- Почему ты прикинулась, что не говоришь по-английски?
- Иначе Тамагава-сан не стал бы помогать.
Мы с Юки переглянулись. Это Тамагава-то? С его комплексом всеобщего защитника?
- Это точно, - кивнул Юки. - Отец обожает попавших в беду.
- А теперь благодаря вам двоим в беду попал сам Шунскэ.
Юки побледнел еще сильнее.
- Он…
- В порядке. Но был бы в большем порядке, не накликай вы двое неприятности. Не говоря уже о том, что разгромили мою кухню.
- И где сейчас отец?
Я пожала плечами.
- Понятия не имею. Голову поехал проветрить.
Я на это надеюсь.
- Вы все-таки поссорились?
Не имея лучшего, я отвесила-таки подзатыльник Юкимуре. Стало полегче.
Шунскэ
Кларенс Хоуг носил клетчатый пиджак и якро-алую бабочку, а в тон ей платок в нагрудном кармане. Создавалось впечатление, что кто-то рассказал ему, как должны выглядеть искусствоведы, и Хоуг изо всех сил пытался этому образу соответствовать. Но он был замечательный человек и большой профессионал, насколько я знал его.
- А, Тамагава! - Хоуг помахал мне, подзывая к себе за столик. Встречались мы в кафе: Хоуг не брал в рот даже капли спиртного. - Рад вас видеть.
Я сел и заказал себе чашку кофе.
- Какими судьбами?
- Мне нужна ваша консультация по одному делу, мистер Хоуг.
Я достал коробку: чашку я аккуратно запаковал. Не зная, что это, лучше не рисковать.
- Не могли бы вы взглянуть на это?
Хоуг откинул крышку и вздрогнул.
- Откуда это у вас, мистер Тамагава? - он бережно вынул чашку и повернул, разглядывая наплывы глазури. Очевидно, керамика была дорога. Возможно даже ценнее, чем я предположил в начале.
- Это связано с делом, которое я сейчас расследую.
Ответ был самый уклончивый, но Хоуг удовлетворился им. Он бережно положил чашку обратно в коробку и накрыл крышкой.
- Вещь эта чрезвычайно хороша. И ценна, конечно. Коллекицонный экземпляр. С каким бы делом она не была связана, мистер Тамагва, это наверняка что-то сомнительное. Подобные предметы наперечет.
- Есть вероятность, что ее украли, - не слишком охотно признал я.
- Я могу познакомить вас со специалистом конкретно в этой области, - Хоуг достал телефон. - Минутку, у меня звонок.
Он отошел. Я допил кофе, перевернул чашку на блюдце — единственная слабость, которая замечена у Нао, это страсть к гаданию на кофейной гуще — но ничего полезного не увидел. Если чашка краденая, это втянет меня в крупные неприятности. Я терпеть не могу вести дела без клиента, с которого можно получить деньги, и на которого можно при случае пожаловаться.
Розмари сказала бы, что у меня комплекс защитника.
Она права. Не в том, что касается комплекса. В случае с сегодняшним… происшествием. Нам не следует спешить.
Боже, Тамагава Шунскэ, ты ведь вознамерился ухаживать за этой сумасшедшей! Никого получше не нашел, идиот?
Я набрал номер Розмари, но отвечать она не пожелала. Должно быть, все еще дуется. Ладно, пока поговорим с автоответчиком.
- Розмари, извини, я сказал утром лишнее. По правде, мы с тобой оба были хороши. Надеюсь, мы сможем все обсудить вечером? Я должен кое-что сказать тебе.
Осталось до вечера придумать, что я такого должен ей сказать.
- Я поговорил с коллегой, - Хогли вернулся за столик. - Он рад будет помочь, но ехать нужно прямо сейчас. Вечером у него самолет в Токио.
- Без проблем, - я положил на стол деньги за кофе еще раз проверил телефон. Розмари не проявила к моему посланию ни малейшего интереса. Не услышала, или же проигнорировала? - Я совершенно свободен.
- Тогда поехали, мистер Тамагва. Вы ведь на машине?
Хогли назвал адрес, и хотел бы я тоже жить в таком шикарном пригороде. Не тем я занимаюсь, честное слово. И деньги бы у меня были, и машина получше. У этой колымаги через полмили спустило колесо. Оставалось только затормозить, выйти и полезть в багажник за домкратом и запаской.
