Свет приближался медленно. Ноги то и дело норовили соскользнуть. Кажется, ступени стали еще уже. Наконец их сменили ржавые скобы, за которые страшно было браться. Казалось, они отломятся при малейшем усилии.
Беатрис безумно устала, но обнаружила в себе удивительное упрямство. Она лезла и лезла наверх, закусив голову, пока не ухватилась за гладкие камни колодезного венца. Кто-то сжал ее руки. Низко зарычал пес. Беатрис вскинула голову. Ланкастер и Йорк аккуратно вытащили ее и толкнули в руки Тарта.
- Тише, Малыш, это свои.
- Малыш? – Тарт хмыкнул. – А как вы назовете при случае адскую гончую? Мими? Фифи?
- Ну, если она будет похожа на болонку… - Беатрис уцепилась за Тарта, хотя тот и сам стоял весьма нетвердо. – Вполне возможно, что Жужжу. И вообще, профессор, вы всучили мне это кольцо!
Фредерик изучил дыру колодца. Оттуда тянуло чем-то страшным, враждебным. Фредерик остро ощущал злое колдовство.
- Полезем? – Ланкастер перегнулся через венец. – О, кого я вижу!
- Крысы.
- Крысы, - довольным тоном согласился некромант. – Рик, захвати сумку.
- Уже! – Йорк вытащил из массивного саквояжа несколько косиц побуревшей травы и пистолет.
Фредерик взял одну из косиц (рука неприятно дрожала) и принюхался. Острый запах пряных трав.
- Может быть, вам лучше остаться? – предложил Ланкастер.
- Нет. Идем.
Фредерик перебрался через колодезный венец и начал медленно спускаться. Мышцы дрожали, словно кисельные; кружилась голова. Действие снадобий Родерика Йорка постепенно заканчивалось. Однако Фредерик всегда полагался на свою интуицию, а она запрещала отпускать некромантов в одиночку. Дело было то ли в возможном провале, то ли в их личном весьма опасном интересе.
Скобы кончились, и началась скользкая, почти отвесная лестница. Сложно было вообразить, как по ней влезли Беатрис и Виржинии Лэ. Упрямство человеческое творит чудеса, а этого самого упрямства дама было не занимать.
- Держите.
Йорк сбросил вниз косицу, уже начавшую тлеть. Запах трав стал сильнее. Задымило, но можно было разглядеть, как крысы бросились врассыпную. Фредерик поморщился. Крысы – редкая дешевка. Их используют только самые бесталанные колдуны, не способные призвать на службу действительно могущественных духов. Фредерик полагал, что бесталанных и глупых следует учить.
Наконец они достигли пола. Фредерик брезгливо отряхнул руки и отошел; привалился к стене, стараясь выглядеть лениво, а не измождено. Йорк недовольно покачал головой.
- Вам нужно было остаться дома.
- Нет, Родерик. Поверьте, но я нужен здесь…
- просто я не люблю, когда моя работа идет насмарку, - Йорк прикурил и посмотрел на Тарта исподлобья. – Вы очень паршиво выглядите. Почти как клиент Аристида.
- Значит надо спешить, - Фредерик вынул из кармана револьвер и проверил барабан. Семь пуль. Четыре из них были сделаны из особого сплава, на оборотня можно ходить. Впрочем, в оборотней Фредерик не верил.
Коридор, по которому они шли, потихоньку, плавно поднимался. Становилось светлее, и усиливался резкий запах каких-то благовоний. Ланкастер зажал нос рукой и привалился к стене.
- Ну и вонь! Чем они там занимаются?
Фредерик принюхался, и за благовониями уловил ядовитый запах, сладковатый, но словно исходящий из отверстой могилы. Фредерик приложил руку ко рту и мысленно приказал себе успокоиться. Чем бы не занимались создания в конце коридора, скоро это закончится. Закончится плохо для них.
Узкий выход располагался прямо под лестницей, уходящей круто вверх. Это было длинное, достаточно широкое помещение с невероятно высоким сводом. Походило на монастырскую крипту, но слишком уж больших размеров. Большая часть халы тонула в вонючем дыму, в котором проглядывали уродливые очертания скульптур. Слышалось низкое жужжание и дребезжание стекла. Фредерик еще раз проверил пули в барабане. В такой ситуации следует быть начеку.
Йорк закурил.
