– Тот самый ненормальный любитель приключений, о котором только это и известно?! Но ведь он и магией толком не обладал, потому и не оставил после себя ни одного труда. Не мог он передать бесценные знания, опыт и мудрость, коих не накопил за всю свою долгую жизнь…
- Все так, Брета, да не так. Теперь мне известно наверняка, что глупые повествования о странствиях, на первый взгляд, полоумного мага, лишь прикрытие для его тайной научной деятельности. Сардахир был поистине великим волшебником, но куда важнее, что именно он и есть первый Аттем. С самого Сардахира началась династия Истинных Обладателей Магии, а не с Тэуруса, как диктует летопись Свободных Земель. Любая сколько-нибудь ценная информация о Сардахире скрывалась в строжайших тайнах, ибо в трудах Великого Волшебника собраны неисчерпаемые знания об устройстве магии и, прежде всего, уникальных свойствах дара самих Аттемов. И если заполучить эти знания, то Лорд Иган Аттем не представляется таким уж непобедимым! – Гримм разразился лающим смехом. – В этой книге Сардахир описывает силу четырех стихий. Так вот, можешь себе представить, что ему удалось понять, как устроена Первородная Магия, удалось подчинить ее могущество?!
- Но каким образом?.. – все больше изумлялась Брета.
- Он создал магический сосуд для заточения энергии стихий – кольцо с черным бриллиантом.
- Черный бриллиант – камень жизни…
- Тебе положен приз за проницательность, дорогуша! Этот чародей рассчитал все до последней мелочи и нашел единственный верный способ стать первым Истинным Хозяином Магии.
- Что же собой представляют эти Искры Жизни?
- Все проще, чем кажется. Четыре стихии и есть проявление Первородной Магии Творца: Дитя Земли, Воздушный Вихрь, Водная Твердь и Основная – Огонь Великий. Эти четыре вида энергии поддерживают жизнь в нашем мире, именно с этой силы все началось, потому-то наши предки и дали им название – Первичной или Первородной Магии, - рассуждал владыка Кармагара.
- Все это, конечно, крайне увлекательно, но что ты планируешь делать с полученными сведениями?
- Я должен узнать, где сокрыто кольцо Сардахира, найти его и заполучить этот могущественный предмет, чтобы с его помощью стать повелителем четырех стихий!
- Звучит впечатляюще, но нужно признаться, что данная задача очень сложна для выполнения. Например, откуда такая уверенность, что кольцо не нашел кто-то еще, скажем, прямой потомок Сардахира – Иган Аттем. Известно ли тебе, в чем проявляется природа этих Искр Жизни? Это еще один вопрос, заслуживающий особого внимания. Или на какие жертвы придется пойти, чтобы подчинить себе такую великую силу?!
- Если бы я мог решать вопросы с той быстротой, с какой ты мне их задаешь, то, не сомневайся, дорогая Брета, я был бы уже властителем трех миров. И, раз уж это не так, к моему величайшему разочарованию, то нам придется разбираться со всем по порядку, но, разумеется, в самые сжатые сроки. Мы должны всюду опережать Игана Аттема на шаг, а эта задача не так легко выполнима. Однажды ты уже допустила промашку, но подобного больше не должно повториться!
После этих слов чародей извлек из внутреннего кармана своего дорожного плаща черное, как смоль, воронье перо. Силой мысли Гримм заставил его парить в воздухе, а сам принялся нашептывать заклинания на языке темной магии. Огонь в камине тотчас погас, и тронный зал погрузился во тьму. Казалось, даже холодное сияние звездного неба накрыла непроглядная мгла на несколько секунд, но вскоре все вернулось на круги своя, за одним только исключением – вместо вороньего пера в комнате появилась третья Посланница Мрака.
На вид она была моложе своих предшественниц, покойных сестер Циссии и Линды, но красотой также не блистала: высокая, болезненно худая, с кожей мертвенно-белого цвета, глаза впалые, но горели злобой, волосы скудные, едва доставали до костлявых плеч.
