Ледяным, точно стужа в Белых горах, голосом она произнесла:
- Я пришла за оберегом твоей магии.
Не успел он отреагировать на заявление незваной гостьи, как та призвала чернейшую энергию, дарованную Мальвадой, и сомкнула кольцо на шее колдуна.
В тот же миг они схватились. Рьяно. Бескомпромиссно. Заклятия грохотали под сводами некогда величественного и прекрасного, а ныне всеми забытого замка, грозясь разрушить его до основания. Витражи дрожали в резных рамах, точно хрупкие бабочки в паутине арахнида. Хрусталь великолепной и очень габаритной люстры осыпался на пол после отраженной атаки. Переливчатый звон осколков смолк под ногами Лилит и Амриса. В лунном сиянии кристаллики мерцали точно звездной платиной на ночном небосклоне.
Противники кружили в колдовском танце, не позволяя отвести взгляда друг от друга, не помышляя сдаться или разойтись миром. Каждый преследовал свою цель, и для обоих цель эта была единственно важной. Лилит черпала силы в злобе Мальвады, у Амриса за минувшую вечность и в собственной недостатка не имелось. Гостья превосходила его в могуществе, ее рукой творила колдовство сама черная богиня, Амрис же имел лишь часть ее силы. И только одно обстоятельство позволило ему одержать верх над Лилит после изнурительного поединка.
Он мог чувствовать. В отличие от своей соперницы, Амрис никогда не отрекался от собственного сердца, не знавал гулкой пустоты внутри себя. За прошедшие века мучений, что вынес от Мальвады, колдун не просто сберег желание чувствовать, он, прежде всего, научился ждать. В часы, месяцы, десятилетия безумия Амрис жил лишь одной мыслью, что придет день, и он обретет долгожданную свободу от этого сладкого шепота, что разъедает нутро страшнее каленого железа. Можно представить, что таковая надежда сделала с к ним к тому времени, когда наконец пришел срок ее осуществления…
У Амриса было желание жить, а не существовать, у Лилит – все наоборот.
Сквозь учащенное, хриплое дыхание, не сводя взгляда с бледно-голубых глаз колдуньи, хозяин замка произнес:
- Элессар позволил тебе войти не потому, что ты явилась за оберегом моей магии, а по той причине, что именно ты его сюда и принесла…
Не успели слова Амриса смолкнуть, как вдруг каменный пол испещрили глубокие борозды, и из гулкого нутра подземелий вырвались наружу темничные цепи. В один короткий миг они сковали запястья Лилит, и тотчас ведьма почувствовала за спиной горячее дыхание хозяина замка. Объятия Амриса едва ощутимо коснулись Лилит, а в следующее мгновение он вырвал из ее груди сердце. Иссушенное скорбью, обугленное и навеки остывшее сердце.
Тихий всхлип сорвался с губ девушки. Она не почувствовала боли ни физической, ни душевной. И пришло долгожданное облегчение. Прежде страдания хотя и были надежно запечатаны магией Мальвады, но они все же находились внутри Лилит. Теперь же, когда сердце покинуло ее тело, ушла вместе с ним и боль. Отныне у нее новый хозяин, хотя едва ли страдания девушки напомнят ему о своем существовании.
Сделка с черной колдуньей потеряла отныне всякий смысл и возможность к осуществлению. Лилит больше не являлась носителем нужного Амрису оберега, а посему здешняя аура мгновенно подавила ее магию. Но даже если бы земли Элессара не защищали своего некоронованного, но оттого не менее законного владыку, ведьма не имела теперь никакого желания продолжать схватку. Не так давно в ее душе поселилось самое ледяное безразличие, и сотворила его именно Мальвада. Лилит больше не нуждалась в магии, чтобы подавлять внутреннюю боль.
