- Вроде работает. Хотя, я, честно говоря, не знаю, что именно должно произойти.
Стена, к которой Ричард прислонялся, содрогнулась и, скрежеща угрожающе, отъехала в сторону. Сквозняк пронесся по галерее, спутав огненные кудряшки Келы и заставив трепетать листья базилика.
- Может быть, это? – предположил Ричард.
Ход резко шел вниз, ступени были крутые и истертые. Когда-то им часто пользовались. Спустившись, наверное, этажа на полтора, ход закончился вдруг черной ямой, в которую с определенным трудом мог протиснуться человек.
- Постой-ка.
Рирдан, идущий первым с фонарем, присел на корточки и осветил яму.
- Так, я вижу дно. Думаю, там чуть выше моего роста. Подержи фонарь, я спрыгну.
- А если эта яма - каменный мешок? – Фогаль передернуло. – Как ты тогда будешь выбираться, с твоим-то плечом?
Рирдан обернулся и посмотрел на нее снизу вверх. Выглядел он неважно, на лбу выступил пот.
- А еще мы можем подняться, вернуться в главный зал и дождаться, пока Александр и твои перринцы умрут от старости. Или мы от голода. Подержи фонарь.
Фогаль послушно взяла фонарь и осветила яму, кажущуюся такой глубокой и опасной. Рирдан бросил на нее еще один быстрый взгляд, подмигнул и соскользнул в дыру.
- Порядок! Здесь еще лестница, такая же крутая. Прыгай.
Кела сглотнула. Никогда в своей взрослой, сознательной жизни она не прыгала. Вернее сказать, ни разу с тех пор, как при падении с дерева повредила ногу. Страх ударил в голову, руки заледенели. Фогаль потерла их, пытаясь согреть, пытаясь восстановить кровообращение. Заледенели ноги, шея перестала гнуться. Паника, самая обыкновенная паника охватила все ее тело.
- Ричард, я… я не могу…
- Прыгай. Я поймаю, - проникновенно пообещал Рирдан.
- Как?! Тебя плечо еле слушается!
- Значит, будешь хромать на обе ноги! – отрезал Рирдан. – Ты прыгаешь, или нет? В противном случае, сиди там одна, а я дальше пойду.
Фогаль издала жуткий хрип, и после долгих попыток выдавила наконец:
- Лови… фонарь…
Бросив фонарь вниз, она оказалась в темноте. Ведьмам чужд страх перед призраками, демонами и тому подобными суевериями, но только не в зачарованном замке, от которого и не знаешь, что ждать. Пытаясь унять дрожь, Фогаль неуклюже села на край ямы и свесила ноги вниз. Мрак затопил ее, подталкивая в спину. А снизу ее подбрасывала наводящая ужас пустота.
- Знаешь, - сказал Ричард. – У тебя очень красивые ноги.
- Сейчас спрыгну и поколочу тебя, - пообещала Фогаль.
- Ну-ну. Ты не промахнёшься.
Фогаль сглотнула, оперлась на руки и, собрав всю свою решимость, соскользнула вниз. Летела она, казалось, вечность, прежде чем оказалась в крепких объятьях. И на чем-то мягком. Как она и предполагала, они с Ричардом повалились на пол. Поймал, тоже мне. Зашипев от боли, Рирдан просунул между ними фонарик, бросающий зловещий отблеск на лица, и сказал:
- Видишь? Ты цела.
Фогаль неохотно убрала руки с его шеи и поднялась.
- Это еще нужно доказать.
Она протянула руку, и Ричард с готовностью сжал ее пальцы.
- Пошли быстрее.
Лестница, такая же крутая и узкая, вела в обратном направлении и снова вниз, вниз, в темноту. Возможно, в самые недра древнего замка.
- Давно хотел спросить, - голос Рирдана прозвучал напряженно. – Как записи ведьмы оказались в руках одиннадцатого канцлера Империи?
Фогаль была ему благодарна за вопрос. Сейчас лучше всего было говорить. О чем угодно, но только говорить, лишь бы не вслушиваться в тишину. Поэтому ответ Фогаль был бессмысленно многословным.
- Как ты знаешь, Нурэ-Синьяк был учеником и наиболее вероятным преемником Линарда. На момент казни Седой Келы он занимал пост доверенного секретаря Канцлера. Вероятно, Кела разделила записи и попросила мужа спрятать их. Линард счел Нурэ-Синьяка надежным.
