И если бы не способности Катерины, если бы Маша и кот не защитили детей …
— Где Машка? — встрепенулась Катерина.
Дети дружно замолчали и синхронно указали на лавку, на которой сидел невозмутимый Шах.
— Не вижу, — слабым голосом проговорила Катя.
В голову полезли всякие ужасы: Машу превратили в невидимку, переместили в параллельный мир, утрамбовали в одно тело с котом.
— Под лавкой! — хором уточнили дети, переглядываясь как-то уж слишком смущенно.
— Мря-у, — ухмыльнулся Шах.
Катя подошла на негнущихся ногах, взяла со стола подсвечник с пыльной, грязной свечой и опустилась на колени. Из-под лавки на нее глядело… нечто маленькое, пухлое и пушистое. Свет красными бликами отразился в круглых глазах.
— Кролик? — беспомощно спросила Катя. — Кролик, цып-цып, иди сюда.
Серенький пухлячок только забился глубже.
— Это наша Маша, — с горьким вздохом констатировала Настя. — Сначала она стала большим медведем, и как даст лапой, как заревет! Тот дядька испугался. Но потом он ушел, а Маша... вот… превратилась. Милая, правда? Носик такой… ма-а-аленький.
Кролик возмущенно фыркнул, на лавке явственно хихикнул Шах.
— Медведем? — растерянно переспросила Катерина. — А потом кроликом? Так что ж она за зверь?
— Я читала о таких, — сказала Полина, усаживаясь на пол рядом с Катей и осторожно заглядывая под лавку. — Маша – перевертыш. Это такой вид оборотня, очень редкий. Они могут превращаться в кого угодно, в любое время, без особых усилий. У них даже одежда при обороте не портится. Представляете?
— Наверное, ее заклинило, как меня, — встрял Федя. — Пройдет. У меня же прошло.
— Напомни, через сколько месяцев у тебя… прошло? — задумчиво уточнила Катя.
Федя стушевался.
Ставни распахнулись, впустив внутрь лунный свет. Снаружи на ветке сидела Руслана Каземировна. Дуб затрещал и услужливо поднес берегиню еще ближе к окну.
— Катенька! Вернулись?! Какое облегчение! А я-то таких страхов натерпелась! — старушка прижимала к груди какие-то свертки и мешочки.
— Руслана Каземировна! — обрадовалась Катя.
— Тут я, тут. Как Изба в базовую форму оборачиваться стала, я проснулась и поняла: не к добру! Старалась помочь, как могла, ворожила, мороки пускала, да Машенька и сама справилась. Страшный человек явился – душа как смола, черная, тягучая! Тот самый он, тот самый! Бегите, Катенька, ноги уносите! Опасная идея у него, жуткая! Хочет он отомстить, страшной местью!
— Да, я знаю.
Нужно бежать, Руслана Каземировна права. Немедленно уносить ноги!
Колдун проспит недолго, все же магического таланта у Кати кот наплакал, только на заговор сонный и хватило. И то потому, что удалось застать злодея врасплох.
— Это только часть плана! Я ведь была тут, когда колдун пытался сквозь Избу прорваться. Каюсь, каюсь! Струсила я! Никому не сказала! — из-под очков берегини потекли крупные слезы. — Ваня не слышал, он оглушенный лежал, пока не очнулся. А я слышала! Колдун хочет как можно больше магов заморочить и с собой увести! Вас вот выбрал и девочек тоже! Желает он создать войско магов, с их помощью часть пересадочных станций уничтожить, часть взять под контроль! Открыть запрещенные миры, наводнить землю чудовищами! Людей подчинить, поработить, власть раздать лояльным ему иномирянам! Я все слышала! Колдун тогда связался с кем-то через терминал Избы, но энергии хватило лишь на несколько фраз.
— Очередной император всех миров, — понимающе скривился Федя, — я про таких в книгах читал. Вот же… надоели.
— Вы заранее знали! Почему не рассказали Оладьеву?! — набросилась на берегиню Катя.
Лицо Русланы Каземировны сморщилось, слезы обильно оросили румяные щечки:
— Я бояла-а-ась! Колдун меня увидел, заметил, сказал, что вернется и будет пытать! Что срубит дуб!!!
Катя шумно выдохнула. Час от часу не легче.
— Успокойтесь, — сказала она. — Идемте с нами.
