Есть тут у них целевые наборы? А ведь и верно. Не хотим магов со стороны, воспитаем в своем коллективе. Гвельс рассказывал, среди его новых друзей из деревенских ребятишек есть несколько одаренных.
Я раздумывала над новой идеей и прохаживалась по комнате. Где же кукла «вуду»? Страшненькая она получилась, к тому же кровью запачкалась. Нужно убрать игрушку подальше, чтобы служанки не упаковали завтра эру Родмару вместе с заказом на продажу. И ребятишкам отдавать ее я не решусь, я на ней злость выместила. Куклы нигде не было. Встревоженная, решив встать пораньше и расспросить рукодельниц, я вернулась к себе.
Пересчитала золотые «жаворонки» в свертке и решилась. Взяла в руки серебряное кольцо и провела по ободку розовой чаши, что подарили мне цверги. Ничего не увидела и не почувствовала. Выходит, горный народ меня обманул? Тогда полагаться я могу только на свои силы. Может, это и к лучшему.
Настасья Родионовна Буговец родилась в Банальном Мире. Выглядела она совершенно банальнейшим образом. Встретив ее на улице, ни один из представителей немагического мира не усомнился бы, что перед ним не последних эшелонов начальница… и не более. Никто толком не знал специализации Буговец, но поговаривали, она была плюралисом, человеком с несколькими магическими талантами и потому и сделала в свое время головокружительную карьеру, ни дня не проработав агентом. В иных мирах Граней Настасья Родионовна никогда не бывала, в полевой работе не участвовала, да это ей и не требовалось – она вошла в Коллегию Противодействия Магическим Злоупотреблениям сразу по окончании Академии в году… которого никто не знал, но который относился если не к веку позапрошлому, то к началу прошлого точно, от помощника дослужилась до Старшего Координатора по мирам один-восемь и один-сорок и благополучно противодействовала, устраивала разбирательства, исключала и смещала.
Внешне Настасья Родионовна была худощава, смугла, носата и имела полоску отросших, непрокрашенных в темный цвет волос вдоль жидкого пробора, от чего Капалову все время казалось, что на голове у нее – плешь.
— Вы понимаете, что это из ряда вон выходящее, совершенно возмутительное дело? — строго вопрошала она Ивана Дмитриевича стуча пальцем по отчету. — Малиольда Таманиэлевна уже не в первый раз привлекает внимание к своей особе категорически неприемлемым способом! Почему она до сих пор не уволена?!
— Наличие в штате представителя иного мира – требование Высшей Когезии и Магического Децемвирата Десяти Миров, — Капалов развел руками, потом свел их на изрядно опавшем животе и начал отгибать пальцы, перечисляя: — В преподавательском составе имеем, в деканатах имеем, в старшем преподавательском…
— Она уборщица! — от возмущения Настасья Родионовна слегка дала петуха.
—… в штате уборщиц только госпожу Малиольду… имеем, — договорил Иван Дмитриевич, простодушно и преданно глядя в лицо старшего координатора. — Никто там из жителей Граней работать не соглашается. Сами понимаете, банальный мир, условия труда, зарплата… так себе, остаточная магия… да и вообще.
— Ладно! — Настасья Родионовна слегка сдулась. Проблема оплаты труда низкой квалификации всегда стояла в АМД очень остро. — Но ваша… протеже! Ольга Померанцева! Что она себе позволяет, эта «дикая»! Это же вопиюще противозаконно! Катастрофично! Столь огромный выброс магии, пограничной с темной! Столь мощного Переплетения не было с… никогда не было!
— Но пограничной же, — вставил Капалов.
— Да! Но Эхо! Отдача! Последствия! Есть же Пророчества, столетний план, средства вложены! Я не говорю о несанкционированном проникновении на другую Грань!!! Почему эта особа до сих пор в мире Прях! Кто работает над ее обратным переходом?
— Обратный переход? — у Капалова тоскливо заныли зубы. Такое ощущение, что Буговец фильтровала информацию из отчета: вот это я читаю, а вот тут пропускаю. — В случае с Ольгой Померанцевой перехода не было, был обмен тонкими сущностями.