- И что может быть в бумагах?
- Понятия не имею!
- Зачем они Александру и тем двум перринцам? – Рирдан оглянулся через плечо. – Они что, члены международного общества антиквариев?
Келу так же занимал этот вопрос; ответила она не без раздражения, чувствуя себя беспомощной и глупой.
- Понятия не имею, говорю же! Ведьмам вообще не свойственно делиться тайнами с посторонними, особенно в письменном виде. Либо знают все сестры, либо – только избранные, и так тому и быть. Благодаря этому многие опасные секреты, вроде магических зеркал и вызова бесов, забылись.
Рирдан вновь обернулся через плечо. Глаза его в темноте казались мерцающими.
- Ты считаешь это хорошей идеей: забытые секреты? Они всегда вспоминаются, и всегда не теми.
- Слушай! Я скромная Пятая в круге! Пятая! Что ты от меня хочешь?!
- Подержи лампу, - хмыкнул Ричард. – Опять придется прыгать.
Лестницы – одна-две-четыре-шесть – уводили все ниже, в глубокие подземелья. Каждая вела строго: с севера на юг, либо с юга на север; каждая заканчивалась ямой глубиной чуть больше человеческого роста. По самым скромным прикидкам отчаянные исследователи были уже русах в тридцати – сорока ниже поверхности земли. Ричард потихоньку начал бороться с паникой и клаустрофобией. Кела молчала, но ее страх ощущался физически, от него вибрировал воздух. С каждой ступенью она хромала все сильнее. Лампа тускнела, пока на краю восьмой ямы не потухла вовсе. Заставив себя дышать ровнее, Ричард коснулся стены и сделал шаг назад. Холодные, влажные, дрожащие пальцы коснулись его запястья.
- Самое время кричать: Божемой! Мы все умрем! – нервно хихикнула Кела.
- Кто все? Нас тут только двое. Ты не могла бы нам создать немного огня, а? как тогда, со стаканом.
Кела издала еще более нервный, болезненный смешок.
- Ричард, я тогда блефовала.
Ричард пожал плечами.
- Нам бы вполне хватило.
Кела шумно вздохнула.
- Я попробую.
Тишину сейчас нарушал только едва различимый шорох одежды. Через минуту к нему прибавилось тихое, низкое гудение, заставляющее вибрировать воздух. Мрак сгустился, сделался совершенным, эталонным. А спустя секунду в самом сердце темноты в такт гудению заплясал лепесток пламени, разгораясь все ярче. В его свете лицо Келы казалось мертвенно-бледным, принадлежащим призраку. Губы были сжаты в линию.
- Как-то так, - пробормотала она.
На ее сложенных лодочкой ладонях задорно плясало пламя, разгораясь все ярче. Не сводя с него глаз, Кела через силу улыбнулась.
- У меня с огнем сложные отношения.
- Молодец! – Ричард поцеловал ее в лоб. – Посвети мне.
Кула облизнула губы, отвела неохотно взгляд от огня и сделала шаг к яме. Мизинцем, кончиком ногтя ведьма отщипнула каплю огня и бросила ее вниз. Медленно вращаясь, огонек достиг дна. Показалось, эта яма глубже и опаснее всех предыдущих. Показалось даже, что никакого да у нее нет, и пламя продолжает падать все ниже и ниже.
- Надеюсь, скоро это кончится, - пробормотал Ричард и прыгнул.
Высота и в самом деле была больше, чем прежде. Он оступился, приземляясь, слегка контуженный, и ухватился за гладкую стену. Рука соскользнула. На ощупь это был совсем другой камень, отличный от того, из которого сложили стены Стага. Нежный, очень холодный, отзывающийся звоном на каждое прикосновение. Огонек, все еще не погасший, отражался множеством огней в стенах и полу, и в ступенях убегающей вниз лестницы.
Ричард перевел дух и выпрямился.
- Прыгай.
Кела боялась, и это было вполне понятно. Ричард не стал ей говорить, что здесь выше, чем было в других местах. Тогда бы, пожалуй, она сбежала, прилагая нечеловеческие усилия. Отряхнув с ладоней пламя, Кела прыгнула. Рчирад протянул руки и поймал ее, но как и в первый раз не смог удержать, и вместе со своей ношей повалился на пол. Оказался с рассерженной ведьмой буквально нос к носу.
