– М-м, и у меня тоже. С Плющом из-за ерунды разошлись, теперь помириться никак не можем... Он болеет, а меня к себе не пускает... И я вот... катаюсь...
– Давай продолжим, – предложил Омель. – Вместе. Что скажешь?
– Хм... – Было видно, что Лина колеблется. – Ну... ладно. Давай. Только без глупостей, хорошо?
– О чём речь, – пожал плечами Омель, подъехал к сталочке, взял её за руку, и они вместе покатили по зеркально гладкому льду Сталки.
Омелю казалось, будто он летит, окрылённый неожиданно возникшим светлым чувством. А тепло руки, зажатой его ладонью, каким-то образом переходило внутрь подростка и грело лучше всей верхней одежды, заставляя мороз отступить, а счастье – приблизиться.
* * *
Лагерь экологов, 6 февраля 28** года (31-й день зимы).
С прилёта миссии на Сталкерру прошла неделя.
Зелма пару раз приходила в лагерь по формальным поводам (уточнить какой-то организационный вопрос, справиться о ходе работы), но при этом разговаривала почти исключительно с Матвеем, удостаивая остальных максимум приветственным или прощальным словом. Она ничего не могла с собой поделать: что-то внутри неё словно бы просило регулярных встреч с Тумановым, мешая работать разуму и чутью разведчицы. Зелма понимала, что её психологическая устойчивость снижается, подтачиваемая каким-то зарождающимся чувством, злилась на себя за это и в то же время была рада тому, что её жизнь на этой отсталой планетке теперь скрашивает присутствие Матвея.
...Зелма не знала, что привело её на поляну экологов теперь. Новый повод для визита не желал придумываться. «Ладно, сойдёт и простой обход окрестностей», – подумала разведчица, выходя из перелеска на открытое пространство.
Её не очень удивила тишина, царившая в лагере. Группа состояла всего из пяти человек, которые предпочитали проводить время в тёплых домиках, а не торчать на улице – тем более, что информацией по работе Зелма их обеспечила. Так что в это время, да и почти что в любое другое, поляна признаков жизни практически не проявляла.
Но сейчас в этой тишине было что-то... настораживающее. В воздухе витало ощущение затишья перед бурей. Или перед чем-нибудь другим.
Зелма поёжилась, причём лишь отчасти от холода, и положила руку на кобуру с бластером. Только бы не понадобилось стрелять...
И вдруг раздался громкий крик. Женский.
Затем мужской. И ещё один.
Из домиков.
Плюс ещё какие-то звуки, которые с такого расстояния Зелма опознать не смогла.
По всей видимости, плохо дело.
Из головы вылетели все мысли по поводу Матвея и собственной приближающейся профнепригодности. Включился режим разведчика. Офицера. Бойца.
Пригибаясь и держа наизготовку бластер, Зелма побежала к домикам. Она полностью сосредоточилась на выполнении внезапно возникшей боевой задачи.
Что-то случилось. С экологами. Серьёзное. Иначе они бы так не орали.
Гадая краем сознания, что бы это могло быть, Зелма подбежала к лагерю, обогнула его, бросила взгляд на строения.
Кричали на складе. Трое. Джордж, Рауль и Астрид.
Выбежал из рабочего блока Матвей, держа в руке парализатор. Не очень мощная штука, промелькнуло в голове у Зелмы, по сравнению с бластером почти ничто, выстрелы слабые, да и боезапас маленький...
Махнув лидеру группы, чтобы не вмешивался, разведчица подлетела к двери и распахнула её, сразу прицеливаясь из своего оружия.
Мут. Забрался на склад, когда там находились трое экологов – видимо, продукты брали для обеда или, может, инвентаризацию делали, – и, почуяв более крупную добычу, чем планировалось, напал на людей. В данный момент он, утробно рыча, бросался на Рауля, пытавшегося отбиться от него двумя металлическими контейнерами. Джордж лежал на полу около стены и держался за голень; под его ногой темнела лужа крови. Астрид стояла в углу и пронзительно вопила, прижав руки к лицу.
Вскинув бластер и моментально прицелившись, Зелма выстрелила муту в заднюю часть тела.