- Что будем делать? Их там, кажется, четверо.
- Почти один к одному, - кивнул Фредерик и незаметно, как он надеялся, привалился к стене.
Ланкастер чихнул.
- У меня аллергия на кродилен. Вычеркива-а-а-апчхи!-те меня.
- Самое благоразумное что мы можем сделать… - Фредерик почувствовал, что медленно сползает по стене. – Самое благоразумное..
- Для вас – остаться здесь, - отрезал Йорк. – Для вас обоих. Дайте пистолет.
Фредерик крепче стиснул рукоять револьвера.
- Я начал говорить, прежде чем меня так грубо перебили. Самое благоразумное – выстрелить в зеркало. На нем все концентрируется.
Рука дрожала, ныло запястье. Йорк мягко и максимально тактично вынул револьвер из его руки.
- Чем вы занимались на войне? Криптографией? Я в отличие от вас метко стреляю.
- Но хуже меня, - вставил Ланкастер.
- Зато у меня нет аллергии на кродилен, - ядовито ответил Йорк.
Это все больше походило на балаган. Благородные спасители мира вяло спорили и переругивались, а за дымом вообще невозможно было разглядеть, что происходит. Йорк выстрелил. Первая пуля ушла в молоко. Из дыма врассыпную бросились крысы, отчаянно пища. Йорк прищурился, сощурив один глаз, и выстрелил повторно. Подобно крысам в разные стороны прыснули осколки стекла. Дым клочками разлетелся к стенам. Фредерик успел краем глаза увидеть белое, как молоко, платье и пышные темные волосы некоей женщины. Она растаяла, также, как дым.
Фредерик прикрыл глаза.
- Плащ и фибула здесь, а вот перстень и книга пропали… - Объявил Ланкастер, поднимая реликвии с пола.
- Бэзил будет в ярости, - пробормотал Фредерик. В последний момент, уже падая, он услышал ворчание Йорка: «Вся моя тяжелая работа насмарку».
Беатрис мрачно посмотрела на подъехавший автомобиль. Из него выскочил Лэ, непривычно (явно – для него непривычно) растрепанный и встревоженный.
- Вирджиния!
- Сэр? – весьма односложно ответила канадка. – О, Александр!
- Мы встретились по дороге, - пояснил Лэ, весьма брезгливо указывая на своего спутника. – Мисс Шелдон, вынужден вам представить: князь Александр Боргеза.
- Вампир, - уточнил с усмешкой незнакомец и поцеловал Беатрис руку.
- Я привыкла, - кивнула девушка. – Тарт и некроманты спустились вниз. Уже минут десять назад.
- Не переживайте, мисс Шелдон, - вампир коснулся ее плеча. – Я пригляжу за ними.
Он нырнул в дыру колодца. Беатрис присела на камни и постаралась не нервничать. А с чего бы ей нервничать? Вирджиния в красках пересказывала мужу произошедшее в подземелье. Наверное, она была писательницей; по крайней мере, у нее была явная тяга к причудливым образам. Ее голова лежала на плече мужа, чему Беатрис слегка позавидовала. Чудовищно.
«Я еще слишком юна, чтобы сожалеть, что не замужем», - мрачно подумала Беатрис.
От руин монастырского дормитория показались три фигуры. Беатрис вскочила на ноги и взобралась на камень, чтобы лучше разглядеть. Порыв ледяного ветра пробрался под одежду, но похолодела она совсем от другого. Фредерика Тарта среди идущих не было. Беатрис подпрыгнула, рискую сломать лодыжку, но сумела разглядеть: Йорк и Александр несли кого-то на руках. За ними шел второй некромант, отчаянно чихая.
- Это они! – Беатрис испугалась облегчения, прозвучавшего в ее голосе. – Вирджиния! Мсье Лэ! Это они.
Мужчины приблизились, сумрачно кивнули и положили Фредерика Тарта на заднее сиденье.
- Он?! – Беатрис схватила профессора за руку, по счастью, живую и теплую. Стоило мужчинам приблизиться, Пес зарычал. – Свои, Малыш! Что с ним?
- Он в порядке, - ответил Йорк, вытаскивая из багажника плед. – просто, как всякий идиот, он не послушался доброго совета. И чуть не свел на нет всю мою работу. Через пару-другую недель встанет на ноги, как миленький.
- К Рождеству? – предположила Беатрис.