- Вот и верь тебе после этого!
- Ну, ты ведь цела, - резонно заметил Ричард.
- А если бы я разбилась?!
- Сначала разбился бы я, - Ричард сел, держась за ноющее плечо. – Вообще, такое чувство, что ты мне что-то сломала.
Кела побледнела.
- Великая Мать! У тебя опять кровь!
- Я в порядке, - соврал Ричард, поднимаясь, и протянул руку. – Пошли. Нам, похоже, еще ниже.
Уцепившись за протянутую руку, Кела поднялась, нагнулась и подобрала с пола огонь. Пламя в стенах вспыхнуло разноцветным фейерверком.
- Это же!...
- Лёд, - закончила за него Кела. – Ниддингский лёд. Ньольман. Я только читала о нем. Когда Темьгород был атакован некими демоническими существами, пришедшими из моря по подземным рекам, тогдашний Серый Князь воззвал к богам гор и снегов, и чудовищ сковал лёд, не тающий даже от прикосновения огня. Его назвали «ньольман», переводится, кажется, как «божественное благословение». Точно не знаю, на древнениддингском давно уже никто не говорит. Веке в XII из этого льда стали вырезать саркофаги для Серых Князей.
Ричард прикоснулся к стене, вновь откликнувшейся звоном.
- Похоже на горный хрусталь.
Кела кивнула.
- Только ньольман всегда остается холодным.
- Что ж, янтарь всегда теплый. Мир полон чудес.
Ведьма посмотрела на него с ухмылкой.
- Так сложно поверить в чудеса?
- Не в том я уже возрасте. О, мы пришли. Можешь сделать свет поярче?
Стены расступились, и крошечный язычок пламени в ладонях Келы не справлялся больше со мраком. Подняв его к лицу, ведьма дунула и пробормотала что-то, подозрительно похожее на жалобное: «Ну же, пожалуйста!». Пламя вспыхнуло, едва не опалив волосы Келы, и стремительной кометой ушло под потолок. Искры, словно звезды, повисли в воздухе, отражаясь в ледяных стенах, куполе и сверкающем полу.
Помещение было огромным, просто колоссальным, и сама мысль о его создателях пугала. Ньольман – или все же хрусталь – сверкал, как императорский стол во время парадного обеда. Как миллион бокалов, бутылок и графинов. Опустив взгляд, Ричард увидел свое удивленное отражение и вмерзшие в пол цветы.
- Это и в сами деле лёд… - пробормотал он. – Невероятно.
- Кхм. Взгляни лучше на это… - стоящая в десяти шагах от него Кела махнула рукой.
Ричард приблизился, балансируя на скользком полу, и замер, пораженный открывшейся картиной. Глубоко вмерзшие в прозрачный чистый лёд, застыли в объятье обнаженная девушка необыкновенной красоты и чудовищный шестилапый змей с ощерившейся пастью. Ее волосы цвета расплавленной меди и зелено-бронзовая чешуя змея сияли начищенным металлом. Тонкие бледные руки обвивали могучую шею чудовища, и непонятно было, борьба это, или любовное объятье.
Опустившись на колени, Ричард приложил ладони к ледяному полу.
- Это невероятно…
- Да, невероятно, - хмуро согласилась Кела. – Потому как, похоже, у этой красавицы в руках искомые бумаги.
Только сейчас Ричард обратил внимание на зажатый в тонких пальцах девушки свиток, перевязанный выцветшей голубой лентой.
- Но…
- Это колдовство, - мрачно кивнула Кела.
- И что делать будем?
- Как что? Колдовать.
* Базиль Нурэ-Синьяк – Одиннадцатый канцлер Империи, герцог Стагери
* Амфиптер, удав и гадюка – соответственно Амфиптеры, Боа и Аспиды, три рода Змеев. Существование драконов под вопросом, однако в них верят на северном берегу Белодраконного моря
Морщась от боли, Фогаль опустилась на колени и прикоснулась к гладкому льду. Следовало быть честной хотя бы с самой собой: она не представляла, что ей дальше делать. Никогда прежде она не сталкивалась с подобным колдовством. Только в детских сказках, которые считала выдумками. Все, что она могла сейчас сделать, лежало в области предположений, опасной и неверной.
- Это ведьмина печать. В древности и не такое умели. Принцип тот де, что и у магических замков: требуется соблюсти определенное условие. Обычно нужна родная кровь, но это может быть, скажем, особое слово или действие. Пароль.
