Как говорится: не можешь изменить – не жалуйся.
* * *
Деревня Сталочная, примерно в это же время.
Зелма не ошибалась, когда думала, что Лина пошла домой после того, как ей надоело кататься по льду. Да, сталочка забежала к себе, чтобы оставить там снятые с подошв лезвия – но затем сразу же отправилась на поиски Ласа и Ксюни.
Ей было нужно поговорить с ними. Просто пообщаться, чтобы не сойти с ума от вынужденного одиночества, снова пришедшего в её жизнь после разлада с Плющом. И заодно узнать свежие новости – о новом корабле, прибывшем на планету.
Неразлучную парочку она нашла, как обычно, на северной окраине, где эти двое в данный момент отдыхали – сидели на корточках на снегу, болтали и смеялись.
Первым Лину заметил Лас.
– О, привет, давай к нам! – крикнул он, зазывно помахав рукой.
– Привет. Что нового? – спросила Лина, подходя к ним и чувствуя, как внутри поднимается радость от общения с друзьями, не отвернувшимися от неё после того случая.
– Экологи прилетели, – сказала Ксюня. – Будут нам тут природу очищать. Ты не поверишь, какие они на вид разные!..
– В смысле?
Ксюня и Лас на пару кое-как растолковали Лине то, что видели сегодня и о чём им рассказала разведчица.
– А, ну понятно, – сказала Лина, когда они закончили. – Очередная задумка Зелмы...
– Нет, не её, а каких-то там начальников из Федерации, – поправил Лас. – Она только обрисовала им положение, в котором мы тут находимся... Ты что, всё ещё злишься на неё?
– Нет, – холодно ответила Лина, до этого надеявшаяся, что нелюбимая ею тема не всплывёт в разговоре. – Я вообще ни на кого не злюсь – сейчас это бессмысленно. Да и потом: времени-то уж сколько прошло – дней пятнадцать...
– А с Плющом ты не хочешь помириться? – спросила Ксюня. – Ведь ты же не злишься на него – значит, можешь...
– Нет. Это разные вещи. Не злиться – не значит забывать. К тому же, себя виноватой я тоже не считаю.
– Тогда кто виноват в вашем разрыве? – поинтересовался Лас. – Первосталк, что ли? Нам Зелма однажды объяснила, что его не существует...
– Да хоть бы и так, – бросила Лина, поняв, что начинает закипать. – Что с того? Вы хотите повлиять на мои как бы отношения с Плющом? Давайте, я не против. Миритесь с ним сами!
И, развернувшись, сталочка быстрым шагом направилась прочь.
Лас вздохнул и покачал головой. Всё-таки размежевание, которое он тогда предполагал, стало неизбежным.
3. Развитие отношений
Лагерь экологов, 31 января 28** года (25-й день зимы).
Зелма пришла на поляну, занятую гостями планеты, поздним утром следующего дня после их прибытия. Для визита у неё был повод: в компьютере её комбинезона находилась карта радиационного загрязнения территории, которую разведчица составила за три года жизни в лесу и которая, как думала Зелма, могла пригодиться экологам в их деятельности.
Но она понимала, что главная причина в другом. Ей просто захотелось увидеть Матвея, побыть в обществе этого человека. Ничего больше. И пусть другие что-то там придумывают себе и пытаются доказать. Формально она пришла сюда для того, чтобы передать данные участникам экспедиции.
Вышла из-за деревьев, направилась к домикам, стоявшим в центре поляны рядом с зарывшимся носом в снег космокатером... и увидела, как с краю открытого пространства Матвей в шапке и зимней куртке, надетой на зелёный комбинезон, покидает будку биотуалета.
Внутри разведчицы разлилось какое-то тёплое, радостное чувство, и губы сами собой растянулись в улыбке. Впрочем, разведчица тотчас же одёрнула себя: не хватало ещё растерять психоустойчивость и завалить тесты по возвращении в Федерацию!
Подавив непрошеную улыбку, Зелма немного изменила направление движения и пошла навстречу Туманову.
Тот тоже заметил её и замедлил шаг, пряча руки в карманы куртки.
