Сквозь шум в ушах пробился чей-то смех. Отвратительный и гнусный. Пелена слез и темнота коридора не позволили мне разглядеть лицо, лишь очертания высокой фигуры в темных доспехах.
— Еще одна пташка, прекрасно! — злобный голос отрезвил меня, как пощечина.
Это он! Он убил мою маму! Первым делом я испытала не страх, совсем нет. Мне захотелось накинуться на этого монстра и зубами выгрызть из груди его черное сердце. Впервые за всю свою жизнь я испытала такой гнев, такое отчаяние. Я огляделась по сторонам, но не смогла найти ничего, что можно было использовать как оружие.
Убийца перешагнул через мертвое тело мамы, отчего я взывала, подобно раненому зверю, и, не раздумывая, кинулась вперед, схватив монстра за ноги, и изо всех сил потянула на себя. Видимо, он не ожидал такой прыти от маленькой нимфы, покачнулся и повалился вперед, придавив своим телом и мою ногу.
Я снова услышала смех. На этот раз веселый. До ужаса веселый, словно бы этот монстр наслаждался тем, что происходит. Извернувшись, я толкнула его в бок ногой и откатилась в сторону, поднимаясь на колени.
Первое, что я увидела — омерзительный оскал улыбки. Этот монстр был огромным. Темные лохматые волосы и борода превращали его в настоящего медведя. Черные глаза смотрели на меня с интересом и… жаждой. Больше не размышляя, я кинулась к задней двери кухни, но меня остановила разбитая чашка. Один из осколков пронзил ступню в мягкой туфле, и я снова упала, ухватившись за край скатерти на столе, этим лишь помешав себе. Вслед за скатертью на пол полетели блюдце из-под чашки и ваза с ромашками. Звуки разбивающейся посуды словно бы говорили о печальном исходе для меня. И я готова была умереть. Лечь здесь, рядом с мамой.
Слезы новой волной брызнули из глаз, а на фоне моих страшных мыслей все раздавался жуткий смех. Но тут в моей голове возник образ улыбающихся Далилы и Мии. Кто спасет девочек? Кто предостережет их? А что, если они решат пойти следом за мной? Этого нельзя было допустить! И я снова рванулась вперед, почувствовав, что для меня не все потеряно.
— Нет, птичка, ты от меня не улетишь!
Шансов убежать у меня и правда было мало, стоило что-то придумать, отвлечь монстра. Вместо двери я метнулась к шкафу кухни, откуда достала первый попавшийся нож и, почти не глядя, метнула его вперед.
Убийца зарычал, нож пролетел у него около лица, задев лезвием щеку. Небольшой порез, но кровь хлынула по лицу, в то же время и сбивая с толку, и зля его еще больше.
Из ножен показался длинный меч. Изо всех сил я оттолкнулась от края шкафа и побежала к двери, стремясь оказаться на улице. В тот миг, когда холодная сталь разрезала левую часть спину, мое плечо пронзила жуткая боль. Я закричала, но не остановилась. Не знаю, какие силы мной управляли, но я побежала еще быстрее, к лесу. Я слышала, что монстр следует за мной, почти нагоняет. Я слышала его угрозы, смех и ругательства, но в лесу у меня было перед ним преимущество.
Я знала эти земли, как свои пять пальцев. Каждую тропинку, каждый кустик. Я могла слиться с деревьями. Монстр же несся вперед, натыкаясь на каждую ветку, вертя мечом по сторонам и ломая все вокруг.
Боли я больше не чувствовала. Казалось, я и тело свое не чувствовала, слабо понимая, что происходит. В голове мелькала лишь мысль: я должна бежать!
Я петляла по лесу, путая следы. Пробежала через ручей, который в зимний период превращался в настоящую речку, и забилась в овраге, скрытом низкими ветвями ивы. Я понимала, что долго на одном месте мне нельзя сидеть, но хотелось вдохнуть полной грудью после этой бешеной гонки. Не получилось, легкие прошиб огонь. Я скривилась и привалилась к земле.
Медленно я собирала себя заново по кусочкам, заставляя подняться на ноги, чтобы вернуться в поселение и проверить дом старейшин. Ведь если нимфы дали отпор воинам темных богов, то они явно собрались вместе, под защитой старейшин.