- Ну, я бы предпочел, чтобы к Пасхе, - ухмыльнулся Йорк. – Садитесь, мисс Шелдон, я отвезу вас с Тартом домой.
Глава 10. Гости мистера Фредерика Тарта
Беатрис повела плечами, поправляя шаль, и устало повторила:
- Мистер Тарт не принимает, о чем я твержу вам уже неделю.
- За неделю много может измениться, - рассудительно заметил Филипс.
- Но ведь не изменилось, - вздохнула Беатрис. – Мистер Тарт нездоров, и никого не принимает.
- Что, вы сказали, случилось с профессором? – спросил Филипс, подходя ближе.
Пес зарычал. Страж приблизился, источая могильный холод. Беатрис не испытывала ни малейшего желания останавливать их. Хоть бы они сожрали однажды надоедливого ухажера.
- Пневмония, мистер Филипс. В довольно тяжелой форме. О чем вам несомненно сообщило ваше университетское начальство. Извините, мистер Филипс, я должна уйти.
Беатрис распахнула дверь и застыла выжидательно. Быть любезной она устала. К счастью Филипс понял намек, забрал свою шляпу и удалился. Беатрис заперла дверь и отряхнула лоб.
- Сторожи, - она помахала пальцем перед тем, что можно было с натяжкой назвать лицом призрака. – Постарайся в следующий раз остановить его еще на пороге. Малыш, место!
Пес, расстроено скуля, удалился под лестницу.
Эмма была на кухне, готовила обед, как всегда необыкновенной вкусный; как всегда на целую прорву людей, хотя гостей сегодня не ждали. В атмосфере, помимо дыма и запахов, витала какая-то напряженность. Эмма вытерла руки о фартук и сложила их на груди.
- Мисс Беатрис, когда уедет Ребекка?
- Мисс Таксоз? Не знаю, мисс Эмма. Вы опять повздорили?
Эмма налила ей чаю и достала из холодильника тарталетки с кремом. Движения как всегда плавные и уверенные. Равно как и голос. Только легкое подергивание щеки показывало, что экономка злиться.
- Что вы, мисс Беатрис. Мы прекрасно ладим.
Буквально накануне дом сотрясался от гневных воплей обеих почтенных дам. Беатрис понимала не все слова, но те, что ей были известны, заставили покраснеть. Остальные слова были по всей видимости сокрушительной силы заклинаниями, по крайней мере, призраки попрятались и до утра не показывались на глаза, а Малыш, скуля, забился в угол.
- Мы отлично ладим, детка, - Ребекка вкатилась в кухню и водрузила на стол корзинку с покупками. – Куропатки паршивые, зато масло и яйца свежайшие.
Эмма откинула крышку и придирчиво изучила содержимое корзины. Скривила губы.
- Просто ты так и не научилась выбирать птицу.
- Я не умею?! – ахнула Ребекка. – Я не умею?! А твой поросенок?! В мясе, которое ты покупаешь, одни кости!
- Кости?! Да ты из парного мяса подметку сделаешь!
- А ты!...
- Я навещу мистера Тарта, - пробормотала Беатрис и попятилась к двери.
- Конечно, мисс, - степенно согласилась Эмма и продолжила препирательства.
Оставив почтенных леди ругаться, словно школьницы из-за мальчика, Беатрис поднялась наверх. На стене возле двери в спальню мистера Тарта висел календарь, в котором красным карандашом вычеркивались дни. Йорк сказал, если до тридцать первого октября профессор не придет в себя, значит – надежды уже нет. Беатрис взяла карандаш и вычеркнула двадцать седьмое число. Она здесь уже целую неделю, не как пленница, но как хозяйка. И чувствует себя поэтому глупо.
Беатрис зашла в спальню, забралась с ногами в кресло, подвинутое от шахматного столика к постели, и вытащила из корзинки вязание.
Фредерик с трудом разлепил ресницы. казалось, веки его смазаны мёдом. В комнате было сумрачно. Где-то тикали часы, шумел дождь за окном. Все было необычайно обыденно, а последнее, что Фредерик помнил, таковым назвать было никак нельзя.
Приподнявшись на локте, он оглядел собственную спальню. Шторы были раздернуты, и в комнату лился желтоватый свет уличного фонаря. Все было привычно, за исключением мисс Шелдон, спящей в кресле в обнимку с вязанием. Рядом, конечно же, стоял Страж, слишком часто и вольно покидающий свой пост.
