Как и тогда, возле шахт, она потеряла сознание. Шинад поймал ее, потом поднял на руки и выглянул аккуратно наружу. Камнепад прекратился. Город, насколько Шинад мог судить, не превратился окончательно в руины, но вот часть горы определенно исчезла, обрушилась вниз, и хорошо, если она, или лавина, не накрыла Фаграу. Оглядев находящуюся совсем рядом стену пещеры, Шинад обнаружил в ней открывшийся проход, в который лился свет и заметали мелкие снежинки. Взрыв потревожил снеговую шапку пика, это уж точно.
Аккуратно ступая между камнями со своей хрупкой ношей на руках, Шинад выбрался наружу, щурясь от нестерпимо яркого солнца, полускрытого за метелью. Снег таял, едва ложась на еще слишком теплую траву, но кружился в воздухе, словно самой настоящей зимой. Видимость была ужасная, но одно Шинад мог сказать точно: сам Фаграу, может, и не пострадал, но шахт у него теперь точно не будет. Перекинув уррику через плечо – так легче было удержать равновесие на скользком склоне – Шинад начал спускаться. Собравшиеся на верхнем городском ярусе зеваки при виде его отшатнулись, словно им явился дух горы. Пророка среди них не было, Шинад вообще был уверен, что никогда больше эту тварь, добившуюся своего, не встретит. Не удостаивая жителей Фаграу единым взглядом, Шинад пошел вниз, к гостинице.
С той частью города, что располагалась непосредственно под шахтами, случилось что-то дрянное, он мог сказать это, даже не поворачивая голову. Да и некоторые из домов в западной части пострадали. Однако гостиница, построенная добротно, устояла. Ее владелец и работники, не участвовавшие в безумной операции возле города, а также многие праздные зеваки, высыпали на улицу и приветствовали аршеда с уррикой на плече немыми статуями.
- И какой же сволочи пришло в голову взорвать город динамитом? – задал Шинад откровенно риторический вопрос, а потом бросил: - Приведите врача.
Поднявшись наверх, он осторожно опустил бесчувственную уррику на постель в ее комнате. Выглядела женщина необычайно бледно, и дышала словно бы реже обычного. Шинад переборол неуместное чувство тревоги. Уррика один раз уже пережила этот упадок сил, а на следующий день встала, как ни в чем не бывало. Впрочем, сейчас вся она была избита и исцарапана, и многие ссадины выглядели не лучшим образом. Дожидаясь прихода врача, Шинад, хотя и не стоило, конечно, разглядывал все то, что уррика скрывала обычно под длинными старомодными платьями. Тело ее, почти отталкивающе белое, покрывала тонкая сеть старых, более чем десятилетней давности шрамов. Порой казалось, что в их рисунке кроется какой-то секрет, а под другим взглядом – что это самые обыкновенные порезы, кое-как зажившие без должного лечения. Устыдившись, Шинад укрыл женщину пледом и распахнул дверь. Врач, неуверенно переминающийся с ноги на ногу, зашел в комнату.
- Приглядите за уррикой, - велел Шинад. – Могу я оставить ее на ваше попечение?
- У вас кровь, - нервно сказал врач. – На лбу.
Шинад коснулся ссадины и поморщился от, впрочем, достаточно слабой боли.
- Вздор. Пластырь дайте.
Залепив кое-как ссадину, он оставил уррику в компании врача и спустился вниз. Было множество дел, которые не позволяли отложить их даже до вечера. Впрочем, самое главное: поимку пророка, Шинад все равно уже выполнить не мог. Его, конечно, уже и след простыл, и никто из жителей Фаграу, напуганных теперь не только туманными пророчествами, но и собственной выходкой, не мог вспомнить, когда и где видели его в последний раз. В остальном событие последнего дня Шинад восстановил без труда.
Кто в толпе бросил, что все беды начались с обнаружения Темьгорода, и что город нужно уничтожить, скрыть под толщей горы, теперь уже нельзя было вычислить. Шинад, впрочем, не сомневался в изначальном авторстве этой идеи. Тот же, кто несколькими часами раньше заманил его в ловушку. Динамит сыскался, естественно, без труда. Людей же, способных остановить перепуганную толпу, охваченную новой безумной идеей, наоборот не было. Тряхнуло от взрыва знатно, но эффект от этого вышел прямо противоположный: часть горы словно бы откололась и съехала вниз, накрыв шахты и обнажив верхний ярус Темьгорода. Теперь черные монолиты домов было видно практически из любой точки Фаграу. Вот тебе и лист Князя Ниолта. Еще выше мерцал в лучах рыжего закатного солнца ледник, переливающийся всеми возможными оттенками.