Это было последнее, что я помню.
Розмари
“Я должен кое-что сказать тебе”… Гм, а что это? Некстати вспомнилось, как Шунскэ произносит мое имя. Очень сексуально. С его голосом только в любви признаваться.
Надеюсь, он не об этом хочет поговорить.
Я перезвонила, но Шунскэ не соизволил взять трубку. Сейчас, значит, я ему неинтересна… Хорошо, поговорим вечером.
Какое вечером?! У нас ведь проблемы!
Я написала SMS: “Я с Юки и Сумирэ. Надо поговорить. Срочно”. Однако, на имя девчонки он не отреагировал. Не ответил он ни на один звонок и ни на одно послание в последующий час, и неважно, мое, или же Юкимуры, что было совсем невероятно. Я начала нервничать.
В первое мгновение у меня опустились руки. Потом я вспомнила. Каннингем! Он не единственный знакомый мой полицейский, но, думаю, лейтенант Чандра мне помогать не станет. А Каннингему я понравилась, и он дружит с Тамагавой.
Телефон Каннингему Шунскэ заставил меня записать «авось пригодится». Кто же знал, что пригодится он так скоро?
На этот раз трубка была взята почти сразу.
- Это Розмари Гриффит, мистер Каннингем, помощница Тамагавы. Мне нужна ваша помощь.
- Для вас — Лиам, - едва не промурлыкал Каннингем. - Чем могу услужить?
- Найти для меня Шунскэ.
- Э? - Каннингем в очередной раз опешил. А зачем еще женщины обращаются в полицию? Чтобы найти человека. - Да, да, вы правы. Чем конкретно я могу помочь?
Я изложила все кратко, без лишних подробностей, и Каннингем чертыхнулся. Потом смущенно извинился.
- Простите. Сидите и ждите, я попробую отследить его телефон.
Нет уж, вы не попробуете! Вы отследите!
- Слушаюсь, мэм! - шутливо отрапортовал Каннингем. - Сидите и ждите моего звонка.
Я села. Заказала себе ромашкового чая. Потом еще. Как водится, всплыло в памяти все, что я в последние дни делала не так, начиная от проведенной вместе ночи и заканчивая утренней ссорой.
- Так вы с отцом…
Я свирепо глянула на Юки.
- Молчу, молчу.
Я заказала еще чая. Спустя бесконечные полчаса Каннингем наконец перезвонил.
- Странное дело, Розмари… Телефон Тамагавы выключен. Я съезжу на место, где он после…
- Где это?! - быстро спросила я.
- Розмари, - попытался возразить Каннингем.
Спорить со мной сейчас было небезопасно.
- Это точно. - согласился Каннингем. - Пишите адрес. И ничего не предпринимайте, пока я не подъеду.
Я дала такое обещание, хотя, сдается мне, Каннингем не поверил, и послала Юки за такси. Детей я предпочла держать в поле зрения, а потому взяла с собой.
Тем самым «последним местом» где засекли телефон Шунскэ, оказалась заурядная дешевая кофейня. Сам Тамагава о таких высказывался не самым лестным образом. Ума не приложу, что он тут делал.
- А их вы зачем притащили? - хмуро спросил Каннингем, встретивший меня в дверях.
- Юки я не могу оставить без присмотра, а девчонка кое-что знает, - я ткнула Сумирэ в спину. - Рассказывай.
Сумирэ послушно пересказала то, что я уже от нее слышала.
- Кража? Контрабанда? И Шунскэ поехал куда-то с этой чашкой?!
Мы дружно кивнули.
- Куда? С кем он собирался встретиться?
Ни малейшего понятия я не имела, и сейчас уже понимала, что надо было расспросить его о планах, вместо того, чтобы ссориться.
Каннигем странно на меня посмотрел. Проклятье! Я снова говорю вслух!
- Он говорил, что знает какого-то знатока японского искусства. Не может же их быть в Англии так много!
- Англия вообще-то немаленькая, мисс Гриффит, - проворчал Каннингем. - Я расспрошу персонал кафе, а вы, мисс, берите детей, поезжайте домой и не высовывайтесь.
Мне, в общем-то, ничего другого и не оставалось. И мы с молодежью вернулись в полуразрушенный дом. Тамагава пропал, чашка вместе с ним, и едва ли в этих руина станут искать что-то еще.