Спица выскользнула из ослабевших пальцев, со звоном покатилась по полу, и девушка вскинула голову.
- Что вы тут делаете, мисс Шелдон? – грубовато спросил Фредерик. – Почему не в постели?
- Мистер Тарт! – в голосе девушки прозвучала искренняя радость. – Вы очнулись!
Нагнувшись, она подняла спицу и убрала вязание в корзинку.
- Мы очень волновались.
- Кто это «мы»? – Фредерик сел и тяжело оперся на спинку кровати. Тело плохо слушалось его.
- Мисс Эмма, мисс Ребекка, - принялась перечислять Беатриса, загибая пальцы. – Мистер Йорк…
- Мистер Йорк? – Фредерик вскинул голову. – И он здесь?
- Он о вас заботился, - с укоризной сказала Беатрис.
- В заботе некроманта есть нечто жуткое и противоестественное, - заметил Фредерик. – Что с фибулой и прочим?
- Завтра, - Беатрис поднялась. – Поговорим об этом завтра, когда вам станет действительно лучше. А продолжите упрямиться, и я позову Ребекку.
Болеть Фредерик ненавидел с детства. Бессмысленность лежания в постели его, человека деятельного, просто убивала. Однако, Эмма, Беки и маленькая заноза Шелдон (тоже, похоже, ведьма) взялись за него всерьез. Только через неделю они выпустили Фредерика из постели и позволили перебраться в библиотеку. Словно это было их право – решать. Теперь Фредерик сидел в кресле, закинув ноги на пуфик, и листал Tractatus de Lamiis и украдкой поглядывал на Беатрис. Расположившись за столом у окна, она работала над библиотечным каталогом. Фредерик оставил бы ее в доме в любом случае, но девушка оказалась упрямой и щепетильной. Впрочем, из нее вышел отличный секретарь, и подобно профессору Хиггинсу Фредерик совершенно не представлял теперь свой распорядок дня и прочие досадные мелочи.
Беатрис поскрипывала пером и делала пометки в своем блокноте, то и дело роняя руку на голову пса Странкаччи. Призрачное чудовище ластилось к ней, как щенок. Призраков к мисс Шелдон словно магнитом тянуло. Отчасти Фредерик их понимал.
- Вы на меня смотрите, - сказала девушка, не поднимая головы.
- Простите, мисс Шелдон, - хмыкнул Фредерик и перевел взгляд на страницы книги.
- Мистер Филипс опять заходил.
- Надеюсь, Шелдон, вы послали его к черту?
- Я хотела, сэр, но он принес какие-то важные бумаги, - Беатрис поднялась и взяла с полки, на которой царил удивительный порядок, конверт. – Вот. Экзаменационные списки. По крайней мере, так сказал мистер Филипс, а он, наверняка, заглянул в конверт.
- Наверняка, - кивнул Фредерик, закрывая книгу и поднимаясь. – вот что, Шелдон. Я собираюсь поработать в хранилище. Утихомирьте Беки, чтобы она перестала квохтать, и принесите мои очки.
Девушка хмуро кивнула в сторону стола.
- Перед вами. И с мисс Ребеккой разговаривайте сами. Лично я их перепалки с мисс Эммой слушать больше не могу.
Фредерик хмыкнул, водрузил очки на нос и пошел в хранилище. Беатрис, прихватив блокнот, последовала за ним. Мрачная атмосфера комнаты совсем на нее не действовала, или же она чувствовала себя под защитой пса Странкаччи, которому, вообще-то, полагалось не охранять ее, а не давать улизнуть из дома. Похоже, чудовище полностью решило сменить хозяина, и порой угрожающе рычало, норовя цапнуть самого Фредерика.
- Давно хотела спросить вас, - Беатрис, поглаживая пса, привалилась к полкам. – Зачем вам очки? Зрение у вас отличное, и в них самые обыкновенные стекла.
- Чтобы не видеть, - лаконично ответил Фредерик и выдвинул ящик.
На девушку сухость ответа впечатления не произвела.
- Не видеть что?
- Призраков, Шелдон. Я с детства их вижу, и это всегда меня донимало.
- Нянюшка в детстве намазала вам глаза чудесной мазью?
