Я была потрясена подобной наглости.
Он вновь упомянул мою матушку... Только откуда он знает Соньку? Как он смеет говорить о ней в подобном тоне?
Гнев и обида вновь наполнили мое сердце.
Резко обернувшись, я вновь попыталась плюнуть в графа, но тот, словно почувствовав мое желание, успел на этот раз отскочить в сторону, и я промахнулась.
От моих действий Воронцов мгновенно согнулся пополам от хохота.
Положив руку на стол, он так громко хохотал, что я невольно подумала о том, что от его истерического смеха стол упадет и сломается.
Вдоволь насмеявшись, Воронцов вновь присел за стол, напротив меня, и, поставив локти на стол, хищно улыбнулся.
- Откуда ты знаешь мою мать? Что тебе нужно от меня? - выкрикнула я, не отводя от графа взгляда полного ненависти.
Услышав мой вопрос, Воронцов задумчиво почесал подбородок.
- Твоя мать легенда. О ней не слышал только ленивый, - с ехидством в голосе заметил он, - Многие мужчины в свое время пали жертвой неземной красоты твоей маменьки... И мой отец не стал исключением, попав под ее чары.
С этими словами Воронцов вновь усмехнулся, а затем продолжил свое повествование.
- Несколько лет назад мой папенька задумал купить себе новый дом. Он долго колебался над своим решением, обдумывал все "за" или "против"... Но все изменилось в тот день, когда однажды в одном из кабаков он встретил прекрасную девушку с притягательный взглядом.
На этих словах граф зачем-то прикусил губу и вновь посмотрел в мою сторону.
- Как ты уже успела догадаться, та незнакомка назвалась моему отцу Софьей Сан-Донато и сообщила, что, о, чудо, она собирается продать свой роскошный особняк!
Воронцов щелкнул пальцами, будто бы проверяя мои реакцию на собственные слова, а затем продолжил свое повествование:
- Разумеется, особняк девушка продавала очень дешево, ведь, уже через пару дней, она собиралась переезжать в Париж со своим новым супругом-французом. А, значит, в Россию она бы больше не вернулась и не стала бы предъявлять права к своему, уже бывшему особняку.
Граф вновь вздохнул и чуть наклонился в мою сторону.
- И, как ты думаешь, что случилось дальше? Правильно!
С этими словами мужчина вновь щелкнул пальцами, а затем поднялся со своего места и подошел ко мне.
- Никакого особняка и в помине не было! И, как только незнакомка получила денежные средства от моего отца, ее и след простыл!
На этих словах Воронцов взял мое лицо за подбородок и развернул к себе:
- После той истории мой отец повесился, а я еще несколько лет топил грусть в вине и прожигал остатки отцовского имущества, оставшиеся после его кончины. Слава Всевышнему, Катерина меня не бросила и помогла мне выжить после всего случившегося.
Он вновь наклонил голову вбок и зачем-то облизал свои губы.
- Софочка, как ты считаешь, твоя мать правильно поступила с моим отцом? - с усмешкой в голосе поинтересовался граф.
Но на его вопрос я ответила лишь молчанием и призренным взглядом.
Моя реакция вновь вызвала усмешку на устах графа.
Выпустив мое лицо из своих цепких пальцев, Воронцов вновь сложил руки за спиной и стал нарезать круги по комнате.
- Казалось бы, история закончена. Твоя мать сбежала, оставив моего отца с пустым кошельком...
На этих словах он задумчиво почесал подбородок, после чего вновь одарил меня оценивающим взглядом.
- Но, как мне удалось узнать от одного своего знакомого, вращающегося в тех же кругах, как и твоя ныне почившая маменька, Сонька спрятала клад. Только, вот, где... Мне, к сожалению, неизвестно.
На этих словах он вновь тяжело вздохнул и, выждав недолгую паузу, Воронцов вновь приблизился ко мне, а затем чуть слышно спросил:
- Может, ты поможешь мне его отыскать?
Несколько секунд он прожигал меня взглядом, ожидая моего ответа, но в тот момент я была настолько сбита с толку, что не знала, что и думать.