– Товарищ капитан, доброе утро, – сказал Матвей, остановившись в нескольких шагах от Видевской. – Как вам погодка сегодня?
– Здравствуйте, Матвей. Холодновато что-то, – ответила Зелма и поёжилась: хоть комбинезон и согревал, но непокрытая голова при минус пятнадцати не оставляла и капли от ощущения тепла. – Может быть, в помещение зайдём? В рабочее. Тем более, что у меня есть для вас кое-какие полезные данные...
– А, карта заражения? – догадался Туманов и сам довольно улыбнулся. Зелма подумала, что к ней у него нет сильных чувств – чисто деловой интерес плюс симпатия соотечественника. – Что ж, хорошо, пойдёмте. Посмотрим, что тут у нас...
Они прошли к домикам. Матвей открыл дверь одного из них и пропустил Зелму перед собой внутрь. Обернувшись, она одарила его сдержанной улыбкой – на этот раз намеренно.
В рабочем блоке за столом сидели Джордж и Рауль и с помощью развёрнутых на столешнице личных браслетов, водя пальцами по сенсорным дисплеям, управляли истребителями, сражающимися в космическом пространстве на голограмме, которую высвечивал проектор рабочего компьютера. Увидев входящих Зелму и Матвея, они поздоровались, но своего занятия не прекратили.
– Так, давайте вы мне данные на браслет скинете, а я потом загружу в наш комп... – сказал Туманов, вникнув в ситуацию и сам следя глазами за битвой, разворачивающейся в трёхмерном пространстве над «баком» квантового устройства. – Нет, вам мы мешать не будем, играйте дальше, – обратился он уже по-английски повернувшемуся к ним с Зелмой Джорджу, поставившему сражение на паузу. И снова по-русски – Видевской: – Я скину вам код своего комма, ладно?
Разведчица кивнула, снова улыбнувшись, и включила на левом браслете комбинезона режим визуального сканирования. А когда Матвей набрал на дисплее номер своего устройства и развернул запястье в её сторону, – развернула своё к нему.
Руки их не соприкоснулись. Но вместе с зашифрованным на языке квантов небольшим пакетом информации, который даже не преодолевал этот маршрут, а сразу возник в компьютере комбеза, между ними проскочило что-то ещё. Какая-то неуловимая искра, сразу, конечно, погасшая, но поднявшая температуру во взаимоотношениях Зелмы и Матвея ещё на градус.
Разведчица и эколог этого не заметили. Всё-таки они были знакомы только второй день, и у них продолжало доминировать рабочее начало взаимоотношений.
– Спасибо, – сказала Зелма, кивнув Матвею, включила голопроектор (все присутствовавшие при этом экологи впали в ступор при виде такой величины персонального полупрозрачного дисплея, который был даже больше, чем тот, где сражались истребители), создала сообщение, прикрепив к нему файл с картой, и отправила.
У Матвея тут же пискнул браслет, рапортуя о получении сообщения.
– Вам спасибо, – ответил эколог, одним движением пальца открыл пакет данных и принялся изучать высветившуюся карту. – Вы нам очень помогли.
– Не за что. До свидания, – сказала Зелма и вышла из домика.
Постояла пару секунд на пороге, мечтательно глядя в бледное, будто бы выцветшее небо, а затем пошла по собственным следам на достаточно глубоком снегу поляны в сторону деревни.
Она не заметила, что её проводила неприязненным взглядом Астрид, вышедшая в это время из жилого блока, чтобы быстренько перебежать по холоду в рабочий. Разведчица старалась думать о работе, анализируя текущую ситуацию в деревне, но в уме то и дело всплывал образ эколога одной с ней национальности.
«Похоже, я ошибалась, когда представляла свою предстоящую жизнь на Сталкерре скучной», – подумала она, входя в перелесок.
* * *
Деревня Сталочная, чуть позже.
Вернувшись в селение, Зелма решила навестить Плюща. Ей хотелось, чтобы юноша, ставший одним из её главных помощников, поскорее выздоровел. Что-то долго он болеет...
– ...Тук-тук. Можно к вам? – спросила разведчица, заглядывая в дом к семье Плюща.