- Хорошая версия, - рассмеялся Фредерик. – Надо будет спросить Бекки. Встречный вопрос: почему вы не ушли?
Беатрис безумно устала, но обнаружила в себе удивительное упрямство. Она лезла и лезла наверх, закусив голову, пока не ухватилась за гладкие камни колодезного венца. Кто-то сжал ее руки. Низко зарычал пес. Беатрис вскинула голову. Ланкастер и Йорк аккуратно вытащили ее и толкнули в руки Тарта.
- Тише, Малыш, это свои.
- Малыш? – Тарт хмыкнул. – А как вы назовете при случае адскую гончую? Мими? Фифи?
- Ну, если она будет похожа на болонку… - Беатрис уцепилась за Тарта, хотя тот и сам стоял весьма нетвердо. – Вполне возможно, что Жужжу. И вообще, профессор, вы всучили мне это кольцо!
Фредерик изучил дыру колодца. Оттуда тянуло чем-то страшным, враждебным. Фредерик остро ощущал злое колдовство.
- Полезем? – Ланкастер перегнулся через венец. – О, кого я вижу!
- Крысы.
- Крысы, - довольным тоном согласился некромант. – Рик, захвати сумку.
- Уже! – Йорк вытащил из массивного саквояжа несколько косиц побуревшей травы и пистолет.
Фредерик взял одну из косиц (рука неприятно дрожала) и принюхался. Острый запах пряных трав.
- Может быть, вам лучше остаться? – предложил Ланкастер.
- Нет. Идем.
Фредерик перебрался через колодезный венец и начал медленно спускаться. Мышцы дрожали, словно кисельные; кружилась голова. Действие снадобий Родерика Йорка постепенно заканчивалось. Однако Фредерик всегда полагался на свою интуицию, а она запрещала отпускать некромантов в одиночку. Дело было то ли в возможном провале, то ли в их личном весьма опасном интересе.
Скобы кончились, и началась скользкая, почти отвесная лестница. Сложно было вообразить, как по ней влезли Беатрис и Виржинии Лэ. Упрямство человеческое творит чудеса, а этого самого упрямства дама было не занимать.
- Держите.
Йорк сбросил вниз косицу, уже начавшую тлеть. Запах трав стал сильнее. Задымило, но можно было разглядеть, как крысы бросились врассыпную. Фредерик поморщился. Крысы – редкая дешевка. Их используют только самые бесталанные колдуны, не способные призвать на службу действительно могущественных духов. Фредерик полагал, что бесталанных и глупых следует учить.
Наконец они достигли пола. Фредерик брезгливо отряхнул руки и отошел; привалился к стене, стараясь выглядеть лениво, а не измождено. Йорк недовольно покачал головой.
- Вам нужно было остаться дома.
- Нет, Родерик. Поверьте, но я нужен здесь…
- просто я не люблю, когда моя работа идет насмарку, - Йорк прикурил и посмотрел на Тарта исподлобья. – Вы очень паршиво выглядите. Почти как клиент Аристида.
- Значит надо спешить, - Фредерик вынул из кармана револьвер и проверил барабан. Семь пуль. Четыре из них были сделаны из особого сплава, на оборотня можно ходить. Впрочем, в оборотней Фредерик не верил.
Коридор, по которому они шли, потихоньку, плавно поднимался. Становилось светлее, и усиливался резкий запах каких-то благовоний. Ланкастер зажал нос рукой и привалился к стене.
- Ну и вонь! Чем они там занимаются?
Фредерик принюхался, и за благовониями уловил ядовитый запах, сладковатый, но словно исходящий из отверстой могилы. Фредерик приложил руку ко рту и мысленно приказал себе успокоиться. Чем бы не занимались создания в конце коридора, скоро это закончится. Закончится плохо для них.
Узкий выход располагался прямо под лестницей, уходящей круто вверх. Это было длинное, достаточно широкое помещение с невероятно высоким сводом. Походило на монастырскую крипту, но слишком уж больших размеров. Большая часть халы тонула в вонючем дыму, в котором проглядывали уродливые очертания скульптур. Слышалось низкое жужжание и дребезжание стекла. Фредерик еще раз проверил пули в барабане. В такой ситуации следует быть начеку.
Йорк закурил.
- Что будем делать? Их там, кажется, четверо.
- Почти один к одному, - кивнул Фредерик и незаметно, как он надеялся, привалился к стене.