Ни о каком кладе я и в помине не слыхивала, кроме того, даже если бы и знала, то никогда не поведала бы о нем этому премерзкому господину.
Сжав зубы, я вновь одарила Воронцова взглядом полным ненависти, а затем чуть слышно ответила:
- Ничего я тебе не скажу, ублюдок, потому что...
Но я не успела договорить, потому что в следующую секунду я почувствовала резкий удар по голове и стала терять сознание.
Последним, что я увидела перед тем, как отключиться, была уже так знакомая мне ранее саркастичная усмешка графа и его ледяные, как лед, глаза.
========== Глава 33 ==========
Муха
Той ночью мне так и не удалось заснуть после ухода любимой, да и не хотел я этого вовсе.
Из головы все еще никак не шел наш вечерний разговор, который я, по своей глупости и бестактности, так мерзко закончил.
В тот день я впервые поднял руку на Соню, ударив ее по лицу, и одна только мыль об этом разрывала мое сердце на части.
Как я мог так с ней поступить? Какая же я тварь? Какой же я вафлер и ублюдок?
В ту минуту мне хотелось провалиться сквозь землю только из-за того, что я по своей дурости причинил вред той девушке, которую люблю сильнее всего на свете.
Люблю вопреки всему, обожаю вопреки своей гнилой натуре и дурости.
Соня ушла... Она ушла от меня, и, как мне подсказывало сердце, эта наша встреча стала последней.
Видимо, она просто устала терпеть мои бесконечные выходки и ребяческие поступки, которые я, в силу пылкости своего характера, никогда не замечал, да и не хотел замечать вовсе.
Когда она была рядом, она словно освещала всю мою жизнь!
Соня... Сонечка... Моя любимая, моя единственная жемчужина, ради которой я был готов отправиться, хоть на край совета!
Ведь до встречи с ней я никогда и никого не любил, даже Тоню, к которой в детские годы меня тянуло, как магнитом.
Почему так было, я не понимал.
Возможно, по причине того, что мы с Тоней погодки и росли вместе.
А, возможно, меня тянуло к ней лишь по привычке и детской памяти...
Но, все же, все в моей жизни переменилось, когда я, после долгой разлуки, впервые встретил сестер.
В тот день я смог взглянуть на них совершенно под иным углом, и та маленькая девчушка, которая так сильно мне докучала в моем отрочестве, мгновенно превратилась в прекрасную белокурую девушку, отвести от которой взгляд было просто невозможно!
Но, все же, долгое время мне удавалось противиться своим чувствам.
Долгое время я не мог понять, что испытываю чувства к Соне, пока рядом с ней не нарисовался этот баклан Чингиз, который чуть было не увел ее прямо из-под моего носа...
Тогда я страшно ревновал к нему свою любимую и ничего не мог с этим поделать.
Тогда я злился, скандалил, кидался с кулаками на лучшего друга...
А Сонька...
Ее всего лишь забавляли мои действия, что всегда меня злило.
Но, стоило мне лишь услышать ее звонкий смех, как я мгновенно терял контроль над собой и собственными чувствами.
Словно бык на красное покрывало, я срывался на всех воздыхателей своей любимой и ничего не мог с этим поделать.
Да, я эмоционален и нестабилен.
Я совершенно не умею держать себя в руках.
Словно пламя свечи, я быстро загораюсь, но столь быстро также потухаю, несмотря на все те разрушения, которые я вольно или невольно доставляю.
Но Сонька...
Она словно провоцирует меня на подобные действия, и, как бы странно не звучало, но это действительно так!
Сперва Чингиз, потом тот вафлер из поезда, а затем и этот, будь он трижды проклят, Воронцов!
От воспоминаний он графе, я невольно сжал кулаки и зубы.
Как же я ненавижу этого вафлера!
От одной только мысли о Воронцове в моей душе закипал гнев, и я был готов задушить его голыми руками.