- Весьма эффектное появление, - небрежно бросила королева, рассматривая гостью довольно внимательным взглядом.
- Королева, познакомьтесь с Юлианой – третьей Посланницей Мрака.
- Сочувствую вашей утрате, - Брета даже не пыталась прикрыть собственное безразличие маской сожаления, за что тотчас и была удостоена свирепым взглядом.
- Ну, Юлиана, удалось ли тебе исполнить мое поручение? – почти ласково спросил Гримм.
- Да, повелитель, - поклонилась гостья и вручила королю Кармагара сверток черной как ночь ткани.
- Видишь ли, моя дорогая Брета, не только у Лорда Аттема имеются могущественные предки! – хохотнул маг и бережно развернул сверток, извлекая из складок материала сверкающую черным глянцем тиару с россыпью жемчуга еще более глубокого черного цвета.
Он восхищенно разглядывал каждый изящный изгиб тонкого металла, едва касаясь темного перламутра пальцами. Гримм завороженно произнес, словно вместо этих женщин перед ним находилась та самая, чей образ уже давно не покидает его мыслей, чье дыхание пробуждает до того неведомую страсть; словно перед ним та единственная, обладание которой стало для него неусыпным наваждением:
- Я потерял всякий покой, разыскивая способ обратить твою любовь ко мне, и вот теперь у меня есть спасение. Отныне ты, Дариана, не сможешь сохранить чувства к Аттему, ибо сердце твое будет всецело принадлежать мне! Эта тиара выкована из цепей , коими пленяют принадлежащих Властителю безвольных душ, а жемчужины – это неиссушаемые слезы рабов его. Какая ирония: в одной руке я держу символ Истинной Свободы, а в другой – Вечного Заточения.
- Ты окончательно помешался на этой смазливой кукле! – фыркнула королева, выказывая все свое пренебрежительное отношение к чувствам союзника. – И кто же из твоих родственников страдал от неразделенной любви, что променял душу Властителю Мрачной Бездны на эту полную злобной энергии тиару?
- Мой несравненный прадед – Лагрин Смертоносный – испытывал сильнейшие чувства к Леди Саманте Мамбарской, младшей дочери короля Рэмуса II, которая впоследствии и стала моей прабабкой и продолжила древний род Кармагара. Рэмус был славным королем, но совершенно не умел вести скромный образ жизни, как того требовало плачевное положение дел в государстве. Вместо этого он закатывал шумные балы и приемы в период неурожаев и гражданских войн. Король Мамбара довольно быстро согласился на щедрые пожертвования в казну собственной страны от моего прадеда, в обмен он с легкостью отдал руку своей младшей дочери. Рэмус так до конца жизни и считал, что приобрел больше, чем потерял. В конце концов, государство было спасено от разорения, а дочь стала королевой одной из самых влиятельных и богатых стран Свободных Земель.
- А о чувствах Саманты никто не подумал, - вздохнула Брета, сочувствуя судьбе юной принцессы.
- Вам ли изображать защитницу юных сердец, милая королева?! Ведь вы же без оглядки пожертвуете чувствами Лорда Аттема в угоду собственным, любым способом попытаетесь подчинить все его существо вашим и только вашим прихотям, - лукаво улыбаясь, ответил Гримм.
- Не вижу смысла в возражениях, я давно поняла, что мы с тобой слеплены из одного теста, когда речь идет об исполнении задуманного всеми возможными способами, - согласилась она. – И как же действует колдовство тиары? У черной магии извращенный взгляд на цену собственных услуг.
- А ты неплохо разбираешься в темном ремесле, Брета, особенно для человека, который не владеет этими уникальными знаниями. В случае с тиарой платы нет, есть только одно условие.
- Не томи, - бросила она.
- Дариана Анвиль должна принять свою судьбу добровольно, только когда она согласится стать рабыней чувств ко мне по собственной воле, тогда чары венца навечно скуют ее сердце. Дариана больше никогда не вспомнит выскочку Аттема! Никогда! – ликовал Гримм, победно вскидывая руки.