— Нет, не могу, — берегиня вытерла щеки. — Боюсь за дуб. Мы спрячемся. В кои-то веки нарушу должностную инструкцию – место работы покину. За меня не волнуйтесь. Велите Избе идти на Кудыкину гору, за рекой Земляникой есть Выжень-поляна. Укройтесь там. А это, — Руслана Каземировна протянула свертки Кате через окно, — вам в дороге пригодится. Тут клубок путевой, скатерть и по мелочам разное. Быстрее, Катенька! Командуйте!
Катя взяла сверток и холщовый мешочек с клубком. Руслана Каземировна отъехала на ветке в сторону. Где-то далеко заухала сова.
Вид за окном не напоминал ни сад, ни Лукоморскую полянку с могучими деревьями-исполинами: от Избы тянулась, вилась во тьму черная тропа. Катерина кинула на нее артефакт и велела:
— А ну, Изба, ступай за клубком путеводным.
Дом ощутимо тряхнуло. Изба двинулась по тропе. В сенях что-то загрохотало, видимо, банная шайка. Катя и Дети бросились к другому окну. В нем таял поселок Морок-гора, слабо освещенный тусклыми уличными фонарями.
Дуб Русланы Каземировны деловито извлекал из земли могучие корни. Последним, что видели «пассажиры» Избы на курьих ножках, было устремившееся во тьму дерево с домиком берегини на ветках. Дуб шагал на корнях, словно осьминог по дну моря. Окошко в домике светилось, долго. А потом тоже растворилось в темноте.
… Кролик согласился выйти из-под лавки только через час. Все это время Изба шагала, не покладая куриных ног. За окнами не было видно ничего, кроме залитых луной серебристых деревьев. По полу Избы перекатывалась ржавая консервная банка с надписью «Щи съ мясомъ и кашею». Катя и дети расселись по лавкам, все молчали.
Катерина уныло осматривала место, где им предстояло провести неопределенное количество времени. Такой интерьер она видела лишь в Музее русской сказки. Там тоже была изба Бабы Яги, с игрушечным котом, пылью, паутиной, глиняными горшками и мышами.
Мышей не хотелось. Ни в каком виде. Вся надежда была на Шаха. С другой стороны, другие источники протеинов и полезных минералов почему-то в голову не приходили. А ведь скоро рассвет. Дети всю ночь не спали, вот-вот начнут носами клевать. Чем их кормить? Куда спать укладывать?
Появление Маши в образе очаровательного пушистика вызвало некоторое оживление. Настя, Федя и Полина принялись предлагать способы расколдовывания.
— Ей нужен шок, — веско заявила Полина. — Как с Федей.
— Да куда уж больше, — усомнилась Катерина.
Кролик повел правым ухом и горько вздохнул. Пришлось отговаривать Настюшу взять его на руки – в человеческой ипостаси младшая сестра среднюю не удержала бы.
— Нужно ей говорить, кто она, чтобы она не забыла, а то совсем не расколдуется, — заявила Настя. — Ты Маша, ты Маша. Ты не зайчик, а девочка.
Судя по тоскливому взгляду кролика, он отлично помнил свое основное «я». Вот только вернуться к нему сам не мог.
— Заклинание бы какое-нибудь, — проговорила Катя. — Полина, не знаешь, чем оборотней расколдовывают?
— Нет, — пригорюнилась Поля. — Оборотни – это третий курс лицея.
Свой вклад в повестку дня внес и Шах. Он встал на четыре лапы, выгнулся коромыслом и рявкнул, рассыпая искры по пыльным доскам:
— А ну отставить! Скок-поскок да через голову прыжок! Быстро перевернуться да в себя вернуться!
От неожиданности кролик подскочил на добрый метр от пола, выгнулся, сделал сальто… На пол рухнула уже нормальная Маша, вся в паутине и лохмах пыли.
Все бросились поднимать ее и отряхивать.
— Он разговаривает?! — простонала Мария, потирая бок.
— Шах? Конечно! Я же говорила, — напомнила ей обрадованная Катя.
— Я думала, он это... фигурально.
— Само собой, — мурлыкнул кот. — Попробуй тут выразись... нефигурально – съедят и не заметят. Сегодня кролик, завтра медведь, послезавтра вообще… динозавр.