Я вновь проглотила слезы. Перед глазами стояло окаменевшее лицо мамы, ее светлые, но уже пустые глаза. Она погибла, но другие нимфы могли избежать страшной участи. И мне не стоило забывать про девочек, которые ждали за опушкой. В любой момент их могли найти. Они не были в безопасности. И все из-за меня.
Эта мысль впервые появилась у меня и намертво засела в голове. Надо было отвести девочек подальше от поселения, и только потом оставлять их одних. Маму бы я все равно уже не спасла… Но вина проникала глубже. Кто был этот монстр в нашем доме? Кто были темные фигуры с мечами? Как они нас нашли? Почему решили придти на нашу землю и окрасить ее кровью мирных нимф?
Вспомнив вид ужасного воина, ранившего меня в спину, я поняла, что его внешность, его черные доспехи напоминали мне Рамона. Они последователи бога Войны. В этом у меня не было никаких сомнений. Но неужели Рамон… Нет-нет! Мне нельзя сейчас об этом думать. Я должна спасти себя и тех, кого смогу. Надо вывести живых из поселения через лес, забрать девочек и бежать в Граальц, город светлых. Отец поможет нам, отец приютит нас в безопасном Лингорхолле, и там я смогу смыть кровь. Там я смогу оплакать маму.
Обходя поселение по кругу и рассматривая издалека разрушенные дома и поднимающиеся все выше столпы пламени, я поняла, что вижу конец бойни. На поселение напали несколько часов назад, возможно даже, когда мы с девочками только-только ушли на поляну собирать ягоды. Сейчас эти монстры, последователи темного бога подчищали за собой и подбирали ценности, что могли унести. Они любовались плодами своих злодеяний. Остался ли кто-то жив? Удалось ли кому-то спастись от острый мечей?
Небольшую группу воинов, громко переговаривающихся, я увидела около дома Далилы и Мии. Что стало с их мамой? Сердце снова больно сжалось. Сколько всего было напавших? Некоторая их часть уже точно ушла, ведь не могла же дюжина последователей темного бога уничтожить целое поселение? Задавшись этим вопросом, я сразу же и ответила себе: именно, дюжина вполне могла себе это сделать. Кругом лишь дети и беззащитные нимфы, а те мужчины, что были среди нас, совсем не воины.
Я была наслышана о жестокости людей последователей бога Войны, но и представить не могла, на что они действительно способны. Небольшое поселение нимф было для них лишь скорлупой от ореха. Одно ловкое движение, и скорлупка расколота.
Дом старейшин виднелся со всех сторон, но мне пришлось обходить его сзади, по саду, через каждые пару метров проверяя, нет ли врагов поблизости. У меня была цель — отыскать старейшину Иветту и других нимф, которые могли спастись. Пока я держала эту мысль в голове, мне было спокойнее.
Понимая, что заходить через главную дверь крайне опрометчиво, я прокралась к открытому окну с задней стороны дома, куда и вела тропинка из сада. То самое окно, где я однажды подслушала страшные слова старейшин. Неужели они говорили именно об этой беде?
Схватившись за одну из ставень, я подтянулась и заглянула внутрь. Пусто и тихо. Ни звука, и все же я не могла просто уйти, надо было проверить, не прячется ли кто-то внутри.
Карабкаясь через окно, я зацепилась краем юбки за острый камень, и ткань с треском порвалась до самого бедра. Я не удержалась и повалилась на деревянный пол, в последний момент выставив правую руки вперед, чтобы не упасть прямо лицом. Левую часть спины пронзила острая боль. Я задержала дыхание и прислушалась. Вдруг мое неудачное приземление привлекло внимание?
Меня по-прежнему окружала зловещая тишина, как вдруг мелкие волосы на затылке встали дыбом. Я осознала, что ошиблась, и в большой комнате советов старейшин находилась не одна. Кто-то пристально смотрел на меня из самого угла.