От того, что теперь не придется подписывать распоряжение о закрытии убыточных шахт, Шинад испытывал противное, мелочное облегчение. Мысль, что жителей Фаграу придется переселять куда-то, приводила в ужас. Они же уже собирались бежать отсюда, от страшного проклятого города, от затаившихся в нем демонов. Шинад искренне сожалел, что не выслушал внимательно каждую из проповедей Альодо. Дождаться же подробностей от людей не удавалось. Они упорно расходились во мнениях, в памяти остались лишь ощущения, но никак не вызвавшие их слова.
Расписавшись в собственной беспомощности, Шинад вернулся в гостиницу. Больше всего ему хотелось раздеться и забраться в ванну с целебными травами, что он и сделал. Болело все тело, каждый синяк, каждая ссадина. Голова трещала от мыслей, и в ней не укладывалось не только глупое, себе во вред поведение местных, но и встреча с чудовищами из сказки, загадочный Альодо, и – отчего-то – шрамы на теле уррики. Вот уж о чем думать совершенно не следовало. Тем не менее, выбравшись спустя час, когда вода совсем остыла, из ванной, смазав самые жуткие синяки и переодевшись, Шинад заглянул к соседке.
Она уже вполне оправилась от своей слабости, облачилась в старомодную по обыкновению, украшенную тончайшим кружевом цвета слоновой кости сорочку и с отменным удобством устроилась среди подушек. Включив сразу две лампы на прикроватных столиках, она изучала, нацепив на нос пенсне, ветхие листы коля. Чуть поодаль на одеяле лежал крупный, с ноготь большого пальца, алмаз хаггре. Вскинув голову на звук открываемой двери, она улыбнулась.
- Входите, аршед.
- Уррика, - безукоризненно вежливо кивнул Шинад.
- Присаживайтесь. Хотите вина со специями? – уррика кивнула в сторону очага, над которым висел небольшой котелок. – Врач прописал мне какие-то пилюли от переутомления, но я по опыту знаю, что вино помогает значительно лучше.
Шинад наполнил две глиняные кружки ароматным вином, чей искушающий аромат даже оживил его, подвинул кресло ближе к кровати и сел.
- Как вы себя чувствуете?
- Как пустая скорлупка, - уррика с благодарностью приняла кружку и сделала сначала глубокий вдох, а потом осторожный глоток. – Однако я чем-то приглянулась нглейну этой горы.
Шинад хмыкнул. После схватки с ганглиби, он поверил бы и в нглейна, и в Господина Горных Дорог и в беса лысого. Уррика точно была бесовка, потому что в этот момент что-то притягивало к ней, тощей, бледной, седой и красноглазой взгляд. У нее была удивительно искренняя, немного усталая улыбка.
- Вам смешно, верно? – спросила женщина.
- Нет. Я вам верю.
- Тогда поверьте еще кое-чему… - уррика повертела в руках драгоценный алмаз, подбирая слова. – Я… знаю, что было нужно нашему пророку в Фаграу и зачем он подбил жителей взорвать гору.
Откуда уррика знала о взрыве, Шинад даже допытываться не стал. Может, духи нашептали.
- Что же?
Уррика протянула ему листы коля, испещренные значками ниччага, которые сейчас никто не сумел бы прочесть. Некоторые слоги, даже слова были Шинаду знакомы, но в общий связный текст складываться не желали.
- Что это? – спросил он.
- Кабы я знала, - уррика сокрушенно покачала головой и тотчас же обессилено откинулась на подушки. – Я нашла пару листов у ворот Темьгорода еще в первый день, разобрала всего одну фразу, а потом… услышала ее от Альодо. Эти бумаги я забрала ночью в княжеском тереме. Те же, что лежали в моей комнате…
Уррика выразительно развела руками.
- Пропали?
Женщина кивнула.
- Можете спрятать эти в сейф? Я хочу в целости доставить их в Княжинску. Вернусь завтра же, но эту ночь…
- Не хотите остаться и заняться своим драгоценным Темьгородом? – иронично поинтересовался Шинад. – Теперь даже я не смогу вам это запретить.
Уррика устало покачала головой.
- Нам нужно вернуться, пока Князь не наломал дров. Боюсь, настало наконец время, когда нам придется всеми силами удерживать его от необдуманных поступков.
- Ваша правда, - кивнул Шинад, поднимаясь.
Он забрал листы коля, а цепь с алмазом уррика попросту вложила ему в руку, буркнув: «И это заберите от греха подальше». Поклонившись, он вышел, но на пороге обернулся. Уррика пристально, с не вполне понятным выражением лица смотрела ему вслед, а потом со слабой улыбкой сказала.
- Доброй ночи, аршед.
- Доброй ночи, уррика, - тихо сказал он.