Невидящим взглядом девушка смотрела сквозь Амриса, стены его замка, сквозь само пространство и еще дальше. Но куда бы ни простирался этот взгляд, он все же не мог найти в целом мире цели к существованию… Холод окончательно овладел Лилит. Ее душой, ее телом. Последняя капля тепла ушла вместе с Амрисом мгновение назад, когда он отстранился, получив заветный оберег…
* * *
- Я знаю, что ты здесь, - в пустоту произнес Амрис.
Он снова сидел на ступенях лестницы. Взгляд колдуна был прикован к черному сердцу, безмятежно покоящемуся в его ладони. За спиной Амриса в тот же миг возникла Саграда. На прекрасном лице богини сияла добрая улыбка, очень мягко она ответила:
- Веками ты искал его, и столько же времени не было твоей душе и минуты покоя от моей сестры. И вот теперь, пройдя этот долгий и трудный путь, ты не выглядишь таким уж счастливым. Ужели голос Мальвады не смолк в твоем сознании, ужели все также терзает твою душу?
- Нет, Саграда, больше я ее не слышу… - прошептал чародей, все также глядя на сердце Лилит.
- Тогда в чем же дело?..
- А этот день на посещения богаче, чем пара предшествующих ему веков вместе взятых…- неожиданно сменил тему Амрис, будто прислушиваясь к чему-то, хотя вокруг по-прежнему разливалась мертвая тишина.
- О чем ты толкуешь? – нахмурилась Саграда.
Не теряя интереса к звенящей тишине, колдун ответил:
- Терпение, Саграда, дай им минуту…
И действительно, едва минута ожидания истекла, в дверь постучали. Звучное эхо раскатилось по залам и коридорам, и тотчас в дверях оказались шестеро старцев в запылившихся дорожных мантиях и длинными седыми бородами. В руках у каждого было по деревянному посоху, а за плечами висели ветхие рюкзаки, в которых, по всей вероятности, хранился провиант. Совершенно очевидным было, что старцы эти прибыли если не из чужих, то очень далеких земель, и путешествие отняло у них много сил.
Амрис тяжело поднялся со ступеней и предстал перед очередными незваными гостями. Саграда осталась на месте, пристально наблюдая за происходящим.
- Да славится твоя эпоха, король Элессара, и воссияет ярче предшествующих ей эпох, - приветствовал один из путников, а остальные в знак согласия с его словами почтенно закивали.
- У Элессара уже многие века нет короля, - отрезал хозяин замка, с явным недоверием и всей строгостью посмотрев на каждого из старцев.
- Как же нет, когда он стоит сейчас напротив нас, - с удивлением хмыкнул другой, будто решил, что Амрис вздумал их разыграть.
- Тот факт, что твою голову не венчает корона, никак не избавляет тебя от участи монарха, уготованной самой судьбой, Амрис, король-колдун Элессара, - развел руками третий и снисходительно улыбнулся, точно перед ним несмышленое дитя, неспособное узреть очевидного.
- Знакомства с вами я не припомню, откуда, в таком случае, вам известно мое имя? Те, кто прежде знал меня, многие века покоятся в могилах, покинув этот мир рука об руку со старостью. И зачем вы сюда пожаловали?
- Мы служители Острова Таинств, что лежит средь покойных вод Адорского моря, разделяющего Земноморье на западное и восточное…
- Элессар от проклятого Цегхара! – крепко сжав кулаки, с нескрываемой ненавистью произнес Амрис.
- Именно. Цегхар – царство короля Шерахана, короля Смертей. Он ведь так же, как и ты, наделен вечной жизнью. Это ведь Кроган убил твоего брата Рейана в битве при Адорском море, не так ли? – будто бы позабыв, спросил один из старцев
- Отчего я никогда не слышал о вашем ордене? – нарочно не замечая вопроса старца, хозяин замка задал свой.