Я быстро поднялась на ноги и едва не вскрикнула. Это была старейшина Иветта. В белом платье, волосы волнами спускались до самых коленей. Она сидела в тени на высоком стуле. Такая неподвижная, что сразу я ее и не заметила. Сначала я ужаснулась. Мне почудилось, будто бы она не живая. Однако прозрачные глаза блекло сверкнули, и я вздохнула с облегчением. Это стало для меня надеждой!
— Иоланда, — старейшина Иветта смотрела прямо на меня, безошибочно определив, где я стою, — ты одна?
Я поняла, о чем она меня спрашивает. Проглотив новый поток слез, я прошептала, подойдя к ней и беря за руку:
— Далила и Миа, они… в безопасности.
— Чудесно, — проговорила Иветта, ее блеклых губ коснулась улыбка.
Чудесно? Как она может... Покачав головой, я потянула старейшину за руку:
— Пойдемте со мной! Пока они не пришли и за вами.
Но Иветта не сдвинулась с места. Мне хотелось закричать.
— Старейшина! Вы должны пойти со мной, скорей же…
Мой голос сорвался на всхлипы. В ушах зазвенел грубый смех и лязгание металла. Они рядом.
— Ты ведь слышала мои слова, Иоланда. Мы не спасем этот мир, если будем противостоять течению времени.
Я пошатнулась и отступила. Ее слова тогда… старейшина знала, что я подслушивала. Не удивлюсь, если она знала и о другом моем секрете, связанном с озером Ив.
— Ты, Далила и Миа — все, что у нас осталось. Спаси девочек. И ты будешь благословлена на всю свою жизнь.
— Старейшина, я помогу и вам, — продолжала я уговаривать ее.
— Прячься, они здесь, — вдруг сказала Иветта, и мое сердце больно ударилось о ребра. Я медлил пару секунд, смотря на старейшину, но она неприступно сидела в своей кресле, устремив взгляд прямо.
Я поняла, что она не уйдет со мной. «Спаси девочек». Да, Лил и Миа все еще оставались совершенно одни. Я должна была их спасти, потому что больше просто некому.
В порыве я наклонилась вперед и коснулась губами лба старейшины Иветты. У нее была холодная кожа. Отстранившись, я увидела ее улыбку. Я бы не успела снова перелезть через окно, поэтому скрылось за плотной ширмой, которая сливалась со стеной. Обычно за ширмой хранили кувшины с водой. В тот миг, когда я присела на пол, прижавшись спиной к стене, и задержала дыхание от страха, послышались тяжелые шаги и громкий удивленный возглас:
— Это их богиня? Такая старая.
— Идиот! Это одна из старейшин, и она, кажется, хочет принять нас, как гостей…
Второй голос показался мне знакомым. И ужас застыл в моих жилах. На корточках я подкралась чуть ближе, чтобы можно было выглянуть в щель между стеной и ширмой.
Высокий, темноволосый, широкий разворот плеч, такой легко узнаваемый профиль… Рамон. Нет! Я открыла рот в немом крике. Боль в груди разрасталась все больше, от рвущихся наружу рыданий мое горло и живот скрутило жгутами.
Рамон подошел к креслу Иветты, пока еще трое воинов в черных доспехах стояли позади него, обнажив меч. Лицо его скрылось, но у меня не осталось никаких сомнений.
Старейшина что-то тихо проговорила, в ответ Рамон рассмеялся. Это был злой смех победителя, от которого мурашки пробежали по всему телу. В следующий момент острый меч пронзил грудь старейшины. Лицо ее даже не дрогнуло.
Я не выдержала и привалилась к стене, закрыв ладонями рот. Мне было физически больно сдерживать рыдания. Я должна была уходить. Я должна была бежать отсюда. И пока я сражалась со своей болью, последователи бога Войны, смеясь и переговариваясь, вышли из комнаты. Запахло дымом. Они подожгли дом с телом старейшины.
Я не помню, как поднялась на ноги, как вылезла из окна, упав и ободрав колени в кровь, как пробиралась сквозь сад в гущу леса. Перед глазами стоял Рамон, мечом пронзающий сердце старейшины Иветты. Его злобный смех, который раньше мне не доводилось слышать, кровь на лезвие меча. Кровь везде.