— Ах вот как! — Настасья Родионовна нехорошо прищурилась. — То есть по факту мы имеем два условно-мертвых объекта? Фантомов?
— Исследование Макара Константиновича Олевского в одна тысяча сорок девятом году по летоисчислению мира ноль-семь-одиннадцать показало, что в случае спонтанного высокоэнергетического обмена с применением артефактов класса…
— Иван Дмитриевич! — Буговец поморщилась. — Избавьте меня от технических подробностей. Вы же знаете, что в Академии имеются технологии и для этого случая. Судя по продолжительности обмена, сущности девушек остаются активны и еще не вросли в новоприобретенные тела, поэтому, голубчик мой, пишите заявление в Технологию. Будем изымать. Нет, Иван Дмитриевич, по глазам вашим вижу, что хотите вступить в спор – нет, не выйдет. Идите и работайте. В мире Прях нарушены баланс и ход истории, так что и в Департамент Пророчеств тоже… заявленьице и проект по коррекции…
Капалов скрипнул зубами и встал. Не то чтобы он ожидал другое решение, но надеялся, наивный. Одно дело иметь полномочия, а другое – рисковать на свой страх и риск. Что ж, есть у него пока порох в пороховницах и, как любит пошутить Шалтай(*), ягоды в… ягодицах. Еще постреляем.
* - прозвище Неона Хамптиевича Кингзмана, дарованное ему студиозусами после одного известного случая при нападении слуа на замок Караммагон в мире ноль-тринадцать
— И вот еще… Иван Дмитриевич, — с некоторой нехорошей задумчивостью в тоне произнесла Буговец ему в спину. — Я в курсе, что Неон Хамптиевич вам лично… благоволит, однако учитывая ваш послужной список и некоторые… взыскания в личном деле, например, лишение некоторых… регалий, не советую. Очень не советую.
Капалов весьма громко скрипнул зубами и вышел.
…Виотта лежала рядом с Тионом, пытаясь заснуть. Она старалась быть соблазнительной и нежной этой ночью и очень устала. Внимание Домина всегда давалось ей нелегко: любовные зелья на него не действовали, а неискренность в постели он чувствовал безошибочно, вот и приходилось выкладываться по полной. Тион стал очень раздражительным и несколько рассеянным в последние месяцы. Он проводил много времени в разъездах, посещая пифий в дальних монастырях. И с каждой новой поездкой нрав Домина портился.
А еще Тион пропадал в подвалах замка. В Мабон были созваны лучшие маги и жрецы Доминиума. Чем они там занимались, ведали только боги. В столицу со всех уголков королевств Хребтов везли деревья: дубы в четыре охвата, крепкие грабы, нежные ивы, хрупкие тополя. Их распиливали в узком дворике, вход в который был разрешен только магам, замок наполнялся запахом опилок. И чем больше дров выносили в кладовку на растопку, тем мрачнее становился Тион.
Оланна почти полностью отошла от светской жизни. Поговаривали, она готовилась к уходу в Храм Афаны, жрицей. Раньше по глупости и молодости лет, Вит радовалась бы – сейчас это ее страшно пугало. Или Оланна, всегда отстаивающая право именоваться Доминой, постоянно подчеркивающая неразрывность их с Тионом брачного переплетения, терпевшая возле себя лишь Виотту (сначала из острого интереса к пророчеству Дэлморской пифии, потом из-за страха вызвать гнев супруга), действительно отчаялась, или Домина готовила пакость.
Известие о смерти отца пришло неожиданно. Виотта отправилась в Коэд, по дороге пытаясь понять свои чувства. Сожаления и скорби почти не было: отец в последние годы был совершенно невменяем. И это его… особое отношение к Ли. Вит всегда знала, что ее сводная сестричка та еще дрянь. Просто ждала, что Илэль однажды покажет зубы. Так и случилось: Ли предприняла очередную попытку прибрать к руками эра Алана и, увы, на этот раз попытка удалась. К счастью, Тион имел в этом деле свой интерес. Пусть сестра только попробует соблазнить эра Алана, затащить его в постель, Домин немедленно об этом узнает. Жаль, что несмотря на все усилия, Тиону пришлось признать результаты состязания женихов, уже слишком Воина Реки любят в народе. Раньше, чем через год этот брак не расплетешь. Но Алан всегда принадлежал Вит, с самого его первого визита в Коэд, и если бы не лесная магия сводной сестрицы, они уже давно были бы вместе.