– Можно – только осторожно, – пошутил велк Нурс, вставая из-за стола, на котором лежал разобранный вредомер. – Заходи.
– Здравствуйте, – послышался из угла слабый голос Плюща, полулежащего на лавке и укрытого одеялом. Затем раздался кашель, не оставляющий сомнений в том, что с молодым сталкером что-то серьёзно не так.
– Привет, Плющ. Как ты? – спросила Зелма, повернув голову в его сторону и заметив при этом, что рядом с юношей сидит его мать и пытается накормить его с ложки.
– Да не очень... совсем не очень... Мам, ну не хочу я есть...
– Это да, – вздохнул Нурс, садясь обратно за стол вместе с разведчицей и вновь принимаясь за изучение внутренностей прибора. – Второй день не ест, всё кашляет, а насморк даже вроде ушёл... И температура как будто ещё поднялась...
– Может, это всё же не простуда, а что-то посерьёзней? – сказала Зелма. – Например, воспаление лёгких?
– Мы не знаем. Мы же отсталые дикари с окраинной планеты... – цинично произнёс Плющ и снова тяжело закашлялся.
Его мать оставила попытки запихнуть в сына хотя бы часть обеда, встала с его лавки и пересела за стол к мужу и разведчице.
– Я беспокоюсь... вдруг это и правда что-то... опасное... – бесцветным голосом пробормотала женщина. – Вдруг он...
– Не говори о плохом, чтобы не сбылось, – оборвал её Нурс и повернулся к Зелме: – Но в Федерации же медицина на высоте? Можете что-то посоветовать?
– Я не врач, я всего лишь капитан специальной разведки. – Зелма криво усмехнулась. – Шучу. Извините. На самом деле основы медподготовки нам вдалбливают ещё при обучении, так что кое-какими познаниями обладаю и я. Ну, что ж... думаю, это воспаление. Вот почему спреи не помогали... Конечно, это надо будет уточнить; я забью симптомы в программу диагноста из банка памяти «Би-202»... но не думаю, что сильно ошибаюсь. Если моя догадка подтвердится, придётся мне распотрошить свою аптечку разведчика...
– Спасибо вам, – тихо сказала мать Плюща. – Вы так стараетесь помочь нам... зачем?
– Плющ помог мне со сбором обломков. Теперь я должна отплатить ему за это – хотя бы антибиотиками, – ответила Зелма и перевела взгляд на вредомер. Вгляделась и проговорила: – Нурс, это то, о чём я думаю? – Велк молча кивнул. – Можно мне в таком случае переговорить с тобой наедине?
– Да, конечно, – кивнул мужчина и встал из-за стола, накидывая куртку. Сказал жене: – Скоро вернусь, – и вслед за разведчицей вышел на улицу.
Закрыл за собой дверь дома, запахнул верхнюю одежду и лишь затем обратился к Зелме:
– Я правильно понял, о чём ты подумала, увидев внутренности местного дозиметра?
– Угу. Я поначалу про них вообще не знала. Да и у тебя увидела лишь через полгода после того, как поселилась в твоей лесной хижине... Мне казалось, это какая-то местная поделка, которая измеряет уровень излучения с точностью до порядка, в которой всё сделано кустарно, – а на самом деле... Эх, и зачем я так зациклилась на сборе данных о деревне, посчитав вредомеры не стоящими внимания...
– Главное, что ты это заметила теперь. В Сталочной нельзя было изготовить такие устройства, каким бы техническим гением ни являлся отец Ласа. Значит...
– Значит, конструкция пришла на планету извне, – договорила за Нурса Зелма. – Вопрос в том – откуда.
– Может, со спутника?
Разведчица так и застыла с приоткрытым ртом. Догадка велка подействовала на неё ошеломляюще. И никакие психотренинги, которые она проходила на службе в Федерации, в данный момент не сработали.
– Возможно, – произнесла Зелма, немного придя в себя, пока Нурс выжидательно смотрел на неё. – Я уже не знаю, где проходит грань невероятного в этом деле. Версия абсурдная при обычных обстоятельствах – и очень страшная при нынешних. Спасибо, Нурс. Без тебя я...