Кровь на лице мамы, кровь в нашем доме, который всегда освещало яркое теплое солнце, кровь на тропинках к каждому дому. Кровь на белых юбках мертвых нимф, кровь в их светлых волосах. Кровь, стекающая по моим собственным рукам. В моих глазах стоял лишь кроваво-красный цвет, заполонивший все небо.
Когда я, задыхаясь от боли в груди, остановилась у ивы, где оставила девочек, то упала, захлебываясь слезами. Прохладная трава коснулась моего лица, я почувствовала сырой запах земли. Не знаю, сколько я проплакала. Казалось, вечность, но слезам не было конца. Я только ощущала у себя на макушке маленькие теплые пальчики и слышала шептание:
— Иоли… Иоли…
В следующий миг я резко открыла глаза, а надо мной лишь иссиня-черное небо, а кругом запах костров. Я жива? Коснулась руками лица, груди, бедер. Все тело болело — верный признак жизни. Я села на земле, все произошедшее вновь нахлынуло на меня беспощадной волной. О боги! Где Далила и Миа? На свой вопрос я получила ответ мгновенно. Два светлых клубочка из ткани и кудряшек свернулись у моих ног. Обернувшись, я увидела плотные столпы дыма, поднимающиеся в черное небо. Так все это взаправду?
Я кое-как приподнялась и на четвереньках поползла выше по опушке. Встать на ноги не было сил, а левая рука почти отказывалась двигаться.
Я не смогла сдержать протяжного стона. Все поселение горело. Каждый дом, каждая тропинка. Марево дыма окружило поселение куполом. Они все мертвы. Их больше нет. Больше нет моего дома. Нет зеленых лужаек, каскадов цветов, в этом мире больше нет моей мамы.
Краем уха я уловила движение позади и в испуге обернулась. На меня смотрели две светлые звездочки на заплаканном лице.
— Иоли? — позвала меня Миа, жалобно надувая губки. Сейчас потекут слезы… сейчас она увидит огонь.
— Уходим! — выкрикнула я в отчаянии и поднялась на ноги, словно больше не чувствовала усталости.
Я должна была увести их отсюда. Я обещала старейшине Иветте. Одно проведение знало, как нас не нашли, пока я была без сознания.
— Миа, мы уходим, уходим… — твердила я, схватив девочку за руку и потянув за собой.
Далила тоже проснулась. Она смотрела на меня, как на призрака, и молчала, пока младшая сестра билась в истерике и все спрашивала, куда мы идем и где мама?
Я не могла ей ответить. Я лишь упорно тянула сестер за руки вперед, в лес, чтобы выйти к дороге, на путь в город светлых. Я не знала, как буду жить. Цель спасти девочек вела меня вперед.
В какой-то миг Миа замолчала, а затем вовсе упала без сил от пролитых слез. Далила пыталась разбудить сестру и поднять ее на ноги. Моя маленькая сильная девочка! Но я покачала головой и подняла Мию к себе на спину. Руку и плечо пронзила новая боль, но сжав зубы, я двинулась дальше на присогнутых коленях.
Мы шли крайне медленно, но все же шли. Далила помогала мне, убирая с дороги ветки кустов, которые так и норовила попасть в лицо. Сначала я благодарна кивала, но затем поняла, что это отнимает слишком много сил. Если бы не Далила, я бы уже давно упала с Мией на руках.
Наконец, когда сквозь ветки деревьев начало пробиваться раннее, еще холодное солнце, я заметила, что деревья стали реже. Далила едва плелась за мной. Мы не останавливались ни на миг, потому что иначе бы не смогли выйти из леса, моментально провалившись в сон. И что касается меня, со своей раной я не была уверена, что проснулась бы снова.
Лес медленно расступился перед нами, и мы оказались на дороге, а за ней — бескрайние золотые поля урожая. Все эти земли принадлежали людям Граальца. Вскоре здесь обязательно появится какая-нибудь повозка и мы сможем попросить помощи.
Далила присела на землю, облокотившись о широкий ствол дуба и закрыла глаза. Дальше и правда не было смысла идти. Оставалось лишь ждать. Я осторожно положила Мию рядом с сестрой, взмолилась богам, чтобы они были милостивы к девочкам, и потеряла сознание, уйдя туда, где не было ничего, кроме темноты.