- Ключевое слово «базилик», - пробормотал Ричард.
- Вообще-то, это странное имя для ведьмы, - задумчиво проговорила Фогаль. – Его почти не используют в колдовстве, скорее уж в кулинарии. Так что, да, это может быть пароль. Базилик. Оцимиум.
Пол дрогнул, пошел ветвистыми трещинами, которые тотчас же сошлись, как их и не было. Зато часть пола обвалилась, обнажив сплетенные в объятиях фигуры. К ним вела высокая и крутая лестница.
- М-да, - пробормотал Ричард.
Поднявшись с колен, Фогаль шагнула к разверстой яме. Рирдан поймал ее за руку.
- Кела…
- Да, - кивнула Фогаль. – Это может быть опасно. А выбор у нас есть?
- Я пойду с тобой.
Фогаль слабо улыбнулась и с благодарностью сжала его пальцы. На самом деле, ей было страшно, и никого не удавалось обмануть. Страшно с того момента, как она шагнула за ворота Стага. Страшно с того момента, как она угодила под облаве в «Перстне». А может быть, подспудно страшно с самого начала. А еще, у нее в самом деле не было выбора. Она начала спускаться, все сильнее сжимая руку Рирдана.
В яме пахло весенними цветами и – почти неуловимо – смертью. Погребальными бальзамами, которые используют на севере. Тела, такие молодые и такие древние, стискивали друг друга в пугающей силы объятье. Хотелось прикоснуться к ним, но Фогаль боялась: они казались спящими, а не мертвыми. Глаза девушки были закрыты, глаза чудовища подернуты пленкой.
- Что ты собираешься делать? – невольно понижая голос спросил Рирдан.
- Вытащить у нее из руки бумаги, - так же тихо ответила Фогаль. – Великая Мать! Мне страшно!
- Мне тоже, - теплая рука легла ей на спину. – Но мы зашли уже слишком далеко, не находишь?
- Да, - сказала Фогаль. – Да.
Она протянула руку к бумагам. Пальцы дрожали. Вот она коснулась тонко выделанного коля, ленты из гладкого арцианского шелка. Потянула на себя. Бумаги оказались прочно зажаты в пальцах девушки. Фогаль потянула сильнее. Девушка распахнула глаза, пронзительно, неестественно синие, свободная рука стальной хваткой стиснула запястье Фогаль, острые длинное ногти вонзились в кожу.
- Кто ты такая? Зачем ты крадешь это?
Голос прозвучал тихо и сухо, словно шелест песка. Древний и мертвый голос.
Это стража – поняла Фогаль. Это ловушка. Это испытание. Она почувствовала, что теряет сознание. Сильные и теплые руки обняли ее, но с каждым мгновение они становились все менее настоящими, менее материальными, чем рука мертвой девушки.
- Кела! Приди в себя! – в голосе Ричарда прозвучало отчаянье.
- Ри-ричард, - губы плохо слушались Фогаль. Мир ускользал. – Я должна… это… испытание… я… поговорить с ней. Если… если я не… через час.. назови мое имя…
- Наркиль?!
- Нет. Истинное…. Мое имя… Фогаль.
Перед глазами потемнело. Фогаль перестала чувствовать свое тело и провалилась в пустоту.
Темнота обволакивала ее, заставляя ощущать себя беспомощной и невесомой. Как сорванный ветром лист, как осенняя паутинка. Кругом не было ни проблеска, ни звука. Да и ее самой тоже не было. И времени не было. Но о своей цели Фогаль помнила твердо.
- Эй! – сказала она. – Я пришла за бумагами Седой Келы.
- Меня зовут Кенар, - сказала девушка. Она твердо стояла в пустоте, постепенно заполняющейся предметами.
- Меня зовут Фогаль. Я пришла за бумагами.
- О, - недобро улыбнулась девушка. – Прошло столько лет, что моё имя уже ничего не значит? А когда-то меня называли Кенар Падшая, Кенар Отступница. У меня боялись. Назови свое имя.
- Фогаль, - ответила Фогаль.
- Нет, - Кенар раздраженно топнула. – Настоящее имя, данное при рождении. Имя, защищающее тебя от тьмы.
- Наркиль. Наркиль Адмар.
Кенар опустилась на выстланную волчьими шкурами кушетку, выгнулась и засмеялась звонко и чарующе.