Полыхнула вспышка, во все стороны брызнула кровь, рычание сменилось воем боли. Зверь мгновенно развернулся, окатив африканца тёмно-красной жидкостью (тот выронил контейнеры, чтобы протереть глаза от попавшей в них крови), и приготовился кинуться на Зелму.
Больше ничего сделать он не успел.
Вторым выстрелом разведчица снесла муту голову – и отпрянула в сторону, чтобы тяжёлое тело, всё же начавшее совершать свой последний прыжок, по инерции не ткнулось в неё, стоявшую на пороге.
Всё продолжалось несколько секунд, не больше.
Крики стихли. Лишь негромко стонал от боли Джордж, над которым, как было видно Зелме в проём двери, склонилась Астрид. Рауль стоял в центре помещения, среди разбросанных контейнеров, и растерянно озирался, похоже, ещё не веря в то, что схватка закончилась.
Прибежала Мики Ямато, но, увидев, что произошло, остановилась в паре метров от разведчицы и медленно подходящего к ней Матвея.
– Что случилось? – спросила японка.
– Небольшой инцидент с местным хищником, – ответил Туманов по-английски. – Погибших нет, один раненый. – И уже Зелме, на русском: – Я и не думал, что вы так умеете стрелять.
– Особенности профессии, – пожала плечами Видевская и качнула головой в сторону склада. – Может, пойдём лучше Джорджу поможем?
– Да, – кивнул эколог и вслед за разведчицей прошёл в помещение, а за ним вошла Мики.
Астрид на пару с Раулем оказывала Джорджу первую помощь – заливала рану биогелем из баллончика (стоявший рядом на полу контейнер, судя по всему, был чем-то вроде аптечки), в то время как африканец успокаивал друга, держа в руке пустой шприц – несомненно, из-под обезболивающего.
– Ты в порядке? – спросил Матвей, присаживаясь на корточки рядом с раненым, чуть в стороне, чтобы не мешать Линдстрём и Мванзе.
– Ну почти, – процедил Джордж, тяжело дыша от боли: анальгетик, по-видимому, пока не подействовал. – И зачем мы только оружие в жилом блоке оставили?..
– Как бы то ни было, теперь нам всем будет необходимо носить парализаторы с собой, – ответил Матвей. – А то расслабились, даже ограды вокруг лагеря не поставили...
– Главное, друг друга не перестреляйте, – обронила Зелма, стоя около него.
Джордж повернул голову к ней:
– Это вы нас спасли, да? – Уже более спокойно; обезболивающее начало выполнять свою функцию.
– Да, – сказал Матвей. Также повернулся к Зелме: – Спасибо вам.
– Не за что, – пожала плечами разведчица. – Защищать вас тоже входит в мои обязанности.
– Исполнили свои обязанности? Тогда свободны, – огрызнулась Астрид, вставая и смотря Видевской прямо в глаза. – Конечно, мы рады, что вы так вовремя явились – и всё. Может, у вас и без этого дел полно...
– Не принимайте близко к сердцу слова Астрид, – поспешно сказал разведчице Матвей, поднявшись на ноги. – Она просто немного... перенервничала и... Давайте выйдем, поговорим?
– Хорошо, – кивнула Зелма и вместе с Тумановым вышла наружу, провожаемая жёстким взглядом шведки, благодарным – американца и растерянным – африканца.
– Вы поймите правильно, у Астрид характер такой... – заговорил Матвей, оказавшись с Зелмой на свежем воздухе. – Она просто не любит быть благодарной человеку, который ей по каким-либо причинам не нравится...
– Никто не любит, – отрезала разведчица. – Вы позвали меня сюда, чтобы поговорить о психологии отношений?
– Нет. Извините... Я хотел ещё раз поблагодарить вас за своевременную помощь и... – Впервые Зелма увидела, что её высокий сероглазый соотечественник замялся при разговоре. – В общем, между нами есть кое-что общее, и... Давайте будем время от времени объединять наши усилия: вы – помогать нам осуществлять нашу экологическую программу, а мы... в частности, я – делать что-то вместе с вами? Взаимовыгодные отношения; вдруг мы вам для чего-нибудь пригодимся?