— Еще одна пташка, прекрасно! — злобный голос отрезвил меня, как пощечина.
Это он! Он убил мою маму! Первым делом я испытала не страх, совсем нет. Мне захотелось накинуться на этого монстра и зубами выгрызть из груди его черное сердце. Впервые за всю свою жизнь я испытала такой гнев, такое отчаяние. Я огляделась по сторонам, но не смогла найти ничего, что можно было использовать как оружие.
Убийца перешагнул через мертвое тело мамы, отчего я взывала, подобно раненому зверю, и, не раздумывая, кинулась вперед, схватив монстра за ноги, и изо всех сил потянула на себя. Видимо, он не ожидал такой прыти от маленькой нимфы, покачнулся и повалился вперед, придавив своим телом и мою ногу.
Я снова услышала смех. На этот раз веселый. До ужаса веселый, словно бы этот монстр наслаждался тем, что происходит. Извернувшись, я толкнула его в бок ногой и откатилась в сторону, поднимаясь на колени.
Первое, что я увидела — омерзительный оскал улыбки. Этот монстр был огромным. Темные лохматые волосы и борода превращали его в настоящего медведя. Черные глаза смотрели на меня с интересом и… жаждой. Больше не размышляя, я кинулась к задней двери кухни, но меня остановила разбитая чашка. Один из осколков пронзил ступню в мягкой туфле, и я снова упала, ухватившись за край скатерти на столе, этим лишь помешав себе. Вслед за скатертью на пол полетели блюдце из-под чашки и ваза с ромашками. Звуки разбивающейся посуды словно бы говорили о печальном исходе для меня. И я готова была умереть. Лечь здесь, рядом с мамой.
Слезы новой волной брызнули из глаз, а на фоне моих страшных мыслей все раздавался жуткий смех. Но тут в моей голове возник образ улыбающихся Далилы и Мии. Кто спасет девочек? Кто предостережет их? А что, если они решат пойти следом за мной? Этого нельзя было допустить! И я снова рванулась вперед, почувствовав, что для меня не все потеряно.
— Нет, птичка, ты от меня не улетишь!
Шансов убежать у меня и правда было мало, стоило что-то придумать, отвлечь монстра. Вместо двери я метнулась к шкафу кухни, откуда достала первый попавшийся нож и, почти не глядя, метнула его вперед.
Убийца зарычал, нож пролетел у него около лица, задев лезвием щеку. Небольшой порез, но кровь хлынула по лицу, в то же время и сбивая с толку, и зля его еще больше.
Из ножен показался длинный меч. Изо всех сил я оттолкнулась от края шкафа и побежала к двери, стремясь оказаться на улице. В тот миг, когда холодная сталь разрезала левую часть спину, мое плечо пронзила жуткая боль. Я закричала, но не остановилась. Не знаю, какие силы мной управляли, но я побежала еще быстрее, к лесу. Я слышала, что монстр следует за мной, почти нагоняет. Я слышала его угрозы, смех и ругательства, но в лесу у меня было перед ним преимущество.
Я знала эти земли, как свои пять пальцев. Каждую тропинку, каждый кустик. Я могла слиться с деревьями. Монстр же несся вперед, натыкаясь на каждую ветку, вертя мечом по сторонам и ломая все вокруг.
Боли я больше не чувствовала. Казалось, я и тело свое не чувствовала, слабо понимая, что происходит. В голове мелькала лишь мысль: я должна бежать!
Я петляла по лесу, путая следы. Пробежала через ручей, который в зимний период превращался в настоящую речку, и забилась в овраге, скрытом низкими ветвями ивы. Я понимала, что долго на одном месте мне нельзя сидеть, но хотелось вдохнуть полной грудью после этой бешеной гонки. Не получилось, легкие прошиб огонь. Я скривилась и привалилась к земле.
Медленно я собирала себя заново по кусочкам, заставляя подняться на ноги, чтобы вернуться в поселение и проверить дом старейшин. Ведь если нимфы дали отпор воинам темных богов, то они явно собрались вместе, под защитой старейшин.