Ланкастер чихнул.
- У меня аллергия на кродилен. Вычеркива-а-а-апчхи!-те меня.
- Самое благоразумное что мы можем сделать… - Фредерик почувствовал, что медленно сползает по стене. – Самое благоразумное..
- Для вас – остаться здесь, - отрезал Йорк. – Для вас обоих. Дайте пистолет.
Фредерик крепче стиснул рукоять револьвера.
- Я начал говорить, прежде чем меня так грубо перебили. Самое благоразумное – выстрелить в зеркало. На нем все концентрируется.
Рука дрожала, ныло запястье. Йорк мягко и максимально тактично вынул револьвер из его руки.
- Чем вы занимались на войне? Криптографией? Я в отличие от вас метко стреляю.
- Но хуже меня, - вставил Ланкастер.
- Зато у меня нет аллергии на кродилен, - ядовито ответил Йорк.
Это все больше походило на балаган. Благородные спасители мира вяло спорили и переругивались, а за дымом вообще невозможно было разглядеть, что происходит. Йорк выстрелил. Первая пуля ушла в молоко. Из дыма врассыпную бросились крысы, отчаянно пища. Йорк прищурился, сощурив один глаз, и выстрелил повторно. Подобно крысам в разные стороны прыснули осколки стекла. Дым клочками разлетелся к стенам. Фредерик успел краем глаза увидеть белое, как молоко, платье и пышные темные волосы некоей женщины. Она растаяла, также, как дым.
Фредерик прикрыл глаза.
- Плащ и фибула здесь, а вот перстень и книга пропали… - Объявил Ланкастер, поднимая реликвии с пола.
- Бэзил будет в ярости, - пробормотал Фредерик. В последний момент, уже падая, он услышал ворчание Йорка: «Вся моя тяжелая работа насмарку».
Беатрис мрачно посмотрела на подъехавший автомобиль. Из него выскочил Лэ, непривычно (явно – для него непривычно) растрепанный и встревоженный.
- Вирджиния!
- Сэр? – весьма односложно ответила канадка. – О, Александр!
- Мы встретились по дороге, - пояснил Лэ, весьма брезгливо указывая на своего спутника. – Мисс Шелдон, вынужден вам представить: князь Александр Боргеза.
- Вампир, - уточнил с усмешкой незнакомец и поцеловал Беатрис руку.
- Я привыкла, - кивнула девушка. – Тарт и некроманты спустились вниз. Уже минут десять назад.
- Не переживайте, мисс Шелдон, - вампир коснулся ее плеча. – Я пригляжу за ними.
Он нырнул в дыру колодца. Беатрис присела на камни и постаралась не нервничать. А с чего бы ей нервничать? Вирджиния в красках пересказывала мужу произошедшее в подземелье. Наверное, она была писательницей; по крайней мере, у нее была явная тяга к причудливым образам. Ее голова лежала на плече мужа, чему Беатрис слегка позавидовала. Чудовищно.
«Я еще слишком юна, чтобы сожалеть, что не замужем», - мрачно подумала Беатрис.
От руин монастырского дормитория показались три фигуры. Беатрис вскочила на ноги и взобралась на камень, чтобы лучше разглядеть. Порыв ледяного ветра пробрался под одежду, но похолодела она совсем от другого. Фредерика Тарта среди идущих не было. Беатрис подпрыгнула, рискую сломать лодыжку, но сумела разглядеть: Йорк и Александр несли кого-то на руках. За ними шел второй некромант, отчаянно чихая.
- Это они! – Беатрис испугалась облегчения, прозвучавшего в ее голосе. – Вирджиния! Мсье Лэ! Это они.
Мужчины приблизились, сумрачно кивнули и положили Фредерика Тарта на заднее сиденье.
- Он?! – Беатрис схватила профессора за руку, по счастью, живую и теплую. Стоило мужчинам приблизиться, Пес зарычал. – Свои, Малыш! Что с ним?
- Он в порядке, - ответил Йорк, вытаскивая из багажника плед. – просто, как всякий идиот, он не послушался доброго совета. И чуть не свел на нет всю мою работу. Через пару-другую недель встанет на ноги, как миленький.
- К Рождеству? – предположила Беатрис.
- Ну, я бы предпочел, чтобы к Пасхе, - ухмыльнулся Йорк. – Садитесь, мисс Шелдон, я отвезу вас с Тартом домой.