Амрис внутри кипел от гнева при воспоминании о смерти брата, раздражаясь еще больше от тона, с каким говорили о Рейане и его гибели, о теме, которая оставалась свята для Амриса спустя долгие века и по сей день. Жажда отмщения вздымалась из глубин его беспокойной души, да так яро, так стихийно. Огонь ненависти не просто поджигал в нем желание мести, он сметал языками пламени все на своем пути, опаляя всяческие стремления к благоразумию и покою. Сознание рисовало кровожадные образы расправы над обидчиком брата, при воспоминании того самого дня, когда Амрис пришел на поле брани, усыпанное телами, улитое багряной кровью элессарских солдат. Образы прежде подавляемого прошлого вновь предстали перед его взором. И он кипел от ярости, даже не пытаясь справиться со своим гневом. Это чувство или такую его силу Амрис испытывал впервые. Но отчего же?..
- Амрис? – тихо позвала хранившая доселе молчание Саграда. На ее лице проступило некоторое беспокойство.
Колдун тотчас оправился от своих мыслей и с большим трудом запер бушующее пламя внутри себя, но лишь на время, теперь-то он его никуда не отпустит, не позволит унынию и пыли веков заглушить клокочущее где-то под ребрами чувство. Он отомстит за гибель брата, обязательно отомстит.
- И для этого имеются свои причины, о коих в насущный момент знать тебе не велено, - спокойно ответил гость. – Мы явились к королю Элессара с особой миссией по великой надобности, и только владыка древнего государства способен разрешить нашу проблему, пока не стала она бедой всего человечества.
- Мой брат был последним королем Элессара, вместе с ним и ушли эпохи великого прежде государства. Я лишь раб и вечный страж давно угасшего рода.
- Твой брат был коронован при соблюдении всех монарших правил и почестей, но его правление было благословлено. Не ему носить имя Элессарского короля, не ему быть и хозяином королевского венца.
- Мой брат был истинным королем Элессару, он защищал его до последней капли крови у брегов Адорского моря и пал от клинка Шерахана, увековечив свое честное имя и благородный характер в летописях Земноморья! – возразил Амрис, чувствуя, как дрогнуло самообладание, и яд ненависти снова расползается по венам.
- Я говорю не о постигшей Рейана судьбе, не о чести павших в бою, не о скорой гибели, после того как принял королевские регалии. Ему изначально не предназначалось это бремя, потому брат твой и был наказан судьбой, ибо эта участь давным-давно завещана тебе и только тебе, - таинственно произнес старец.
- Рейан по праву рождения унаследовал трон Элессара.
- О чем я и сказал, старший сын был коронован при соблюдении всех правил. Но правил, лишь прописанных людьми. А есть ведь и другие, те, что расчерчены на гобелене вселенского творения. К счастью ли к худу, но монархом не всегда должен становиться тот, кто раньше прочих своих братьев покинул младенческую колыбель. Иногда отцам необходимо прислушиваться к древним пророчествам.
- Пророчествам? Каким еще пророчествам?
- И этот твой вопрос, король-колдун Элессара, мы вынуждены оставить без ответа.
- Вы проделали весь этот трудный и долгий путь за тем, чтобы сыпать тайнами на любой мой вопрос или, быть может, у вашего путешествия был более благоразумный повод? – теряя последние капли терпения, сказал Амрис.
- А вот это решать лишь тебе одному, ибо я вились мы к тебе, король-колдун Элессара, за помощью, которую только у тебя и можем испросить, - устало вздохнув, ответил старик.
Амрис жестом пригласил подозрительных гостей присесть у тлеющего очага, а сам так и остался стоять. Саграда же невесомыми движениями переместилась к окну, и все тридцать три подола тончайшего шифона газовыми лентами вились вслед за ногами хозяйки. Остуда ей было хорошо видно и слышно чужеземцев.
- В самом сердце Острова Таинств находится источник святых вод, которые питают реки и озера, моря и океаны магией жизни. Воды Земноморья сообщаются между собой, а потому несут к суше в своих течениях живительную силу, что рождает магия озер Р’Кхана. На священные воды пали темные чары, король-колдун Элессара, и тебе под силу отозвать это проклятие.
