живёт вон в том доме? – Я указал пальцем на единственное строение, которое можно было признать за часть противоположного берега.
– Из живых – никто, – так же спокойно отозвался Рыбак, и я подумал о чём-то нехорошем…
– Эй, ты ничего не курил? А то странный какой-то…
– Нет, ничего.
Я махнул рукой: ну, бывают всё-таки люди немного со сдвигом…
– В смысле – из живых? Там что, труп?!
– Ага. Последние тринадцать лет… И можешь не стараться познакомиться с ним, – добавил он, когда я уже рванулся к мосту. – Туда нет входа.
– Совсем?
– Совсем, – кивнул он, не отрываясь от своего занятия.
Вдруг леска на его удочке натянулась, и Рыбак так же флегматично дёрнул свой инструмент вверх. Добыча, поблёскивая чешуёй в лучах солнца, сорвалась с крючка и словно по тщательно выверенной траектории упала в ведро – к себе подобным.
А я молча пошёл домой. Здесь для одного дня было слишком много странного. Уж лучше узнавать об этом из записей моего невольного «коллеги»-«попаданца»…
Вернувшись к себе, я первым делом открыл сундук, достал оттуда тетрадку с откровениями американца, попавшего в параллельный мир, и только теперь рассмотрел, что же было на дне сундука, когда я стал собственником этого дома: железный слиток килограммов на пять, какой-то иссиня-чёрный блестящий камень (как я понял, это был кремень) и яблоко с золотистой кожурой. Интересно, сколько лет это всё там лежало? Но яблоко определённо необычное, раз до сих пор не сгнило…
Я захлопнул деревянную крышку, сел на кровать и стал читать дальше о том, что сегодня уже выяснил сам…
«…Всего в деревне десять домов, и расположены они вот как: на левом берегу, у самой реки, в ряд – моё жилище, Фермера, Картографа, Церковника и Рыбака, - я назвал их так исходя из их рода занятий; на левом берегу, чуть дальше от реки, в том же направлении – Могильщик, Бронник, Библиотекарь и Мясник; на правом берегу – лишь дом Шахтёра. Я видел, как последний долбил киркой камень у реки, около дома Рыбака, и, по-моему, за полчаса он углубился в землю почти на метр! Вот это работоспособность…
День пятый, шестой и так далее.
Учу жителей своему языку. Не знаю – почему, но – получается!
День восемьдесят четвёртый.
Всё. Кажется, они говорят уже не хуже меня. Отныне английский – официальный язык деревни.
В остальном всё по-старому… ну, почти. Я перевёл на английский все записи Библиотекаря. Бронник подарил мне в благодарность за обучение деревянный меч, а Мясник угостил хорошим стейком. Остальные продолжают заниматься своими делами…»
Когда я дочитал до этого места, дверь распахнулась, и ко мне вошёл Библиотекарь. «Ах да, он же обещал…» – подумал я, убирая тетрадь обратно в сундук.
– Ну, как тебе у нас, Файтер? – спросил мой собеседник на ближайшие несколько минут. – Понравилась деревня?
– Моё впечатление: из взрослых – ты, один обжора, трое трудяг, жадина, страшила и псих; а из детей как минимум трое любят подслушивать разговоры взрослых, – предельно честно ответил я. А что, я подобрал для всех жителей самые безобидные из приходящих на ум определений!..
– И кто же есть кто? – спросил Библиотекарь, садясь рядом со мной. – Спасибо хоть, что про меня ничего не сказал… Так, псих – это, наверное, Рыбак; обжора – точно Фермер; страшила – ну, очевидно, Мясник… А вот про трёх трудяг и жадину поподробнее…
– Бронник – жмот, каких ещё поискать! – не скрывая эмоций, сказал я. – У него одни изумруды на уме!.. Мне деревянный меч подарил только потому, что, видите ли, это «мусор»… Да и кожаную броню полностью мне ни за что не продаст: типа у меня ботинки уже есть…
Библиотекарь фыркнул:
– Ну да, как я сам не догадался?.. Хорошо, что хоть с кем-то ты подружился… Могильщик и Церковник, конечно, мрачные типы, но если ты смог их понять… А Картограф, – что с него взять?.. Трудится по молодости…
– У меня есть куча вопросов, – перебил я Библиотекаря. – Прежде всего: чей труп находится последние сколько-то лет в доме без окон и дверей на правом берегу? Шахтёра, что ли?..