Видевская взглянула в лицо Матвею и увидела, как он смотрит на неё. С теплотой в глазах и немного смущённой улыбкой. Думая, скорее всего, о том же, о чём и Зелма – перед тем, как прийти на поляну.
У эколога к ней тоже появились чувства. Пусть пока нечётко ощущаемые, почти не выходящие за рамки деловых отношений, но уже реальные.
«Значит, с работой вскоре перестанем справляться мы оба», – подумала разведчица, улыбнулась, кивнула Матвею и протянула руку. Он ответил ей своей улыбкой и взял её ладонь в свою.
Так они и стояли, – держась за руки и улыбаясь друг другу, в то время как с неба, которое в последние несколько минут затянули облака, начал падать снег.
* * *
Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 33-й день зимы.
– ...Почему ты со мной согласилась встречаться? – спросил Омель.
Был ранний вечер. Они с Линой сидели на снегу у стены дома на западной окраине селения, вдоволь нагулявшись по его окрестностям, в том числе и покатавшись по реке. Омель не смел верить в своё счастье: Лина находилась совсем рядом с ним, на расстоянии вытянутой руки, а иногда – особенно на льду – и вовсе держала ладонь подростка в своей. «Так не бывает, – думал он. – У неё должны быть для этого какие-то причины. Просто так она со мной ни за что бы встречаться не стала».
Лина вздохнула и ответила:
– Летом я осознала, что для счастья мне обязательно нужен кто-то около меня – хороший друг или кто-нибудь в этом роде. С Ксюней мы тогда рассорились, и на неё тогда я полагаться не могла. Я мечтала о Ласе; потом, когда с этим не вышло, пыталась привлечь Стана – безуспешно. На какое-то время их всех для меня заменил Квильд, но... ты знаешь, что затем с ним случилось. После него я была совсем одна, и никто меня не понимал, даже родители; поэтому я была сама не своя и вела себя просто ужасно. Я поняла, что мне нужен кто-то, кто мог бы присматривать за мной и не допускать раскрытия меня-настоящей. Именно для этого я и начала дружить с Плющом. Однако, как показали события, даже присмотр иногда бывает бесполезен. Или беспомощен... Теперь Плюща рядом со мной нет. Значит, остаёшься ты. На самом деле ты хороший парень, просто раньше я не обращала на тебя внимания и не видела в тебе того, что замечала в Квильде или Плюще. Вот я с тобой и стараюсь дружить, пока Плющ лежит больной дома и не хочет меня видеть. Тем более, что к нему вообще нельзя...
– А что будет, когда он поправится? Снова уйдёшь к нему, оставив мне разве что возможность наблюдать за тобой из-за угла?
– Не знаю. Вроде бы и с ним надо будет мириться, и тебя я узнала получше... Не знаю. Придёт время – решу. А пока можно не волноваться.
«Мне бы твою уверенность, – подумал Омель. – Эх, чувствую я, добром это не кончится... Хотя вообще-то Лина по-своему права. Что ж, пусть будет так. Подождём. Вдруг всё и обойдётся...»
Вслух же он сказал другое:
– Ладно. Давай ещё немного погуляем.
Встал и взял за руку поднявшуюся вместе с ним сталочку.
«Вот как иногда бывает: ждёшь – не приходит, не ждёшь – обретаешь, – подумал Омель, шагая вперёд и сжимая ладонь своей новой подруги. – Главное, чтобы впоследствии не пришлось терять...»
4. Тревожное известие
Лагерь экологов, 11 февраля 28** года (36-й день зимы).
Матвей уже ждал Зелму у входа на поляну со стороны деревни, так что разведчице не нужно было идти к домикам, рискуя опять встретиться с Астрид и получить новую порцию неприязни. Об этом они условились при предыдущей встрече, три дня назад, когда Видевская приходила справиться о состоянии Джорджа и ходе разработки плана дезактивации территории – и снова нарвалась на шведку. Тогда они с Тумановым перешли на «ты» – посчитали, что и дальше строить иллюзию чисто официальных отношений нет смысла.