Впрочем, насчет «руин» я все же погорячилась. Тут просто чудовищный беспорядок.
Но, следует признать, на Юки и Сумирэ разруха произвела впечатление. Девочка полчаса попеременно становилась то белой, то красной, и бормотала извинения. Юки носился по дому и тоже бормотал что-то себе под нос. Мне не составило особого труда приставить их к делу, пока чувство вины еще свежо.
Начали дети почему-то с кухни.
Сама я поднялась наверх. Вещи мои, вытащенные из чемодана, были разбросаны по полу. Блузку шелковую порвали, мерзавцы! Я натянула первое, что под руку попалось — купленные на развале джинсы, и футболку. Глупую футболку с мультяшным котом. Тамагава, думаю, не в обиде.
Только бы с ним ничего не случилось!
Я никогда не была религиозна, но сейчас готова была молиться, если это поможет. Чтобы занять себя, я спустилась вниз и начала собирать разбросанные по всей комнате материалы по делу Пэм и по Игрейлу.
Вечерело. Каннингем так и не позвонил.
Шунскэ
Переборов головную боль я открыл глаза. Ничего не поменялось. Значит, темно. На это нехитрое умозаключение ушли почти все силы. Спустя какое-то время, однако я очухался достаточно и сел, держась за холодную стену. Ощупал себя. Прекрасно! На затылке шишка, на шее — след от электрошокера зудит. Кто-то любит, чтобы наверняка. Я аккуратно прислонился затылком к стене — холод успокаивал боль — и попытался вспомнить события минувшего дня.
События ночи вспоминались с куда большим удовольствием. Ну, ровно до того момента, когда мы с Розмари поссорились. А вот до этого все было просто прекрасно. Розмари была сказочно хороша во всем, за что бы не взялась. Кроме простого человеческого общения.
Мы повздорили, я поехал на встречу с Хоугом и…
Либо на нас напали по дороге к его приятелю, люди зря я доверился Хоугу. Второе очень даже вероятно. Он ведь никогда мне не нравился. Впрочем, сейчас это легко говорить. А вот где я был несколько часов назад?
И как там Розмари? Не насовершает ли глупостей, оставшись одна? О чем я? Она, в конце концов, взрослая женщина! О чем я беспокоюсь?! Я бы вот, лучше, о себе побеспокоился, о Юкимуре. Он несовершеннолетний и он мой сын. Хотя мне почему-то кажется, что Юки лучше справится с проблемами. А потом еще разыщет Розмари и присмотрит за ней.
Заскрипела дверь. Я предпочел лечь на пол и прикинуться беспамятным. Дверь открылась, и на пол, бетонный, серый с выбоинами, легла полоса тусклого света. Еще день, прошло не так много времени.
Свет померк: кого-то втолкнули в помещение, и несколько неудачно. Человек перелетел через меня, по дороге пересчитав мне ребра. Ч-черт побери! Я еле сдержал ругань.
- И что теперь делать? - рявкнул голос мне незнакомый. А вот отвечавший был мне прекрасно известен: Хоуг.
- Шлепнем япошку, и дело с концом. Кому он нужен? Я неплохо с ним знаком: в разводе, местные друзья — мелкие сошки. Его никто не хватится.
Ну, не так уж хорошо знаком. Я бы даже сказал, я его вообще едва знаю.
- Черт с ним, с япошкой! Со вторым что делать? У него-то есть опасные приятели!
- Ну и что? Он с собой иностранный легион притащит? Я разберусь с ним потом.
Лязгнула дверь, и помещение вновь погрузилось в темноту. Я сел, привалился к стене и позвал:
- Эй!
«Эй, как ты там?» звучит невежливо, даже если речь идет о парне, двинувшем тебе ногой по ребрам.
Итальянский язык — второй по экспрессивности после японского, и мой, гм, сокамерник знал огромное количество ругательств.
- Видимо, в порядке…
- Кто вы? - спросил мой сокамерник почти без акцента.
- Тамагава Шунскэ, частный детектив, - самым любезным образом представился я.
- Данте Росси… специалист широкого профиля.
- Вор? - уточнил я. - Наемный убийа?
- Больше специалист по розыску похищенных произведений искусства, - рассмеялся итальянец. Мне нравились всегда люди с чувством юмора.