Стена, к которой Ричард прислонялся, содрогнулась и, скрежеща угрожающе, отъехала в сторону. Сквозняк пронесся по галерее, спутав огненные кудряшки Келы и заставив трепетать листья базилика.
- Может быть, это? – предположил Ричард.
Ход резко шел вниз, ступени были крутые и истертые. Когда-то им часто пользовались. Спустившись, наверное, этажа на полтора, ход закончился вдруг черной ямой, в которую с определенным трудом мог протиснуться человек.
- Постой-ка.
Рирдан, идущий первым с фонарем, присел на корточки и осветил яму.
- Так, я вижу дно. Думаю, там чуть выше моего роста. Подержи фонарь, я спрыгну.
- А если эта яма - каменный мешок? – Фогаль передернуло. – Как ты тогда будешь выбираться, с твоим-то плечом?
Рирдан обернулся и посмотрел на нее снизу вверх. Выглядел он неважно, на лбу выступил пот.
- А еще мы можем подняться, вернуться в главный зал и дождаться, пока Александр и твои перринцы умрут от старости. Или мы от голода. Подержи фонарь.
Фогаль послушно взяла фонарь и осветила яму, кажущуюся такой глубокой и опасной. Рирдан бросил на нее еще один быстрый взгляд, подмигнул и соскользнул в дыру.
- Порядок! Здесь еще лестница, такая же крутая. Прыгай.
Кела сглотнула. Никогда в своей взрослой, сознательной жизни она не прыгала. Вернее сказать, ни разу с тех пор, как при падении с дерева повредила ногу. Страх ударил в голову, руки заледенели. Фогаль потерла их, пытаясь согреть, пытаясь восстановить кровообращение. Заледенели ноги, шея перестала гнуться. Паника, самая обыкновенная паника охватила все ее тело.
- Ричард, я… я не могу…
- Прыгай. Я поймаю, - проникновенно пообещал Рирдан.
- Как?! Тебя плечо еле слушается!
- Значит, будешь хромать на обе ноги! – отрезал Рирдан. – Ты прыгаешь, или нет? В противном случае, сиди там одна, а я дальше пойду.
Фогаль издала жуткий хрип, и после долгих попыток выдавила наконец:
- Лови… фонарь…
Бросив фонарь вниз, она оказалась в темноте. Ведьмам чужд страх перед призраками, демонами и тому подобными суевериями, но только не в зачарованном замке, от которого и не знаешь, что ждать. Пытаясь унять дрожь, Фогаль неуклюже села на край ямы и свесила ноги вниз. Мрак затопил ее, подталкивая в спину. А снизу ее подбрасывала наводящая ужас пустота.
- Знаешь, - сказал Ричард. – У тебя очень красивые ноги.
- Сейчас спрыгну и поколочу тебя, - пообещала Фогаль.
- Ну-ну. Ты не промахнёшься.
Фогаль сглотнула, оперлась на руки и, собрав всю свою решимость, соскользнула вниз. Летела она, казалось, вечность, прежде чем оказалась в крепких объятьях. И на чем-то мягком. Как она и предполагала, они с Ричардом повалились на пол. Поймал, тоже мне. Зашипев от боли, Рирдан просунул между ними фонарик, бросающий зловещий отблеск на лица, и сказал:
- Видишь? Ты цела.
Фогаль неохотно убрала руки с его шеи и поднялась.
- Это еще нужно доказать.
Она протянула руку, и Ричард с готовностью сжал ее пальцы.
- Пошли быстрее.
Лестница, такая же крутая и узкая, вела в обратном направлении и снова вниз, вниз, в темноту. Возможно, в самые недра древнего замка.
- Давно хотел спросить, - голос Рирдана прозвучал напряженно. – Как записи ведьмы оказались в руках одиннадцатого канцлера Империи?
Фогаль была ему благодарна за вопрос. Сейчас лучше всего было говорить. О чем угодно, но только говорить, лишь бы не вслушиваться в тишину. Поэтому ответ Фогаль был бессмысленно многословным.
- Как ты знаешь, Нурэ-Синьяк был учеником и наиболее вероятным преемником Линарда. На момент казни Седой Келы он занимал пост доверенного секретаря Канцлера. Вероятно, Кела разделила записи и попросила мужа спрятать их. Линард счел Нурэ-Синьяка надежным.