Виотту злило то, что отец не удосужился как следует позаботиться о наследстве дочери и позволил жрецам распоряжаться в замке как у себя дома. По приезду Вит поставили перед фактом: божьи посредники собираются предоставить выбор наследника богам через ритуал. Только закрылись двери усыпальницы, принявшей тело отца, – золотой обруч (слишком тонкий для полноценной короны) был водружен чело Лэя. Стиснув зубы, сделав вид, что смирилась с «волей богов», Виотта вернулась ко двору. Бороться со жреческой братией было бесполезно, и она рассчитывала на вмешательство Тиона. Однако Домин лишь недобро улыбнулся и попросил любовницу потерпеть. Все будет хорошо, замок Коэд подготовил для нее кое-какой сюрприз. Но как терпеть, если каждая мысль о захвативших родовое гнездо мачехе и сводном брате заставляла сердце сжиматься от ненависти?
Вит тихонько вздохнула. Ей бы тоже навестить пифию. Сама она в проклятие не особенно верила. Пророчества туманны. Но титул «Великой принцессы»... Разве не подходит Виотта Коэдская под это определение? Сам Домин у ее ног и, что уж скромничать, иногда она крутит им так, как ей удобно. А Ли… что ж, она сама решила уехать в жуткую глушь, где ей точно грозит безумие, от скуки и магии тамошних ши.
Девушка положила руку на грудь любовника… и в ужасе ее отдернула. Тело Тиона было холодным как лед. Вит села и склонилась над мужчиной. Губы Домина в свете магического светильника отливали синим, а глаза закатились под веки. Виотта испуганно отшатнулась и пискнула, зажав рот рукой. Домин мертв? Зачарован? Отравлен? Что делать? В голове запрыгали трусливые мыслишки: что если обвинять Виотту? Никто не станет разбираться, выгодна ли ей смерть Домина, зато все вспомнят, как она ревнива. Да и так… она наиболее удобный кандидат в убийцы. Паника накрыла Вит с головой.
— Успокойся, успокойся, — зашептала она, вскочив с постели. — Ты сейчас тихонько уйдешь… нет, ты позовешь охрану и будешь рыдать от горя. Есть жрецы, есть ритуалы по определению виновных… не паникуй.
Она направилась к двери и почти дошла, но застыла, похолодев: за спиной что-то происходило. Послышались тихое шуршание и шипение. Вит медленно повернулась, чувствуя, как по спине под легкой камизой течет холодный пот. На постели, поднимаясь все выше, играла кольцами огромная золотая змея. Виотта дурой не была и всегда помнила, что Тион – потомок альвийских наг-ши, однако видеть его во второй ипостаси ей приходилось впервые. Помня, что Повелители разумны в обоих формах, она тихо пискнула:
— Дорогой, ты жив? Какое сча…?
Змей повернул к ней голову. Он был огромен, массивная кровать жалобно заскрипела и осела под его весом. Наг бросился к двери. В его глазах не было ни капли понимания, ни крошки разума, ничего того, что показало бы, что сознание Тиона еще живо. Вит с криком отшатнулась, и змей ударил мордой в дверь, однако секундой позже нашел сжавшуюся в комок у стены Виотту и навис над ней. Яд изо рта капал ей на камизу, прожигая дыры в кружеве и оставляя ожоги на нежной коже. Она терпела, все больше погружаясь в оцепенение под взглядом змея. Звуки из коридора отвлеки нага, казалось, он забыл о Вит. Змей начал метаться по огромной опочивальне Тиона, а затем принялся биться в окно. Послышались удары в дверь, от которых тело Вит, сидевшей рядом с ней, мерно содрогалось. Она сидела, дрожа, обняв руками колени и продолжая возносить молитву матери всех богов Афане, все тише и тише. Сознание ее уходило куда-то по темному, узкому проходу, боль от ожогов ощущалась все меньше. Змей бился об окно. Летели в стороны стекла из витража и куски свинцовой оправы. Последним мощным толчком наг выбил дыру, достаточную для его тела, метнулся наружу и… из внутреннего двора донеслись крики ужаса.