- Тогда вы точно по адресу.
- Да уж. Извините, что не могу пожать вам руку.
Действительно, какая жалость!
- Я японец. Нам положено кланяться и обмениваться визитками. Вы знаете, где мы?
- Какие-то склады на южной окраине. Я совсем не знаю эту часть города.
Скверно. Я тоже. Я поднялся и медленно, ведя рукой по стене, пошел по комнате. Пол, насколько я помню, тут ровный, лестницы нет. А вот и дверь. Металлическая, покрытая ржавчиной и старой краской. Это скорее всего гараж или лодочный сарай. На окраине попадаются такие. И это чертовски далеко от моего дома.
Что, интересно, сейчас делает Розмари? Дуется? Раскаивается, что мы повздорили? Думает, что я ее бросил?
- Можете не пытаться открыть дверь, - сказал Росси. - Замок навесной.
- Вам хорошо, вы птица важная. А меня шлепнут, - только и мог пожаловаться я. - А у меня дети. Один… деть.
Окон нет. Света нет. Пахнет… сыростью, влажным цементом, немного — тиной, гнилой застоявшейся водой. Мы где-то неподалеку от старых каналов, или от реки. К сожалению не настолько неподалеку, чтобы бетон начал от сырости крошиться.
- Есть у вас фонарик или телефон? - спросил Росси.
Только теперь я догадался обшарить карманы. Честное слово, крепко меня по голове приложили, прям поглупел! Телефон у меня, естественно, отобрали, и даже спичек не было.
- Скверно… - пробормотал Росси.
Я сел на пол, вытянул ноги и прислонился все еще ноющим затылком к железной двери.
- Так что вы за важная птица?
Розмари
Наступил вечер, а Тамагава так и не объявился, да и от Каннингема новостей не было. Я пребывала в состоянии, близком к панике. Во-первых, я давно разучилась быть одна, а во-вторых, и безусловно в главных я вся извелась. Только бы с Шунскэ ничего не случилось!
К полуночи стало еще и страшно. А если люди, искавшие чашку и избившие тогда Шунскэ вернутся? Что я им смогу противопоставить? Спущу на них Юки что ли?
- Мы с кухней покончили, - объявил Юки. - Что на ужин?
Вот лишь бы пожрать поганцу!
- Эй! - возмутился Юки. - Мы работали! Мы проголодались!
- «Мы проголодааались», - передразнила я. - По вашей с Суми-чан вине от кухни мало что осталось, так что «покончили» - весьма точное определение.
- Ну, холодильник-то работает!
Выпорю я его однажды, раз родители не спешат.
- Телесные наказания неэффективны! - Юки проворно отскочил в сторону.
- Тогда оставлю без ужина.
- А пытки бесчеловечны и противозаконны!
Я все же дала поганцу подзатыльник и пошла на кухню. Детишки прибрались немного, но устранить это разорение было просто невозможно. Плита не работала, а в холодильнике все перевернули вверх дном. Они, что, думали, я храню ценности, завернув их в ветчину?
Я сделала сэндвич — лучшее, на что была способна в таком положении — и открыла пиво. Чайник тоже не работал. Пиво, конечно, негоже распивать в компании подростков, но если подумать, лет четыреста назад его пили вообще все от мала до велика.
В дверь постучали. Я содрогнулась от ужаса. Первая мысль была почему-то — Генри! Вторая — опять они! Только потом я подумала о Каннингеме, Чандре, почтальоне и сектантах с брошюрами.
Это оказался доктор Киллиан. Посмотрела на его мощную фигуру, и мне сразу же стало спокойнее.
- Вы в порядке? - доктор с подозрением оглядел разгром. - Я слышал, Тамагава…
- Пока ничего не слышно… - сделалось как-то зябко, я повела плечами.
- А я пиццу принес! - Киллиан потрепал меня по волосам, словно ребенка, и сунул в руки коробку. - Привет, Юккун. О, а это?
- Сумирэ, - представила я. - Подруга Юки.
И никаких лишних подробностей, честное слово.
Мы ели, усевшись прямо на полу, похрустывая корочкой пиццы. Немного отпустило. Но, перестав волноваться из-а собственной безопасности, я опять начала думать о Тамагаве. Ну почему я не повела себя разумнее? Мне ведь это не сложно: говорить разумно, вести себя разумно и вообще, быть милой и приветливой.