- Не рано ли ты радуешься, друг мой?! – вскипая от гнева, выпалила королева Ниф. – Разве есть хотя бы призрачная надежда, что твоя возлюбленная примет венец и обречет себя на вечные муки? Даже под угрозой смерти ей будет противно допустить и мысль, в которой она выбирает тебя добровольно! Ты, прости, но это затея – полный бред, на мой взгляд.
Гримм проигнорировал злобный выпад королевы и вновь принялся мечтательно рассуждать:
- Есть у меня одна идея на этот счет, но для ее осуществления мне необходимо еще немного времени, а также больше союзников. Юлиана, кажется, нам пора призвать Темное Братство! Займись этим, дорогая, мне нужны все тринадцать Жрецов и как можно скорее.
- Как прикажете, мой господин! – последняя из Посланниц Мрака довольно улыбнулась, затем поклонилась Гримму и, словно ворон, выпорхнула в дверь.
- Итак, с делами, надо полагать, мы покончили? Не желает ли мой гость, в таком случае, принять ванну и поужинать? – Брета одарила мужчину заискивающим взглядом.
- Благодарю, я не голоден, а вот горячая ванна мне совсем не повредит, - отрешенно сказал Гримм, мыслями находясь далеко отсюда.
- Что ж, считай, твое пожелание выполнено, поднимайся в свои покои, а я распоряжусь, чтобы все было устроено в лучшем виде, - уже на ходу произнесла она и наспех покинула зал.
Еще некоторое время владыка Кармагара оставался наедине со своими размышлениями, затем поднялся из кресла и отправился темными коридорами в роскошные королевские покои.
Войдя в комнаты с богатейшим интерьером, расшитым золотом и лучшими тканями, он небрежно сбросил плащ у небольшого обитого красным бархатом пуфа и прошел в дальнюю комнату. Именно там и находилась широкая ванна из черного мрамора, которую пару минут назад доверху наполнили горячей водой. Все еще пребывая в задумчивости, Гримм скинул пропахшую потом и пылью дорожную одежду и забрался в каменную купель. Он снова вспоминал образ единственно чарующей женщины, той, которая пробуждала в нем животную страсть скорейшего обладания ею и, в то же время, навевала бесконтрольный страх, что не достанется ему.
Вскоре Гримму пришлось отвлечься от волнительных дум и противоречивых чувств, что они вызывают, поскольку в покои кто-то вошел. С помощью дара он определил нежданную гостью и открыл глаза.
- Пришла пожелать мне покойной ночи? – спросил маг, не оборачиваясь к Брете.
- Напротив, я собиралась устроить тебе довольно беспокойную ночь, - ласково пропела она, касаясь тонкими пальцами его мускулистых плеч.
- Польщен твоим гостеприимством, но вынужден от него отказаться в пользу здорового и крепкого сна, - с искренним безразличием выговорил Гримм, чем еще больше воспламенил страсть женщины.
Она скользнула рукой по его щеке к шее, а затем провела острым ноготком по могучей груди чародея. Она медленно двинулась вдоль высокого бортика мраморной ванны, демонстрируя гостю всю прелесть и грацию женского тела, прикрытого одним лишь пеньюаром из прозрачного и невесомого шифона, что охотно разлетался в стороны от малейшего движения хозяйки. Интерес Гримма после столь откровенного дефиле не увеличился, хотя он все же рассматривал внимательно, несомненно, возбуждающее тело королевы Ниф. Однако он тотчас вспомнил о мыслях, занимавших его до появления Бреты, и бесцеремонно закрыл глаза, теряя всякое желание откликнуться на предложение о страстной ночи.
Едва сдерживая гнев отвергнутой женщины, королева присела на край каменной чаши, обнажая стройные бедра, и спросила:
- С каких пор ты пренебрегаешь моим телом? Я стала недостаточно хороша для тебя? А ведь раньше, насколько мне помнится, ты не испытывал неудовольствия…
- Не злись, дорогуша, ты по-прежнему невероятно привлекательна, - вновь с полным безразличием в голосе ответил Гримм.