Зелма вышла из перелеска, увидела неформального лидера экологов и, улыбнувшись, помахала ему. Матвей улыбнулся в ответ и подошёл к разведчице.
– Привет. Как дела? – спросил он.
– Да вроде нормально, – пожала плечами Зелма. – А как в лагере? Как Джордж?
– Нога заживает. Скоро всё будет хорошо. А в лагере... ну, Астрид иногда строит из себя невесть что, а в целом всё в порядке. Спасибо за ту карту: очень помогла при разработке стратегии, так что план уже готов, осталось дождаться, пока сойдёт снег, и можно будет начинать дезактивацию. За весну закончим и перебазируемся на север – работать с тем кратером...
– Может, прогуляемся? – предложила разведчица. – Сегодня вроде не очень холодно...
– Да, я заметил. – Матвей провёл рукой по волосам, не прикрытым шапкой, и чуть расстегнул куртку, надетую на комбинезон: было примерно минус пять, так что сильно укутываться смысла не имело. – Ну что ж, давай. Заодно и деревню посмотрю...
– И с жителями заодно познакомлю, – улыбнулась Зелма. – С некоторыми, кого хорошо знаю.
Они прошли через перелесок, вышли на восточную окраину селения и неторопливо направились вдоль его границы на север.
– А тебе не скучно здесь, в деревне, вдали от всех благ цивилизации? – спросил Матвей. – Чем ты вообще здесь занимаешься? Наблюдаешь?
– Ну, можно и так сказать, – ответила Зелма. – Я действительно сейчас выполняю обязанности официального представителя Федерации, а не разведчика, хотя номинально продолжаю числиться в вооружённых силах этого сектора Галактики. Хотя ты в принципе прав, работёнка достаточно скучная: половину времени приходится просто бездельничать. Даже больше половины... Стараюсь разбавлять общением с местными и анализом накопленной информации.
Она усмехнулась краем рта: про периодическую «работку по специальности» экологу знать не следовало.
Тем временем они дошли до деревьев и повернули налево, оказавшись на северной окраине Сталочной, где в данный момент, как обычно, тренировались Лас и Ксюня.
– Это с ними ты меня хотела познакомить? – Матвей указал подбородком на девушку, только что метнувшую в дерево мачет, и парня, стоящего рядом с ней.
Зелма кивнула.
– Это Лас и Ксюня. Именно они и привели меня в селение... Они нормальные, ты с ними легко подружишься... Есть лишь одно «но»: они по-нашему почти что не понимают.
– Но ты как-то с ними общаешься.
– Так не забывай, кто я. И живу я здесь уже давно... В общем, побуду твоим переводчиком. А там, может, ты и выучишь их диалект...
Молодые люди, похоже, заметили, кто появился в пределах видимости, и приостановили своё занятие. Лас подобрал оружие, и они вместе пошли навстречу Зелме с Матвеем.
– Здравствуйте, Зелма, – сказал юноша разведчице и перевёл взгляд на Туманова. – А его я, кажется, видел тогда на поляне, куда корабль сел...
– Да, ты его видел. Это Матвей, один из экологов. – При этих её словах названный легонько помахал сталкам рукой. – Вот, показываю ему окрестности...
– Это у них язык такой? – вполголоса спросил Туманов, наклонившись к уху Зелмы. – Слышится почти как русский, только не понятно ничего...
– Так ведь много лет прошло; к тому же они были отрезаны от остальной Галактики: неудивительно, что дивергенция языка зашла так далеко, – так же негромко ответила ему Видевская и уже на языке сталков поинтересовалась у Ласа: – А как у вас дела? Как успехи?
– Занимаемся понемногу, – пожал плечами юноша. – У Ксюни получается всё лучше и лучше... – Он притянул к себе и обнял за плечи улыбающуюся сталочку. – Думаю, скоро она сможет ходить в лес наравне со мной и Плющом... С ним же всё будет в порядке, да?
Зелма вздохнула: этот вопрос Лас задавал ей изо дня в день на протяжении последней недели.
– Да. Антибиотики помогают, но процесс успел развиться, так что до полного восстановления пройдёт достаточно много времени, однако видеться с ним вы сможете уже через пару дней, а через несколько ему можно будет выходить на улицу.