– Откуда… ты знаешь? – прохрипел мой опешивший собеседник.
– У меня есть заметки вашего Учителя, в которых говорится про его жизнь в этой деревне. Тогда здесь, кроме всех вас, был ещё некто Шахтёр, который как раз проживал…
– Хорошо. Я расскажу тебе. Шахтёр действительно жил в нашем селении, но однажды, примерно через три года месяца после ухода Учителя, он провалился через выдолбленный в земле туннель в большую подземную пещеру и, видимо, стукнулся головой, потому что, когда мы его вытащили, то поняли, что он сошёл с ума! С тех пор мы не добывали золота и алмазов, ограничиваясь лишь железом, изредка попадавшимся на стенах туннеля, но из той шахты в деревню выходило столько скелетов, пауков, а подчас и зомби, что мы в прошлом году решились её замуровать…
– Что с Шахтёром? – вернул я Библиотекаря к волнующей меня теме.
– Мы заделали двери и окна в его доме камнями, чтобы он не мог выбраться наружу и причинить кому-нибудь вред, а еду кидали ему через окошко в крыше. Шахтёр так и не излечился, а через год или полтора – умер.
– Вы что, даже в туалет его не отпускали?!
– В полу его жилища была дырка, а дом, как ты знаешь, поднимается со дна реки…
– Всё, я понял. Так, что бы мне ещё у тебя спросить?..
– Завтра спросишь. А сейчас мне пора: нужно занести в летопись то, что случилось за сегодня, ибо события эти воистину достойны увековечения на бумаге…
Библиотекарь вышел. А я сидел на кровати с ошарашенным видом, пытаясь понять, где же я всё-таки нахожусь и что же вокруг творится.
И я твёрдо решил для себя, что не уйду отсюда (в смысле – из этого мира), пока наконец не выясню это, пусть даже мне придётся задержаться здесь на несколько лет.
ПОДВИГИ
Утром я проснулся с чётким планом действий на ближайшее время. Я должен буду взять на себя обязанности Шахтёра и расковырять его туннель, чтобы добраться до залежей железа и всего прочего, а также – узнать, что же выходило из шахты и нападало на деревню. Но, кажется, я уже догадывался – что именно.
Я встал, подошёл к сундуку, вытащил оттуда лук и несколько стрел, а подумав, взял ещё пару яблок из тех, что были завязаны в пиджак. Подумал снова, убрал оружие обратно, достал ещё яблоко и – железный слиток. Прежде чем идти в шахту на разборки с нежитью, надо сначала расчистить туда путь; а как это сделать без шахтёрского инвентаря?
Хм… а ведь Бронник мне прямо сказал, что за просто так ничего делать не будет. Проблемка. Ну ладно, добуду где-нибудь изумрудов… интересно, а у жителей они вообще есть?
Ладно, разберёмся. Сперва – на улицу выйти…
Я и вышел. И ведь не скажешь, что тут – на сто процентов параллельный мир; всё как на Земле: небо, трава, вода… Только птицы почему-то не поют. Ну конечно, до леса ещё дойти надо… а может, птиц здесь вообще нет. Я не имею в виду куриц: их услышишь, даже если не захочешь.
Но всё равно звуков как-то мало… Что ж, на то и параллельный мир: должно же быть хоть какое-то отличие.
А теперь – лирику в сторону: пора работать.
Вышел из дома – и чуть не хлопнулся в обморок от удивления. На крыше соседнего строения стояло и смотрело вдаль странное существо светло-зелёного цвета с квадратной головой, красными глазами, без рук, но с четырьмя тонкими и, скорее всего, слабыми ножками. Причём именно стояло; нижние конечности непонятным образом удерживали это существо в вертикальном положении.
Мимо меня в данный момент проходил Фермер, видимо, чтобы взять с огорода перед моим домом часть урожая. Я остановил его, указал пальцем на увиденное и вопросил:
– Что это?!!!
– Это крипстер, – ответил Фермер. – Они у нас нечасто, всего пару раз в год появляются… Если ему удаётся подойти к кому-нибудь из нас, он взрывается, убивая и себя, и жителя… И тебя тоже убьёт… если сможет.