– Да ладно, – отмахнулся велк от похвалы и вдруг усмехнулся. – Все ведь под Первосталком ходим...
Зелма хихикнула. Затем тихонько засмеялась. Наконец, поняла, что находится на грани истерики.
«Нервы сдают, – подумала она. – Пора переводиться из разведки... куда-нибудь. В конце концов, федеральный наблюдатель – тоже как бы должность...»
...Компьютер с погибшего корабля подтвердил диагноз в отношении Плюща, и уже на следующий день Зелма сделала юноше первый укол антибиотика.
Выздоровление сталкера было делом пары недель. А за это время многое могло произойти – и Плющ не имел возможности в этом поучаствовать...
* * *
Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 29-й день зимы.
Ударил мороз. Стало ещё холоднее, чем раньше. По замечаниям Зелмы, температура воздуха упала до минус двадцати градусов. В деревне никто не помнил таких морозов. Обычно зимой было около нуля, минус десять минимум, и то – в середине. А тут такое. Одежда спасала, конечно, однако все старались сидеть по домам, а выходя по необходимости на улицу, дрожали под меховыми покровами.
Зато погода установилась ясная, в противовес всегдашним облакам и тучам. Снег блестел и искрился на солнце, а лёд на Сталке не уступал ему. Если не обращать внимания на пронизывающий холод, самое то для прогулок.
У Омеля не было никаких обязанностей по дому, а куртка имелась добротная, толстая, так что провести сколько-то времени на свежем воздухе он мог. И проводил.
Играть было не с кем: вся мелюзга безвылазно сидела дома, а старшие – в смысле: сталкеры и сталочки – просто не захотели бы иметь с ним дело. Слоняться по заснеженной деревне особого смысла не было, поэтому Омель решил сделать хоть что-то для своего развлечения.
То есть – взял «скользуны» и направился к реке, невесело полагая, что кататься ему придётся в одиночестве.
И уже придя к берегу и надев лезвия на подошвы сапог, он понял, что ошибался.
Мимо него, сидящего у самой кромки льда, на высокой скорости промчалась Лина, на одной ноге развернулась, обдав подростка порывом холодного ветра, и умчалась прочь, даже не взглянув.
Омель с приоткрытым ртом посмотрел ей вслед, восхищаясь своим идеалом, встал, ступил на лёд, оттолкнулся пару раз, подразогнался и покатил туда, где выписывала всякие фигуры Лина.
Сталочка не заметила его, увлёкшись кружением на месте и резкими поворотами. А Омель, подъехав к ней, не сумел вовремя затормозить.
Всё произошло слишком быстро. Лина в очередной раз неожиданно сменила направление движения, и траектории движения подростков пересеклись. Омель успел лишь зажмуриться, пригнуться и рефлекторно выставить вперёд руки, прежде чем они с Линой на полной скорости врезались друг в друга.
Чтобы не упасть, Омель схватился обеими руками за сталочку. Их обоих, случайно сцепившихся вместе, после столкновения отбросило в сторону; они закружились вдвоём по льду, ещё не сообразив, что случилось.
Затем подросток понял, что крепко держит Лину, которая смотрит на него с испугом и изумлением, и, внезапно оробев, отпустил руки. Сила инерции отнесла его сагни на три от сталочки; крутнувшись на месте, Омель погасил скорость и остановился, растерянно смотря на Лину, замершую напротив с таким же недоумённым выражением на лице.
Немая сцена продлилась пару секунд, не больше. Затем Лина крикнула:
– Ты что, совсем?! Опять следил за мной, да?!
– Нет... на этот раз – нет, – смущённо ответил Омель. – Решил покататься, пришёл к реке, а тут ты... Поехал за тобой и... ты знаешь...
– Нарочно столкнуться хотел? Чтобы обнять?
– Нет... это случайно вышло... Извини, если что...
– Да ладно, сама тебя не увидела... – Лина махнула рукой в шерстяной перчатке. – Ну, раз встретились, то... как дела?
– Да по-прежнему, – невесело ответил Омель. – Скукотища. И ты со мной не общаешься... то есть не общалась до этого. В общем, ничего примечательного.