– Давай продолжим, – предложил Омель. – Вместе. Что скажешь?
– Хм... – Было видно, что Лина колеблется. – Ну... ладно. Давай. Только без глупостей, хорошо?
– О чём речь, – пожал плечами Омель, подъехал к сталочке, взял её за руку, и они вместе покатили по зеркально гладкому льду Сталки.
Омелю казалось, будто он летит, окрылённый неожиданно возникшим светлым чувством. А тепло руки, зажатой его ладонью, каким-то образом переходило внутрь подростка и грело лучше всей верхней одежды, заставляя мороз отступить, а счастье – приблизиться.
* * *
Лагерь экологов, 6 февраля 28** года (31-й день зимы).
С прилёта миссии на Сталкерру прошла неделя.
Зелма пару раз приходила в лагерь по формальным поводам (уточнить какой-то организационный вопрос, справиться о ходе работы), но при этом разговаривала почти исключительно с Матвеем, удостаивая остальных максимум приветственным или прощальным словом. Она ничего не могла с собой поделать: что-то внутри неё словно бы просило регулярных встреч с Тумановым, мешая работать разуму и чутью разведчицы. Зелма понимала, что её психологическая устойчивость снижается, подтачиваемая каким-то зарождающимся чувством, злилась на себя за это и в то же время была рада тому, что её жизнь на этой отсталой планетке теперь скрашивает присутствие Матвея.
...Зелма не знала, что привело её на поляну экологов теперь. Новый повод для визита не желал придумываться. «Ладно, сойдёт и простой обход окрестностей», – подумала разведчица, выходя из перелеска на открытое пространство.
Её не очень удивила тишина, царившая в лагере. Группа состояла всего из пяти человек, которые предпочитали проводить время в тёплых домиках, а не торчать на улице – тем более, что информацией по работе Зелма их обеспечила. Так что в это время, да и почти что в любое другое, поляна признаков жизни практически не проявляла.
Но сейчас в этой тишине было что-то... настораживающее. В воздухе витало ощущение затишья перед бурей. Или перед чем-нибудь другим.
Зелма поёжилась, причём лишь отчасти от холода, и положила руку на кобуру с бластером. Только бы не понадобилось стрелять...
И вдруг раздался громкий крик. Женский.
Затем мужской. И ещё один.
Из домиков.
Плюс ещё какие-то звуки, которые с такого расстояния Зелма опознать не смогла.
По всей видимости, плохо дело.
Из головы вылетели все мысли по поводу Матвея и собственной приближающейся профнепригодности. Включился режим разведчика. Офицера. Бойца.
Пригибаясь и держа наизготовку бластер, Зелма побежала к домикам. Она полностью сосредоточилась на выполнении внезапно возникшей боевой задачи.
Что-то случилось. С экологами. Серьёзное. Иначе они бы так не орали.
Гадая краем сознания, что бы это могло быть, Зелма подбежала к лагерю, обогнула его, бросила взгляд на строения.
Кричали на складе. Трое. Джордж, Рауль и Астрид.
Выбежал из рабочего блока Матвей, держа в руке парализатор. Не очень мощная штука, промелькнуло в голове у Зелмы, по сравнению с бластером почти ничто, выстрелы слабые, да и боезапас маленький...
Махнув лидеру группы, чтобы не вмешивался, разведчица подлетела к двери и распахнула её, сразу прицеливаясь из своего оружия.
Мут. Забрался на склад, когда там находились трое экологов – видимо, продукты брали для обеда или, может, инвентаризацию делали, – и, почуяв более крупную добычу, чем планировалось, напал на людей. В данный момент он, утробно рыча, бросался на Рауля, пытавшегося отбиться от него двумя металлическими контейнерами. Джордж лежал на полу около стены и держался за голень; под его ногой темнела лужа крови. Астрид стояла в углу и пронзительно вопила, прижав руки к лицу.
Вскинув бластер и моментально прицелившись, Зелма выстрелила муту в заднюю часть тела.