Я вновь проглотила слезы. Перед глазами стояло окаменевшее лицо мамы, ее светлые, но уже пустые глаза. Она погибла, но другие нимфы могли избежать страшной участи. И мне не стоило забывать про девочек, которые ждали за опушкой. В любой момент их могли найти. Они не были в безопасности. И все из-за меня.
Эта мысль впервые появилась у меня и намертво засела в голове. Надо было отвести девочек подальше от поселения, и только потом оставлять их одних. Маму бы я все равно уже не спасла… Но вина проникала глубже. Кто был этот монстр в нашем доме? Кто были темные фигуры с мечами? Как они нас нашли? Почему решили придти на нашу землю и окрасить ее кровью мирных нимф?
Вспомнив вид ужасного воина, ранившего меня в спину, я поняла, что его внешность, его черные доспехи напоминали мне Рамона. Они последователи бога Войны. В этом у меня не было никаких сомнений. Но неужели Рамон… Нет-нет! Мне нельзя сейчас об этом думать. Я должна спасти себя и тех, кого смогу. Надо вывести живых из поселения через лес, забрать девочек и бежать в Граальц, город светлых. Отец поможет нам, отец приютит нас в безопасном Лингорхолле, и там я смогу смыть кровь. Там я смогу оплакать маму.
Обходя поселение по кругу и рассматривая издалека разрушенные дома и поднимающиеся все выше столпы пламени, я поняла, что вижу конец бойни. На поселение напали несколько часов назад, возможно даже, когда мы с девочками только-только ушли на поляну собирать ягоды. Сейчас эти монстры, последователи темного бога подчищали за собой и подбирали ценности, что могли унести. Они любовались плодами своих злодеяний. Остался ли кто-то жив? Удалось ли кому-то спастись от острый мечей?
Небольшую группу воинов, громко переговаривающихся, я увидела около дома Далилы и Мии. Что стало с их мамой? Сердце снова больно сжалось. Сколько всего было напавших? Некоторая их часть уже точно ушла, ведь не могла же дюжина последователей темного бога уничтожить целое поселение? Задавшись этим вопросом, я сразу же и ответила себе: именно, дюжина вполне могла себе это сделать. Кругом лишь дети и беззащитные нимфы, а те мужчины, что были среди нас, совсем не воины.
Я была наслышана о жестокости людей последователей бога Войны, но и представить не могла, на что они действительно способны. Небольшое поселение нимф было для них лишь скорлупой от ореха. Одно ловкое движение, и скорлупка расколота.
Дом старейшин виднелся со всех сторон, но мне пришлось обходить его сзади, по саду, через каждые пару метров проверяя, нет ли врагов поблизости. У меня была цель — отыскать старейшину Иветту и других нимф, которые могли спастись. Пока я держала эту мысль в голове, мне было спокойнее.
Понимая, что заходить через главную дверь крайне опрометчиво, я прокралась к открытому окну с задней стороны дома, куда и вела тропинка из сада. То самое окно, где я однажды подслушала страшные слова старейшин. Неужели они говорили именно об этой беде?
Схватившись за одну из ставень, я подтянулась и заглянула внутрь. Пусто и тихо. Ни звука, и все же я не могла просто уйти, надо было проверить, не прячется ли кто-то внутри.
Карабкаясь через окно, я зацепилась краем юбки за острый камень, и ткань с треском порвалась до самого бедра. Я не удержалась и повалилась на деревянный пол, в последний момент выставив правую руки вперед, чтобы не упасть прямо лицом. Левую часть спины пронзила острая боль. Я задержала дыхание и прислушалась. Вдруг мое неудачное приземление привлекло внимание?
Меня по-прежнему окружала зловещая тишина, как вдруг мелкие волосы на затылке встали дыбом. Я осознала, что ошиблась, и в большой комнате советов старейшин находилась не одна. Кто-то пристально смотрел на меня из самого угла.
Я быстро поднялась на ноги и едва не вскрикнула. Это была старейшина Иветта. В белом платье, волосы волнами спускались до самых коленей. Она сидела в тени на высоком стуле. Такая неподвижная, что сразу я ее и не заметила. Сначала я ужаснулась. Мне почудилось, будто бы она не живая. Однако прозрачные глаза блекло сверкнули, и я вздохнула с облегчением. Это стало для меня надеждой!