- В Земноморье полным-полно ведьм и магов, которые способны противостоять чародейству самого разного толка, а вы проделали этот путь. Почему? – проницательно спросил Амрис.
- Верно, колдунов много. Нужно признаться, даже чересчур много. Да и мы, старейшины Острова Таинств, тоже кое на что способны, вот только бессильны тут чьи-либо умения и старания, - покачал головой старец и, предупредив вопросы хозяина замка, пояснил: Проклятие, что отравило священные воды Р’Кхана, явилось с каплей крови. Твоей крови, король Элессара, зачарованной самой темной магией этого мира.
- Мальвада, - в один голос произнесли Саграда и Амрис.
- Но как ей удалось достать твоей крови? – богиня встревоженно обратилась к Амрису.
- Не имею ни малейшего представления… - в задумчивости потирая виски, ответил тот.
- Методы магии не столь существенны сейчас, куда важнее ее последствия. Кровь добыта острием Рея – королевского клинка Элессара, который некогда принадлежал твоему отцу, владыка…
- Но после его кончины считался безвозмездно утраченным, - вспоминал чародей.
- У Черной богини изощренная страсть к символизму. Проклятие было усилено за счет добавления в качестве одного из компонентов предмета, что прежде был очень тесно связан с тобой, король Элессара, - дополнил слова своего спутника другой старец.
- Что станет с источником жизни Р’Кхан, если не снять проклятие? – спросил Амрис у гостей.
- Его ждет та же участь, что постигла сердце в твоей груди. Смерть Р’Кхана повлечет за собой гибель всего Земноморья. Как прежде он был источником жизни для всего в этом мире, так станет источником смерти. Благодатные некогда воды принесут бесплодие земле и зловонное удушье воздуху. Наш мир, каким мы знали его раньше, канет во мрак.
- Моя сестрица ничего не делает просто так. Она явно что-то задумала, но в ее цели никак не входит гибель этого мира, - с уверенностью произнесла Саграда, пытаясь понять хитрый замысел Мальвады.
- Если, как вы говорите, только я могу отменить чары, что довлеют над Р’Кханом, давайте поскорее покончим с этим. Что от меня требуется? – будто не заметив слов подруги, обратился к старцам Амрис.
- Чем дольше источник жизни находится во власти проклятия, тем дальше распространяется черная магия, укореняясь на территориях Земноморья. Король-колдун Элессара, тебе необходимо отправиться с нами к Р’Кхану так скоро, как только это будет возможно для тебя.
- Да будет так. Отправляемся с рассветом, - решительно ответил Амрис и уже хотел было отправиться на сборы, как в воцарившейся вновь тишине раздался голос Саграды.
- Амрис, а как ты намерен поступить с Лилит?
- Она отправляется с нами.
* * *
Оцепенение Лилит, ее полное безразличие к внешнему миру продолжилось до наступления глубокой ночи. Пока мрак, царящий внутри ее тюремной камеры и души не был озарен серебряным светом взошедшей над лесом луны. Тонкие шелковые нити сочились сквозь прутья оконной решетки под самым потолком и плавно расползались по черному каменному полу. В скудном мерцании лунного света танцевали пылинки, время от времени представляя взору пленницы обрывки давно минувших дней, а, может, никогда и не существовавших… Как знать, возможно, образы те и были когда-то знакомы ее сердцу, да только где оно теперь, это сердце…
Мрак ослабил свои объятия и отступил в сиянии света, позволив Лилит распахнуть уставшие веки. Все чаще в сознании возникала мысль, что будет с ней дальше, но тотчас тонула в пучине безразличия, пока ее внимания не привлек другой, менее отчетливый, но такой манящий звук. Поначалу Лилит различала лишь то, как искрятся серебристые песчинки в воздухе рядом с собой, но в одночасье бессмысленное перешептывание складывалось в отдельные слова и фразы. И вот уже через несколько мгновений произнесенные в унисон с теплым южным ветерком звучали переливы некой странной песни:
- Я пришла за оберегом твоей магии.