* * *
Деревня Сталочная, примерно в это же время.
Зелма не ошибалась, когда думала, что Лина пошла домой после того, как ей надоело кататься по льду. Да, сталочка забежала к себе, чтобы оставить там снятые с подошв лезвия – но затем сразу же отправилась на поиски Ласа и Ксюни.
Ей было нужно поговорить с ними. Просто пообщаться, чтобы не сойти с ума от вынужденного одиночества, снова пришедшего в её жизнь после разлада с Плющом. И заодно узнать свежие новости – о новом корабле, прибывшем на планету.
Неразлучную парочку она нашла, как обычно, на северной окраине, где эти двое в данный момент отдыхали – сидели на корточках на снегу, болтали и смеялись.
Первым Лину заметил Лас.
– О, привет, давай к нам! – крикнул он, зазывно помахав рукой.
– Привет. Что нового? – спросила Лина, подходя к ним и чувствуя, как внутри поднимается радость от общения с друзьями, не отвернувшимися от неё после того случая.
– Экологи прилетели, – сказала Ксюня. – Будут нам тут природу очищать. Ты не поверишь, какие они на вид разные!..
– В смысле?
Ксюня и Лас на пару кое-как растолковали Лине то, что видели сегодня и о чём им рассказала разведчица.
– А, ну понятно, – сказала Лина, когда они закончили. – Очередная задумка Зелмы...
– Нет, не её, а каких-то там начальников из Федерации, – поправил Лас. – Она только обрисовала им положение, в котором мы тут находимся... Ты что, всё ещё злишься на неё?
– Нет, – холодно ответила Лина, до этого надеявшаяся, что нелюбимая ею тема не всплывёт в разговоре. – Я вообще ни на кого не злюсь – сейчас это бессмысленно. Да и потом: времени-то уж сколько прошло – дней пятнадцать...
– А с Плющом ты не хочешь помириться? – спросила Ксюня. – Ведь ты же не злишься на него – значит, можешь...
– Нет. Это разные вещи. Не злиться – не значит забывать. К тому же, себя виноватой я тоже не считаю.
– Тогда кто виноват в вашем разрыве? – поинтересовался Лас. – Первосталк, что ли? Нам Зелма однажды объяснила, что его не существует...
– Да хоть бы и так, – бросила Лина, поняв, что начинает закипать. – Что с того? Вы хотите повлиять на мои как бы отношения с Плющом? Давайте, я не против. Миритесь с ним сами!
И, развернувшись, сталочка быстрым шагом направилась прочь.
Лас вздохнул и покачал головой. Всё-таки размежевание, которое он тогда предполагал, стало неизбежным.
3. Развитие отношений
Лагерь экологов, 31 января 28** года (25-й день зимы).
Зелма пришла на поляну, занятую гостями планеты, поздним утром следующего дня после их прибытия. Для визита у неё был повод: в компьютере её комбинезона находилась карта радиационного загрязнения территории, которую разведчица составила за три года жизни в лесу и которая, как думала Зелма, могла пригодиться экологам в их деятельности.
Но она понимала, что главная причина в другом. Ей просто захотелось увидеть Матвея, побыть в обществе этого человека. Ничего больше. И пусть другие что-то там придумывают себе и пытаются доказать. Формально она пришла сюда для того, чтобы передать данные участникам экспедиции.
Вышла из-за деревьев, направилась к домикам, стоявшим в центре поляны рядом с зарывшимся носом в снег космокатером... и увидела, как с краю открытого пространства Матвей в шапке и зимней куртке, надетой на зелёный комбинезон, покидает будку биотуалета.
Внутри разведчицы разлилось какое-то тёплое, радостное чувство, и губы сами собой растянулись в улыбке. Впрочем, разведчица тотчас же одёрнула себя: не хватало ещё растерять психоустойчивость и завалить тесты по возвращении в Федерацию!
Подавив непрошеную улыбку, Зелма немного изменила направление движения и пошла навстречу Туманову.
Тот тоже заметил её и замедлил шаг, пряча руки в карманы куртки.