- Иначе Тамагава-сан не стал бы помогать.
Мы с Юки переглянулись. Это Тамагава-то? С его комплексом всеобщего защитника?
- Это точно, - кивнул Юки. - Отец обожает попавших в беду.
- А теперь благодаря вам двоим в беду попал сам Шунскэ.
Юки побледнел еще сильнее.
- Он…
- В порядке. Но был бы в большем порядке, не накликай вы двое неприятности. Не говоря уже о том, что разгромили мою кухню.
- И где сейчас отец?
Я пожала плечами.
- Понятия не имею. Голову поехал проветрить.
Я на это надеюсь.
- Вы все-таки поссорились?
Не имея лучшего, я отвесила-таки подзатыльник Юкимуре. Стало полегче.
Шунскэ
Кларенс Хоуг носил клетчатый пиджак и якро-алую бабочку, а в тон ей платок в нагрудном кармане. Создавалось впечатление, что кто-то рассказал ему, как должны выглядеть искусствоведы, и Хоуг изо всех сил пытался этому образу соответствовать. Но он был замечательный человек и большой профессионал, насколько я знал его.
- А, Тамагава! - Хоуг помахал мне, подзывая к себе за столик. Встречались мы в кафе: Хоуг не брал в рот даже капли спиртного. - Рад вас видеть.
Я сел и заказал себе чашку кофе.
- Какими судьбами?
- Мне нужна ваша консультация по одному делу, мистер Хоуг.
Я достал коробку: чашку я аккуратно запаковал. Не зная, что это, лучше не рисковать.
- Не могли бы вы взглянуть на это?
Хоуг откинул крышку и вздрогнул.
- Откуда это у вас, мистер Тамагава? - он бережно вынул чашку и повернул, разглядывая наплывы глазури. Очевидно, керамика была дорога. Возможно даже ценнее, чем я предположил в начале.
- Это связано с делом, которое я сейчас расследую.
Ответ был самый уклончивый, но Хоуг удовлетворился им. Он бережно положил чашку обратно в коробку и накрыл крышкой.
- Вещь эта чрезвычайно хороша. И ценна, конечно. Коллекицонный экземпляр. С каким бы делом она не была связана, мистер Тамагва, это наверняка что-то сомнительное. Подобные предметы наперечет.
- Есть вероятность, что ее украли, - не слишком охотно признал я.
- Я могу познакомить вас со специалистом конкретно в этой области, - Хоуг достал телефон. - Минутку, у меня звонок.
Он отошел. Я допил кофе, перевернул чашку на блюдце — единственная слабость, которая замечена у Нао, это страсть к гаданию на кофейной гуще — но ничего полезного не увидел. Если чашка краденая, это втянет меня в крупные неприятности. Я терпеть не могу вести дела без клиента, с которого можно получить деньги, и на которого можно при случае пожаловаться.
Розмари сказала бы, что у меня комплекс защитника.
Она права. Не в том, что касается комплекса. В случае с сегодняшним… происшествием. Нам не следует спешить.
Боже, Тамагава Шунскэ, ты ведь вознамерился ухаживать за этой сумасшедшей! Никого получше не нашел, идиот?
Я набрал номер Розмари, но отвечать она не пожелала. Должно быть, все еще дуется. Ладно, пока поговорим с автоответчиком.
- Розмари, извини, я сказал утром лишнее. По правде, мы с тобой оба были хороши. Надеюсь, мы сможем все обсудить вечером? Я должен кое-что сказать тебе.
Осталось до вечера придумать, что я такого должен ей сказать.
- Я поговорил с коллегой, - Хогли вернулся за столик. - Он рад будет помочь, но ехать нужно прямо сейчас. Вечером у него самолет в Токио.
- Без проблем, - я положил на стол деньги за кофе еще раз проверил телефон. Розмари не проявила к моему посланию ни малейшего интереса. Не услышала, или же проигнорировала? - Я совершенно свободен.
- Тогда поехали, мистер Тамагва. Вы ведь на машине?
Хогли назвал адрес, и хотел бы я тоже жить в таком шикарном пригороде. Не тем я занимаюсь, честное слово. И деньги бы у меня были, и машина получше. У этой колымаги через полмили спустило колесо. Оставалось только затормозить, выйти и полезть в багажник за домкратом и запаской.