Давно уже пора дать по глазам этому ублюдку, чтобы он перестал ошиваться вокруг Соньки!?Дать по глазам - напомнить человеку, что он совершал «косяки». (воровской жаргон)
Но, увы, Трубецкой мне этого не позволит и, вызвав наряд полиции, мгновенно отправит меня за решетку.
Одна только мысль о том, что я могу разорвать графа на части, пусть и в своих мечтах, но, все же, могу, грела мне сердце.
Закрыв глаза, я мысленно представил, как передо мной, на коленях, стоит этот поганый вафлер, а из его разбитой губы течет кровь.
Сонька нежно обнимает меня за плечи и просит простить и отпустить Воронцова, а я, недолго думая, вскоре его отпускаю.
Выплюнув кровь и попытавшись безуспешно вправить сломанную челюсть, этот ублюдок уходит восвояси, и, когда он, наконец, нас покидает, Сонька прыгает мне на шею со словами: "Васька, ты мой герой! Я выйду за тебя замуж!".
Она страстно целует меня в губы, я целую ее в ответ, и в этот миг...
Внезапно я услышал за спиной до боли знакомый голос.
- Что не спится, баклан?
Резко обернувшись, я вздрогнул и увидел перед собой смеющегося Графа.
Несколько минут мой друг все еще хохотал, словно не желая останавливаться.
Казалось, будто бы он ржет надо мной, и осознание этого взбесило меня еще больше.
- Я сейчас тебе кукушку встряхну, дурень! - рявкнул я, вскакивая со своего места.
Схватив со стола вазу, я мгновенно запустил ею в смеющегося друга, которому, каким-то чудом, удалось увернуться.
Вдоволь насмеявшись, Граф плюхнулся рядом со мной на диван, а затем, как бы невзначай, сказал:
- Эх, Муха-Муха... Если бы ты не был таким уродом, то не упустил бы такую девушку, как Соня...
Последнюю фразу Граф произнес с саркастичной усмешкой, что мгновенно вызвало во мне приступ очередной злобы.
- Что ты хочешь этим сказать? - резко обернувшись в сторону друга, рявкнул я.
В ту минуту я был так сильно зол, что едва держал себя в руках, боясь причинить вред, на этот раз уже своему лучшему другу.
Но Графа, казалось бы, и вовсе не заботило мое состояние.
Взял со стола сигару, он непринужденно закурил, а затем пожал плечами.
- Соня с прошлого вечера так и не вернулась домой. Уж не знаю, что вы с ней не поделили, но она...
- Соня так и не вернулась? - ахнул я, перебив друга.
И в ответ на мой вопрос Граф утвердительно кивнул.
- Как будто бы ты не знаешь! - всплеснув руками, выпалил он, - Тоня весь вечер была не своя, а Алекс ни на шаг не оставлял свою женушку...
С этими словами мой друг одарил меня хмурым взглядом.
- Муха, ты как будто бы ты не с нами живешь... Что с тобой?
Но в ту минуту я и вовсе не слышал друга.
В голове все крутилась фраза, так неосторожно брошенная Графом.
"Соня с прошлого вечера так и не вернулась домой", - произнес мой друг с саркастичной усмешкой.
Только где она? Куда пропала моя Сонька и почему до сих пор не вернулась домой?
Ответ пришел сам собой - ее нужно искать в доме Марии и Трубецкого, ведь Маша - единственный человек, к которому могла уехать моя любимая, не считая московских воров, с которыми она практически не общалась по приезде в Москву.
Мною вновь овладели эмоции, и я, даже не переодевшись, выскочил из дома и направился на поиски извозчика.
Бесцеремонно бросив мужчине мешочек с деньгами, я запрыгнул в пролетку, которая сразу же понеслась к дому Марии.
Как назло, извозчик гнал лошадей со скоростью улитки, но стоило мне лишь прикрикнуть на него и пообещать ему вздернуть кукушку, как извозчик мгновенно пришпорил лошадей, и, уже через полчаса, я был на месте.
Не думаю ни о чем вокруг, я пулей влетел в особняк, чуть было не сбив с ног испуганную Олю, горничную Марии и Трубецкого.