Полыхнула вспышка, во все стороны брызнула кровь, рычание сменилось воем боли. Зверь мгновенно развернулся, окатив африканца тёмно-красной жидкостью (тот выронил контейнеры, чтобы протереть глаза от попавшей в них крови), и приготовился кинуться на Зелму.
Больше ничего сделать он не успел.
Вторым выстрелом разведчица снесла муту голову – и отпрянула в сторону, чтобы тяжёлое тело, всё же начавшее совершать свой последний прыжок, по инерции не ткнулось в неё, стоявшую на пороге.
Всё продолжалось несколько секунд, не больше.
Крики стихли. Лишь негромко стонал от боли Джордж, над которым, как было видно Зелме в проём двери, склонилась Астрид. Рауль стоял в центре помещения, среди разбросанных контейнеров, и растерянно озирался, похоже, ещё не веря в то, что схватка закончилась.
Прибежала Мики Ямато, но, увидев, что произошло, остановилась в паре метров от разведчицы и медленно подходящего к ней Матвея.
– Что случилось? – спросила японка.
– Небольшой инцидент с местным хищником, – ответил Туманов по-английски. – Погибших нет, один раненый. – И уже Зелме, на русском: – Я и не думал, что вы так умеете стрелять.
– Особенности профессии, – пожала плечами Видевская и качнула головой в сторону склада. – Может, пойдём лучше Джорджу поможем?
– Да, – кивнул эколог и вслед за разведчицей прошёл в помещение, а за ним вошла Мики.
Астрид на пару с Раулем оказывала Джорджу первую помощь – заливала рану биогелем из баллончика (стоявший рядом на полу контейнер, судя по всему, был чем-то вроде аптечки), в то время как африканец успокаивал друга, держа в руке пустой шприц – несомненно, из-под обезболивающего.
– Ты в порядке? – спросил Матвей, присаживаясь на корточки рядом с раненым, чуть в стороне, чтобы не мешать Линдстрём и Мванзе.
– Ну почти, – процедил Джордж, тяжело дыша от боли: анальгетик, по-видимому, пока не подействовал. – И зачем мы только оружие в жилом блоке оставили?..
– Как бы то ни было, теперь нам всем будет необходимо носить парализаторы с собой, – ответил Матвей. – А то расслабились, даже ограды вокруг лагеря не поставили...
– Главное, друг друга не перестреляйте, – обронила Зелма, стоя около него.
Джордж повернул голову к ней:
– Это вы нас спасли, да? – Уже более спокойно; обезболивающее начало выполнять свою функцию.
– Да, – сказал Матвей. Также повернулся к Зелме: – Спасибо вам.
– Не за что, – пожала плечами разведчица. – Защищать вас тоже входит в мои обязанности.
– Исполнили свои обязанности? Тогда свободны, – огрызнулась Астрид, вставая и смотря Видевской прямо в глаза. – Конечно, мы рады, что вы так вовремя явились – и всё. Может, у вас и без этого дел полно...
– Не принимайте близко к сердцу слова Астрид, – поспешно сказал разведчице Матвей, поднявшись на ноги. – Она просто немного... перенервничала и... Давайте выйдем, поговорим?
– Хорошо, – кивнула Зелма и вместе с Тумановым вышла наружу, провожаемая жёстким взглядом шведки, благодарным – американца и растерянным – африканца.
– Вы поймите правильно, у Астрид характер такой... – заговорил Матвей, оказавшись с Зелмой на свежем воздухе. – Она просто не любит быть благодарной человеку, который ей по каким-либо причинам не нравится...
– Никто не любит, – отрезала разведчица. – Вы позвали меня сюда, чтобы поговорить о психологии отношений?
– Нет. Извините... Я хотел ещё раз поблагодарить вас за своевременную помощь и... – Впервые Зелма увидела, что её высокий сероглазый соотечественник замялся при разговоре. – В общем, между нами есть кое-что общее, и... Давайте будем время от времени объединять наши усилия: вы – помогать нам осуществлять нашу экологическую программу, а мы... в частности, я – делать что-то вместе с вами? Взаимовыгодные отношения; вдруг мы вам для чего-нибудь пригодимся?