– Товарищ капитан, доброе утро, – сказал Матвей, остановившись в нескольких шагах от Видевской. – Как вам погодка сегодня?
– Здравствуйте, Матвей. Холодновато что-то, – ответила Зелма и поёжилась: хоть комбинезон и согревал, но непокрытая голова при минус пятнадцати не оставляла и капли от ощущения тепла. – Может быть, в помещение зайдём? В рабочее. Тем более, что у меня есть для вас кое-какие полезные данные...
– А, карта заражения? – догадался Туманов и сам довольно улыбнулся. Зелма подумала, что к ней у него нет сильных чувств – чисто деловой интерес плюс симпатия соотечественника. – Что ж, хорошо, пойдёмте. Посмотрим, что тут у нас...
Они прошли к домикам. Матвей открыл дверь одного из них и пропустил Зелму перед собой внутрь. Обернувшись, она одарила его сдержанной улыбкой – на этот раз намеренно.
В рабочем блоке за столом сидели Джордж и Рауль и с помощью развёрнутых на столешнице личных браслетов, водя пальцами по сенсорным дисплеям, управляли истребителями, сражающимися в космическом пространстве на голограмме, которую высвечивал проектор рабочего компьютера. Увидев входящих Зелму и Матвея, они поздоровались, но своего занятия не прекратили.
– Так, давайте вы мне данные на браслет скинете, а я потом загружу в наш комп... – сказал Туманов, вникнув в ситуацию и сам следя глазами за битвой, разворачивающейся в трёхмерном пространстве над «баком» квантового устройства. – Нет, вам мы мешать не будем, играйте дальше, – обратился он уже по-английски повернувшемуся к ним с Зелмой Джорджу, поставившему сражение на паузу. И снова по-русски – Видевской: – Я скину вам код своего комма, ладно?
Разведчица кивнула, снова улыбнувшись, и включила на левом браслете комбинезона режим визуального сканирования. А когда Матвей набрал на дисплее номер своего устройства и развернул запястье в её сторону, – развернула своё к нему.
Руки их не соприкоснулись. Но вместе с зашифрованным на языке квантов небольшим пакетом информации, который даже не преодолевал этот маршрут, а сразу возник в компьютере комбеза, между ними проскочило что-то ещё. Какая-то неуловимая искра, сразу, конечно, погасшая, но поднявшая температуру во взаимоотношениях Зелмы и Матвея ещё на градус.
Разведчица и эколог этого не заметили. Всё-таки они были знакомы только второй день, и у них продолжало доминировать рабочее начало взаимоотношений.
– Спасибо, – сказала Зелма, кивнув Матвею, включила голопроектор (все присутствовавшие при этом экологи впали в ступор при виде такой величины персонального полупрозрачного дисплея, который был даже больше, чем тот, где сражались истребители), создала сообщение, прикрепив к нему файл с картой, и отправила.
У Матвея тут же пискнул браслет, рапортуя о получении сообщения.
– Вам спасибо, – ответил эколог, одним движением пальца открыл пакет данных и принялся изучать высветившуюся карту. – Вы нам очень помогли.
– Не за что. До свидания, – сказала Зелма и вышла из домика.
Постояла пару секунд на пороге, мечтательно глядя в бледное, будто бы выцветшее небо, а затем пошла по собственным следам на достаточно глубоком снегу поляны в сторону деревни.
Она не заметила, что её проводила неприязненным взглядом Астрид, вышедшая в это время из жилого блока, чтобы быстренько перебежать по холоду в рабочий. Разведчица старалась думать о работе, анализируя текущую ситуацию в деревне, но в уме то и дело всплывал образ эколога одной с ней национальности.
«Похоже, я ошибалась, когда представляла свою предстоящую жизнь на Сталкерре скучной», – подумала она, входя в перелесок.
* * *
Деревня Сталочная, чуть позже.
Вернувшись в селение, Зелма решила навестить Плюща. Ей хотелось, чтобы юноша, ставший одним из её главных помощников, поскорее выздоровел. Что-то долго он болеет...
– ...Тук-тук. Можно к вам? – спросила разведчица, заглядывая в дом к семье Плюща.