- Не уж-то ты хранишь верность своей Дариане?! – звонко рассмеялась она, догадавшись о причине холодности чародея, что заставило его моментально распахнуть глаза. Королева Ниф тотчас смекнула, как может добиться своего и, склонившись над мужчиной прошептала: - Думаешь, чем сейчас занята твоя голубоглазая куколка?.. Правильно, она в этот самый момент наслаждается ласками твоего заклятого врага, и делает это с тех самых пор, как только сбежала из моей темницы! Ты тут мысленно ее превозносишь, мечтаешь о ее ласках и любви, а принцесса Дариана всю жизнь бредит лишь Иганом Аттемом, и вот теперь тает под поцелуями единственно желанного мужчины… Меня тронула твоя сентиментальность, Гримм, потому я даже не стану сердиться на тебя, ведь ты и без того сейчас крайне расстроен. Что ж, до завтра, приятных тебе снов!
Хитро улыбаясь разъяренному чародею, она небрежно откинула длинные волосы назад и неспешно отправилась к двери. Королева слышала, как скрипнули зубы Гримма от сильного сжатия, как он в бешенстве ударил кулаком о водную поверхность. А когда она уже приблизилась к выходу, крепкие, сильные руки настигли ее и вцепились в хрупкие плечи, разворачивая женщину на месте. Одним движением чародей сорвал с нее прозрачную накидку так яростно, что драгоценные пуговицы посыпались на пол, затем он грубо схватил обнаженную грудь и впился зубами в ее нежную кожу, пока не проступили тонкие дорожки крови. Брета едва вскрикнула от возбуждающей жестокости своего любовника, и, желая еще сильнее воспламенить его страсть, она примкнула своим телом к нему и принялась шептать бархатным голосом:
- Теперь-то я узнаю своего лучшего любовника… В этом деле тебе уж точно нет равных, дорогой Гримм!
Улыбка хищника заиграла на губах правителя Кармагара, и он грубо бросил Брету на роскошную постель, тотчас навалившись сверху. Гнев и желание слились воедино, проявляясь в каждом болезненном прикосновении его рук, что оставляли сине-фиолетовые следы на предплечьях и бедрах женщины. Гримм отдался во власть животному инстинкту, лишь бы на время терзающий образ истинной красоты покинул его мысли и чувства, пока к рассвету, окончательно обессилев, он не забылся глубоким сном.
Оставляя спальню гостя, Брета светилась от счастья, сегодня она победила Дариану Анвиль, не прилагая почти никаких усилий. Вскоре, подобно Гримму, в ее постели окажется и Иган Аттем. Она больше не позволит смазливой кукле встать у нее на пути! Лорд Аттем должен принадлежать только ей и никому другому!
*. *. *
Гримм проснулся рано, решив провести больше времени за древними рукописями Города Просвещенных, а заодно и занять мысли делами насущными. Вскоре явилась Юлиана с вестями для своего господина. Чародей тотчас отложил свитки летописи в сторону и устремил серьезный взгляд на Посланницу Мрака.
- Что ты можешь мне сообщить относительно моего вчерашнего поручения? – не самым любезным тоном спросил он, но, похоже, колдунью не очень-то заботили манеры, с какими к ней обращался ее господин.
Кривая ухмылка исказила лицо Юлианы, и она, довольная собой, ответила:
- Мой повелитель, все Жрецы Темного Братства были созваны этой ночью, через несколько дней они прибудут в Нифы.
- Почему так долго?! – возмутился Гримм, хмуря густые брови.
- Господин, они приняли решение добираться верхом на лошадях…
- Что за чушь ты несешь, Юлиана?! Высшего звена чародеи Мрачной Бездны, повелевающие смертоносными Грифонами, удумали совершить приятное путешествие верхом на лошадях?! Ты прекрасно знаешь, как мне дорога каждая минута промедления, и сколь многое зависит от этого! – разъярился маг.
- Все так, Брета, да не так. Теперь мне известно наверняка, что глупые повествования о странствиях, на первый взгляд, полоумного мага, лишь прикрытие для его тайной научной деятельности. Сардахир был поистине великим волшебником, но куда важнее, что именно он и есть первый Аттем. С самого Сардахира началась династия Истинных Обладателей Магии, а не с Тэуруса, как диктует летопись Свободных Земель. Любая сколько-нибудь ценная информация о Сардахире скрывалась в строжайших тайнах, ибо в трудах Великого Волшебника собраны неисчерпаемые знания об устройстве магии и, прежде всего, уникальных свойствах дара самих Аттемов. И если заполучить эти знания, то Лорд Иган Аттем не представляется таким уж непобедимым! – Гримм разразился лающим смехом. – В этой книге Сардахир описывает силу четырех стихий. Так вот, можешь себе представить, что ему удалось понять, как устроена Первородная Магия, удалось подчинить ее могущество?!
- Но каким образом?.. – все больше изумлялась Брета.
- Он создал магический сосуд для заточения энергии стихий – кольцо с черным бриллиантом.
- Черный бриллиант – камень жизни…
- Тебе положен приз за проницательность, дорогуша! Этот чародей рассчитал все до последней мелочи и нашел единственный верный способ стать первым Истинным Хозяином Магии.
- Что же собой представляют эти Искры Жизни?
- Все проще, чем кажется. Четыре стихии и есть проявление Первородной Магии Творца: Дитя Земли, Воздушный Вихрь, Водная Твердь и Основная – Огонь Великий. Эти четыре вида энергии поддерживают жизнь в нашем мире, именно с этой силы все началось, потому-то наши предки и дали им название – Первичной или Первородной Магии, - рассуждал владыка Кармагара.
- Все это, конечно, крайне увлекательно, но что ты планируешь делать с полученными сведениями?
- Я должен узнать, где сокрыто кольцо Сардахира, найти его и заполучить этот могущественный предмет, чтобы с его помощью стать повелителем четырех стихий!
- Звучит впечатляюще, но нужно признаться, что данная задача очень сложна для выполнения. Например, откуда такая уверенность, что кольцо не нашел кто-то еще, скажем, прямой потомок Сардахира – Иган Аттем. Известно ли тебе, в чем проявляется природа этих Искр Жизни? Это еще один вопрос, заслуживающий особого внимания. Или на какие жертвы придется пойти, чтобы подчинить себе такую великую силу?!
- Если бы я мог решать вопросы с той быстротой, с какой ты мне их задаешь, то, не сомневайся, дорогая Брета, я был бы уже властителем трех миров. И, раз уж это не так, к моему величайшему разочарованию, то нам придется разбираться со всем по порядку, но, разумеется, в самые сжатые сроки. Мы должны всюду опережать Игана Аттема на шаг, а эта задача не так легко выполнима. Однажды ты уже допустила промашку, но подобного больше не должно повториться!
После этих слов чародей извлек из внутреннего кармана своего дорожного плаща черное, как смоль, воронье перо. Силой мысли Гримм заставил его парить в воздухе, а сам принялся нашептывать заклинания на языке темной магии. Огонь в камине тотчас погас, и тронный зал погрузился во тьму. Казалось, даже холодное сияние звездного неба накрыла непроглядная мгла на несколько секунд, но вскоре все вернулось на круги своя, за одним только исключением – вместо вороньего пера в комнате появилась третья Посланница Мрака.
На вид она была моложе своих предшественниц, покойных сестер Циссии и Линды, но красотой также не блистала: высокая, болезненно худая, с кожей мертвенно-белого цвета, глаза впалые, но горели злобой, волосы скудные, едва доставали до костлявых плеч.
- Весьма эффектное появление, - небрежно бросила королева, рассматривая гостью довольно внимательным взглядом.
- Королева, познакомьтесь с Юлианой – третьей Посланницей Мрака.
- Сочувствую вашей утрате, - Брета даже не пыталась прикрыть собственное безразличие маской сожаления, за что тотчас и была удостоена свирепым взглядом.
- Ну, Юлиана, удалось ли тебе исполнить мое поручение? – почти ласково спросил Гримм.
- Да, повелитель, - поклонилась гостья и вручила королю Кармагара сверток черной как ночь ткани.
- Видишь ли, моя дорогая Брета, не только у Лорда Аттема имеются могущественные предки! – хохотнул маг и бережно развернул сверток, извлекая из складок материала сверкающую черным глянцем тиару с россыпью жемчуга еще более глубокого черного цвета.
Он восхищенно разглядывал каждый изящный изгиб тонкого металла, едва касаясь темного перламутра пальцами. Гримм завороженно произнес, словно вместо этих женщин перед ним находилась та самая, чей образ уже давно не покидает его мыслей, чье дыхание пробуждает до того неведомую страсть; словно перед ним та единственная, обладание которой стало для него неусыпным наваждением:
- Я потерял всякий покой, разыскивая способ обратить твою любовь ко мне, и вот теперь у меня есть спасение. Отныне ты, Дариана, не сможешь сохранить чувства к Аттему, ибо сердце твое будет всецело принадлежать мне! Эта тиара выкована из цепей , коими пленяют принадлежащих Властителю безвольных душ, а жемчужины – это неиссушаемые слезы рабов его. Какая ирония: в одной руке я держу символ Истинной Свободы, а в другой – Вечного Заточения.
- Ты окончательно помешался на этой смазливой кукле! – фыркнула королева, выказывая все свое пренебрежительное отношение к чувствам союзника. – И кто же из твоих родственников страдал от неразделенной любви, что променял душу Властителю Мрачной Бездны на эту полную злобной энергии тиару?
- Мой несравненный прадед – Лагрин Смертоносный – испытывал сильнейшие чувства к Леди Саманте Мамбарской, младшей дочери короля Рэмуса II, которая впоследствии и стала моей прабабкой и продолжила древний род Кармагара. Рэмус был славным королем, но совершенно не умел вести скромный образ жизни, как того требовало плачевное положение дел в государстве. Вместо этого он закатывал шумные балы и приемы в период неурожаев и гражданских войн. Король Мамбара довольно быстро согласился на щедрые пожертвования в казну собственной страны от моего прадеда, в обмен он с легкостью отдал руку своей младшей дочери. Рэмус так до конца жизни и считал, что приобрел больше, чем потерял. В конце концов, государство было спасено от разорения, а дочь стала королевой одной из самых влиятельных и богатых стран Свободных Земель.
- А о чувствах Саманты никто не подумал, - вздохнула Брета, сочувствуя судьбе юной принцессы.
- Вам ли изображать защитницу юных сердец, милая королева?! Ведь вы же без оглядки пожертвуете чувствами Лорда Аттема в угоду собственным, любым способом попытаетесь подчинить все его существо вашим и только вашим прихотям, - лукаво улыбаясь, ответил Гримм.
- Не вижу смысла в возражениях, я давно поняла, что мы с тобой слеплены из одного теста, когда речь идет об исполнении задуманного всеми возможными способами, - согласилась она. – И как же действует колдовство тиары? У черной магии извращенный взгляд на цену собственных услуг.
- А ты неплохо разбираешься в темном ремесле, Брета, особенно для человека, который не владеет этими уникальными знаниями. В случае с тиарой платы нет, есть только одно условие.
- Не томи, - бросила она.
- Дариана Анвиль должна принять свою судьбу добровольно, только когда она согласится стать рабыней чувств ко мне по собственной воле, тогда чары венца навечно скуют ее сердце. Дариана больше никогда не вспомнит выскочку Аттема! Никогда! – ликовал Гримм, победно вскидывая руки.
- Не рано ли ты радуешься, друг мой?! – вскипая от гнева, выпалила королева Ниф. – Разве есть хотя бы призрачная надежда, что твоя возлюбленная примет венец и обречет себя на вечные муки? Даже под угрозой смерти ей будет противно допустить и мысль, в которой она выбирает тебя добровольно! Ты, прости, но это затея – полный бред, на мой взгляд.
Гримм проигнорировал злобный выпад королевы и вновь принялся мечтательно рассуждать:
- Есть у меня одна идея на этот счет, но для ее осуществления мне необходимо еще немного времени, а также больше союзников. Юлиана, кажется, нам пора призвать Темное Братство! Займись этим, дорогая, мне нужны все тринадцать Жрецов и как можно скорее.
- Как прикажете, мой господин! – последняя из Посланниц Мрака довольно улыбнулась, затем поклонилась Гримму и, словно ворон, выпорхнула в дверь.
- Итак, с делами, надо полагать, мы покончили? Не желает ли мой гость, в таком случае, принять ванну и поужинать? – Брета одарила мужчину заискивающим взглядом.
- Благодарю, я не голоден, а вот горячая ванна мне совсем не повредит, - отрешенно сказал Гримм, мыслями находясь далеко отсюда.
- Что ж, считай, твое пожелание выполнено, поднимайся в свои покои, а я распоряжусь, чтобы все было устроено в лучшем виде, - уже на ходу произнесла она и наспех покинула зал.
Еще некоторое время владыка Кармагара оставался наедине со своими размышлениями, затем поднялся из кресла и отправился темными коридорами в роскошные королевские покои.
Войдя в комнаты с богатейшим интерьером, расшитым золотом и лучшими тканями, он небрежно сбросил плащ у небольшого обитого красным бархатом пуфа и прошел в дальнюю комнату. Именно там и находилась широкая ванна из черного мрамора, которую пару минут назад доверху наполнили горячей водой. Все еще пребывая в задумчивости, Гримм скинул пропахшую потом и пылью дорожную одежду и забрался в каменную купель. Он снова вспоминал образ единственно чарующей женщины, той, которая пробуждала в нем животную страсть скорейшего обладания ею и, в то же время, навевала бесконтрольный страх, что не достанется ему.
Вскоре Гримму пришлось отвлечься от волнительных дум и противоречивых чувств, что они вызывают, поскольку в покои кто-то вошел. С помощью дара он определил нежданную гостью и открыл глаза.
- Пришла пожелать мне покойной ночи? – спросил маг, не оборачиваясь к Брете.
- Напротив, я собиралась устроить тебе довольно беспокойную ночь, - ласково пропела она, касаясь тонкими пальцами его мускулистых плеч.
- Польщен твоим гостеприимством, но вынужден от него отказаться в пользу здорового и крепкого сна, - с искренним безразличием выговорил Гримм, чем еще больше воспламенил страсть женщины.
Она скользнула рукой по его щеке к шее, а затем провела острым ноготком по могучей груди чародея. Она медленно двинулась вдоль высокого бортика мраморной ванны, демонстрируя гостю всю прелесть и грацию женского тела, прикрытого одним лишь пеньюаром из прозрачного и невесомого шифона, что охотно разлетался в стороны от малейшего движения хозяйки. Интерес Гримма после столь откровенного дефиле не увеличился, хотя он все же рассматривал внимательно, несомненно, возбуждающее тело королевы Ниф. Однако он тотчас вспомнил о мыслях, занимавших его до появления Бреты, и бесцеремонно закрыл глаза, теряя всякое желание откликнуться на предложение о страстной ночи.
Едва сдерживая гнев отвергнутой женщины, королева присела на край каменной чаши, обнажая стройные бедра, и спросила:
- С каких пор ты пренебрегаешь моим телом? Я стала недостаточно хороша для тебя? А ведь раньше, насколько мне помнится, ты не испытывал неудовольствия…
- Не злись, дорогуша, ты по-прежнему невероятно привлекательна, - вновь с полным безразличием в голосе ответил Гримм.