-------------------
* Ульцири – горный пик; также называется поселение, где традиционно воспитываются преемницы уррики и два раза в год (летом и зимой) проходят церемонии поворота года. Считается древней вотчиной рода Донтаг, но проверить это сейчас уже невозможно. Там же стоят руины замка Тэгле, под которыми – огромная цепь ледяных пещер
Аккуратно ступая между камнями со своей хрупкой ношей на руках, Шинад выбрался наружу, щурясь от нестерпимо яркого солнца, полускрытого за метелью. Снег таял, едва ложась на еще слишком теплую траву, но кружился в воздухе, словно самой настоящей зимой. Видимость была ужасная, но одно Шинад мог сказать точно: сам Фаграу, может, и не пострадал, но шахт у него теперь точно не будет. Перекинув уррику через плечо – так легче было удержать равновесие на скользком склоне – Шинад начал спускаться. Собравшиеся на верхнем городском ярусе зеваки при виде его отшатнулись, словно им явился дух горы. Пророка среди них не было, Шинад вообще был уверен, что никогда больше эту тварь, добившуюся своего, не встретит. Не удостаивая жителей Фаграу единым взглядом, Шинад пошел вниз, к гостинице.
С той частью города, что располагалась непосредственно под шахтами, случилось что-то дрянное, он мог сказать это, даже не поворачивая голову. Да и некоторые из домов в западной части пострадали. Однако гостиница, построенная добротно, устояла. Ее владелец и работники, не участвовавшие в безумной операции возле города, а также многие праздные зеваки, высыпали на улицу и приветствовали аршеда с уррикой на плече немыми статуями.
- И какой же сволочи пришло в голову взорвать город динамитом? – задал Шинад откровенно риторический вопрос, а потом бросил: - Приведите врача.
Поднявшись наверх, он осторожно опустил бесчувственную уррику на постель в ее комнате. Выглядела женщина необычайно бледно, и дышала словно бы реже обычного. Шинад переборол неуместное чувство тревоги. Уррика один раз уже пережила этот упадок сил, а на следующий день встала, как ни в чем не бывало. Впрочем, сейчас вся она была избита и исцарапана, и многие ссадины выглядели не лучшим образом. Дожидаясь прихода врача, Шинад, хотя и не стоило, конечно, разглядывал все то, что уррика скрывала обычно под длинными старомодными платьями. Тело ее, почти отталкивающе белое, покрывала тонкая сеть старых, более чем десятилетней давности шрамов. Порой казалось, что в их рисунке кроется какой-то секрет, а под другим взглядом – что это самые обыкновенные порезы, кое-как зажившие без должного лечения. Устыдившись, Шинад укрыл женщину пледом и распахнул дверь. Врач, неуверенно переминающийся с ноги на ногу, зашел в комнату.
- Приглядите за уррикой, - велел Шинад. – Могу я оставить ее на ваше попечение?
- У вас кровь, - нервно сказал врач. – На лбу.
Шинад коснулся ссадины и поморщился от, впрочем, достаточно слабой боли.
- Вздор. Пластырь дайте.
Залепив кое-как ссадину, он оставил уррику в компании врача и спустился вниз. Было множество дел, которые не позволяли отложить их даже до вечера. Впрочем, самое главное: поимку пророка, Шинад все равно уже выполнить не мог. Его, конечно, уже и след простыл, и никто из жителей Фаграу, напуганных теперь не только туманными пророчествами, но и собственной выходкой, не мог вспомнить, когда и где видели его в последний раз. В остальном событие последнего дня Шинад восстановил без труда.
Кто в толпе бросил, что все беды начались с обнаружения Темьгорода, и что город нужно уничтожить, скрыть под толщей горы, теперь уже нельзя было вычислить. Шинад, впрочем, не сомневался в изначальном авторстве этой идеи. Тот же, кто несколькими часами раньше заманил его в ловушку. Динамит сыскался, естественно, без труда. Людей же, способных остановить перепуганную толпу, охваченную новой безумной идеей, наоборот не было. Тряхнуло от взрыва знатно, но эффект от этого вышел прямо противоположный: часть горы словно бы откололась и съехала вниз, накрыв шахты и обнажив верхний ярус Темьгорода. Теперь черные монолиты домов было видно практически из любой точки Фаграу. Вот тебе и лист Князя Ниолта. Еще выше мерцал в лучах рыжего закатного солнца ледник, переливающийся всеми возможными оттенками.
От того, что теперь не придется подписывать распоряжение о закрытии убыточных шахт, Шинад испытывал противное, мелочное облегчение. Мысль, что жителей Фаграу придется переселять куда-то, приводила в ужас. Они же уже собирались бежать отсюда, от страшного проклятого города, от затаившихся в нем демонов. Шинад искренне сожалел, что не выслушал внимательно каждую из проповедей Альодо. Дождаться же подробностей от людей не удавалось. Они упорно расходились во мнениях, в памяти остались лишь ощущения, но никак не вызвавшие их слова.