Это было последнее, что я помню.
Розмари
“Я должен кое-что сказать тебе”… Гм, а что это? Некстати вспомнилось, как Шунскэ произносит мое имя. Очень сексуально. С его голосом только в любви признаваться.
Надеюсь, он не об этом хочет поговорить.
Я перезвонила, но Шунскэ не соизволил взять трубку. Сейчас, значит, я ему неинтересна… Хорошо, поговорим вечером.
Какое вечером?! У нас ведь проблемы!
Я написала SMS: “Я с Юки и Сумирэ. Надо поговорить. Срочно”. Однако, на имя девчонки он не отреагировал. Не ответил он ни на один звонок и ни на одно послание в последующий час, и неважно, мое, или же Юкимуры, что было совсем невероятно. Я начала нервничать.
В первое мгновение у меня опустились руки. Потом я вспомнила. Каннингем! Он не единственный знакомый мой полицейский, но, думаю, лейтенант Чандра мне помогать не станет. А Каннингему я понравилась, и он дружит с Тамагавой.
Телефон Каннингему Шунскэ заставил меня записать «авось пригодится». Кто же знал, что пригодится он так скоро?
На этот раз трубка была взята почти сразу.
- Это Розмари Гриффит, мистер Каннингем, помощница Тамагавы. Мне нужна ваша помощь.
- Для вас — Лиам, - едва не промурлыкал Каннингем. - Чем могу услужить?
- Найти для меня Шунскэ.
- Э? - Каннингем в очередной раз опешил. А зачем еще женщины обращаются в полицию? Чтобы найти человека. - Да, да, вы правы. Чем конкретно я могу помочь?
Я изложила все кратко, без лишних подробностей, и Каннингем чертыхнулся. Потом смущенно извинился.
- Простите. Сидите и ждите, я попробую отследить его телефон.
Нет уж, вы не попробуете! Вы отследите!
- Слушаюсь, мэм! - шутливо отрапортовал Каннингем. - Сидите и ждите моего звонка.
Я села. Заказала себе ромашкового чая. Потом еще. Как водится, всплыло в памяти все, что я в последние дни делала не так, начиная от проведенной вместе ночи и заканчивая утренней ссорой.
- Так вы с отцом…
Я свирепо глянула на Юки.
- Молчу, молчу.
Я заказала еще чая. Спустя бесконечные полчаса Каннингем наконец перезвонил.
- Странное дело, Розмари… Телефон Тамагавы выключен. Я съезжу на место, где он после…
- Где это?! - быстро спросила я.
- Розмари, - попытался возразить Каннингем.
Спорить со мной сейчас было небезопасно.
- Это точно. - согласился Каннингем. - Пишите адрес. И ничего не предпринимайте, пока я не подъеду.
Я дала такое обещание, хотя, сдается мне, Каннингем не поверил, и послала Юки за такси. Детей я предпочла держать в поле зрения, а потому взяла с собой.
Тем самым «последним местом» где засекли телефон Шунскэ, оказалась заурядная дешевая кофейня. Сам Тамагава о таких высказывался не самым лестным образом. Ума не приложу, что он тут делал.
- А их вы зачем притащили? - хмуро спросил Каннингем, встретивший меня в дверях.
- Юки я не могу оставить без присмотра, а девчонка кое-что знает, - я ткнула Сумирэ в спину. - Рассказывай.
Сумирэ послушно пересказала то, что я уже от нее слышала.
- Кража? Контрабанда? И Шунскэ поехал куда-то с этой чашкой?!
Мы дружно кивнули.
- Куда? С кем он собирался встретиться?
Ни малейшего понятия я не имела, и сейчас уже понимала, что надо было расспросить его о планах, вместо того, чтобы ссориться.
Каннигем странно на меня посмотрел. Проклятье! Я снова говорю вслух!
- Он говорил, что знает какого-то знатока японского искусства. Не может же их быть в Англии так много!
- Англия вообще-то немаленькая, мисс Гриффит, - проворчал Каннингем. - Я расспрошу персонал кафе, а вы, мисс, берите детей, поезжайте домой и не высовывайтесь.
Мне, в общем-то, ничего другого и не оставалось. И мы с молодежью вернулись в полуразрушенный дом. Тамагава пропал, чашка вместе с ним, и едва ли в этих руина станут искать что-то еще.