– А если он, к примеру, на корову наткнётся?
– Что ж, ему лучше известно…
– Слушай, Фермер, тут такое дело… У тебя изумруды есть?
– Есть. А тебе зачем? – удивился он.
– Ну, надо… Короче, что мне нужно сделать, чтобы ты мне дал один?
Пару секунд он старательно думал, после чего его широкое лицо расплылось в улыбке понимания.
– Ну, значит… Вот! – указал он на квадратный огород, у которого мы стояли. – Собери всё отсюда и принеси мне.
– Запасы делаешь?
– Ага… – усмехнулся Фермер и зачем-то погладил свой живот. – Когда сделаешь, приходи ко мне.
Он развернулся и исчез в своём жилище. А я остался – наедине с внезапно свалившейся на меня работой.
Но на что только не пойдёт человек ради выгоды!
Я старался убирать урожай максимально быстро, чтобы ещё успеть сегодня сходить к Броннику, а может быть, даже и к шахте. Я очищал примерно по квадратному метру грядки и относил набранное к дому Фермера, сваливая в кучу около стены. И ещё я украдкой поглядывал на крипстера, выискивающего взглядом что-то в вышине: как бы меня не заметил; а то у меня даже меча с собой нет…
Но – обошлось. Ушло у меня на всю эту груду овощей и колосьев часа два, не меньше. Я постучал в дверь дома Фермера, послышалась какая-то возня, и вскоре он выглянул наружу и, как мне показалось, недовольно спросил:
– Что?
Но, увидев, что я для него - а точнее, за него - сделал, он просиял.
– Спасибо, что моё время освободил…
Он юркнул обратно в дом, а когда вернулся, держал в своей пухлой лапе гранёный зелёненький камешек.
– Вот, бери и уходи. Я занят.
Он вновь пропал за дверью, но на этот раз – окончательно.
А я изобразил кривую ухмылку, подкинул и поймал честно заработанный изумрудик, а затем (отличная, кстати, получилась разминка) направился прямиком к Броннику.
Я застал его за очень тоскливым занятием: Бронник стоял в углу своего дома и разглядывал оставшиеся у него запасы древесины, камня и железа. Похоже, он не был доволен тем, что его рабочие ресурсы сократились до нескольких досок, пары булыжников и маленького железного слитка - даже тот, что оттягивал мой карман, был больше.
– Привет, – сказал я. – У меня тут к тебе дело… Короче, мне нужна хорошая, прочная кирка…
– Деревянная, каменная? – уточнил он, не поворачиваясь ко мне лицом.
– Железная, – ответил я и достал из кармана слиток. – За сколько сделаешь?
Он искоса глянул на меня, потом – на то, что я держал в руке (его глаза при этом почти буквально загорелись), и быстро проговорил:
– Мне нужен день времени и – в качестве платы – три изумруда.
– Ты знаешь, что в деревне появился крипстер? – спросил я.
– Да? – Кажется, Бронник испугался. – Тогда я сегодня из дому не выйду… да и вообще не выйду, пока он не уберётся отсюда.
И тут меня осенило.
– А ты скинешь цену на кирку, если я покончу с ним?
Пару секунд на физиономии прижимистого ремесленника боролись страх, совесть и жадность. Видимо, победил страх, потому что Бронник ответил:
– Хорошо, скину… до двух изумрудов.
Если бы победила жадность, то он оставил бы цену прежней; а если совесть, то он изготовил бы мне кирку даром или всего за один изумруд. А так он просто пошёл на компромисс с самим собой.
– Что ж, ладно. Один камень у меня уже есть, ещё один заработаю потом… Короче, сегодня или завтра я заплачу тебе.
– Да уж постарайся, – вздохнул Бронник и с отсутствующим видом присел на краешек своей кровати.
А я пошёл к себе: надо было подготовиться к бою с зелёным страшилищем.
Я пообедал последними прихваченными с Земли яблоками и достал из сундука всё оружие. Если я буду стрелять в крипстера из лука (а я не был уверен, что попаду), то не смогу держать меч; а если выйду против него с клинком, то, наоборот, пострелять не получится – а монстр наверняка взорвётся. Значит, остаются лук и стрелы.