— Разговорчивый, — недобро пробормотала Машка, прихрамывая и ковыляя к лавке. — А сейчас чего осмелел?
— Чем больше оборотов у перевертыша, тем больше контроль, — Шах зевнул. — Дальше вообще туда-сюда оборачиваться будешь, гладенько, без агрессии.
— То есть ты с самого начала знал, что Маша этот... как его... перевертыш? Нужно было сказать, — упрекнула его Катя. — Мы голову сломали, думая-гадая, что за зверь такой Мария наша Валерьевна.
— Зато пригодилось, эффект неожиданности получился, — веско заметил кот. — Пойду-ка я вздремну. Усталый Кот Ученый Избе не помощник.
Шах вспрыгнул на полку у двери, пошуршал там, расчихался, сбросил пару пучков трав, тут же рассыпавшихся на пыль и веточки, и улегся, свесив лапу.
Должно быть, привычный, решила Катя. За долгую карьеру кота при Избе ему наверняка приходилось лицезреть ее и в худшем виде.
Время шло. За окнами светлело. Настя и Федя принялись наперебой зевать, словно соревновались, кто шире раскроет рот.
— Меня тошнит, — слабым голосом пожаловалась Маша.
— Укачало, — Катя и сама неважно себя чувствовала. От монотонного шага Избы мутило. Покачивание вгоняло в сон так, что хоть ложись на пол и засыпай.
Машка не выдержала – высунулась в окно по пояс, содрогаясь от спазмов.
— Ну надо же какие нежные, — злорадно промолвил с полки Шах.
Маша замерла, повернула голову. Прохрипела, вытирая рот рукавом:
— Никак не привыкну, что ты болтаешь. У тебя кнопка есть? Ну… чтоб выключить.
— И не мечтай.
— Хотя бы громкость уменьшить.
Шах злобно фыркнул:
— Я ведь и заколдовать могу!
— А я вот научусь трансформироваться как следует …
— Лучше бы вы оба молчали, — резюмировала Катерина.
Машка обиженно отвернулась. У Полины громко забурчал живот.
— Мне, наверное, скоро надо будет… в туалет, — сказала Поля виновато.
Все сразу заерзали, с нарастающим интересом оглядывая избушку. Потаенных дверок в удобства не наблюдалось.
— Остановимся, — пообещала Катя. — Не только тебе ведь. Как-нибудь решим эту проблему. Лес вокруг.
— А вообще, в целом? Что дальше? — деловито поинтересовался Федя.
— Дальше? Решаем вопросы по мере их поступления. Сначала… на чердак полезем, — решительно сообщила Катя. — Авось что-нибудь найдем. Дом есть, посуда есть, мебель вот… даже. Прежние хранительницы как-то жили ведь. На чем-то спали, готовили… что-то.
Теперь она хорошо видела лестницу, приставленную к прямоугольному люку.
Машка тут же приободрилась и рванула наверх первой, оправдывая это тем, что она теперь главный защитник, а значит, первопроходец маленького коллектива беженцев.
— Ого! — закричала она, свесившись головой вниз. — Тут куча всего. И ступа на месте.
… Солнце встало и окончательно превратило тропу в раскисшую колею. Какую магию использовала Изба, дабы не изгваздаться по самые куриные коленки, Полина определить не смогла. Да и не пыталась. Ее тоже к утру укачало, и они с Машей наперегонки бросились вон, как только Изба подыскала подходящее место для отдыха.
Клубок волшебный чудом не потонул в весенних лужах – лежал на пригорке, бочком кверху. Отдыхал, видно.
Избушкина команда высыпала на полянку. Середина ее удачно поросла зеленой травкой и просохла, а в тени под деревьями лежал такой необходимый сейчас снег. На него дети и стащили целые и относительно чистые подушки, матрасы и коврики с чердака. Сундуки, попавшие в угол, где протекала крыша, были полны такой древней рухлядью с комками заплесневелой ткани неопределенной формы и происхождения, что трогать их не стали.
Застучали палки, выбивая пыль, и метлы сметали с ковров снег, уже не белый, а серый. Гигиена прирастала на глазах, но дело шло медленно. Катя покачала головой. Так они до ночи не управятся. А ведь нужно еще и об обеде подумать, уж бог с ним, с завтраком. Поля нашла в кармане пакетик с крекерами, детвора честно поделила их между всеми. Стало не так голодно, но и не сытно.