Глава 10. Гости мистера Фредерика Тарта
Беатрис повела плечами, поправляя шаль, и устало повторила:
- Мистер Тарт не принимает, о чем я твержу вам уже неделю.
- За неделю много может измениться, - рассудительно заметил Филипс.
- Но ведь не изменилось, - вздохнула Беатрис. – Мистер Тарт нездоров, и никого не принимает.
- Что, вы сказали, случилось с профессором? – спросил Филипс, подходя ближе.
Пес зарычал. Страж приблизился, источая могильный холод. Беатрис не испытывала ни малейшего желания останавливать их. Хоть бы они сожрали однажды надоедливого ухажера.
- Пневмония, мистер Филипс. В довольно тяжелой форме. О чем вам несомненно сообщило ваше университетское начальство. Извините, мистер Филипс, я должна уйти.
Беатрис распахнула дверь и застыла выжидательно. Быть любезной она устала. К счастью Филипс понял намек, забрал свою шляпу и удалился. Беатрис заперла дверь и отряхнула лоб.
- Сторожи, - она помахала пальцем перед тем, что можно было с натяжкой назвать лицом призрака. – Постарайся в следующий раз остановить его еще на пороге. Малыш, место!
Пес, расстроено скуля, удалился под лестницу.
Эмма была на кухне, готовила обед, как всегда необыкновенной вкусный; как всегда на целую прорву людей, хотя гостей сегодня не ждали. В атмосфере, помимо дыма и запахов, витала какая-то напряженность. Эмма вытерла руки о фартук и сложила их на груди.
- Мисс Беатрис, когда уедет Ребекка?
- Мисс Таксоз? Не знаю, мисс Эмма. Вы опять повздорили?
Эмма налила ей чаю и достала из холодильника тарталетки с кремом. Движения как всегда плавные и уверенные. Равно как и голос. Только легкое подергивание щеки показывало, что экономка злиться.
- Что вы, мисс Беатрис. Мы прекрасно ладим.
Буквально накануне дом сотрясался от гневных воплей обеих почтенных дам. Беатрис понимала не все слова, но те, что ей были известны, заставили покраснеть. Остальные слова были по всей видимости сокрушительной силы заклинаниями, по крайней мере, призраки попрятались и до утра не показывались на глаза, а Малыш, скуля, забился в угол.
- Мы отлично ладим, детка, - Ребекка вкатилась в кухню и водрузила на стол корзинку с покупками. – Куропатки паршивые, зато масло и яйца свежайшие.
Эмма откинула крышку и придирчиво изучила содержимое корзины. Скривила губы.
- Просто ты так и не научилась выбирать птицу.
- Я не умею?! – ахнула Ребекка. – Я не умею?! А твой поросенок?! В мясе, которое ты покупаешь, одни кости!
- Кости?! Да ты из парного мяса подметку сделаешь!
- А ты!...
- Я навещу мистера Тарта, - пробормотала Беатрис и попятилась к двери.
- Конечно, мисс, - степенно согласилась Эмма и продолжила препирательства.
Оставив почтенных леди ругаться, словно школьницы из-за мальчика, Беатрис поднялась наверх. На стене возле двери в спальню мистера Тарта висел календарь, в котором красным карандашом вычеркивались дни. Йорк сказал, если до тридцать первого октября профессор не придет в себя, значит – надежды уже нет. Беатрис взяла карандаш и вычеркнула двадцать седьмое число. Она здесь уже целую неделю, не как пленница, но как хозяйка. И чувствует себя поэтому глупо.
Беатрис зашла в спальню, забралась с ногами в кресло, подвинутое от шахматного столика к постели, и вытащила из корзинки вязание.
Фредерик с трудом разлепил ресницы. казалось, веки его смазаны мёдом. В комнате было сумрачно. Где-то тикали часы, шумел дождь за окном. Все было необычайно обыденно, а последнее, что Фредерик помнил, таковым назвать было никак нельзя.
Приподнявшись на локте, он оглядел собственную спальню. Шторы были раздернуты, и в комнату лился желтоватый свет уличного фонаря. Все было привычно, за исключением мисс Шелдон, спящей в кресле в обнимку с вязанием. Рядом, конечно же, стоял Страж, слишком часто и вольно покидающий свой пост.