- И что может быть в бумагах?
- Понятия не имею!
- Зачем они Александру и тем двум перринцам? – Рирдан оглянулся через плечо. – Они что, члены международного общества антиквариев?
Келу так же занимал этот вопрос; ответила она не без раздражения, чувствуя себя беспомощной и глупой.
- Понятия не имею, говорю же! Ведьмам вообще не свойственно делиться тайнами с посторонними, особенно в письменном виде. Либо знают все сестры, либо – только избранные, и так тому и быть. Благодаря этому многие опасные секреты, вроде магических зеркал и вызова бесов, забылись.
Рирдан вновь обернулся через плечо. Глаза его в темноте казались мерцающими.
- Ты считаешь это хорошей идеей: забытые секреты? Они всегда вспоминаются, и всегда не теми.
- Слушай! Я скромная Пятая в круге! Пятая! Что ты от меня хочешь?!
- Подержи лампу, - хмыкнул Ричард. – Опять придется прыгать.
Лестницы – одна-две-четыре-шесть – уводили все ниже, в глубокие подземелья. Каждая вела строго: с севера на юг, либо с юга на север; каждая заканчивалась ямой глубиной чуть больше человеческого роста. По самым скромным прикидкам отчаянные исследователи были уже русах в тридцати – сорока ниже поверхности земли. Ричард потихоньку начал бороться с паникой и клаустрофобией. Кела молчала, но ее страх ощущался физически, от него вибрировал воздух. С каждой ступенью она хромала все сильнее. Лампа тускнела, пока на краю восьмой ямы не потухла вовсе. Заставив себя дышать ровнее, Ричард коснулся стены и сделал шаг назад. Холодные, влажные, дрожащие пальцы коснулись его запястья.
- Самое время кричать: Божемой! Мы все умрем! – нервно хихикнула Кела.
- Кто все? Нас тут только двое. Ты не могла бы нам создать немного огня, а? как тогда, со стаканом.
Кела издала еще более нервный, болезненный смешок.
- Ричард, я тогда блефовала.
Ричард пожал плечами.
- Нам бы вполне хватило.
Кела шумно вздохнула.
- Я попробую.
Тишину сейчас нарушал только едва различимый шорох одежды. Через минуту к нему прибавилось тихое, низкое гудение, заставляющее вибрировать воздух. Мрак сгустился, сделался совершенным, эталонным. А спустя секунду в самом сердце темноты в такт гудению заплясал лепесток пламени, разгораясь все ярче. В его свете лицо Келы казалось мертвенно-бледным, принадлежащим призраку. Губы были сжаты в линию.
- Как-то так, - пробормотала она.
На ее сложенных лодочкой ладонях задорно плясало пламя, разгораясь все ярче. Не сводя с него глаз, Кела через силу улыбнулась.
- У меня с огнем сложные отношения.
- Молодец! – Ричард поцеловал ее в лоб. – Посвети мне.
Кула облизнула губы, отвела неохотно взгляд от огня и сделала шаг к яме. Мизинцем, кончиком ногтя ведьма отщипнула каплю огня и бросила ее вниз. Медленно вращаясь, огонек достиг дна. Показалось, эта яма глубже и опаснее всех предыдущих. Показалось даже, что никакого да у нее нет, и пламя продолжает падать все ниже и ниже.
- Надеюсь, скоро это кончится, - пробормотал Ричард и прыгнул.
Высота и в самом деле была больше, чем прежде. Он оступился, приземляясь, слегка контуженный, и ухватился за гладкую стену. Рука соскользнула. На ощупь это был совсем другой камень, отличный от того, из которого сложили стены Стага. Нежный, очень холодный, отзывающийся звоном на каждое прикосновение. Огонек, все еще не погасший, отражался множеством огней в стенах и полу, и в ступенях убегающей вниз лестницы.
Ричард перевел дух и выпрямился.
- Прыгай.
Кела боялась, и это было вполне понятно. Ричард не стал ей говорить, что здесь выше, чем было в других местах. Тогда бы, пожалуй, она сбежала, прилагая нечеловеческие усилия. Отряхнув с ладоней пламя, Кела прыгнула. Рчирад протянул руки и поймал ее, но как и в первый раз не смог удержать, и вместе со своей ношей повалился на пол. Оказался с рассерженной ведьмой буквально нос к носу.
- Вот и верь тебе после этого!