Он застыл с озадаченным видом. А я дружески похлопал его по плечу и вышел.
Уже подходя к следующему дому, я краем глаза заметил, как к Картографу входит его жена. Я только усмехнулся и коротко покачал головой.
Что ж, ещё одним новым другом стало больше.
С Церковником я завёл спор по поводу его профессии.
– Вы хороните зомби, значит, признаёте, что они живые существа, – говорил я. – Может быть, у них даже есть одна штука – «душа» называется…
– Мы хороним их просто потому, что, если оставить их на земле, то они начнут вонять, – отвечал Церковник – седой некрасивый старик в малиновом балахоне. – Строго говоря, от них и при жизни воняет, но… Короче, мы закапываем их только за неимением достойной альтернативы.
– А отпеваете их зачем?
– Зачем такие преувеличения?.. Я говорю на похоронах всего три слова: «Покойся с миром». Этим моя роль исчерпывается.
– Но если ты представляешь здешнюю религию, то должен во что-нибудь верить…
– Я верю в людей, Файтер, – сказал он. – Потому что природе это не нужно, скелетам и зомби нет дела до этого, а в того, в чьём существовании мы сомневаемся, верить вообще бессмысленно.
– А загробная жизнь? На этот счёт есть какие-нибудь соображения?
– Когда придёт время, мы сами всё узнаем. Зачем говорить об этом сейчас, пока мы живы?
– А религией здесь занимаешься только ты?
– Да. Это, кстати, не требует особых усилий. Самая подходящая работёнка для лентяев… Да и оплачивается вполне нормально: мы с Могильщиком получаем по изумруду за каждые проведённые похороны… от тех жителей, у которых изумруды вообще есть. У кого нет, – с того и спроса нет; у кого есть один, – тот отдаёт его Могильщику. Хоть у меня семья больше, я сам по себе неприхотлив…
И он покрепче обнял свою миниатюрную немолодую жену, сидевшую рядом с ним на кровати и слушавшую наш разговор.
– А что насчёт грехов и исповедей?..
– Учитель тоже спрашивал меня об этом, – вздохнул Церковник. – И я отвечу тебе так же, как ответил ему: а мне какое дело до того, что совершили другие люди? Зачем мне это знать? У меня и своих проблем хватает…
– Понятно… Ну что ж, твоя религия мне нравится.
– Спасибо, Файтер. Я буду верить в тебя.
Пройдя мимо дома Библиотекаря, я заглянул к Мяснику, однако больше минуты у него не пробыл. Скажем так… ему очень подходила его должность. И всё: остальное можно логически вывести из этого утверждения.
Оставался ещё Рыбак. И последний дом на нашем берегу явно принадлежал ему. Но там я Рыбака не обнаружил, заключив, что в данный момент он на работе. Тоже мне трудоголик.
Впрочем, отыскал я его быстро: надо было пройти десяток метров дальше по берегу. Признаться, я впервые увидел такую загадочную личность: выцветшая коричневая одежда, понемногу становящаяся белой; лицо без намёка на возраст – светлые волосы, чуть-чуть морщин и отрешённый взгляд позволяли дать ему от двадцати до «столько не живут». Не знаю – почему, но именно эти цифры всплыли у меня в голове, когда я сел рядом с Рыбаком, бесцеремонно его разглядывая. Прям герой какого-нибудь фэнтези…
– Привет, Рыбак, – сказал я. – Ну что, клюёт?
– Сейчас – нет, – ответил он, и я понял, что он даже голосом не сможет выдать свой возраст.
– А ты рыбу ловишь только для себя или ещё и для остальных?
– Ловлю – для себя. Другим – отдаю за изумруды. Если попросят, конечно.
– Сколько тебе лет? – спросил я. – Нет, ты не подумай, я не пристаю к тебе…
– Не знаю, – сказал он, и мне отчего-то стало не по себе. – В том-то и дело, что я не знаю; но почему-то мне кажется, что – слишком много…
– Хорош трагедию ломать! Пока не умер, – значит, не слишком много! Слушай, у меня один вопрос… кто живёт вон в том доме? – Я указал пальцем на единственное строение, которое можно было признать за часть противоположного берега.