Когда гардам удалось наконец выбить перекошенную дверь, Вит сидела, вперив безумный взгляд в стену. Она молчала, когда ее пытались расспросить о случившимся, молчала во время обряда изгнания злых духов и в больнице при замке. Половина ее волос была сожжена ядом, раны заживали долго, и она стонала во сне даже под действием усыпляющего и обезболивающего зелья. Несколькими неделями позже Оланна отправила ее в монастырь у истоков Эмзы, и там Виотта, несмотря на все старания лекарей, окончательно тронулась умом, забыв свое имя и свое прошлое, став тихой и послушной жрицей Афаны.
Моя возлюбленная, моя фэрра. Слава Свету, мы были допущены к пифии, и та почти слово в слово повторила предсказание о Короле Королей. Орима счастлива, мне же страшно смотреть в будущее, зная, что судьба моей дочери может сложиться совершенно не так, как мечталось мне и ее родителям И все же я счастлив, потому что счастлива Орима. Еще более радует меня то, что Зов Тиона неожиданно пропал. Я не знаю, что задумал Домин, но поскольку меня больше не вызывают ко двору, Орима и я возвращаемся домой. Ждите нас на исходе следующей недели. Моя драгоценная госпожа, мечтаю о том дне, когда смогу обнять тебя.
Моя возлюбленная, моя Илэль. Непогода задержала нас с Оримой в пути. К счастью, мы успели добраться до постоялого двора на равнине недалеко от Мабона. Мы вполне хорошо устроены, и Орима чувствует себя прекрасно, так что не тревожься за нее столь сильно. Здесь все обеспокоены слухами, приходящими из столицы. Причины для них вполне серьезны. Отменены празднества в честь Самухуна, Домин и Домина впервые не стали участвовать в молебне Семи Храмов. Многие поговаривают о войне с альвами, поскольку в некоторых доменах видели воплощенных в наг-ши Повелителей, якобы истребляющих домашний скот и… надеюсь, это лишь слухи… людей. Будь осторожна. Я послал Вильго вестника, он приведет в Аркадун мое «знамя». Пока Домин медлит с новым заданием, я и мои воины вольны распоряжаться своим временем и оружием. С нетерпением жду встречи.
Просыпалась я с ощущением счастья от того, что накануне в поместье добрался еще один вестник, и от того, что… на меня кто-то смотрел. Услышав негромкое деликатное покашливание, я подняла голову, узрела эра Капаиду, стоявшего в дверях опочивальни, ойкнула и нырнула под одеяло. Жрец развернулся спиной, но уходить не спешил.
— Прошу прощения, если смутил вас, эрра, — голос жреца был вовсе не виноватым, а полным укоризны, — но застать ваше пробуждение ныне, видимо, единственный способ вообще… застать вас в поместье. Мне очень нужен хотя бы час вашего драгоценного времени сегодня.
— Да, эр, конечно, — поспешила ответить я. — Я сейчас… приведу себя в порядок… и буду вся ваша.
Капаида удалился в соседние покои, но я слышала его покашливание и шаги. Сбежать мне сегодня явно не удастся. Тихонько застонав, я принялась одеваться. Местные жители уже привыкли к тому, что я хожу в дорожных нарядах. Швеи и вышивальщицы в мастерских наконец смилостивились и собрали из моих выкроек пять отличных брючных костюмов. Все уже знали, что я немного пришибленная на голову из-за своего Дара. Никого это не смущало: блаженных в королевствах Хребтов любят и уважают, считая одаренными. Это как в местной медицине: чем больше воняет зелье, тем оно сильнее. И мои куклы (вернее, всякого рода отбраковка, тем не менее вполне работающая против злых духов), стали чем-то вроде местной валюты, что только добавило мне популярности.