Не успел он отреагировать на заявление незваной гостьи, как та призвала чернейшую энергию, дарованную Мальвадой, и сомкнула кольцо на шее колдуна.
В тот же миг они схватились. Рьяно. Бескомпромиссно. Заклятия грохотали под сводами некогда величественного и прекрасного, а ныне всеми забытого замка, грозясь разрушить его до основания. Витражи дрожали в резных рамах, точно хрупкие бабочки в паутине арахнида. Хрусталь великолепной и очень габаритной люстры осыпался на пол после отраженной атаки. Переливчатый звон осколков смолк под ногами Лилит и Амриса. В лунном сиянии кристаллики мерцали точно звездной платиной на ночном небосклоне.
Противники кружили в колдовском танце, не позволяя отвести взгляда друг от друга, не помышляя сдаться или разойтись миром. Каждый преследовал свою цель, и для обоих цель эта была единственно важной. Лилит черпала силы в злобе Мальвады, у Амриса за минувшую вечность и в собственной недостатка не имелось. Гостья превосходила его в могуществе, ее рукой творила колдовство сама черная богиня, Амрис же имел лишь часть ее силы. И только одно обстоятельство позволило ему одержать верх над Лилит после изнурительного поединка.
Он мог чувствовать. В отличие от своей соперницы, Амрис никогда не отрекался от собственного сердца, не знавал гулкой пустоты внутри себя. За прошедшие века мучений, что вынес от Мальвады, колдун не просто сберег желание чувствовать, он, прежде всего, научился ждать. В часы, месяцы, десятилетия безумия Амрис жил лишь одной мыслью, что придет день, и он обретет долгожданную свободу от этого сладкого шепота, что разъедает нутро страшнее каленого железа. Можно представить, что таковая надежда сделала с к ним к тому времени, когда наконец пришел срок ее осуществления…
У Амриса было желание жить, а не существовать, у Лилит – все наоборот.
Сквозь учащенное, хриплое дыхание, не сводя взгляда с бледно-голубых глаз колдуньи, хозяин замка произнес:
- Элессар позволил тебе войти не потому, что ты явилась за оберегом моей магии, а по той причине, что именно ты его сюда и принесла…
Не успели слова Амриса смолкнуть, как вдруг каменный пол испещрили глубокие борозды, и из гулкого нутра подземелий вырвались наружу темничные цепи. В один короткий миг они сковали запястья Лилит, и тотчас ведьма почувствовала за спиной горячее дыхание хозяина замка. Объятия Амриса едва ощутимо коснулись Лилит, а в следующее мгновение он вырвал из ее груди сердце. Иссушенное скорбью, обугленное и навеки остывшее сердце.
Тихий всхлип сорвался с губ девушки. Она не почувствовала боли ни физической, ни душевной. И пришло долгожданное облегчение. Прежде страдания хотя и были надежно запечатаны магией Мальвады, но они все же находились внутри Лилит. Теперь же, когда сердце покинуло ее тело, ушла вместе с ним и боль. Отныне у нее новый хозяин, хотя едва ли страдания девушки напомнят ему о своем существовании.
Сделка с черной колдуньей потеряла отныне всякий смысл и возможность к осуществлению. Лилит больше не являлась носителем нужного Амрису оберега, а посему здешняя аура мгновенно подавила ее магию. Но даже если бы земли Элессара не защищали своего некоронованного, но оттого не менее законного владыку, ведьма не имела теперь никакого желания продолжать схватку. Не так давно в ее душе поселилось самое ледяное безразличие, и сотворила его именно Мальвада. Лилит больше не нуждалась в магии, чтобы подавлять внутреннюю боль.