– Из живых – никто, – так же спокойно отозвался Рыбак, и я подумал о чём-то нехорошем…
– Эй, ты ничего не курил? А то странный какой-то…
– Нет, ничего.
Я махнул рукой: ну, бывают всё-таки люди немного со сдвигом…
– В смысле – из живых? Там что, труп?!
– Ага. Последние тринадцать лет… И можешь не стараться познакомиться с ним, – добавил он, когда я уже рванулся к мосту. – Туда нет входа.
– Совсем?
– Совсем, – кивнул он, не отрываясь от своего занятия.
Вдруг леска на его удочке натянулась, и Рыбак так же флегматично дёрнул свой инструмент вверх. Добыча, поблёскивая чешуёй в лучах солнца, сорвалась с крючка и словно по тщательно выверенной траектории упала в ведро – к себе подобным.
А я молча пошёл домой. Здесь для одного дня было слишком много странного. Уж лучше узнавать об этом из записей моего невольного «коллеги»-«попаданца»…
Вернувшись к себе, я первым делом открыл сундук, достал оттуда тетрадку с откровениями американца, попавшего в параллельный мир, и только теперь рассмотрел, что же было на дне сундука, когда я стал собственником этого дома: железный слиток килограммов на пять, какой-то иссиня-чёрный блестящий камень (как я понял, это был кремень) и яблоко с золотистой кожурой. Интересно, сколько лет это всё там лежало? Но яблоко определённо необычное, раз до сих пор не сгнило…
Я захлопнул деревянную крышку, сел на кровать и стал читать дальше о том, что сегодня уже выяснил сам…
«…Всего в деревне десять домов, и расположены они вот как: на левом берегу, у самой реки, в ряд – моё жилище, Фермера, Картографа, Церковника и Рыбака, - я назвал их так исходя из их рода занятий; на левом берегу, чуть дальше от реки, в том же направлении – Могильщик, Бронник, Библиотекарь и Мясник; на правом берегу – лишь дом Шахтёра. Я видел, как последний долбил киркой камень у реки, около дома Рыбака, и, по-моему, за полчаса он углубился в землю почти на метр! Вот это работоспособность…
День пятый, шестой и так далее.
Учу жителей своему языку. Не знаю – почему, но – получается!
День восемьдесят четвёртый.
Всё. Кажется, они говорят уже не хуже меня. Отныне английский – официальный язык деревни.
В остальном всё по-старому… ну, почти. Я перевёл на английский все записи Библиотекаря. Бронник подарил мне в благодарность за обучение деревянный меч, а Мясник угостил хорошим стейком. Остальные продолжают заниматься своими делами…»
Когда я дочитал до этого места, дверь распахнулась, и ко мне вошёл Библиотекарь. «Ах да, он же обещал…» – подумал я, убирая тетрадь обратно в сундук.
– Ну, как тебе у нас, Файтер? – спросил мой собеседник на ближайшие несколько минут. – Понравилась деревня?
– Моё впечатление: из взрослых – ты, один обжора, трое трудяг, жадина, страшила и псих; а из детей как минимум трое любят подслушивать разговоры взрослых, – предельно честно ответил я. А что, я подобрал для всех жителей самые безобидные из приходящих на ум определений!..
– И кто же есть кто? – спросил Библиотекарь, садясь рядом со мной. – Спасибо хоть, что про меня ничего не сказал… Так, псих – это, наверное, Рыбак; обжора – точно Фермер; страшила – ну, очевидно, Мясник… А вот про трёх трудяг и жадину поподробнее…
– Бронник – жмот, каких ещё поискать! – не скрывая эмоций, сказал я. – У него одни изумруды на уме!.. Мне деревянный меч подарил только потому, что, видите ли, это «мусор»… Да и кожаную броню полностью мне ни за что не продаст: типа у меня ботинки уже есть…
Библиотекарь фыркнул:
– Ну да, как я сам не догадался?.. Хорошо, что хоть с кем-то ты подружился… Могильщик и Церковник, конечно, мрачные типы, но если ты смог их понять… А Картограф, – что с него взять?.. Трудится по молодости…
– У меня есть куча вопросов, – перебил я Библиотекаря. – Прежде всего: чей труп находится последние сколько-то лет в доме без окон и дверей на правом берегу? Шахтёра, что ли?..