Расписавшись в собственной беспомощности, Шинад вернулся в гостиницу. Больше всего ему хотелось раздеться и забраться в ванну с целебными травами, что он и сделал. Болело все тело, каждый синяк, каждая ссадина. Голова трещала от мыслей, и в ней не укладывалось не только глупое, себе во вред поведение местных, но и встреча с чудовищами из сказки, загадочный Альодо, и – отчего-то – шрамы на теле уррики. Вот уж о чем думать совершенно не следовало. Тем не менее, выбравшись спустя час, когда вода совсем остыла, из ванной, смазав самые жуткие синяки и переодевшись, Шинад заглянул к соседке.
Она уже вполне оправилась от своей слабости, облачилась в старомодную по обыкновению, украшенную тончайшим кружевом цвета слоновой кости сорочку и с отменным удобством устроилась среди подушек. Включив сразу две лампы на прикроватных столиках, она изучала, нацепив на нос пенсне, ветхие листы коля. Чуть поодаль на одеяле лежал крупный, с ноготь большого пальца, алмаз хаггре. Вскинув голову на звук открываемой двери, она улыбнулась.
- Входите, аршед.
- Уррика, - безукоризненно вежливо кивнул Шинад.
- Присаживайтесь. Хотите вина со специями? – уррика кивнула в сторону очага, над которым висел небольшой котелок. – Врач прописал мне какие-то пилюли от переутомления, но я по опыту знаю, что вино помогает значительно лучше.
Шинад наполнил две глиняные кружки ароматным вином, чей искушающий аромат даже оживил его, подвинул кресло ближе к кровати и сел.
- Как вы себя чувствуете?
- Как пустая скорлупка, - уррика с благодарностью приняла кружку и сделала сначала глубокий вдох, а потом осторожный глоток. – Однако я чем-то приглянулась нглейну этой горы.
Шинад хмыкнул. После схватки с ганглиби, он поверил бы и в нглейна, и в Господина Горных Дорог и в беса лысого. Уррика точно была бесовка, потому что в этот момент что-то притягивало к ней, тощей, бледной, седой и красноглазой взгляд. У нее была удивительно искренняя, немного усталая улыбка.
- Вам смешно, верно? – спросила женщина.
- Нет. Я вам верю.
- Тогда поверьте еще кое-чему… - уррика повертела в руках драгоценный алмаз, подбирая слова. – Я… знаю, что было нужно нашему пророку в Фаграу и зачем он подбил жителей взорвать гору.
Откуда уррика знала о взрыве, Шинад даже допытываться не стал. Может, духи нашептали.
- Что же?
Уррика протянула ему листы коля, испещренные значками ниччага, которые сейчас никто не сумел бы прочесть. Некоторые слоги, даже слова были Шинаду знакомы, но в общий связный текст складываться не желали.
- Что это? – спросил он.
- Кабы я знала, - уррика сокрушенно покачала головой и тотчас же обессилено откинулась на подушки. – Я нашла пару листов у ворот Темьгорода еще в первый день, разобрала всего одну фразу, а потом… услышала ее от Альодо. Эти бумаги я забрала ночью в княжеском тереме. Те же, что лежали в моей комнате…
Уррика выразительно развела руками.
- Пропали?
Женщина кивнула.
- Можете спрятать эти в сейф? Я хочу в целости доставить их в Княжинску. Вернусь завтра же, но эту ночь…
- Не хотите остаться и заняться своим драгоценным Темьгородом? – иронично поинтересовался Шинад. – Теперь даже я не смогу вам это запретить.
Уррика устало покачала головой.
- Нам нужно вернуться, пока Князь не наломал дров. Боюсь, настало наконец время, когда нам придется всеми силами удерживать его от необдуманных поступков.
- Ваша правда, - кивнул Шинад, поднимаясь.
Он забрал листы коля, а цепь с алмазом уррика попросту вложила ему в руку, буркнув: «И это заберите от греха подальше». Поклонившись, он вышел, но на пороге обернулся. Уррика пристально, с не вполне понятным выражением лица смотрела ему вслед, а потом со слабой улыбкой сказала.
- Доброй ночи, аршед.
- Доброй ночи, уррика, - тихо сказал он.
-------------------
* Ульцири – горный пик; также называется поселение, где традиционно воспитываются преемницы уррики и два раза в год (летом и зимой) проходят церемонии поворота года. Считается древней вотчиной рода Донтаг, но проверить это сейчас уже невозможно. Там же стоят руины замка Тэгле, под которыми – огромная цепь ледяных пещер
