- Если бы не твоею кровью был проклят источник жизни, Индир не принял бы свой истинный облик, - отвечал старец, сидевший напротив.
Однако Амрис его уже не слушал. Легкое дуновение в абсолютно безветренную ночь привлекло внимание колдуна, хоть бы и лишенного своей силы. И пусть он больше не был способен видеть с помощью магии, но интуиция порой неплохо ее заменяет, особенно теперь, когда все чувства вынуждено обострены до предела.
Прошлогодняя листва робко шуршала под их босыми стопами. Пламя костра послушно усмирило свои жалящие языки и припало к самой земле, возвращая ночи ее законную тьму. Черные одежды невесомо скользили в сгустившемся мраке, в нем же мелькали и лица: безупречно красивые, несносно уродливые.
- Как же так сталось, что ты, Всесильный Амрис, покинул свое прибежище, да еще и растратил всю свою магию? – сладко пели ведьмы Мертвого Леса, но змеиным шипением вторились в ночи их слова. Их тени двигались все быстрее и быстрее, затевая зловещий хоровод.
- Не отрывая взгляда от почти потухшего кострища, Амрис проигнорировал вопрос колдуний и задал свой:
- А ты, Бруха, все также выслуживаешься перед Мальвадой?
Ведьма с золотыми локонами и пышными алыми губами выступила к скудному свету костра. Подолы ее платья оголяли стройные бедра, а вырез на груди казался неприлично глубоким. Но, несомненно, представлял взору лишь в выгодном свете безупречное тело хозяйки.
- Знаешь, Всесильный Амрис, служение Черной Богине всегда щедро вознаграждается, - хохотнула Бруха. – Ты бы тоже попробовал быть чуть сговорчивее, глядишь, и придется по вкусу общество Повелительницы…
Амрис хотел было резко ответить ведьме, но вдруг реальность зарябила перед глазами, а голос Брухи сделался каким-то далеким. На одно мгновение костер и насторожившиеся спутники исчезли, Амрис оказался посреди непроходимого леса. В погибшей тишине он услышал обрывки фраз, очень похожих на проклятья. Ни теней, ни очертаний в кромешной тьме.
- Увы, восемьсот лет я неизменно пребывал в ее обществе и нисколько не сожалею, что лишился его теперь, - произнес колдун, а сам продолжал наблюдать за мелькающими видениями.
- Это все от того, что ты слишком горд, и гордыня твоя мешает узреть истинных преимуществ, которые сулит преданность Черной Богине…
Над лесом поднялась воронова стая, она неумолимо приближалась к Амрису. Сердце в груди колотилось, но не от страха, а будто от быстрого, изнурительного бега. Снова обрывки колдовской песни зазвучали из темноты, и Амрис устремился вглубь леса, сам не зная для чего.
-…но я здесь именно за тем, чтобы дать шанс убедиться в правдивости моих слов, - продолжала Бруха.
Легким не хватает воздуха, тело сковывает холод. Амрис остановился, обнаружив, что стоит посреди лесного озера. Тонкой пленкой стелется зловещий туман по чернеющей поверхности воды.
- И что ты сделаешь, Бруха? – усмехнулся абсурдным заявлениям колдун. – Будешь уговаривать и дальше или, может, попытаешься отвести меня к Мальваде силой, будто расшалившегося ребенка к строгому родителю, а?
- А хоть бы и силой, противопоставить тебе ведь больше нечего. Или ты наивно полагаешь, что твоим спутникам удастся защитить тебя и себя от моих сестер? – ведьма бросила пренебрежительный взгляд на упорно хранящих молчание мужчин.
Черные перья кружили в воздухе, кружил и грозный вороний рокот, сквозь который, точно из-за глухой стены, Амрис услышал властный голос Брухи:
-…Лилит – так мы нарекаем тебя!
Сердце болезненно сжалось в груди, не позволяя даже вздохнуть. Картинка сменилась реальностью. Бруха восприняла молчание Амриса как некоторое замешательство, сомнение в прежних своих убеждениях, возможно, в шансах на победу, где решающую роль сыграло отсутствие магии, а потому она оставила враждебный тон. Бруха покинула свое место в колдовском кругу и, представ перед Амрисом, снова сладко запела:
- К чему эти бессмысленные битвы, мой Повелитель, ведь все можно решить, не прибегая к насилию. Просто позволь магии Черной Богини проникнуть в твое сердце…
Гнев зарделся негасимым пламенем в груди колдуна, он скрежетнул зубами и в мгновение ока обхватил сильными пальцами шею Брухи. Ведьминские пляски вмиг были остановлены, казалось, сестры даже опешили, встретив сопротивление там, где рассчитывали на легкую победу.