Видевская взглянула в лицо Матвею и увидела, как он смотрит на неё. С теплотой в глазах и немного смущённой улыбкой. Думая, скорее всего, о том же, о чём и Зелма – перед тем, как прийти на поляну.
У эколога к ней тоже появились чувства. Пусть пока нечётко ощущаемые, почти не выходящие за рамки деловых отношений, но уже реальные.
«Значит, с работой вскоре перестанем справляться мы оба», – подумала разведчица, улыбнулась, кивнула Матвею и протянула руку. Он ответил ей своей улыбкой и взял её ладонь в свою.
Так они и стояли, – держась за руки и улыбаясь друг другу, в то время как с неба, которое в последние несколько минут затянули облака, начал падать снег.
* * *
Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 33-й день зимы.
– ...Почему ты со мной согласилась встречаться? – спросил Омель.
Был ранний вечер. Они с Линой сидели на снегу у стены дома на западной окраине селения, вдоволь нагулявшись по его окрестностям, в том числе и покатавшись по реке. Омель не смел верить в своё счастье: Лина находилась совсем рядом с ним, на расстоянии вытянутой руки, а иногда – особенно на льду – и вовсе держала ладонь подростка в своей. «Так не бывает, – думал он. – У неё должны быть для этого какие-то причины. Просто так она со мной ни за что бы встречаться не стала».
Лина вздохнула и ответила:
– Летом я осознала, что для счастья мне обязательно нужен кто-то около меня – хороший друг или кто-нибудь в этом роде. С Ксюней мы тогда рассорились, и на неё тогда я полагаться не могла. Я мечтала о Ласе; потом, когда с этим не вышло, пыталась привлечь Стана – безуспешно. На какое-то время их всех для меня заменил Квильд, но... ты знаешь, что затем с ним случилось. После него я была совсем одна, и никто меня не понимал, даже родители; поэтому я была сама не своя и вела себя просто ужасно. Я поняла, что мне нужен кто-то, кто мог бы присматривать за мной и не допускать раскрытия меня-настоящей. Именно для этого я и начала дружить с Плющом. Однако, как показали события, даже присмотр иногда бывает бесполезен. Или беспомощен... Теперь Плюща рядом со мной нет. Значит, остаёшься ты. На самом деле ты хороший парень, просто раньше я не обращала на тебя внимания и не видела в тебе того, что замечала в Квильде или Плюще. Вот я с тобой и стараюсь дружить, пока Плющ лежит больной дома и не хочет меня видеть. Тем более, что к нему вообще нельзя...
– А что будет, когда он поправится? Снова уйдёшь к нему, оставив мне разве что возможность наблюдать за тобой из-за угла?
– Не знаю. Вроде бы и с ним надо будет мириться, и тебя я узнала получше... Не знаю. Придёт время – решу. А пока можно не волноваться.
«Мне бы твою уверенность, – подумал Омель. – Эх, чувствую я, добром это не кончится... Хотя вообще-то Лина по-своему права. Что ж, пусть будет так. Подождём. Вдруг всё и обойдётся...»
Вслух же он сказал другое:
– Ладно. Давай ещё немного погуляем.
Встал и взял за руку поднявшуюся вместе с ним сталочку.
«Вот как иногда бывает: ждёшь – не приходит, не ждёшь – обретаешь, – подумал Омель, шагая вперёд и сжимая ладонь своей новой подруги. – Главное, чтобы впоследствии не пришлось терять...»
4. Тревожное известие
Лагерь экологов, 11 февраля 28** года (36-й день зимы).
Матвей уже ждал Зелму у входа на поляну со стороны деревни, так что разведчице не нужно было идти к домикам, рискуя опять встретиться с Астрид и получить новую порцию неприязни. Об этом они условились при предыдущей встрече, три дня назад, когда Видевская приходила справиться о состоянии Джорджа и ходе разработки плана дезактивации территории – и снова нарвалась на шведку. Тогда они с Тумановым перешли на «ты» – посчитали, что и дальше строить иллюзию чисто официальных отношений нет смысла.
Зелма вышла из перелеска, увидела неформального лидера экологов и, улыбнувшись, помахала ему. Матвей улыбнулся в ответ и подошёл к разведчице.