Невидящим взглядом девушка смотрела сквозь Амриса, стены его замка, сквозь само пространство и еще дальше. Но куда бы ни простирался этот взгляд, он все же не мог найти в целом мире цели к существованию… Холод окончательно овладел Лилит. Ее душой, ее телом. Последняя капля тепла ушла вместе с Амрисом мгновение назад, когда он отстранился, получив заветный оберег…
* * *
- Я знаю, что ты здесь, - в пустоту произнес Амрис.
Он снова сидел на ступенях лестницы. Взгляд колдуна был прикован к черному сердцу, безмятежно покоящемуся в его ладони. За спиной Амриса в тот же миг возникла Саграда. На прекрасном лице богини сияла добрая улыбка, очень мягко она ответила:
- Веками ты искал его, и столько же времени не было твоей душе и минуты покоя от моей сестры. И вот теперь, пройдя этот долгий и трудный путь, ты не выглядишь таким уж счастливым. Ужели голос Мальвады не смолк в твоем сознании, ужели все также терзает твою душу?
- Нет, Саграда, больше я ее не слышу… - прошептал чародей, все также глядя на сердце Лилит.
- Тогда в чем же дело?..
- А этот день на посещения богаче, чем пара предшествующих ему веков вместе взятых…- неожиданно сменил тему Амрис, будто прислушиваясь к чему-то, хотя вокруг по-прежнему разливалась мертвая тишина.
- О чем ты толкуешь? – нахмурилась Саграда.
Не теряя интереса к звенящей тишине, колдун ответил:
- Терпение, Саграда, дай им минуту…
И действительно, едва минута ожидания истекла, в дверь постучали. Звучное эхо раскатилось по залам и коридорам, и тотчас в дверях оказались шестеро старцев в запылившихся дорожных мантиях и длинными седыми бородами. В руках у каждого было по деревянному посоху, а за плечами висели ветхие рюкзаки, в которых, по всей вероятности, хранился провиант. Совершенно очевидным было, что старцы эти прибыли если не из чужих, то очень далеких земель, и путешествие отняло у них много сил.
Амрис тяжело поднялся со ступеней и предстал перед очередными незваными гостями. Саграда осталась на месте, пристально наблюдая за происходящим.
- Да славится твоя эпоха, король Элессара, и воссияет ярче предшествующих ей эпох, - приветствовал один из путников, а остальные в знак согласия с его словами почтенно закивали.
- У Элессара уже многие века нет короля, - отрезал хозяин замка, с явным недоверием и всей строгостью посмотрев на каждого из старцев.
- Как же нет, когда он стоит сейчас напротив нас, - с удивлением хмыкнул другой, будто решил, что Амрис вздумал их разыграть.
- Тот факт, что твою голову не венчает корона, никак не избавляет тебя от участи монарха, уготованной самой судьбой, Амрис, король-колдун Элессара, - развел руками третий и снисходительно улыбнулся, точно перед ним несмышленое дитя, неспособное узреть очевидного.
- Знакомства с вами я не припомню, откуда, в таком случае, вам известно мое имя? Те, кто прежде знал меня, многие века покоятся в могилах, покинув этот мир рука об руку со старостью. И зачем вы сюда пожаловали?
- Мы служители Острова Таинств, что лежит средь покойных вод Адорского моря, разделяющего Земноморье на западное и восточное…
- Элессар от проклятого Цегхара! – крепко сжав кулаки, с нескрываемой ненавистью произнес Амрис.
- Именно. Цегхар – царство короля Шерахана, короля Смертей. Он ведь так же, как и ты, наделен вечной жизнью. Это ведь Кроган убил твоего брата Рейана в битве при Адорском море, не так ли? – будто бы позабыв, спросил один из старцев
- Отчего я никогда не слышал о вашем ордене? – нарочно не замечая вопроса старца, хозяин замка задал свой.