Запыхавшись я поднялся на второй этаж и, открыв с ноги дверь, наконец, встретил своих друзей, которых до смерти напугал мой визит.
Стоило мне только вбежать в комнату, как на пороге почти сразу же возникла перепуганная горничная.
- Мария Михайловна, простите. Я не успела известить Вас о присутствии Василия..., - заикаясь пробубнила девушка.
В тот момент я был так зол, что мне стоило огромных трудов сдержать себя и не накрыть девушку отборными ругательствами.
Но, все же, я смог сдержаться от такого опрометчиво поступка.
- Соня пропала, - выпалил я, хватаясь за голову.
В тот момент слезы и боль душили меня, и, вновь не совладав с эмоциями, я упал на колени и громко зарыдал.
Слезы струились по моим щекам, и я никак не мог перестать плакать.
В ту минуту я ненавидел себя абсолютно за все.
В ту минуту я поклялся себе, что если Соня останется жива, то я непременно обуздаю свой буйный нрав и стану мужчиной, достойным ее.
Стану тем, кого она заслуживает.
И, словно по волшебству, в дверь кто-то постучал.
"Вот оно, наше спасение!" - подумал я, после чего со всех ног бросился к двери.
В ту минуту я впервые в жизни мысленно обращался к Богу и просил его лишь об одном, - чтобы на пороге оказалась моя Сонька и чтобы она простила меня за все мои омерзительные выходки.
На последней ступеньке я чуть было не споткнулся, и, громко выругавшись, наконец, отворил дверь.
Но, увы, Сони на пороге не было.
Вместо него, переминаясь с ноги на ногу, возле двери стояла незнакомая мне ранее белобрысая фифа и не отводила от меня изумленного взгляда.
========== Глава 34 ==========
Аркадий
- Муха, подожди! - выкрикнул Алекс, попытавшись схватить разбушевавшегося друга за рукав его кремовой рубашки, но все было без толку.
Стоило Василию услышать дверной стук, как он со всех ног поспешил к выходу в надежде встретить на пороге нашего дома свою возлюбленную Софью.
Вася, спотыкаясь на широких ступеньках, бежал по лестнице и не замечал того ажиотажа, который он вольно или невольно создал среди нас всех.
Сжав зубы и закатив глаза, я молча наблюдал за тем, как воздыхатель младшей сестры моей супруги летит к выходу, и с грусть думал о том, что, если бы Василий явился в наш дом хотя бы на пару минут позже, то нам с Алексеем непременно удалось бы обо всем поговорить и обсудить ту щекотливую ситуацию, в которой мы оба невольно оказались.
Наверное, если бы не случайная встреча с моей ныне почившей маменькой, я бы никогда не узнал о том, кем мне приходится Алексей, с которым мы, волею обстоятельств, оказались по разные стороны баррикад.
Всю свою жизнь я винил Алекса в гибели своего отца.
Всю свою жизнь я считал Александра Тарасова убийцей и тираном, а в смерти своего старшего брата Андрея я винил лишь Александра и никого более.
Боже, если бы я знал! Если бы я только знал о том, кем на самом деле мне приходится Александр Тарасов, которого я ненавидел долгие годы и который лишь благодаря моему несправедливому доносу оказался на каторге, которая и закончилась для него трагически...
Но, увы, изменить прошлое я был не в силах.
Оживить погибшего по моей вине родного отца я также не мог, зато мог попытаться помириться с младшим братом, который, благодаря моим возмутительным поступкам, теперь меня ненавидит и будет ненавидеть всегда, до своего последнего вздоха.
Да, и, что уж говорить, в тот момент я ненавидел и презирал себя не меньше Алексея, ведь в прошлом желание мести настолько застилало мне глаза, что я и вовсе не замечал очевидных вещей.
От воспоминаний о прошлом мое сердце больно сжалось в груди, а слезы вновь предательски выступили на моих глазах.
Но, все же, я смог сдержать себя и не разрыдаться на глазах своих друзей, точнее, семьи. Крепкой, но пока еще не особо дружной, но, все же, семьи.