— Иоланда, — старейшина Иветта смотрела прямо на меня, безошибочно определив, где я стою, — ты одна?
Я поняла, о чем она меня спрашивает. Проглотив новый поток слез, я прошептала, подойдя к ней и беря за руку:
— Далила и Миа, они… в безопасности.
— Чудесно, — проговорила Иветта, ее блеклых губ коснулась улыбка.
Чудесно? Как она может... Покачав головой, я потянула старейшину за руку:
— Пойдемте со мной! Пока они не пришли и за вами.
Но Иветта не сдвинулась с места. Мне хотелось закричать.
— Старейшина! Вы должны пойти со мной, скорей же…
Мой голос сорвался на всхлипы. В ушах зазвенел грубый смех и лязгание металла. Они рядом.
— Ты ведь слышала мои слова, Иоланда. Мы не спасем этот мир, если будем противостоять течению времени.
Я пошатнулась и отступила. Ее слова тогда… старейшина знала, что я подслушивала. Не удивлюсь, если она знала и о другом моем секрете, связанном с озером Ив.
— Ты, Далила и Миа — все, что у нас осталось. Спаси девочек. И ты будешь благословлена на всю свою жизнь.
— Старейшина, я помогу и вам, — продолжала я уговаривать ее.
— Прячься, они здесь, — вдруг сказала Иветта, и мое сердце больно ударилось о ребра. Я медлил пару секунд, смотря на старейшину, но она неприступно сидела в своей кресле, устремив взгляд прямо.
Я поняла, что она не уйдет со мной. «Спаси девочек». Да, Лил и Миа все еще оставались совершенно одни. Я должна была их спасти, потому что больше просто некому.
В порыве я наклонилась вперед и коснулась губами лба старейшины Иветты. У нее была холодная кожа. Отстранившись, я увидела ее улыбку. Я бы не успела снова перелезть через окно, поэтому скрылось за плотной ширмой, которая сливалась со стеной. Обычно за ширмой хранили кувшины с водой. В тот миг, когда я присела на пол, прижавшись спиной к стене, и задержала дыхание от страха, послышались тяжелые шаги и громкий удивленный возглас:
— Это их богиня? Такая старая.
— Идиот! Это одна из старейшин, и она, кажется, хочет принять нас, как гостей…
Второй голос показался мне знакомым. И ужас застыл в моих жилах. На корточках я подкралась чуть ближе, чтобы можно было выглянуть в щель между стеной и ширмой.
Высокий, темноволосый, широкий разворот плеч, такой легко узнаваемый профиль… Рамон. Нет! Я открыла рот в немом крике. Боль в груди разрасталась все больше, от рвущихся наружу рыданий мое горло и живот скрутило жгутами.
Рамон подошел к креслу Иветты, пока еще трое воинов в черных доспехах стояли позади него, обнажив меч. Лицо его скрылось, но у меня не осталось никаких сомнений.
Старейшина что-то тихо проговорила, в ответ Рамон рассмеялся. Это был злой смех победителя, от которого мурашки пробежали по всему телу. В следующий момент острый меч пронзил грудь старейшины. Лицо ее даже не дрогнуло.
Я не выдержала и привалилась к стене, закрыв ладонями рот. Мне было физически больно сдерживать рыдания. Я должна была уходить. Я должна была бежать отсюда. И пока я сражалась со своей болью, последователи бога Войны, смеясь и переговариваясь, вышли из комнаты. Запахло дымом. Они подожгли дом с телом старейшины.
Я не помню, как поднялась на ноги, как вылезла из окна, упав и ободрав колени в кровь, как пробиралась сквозь сад в гущу леса. Перед глазами стоял Рамон, мечом пронзающий сердце старейшины Иветты. Его злобный смех, который раньше мне не доводилось слышать, кровь на лезвие меча. Кровь везде.