Амрис внутри кипел от гнева при воспоминании о смерти брата, раздражаясь еще больше от тона, с каким говорили о Рейане и его гибели, о теме, которая оставалась свята для Амриса спустя долгие века и по сей день. Жажда отмщения вздымалась из глубин его беспокойной души, да так яро, так стихийно. Огонь ненависти не просто поджигал в нем желание мести, он сметал языками пламени все на своем пути, опаляя всяческие стремления к благоразумию и покою. Сознание рисовало кровожадные образы расправы над обидчиком брата, при воспоминании того самого дня, когда Амрис пришел на поле брани, усыпанное телами, улитое багряной кровью элессарских солдат. Образы прежде подавляемого прошлого вновь предстали перед его взором. И он кипел от ярости, даже не пытаясь справиться со своим гневом. Это чувство или такую его силу Амрис испытывал впервые. Но отчего же?..
- Амрис? – тихо позвала хранившая доселе молчание Саграда. На ее лице проступило некоторое беспокойство.
Колдун тотчас оправился от своих мыслей и с большим трудом запер бушующее пламя внутри себя, но лишь на время, теперь-то он его никуда не отпустит, не позволит унынию и пыли веков заглушить клокочущее где-то под ребрами чувство. Он отомстит за гибель брата, обязательно отомстит.
- И для этого имеются свои причины, о коих в насущный момент знать тебе не велено, - спокойно ответил гость. – Мы явились к королю Элессара с особой миссией по великой надобности, и только владыка древнего государства способен разрешить нашу проблему, пока не стала она бедой всего человечества.
- Мой брат был последним королем Элессара, вместе с ним и ушли эпохи великого прежде государства. Я лишь раб и вечный страж давно угасшего рода.
- Твой брат был коронован при соблюдении всех монарших правил и почестей, но его правление было благословлено. Не ему носить имя Элессарского короля, не ему быть и хозяином королевского венца.
- Мой брат был истинным королем Элессару, он защищал его до последней капли крови у брегов Адорского моря и пал от клинка Шерахана, увековечив свое честное имя и благородный характер в летописях Земноморья! – возразил Амрис, чувствуя, как дрогнуло самообладание, и яд ненависти снова расползается по венам.
- Я говорю не о постигшей Рейана судьбе, не о чести павших в бою, не о скорой гибели, после того как принял королевские регалии. Ему изначально не предназначалось это бремя, потому брат твой и был наказан судьбой, ибо эта участь давным-давно завещана тебе и только тебе, - таинственно произнес старец.
- Рейан по праву рождения унаследовал трон Элессара.
- О чем я и сказал, старший сын был коронован при соблюдении всех правил. Но правил, лишь прописанных людьми. А есть ведь и другие, те, что расчерчены на гобелене вселенского творения. К счастью ли к худу, но монархом не всегда должен становиться тот, кто раньше прочих своих братьев покинул младенческую колыбель. Иногда отцам необходимо прислушиваться к древним пророчествам.
- Пророчествам? Каким еще пророчествам?
- И этот твой вопрос, король-колдун Элессара, мы вынуждены оставить без ответа.
- Вы проделали весь этот трудный и долгий путь за тем, чтобы сыпать тайнами на любой мой вопрос или, быть может, у вашего путешествия был более благоразумный повод? – теряя последние капли терпения, сказал Амрис.
- А вот это решать лишь тебе одному, ибо я вились мы к тебе, король-колдун Элессара, за помощью, которую только у тебя и можем испросить, - устало вздохнув, ответил старик.
Амрис жестом пригласил подозрительных гостей присесть у тлеющего очага, а сам так и остался стоять. Саграда же невесомыми движениями переместилась к окну, и все тридцать три подола тончайшего шифона газовыми лентами вились вслед за ногами хозяйки. Остуда ей было хорошо видно и слышно чужеземцев.
- В самом сердце Острова Таинств находится источник святых вод, которые питают реки и озера, моря и океаны магией жизни. Воды Земноморья сообщаются между собой, а потому несут к суше в своих течениях живительную силу, что рождает магия озер Р’Кхана. На священные воды пали темные чары, король-колдун Элессара, и тебе под силу отозвать это проклятие.