Я раздумывала над новой идеей и прохаживалась по комнате. Где же кукла «вуду»? Страшненькая она получилась, к тому же кровью запачкалась. Нужно убрать игрушку подальше, чтобы служанки не упаковали завтра эру Родмару вместе с заказом на продажу. И ребятишкам отдавать ее я не решусь, я на ней злость выместила. Куклы нигде не было. Встревоженная, решив встать пораньше и расспросить рукодельниц, я вернулась к себе.
Пересчитала золотые «жаворонки» в свертке и решилась. Взяла в руки серебряное кольцо и провела по ободку розовой чаши, что подарили мне цверги. Ничего не увидела и не почувствовала. Выходит, горный народ меня обманул? Тогда полагаться я могу только на свои силы. Может, это и к лучшему.
Глава 36
Настасья Родионовна Буговец родилась в Банальном Мире. Выглядела она совершенно банальнейшим образом. Встретив ее на улице, ни один из представителей немагического мира не усомнился бы, что перед ним не последних эшелонов начальница… и не более. Никто толком не знал специализации Буговец, но поговаривали, она была плюралисом, человеком с несколькими магическими талантами и потому и сделала в свое время головокружительную карьеру, ни дня не проработав агентом. В иных мирах Граней Настасья Родионовна никогда не бывала, в полевой работе не участвовала, да это ей и не требовалось – она вошла в Коллегию Противодействия Магическим Злоупотреблениям сразу по окончании Академии в году… которого никто не знал, но который относился если не к веку позапрошлому, то к началу прошлого точно, от помощника дослужилась до Старшего Координатора по мирам один-восемь и один-сорок и благополучно противодействовала, устраивала разбирательства, исключала и смещала.
Внешне Настасья Родионовна была худощава, смугла, носата и имела полоску отросших, непрокрашенных в темный цвет волос вдоль жидкого пробора, от чего Капалову все время казалось, что на голове у нее – плешь.
— Вы понимаете, что это из ряда вон выходящее, совершенно возмутительное дело? — строго вопрошала она Ивана Дмитриевича стуча пальцем по отчету. — Малиольда Таманиэлевна уже не в первый раз привлекает внимание к своей особе категорически неприемлемым способом! Почему она до сих пор не уволена?!
— Наличие в штате представителя иного мира – требование Высшей Когезии и Магического Децемвирата Десяти Миров, — Капалов развел руками, потом свел их на изрядно опавшем животе и начал отгибать пальцы, перечисляя: — В преподавательском составе имеем, в деканатах имеем, в старшем преподавательском…
— Она уборщица! — от возмущения Настасья Родионовна слегка дала петуха.
—… в штате уборщиц только госпожу Малиольду… имеем, — договорил Иван Дмитриевич, простодушно и преданно глядя в лицо старшего координатора. — Никто там из жителей Граней работать не соглашается. Сами понимаете, банальный мир, условия труда, зарплата… так себе, остаточная магия… да и вообще.
— Ладно! — Настасья Родионовна слегка сдулась. Проблема оплаты труда низкой квалификации всегда стояла в АМД очень остро. — Но ваша… протеже! Ольга Померанцева! Что она себе позволяет, эта «дикая»! Это же вопиюще противозаконно! Катастрофично! Столь огромный выброс магии, пограничной с темной! Столь мощного Переплетения не было с… никогда не было!
— Но пограничной же, — вставил Капалов.
— Да! Но Эхо! Отдача! Последствия! Есть же Пророчества, столетний план, средства вложены! Я не говорю о несанкционированном проникновении на другую Грань!!! Почему эта особа до сих пор в мире Прях! Кто работает над ее обратным переходом?
— Обратный переход? — у Капалова тоскливо заныли зубы. Такое ощущение, что Буговец фильтровала информацию из отчета: вот это я читаю, а вот тут пропускаю. — В случае с Ольгой Померанцевой перехода не было, был обмен тонкими сущностями.