- Ну, ты ведь цела, - резонно заметил Ричард.
- А если бы я разбилась?!
- Сначала разбился бы я, - Ричард сел, держась за ноющее плечо. – Вообще, такое чувство, что ты мне что-то сломала.
Кела побледнела.
- Великая Мать! У тебя опять кровь!
- Я в порядке, - соврал Ричард, поднимаясь, и протянул руку. – Пошли. Нам, похоже, еще ниже.
Уцепившись за протянутую руку, Кела поднялась, нагнулась и подобрала с пола огонь. Пламя в стенах вспыхнуло разноцветным фейерверком.
- Это же!...
- Лёд, - закончила за него Кела. – Ниддингский лёд. Ньольман. Я только читала о нем. Когда Темьгород был атакован некими демоническими существами, пришедшими из моря по подземным рекам, тогдашний Серый Князь воззвал к богам гор и снегов, и чудовищ сковал лёд, не тающий даже от прикосновения огня. Его назвали «ньольман», переводится, кажется, как «божественное благословение». Точно не знаю, на древнениддингском давно уже никто не говорит. Веке в XII из этого льда стали вырезать саркофаги для Серых Князей.
Ричард прикоснулся к стене, вновь откликнувшейся звоном.
- Похоже на горный хрусталь.
Кела кивнула.
- Только ньольман всегда остается холодным.
- Что ж, янтарь всегда теплый. Мир полон чудес.
Ведьма посмотрела на него с ухмылкой.
- Так сложно поверить в чудеса?
- Не в том я уже возрасте. О, мы пришли. Можешь сделать свет поярче?
Стены расступились, и крошечный язычок пламени в ладонях Келы не справлялся больше со мраком. Подняв его к лицу, ведьма дунула и пробормотала что-то, подозрительно похожее на жалобное: «Ну же, пожалуйста!». Пламя вспыхнуло, едва не опалив волосы Келы, и стремительной кометой ушло под потолок. Искры, словно звезды, повисли в воздухе, отражаясь в ледяных стенах, куполе и сверкающем полу.
Помещение было огромным, просто колоссальным, и сама мысль о его создателях пугала. Ньольман – или все же хрусталь – сверкал, как императорский стол во время парадного обеда. Как миллион бокалов, бутылок и графинов. Опустив взгляд, Ричард увидел свое удивленное отражение и вмерзшие в пол цветы.
- Это и в сами деле лёд… - пробормотал он. – Невероятно.
- Кхм. Взгляни лучше на это… - стоящая в десяти шагах от него Кела махнула рукой.
Ричард приблизился, балансируя на скользком полу, и замер, пораженный открывшейся картиной. Глубоко вмерзшие в прозрачный чистый лёд, застыли в объятье обнаженная девушка необыкновенной красоты и чудовищный шестилапый змей с ощерившейся пастью. Ее волосы цвета расплавленной меди и зелено-бронзовая чешуя змея сияли начищенным металлом. Тонкие бледные руки обвивали могучую шею чудовища, и непонятно было, борьба это, или любовное объятье.
Опустившись на колени, Ричард приложил ладони к ледяному полу.
- Это невероятно…
- Да, невероятно, - хмуро согласилась Кела. – Потому как, похоже, у этой красавицы в руках искомые бумаги.
Только сейчас Ричард обратил внимание на зажатый в тонких пальцах девушки свиток, перевязанный выцветшей голубой лентой.
- Но…
- Это колдовство, - мрачно кивнула Кела.
- И что делать будем?
- Как что? Колдовать.
* Базиль Нурэ-Синьяк – Одиннадцатый канцлер Империи, герцог Стагери
* Амфиптер, удав и гадюка – соответственно Амфиптеры, Боа и Аспиды, три рода Змеев. Существование драконов под вопросом, однако в них верят на северном берегу Белодраконного моря
Глава тринадцатая
Морщась от боли, Фогаль опустилась на колени и прикоснулась к гладкому льду. Следовало быть честной хотя бы с самой собой: она не представляла, что ей дальше делать. Никогда прежде она не сталкивалась с подобным колдовством. Только в детских сказках, которые считала выдумками. Все, что она могла сейчас сделать, лежало в области предположений, опасной и неверной.
- Это ведьмина печать. В древности и не такое умели. Принцип тот де, что и у магических замков: требуется соблюсти определенное условие. Обычно нужна родная кровь, но это может быть, скажем, особое слово или действие. Пароль.