Впрочем, насчет «руин» я все же погорячилась. Тут просто чудовищный беспорядок.
Но, следует признать, на Юки и Сумирэ разруха произвела впечатление. Девочка полчаса попеременно становилась то белой, то красной, и бормотала извинения. Юки носился по дому и тоже бормотал что-то себе под нос. Мне не составило особого труда приставить их к делу, пока чувство вины еще свежо.
Начали дети почему-то с кухни.
Сама я поднялась наверх. Вещи мои, вытащенные из чемодана, были разбросаны по полу. Блузку шелковую порвали, мерзавцы! Я натянула первое, что под руку попалось — купленные на развале джинсы, и футболку. Глупую футболку с мультяшным котом. Тамагава, думаю, не в обиде.
Только бы с ним ничего не случилось!
Я никогда не была религиозна, но сейчас готова была молиться, если это поможет. Чтобы занять себя, я спустилась вниз и начала собирать разбросанные по всей комнате материалы по делу Пэм и по Игрейлу.
Вечерело. Каннингем так и не позвонил.
Шунскэ
Переборов головную боль я открыл глаза. Ничего не поменялось. Значит, темно. На это нехитрое умозаключение ушли почти все силы. Спустя какое-то время, однако я очухался достаточно и сел, держась за холодную стену. Ощупал себя. Прекрасно! На затылке шишка, на шее — след от электрошокера зудит. Кто-то любит, чтобы наверняка. Я аккуратно прислонился затылком к стене — холод успокаивал боль — и попытался вспомнить события минувшего дня.
События ночи вспоминались с куда большим удовольствием. Ну, ровно до того момента, когда мы с Розмари поссорились. А вот до этого все было просто прекрасно. Розмари была сказочно хороша во всем, за что бы не взялась. Кроме простого человеческого общения.
Мы повздорили, я поехал на встречу с Хоугом и…
Либо на нас напали по дороге к его приятелю, люди зря я доверился Хоугу. Второе очень даже вероятно. Он ведь никогда мне не нравился. Впрочем, сейчас это легко говорить. А вот где я был несколько часов назад?
И как там Розмари? Не насовершает ли глупостей, оставшись одна? О чем я? Она, в конце концов, взрослая женщина! О чем я беспокоюсь?! Я бы вот, лучше, о себе побеспокоился, о Юкимуре. Он несовершеннолетний и он мой сын. Хотя мне почему-то кажется, что Юки лучше справится с проблемами. А потом еще разыщет Розмари и присмотрит за ней.
Заскрипела дверь. Я предпочел лечь на пол и прикинуться беспамятным. Дверь открылась, и на пол, бетонный, серый с выбоинами, легла полоса тусклого света. Еще день, прошло не так много времени.
Свет померк: кого-то втолкнули в помещение, и несколько неудачно. Человек перелетел через меня, по дороге пересчитав мне ребра. Ч-черт побери! Я еле сдержал ругань.
- И что теперь делать? - рявкнул голос мне незнакомый. А вот отвечавший был мне прекрасно известен: Хоуг.
- Шлепнем япошку, и дело с концом. Кому он нужен? Я неплохо с ним знаком: в разводе, местные друзья — мелкие сошки. Его никто не хватится.
Ну, не так уж хорошо знаком. Я бы даже сказал, я его вообще едва знаю.
- Черт с ним, с япошкой! Со вторым что делать? У него-то есть опасные приятели!
- Ну и что? Он с собой иностранный легион притащит? Я разберусь с ним потом.
Лязгнула дверь, и помещение вновь погрузилось в темноту. Я сел, привалился к стене и позвал:
- Эй!
«Эй, как ты там?» звучит невежливо, даже если речь идет о парне, двинувшем тебе ногой по ребрам.
Итальянский язык — второй по экспрессивности после японского, и мой, гм, сокамерник знал огромное количество ругательств.
- Видимо, в порядке…
- Кто вы? - спросил мой сокамерник почти без акцента.
- Тамагава Шунскэ, частный детектив, - самым любезным образом представился я.
- Данте Росси… специалист широкого профиля.
- Вор? - уточнил я. - Наемный убийа?
- Больше специалист по розыску похищенных произведений искусства, - рассмеялся итальянец. Мне нравились всегда люди с чувством юмора.
- Тогда вы точно по адресу.