- В Земноморье полным-полно ведьм и магов, которые способны противостоять чародейству самого разного толка, а вы проделали этот путь. Почему? – проницательно спросил Амрис.
- Верно, колдунов много. Нужно признаться, даже чересчур много. Да и мы, старейшины Острова Таинств, тоже кое на что способны, вот только бессильны тут чьи-либо умения и старания, - покачал головой старец и, предупредив вопросы хозяина замка, пояснил: Проклятие, что отравило священные воды Р’Кхана, явилось с каплей крови. Твоей крови, король Элессара, зачарованной самой темной магией этого мира.
- Мальвада, - в один голос произнесли Саграда и Амрис.
- Но как ей удалось достать твоей крови? – богиня встревоженно обратилась к Амрису.
- Не имею ни малейшего представления… - в задумчивости потирая виски, ответил тот.
- Методы магии не столь существенны сейчас, куда важнее ее последствия. Кровь добыта острием Рея – королевского клинка Элессара, который некогда принадлежал твоему отцу, владыка…
- Но после его кончины считался безвозмездно утраченным, - вспоминал чародей.
- У Черной богини изощренная страсть к символизму. Проклятие было усилено за счет добавления в качестве одного из компонентов предмета, что прежде был очень тесно связан с тобой, король Элессара, - дополнил слова своего спутника другой старец.
- Что станет с источником жизни Р’Кхан, если не снять проклятие? – спросил Амрис у гостей.
- Его ждет та же участь, что постигла сердце в твоей груди. Смерть Р’Кхана повлечет за собой гибель всего Земноморья. Как прежде он был источником жизни для всего в этом мире, так станет источником смерти. Благодатные некогда воды принесут бесплодие земле и зловонное удушье воздуху. Наш мир, каким мы знали его раньше, канет во мрак.
- Моя сестрица ничего не делает просто так. Она явно что-то задумала, но в ее цели никак не входит гибель этого мира, - с уверенностью произнесла Саграда, пытаясь понять хитрый замысел Мальвады.
- Если, как вы говорите, только я могу отменить чары, что довлеют над Р’Кханом, давайте поскорее покончим с этим. Что от меня требуется? – будто не заметив слов подруги, обратился к старцам Амрис.
- Чем дольше источник жизни находится во власти проклятия, тем дальше распространяется черная магия, укореняясь на территориях Земноморья. Король-колдун Элессара, тебе необходимо отправиться с нами к Р’Кхану так скоро, как только это будет возможно для тебя.
- Да будет так. Отправляемся с рассветом, - решительно ответил Амрис и уже хотел было отправиться на сборы, как в воцарившейся вновь тишине раздался голос Саграды.
- Амрис, а как ты намерен поступить с Лилит?
- Она отправляется с нами.
* * *
Оцепенение Лилит, ее полное безразличие к внешнему миру продолжилось до наступления глубокой ночи. Пока мрак, царящий внутри ее тюремной камеры и души не был озарен серебряным светом взошедшей над лесом луны. Тонкие шелковые нити сочились сквозь прутья оконной решетки под самым потолком и плавно расползались по черному каменному полу. В скудном мерцании лунного света танцевали пылинки, время от времени представляя взору пленницы обрывки давно минувших дней, а, может, никогда и не существовавших… Как знать, возможно, образы те и были когда-то знакомы ее сердцу, да только где оно теперь, это сердце…
Мрак ослабил свои объятия и отступил в сиянии света, позволив Лилит распахнуть уставшие веки. Все чаще в сознании возникала мысль, что будет с ней дальше, но тотчас тонула в пучине безразличия, пока ее внимания не привлек другой, менее отчетливый, но такой манящий звук. Поначалу Лилит различала лишь то, как искрятся серебристые песчинки в воздухе рядом с собой, но в одночасье бессмысленное перешептывание складывалось в отдельные слова и фразы. И вот уже через несколько мгновений произнесенные в унисон с теплым южным ветерком звучали переливы некой странной песни:
