Время пришло. Обратного пути для нее нет и не может быть.
Дариана тихой поступью направилась к Игану, думая о том, какие подобрать слова, чтобы он услышал в них не безропотное отчаяние, а скрытую надежду, чтобы понял – она не сдается, а сражается до последнего вздоха и дольше.
- Дариана? – довольным голосом окликнул ее Гримм. Девушка остановилась, но не обернулась, а чародей продолжил: - Вместе с прощальным поцелуем верни Лорду Аттему это расчудесное кольцо, тебе ведь оно больше без надобности?
Она ничего не ответила на брошенную издевку Гримма, лишь заставила себя идти дальше. Прежде чем Иган стал умолять любимую не совершать этой роковой ошибки, Дариана нежно коснулась его губ кончиками пальцев, как бы призывая выслушать ее. Он обхватил маленькую руку своими ладонями, не произнося ни слова, только пристально смотрел в голубые глаза, словно пытался прочесть ее мысли.
- Иган, милый, мне так о многом хочется сказать тебе, но, боюсь, у нас совсем не осталось для этого времени. Однако я не могу уйти, не признавшись в своей бесконечной и безмерной любви к тебе! Прошу, не пытайся удержать или отговорить меня, ибо только этого и ждет мое всецело преданное одному тебе сердце. Так и должно было произойти, просто поверь мне, просто поверь в нашу любовь, ведь только эта вера может спасти меня из забвения, лишь она согреет среди ледяных стен отчаяния, как бывало не раз… Отпусти меня, но помни – я всегда в твоем сердце, ибо Вечная Любовь не может умереть, Ар’Д’Амар… - последнюю фразу она произнесла совсем тихо, но вложила в нее весь смысл тайны пророчества, которую постигла недавно.
Дариана положила левую руку на грудь Игана в область сердца и со всей любовью поцеловала молодого человека. В ту же секунду под ее ладонью появилось золотистое свечение, как тогда в саду Араны, где девушка поделилась с Иганом магией Огня Великого. Сдерживающие цепи не имели власти над этой высшей силой, как и ничто прочее, ведь имя этой силы – Любовь.
- Кажется, у тебя осталась еще одна его вещь, - прохрипел Черный Король, прерывая их прощание.
Ярость вспыхнула в душе Дарианы, она резко обернулась и подарила Гримму взгляд полный ненависти.
- Медальон останется при мне! – холодно и властно произнесла она. – А если ты не готов с этим примириться, тогда сделке конец, и можешь убить меня на месте!
- Любовь моя, не стоит так злиться, - наигранно хохотнул чародей. – Вскоре ты и не вспомнишь, что связывало тебя с тем, кто подарил его, и затем сама распрощаешься с бесполезным предметом. Я легко уступаю твоей сентиментальной прихоти.
«Тем хуже для тебя», - подумала Дариана и, подойдя ближе к кованому ларю, взяла в руки Тиару Вечного Заточения.
Гримм и его слуги ликовали. Марис, Олав и Гектор в отчаянии опустили руки. Лейнгель покорился. И лишь Лорд Аттем верил.
- Черный Венец горя и отчаяния, я принимаю твою губительную магию и замыкаю проклятие Мрачной Бездны на себе - Д’Амаре, Вечной Любви Творца! И если душа моя не покорится тебе, ты больше не сможешь властвовать ни над кем другим! – слова девушки звучали непоколебимо и гордо, они больше походили на клятву непримиримого соперника, чем на речи загнанной в угол жертвы. Однако Гримм ровным счетом не придавал никакого значения словам, сейчас его больше всего интересовало действие. Неизбежное, несгибаемое действие черной магии...
Жрец, что держал ларь, обрушил на Дариану всю тяжесть своей энергии, и девушка тотчас осела на колени. Старым как мир жестом он возложил на голову Дарианы Тиару Вечного Заточения. Боль тысячи душ тотчас пронзили сердце Д’Амары, моля его о сочувствии и прощении, в чем она не могла им отказать. В этот самый момент девушка не способна была мыслить о чем-либо другом, кроме как об этих несчастных, что столько веков заточены на самом дне Мрачной Бездны. Нестерпимой мукой отзывались внутри нее каждая горькая слеза, пролитая в страданиях, каждых тихий хрип отчаяния, что веками звучал во мраке всех плененных Властителем людей. Д’Амара проживала вместе с ними все до последней секунды вечного рабства и принимала их бесконечную боль на себя, задыхаясь во мраке, ослепленная им. Она должна была пройти через это, должна была разделить мучения с теми, кто никогда бы не разделил с ней и десятой доли этих бед. Она призвана показать собственным примером, что всякий способен на самопожертвование и сочувствие, что верит в их искреннее раскаяние, и тогда Д’Амара воззвала к Небу, чтобы Всемилостивый Творец указал заблудшим душам путь к Свету.
Проклятие отчаяния оказалось бессильным против любви Дарианы к людям и жизни, венец признал истинную Высшую Силу, и его магия умолкла. Девушка поднялась, подарив Игану ту самую нежную улыбку, которой улыбалась лишь ему. Взгляд Лорда Аттема переменился с тревожного на теплый, Гримм же, напротив, не смог скрыть, насколько сильно был поражен происходящим. Из непобедимого и бесстрашного черного мага, он мгновенно превратился в начинающего волшебника, который, в силу своей неопытности, сокрушается над провалившимся вдруг опытом, что на первых порах казался идеально устроенным и правильно выверенным.
В какой-то степени все так и было. Безусловно, король Кармагара владел всеми сторонами темного искусства непревзойденно и ловко, возродив в мире живых мощнейшее заклятие Мрачной Бездны, собрав под свои знамена и во служение самых жестоких и губительных существ, опытнейших колдунов и страшнейших порождений Тьмы. Но, несмотря на все эти заслуги, такая простая, естественная, легкая для постижения магия, как любовь, за все годы его жизни так и осталась без внимания. За отсутствием в его сердце любви чьей-либо и к кому-либо пустота была заполнена губительной материей, породившей истинное зло и ненависть к этому миру.
- Как возможно подобное? – бледная кожа Гримма и вовсе стала прозрачной, когда он окончательно понял, что магия Тиары Вечного Заточения не сработала, а план его рухнул в одночасье. – Ответь! – взревел чародей, схватив стальными пальцами изящное предплечье девушки, и заставил посмотреть в глаза.
Иган снова рванул цепи из рук охранников, но черные призраки тотчас пресекли любые попытки мятежа. Дариана указала любящим взглядом на Игана и, улыбнувшись Гримму, словно нет ничего проще во всех трех мирах, чем дать ответ на его вопрос, она тихо произнесла:
- Почти все нынешние королевские династии Свободных Земель произошли от тех или иных магических народов древности, благодаря этому историческому факту мы обладаем способностью творить волшебство. Род Анвилей, например, корнями уходит к Друидам, как и Аттемов, кстати, - Иган удивленно вскинул брови, вероятно, он услышал об этом впервые. Как бы отвечая на его мысленный вопрос, Дариана продолжила: - Сардахир на одну половину был Друидом, отсюда, например, способность к прорицанию, помимо всех прочих заслуг.
- К чему ты все это мне рассказываешь?! – со злостью перебил Гримм, - Какое отношение имеет наше происхождение к тому, что магия Тиары Вечного Заточения оказалась бессильной?!
- Самое прямое, Гримм. Это я и пытаюсь тебе сказать, - учительским тоном ответила Дариана. – В наших с Иганом венах течет не только кровь древней расы, но и ее магия, которая хоть и была сильно разбавлена за прошедшие несколько тысячелетий, но все же подчиняется нерушимым древним законам. По воле Творца Друиды древности даровали нам, своим потомкам, имена Наивысшего Порядка, они и стали судьбой для нас, а мы для них еще задолго до рождения Игана или моего. Об этом даже имеется несколько пророчеств, но ты ведь не наделяешь значимостью сказания подобного рода, в противном случае, ты знал бы ответ на свой вопрос. Я – Д’Амара, с древнедруидского – Вечная Любовь, Иган носит имя Ар’Д’Амар или Хранитель Вечной Любви. Мы неразлучно связаны законом неба и волей Творца с начала всех времен, до их скончания и много дольше. Вот почему твоя магия не властна над моим сердцем, любая материя бессильна против слова Творца, Дариана сняла с головы потускневший венец, пальцы ее разжались, и лишенная колдовской силы тиара упала, звучно ударившись о каменную поверхность.
Слепая, безрассудная ярость охватила Черного Короля. Отказываясь признавать свое поражение, он высвободил клинок из ножен и ударил им Дариану в область живота. Резкая боль разорвала сердце Игана, прежде чем разум осознал происходящее. Спустя мгновение Дариана была мертва. Гримм победно улыбнулся Лорду Аттему.
- Ты следующий! Не можешь же ты заставлять возлюбленную ждать так долго?! – ехидно выплюнул Черный Король, неспешно двигаясь к заклятому врагу.
Иган не слышал ни единой усмешки Гримма, сейчас внутри него поднималась неистовая сила – магия, которую он не мог и не желал сдерживать. Магия, не знающая границ, преград, оков. Магия Ар’Д’Амара – Хранителя Вечной Любви. Она касалась каждой клетки его тела, воспламеняя невыносимую боль, призывая принять ее через страдания и страшные муки. Игана била крупная дрожь, а Гримм интуитивно почувствовал угрозу и остановился в нескольких шагах от Лорда Аттема. Он уже занес руку перед собой, чтобы призвать убивающее заклятие. Марис, Олав и Гектор неистово вырывались из крепких тисков стражи, не обращая, казалось, никакого внимания как на физическую боль, что оставляли кулаки солдат, так и душевную, насылаемую Жрецами Темного Братства. Слезы утраты застыли в их остекленевших глазах. Еще одно мгновение, и Иган тоже покинет мир живых…
Яркая вспышка мелькнула за окном. Еще и еще. Марис не сразу догадался, что это Дрейк и его сородичи подоспели, невзирая на риск быть плененными Черным Королем, который тотчас спустил с цепей целую стаю Грифонов для защиты своего замка, а сам вновь переключил все внимание на заклятого врага. Именно в этот момент Иган резко распахнул веки, обнажая яростный взгляд хищника. Сдерживающие цепи, надежно смыкающие запястья Лорда Аттема, рассыпались в пыль, не имея отныне никакой власти над Истинным Хозяином Магии. В серых глазах плясали гневные языки пламени, угрожая неминуемой расправой. Цирил с громким лязгом упал к ногам братьев, освобождая волшебников от оков. Гримм с трудом взял себя в руки и в сей же миг накинулся на Игана с убивающими заклинаниями, однако ни одно из них не было способно исполнить приказ владыки. Лорд Аттем даже не предпринимал попыток защититься, черная магия угасала всякий раз, когда намеревалась поразить его. Неумолимо и хладнокровно Иган приблизился к Гримму. Все остальные будто по команде замерли в ожидании смертельной схватки двух сильнейших чародеев современности.
Смертоносная энергия четырех стихий под властью Истинного Хозяина Магии с легкостью пробила мощнейший защитный барьер короля Кармагара, подбираясь все ближе и ближе к черному сердцу.
- Нет спасения от Огня Великого! – провозгласил Лорд Аттем и в то же мгновение погасил искру жизни Гримма.
Когда тот понял, что проиграл, его бездыханное тело повалилось на землю, и лишь в мертвых глазах застыло несвойственное им удивление. Игана со всех сторон сразу же обступили черные призраки, ведомые единственным желанием – обратить в прах того, кто низверг их повелителя. Они набросили на Лорда Аттема чары лютого коварства, обостряя его душевную боль по потере возлюбленной. Задыхаясь от страданий, сгибаясь от внутренней агонии, Иган продолжал переставлять ноги к тому месту, где лежала Дариана.
Помощь пришла, откуда ее не ждали. Осмар Лейнгель каким-то чудом освободился из-под надзора десятка воинов и молниеносно ворвался в колдовской круг. Он поднял свой бесподобный клинок над головой, Рей грозно сверкнул и обрушился на одного из Жрецов Темного Братства. Вопреки самым страшным ожиданиям Игана, меч не подвел хозяина, а с ледяным спокойствием вонзился острым лезвием в область груди до сей поры неуязвимого призрака. Раздался оглушительный визг, и тотчас черные одежды Жреца превратились в лохмотья дыма, которые, осыпаясь на пол, просачивались сквозь твердь камня в погоне за своим владыкой на самое дно Мрачной Бездны. Двенадцать приспешников зашипели в ярости, направляя злобу на обидчика, однако Осмар был надежно защищен магией Огня Великого, и пусть душа Дарианы уже покинула мир живых, энергия четвертой Искры Жизни продолжала пламенеть в сердце Игана Аттема. Вечная Любовь продолжала жить в каждом, кто открывал собственную душу ее чистому свету. Боль снова согнула Ар’Д’Амара пополам, застилая взор непроглядной пеленой. Молодой человек выпустил перед собой волну смертельного огня, освобождая дорогу к Дариане.
Мимо проносились все пребывающие и пребывающие стражники замка, их оружие было устрашающим и готовым к битве, но ни один из них не успевал воспользоваться преимуществом стали, падая замертво от ударов железных кулаков Гектора. Переполненный гневом он вмиг дробил врагам челюсти и пробивал черепа, уверенной поступью шествуя по трупам, которые множились ежесекундно. Олав, хоть и уступал в силе младшему брату, но его ловкость очень пригодилась в битве без возможности атаковать магически. Его соперники нападали бесхитростно, рассчитывая взять верх количеством солдат, а не качеством ведения ближнего боя. Предоставив братьям лучший шанс выместить ярость и боль на воинах Кармагара, Марис, на правах обладающего наивысшей энергией среди оставшихся трех Искр Жизни, схлестнулся в магическом водовороте с Посланницей Мрака.
Посреди всего этого кипящего битвой ужаса лишь лицо Дарианы выражало спокойствие и умиротворение. Если бы не мертвенная бледность ее кожи и лужа крови, можно было предположить, что девушка просто спит. Источник ненависти в душе Игана окончательно угас после того, как с Гриммом было покончено, теперь внутри у молодого человека звенела пустота. Лорд Аттем упал на колени и бережно поднял Дариану, прижимая к груди, крепко оплетая руками ее бездыханное тело. Он мог думать лишь о том, что судьба слишком жестока к ним, так часто разлучая двоих влюбленных. Слезы неиссякаемого горя, непосильной скорби, разъедающей боли вырвались из глубин его кровоточащего сердца.
Душераздирающий крик отчаяния Ар‘Д’Амара пронзил, казалось, не только это громадное помещение, но и все земное пространство, устремившись высоко в небеса к самому Творцу с последней мольбой о погибшей любви. Стекла в высоких рамах задрожали и с грохотом разлетелись вдребезги, разрывая в лоскуты черный бархат сплошных штор. Дневной свет тотчас хлынул в помещение и принес собой желанное дуновение теплого июньского ветра. Сотня солдат Кармагара, словно по команде, уронили оружие, а в следующий миг уже были мертвы. Истинный Хозяин Магии пробил и эту защиту.
Сообразив, что чудом осталась жива, Посланница Мрака поспешила убраться как можно дальше от неминуемой гибели, однако не успела сделать и шага, как ее всецело захватила иллюзия, созданная Марисом. Темно-рыжие волосы, подолы платья и дорожной мантии невесомыми движениями расплывались в воздухе, ноги женщины медленно оторвались от пола, в ту же секунду она почувствовала, что задыхается. Ведьма жадно хватала воздух ртом, но облегчение не приходило. Складывалось впечатление, будто она тонет, хотя в ее видении так все, наверное, и было. Глаза женщины чуть ли не вываливались из орбит, она испустила последний сдавленный стон и обмякла. Еще одна слуга Властителя Мрачной Бездны покинула мир живых вслед за тремя убитыми Лейнгелем призраками, остальным же Жрецам удалось исчезнуть.
Дариана тихой поступью направилась к Игану, думая о том, какие подобрать слова, чтобы он услышал в них не безропотное отчаяние, а скрытую надежду, чтобы понял – она не сдается, а сражается до последнего вздоха и дольше.
- Дариана? – довольным голосом окликнул ее Гримм. Девушка остановилась, но не обернулась, а чародей продолжил: - Вместе с прощальным поцелуем верни Лорду Аттему это расчудесное кольцо, тебе ведь оно больше без надобности?
Она ничего не ответила на брошенную издевку Гримма, лишь заставила себя идти дальше. Прежде чем Иган стал умолять любимую не совершать этой роковой ошибки, Дариана нежно коснулась его губ кончиками пальцев, как бы призывая выслушать ее. Он обхватил маленькую руку своими ладонями, не произнося ни слова, только пристально смотрел в голубые глаза, словно пытался прочесть ее мысли.
- Иган, милый, мне так о многом хочется сказать тебе, но, боюсь, у нас совсем не осталось для этого времени. Однако я не могу уйти, не признавшись в своей бесконечной и безмерной любви к тебе! Прошу, не пытайся удержать или отговорить меня, ибо только этого и ждет мое всецело преданное одному тебе сердце. Так и должно было произойти, просто поверь мне, просто поверь в нашу любовь, ведь только эта вера может спасти меня из забвения, лишь она согреет среди ледяных стен отчаяния, как бывало не раз… Отпусти меня, но помни – я всегда в твоем сердце, ибо Вечная Любовь не может умереть, Ар’Д’Амар… - последнюю фразу она произнесла совсем тихо, но вложила в нее весь смысл тайны пророчества, которую постигла недавно.
Дариана положила левую руку на грудь Игана в область сердца и со всей любовью поцеловала молодого человека. В ту же секунду под ее ладонью появилось золотистое свечение, как тогда в саду Араны, где девушка поделилась с Иганом магией Огня Великого. Сдерживающие цепи не имели власти над этой высшей силой, как и ничто прочее, ведь имя этой силы – Любовь.
- Кажется, у тебя осталась еще одна его вещь, - прохрипел Черный Король, прерывая их прощание.
Ярость вспыхнула в душе Дарианы, она резко обернулась и подарила Гримму взгляд полный ненависти.
- Медальон останется при мне! – холодно и властно произнесла она. – А если ты не готов с этим примириться, тогда сделке конец, и можешь убить меня на месте!
- Любовь моя, не стоит так злиться, - наигранно хохотнул чародей. – Вскоре ты и не вспомнишь, что связывало тебя с тем, кто подарил его, и затем сама распрощаешься с бесполезным предметом. Я легко уступаю твоей сентиментальной прихоти.
«Тем хуже для тебя», - подумала Дариана и, подойдя ближе к кованому ларю, взяла в руки Тиару Вечного Заточения.
Гримм и его слуги ликовали. Марис, Олав и Гектор в отчаянии опустили руки. Лейнгель покорился. И лишь Лорд Аттем верил.
- Черный Венец горя и отчаяния, я принимаю твою губительную магию и замыкаю проклятие Мрачной Бездны на себе - Д’Амаре, Вечной Любви Творца! И если душа моя не покорится тебе, ты больше не сможешь властвовать ни над кем другим! – слова девушки звучали непоколебимо и гордо, они больше походили на клятву непримиримого соперника, чем на речи загнанной в угол жертвы. Однако Гримм ровным счетом не придавал никакого значения словам, сейчас его больше всего интересовало действие. Неизбежное, несгибаемое действие черной магии...
Жрец, что держал ларь, обрушил на Дариану всю тяжесть своей энергии, и девушка тотчас осела на колени. Старым как мир жестом он возложил на голову Дарианы Тиару Вечного Заточения. Боль тысячи душ тотчас пронзили сердце Д’Амары, моля его о сочувствии и прощении, в чем она не могла им отказать. В этот самый момент девушка не способна была мыслить о чем-либо другом, кроме как об этих несчастных, что столько веков заточены на самом дне Мрачной Бездны. Нестерпимой мукой отзывались внутри нее каждая горькая слеза, пролитая в страданиях, каждых тихий хрип отчаяния, что веками звучал во мраке всех плененных Властителем людей. Д’Амара проживала вместе с ними все до последней секунды вечного рабства и принимала их бесконечную боль на себя, задыхаясь во мраке, ослепленная им. Она должна была пройти через это, должна была разделить мучения с теми, кто никогда бы не разделил с ней и десятой доли этих бед. Она призвана показать собственным примером, что всякий способен на самопожертвование и сочувствие, что верит в их искреннее раскаяние, и тогда Д’Амара воззвала к Небу, чтобы Всемилостивый Творец указал заблудшим душам путь к Свету.
Проклятие отчаяния оказалось бессильным против любви Дарианы к людям и жизни, венец признал истинную Высшую Силу, и его магия умолкла. Девушка поднялась, подарив Игану ту самую нежную улыбку, которой улыбалась лишь ему. Взгляд Лорда Аттема переменился с тревожного на теплый, Гримм же, напротив, не смог скрыть, насколько сильно был поражен происходящим. Из непобедимого и бесстрашного черного мага, он мгновенно превратился в начинающего волшебника, который, в силу своей неопытности, сокрушается над провалившимся вдруг опытом, что на первых порах казался идеально устроенным и правильно выверенным.
В какой-то степени все так и было. Безусловно, король Кармагара владел всеми сторонами темного искусства непревзойденно и ловко, возродив в мире живых мощнейшее заклятие Мрачной Бездны, собрав под свои знамена и во служение самых жестоких и губительных существ, опытнейших колдунов и страшнейших порождений Тьмы. Но, несмотря на все эти заслуги, такая простая, естественная, легкая для постижения магия, как любовь, за все годы его жизни так и осталась без внимания. За отсутствием в его сердце любви чьей-либо и к кому-либо пустота была заполнена губительной материей, породившей истинное зло и ненависть к этому миру.
- Как возможно подобное? – бледная кожа Гримма и вовсе стала прозрачной, когда он окончательно понял, что магия Тиары Вечного Заточения не сработала, а план его рухнул в одночасье. – Ответь! – взревел чародей, схватив стальными пальцами изящное предплечье девушки, и заставил посмотреть в глаза.
Иган снова рванул цепи из рук охранников, но черные призраки тотчас пресекли любые попытки мятежа. Дариана указала любящим взглядом на Игана и, улыбнувшись Гримму, словно нет ничего проще во всех трех мирах, чем дать ответ на его вопрос, она тихо произнесла:
- Почти все нынешние королевские династии Свободных Земель произошли от тех или иных магических народов древности, благодаря этому историческому факту мы обладаем способностью творить волшебство. Род Анвилей, например, корнями уходит к Друидам, как и Аттемов, кстати, - Иган удивленно вскинул брови, вероятно, он услышал об этом впервые. Как бы отвечая на его мысленный вопрос, Дариана продолжила: - Сардахир на одну половину был Друидом, отсюда, например, способность к прорицанию, помимо всех прочих заслуг.
- К чему ты все это мне рассказываешь?! – со злостью перебил Гримм, - Какое отношение имеет наше происхождение к тому, что магия Тиары Вечного Заточения оказалась бессильной?!
- Самое прямое, Гримм. Это я и пытаюсь тебе сказать, - учительским тоном ответила Дариана. – В наших с Иганом венах течет не только кровь древней расы, но и ее магия, которая хоть и была сильно разбавлена за прошедшие несколько тысячелетий, но все же подчиняется нерушимым древним законам. По воле Творца Друиды древности даровали нам, своим потомкам, имена Наивысшего Порядка, они и стали судьбой для нас, а мы для них еще задолго до рождения Игана или моего. Об этом даже имеется несколько пророчеств, но ты ведь не наделяешь значимостью сказания подобного рода, в противном случае, ты знал бы ответ на свой вопрос. Я – Д’Амара, с древнедруидского – Вечная Любовь, Иган носит имя Ар’Д’Амар или Хранитель Вечной Любви. Мы неразлучно связаны законом неба и волей Творца с начала всех времен, до их скончания и много дольше. Вот почему твоя магия не властна над моим сердцем, любая материя бессильна против слова Творца, Дариана сняла с головы потускневший венец, пальцы ее разжались, и лишенная колдовской силы тиара упала, звучно ударившись о каменную поверхность.
Слепая, безрассудная ярость охватила Черного Короля. Отказываясь признавать свое поражение, он высвободил клинок из ножен и ударил им Дариану в область живота. Резкая боль разорвала сердце Игана, прежде чем разум осознал происходящее. Спустя мгновение Дариана была мертва. Гримм победно улыбнулся Лорду Аттему.
- Ты следующий! Не можешь же ты заставлять возлюбленную ждать так долго?! – ехидно выплюнул Черный Король, неспешно двигаясь к заклятому врагу.
Иган не слышал ни единой усмешки Гримма, сейчас внутри него поднималась неистовая сила – магия, которую он не мог и не желал сдерживать. Магия, не знающая границ, преград, оков. Магия Ар’Д’Амара – Хранителя Вечной Любви. Она касалась каждой клетки его тела, воспламеняя невыносимую боль, призывая принять ее через страдания и страшные муки. Игана била крупная дрожь, а Гримм интуитивно почувствовал угрозу и остановился в нескольких шагах от Лорда Аттема. Он уже занес руку перед собой, чтобы призвать убивающее заклятие. Марис, Олав и Гектор неистово вырывались из крепких тисков стражи, не обращая, казалось, никакого внимания как на физическую боль, что оставляли кулаки солдат, так и душевную, насылаемую Жрецами Темного Братства. Слезы утраты застыли в их остекленевших глазах. Еще одно мгновение, и Иган тоже покинет мир живых…
Яркая вспышка мелькнула за окном. Еще и еще. Марис не сразу догадался, что это Дрейк и его сородичи подоспели, невзирая на риск быть плененными Черным Королем, который тотчас спустил с цепей целую стаю Грифонов для защиты своего замка, а сам вновь переключил все внимание на заклятого врага. Именно в этот момент Иган резко распахнул веки, обнажая яростный взгляд хищника. Сдерживающие цепи, надежно смыкающие запястья Лорда Аттема, рассыпались в пыль, не имея отныне никакой власти над Истинным Хозяином Магии. В серых глазах плясали гневные языки пламени, угрожая неминуемой расправой. Цирил с громким лязгом упал к ногам братьев, освобождая волшебников от оков. Гримм с трудом взял себя в руки и в сей же миг накинулся на Игана с убивающими заклинаниями, однако ни одно из них не было способно исполнить приказ владыки. Лорд Аттем даже не предпринимал попыток защититься, черная магия угасала всякий раз, когда намеревалась поразить его. Неумолимо и хладнокровно Иган приблизился к Гримму. Все остальные будто по команде замерли в ожидании смертельной схватки двух сильнейших чародеев современности.
Смертоносная энергия четырех стихий под властью Истинного Хозяина Магии с легкостью пробила мощнейший защитный барьер короля Кармагара, подбираясь все ближе и ближе к черному сердцу.
- Нет спасения от Огня Великого! – провозгласил Лорд Аттем и в то же мгновение погасил искру жизни Гримма.
Когда тот понял, что проиграл, его бездыханное тело повалилось на землю, и лишь в мертвых глазах застыло несвойственное им удивление. Игана со всех сторон сразу же обступили черные призраки, ведомые единственным желанием – обратить в прах того, кто низверг их повелителя. Они набросили на Лорда Аттема чары лютого коварства, обостряя его душевную боль по потере возлюбленной. Задыхаясь от страданий, сгибаясь от внутренней агонии, Иган продолжал переставлять ноги к тому месту, где лежала Дариана.