Старейшины ордена, все как один, извлекли короткие клинки из-за пояса и кинулись на рассвирепевших неприятельниц. В руках обитателей Острова Таинств оружие виртуозно рассекало воздух и разило точно в цель, да и сами спутники больше не казались немощными старцами, расправив плечи и широкие груди, они все больше походили на сынов гордой Ристании. Ведьмы скалились, бросаясь точно змеи из клубка. Их острые языки скользили по обнаженным зубам: ровным и жемчужно-белым или же гнилым и корявым. Колдовской круг то сужался под непрерывными атаками, то расширялся, когда атаковали их. Бруха метала заклятия, но ни одно из них не могло причинить Амрису вреда, и его пальцы еще сильнее сжимали изящную шею ведьмы.
- Забирай своих приспешниц и не смей больше вставать на моем пути, не то я, клянусь, отправлю тебя к Властителю, - сквозь зубы процедил колдун. – А Мальваде передай, чтобы в следующий раз являлась лично, задумавши на досуге свести со мной счеты.
- Хорошим же ты владеешь оберегом, коли он способен так надежно защищать тебя при полном отсутствии собственного дара. И, кстати, что ты сделал с той несчастной девочкой, которую Мальвада подослала?
- Судьба твоей сестры мне неизвестна.
- Так значит, ты не убил ее, о, мой Повелитель? – хихикнула ведьма, будто не придавая особого значения сомкнувшейся на шее стальной хватке.
- Звучит, точно ты не слишком и переживаешь за судьбу сестры.
- Она стала мне сестрой совсем недавно, я еще не успела к ней толком привязаться, - в голос рассмеялась Бруха, а потом вдруг посерьезнела и, приблизившись к Амрису лицом к лицу, хрипло так прошептала: - Девочка то способная оказалась, она еще и сама не знает обо всех своих талантах.
«Что способная, то точно», - подумал Амрис, вспоминая, что Лилит сбежала из подземелья его замка, несмотря на отсутствие дара.
- Она далеко пойдет, если, конечно, Черная Богиня не решит ее судьбу за промашку с тобой, - добавила Бруха, когда колдун разжал пальцы, возвращая той свободу.
- Как ее зовут? – настороженно спросил колдун.
- Имя ей – Лилит. Черной Луною нарекли мы ту, чье сердце точно обугленный черепок с Червленого пепелища.
Таинственная улыбка так и играла на губах Брухи, когда она медленно попятилась от смилостивившегося врага. Тотчас прекратилась и битва ведьм Мертвого леса со старейшинами. Вороновы хозяйки все разом исчезли, негодуя о том, что так легкомысленно рассчитывали на победу.
Словно ничего и не произошло, Амрис вернулся на свое место у костра, мыслями находясь очень далеко отсюда....
Однако Амрис его уже не слушал. Легкое дуновение в абсолютно безветренную ночь привлекло внимание колдуна, хоть бы и лишенного своей силы. И пусть он больше не был способен видеть с помощью магии, но интуиция порой неплохо ее заменяет, особенно теперь, когда все чувства вынуждено обострены до предела.
Прошлогодняя листва робко шуршала под их босыми стопами. Пламя костра послушно усмирило свои жалящие языки и припало к самой земле, возвращая ночи ее законную тьму. Черные одежды невесомо скользили в сгустившемся мраке, в нем же мелькали и лица: безупречно красивые, несносно уродливые.
- Как же так сталось, что ты, Всесильный Амрис, покинул свое прибежище, да еще и растратил всю свою магию? – сладко пели ведьмы Мертвого Леса, но змеиным шипением вторились в ночи их слова. Их тени двигались все быстрее и быстрее, затевая зловещий хоровод.
- Не отрывая взгляда от почти потухшего кострища, Амрис проигнорировал вопрос колдуний и задал свой:
- А ты, Бруха, все также выслуживаешься перед Мальвадой?
Ведьма с золотыми локонами и пышными алыми губами выступила к скудному свету костра. Подолы ее платья оголяли стройные бедра, а вырез на груди казался неприлично глубоким. Но, несомненно, представлял взору лишь в выгодном свете безупречное тело хозяйки.
- Знаешь, Всесильный Амрис, служение Черной Богине всегда щедро вознаграждается, - хохотнула Бруха. – Ты бы тоже попробовал быть чуть сговорчивее, глядишь, и придется по вкусу общество Повелительницы…
Амрис хотел было резко ответить ведьме, но вдруг реальность зарябила перед глазами, а голос Брухи сделался каким-то далеким. На одно мгновение костер и насторожившиеся спутники исчезли, Амрис оказался посреди непроходимого леса. В погибшей тишине он услышал обрывки фраз, очень похожих на проклятья. Ни теней, ни очертаний в кромешной тьме.
- Увы, восемьсот лет я неизменно пребывал в ее обществе и нисколько не сожалею, что лишился его теперь, - произнес колдун, а сам продолжал наблюдать за мелькающими видениями.