Кровь на лице мамы, кровь в нашем доме, который всегда освещало яркое теплое солнце, кровь на тропинках к каждому дому. Кровь на белых юбках мертвых нимф, кровь в их светлых волосах. Кровь, стекающая по моим собственным рукам. В моих глазах стоял лишь кроваво-красный цвет, заполонивший все небо.
Когда я, задыхаясь от боли в груди, остановилась у ивы, где оставила девочек, то упала, захлебываясь слезами. Прохладная трава коснулась моего лица, я почувствовала сырой запах земли. Не знаю, сколько я проплакала. Казалось, вечность, но слезам не было конца. Я только ощущала у себя на макушке маленькие теплые пальчики и слышала шептание:
— Иоли… Иоли…
В следующий миг я резко открыла глаза, а надо мной лишь иссиня-черное небо, а кругом запах костров. Я жива? Коснулась руками лица, груди, бедер. Все тело болело — верный признак жизни. Я села на земле, все произошедшее вновь нахлынуло на меня беспощадной волной. О боги! Где Далила и Миа? На свой вопрос я получила ответ мгновенно. Два светлых клубочка из ткани и кудряшек свернулись у моих ног. Обернувшись, я увидела плотные столпы дыма, поднимающиеся в черное небо. Так все это взаправду?
Я кое-как приподнялась и на четвереньках поползла выше по опушке. Встать на ноги не было сил, а левая рука почти отказывалась двигаться.
Я не смогла сдержать протяжного стона. Все поселение горело. Каждый дом, каждая тропинка. Марево дыма окружило поселение куполом. Они все мертвы. Их больше нет. Больше нет моего дома. Нет зеленых лужаек, каскадов цветов, в этом мире больше нет моей мамы.
Краем уха я уловила движение позади и в испуге обернулась. На меня смотрели две светлые звездочки на заплаканном лице.
— Иоли? — позвала меня Миа, жалобно надувая губки. Сейчас потекут слезы… сейчас она увидит огонь.
— Уходим! — выкрикнула я в отчаянии и поднялась на ноги, словно больше не чувствовала усталости.
Я должна была увести их отсюда. Я обещала старейшине Иветте. Одно проведение знало, как нас не нашли, пока я была без сознания.
— Миа, мы уходим, уходим… — твердила я, схватив девочку за руку и потянув за собой.
Далила тоже проснулась. Она смотрела на меня, как на призрака, и молчала, пока младшая сестра билась в истерике и все спрашивала, куда мы идем и где мама?
Я не могла ей ответить. Я лишь упорно тянула сестер за руки вперед, в лес, чтобы выйти к дороге, на путь в город светлых. Я не знала, как буду жить. Цель спасти девочек вела меня вперед.
В какой-то миг Миа замолчала, а затем вовсе упала без сил от пролитых слез. Далила пыталась разбудить сестру и поднять ее на ноги. Моя маленькая сильная девочка! Но я покачала головой и подняла Мию к себе на спину. Руку и плечо пронзила новая боль, но сжав зубы, я двинулась дальше на присогнутых коленях.
Мы шли крайне медленно, но все же шли. Далила помогала мне, убирая с дороги ветки кустов, которые так и норовила попасть в лицо. Сначала я благодарна кивала, но затем поняла, что это отнимает слишком много сил. Если бы не Далила, я бы уже давно упала с Мией на руках.
Наконец, когда сквозь ветки деревьев начало пробиваться раннее, еще холодное солнце, я заметила, что деревья стали реже. Далила едва плелась за мной. Мы не останавливались ни на миг, потому что иначе бы не смогли выйти из леса, моментально провалившись в сон. И что касается меня, со своей раной я не была уверена, что проснулась бы снова.
Лес медленно расступился перед нами, и мы оказались на дороге, а за ней — бескрайние золотые поля урожая. Все эти земли принадлежали людям Граальца. Вскоре здесь обязательно появится какая-нибудь повозка и мы сможем попросить помощи.
Далила присела на землю, облокотившись о широкий ствол дуба и закрыла глаза. Дальше и правда не было смысла идти. Оставалось лишь ждать. Я осторожно положила Мию рядом с сестрой, взмолилась богам, чтобы они были милостивы к девочкам, и потеряла сознание, уйдя туда, где не было ничего, кроме темноты.