Чем детей кормить – этот вопрос волновал Катю больше всего. Ни ягод, ни зелени видно не было. А если бы и было что, это мало бы помогло. Из всего съедобного лесного Катерина знала только осенне-летние дары: землянику, ежевику и кизил. С грибами дело у нее обстояло еще хуже, она их даже в магазине боялась покупать.
— Тетя Катя, меня мама бытовой магии немного научила. Я попробую? — неуверенно предложила Поля.
Полина вышла вперед, сказала «Кхм-кхм», переплела пальцы, выгнула ладони дугами и резко развела руки. С громким «Пффф!» пыль и грязь вылетели из находок с чердака и осели… нет, не на снегу – на всех работниках метел и скалок-выбивалок.
Поля смущенно хихикнула, Федя и Настюша обалдело хлопали глазками, казавшимися особенно яркими на черных лицах. Маша сказала «Вот черт!» и обратилась в лису. То ли оборот не помог и лиса осталась грязной, то ли это была чернобурка.
Сесть в снег, схватиться за голову и ни на что не реагировать, пока проблема не решится сама – такой выход из ситуации казался, конечно, заманчивым. Катерина дрогнула, но искушению не поддалась. Избушка насмешливо заквохтала и дернула левой лапой, из открытых дверей на поляну выкатилась знакомая бадья.
— Нам нужно много горячей воды, — сказала Катя. — И срочно.
— Я могу дров наколоть! Я умею! Меня папа научил! — радостно сообщила Поля, но под строгим Катиным взглядом скуксилась и спряталась за елку.
Правда, оказалось, что рубить, колоть и разбивать в щепу магией сухие стволы у Поли получалось гораздо лучше, чем чистить ковры. Федя и Настя, пыхтя, таскали к лестнице небольшие полешки. Чернобурая лиса побегала по округе, понаблюдала за всеобщим весельем из-за дерева, устыдилась и обратилась в гораздо более грязную Машу.
Катерина поднялась в Избу и осмотрелась. При солнечном свете интерьер Дома радовал еще меньше.
— Дети голодные, — тихо и отчаянно обратилась к нему Катя. — Туалета нет, ванной тоже. Ни одежды, ни зубных щеток. Я, конечно, ситуацию понимаю, но неужели совсем-совсем энергии не осталось?
В ответ Изба горестно заскрипела, задрожала, присела и громко чем-то зашуршала. Звук шел сверху. Снаружи раздались удивленные возгласы детей. Катя сбежала с крыльца и озадаченно раскрыла рот.
Избушка растопырила слежавшиеся снопики крыши. Каждая соломинка встала дыбом и… засияла в солнечных лучах. Заискрился снег, отражая блики, теплый ветер закружил тающие снежинки, ворвался в Дом, погремел и выдул через окна клубы пыли, паутину и нескольких обморочных мышей.
— Заряжается, — благоговейно протянул Федя, глядя на соломенную крышу.
— Ага, — хором согласились Поля и Маша.
— Что ж я раньше не попросила?! — с досадой воскликнула Катя.
— Я ручей нашла, — важно сообщила Машка. — Там вода, чистая-чистая.
— Отлично, — приободрилась Катерина. — А ну, Изба…
Избушка даже дослушивать не стала – выкатила из сеней пару деревянных ведер. Сам Дом продолжал нежиться на солнышке. Яркие лучи вливались в соломенную «батарею». Решив не терять время, компания отправилась за водой.
По дороге Катя тихонько обратилась к Машке:
— Маш, слушай… с едой напряженка. Нам не на кого рассчитывать, кроме как на тебя.
— Почему на меня? — Мария подумала и… поняла. Лицо ее вытянулось. — Я? Нет! Я же не живодер! Попроси Шаха!
— А что Шах? Не мышей же нам готовить! Только ты у нас оборотень, причем лиса, все зайцы твоими будут, — попробовала пошутить Катя.
Сестре шутка не понравилась.
— Я не смогу! Они живые!
— Мы тоже, — вздохнула Катерина. — Хотя бы птицу какую. Ты летать умеешь?
— Откуда я знаю?! Для меня каждый этот… оборот – квест! Незнакомый, причем! Только это не компьютерная игра!
— Так и для меня! Птицу хоть поймай, — умоляюще протянула Катерина. — Представь, что это курица. Суп! Вкусный, горячий суп!