– Можно – только осторожно, – пошутил велк Нурс, вставая из-за стола, на котором лежал разобранный вредомер. – Заходи.
– Здравствуйте, – послышался из угла слабый голос Плюща, полулежащего на лавке и укрытого одеялом. Затем раздался кашель, не оставляющий сомнений в том, что с молодым сталкером что-то серьёзно не так.
– Привет, Плющ. Как ты? – спросила Зелма, повернув голову в его сторону и заметив при этом, что рядом с юношей сидит его мать и пытается накормить его с ложки.
– Да не очень... совсем не очень... Мам, ну не хочу я есть...
– Это да, – вздохнул Нурс, садясь обратно за стол вместе с разведчицей и вновь принимаясь за изучение внутренностей прибора. – Второй день не ест, всё кашляет, а насморк даже вроде ушёл... И температура как будто ещё поднялась...
– Может, это всё же не простуда, а что-то посерьёзней? – сказала Зелма. – Например, воспаление лёгких?
– Мы не знаем. Мы же отсталые дикари с окраинной планеты... – цинично произнёс Плющ и снова тяжело закашлялся.
Его мать оставила попытки запихнуть в сына хотя бы часть обеда, встала с его лавки и пересела за стол к мужу и разведчице.
– Я беспокоюсь... вдруг это и правда что-то... опасное... – бесцветным голосом пробормотала женщина. – Вдруг он...
– Не говори о плохом, чтобы не сбылось, – оборвал её Нурс и повернулся к Зелме: – Но в Федерации же медицина на высоте? Можете что-то посоветовать?
– Я не врач, я всего лишь капитан специальной разведки. – Зелма криво усмехнулась. – Шучу. Извините. На самом деле основы медподготовки нам вдалбливают ещё при обучении, так что кое-какими познаниями обладаю и я. Ну, что ж... думаю, это воспаление. Вот почему спреи не помогали... Конечно, это надо будет уточнить; я забью симптомы в программу диагноста из банка памяти «Би-202»... но не думаю, что сильно ошибаюсь. Если моя догадка подтвердится, придётся мне распотрошить свою аптечку разведчика...
– Спасибо вам, – тихо сказала мать Плюща. – Вы так стараетесь помочь нам... зачем?
– Плющ помог мне со сбором обломков. Теперь я должна отплатить ему за это – хотя бы антибиотиками, – ответила Зелма и перевела взгляд на вредомер. Вгляделась и проговорила: – Нурс, это то, о чём я думаю? – Велк молча кивнул. – Можно мне в таком случае переговорить с тобой наедине?
– Да, конечно, – кивнул мужчина и встал из-за стола, накидывая куртку. Сказал жене: – Скоро вернусь, – и вслед за разведчицей вышел на улицу.
Закрыл за собой дверь дома, запахнул верхнюю одежду и лишь затем обратился к Зелме:
– Я правильно понял, о чём ты подумала, увидев внутренности местного дозиметра?
– Угу. Я поначалу про них вообще не знала. Да и у тебя увидела лишь через полгода после того, как поселилась в твоей лесной хижине... Мне казалось, это какая-то местная поделка, которая измеряет уровень излучения с точностью до порядка, в которой всё сделано кустарно, – а на самом деле... Эх, и зачем я так зациклилась на сборе данных о деревне, посчитав вредомеры не стоящими внимания...
– Главное, что ты это заметила теперь. В Сталочной нельзя было изготовить такие устройства, каким бы техническим гением ни являлся отец Ласа. Значит...
– Значит, конструкция пришла на планету извне, – договорила за Нурса Зелма. – Вопрос в том – откуда.
– Может, со спутника?
Разведчица так и застыла с приоткрытым ртом. Догадка велка подействовала на неё ошеломляюще. И никакие психотренинги, которые она проходила на службе в Федерации, в данный момент не сработали.
– Возможно, – произнесла Зелма, немного придя в себя, пока Нурс выжидательно смотрел на неё. – Я уже не знаю, где проходит грань невероятного в этом деле. Версия абсурдная при обычных обстоятельствах – и очень страшная при нынешних. Спасибо, Нурс. Без тебя я...