Спица выскользнула из ослабевших пальцев, со звоном покатилась по полу, и девушка вскинула голову.
- Что вы тут делаете, мисс Шелдон? – грубовато спросил Фредерик. – Почему не в постели?
- Мистер Тарт! – в голосе девушки прозвучала искренняя радость. – Вы очнулись!
Нагнувшись, она подняла спицу и убрала вязание в корзинку.
- Мы очень волновались.
- Кто это «мы»? – Фредерик сел и тяжело оперся на спинку кровати. Тело плохо слушалось его.
- Мисс Эмма, мисс Ребекка, - принялась перечислять Беатриса, загибая пальцы. – Мистер Йорк…
- Мистер Йорк? – Фредерик вскинул голову. – И он здесь?
- Он о вас заботился, - с укоризной сказала Беатрис.
- В заботе некроманта есть нечто жуткое и противоестественное, - заметил Фредерик. – Что с фибулой и прочим?
- Завтра, - Беатрис поднялась. – Поговорим об этом завтра, когда вам станет действительно лучше. А продолжите упрямиться, и я позову Ребекку.
Болеть Фредерик ненавидел с детства. Бессмысленность лежания в постели его, человека деятельного, просто убивала. Однако, Эмма, Беки и маленькая заноза Шелдон (тоже, похоже, ведьма) взялись за него всерьез. Только через неделю они выпустили Фредерика из постели и позволили перебраться в библиотеку. Словно это было их право – решать. Теперь Фредерик сидел в кресле, закинув ноги на пуфик, и листал Tractatus de Lamiis и украдкой поглядывал на Беатрис. Расположившись за столом у окна, она работала над библиотечным каталогом. Фредерик оставил бы ее в доме в любом случае, но девушка оказалась упрямой и щепетильной. Впрочем, из нее вышел отличный секретарь, и подобно профессору Хиггинсу Фредерик совершенно не представлял теперь свой распорядок дня и прочие досадные мелочи.
Беатрис поскрипывала пером и делала пометки в своем блокноте, то и дело роняя руку на голову пса Странкаччи. Призрачное чудовище ластилось к ней, как щенок. Призраков к мисс Шелдон словно магнитом тянуло. Отчасти Фредерик их понимал.
- Вы на меня смотрите, - сказала девушка, не поднимая головы.
- Простите, мисс Шелдон, - хмыкнул Фредерик и перевел взгляд на страницы книги.
- Мистер Филипс опять заходил.
- Надеюсь, Шелдон, вы послали его к черту?
- Я хотела, сэр, но он принес какие-то важные бумаги, - Беатрис поднялась и взяла с полки, на которой царил удивительный порядок, конверт. – Вот. Экзаменационные списки. По крайней мере, так сказал мистер Филипс, а он, наверняка, заглянул в конверт.
- Наверняка, - кивнул Фредерик, закрывая книгу и поднимаясь. – вот что, Шелдон. Я собираюсь поработать в хранилище. Утихомирьте Беки, чтобы она перестала квохтать, и принесите мои очки.
Девушка хмуро кивнула в сторону стола.
- Перед вами. И с мисс Ребеккой разговаривайте сами. Лично я их перепалки с мисс Эммой слушать больше не могу.
Фредерик хмыкнул, водрузил очки на нос и пошел в хранилище. Беатрис, прихватив блокнот, последовала за ним. Мрачная атмосфера комнаты совсем на нее не действовала, или же она чувствовала себя под защитой пса Странкаччи, которому, вообще-то, полагалось не охранять ее, а не давать улизнуть из дома. Похоже, чудовище полностью решило сменить хозяина, и порой угрожающе рычало, норовя цапнуть самого Фредерика.
- Давно хотела спросить вас, - Беатрис, поглаживая пса, привалилась к полкам. – Зачем вам очки? Зрение у вас отличное, и в них самые обыкновенные стекла.
- Чтобы не видеть, - лаконично ответил Фредерик и выдвинул ящик.
На девушку сухость ответа впечатления не произвела.
- Не видеть что?
- Призраков, Шелдон. Я с детства их вижу, и это всегда меня донимало.
- Нянюшка в детстве намазала вам глаза чудесной мазью?
- Хорошая версия, - рассмеялся Фредерик. – Надо будет спросить Бекки. Встречный вопрос: почему вы не ушли?