— Где Машка? — встрепенулась Катерина.
Дети дружно замолчали и синхронно указали на лавку, на которой сидел невозмутимый Шах.
— Не вижу, — слабым голосом проговорила Катя.
В голову полезли всякие ужасы: Машу превратили в невидимку, переместили в параллельный мир, утрамбовали в одно тело с котом.
— Под лавкой! — хором уточнили дети, переглядываясь как-то уж слишком смущенно.
— Мря-у, — ухмыльнулся Шах.
Катя подошла на негнущихся ногах, взяла со стола подсвечник с пыльной, грязной свечой и опустилась на колени. Из-под лавки на нее глядело… нечто маленькое, пухлое и пушистое. Свет красными бликами отразился в круглых глазах.
— Кролик? — беспомощно спросила Катя. — Кролик, цып-цып, иди сюда.
Серенький пухлячок только забился глубже.
— Это наша Маша, — с горьким вздохом констатировала Настя. — Сначала она стала большим медведем, и как даст лапой, как заревет! Тот дядька испугался. Но потом он ушел, а Маша... вот… превратилась. Милая, правда? Носик такой… ма-а-аленький.
Кролик возмущенно фыркнул, на лавке явственно хихикнул Шах.
— Медведем? — растерянно переспросила Катерина. — А потом кроликом? Так что ж она за зверь?
— Я читала о таких, — сказала Полина, усаживаясь на пол рядом с Катей и осторожно заглядывая под лавку. — Маша – перевертыш. Это такой вид оборотня, очень редкий. Они могут превращаться в кого угодно, в любое время, без особых усилий. У них даже одежда при обороте не портится. Представляете?
— Наверное, ее заклинило, как меня, — встрял Федя. — Пройдет. У меня же прошло.
— Напомни, через сколько месяцев у тебя… прошло? — задумчиво уточнила Катя.
Федя стушевался.
Ставни распахнулись, впустив внутрь лунный свет. Снаружи на ветке сидела Руслана Каземировна. Дуб затрещал и услужливо поднес берегиню еще ближе к окну.
— Катенька! Вернулись?! Какое облегчение! А я-то таких страхов натерпелась! — старушка прижимала к груди какие-то свертки и мешочки.
— Руслана Каземировна! — обрадовалась Катя.
— Тут я, тут. Как Изба в базовую форму оборачиваться стала, я проснулась и поняла: не к добру! Старалась помочь, как могла, ворожила, мороки пускала, да Машенька и сама справилась. Страшный человек явился – душа как смола, черная, тягучая! Тот самый он, тот самый! Бегите, Катенька, ноги уносите! Опасная идея у него, жуткая! Хочет он отомстить, страшной местью!
— Да, я знаю.
Нужно бежать, Руслана Каземировна права. Немедленно уносить ноги!
Колдун проспит недолго, все же магического таланта у Кати кот наплакал, только на заговор сонный и хватило. И то потому, что удалось застать злодея врасплох.
— Это только часть плана! Я ведь была тут, когда колдун пытался сквозь Избу прорваться. Каюсь, каюсь! Струсила я! Никому не сказала! — из-под очков берегини потекли крупные слезы. — Ваня не слышал, он оглушенный лежал, пока не очнулся. А я слышала! Колдун хочет как можно больше магов заморочить и с собой увести! Вас вот выбрал и девочек тоже! Желает он создать войско магов, с их помощью часть пересадочных станций уничтожить, часть взять под контроль! Открыть запрещенные миры, наводнить землю чудовищами! Людей подчинить, поработить, власть раздать лояльным ему иномирянам! Я все слышала! Колдун тогда связался с кем-то через терминал Избы, но энергии хватило лишь на несколько фраз.
— Очередной император всех миров, — понимающе скривился Федя, — я про таких в книгах читал. Вот же… надоели.
— Вы заранее знали! Почему не рассказали Оладьеву?! — набросилась на берегиню Катя.
Лицо Русланы Каземировны сморщилось, слезы обильно оросили румяные щечки:
— Я бояла-а-ась! Колдун меня увидел, заметил, сказал, что вернется и будет пытать! Что срубит дуб!!!
Катя шумно выдохнула. Час от часу не легче.
— Успокойтесь, — сказала она. — Идемте с нами.