– Да ладно, – отмахнулся велк от похвалы и вдруг усмехнулся. – Все ведь под Первосталком ходим...
Зелма хихикнула. Затем тихонько засмеялась. Наконец, поняла, что находится на грани истерики.
«Нервы сдают, – подумала она. – Пора переводиться из разведки... куда-нибудь. В конце концов, федеральный наблюдатель – тоже как бы должность...»
...Компьютер с погибшего корабля подтвердил диагноз в отношении Плюща, и уже на следующий день Зелма сделала юноше первый укол антибиотика.
Выздоровление сталкера было делом пары недель. А за это время многое могло произойти – и Плющ не имел возможности в этом поучаствовать...
* * *
Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 29-й день зимы.
Ударил мороз. Стало ещё холоднее, чем раньше. По замечаниям Зелмы, температура воздуха упала до минус двадцати градусов. В деревне никто не помнил таких морозов. Обычно зимой было около нуля, минус десять минимум, и то – в середине. А тут такое. Одежда спасала, конечно, однако все старались сидеть по домам, а выходя по необходимости на улицу, дрожали под меховыми покровами.
Зато погода установилась ясная, в противовес всегдашним облакам и тучам. Снег блестел и искрился на солнце, а лёд на Сталке не уступал ему. Если не обращать внимания на пронизывающий холод, самое то для прогулок.
У Омеля не было никаких обязанностей по дому, а куртка имелась добротная, толстая, так что провести сколько-то времени на свежем воздухе он мог. И проводил.
Играть было не с кем: вся мелюзга безвылазно сидела дома, а старшие – в смысле: сталкеры и сталочки – просто не захотели бы иметь с ним дело. Слоняться по заснеженной деревне особого смысла не было, поэтому Омель решил сделать хоть что-то для своего развлечения.
То есть – взял «скользуны» и направился к реке, невесело полагая, что кататься ему придётся в одиночестве.
И уже придя к берегу и надев лезвия на подошвы сапог, он понял, что ошибался.
Мимо него, сидящего у самой кромки льда, на высокой скорости промчалась Лина, на одной ноге развернулась, обдав подростка порывом холодного ветра, и умчалась прочь, даже не взглянув.
Омель с приоткрытым ртом посмотрел ей вслед, восхищаясь своим идеалом, встал, ступил на лёд, оттолкнулся пару раз, подразогнался и покатил туда, где выписывала всякие фигуры Лина.
Сталочка не заметила его, увлёкшись кружением на месте и резкими поворотами. А Омель, подъехав к ней, не сумел вовремя затормозить.
Всё произошло слишком быстро. Лина в очередной раз неожиданно сменила направление движения, и траектории движения подростков пересеклись. Омель успел лишь зажмуриться, пригнуться и рефлекторно выставить вперёд руки, прежде чем они с Линой на полной скорости врезались друг в друга.
Чтобы не упасть, Омель схватился обеими руками за сталочку. Их обоих, случайно сцепившихся вместе, после столкновения отбросило в сторону; они закружились вдвоём по льду, ещё не сообразив, что случилось.
Затем подросток понял, что крепко держит Лину, которая смотрит на него с испугом и изумлением, и, внезапно оробев, отпустил руки. Сила инерции отнесла его сагни на три от сталочки; крутнувшись на месте, Омель погасил скорость и остановился, растерянно смотря на Лину, замершую напротив с таким же недоумённым выражением на лице.
Немая сцена продлилась пару секунд, не больше. Затем Лина крикнула:
– Ты что, совсем?! Опять следил за мной, да?!
– Нет... на этот раз – нет, – смущённо ответил Омель. – Решил покататься, пришёл к реке, а тут ты... Поехал за тобой и... ты знаешь...
– Нарочно столкнуться хотел? Чтобы обнять?
– Нет... это случайно вышло... Извини, если что...
– Да ладно, сама тебя не увидела... – Лина махнула рукой в шерстяной перчатке. – Ну, раз встретились, то... как дела?
– Да по-прежнему, – невесело ответил Омель. – Скукотища. И ты со мной не общаешься... то есть не общалась до этого. В общем, ничего примечательного.