- Да уж. Извините, что не могу пожать вам руку.
Действительно, какая жалость!
- Я японец. Нам положено кланяться и обмениваться визитками. Вы знаете, где мы?
- Какие-то склады на южной окраине. Я совсем не знаю эту часть города.
Скверно. Я тоже. Я поднялся и медленно, ведя рукой по стене, пошел по комнате. Пол, насколько я помню, тут ровный, лестницы нет. А вот и дверь. Металлическая, покрытая ржавчиной и старой краской. Это скорее всего гараж или лодочный сарай. На окраине попадаются такие. И это чертовски далеко от моего дома.
Что, интересно, сейчас делает Розмари? Дуется? Раскаивается, что мы повздорили? Думает, что я ее бросил?
- Можете не пытаться открыть дверь, - сказал Росси. - Замок навесной.
- Вам хорошо, вы птица важная. А меня шлепнут, - только и мог пожаловаться я. - А у меня дети. Один… деть.
Окон нет. Света нет. Пахнет… сыростью, влажным цементом, немного — тиной, гнилой застоявшейся водой. Мы где-то неподалеку от старых каналов, или от реки. К сожалению не настолько неподалеку, чтобы бетон начал от сырости крошиться.
- Есть у вас фонарик или телефон? - спросил Росси.
Только теперь я догадался обшарить карманы. Честное слово, крепко меня по голове приложили, прям поглупел! Телефон у меня, естественно, отобрали, и даже спичек не было.
- Скверно… - пробормотал Росси.
Я сел на пол, вытянул ноги и прислонился все еще ноющим затылком к железной двери.
- Так что вы за важная птица?
Розмари
Наступил вечер, а Тамагава так и не объявился, да и от Каннингема новостей не было. Я пребывала в состоянии, близком к панике. Во-первых, я давно разучилась быть одна, а во-вторых, и безусловно в главных я вся извелась. Только бы с Шунскэ ничего не случилось!
К полуночи стало еще и страшно. А если люди, искавшие чашку и избившие тогда Шунскэ вернутся? Что я им смогу противопоставить? Спущу на них Юки что ли?
- Мы с кухней покончили, - объявил Юки. - Что на ужин?
Вот лишь бы пожрать поганцу!
- Эй! - возмутился Юки. - Мы работали! Мы проголодались!
- «Мы проголодааались», - передразнила я. - По вашей с Суми-чан вине от кухни мало что осталось, так что «покончили» - весьма точное определение.
- Ну, холодильник-то работает!
Выпорю я его однажды, раз родители не спешат.
- Телесные наказания неэффективны! - Юки проворно отскочил в сторону.
- Тогда оставлю без ужина.
- А пытки бесчеловечны и противозаконны!
Я все же дала поганцу подзатыльник и пошла на кухню. Детишки прибрались немного, но устранить это разорение было просто невозможно. Плита не работала, а в холодильнике все перевернули вверх дном. Они, что, думали, я храню ценности, завернув их в ветчину?
Я сделала сэндвич — лучшее, на что была способна в таком положении — и открыла пиво. Чайник тоже не работал. Пиво, конечно, негоже распивать в компании подростков, но если подумать, лет четыреста назад его пили вообще все от мала до велика.
В дверь постучали. Я содрогнулась от ужаса. Первая мысль была почему-то — Генри! Вторая — опять они! Только потом я подумала о Каннингеме, Чандре, почтальоне и сектантах с брошюрами.
Это оказался доктор Киллиан. Посмотрела на его мощную фигуру, и мне сразу же стало спокойнее.
- Вы в порядке? - доктор с подозрением оглядел разгром. - Я слышал, Тамагава…
- Пока ничего не слышно… - сделалось как-то зябко, я повела плечами.
- А я пиццу принес! - Киллиан потрепал меня по волосам, словно ребенка, и сунул в руки коробку. - Привет, Юккун. О, а это?
- Сумирэ, - представила я. - Подруга Юки.
И никаких лишних подробностей, честное слово.
Мы ели, усевшись прямо на полу, похрустывая корочкой пиццы. Немного отпустило. Но, перестав волноваться из-а собственной безопасности, я опять начала думать о Тамагаве. Ну почему я не повела себя разумнее? Мне ведь это не сложно: говорить разумно, вести себя разумно и вообще, быть милой и приветливой.