— Нет, не могу, — берегиня вытерла щеки. — Боюсь за дуб. Мы спрячемся. В кои-то веки нарушу должностную инструкцию – место работы покину. За меня не волнуйтесь. Велите Избе идти на Кудыкину гору, за рекой Земляникой есть Выжень-поляна. Укройтесь там. А это, — Руслана Каземировна протянула свертки Кате через окно, — вам в дороге пригодится. Тут клубок путевой, скатерть и по мелочам разное. Быстрее, Катенька! Командуйте!
Катя взяла сверток и холщовый мешочек с клубком. Руслана Каземировна отъехала на ветке в сторону. Где-то далеко заухала сова.
Вид за окном не напоминал ни сад, ни Лукоморскую полянку с могучими деревьями-исполинами: от Избы тянулась, вилась во тьму черная тропа. Катерина кинула на нее артефакт и велела:
— А ну, Изба, ступай за клубком путеводным.
Дом ощутимо тряхнуло. Изба двинулась по тропе. В сенях что-то загрохотало, видимо, банная шайка. Катя и Дети бросились к другому окну. В нем таял поселок Морок-гора, слабо освещенный тусклыми уличными фонарями.
Дуб Русланы Каземировны деловито извлекал из земли могучие корни. Последним, что видели «пассажиры» Избы на курьих ножках, было устремившееся во тьму дерево с домиком берегини на ветках. Дуб шагал на корнях, словно осьминог по дну моря. Окошко в домике светилось, долго. А потом тоже растворилось в темноте.
… Кролик согласился выйти из-под лавки только через час. Все это время Изба шагала, не покладая куриных ног. За окнами не было видно ничего, кроме залитых луной серебристых деревьев. По полу Избы перекатывалась ржавая консервная банка с надписью «Щи съ мясомъ и кашею». Катя и дети расселись по лавкам, все молчали.
Катерина уныло осматривала место, где им предстояло провести неопределенное количество времени. Такой интерьер она видела лишь в Музее русской сказки. Там тоже была изба Бабы Яги, с игрушечным котом, пылью, паутиной, глиняными горшками и мышами.
Мышей не хотелось. Ни в каком виде. Вся надежда была на Шаха. С другой стороны, другие источники протеинов и полезных минералов почему-то в голову не приходили. А ведь скоро рассвет. Дети всю ночь не спали, вот-вот начнут носами клевать. Чем их кормить? Куда спать укладывать?
Появление Маши в образе очаровательного пушистика вызвало некоторое оживление. Настя, Федя и Полина принялись предлагать способы расколдовывания.
— Ей нужен шок, — веско заявила Полина. — Как с Федей.
— Да куда уж больше, — усомнилась Катерина.
Кролик повел правым ухом и горько вздохнул. Пришлось отговаривать Настюшу взять его на руки – в человеческой ипостаси младшая сестра среднюю не удержала бы.
— Нужно ей говорить, кто она, чтобы она не забыла, а то совсем не расколдуется, — заявила Настя. — Ты Маша, ты Маша. Ты не зайчик, а девочка.
Судя по тоскливому взгляду кролика, он отлично помнил свое основное «я». Вот только вернуться к нему сам не мог.
— Заклинание бы какое-нибудь, — проговорила Катя. — Полина, не знаешь, чем оборотней расколдовывают?
— Нет, — пригорюнилась Поля. — Оборотни – это третий курс лицея.
Свой вклад в повестку дня внес и Шах. Он встал на четыре лапы, выгнулся коромыслом и рявкнул, рассыпая искры по пыльным доскам:
— А ну отставить! Скок-поскок да через голову прыжок! Быстро перевернуться да в себя вернуться!
От неожиданности кролик подскочил на добрый метр от пола, выгнулся, сделал сальто… На пол рухнула уже нормальная Маша, вся в паутине и лохмах пыли.
Все бросились поднимать ее и отряхивать.
— Он разговаривает?! — простонала Мария, потирая бок.
— Шах? Конечно! Я же говорила, — напомнила ей обрадованная Катя.
— Я думала, он это... фигурально.
— Само собой, — мурлыкнул кот. — Попробуй тут выразись... нефигурально – съедят и не заметят. Сегодня кролик, завтра медведь, послезавтра вообще… динозавр.
— Разговорчивый, — недобро пробормотала Машка, прихрамывая и ковыляя к лавке. — А сейчас чего осмелел?