– Откуда… ты знаешь? – прохрипел мой опешивший собеседник.
– У меня есть заметки вашего Учителя, в которых говорится про его жизнь в этой деревне. Тогда здесь, кроме всех вас, был ещё некто Шахтёр, который как раз проживал…
– Хорошо. Я расскажу тебе. Шахтёр действительно жил в нашем селении, но однажды, примерно через три года месяца после ухода Учителя, он провалился через выдолбленный в земле туннель в большую подземную пещеру и, видимо, стукнулся головой, потому что, когда мы его вытащили, то поняли, что он сошёл с ума! С тех пор мы не добывали золота и алмазов, ограничиваясь лишь железом, изредка попадавшимся на стенах туннеля, но из той шахты в деревню выходило столько скелетов, пауков, а подчас и зомби, что мы в прошлом году решились её замуровать…
– Что с Шахтёром? – вернул я Библиотекаря к волнующей меня теме.
– Мы заделали двери и окна в его доме камнями, чтобы он не мог выбраться наружу и причинить кому-нибудь вред, а еду кидали ему через окошко в крыше. Шахтёр так и не излечился, а через год или полтора – умер.
– Вы что, даже в туалет его не отпускали?!
– В полу его жилища была дырка, а дом, как ты знаешь, поднимается со дна реки…
– Всё, я понял. Так, что бы мне ещё у тебя спросить?..
– Завтра спросишь. А сейчас мне пора: нужно занести в летопись то, что случилось за сегодня, ибо события эти воистину достойны увековечения на бумаге…
Библиотекарь вышел. А я сидел на кровати с ошарашенным видом, пытаясь понять, где же я всё-таки нахожусь и что же вокруг творится.
И я твёрдо решил для себя, что не уйду отсюда (в смысле – из этого мира), пока наконец не выясню это, пусть даже мне придётся задержаться здесь на несколько лет.
Глава 3
ПОДВИГИ
Утром я проснулся с чётким планом действий на ближайшее время. Я должен буду взять на себя обязанности Шахтёра и расковырять его туннель, чтобы добраться до залежей железа и всего прочего, а также – узнать, что же выходило из шахты и нападало на деревню. Но, кажется, я уже догадывался – что именно.
Я встал, подошёл к сундуку, вытащил оттуда лук и несколько стрел, а подумав, взял ещё пару яблок из тех, что были завязаны в пиджак. Подумал снова, убрал оружие обратно, достал ещё яблоко и – железный слиток. Прежде чем идти в шахту на разборки с нежитью, надо сначала расчистить туда путь; а как это сделать без шахтёрского инвентаря?
Хм… а ведь Бронник мне прямо сказал, что за просто так ничего делать не будет. Проблемка. Ну ладно, добуду где-нибудь изумрудов… интересно, а у жителей они вообще есть?
Ладно, разберёмся. Сперва – на улицу выйти…
Я и вышел. И ведь не скажешь, что тут – на сто процентов параллельный мир; всё как на Земле: небо, трава, вода… Только птицы почему-то не поют. Ну конечно, до леса ещё дойти надо… а может, птиц здесь вообще нет. Я не имею в виду куриц: их услышишь, даже если не захочешь.
Но всё равно звуков как-то мало… Что ж, на то и параллельный мир: должно же быть хоть какое-то отличие.
А теперь – лирику в сторону: пора работать.
Вышел из дома – и чуть не хлопнулся в обморок от удивления. На крыше соседнего строения стояло и смотрело вдаль странное существо светло-зелёного цвета с квадратной головой, красными глазами, без рук, но с четырьмя тонкими и, скорее всего, слабыми ножками. Причём именно стояло; нижние конечности непонятным образом удерживали это существо в вертикальном положении.
Мимо меня в данный момент проходил Фермер, видимо, чтобы взять с огорода перед моим домом часть урожая. Я остановил его, указал пальцем на увиденное и вопросил:
– Что это?!!!
– Это крипстер, – ответил Фермер. – Они у нас нечасто, всего пару раз в год появляются… Если ему удаётся подойти к кому-нибудь из нас, он взрывается, убивая и себя, и жителя… И тебя тоже убьёт… если сможет.