- Ключевое слово «базилик», - пробормотал Ричард.
- Вообще-то, это странное имя для ведьмы, - задумчиво проговорила Фогаль. – Его почти не используют в колдовстве, скорее уж в кулинарии. Так что, да, это может быть пароль. Базилик. Оцимиум.
Пол дрогнул, пошел ветвистыми трещинами, которые тотчас же сошлись, как их и не было. Зато часть пола обвалилась, обнажив сплетенные в объятиях фигуры. К ним вела высокая и крутая лестница.
- М-да, - пробормотал Ричард.
Поднявшись с колен, Фогаль шагнула к разверстой яме. Рирдан поймал ее за руку.
- Кела…
- Да, - кивнула Фогаль. – Это может быть опасно. А выбор у нас есть?
- Я пойду с тобой.
Фогаль слабо улыбнулась и с благодарностью сжала его пальцы. На самом деле, ей было страшно, и никого не удавалось обмануть. Страшно с того момента, как она шагнула за ворота Стага. Страшно с того момента, как она угодила под облаве в «Перстне». А может быть, подспудно страшно с самого начала. А еще, у нее в самом деле не было выбора. Она начала спускаться, все сильнее сжимая руку Рирдана.
В яме пахло весенними цветами и – почти неуловимо – смертью. Погребальными бальзамами, которые используют на севере. Тела, такие молодые и такие древние, стискивали друг друга в пугающей силы объятье. Хотелось прикоснуться к ним, но Фогаль боялась: они казались спящими, а не мертвыми. Глаза девушки были закрыты, глаза чудовища подернуты пленкой.
- Что ты собираешься делать? – невольно понижая голос спросил Рирдан.
- Вытащить у нее из руки бумаги, - так же тихо ответила Фогаль. – Великая Мать! Мне страшно!
- Мне тоже, - теплая рука легла ей на спину. – Но мы зашли уже слишком далеко, не находишь?
- Да, - сказала Фогаль. – Да.
Она протянула руку к бумагам. Пальцы дрожали. Вот она коснулась тонко выделанного коля, ленты из гладкого арцианского шелка. Потянула на себя. Бумаги оказались прочно зажаты в пальцах девушки. Фогаль потянула сильнее. Девушка распахнула глаза, пронзительно, неестественно синие, свободная рука стальной хваткой стиснула запястье Фогаль, острые длинное ногти вонзились в кожу.
- Кто ты такая? Зачем ты крадешь это?
Голос прозвучал тихо и сухо, словно шелест песка. Древний и мертвый голос.
Это стража – поняла Фогаль. Это ловушка. Это испытание. Она почувствовала, что теряет сознание. Сильные и теплые руки обняли ее, но с каждым мгновение они становились все менее настоящими, менее материальными, чем рука мертвой девушки.
- Кела! Приди в себя! – в голосе Ричарда прозвучало отчаянье.
- Ри-ричард, - губы плохо слушались Фогаль. Мир ускользал. – Я должна… это… испытание… я… поговорить с ней. Если… если я не… через час.. назови мое имя…
- Наркиль?!
- Нет. Истинное…. Мое имя… Фогаль.
Перед глазами потемнело. Фогаль перестала чувствовать свое тело и провалилась в пустоту.
Темнота обволакивала ее, заставляя ощущать себя беспомощной и невесомой. Как сорванный ветром лист, как осенняя паутинка. Кругом не было ни проблеска, ни звука. Да и ее самой тоже не было. И времени не было. Но о своей цели Фогаль помнила твердо.
- Эй! – сказала она. – Я пришла за бумагами Седой Келы.
- Меня зовут Кенар, - сказала девушка. Она твердо стояла в пустоте, постепенно заполняющейся предметами.
- Меня зовут Фогаль. Я пришла за бумагами.
- О, - недобро улыбнулась девушка. – Прошло столько лет, что моё имя уже ничего не значит? А когда-то меня называли Кенар Падшая, Кенар Отступница. У меня боялись. Назови свое имя.
- Фогаль, - ответила Фогаль.
- Нет, - Кенар раздраженно топнула. – Настоящее имя, данное при рождении. Имя, защищающее тебя от тьмы.
- Наркиль. Наркиль Адмар.
Кенар опустилась на выстланную волчьими шкурами кушетку, выгнулась и засмеялась звонко и чарующе.