— Чем больше оборотов у перевертыша, тем больше контроль, — Шах зевнул. — Дальше вообще туда-сюда оборачиваться будешь, гладенько, без агрессии.
— То есть ты с самого начала знал, что Маша этот... как его... перевертыш? Нужно было сказать, — упрекнула его Катя. — Мы голову сломали, думая-гадая, что за зверь такой Мария наша Валерьевна.
— Зато пригодилось, эффект неожиданности получился, — веско заметил кот. — Пойду-ка я вздремну. Усталый Кот Ученый Избе не помощник.
Шах вспрыгнул на полку у двери, пошуршал там, расчихался, сбросил пару пучков трав, тут же рассыпавшихся на пыль и веточки, и улегся, свесив лапу.
Должно быть, привычный, решила Катя. За долгую карьеру кота при Избе ему наверняка приходилось лицезреть ее и в худшем виде.
Время шло. За окнами светлело. Настя и Федя принялись наперебой зевать, словно соревновались, кто шире раскроет рот.
— Меня тошнит, — слабым голосом пожаловалась Маша.
— Укачало, — Катя и сама неважно себя чувствовала. От монотонного шага Избы мутило. Покачивание вгоняло в сон так, что хоть ложись на пол и засыпай.
Машка не выдержала – высунулась в окно по пояс, содрогаясь от спазмов.
— Ну надо же какие нежные, — злорадно промолвил с полки Шах.
Маша замерла, повернула голову. Прохрипела, вытирая рот рукавом:
— Никак не привыкну, что ты болтаешь. У тебя кнопка есть? Ну… чтоб выключить.
— И не мечтай.
— Хотя бы громкость уменьшить.
Шах злобно фыркнул:
— Я ведь и заколдовать могу!
— А я вот научусь трансформироваться как следует …
— Лучше бы вы оба молчали, — резюмировала Катерина.
Машка обиженно отвернулась. У Полины громко забурчал живот.
— Мне, наверное, скоро надо будет… в туалет, — сказала Поля виновато.
Все сразу заерзали, с нарастающим интересом оглядывая избушку. Потаенных дверок в удобства не наблюдалось.
— Остановимся, — пообещала Катя. — Не только тебе ведь. Как-нибудь решим эту проблему. Лес вокруг.
— А вообще, в целом? Что дальше? — деловито поинтересовался Федя.
— Дальше? Решаем вопросы по мере их поступления. Сначала… на чердак полезем, — решительно сообщила Катя. — Авось что-нибудь найдем. Дом есть, посуда есть, мебель вот… даже. Прежние хранительницы как-то жили ведь. На чем-то спали, готовили… что-то.
Теперь она хорошо видела лестницу, приставленную к прямоугольному люку.
Машка тут же приободрилась и рванула наверх первой, оправдывая это тем, что она теперь главный защитник, а значит, первопроходец маленького коллектива беженцев.
— Ого! — закричала она, свесившись головой вниз. — Тут куча всего. И ступа на месте.
… Солнце встало и окончательно превратило тропу в раскисшую колею. Какую магию использовала Изба, дабы не изгваздаться по самые куриные коленки, Полина определить не смогла. Да и не пыталась. Ее тоже к утру укачало, и они с Машей наперегонки бросились вон, как только Изба подыскала подходящее место для отдыха.
Клубок волшебный чудом не потонул в весенних лужах – лежал на пригорке, бочком кверху. Отдыхал, видно.
Избушкина команда высыпала на полянку. Середина ее удачно поросла зеленой травкой и просохла, а в тени под деревьями лежал такой необходимый сейчас снег. На него дети и стащили целые и относительно чистые подушки, матрасы и коврики с чердака. Сундуки, попавшие в угол, где протекала крыша, были полны такой древней рухлядью с комками заплесневелой ткани неопределенной формы и происхождения, что трогать их не стали.
Застучали палки, выбивая пыль, и метлы сметали с ковров снег, уже не белый, а серый. Гигиена прирастала на глазах, но дело шло медленно. Катя покачала головой. Так они до ночи не управятся. А ведь нужно еще и об обеде подумать, уж бог с ним, с завтраком. Поля нашла в кармане пакетик с крекерами, детвора честно поделила их между всеми. Стало не так голодно, но и не сытно.