— Ах вот как! — Настасья Родионовна нехорошо прищурилась. — То есть по факту мы имеем два условно-мертвых объекта? Фантомов?
— Исследование Макара Константиновича Олевского в одна тысяча сорок девятом году по летоисчислению мира ноль-семь-одиннадцать показало, что в случае спонтанного высокоэнергетического обмена с применением артефактов класса…
— Иван Дмитриевич! — Буговец поморщилась. — Избавьте меня от технических подробностей. Вы же знаете, что в Академии имеются технологии и для этого случая. Судя по продолжительности обмена, сущности девушек остаются активны и еще не вросли в новоприобретенные тела, поэтому, голубчик мой, пишите заявление в Технологию. Будем изымать. Нет, Иван Дмитриевич, по глазам вашим вижу, что хотите вступить в спор – нет, не выйдет. Идите и работайте. В мире Прях нарушены баланс и ход истории, так что и в Департамент Пророчеств тоже… заявленьице и проект по коррекции…
Капалов скрипнул зубами и встал. Не то чтобы он ожидал другое решение, но надеялся, наивный. Одно дело иметь полномочия, а другое – рисковать на свой страх и риск. Что ж, есть у него пока порох в пороховницах и, как любит пошутить Шалтай(*), ягоды в… ягодицах. Еще постреляем.
* - прозвище Неона Хамптиевича Кингзмана, дарованное ему студиозусами после одного известного случая при нападении слуа на замок Караммагон в мире ноль-тринадцать
— И вот еще… Иван Дмитриевич, — с некоторой нехорошей задумчивостью в тоне произнесла Буговец ему в спину. — Я в курсе, что Неон Хамптиевич вам лично… благоволит, однако учитывая ваш послужной список и некоторые… взыскания в личном деле, например, лишение некоторых… регалий, не советую. Очень не советую.
Капалов весьма громко скрипнул зубами и вышел.
…Виотта лежала рядом с Тионом, пытаясь заснуть. Она старалась быть соблазнительной и нежной этой ночью и очень устала. Внимание Домина всегда давалось ей нелегко: любовные зелья на него не действовали, а неискренность в постели он чувствовал безошибочно, вот и приходилось выкладываться по полной. Тион стал очень раздражительным и несколько рассеянным в последние месяцы. Он проводил много времени в разъездах, посещая пифий в дальних монастырях. И с каждой новой поездкой нрав Домина портился.
А еще Тион пропадал в подвалах замка. В Мабон были созваны лучшие маги и жрецы Доминиума. Чем они там занимались, ведали только боги. В столицу со всех уголков королевств Хребтов везли деревья: дубы в четыре охвата, крепкие грабы, нежные ивы, хрупкие тополя. Их распиливали в узком дворике, вход в который был разрешен только магам, замок наполнялся запахом опилок. И чем больше дров выносили в кладовку на растопку, тем мрачнее становился Тион.
Оланна почти полностью отошла от светской жизни. Поговаривали, она готовилась к уходу в Храм Афаны, жрицей. Раньше по глупости и молодости лет, Вит радовалась бы – сейчас это ее страшно пугало. Или Оланна, всегда отстаивающая право именоваться Доминой, постоянно подчеркивающая неразрывность их с Тионом брачного переплетения, терпевшая возле себя лишь Виотту (сначала из острого интереса к пророчеству Дэлморской пифии, потом из-за страха вызвать гнев супруга), действительно отчаялась, или Домина готовила пакость.
Известие о смерти отца пришло неожиданно. Виотта отправилась в Коэд, по дороге пытаясь понять свои чувства. Сожаления и скорби почти не было: отец в последние годы был совершенно невменяем. И это его… особое отношение к Ли. Вит всегда знала, что ее сводная сестричка та еще дрянь. Просто ждала, что Илэль однажды покажет зубы. Так и случилось: Ли предприняла очередную попытку прибрать к руками эра Алана и, увы, на этот раз попытка удалась. К счастью, Тион имел в этом деле свой интерес. Пусть сестра только попробует соблазнить эра Алана, затащить его в постель, Домин немедленно об этом узнает. Жаль, что несмотря на все усилия, Тиону пришлось признать результаты состязания женихов, уже слишком Воина Реки любят в народе. Раньше, чем через год этот брак не расплетешь. Но Алан всегда принадлежал Вит, с самого его первого визита в Коэд, и если бы не лесная магия сводной сестрицы, они уже давно были бы вместе.