– Привет. Как дела? – спросил он.
– Да вроде нормально, – пожала плечами Зелма. – А как в лагере? Как Джордж?
– Нога заживает. Скоро всё будет хорошо. А в лагере... ну, Астрид иногда строит из себя невесть что, а в целом всё в порядке. Спасибо за ту карту: очень помогла при разработке стратегии, так что план уже готов, осталось дождаться, пока сойдёт снег, и можно будет начинать дезактивацию. За весну закончим и перебазируемся на север – работать с тем кратером...
– Может, прогуляемся? – предложила разведчица. – Сегодня вроде не очень холодно...
– Да, я заметил. – Матвей провёл рукой по волосам, не прикрытым шапкой, и чуть расстегнул куртку, надетую на комбинезон: было примерно минус пять, так что сильно укутываться смысла не имело. – Ну что ж, давай. Заодно и деревню посмотрю...
– И с жителями заодно познакомлю, – улыбнулась Зелма. – С некоторыми, кого хорошо знаю.
Они прошли через перелесок, вышли на восточную окраину селения и неторопливо направились вдоль его границы на север.
– А тебе не скучно здесь, в деревне, вдали от всех благ цивилизации? – спросил Матвей. – Чем ты вообще здесь занимаешься? Наблюдаешь?
– Ну, можно и так сказать, – ответила Зелма. – Я действительно сейчас выполняю обязанности официального представителя Федерации, а не разведчика, хотя номинально продолжаю числиться в вооружённых силах этого сектора Галактики. Хотя ты в принципе прав, работёнка достаточно скучная: половину времени приходится просто бездельничать. Даже больше половины... Стараюсь разбавлять общением с местными и анализом накопленной информации.
Она усмехнулась краем рта: про периодическую «работку по специальности» экологу знать не следовало.
Тем временем они дошли до деревьев и повернули налево, оказавшись на северной окраине Сталочной, где в данный момент, как обычно, тренировались Лас и Ксюня.
– Это с ними ты меня хотела познакомить? – Матвей указал подбородком на девушку, только что метнувшую в дерево мачет, и парня, стоящего рядом с ней.
Зелма кивнула.
– Это Лас и Ксюня. Именно они и привели меня в селение... Они нормальные, ты с ними легко подружишься... Есть лишь одно «но»: они по-нашему почти что не понимают.
– Но ты как-то с ними общаешься.
– Так не забывай, кто я. И живу я здесь уже давно... В общем, побуду твоим переводчиком. А там, может, ты и выучишь их диалект...
Молодые люди, похоже, заметили, кто появился в пределах видимости, и приостановили своё занятие. Лас подобрал оружие, и они вместе пошли навстречу Зелме с Матвеем.
– Здравствуйте, Зелма, – сказал юноша разведчице и перевёл взгляд на Туманова. – А его я, кажется, видел тогда на поляне, куда корабль сел...
– Да, ты его видел. Это Матвей, один из экологов. – При этих её словах названный легонько помахал сталкам рукой. – Вот, показываю ему окрестности...
– Это у них язык такой? – вполголоса спросил Туманов, наклонившись к уху Зелмы. – Слышится почти как русский, только не понятно ничего...
– Так ведь много лет прошло; к тому же они были отрезаны от остальной Галактики: неудивительно, что дивергенция языка зашла так далеко, – так же негромко ответила ему Видевская и уже на языке сталков поинтересовалась у Ласа: – А как у вас дела? Как успехи?
– Занимаемся понемногу, – пожал плечами юноша. – У Ксюни получается всё лучше и лучше... – Он притянул к себе и обнял за плечи улыбающуюся сталочку. – Думаю, скоро она сможет ходить в лес наравне со мной и Плющом... С ним же всё будет в порядке, да?
Зелма вздохнула: этот вопрос Лас задавал ей изо дня в день на протяжении последней недели.
– Да. Антибиотики помогают, но процесс успел развиться, так что до полного восстановления пройдёт достаточно много времени, однако видеться с ним вы сможете уже через пару дней, а через несколько ему можно будет выходить на улицу.