Чем детей кормить – этот вопрос волновал Катю больше всего. Ни ягод, ни зелени видно не было. А если бы и было что, это мало бы помогло. Из всего съедобного лесного Катерина знала только осенне-летние дары: землянику, ежевику и кизил. С грибами дело у нее обстояло еще хуже, она их даже в магазине боялась покупать.
— Тетя Катя, меня мама бытовой магии немного научила. Я попробую? — неуверенно предложила Поля.
Полина вышла вперед, сказала «Кхм-кхм», переплела пальцы, выгнула ладони дугами и резко развела руки. С громким «Пффф!» пыль и грязь вылетели из находок с чердака и осели… нет, не на снегу – на всех работниках метел и скалок-выбивалок.
Поля смущенно хихикнула, Федя и Настюша обалдело хлопали глазками, казавшимися особенно яркими на черных лицах. Маша сказала «Вот черт!» и обратилась в лису. То ли оборот не помог и лиса осталась грязной, то ли это была чернобурка.
Сесть в снег, схватиться за голову и ни на что не реагировать, пока проблема не решится сама – такой выход из ситуации казался, конечно, заманчивым. Катерина дрогнула, но искушению не поддалась. Избушка насмешливо заквохтала и дернула левой лапой, из открытых дверей на поляну выкатилась знакомая бадья.
— Нам нужно много горячей воды, — сказала Катя. — И срочно.
— Я могу дров наколоть! Я умею! Меня папа научил! — радостно сообщила Поля, но под строгим Катиным взглядом скуксилась и спряталась за елку.
Правда, оказалось, что рубить, колоть и разбивать в щепу магией сухие стволы у Поли получалось гораздо лучше, чем чистить ковры. Федя и Настя, пыхтя, таскали к лестнице небольшие полешки. Чернобурая лиса побегала по округе, понаблюдала за всеобщим весельем из-за дерева, устыдилась и обратилась в гораздо более грязную Машу.
Катерина поднялась в Избу и осмотрелась. При солнечном свете интерьер Дома радовал еще меньше.
— Дети голодные, — тихо и отчаянно обратилась к нему Катя. — Туалета нет, ванной тоже. Ни одежды, ни зубных щеток. Я, конечно, ситуацию понимаю, но неужели совсем-совсем энергии не осталось?
В ответ Изба горестно заскрипела, задрожала, присела и громко чем-то зашуршала. Звук шел сверху. Снаружи раздались удивленные возгласы детей. Катя сбежала с крыльца и озадаченно раскрыла рот.
Избушка растопырила слежавшиеся снопики крыши. Каждая соломинка встала дыбом и… засияла в солнечных лучах. Заискрился снег, отражая блики, теплый ветер закружил тающие снежинки, ворвался в Дом, погремел и выдул через окна клубы пыли, паутину и нескольких обморочных мышей.
— Заряжается, — благоговейно протянул Федя, глядя на соломенную крышу.
— Ага, — хором согласились Поля и Маша.
— Что ж я раньше не попросила?! — с досадой воскликнула Катя.
— Я ручей нашла, — важно сообщила Машка. — Там вода, чистая-чистая.
— Отлично, — приободрилась Катерина. — А ну, Изба…
Избушка даже дослушивать не стала – выкатила из сеней пару деревянных ведер. Сам Дом продолжал нежиться на солнышке. Яркие лучи вливались в соломенную «батарею». Решив не терять время, компания отправилась за водой.
По дороге Катя тихонько обратилась к Машке:
— Маш, слушай… с едой напряженка. Нам не на кого рассчитывать, кроме как на тебя.
— Почему на меня? — Мария подумала и… поняла. Лицо ее вытянулось. — Я? Нет! Я же не живодер! Попроси Шаха!
— А что Шах? Не мышей же нам готовить! Только ты у нас оборотень, причем лиса, все зайцы твоими будут, — попробовала пошутить Катя.
Сестре шутка не понравилась.
— Я не смогу! Они живые!
— Мы тоже, — вздохнула Катерина. — Хотя бы птицу какую. Ты летать умеешь?
— Откуда я знаю?! Для меня каждый этот… оборот – квест! Незнакомый, причем! Только это не компьютерная игра!
— Так и для меня! Птицу хоть поймай, — умоляюще протянула Катерина. — Представь, что это курица. Суп! Вкусный, горячий суп!