- Не уж-то ты хранишь верность своей Дариане?! – звонко рассмеялась она, догадавшись о причине холодности чародея, что заставило его моментально распахнуть глаза. Королева Ниф тотчас смекнула, как может добиться своего и, склонившись над мужчиной прошептала: - Думаешь, чем сейчас занята твоя голубоглазая куколка?.. Правильно, она в этот самый момент наслаждается ласками твоего заклятого врага, и делает это с тех самых пор, как только сбежала из моей темницы! Ты тут мысленно ее превозносишь, мечтаешь о ее ласках и любви, а принцесса Дариана всю жизнь бредит лишь Иганом Аттемом, и вот теперь тает под поцелуями единственно желанного мужчины… Меня тронула твоя сентиментальность, Гримм, потому я даже не стану сердиться на тебя, ведь ты и без того сейчас крайне расстроен. Что ж, до завтра, приятных тебе снов!
Хитро улыбаясь разъяренному чародею, она небрежно откинула длинные волосы назад и неспешно отправилась к двери. Королева слышала, как скрипнули зубы Гримма от сильного сжатия, как он в бешенстве ударил кулаком о водную поверхность. А когда она уже приблизилась к выходу, крепкие, сильные руки настигли ее и вцепились в хрупкие плечи, разворачивая женщину на месте. Одним движением чародей сорвал с нее прозрачную накидку так яростно, что драгоценные пуговицы посыпались на пол, затем он грубо схватил обнаженную грудь и впился зубами в ее нежную кожу, пока не проступили тонкие дорожки крови. Брета едва вскрикнула от возбуждающей жестокости своего любовника, и, желая еще сильнее воспламенить его страсть, она примкнула своим телом к нему и принялась шептать бархатным голосом:
- Теперь-то я узнаю своего лучшего любовника… В этом деле тебе уж точно нет равных, дорогой Гримм!
Улыбка хищника заиграла на губах правителя Кармагара, и он грубо бросил Брету на роскошную постель, тотчас навалившись сверху. Гнев и желание слились воедино, проявляясь в каждом болезненном прикосновении его рук, что оставляли сине-фиолетовые следы на предплечьях и бедрах женщины. Гримм отдался во власть животному инстинкту, лишь бы на время терзающий образ истинной красоты покинул его мысли и чувства, пока к рассвету, окончательно обессилев, он не забылся глубоким сном.
Оставляя спальню гостя, Брета светилась от счастья, сегодня она победила Дариану Анвиль, не прилагая почти никаких усилий. Вскоре, подобно Гримму, в ее постели окажется и Иган Аттем. Она больше не позволит смазливой кукле встать у нее на пути! Лорд Аттем должен принадлежать только ей и никому другому!
*. *. *
Гримм проснулся рано, решив провести больше времени за древними рукописями Города Просвещенных, а заодно и занять мысли делами насущными. Вскоре явилась Юлиана с вестями для своего господина. Чародей тотчас отложил свитки летописи в сторону и устремил серьезный взгляд на Посланницу Мрака.
- Что ты можешь мне сообщить относительно моего вчерашнего поручения? – не самым любезным тоном спросил он, но, похоже, колдунью не очень-то заботили манеры, с какими к ней обращался ее господин.
Кривая ухмылка исказила лицо Юлианы, и она, довольная собой, ответила:
- Мой повелитель, все Жрецы Темного Братства были созваны этой ночью, через несколько дней они прибудут в Нифы.
- Почему так долго?! – возмутился Гримм, хмуря густые брови.
- Господин, они приняли решение добираться верхом на лошадях…
- Что за чушь ты несешь, Юлиана?! Высшего звена чародеи Мрачной Бездны, повелевающие смертоносными Грифонами, удумали совершить приятное путешествие верхом на лошадях?! Ты прекрасно знаешь, как мне дорога каждая минута промедления, и сколь многое зависит от этого! – разъярился маг.