Помощь пришла, откуда ее не ждали. Осмар Лейнгель каким-то чудом освободился из-под надзора десятка воинов и молниеносно ворвался в колдовской круг. Он поднял свой бесподобный клинок над головой, Рей грозно сверкнул и обрушился на одного из Жрецов Темного Братства. Вопреки самым страшным ожиданиям Игана, меч не подвел хозяина, а с ледяным спокойствием вонзился острым лезвием в область груди до сей поры неуязвимого призрака. Раздался оглушительный визг, и тотчас черные одежды Жреца превратились в лохмотья дыма, которые, осыпаясь на пол, просачивались сквозь твердь камня в погоне за своим владыкой на самое дно Мрачной Бездны. Двенадцать приспешников зашипели в ярости, направляя злобу на обидчика, однако Осмар был надежно защищен магией Огня Великого, и пусть душа Дарианы уже покинула мир живых, энергия четвертой Искры Жизни продолжала пламенеть в сердце Игана Аттема. Вечная Любовь продолжала жить в каждом, кто открывал собственную душу ее чистому свету. Боль снова согнула Ар’Д’Амара пополам, застилая взор непроглядной пеленой. Молодой человек выпустил перед собой волну смертельного огня, освобождая дорогу к Дариане.
Мимо проносились все пребывающие и пребывающие стражники замка, их оружие было устрашающим и готовым к битве, но ни один из них не успевал воспользоваться преимуществом стали, падая замертво от ударов железных кулаков Гектора. Переполненный гневом он вмиг дробил врагам челюсти и пробивал черепа, уверенной поступью шествуя по трупам, которые множились ежесекундно. Олав, хоть и уступал в силе младшему брату, но его ловкость очень пригодилась в битве без возможности атаковать магически. Его соперники нападали бесхитростно, рассчитывая взять верх количеством солдат, а не качеством ведения ближнего боя. Предоставив братьям лучший шанс выместить ярость и боль на воинах Кармагара, Марис, на правах обладающего наивысшей энергией среди оставшихся трех Искр Жизни, схлестнулся в магическом водовороте с Посланницей Мрака.
Посреди всего этого кипящего битвой ужаса лишь лицо Дарианы выражало спокойствие и умиротворение. Если бы не мертвенная бледность ее кожи и лужа крови, можно было предположить, что девушка просто спит. Источник ненависти в душе Игана окончательно угас после того, как с Гриммом было покончено, теперь внутри у молодого человека звенела пустота. Лорд Аттем упал на колени и бережно поднял Дариану, прижимая к груди, крепко оплетая руками ее бездыханное тело. Он мог думать лишь о том, что судьба слишком жестока к ним, так часто разлучая двоих влюбленных. Слезы неиссякаемого горя, непосильной скорби, разъедающей боли вырвались из глубин его кровоточащего сердца.
Душераздирающий крик отчаяния Ар‘Д’Амара пронзил, казалось, не только это громадное помещение, но и все земное пространство, устремившись высоко в небеса к самому Творцу с последней мольбой о погибшей любви. Стекла в высоких рамах задрожали и с грохотом разлетелись вдребезги, разрывая в лоскуты черный бархат сплошных штор. Дневной свет тотчас хлынул в помещение и принес собой желанное дуновение теплого июньского ветра. Сотня солдат Кармагара, словно по команде, уронили оружие, а в следующий миг уже были мертвы. Истинный Хозяин Магии пробил и эту защиту.
Сообразив, что чудом осталась жива, Посланница Мрака поспешила убраться как можно дальше от неминуемой гибели, однако не успела сделать и шага, как ее всецело захватила иллюзия, созданная Марисом. Темно-рыжие волосы, подолы платья и дорожной мантии невесомыми движениями расплывались в воздухе, ноги женщины медленно оторвались от пола, в ту же секунду она почувствовала, что задыхается. Ведьма жадно хватала воздух ртом, но облегчение не приходило. Складывалось впечатление, будто она тонет, хотя в ее видении так все, наверное, и было. Глаза женщины чуть ли не вываливались из орбит, она испустила последний сдавленный стон и обмякла. Еще одна слуга Властителя Мрачной Бездны покинула мир живых вслед за тремя убитыми Лейнгелем призраками, остальным же Жрецам удалось исчезнуть.