– А если он, к примеру, на корову наткнётся?
– Что ж, ему лучше известно…
– Слушай, Фермер, тут такое дело… У тебя изумруды есть?
– Есть. А тебе зачем? – удивился он.
– Ну, надо… Короче, что мне нужно сделать, чтобы ты мне дал один?
Пару секунд он старательно думал, после чего его широкое лицо расплылось в улыбке понимания.
– Ну, значит… Вот! – указал он на квадратный огород, у которого мы стояли. – Собери всё отсюда и принеси мне.
– Запасы делаешь?
– Ага… – усмехнулся Фермер и зачем-то погладил свой живот. – Когда сделаешь, приходи ко мне.
Он развернулся и исчез в своём жилище. А я остался – наедине с внезапно свалившейся на меня работой.
Но на что только не пойдёт человек ради выгоды!
Я старался убирать урожай максимально быстро, чтобы ещё успеть сегодня сходить к Броннику, а может быть, даже и к шахте. Я очищал примерно по квадратному метру грядки и относил набранное к дому Фермера, сваливая в кучу около стены. И ещё я украдкой поглядывал на крипстера, выискивающего взглядом что-то в вышине: как бы меня не заметил; а то у меня даже меча с собой нет…
Но – обошлось. Ушло у меня на всю эту груду овощей и колосьев часа два, не меньше. Я постучал в дверь дома Фермера, послышалась какая-то возня, и вскоре он выглянул наружу и, как мне показалось, недовольно спросил:
– Что?
Но, увидев, что я для него - а точнее, за него - сделал, он просиял.
– Спасибо, что моё время освободил…
Он юркнул обратно в дом, а когда вернулся, держал в своей пухлой лапе гранёный зелёненький камешек.
– Вот, бери и уходи. Я занят.
Он вновь пропал за дверью, но на этот раз – окончательно.
А я изобразил кривую ухмылку, подкинул и поймал честно заработанный изумрудик, а затем (отличная, кстати, получилась разминка) направился прямиком к Броннику.
Я застал его за очень тоскливым занятием: Бронник стоял в углу своего дома и разглядывал оставшиеся у него запасы древесины, камня и железа. Похоже, он не был доволен тем, что его рабочие ресурсы сократились до нескольких досок, пары булыжников и маленького железного слитка - даже тот, что оттягивал мой карман, был больше.
– Привет, – сказал я. – У меня тут к тебе дело… Короче, мне нужна хорошая, прочная кирка…
– Деревянная, каменная? – уточнил он, не поворачиваясь ко мне лицом.
– Железная, – ответил я и достал из кармана слиток. – За сколько сделаешь?
Он искоса глянул на меня, потом – на то, что я держал в руке (его глаза при этом почти буквально загорелись), и быстро проговорил:
– Мне нужен день времени и – в качестве платы – три изумруда.
– Ты знаешь, что в деревне появился крипстер? – спросил я.
– Да? – Кажется, Бронник испугался. – Тогда я сегодня из дому не выйду… да и вообще не выйду, пока он не уберётся отсюда.
И тут меня осенило.
– А ты скинешь цену на кирку, если я покончу с ним?
Пару секунд на физиономии прижимистого ремесленника боролись страх, совесть и жадность. Видимо, победил страх, потому что Бронник ответил:
– Хорошо, скину… до двух изумрудов.
Если бы победила жадность, то он оставил бы цену прежней; а если совесть, то он изготовил бы мне кирку даром или всего за один изумруд. А так он просто пошёл на компромисс с самим собой.
– Что ж, ладно. Один камень у меня уже есть, ещё один заработаю потом… Короче, сегодня или завтра я заплачу тебе.
– Да уж постарайся, – вздохнул Бронник и с отсутствующим видом присел на краешек своей кровати.
А я пошёл к себе: надо было подготовиться к бою с зелёным страшилищем.
Я пообедал последними прихваченными с Земли яблоками и достал из сундука всё оружие. Если я буду стрелять в крипстера из лука (а я не был уверен, что попаду), то не смогу держать меч; а если выйду против него с клинком, то, наоборот, пострелять не получится – а монстр наверняка взорвётся. Значит, остаются лук и стрелы.