Виотту злило то, что отец не удосужился как следует позаботиться о наследстве дочери и позволил жрецам распоряжаться в замке как у себя дома. По приезду Вит поставили перед фактом: божьи посредники собираются предоставить выбор наследника богам через ритуал. Только закрылись двери усыпальницы, принявшей тело отца, – золотой обруч (слишком тонкий для полноценной короны) был водружен чело Лэя. Стиснув зубы, сделав вид, что смирилась с «волей богов», Виотта вернулась ко двору. Бороться со жреческой братией было бесполезно, и она рассчитывала на вмешательство Тиона. Однако Домин лишь недобро улыбнулся и попросил любовницу потерпеть. Все будет хорошо, замок Коэд подготовил для нее кое-какой сюрприз. Но как терпеть, если каждая мысль о захвативших родовое гнездо мачехе и сводном брате заставляла сердце сжиматься от ненависти?
Вит тихонько вздохнула. Ей бы тоже навестить пифию. Сама она в проклятие не особенно верила. Пророчества туманны. Но титул «Великой принцессы»... Разве не подходит Виотта Коэдская под это определение? Сам Домин у ее ног и, что уж скромничать, иногда она крутит им так, как ей удобно. А Ли… что ж, она сама решила уехать в жуткую глушь, где ей точно грозит безумие, от скуки и магии тамошних ши.
Девушка положила руку на грудь любовника… и в ужасе ее отдернула. Тело Тиона было холодным как лед. Вит села и склонилась над мужчиной. Губы Домина в свете магического светильника отливали синим, а глаза закатились под веки. Виотта испуганно отшатнулась и пискнула, зажав рот рукой. Домин мертв? Зачарован? Отравлен? Что делать? В голове запрыгали трусливые мыслишки: что если обвинять Виотту? Никто не станет разбираться, выгодна ли ей смерть Домина, зато все вспомнят, как она ревнива. Да и так… она наиболее удобный кандидат в убийцы. Паника накрыла Вит с головой.
— Успокойся, успокойся, — зашептала она, вскочив с постели. — Ты сейчас тихонько уйдешь… нет, ты позовешь охрану и будешь рыдать от горя. Есть жрецы, есть ритуалы по определению виновных… не паникуй.
Она направилась к двери и почти дошла, но застыла, похолодев: за спиной что-то происходило. Послышались тихое шуршание и шипение. Вит медленно повернулась, чувствуя, как по спине под легкой камизой течет холодный пот. На постели, поднимаясь все выше, играла кольцами огромная золотая змея. Виотта дурой не была и всегда помнила, что Тион – потомок альвийских наг-ши, однако видеть его во второй ипостаси ей приходилось впервые. Помня, что Повелители разумны в обоих формах, она тихо пискнула:
— Дорогой, ты жив? Какое сча…?
Змей повернул к ней голову. Он был огромен, массивная кровать жалобно заскрипела и осела под его весом. Наг бросился к двери. В его глазах не было ни капли понимания, ни крошки разума, ничего того, что показало бы, что сознание Тиона еще живо. Вит с криком отшатнулась, и змей ударил мордой в дверь, однако секундой позже нашел сжавшуюся в комок у стены Виотту и навис над ней. Яд изо рта капал ей на камизу, прожигая дыры в кружеве и оставляя ожоги на нежной коже. Она терпела, все больше погружаясь в оцепенение под взглядом змея. Звуки из коридора отвлеки нага, казалось, он забыл о Вит. Змей начал метаться по огромной опочивальне Тиона, а затем принялся биться в окно. Послышались удары в дверь, от которых тело Вит, сидевшей рядом с ней, мерно содрогалось. Она сидела, дрожа, обняв руками колени и продолжая возносить молитву матери всех богов Афане, все тише и тише. Сознание ее уходило куда-то по темному, узкому проходу, боль от ожогов ощущалась все меньше. Змей бился об окно. Летели в стороны стекла из витража и куски свинцовой оправы. Последним мощным толчком наг выбил дыру, достаточную для его тела, метнулся наружу и… из внутреннего двора донеслись крики ужаса.