- Это все от того, что ты слишком горд, и гордыня твоя мешает узреть истинных преимуществ, которые сулит преданность Черной Богине…
Над лесом поднялась воронова стая, она неумолимо приближалась к Амрису. Сердце в груди колотилось, но не от страха, а будто от быстрого, изнурительного бега. Снова обрывки колдовской песни зазвучали из темноты, и Амрис устремился вглубь леса, сам не зная для чего.
-…но я здесь именно за тем, чтобы дать шанс убедиться в правдивости моих слов, - продолжала Бруха.
Легким не хватает воздуха, тело сковывает холод. Амрис остановился, обнаружив, что стоит посреди лесного озера. Тонкой пленкой стелется зловещий туман по чернеющей поверхности воды.
- И что ты сделаешь, Бруха? – усмехнулся абсурдным заявлениям колдун. – Будешь уговаривать и дальше или, может, попытаешься отвести меня к Мальваде силой, будто расшалившегося ребенка к строгому родителю, а?
- А хоть бы и силой, противопоставить тебе ведь больше нечего. Или ты наивно полагаешь, что твоим спутникам удастся защитить тебя и себя от моих сестер? – ведьма бросила пренебрежительный взгляд на упорно хранящих молчание мужчин.
Черные перья кружили в воздухе, кружил и грозный вороний рокот, сквозь который, точно из-за глухой стены, Амрис услышал властный голос Брухи:
-…Лилит – так мы нарекаем тебя!
Сердце болезненно сжалось в груди, не позволяя даже вздохнуть. Картинка сменилась реальностью. Бруха восприняла молчание Амриса как некоторое замешательство, сомнение в прежних своих убеждениях, возможно, в шансах на победу, где решающую роль сыграло отсутствие магии, а потому она оставила враждебный тон. Бруха покинула свое место в колдовском кругу и, представ перед Амрисом, снова сладко запела:
- К чему эти бессмысленные битвы, мой Повелитель, ведь все можно решить, не прибегая к насилию. Просто позволь магии Черной Богини проникнуть в твое сердце…
Гнев зарделся негасимым пламенем в груди колдуна, он скрежетнул зубами и в мгновение ока обхватил сильными пальцами шею Брухи. Ведьминские пляски вмиг были остановлены, казалось, сестры даже опешили, встретив сопротивление там, где рассчитывали на легкую победу.
Старейшины ордена, все как один, извлекли короткие клинки из-за пояса и кинулись на рассвирепевших неприятельниц. В руках обитателей Острова Таинств оружие виртуозно рассекало воздух и разило точно в цель, да и сами спутники больше не казались немощными старцами, расправив плечи и широкие груди, они все больше походили на сынов гордой Ристании. Ведьмы скалились, бросаясь точно змеи из клубка. Их острые языки скользили по обнаженным зубам: ровным и жемчужно-белым или же гнилым и корявым. Колдовской круг то сужался под непрерывными атаками, то расширялся, когда атаковали их. Бруха метала заклятия, но ни одно из них не могло причинить Амрису вреда, и его пальцы еще сильнее сжимали изящную шею ведьмы.
- Забирай своих приспешниц и не смей больше вставать на моем пути, не то я, клянусь, отправлю тебя к Властителю, - сквозь зубы процедил колдун. – А Мальваде передай, чтобы в следующий раз являлась лично, задумавши на досуге свести со мной счеты.
- Хорошим же ты владеешь оберегом, коли он способен так надежно защищать тебя при полном отсутствии собственного дара. И, кстати, что ты сделал с той несчастной девочкой, которую Мальвада подослала?
- Судьба твоей сестры мне неизвестна.
- Так значит, ты не убил ее, о, мой Повелитель? – хихикнула ведьма, будто не придавая особого значения сомкнувшейся на шее стальной хватке.
- Звучит, точно ты не слишком и переживаешь за судьбу сестры.
- Она стала мне сестрой совсем недавно, я еще не успела к ней толком привязаться, - в голос рассмеялась Бруха, а потом вдруг посерьезнела и, приблизившись к Амрису лицом к лицу, хрипло так прошептала: - Девочка то способная оказалась, она еще и сама не знает обо всех своих талантах.
«Что способная, то точно», - подумал Амрис, вспоминая, что Лилит сбежала из подземелья его замка, несмотря на отсутствие дара.
- Она далеко пойдет, если, конечно, Черная Богиня не решит ее судьбу за промашку с тобой, - добавила Бруха, когда колдун разжал пальцы, возвращая той свободу.
- Как ее зовут? – настороженно спросил колдун.
- Имя ей – Лилит. Черной Луною нарекли мы ту, чье сердце точно обугленный черепок с Червленого пепелища.
Таинственная улыбка так и играла на губах Брухи, когда она медленно попятилась от смилостивившегося врага. Тотчас прекратилась и битва ведьм Мертвого леса со старейшинами. Вороновы хозяйки все разом исчезли, негодуя о том, что так легкомысленно рассчитывали на победу.
Словно ничего и не произошло, Амрис вернулся на свое место у костра, мыслями находясь очень далеко отсюда....