Когда гардам удалось наконец выбить перекошенную дверь, Вит сидела, вперив безумный взгляд в стену. Она молчала, когда ее пытались расспросить о случившимся, молчала во время обряда изгнания злых духов и в больнице при замке. Половина ее волос была сожжена ядом, раны заживали долго, и она стонала во сне даже под действием усыпляющего и обезболивающего зелья. Несколькими неделями позже Оланна отправила ее в монастырь у истоков Эмзы, и там Виотта, несмотря на все старания лекарей, окончательно тронулась умом, забыв свое имя и свое прошлое, став тихой и послушной жрицей Афаны.
Глава 37
Моя возлюбленная, моя фэрра. Слава Свету, мы были допущены к пифии, и та почти слово в слово повторила предсказание о Короле Королей. Орима счастлива, мне же страшно смотреть в будущее, зная, что судьба моей дочери может сложиться совершенно не так, как мечталось мне и ее родителям И все же я счастлив, потому что счастлива Орима. Еще более радует меня то, что Зов Тиона неожиданно пропал. Я не знаю, что задумал Домин, но поскольку меня больше не вызывают ко двору, Орима и я возвращаемся домой. Ждите нас на исходе следующей недели. Моя драгоценная госпожа, мечтаю о том дне, когда смогу обнять тебя.
Моя возлюбленная, моя Илэль. Непогода задержала нас с Оримой в пути. К счастью, мы успели добраться до постоялого двора на равнине недалеко от Мабона. Мы вполне хорошо устроены, и Орима чувствует себя прекрасно, так что не тревожься за нее столь сильно. Здесь все обеспокоены слухами, приходящими из столицы. Причины для них вполне серьезны. Отменены празднества в честь Самухуна, Домин и Домина впервые не стали участвовать в молебне Семи Храмов. Многие поговаривают о войне с альвами, поскольку в некоторых доменах видели воплощенных в наг-ши Повелителей, якобы истребляющих домашний скот и… надеюсь, это лишь слухи… людей. Будь осторожна. Я послал Вильго вестника, он приведет в Аркадун мое «знамя». Пока Домин медлит с новым заданием, я и мои воины вольны распоряжаться своим временем и оружием. С нетерпением жду встречи.
Просыпалась я с ощущением счастья от того, что накануне в поместье добрался еще один вестник, и от того, что… на меня кто-то смотрел. Услышав негромкое деликатное покашливание, я подняла голову, узрела эра Капаиду, стоявшего в дверях опочивальни, ойкнула и нырнула под одеяло. Жрец развернулся спиной, но уходить не спешил.
— Прошу прощения, если смутил вас, эрра, — голос жреца был вовсе не виноватым, а полным укоризны, — но застать ваше пробуждение ныне, видимо, единственный способ вообще… застать вас в поместье. Мне очень нужен хотя бы час вашего драгоценного времени сегодня.
— Да, эр, конечно, — поспешила ответить я. — Я сейчас… приведу себя в порядок… и буду вся ваша.
Капаида удалился в соседние покои, но я слышала его покашливание и шаги. Сбежать мне сегодня явно не удастся. Тихонько застонав, я принялась одеваться. Местные жители уже привыкли к тому, что я хожу в дорожных нарядах. Швеи и вышивальщицы в мастерских наконец смилостивились и собрали из моих выкроек пять отличных брючных костюмов. Все уже знали, что я немного пришибленная на голову из-за своего Дара. Никого это не смущало: блаженных в королевствах Хребтов любят и уважают, считая одаренными. Это как в местной медицине: чем больше воняет зелье, тем оно сильнее. И мои куклы (вернее, всякого рода отбраковка, тем не менее вполне работающая против злых духов), стали чем-то вроде местной валюты, что только добавило мне популярности.
