Часть первая. Славный парень и негодяй
. . .Y'a le bon gars pris y'a le salaud
Lequel prendras-tu pour heros
Aquel voudras-tu pardonner
Lequel voudras-tu regarder
Bruno Pelletier
Квинни
Когда я нервничаю, то совершенно не могу есть. Когда я не могу есть, то злюсь и нервничаю еще больше. Сделав над собой усилие, я разгрызла капустный лист. Телефон все не звонил. Поднявшись на ноги, я пробежалась по комнате, перепрыгивая через разбросанные диванные подушки - разноцветные, с вышивкой и кисточками по углам. В комнату заглянула встревоженная Жюли.
- Квинни...
Я рухнула на диван, отбросила туфли и закинула ноги на кофейный столик. Потянулась за пультом. Радио проигрывало со сладострастием "Мадмуазель поет блюз".
- Жюли?
Девочка попереминалась с ноги на ногу. С отъездом Шанталь к своему болезному миллионеру, у нас установились окончательно отношения "гуру-ученик". Жюли, кажется, готова была носить меня на руках, да жаль, не подняла бы.
- Не звонил, - сказала я и захрустела капустным листом. Едкий сок обжег десны. - Он на совещании.
Нервничать я начала еще сильнее. Если бы Поль позвонил и накричал на меня... он ведь и полицию может вызвать. Я потянулась за яблоком. Когда я сильно нервничаю, все время что-нибудь грызу. Когда я очень сильно нервничаю, то бегаю. Что ж, пляж и беговые дорожки рядом, теннисные туфли в обувном ящике в прихожей. Радио заиграло "What a wonderful world" в классическом исполнении. Я отбросила в пепельницу огрызок и потянулась за капустным листом.
Зазвонил телефон.
Мы с Жюли одновременно кинулись к нему. Девочка успела первой.
- Это не Поль...
Я взяла трубку, скрывая дрожь в руках.
- Привет, Элеонора, давно не виделись.
- Джаред.
Рука все-таки затряслась, и пришлось с силой прижать трубку к уху. Ауч!
- Что ты решила?
Джаред в своем репертуаре: берет быка за рога. И голос такой же противный. Ну, то есть, по идее неплохой баритон, но мне все время слышатся те вульгарные нотки. Господи, где были десять лет назад мои глаза, уши и вся голова целиком? Боюсь, как в том анекдоте: "Под рулем, мамочка".
- Прекрати мне звонить, - сказала я.
- Хорошо! - жизнерадостно согласился Джаред. - Я позвоню Полю Дюлаку. Нам есть о чем поболтать. У нас много общего, мы оба тебя трахали.
В этом весь Джаред: угрозы и вульгарные выражения. Конечно, он остриг свои идиотские рокерские патлы и сменил мотоцикл на машину, а в остальном мало, что изменилось. Как был наглой тупой скотиной, так и остался. И, кстати, он непременно позвонит Дюлаку и, боюсь, при любом раскладе. Просто ради собственного удовольствия. Что же мне в таком случае делать?
Запиликал сотовый. Марсельеза. Поль едва ли оценил бы выбор рингтона, с другой стороны на предыдущего жучка у меня вообще кошачий концерт стоял: мяу-мяу-мяяяяу. Сунув трубку гостиничного телефона под подушки, я нажала клавишу вызова.
- Да, солнышко?
Все, включая, кажется, Жюли, смотрят на меня с неодобрением из-за того, что я презираю мужчин. А как мне не презирать пятидесятилетнего мужика, который позволяет называть себя "солнышком" с подобным присюсюкиванием? Посмешище просто!
- Ты готова, заинька?
Готова? К чему? К посадке в тюрьму?
- К чему, котик?
- Мы сегодня на ужин едем к Болье, ты забыла?
- Ах, да, ужин. Прости, солнышко, я забыла. Совсем замоталась. Сейчас же начну собираться.
Поль из тех мужчин, которые считают, что женщина быстрее, чем за полтора часа, одеться и собраться не может. Я его не разубеждаю.
Поль Дюлак - прелюбопытный фрукт. Иногда я хочу обладать принципами нашей чистенькой Шанталь и не связываться с подобными существами. Мне это, увы, не по карману. Поль богат, и при этом похож на вожака козлиного стада. Впрочем, он вообще козел. Прет вперед, ничего не замечая, а, столкнувшись с препятствием, таранит его рогами. Или так бараны поступают? Словом, какое-то рогатое копытное. Еще он любит ярко-желтый цвет, бриллианты, глянцево-черные автомобили и свое имя. "Мсье Дюлак" возле него можно услышать чаще, чем "добрый день". При этом он дорого стоит, поэтому я с ним. Ну или же я просто неразборчивая идиотка. Тут можно смотреть двояко.
Отбросив сотовый я, похрустывая капустным листом, отправилась к шкафу.
- А что будем делать с?.. - Жюли выразительно посмотрела на придавленную подушкой трубку.
Хороший вопрос.
- А ничего. Сам сдохнет. Ничего он не сделает.
Эх, мне бы собственную уверенность. Я распахнула дверцы шкафа и критично оглядела ряды платьев. Так, в этом он меня видел. В этом тоже. И в этом. За этот костюм ожерелья не подарят. А это вообще курам на смех.
- Жюли, - скомандовала я. - Мы идем за покупками.
* * *
Поль заехал за мной в восемь. Пунктуален, как всегда. Я захлопнула журнал, выключила радио и позволила Дюлаку сказать мне пару комплиментов.
- Шикарно, киска.
И все? И ради этого "шикарно" я два часа просидела в салоне?
- Но кое-чего не хватает...
А вот это уже лучше. Поль раскрыл передо мной черную бархатную коробочку. Боже мой, бриллиантовое ожерелье! Немного тяжеловесное, но совершенно шикарное!
- Ах!
- Повернись, я его застегну.
Золото захолодило грудь. Взглянув в зеркало, я едва не ослепла от блеска. Вообще-то, я терпеть не могу бриллианты, безвкусные стекляшки, подходящие только старухам и Мэрлин Монро. Я люблю гранаты и моховой агат, но об этом никто не догадывается. Зато бриллианты, это отличное вложение денег. Я провела пальцами по прохладным камням, по их великолепным граням.
- Они чудесны!
Поль расплылся в улыбке. Вот, кстати, его достоинство: щедрый. И дамам руки целует. И даже предлагает локоть. Мы прошли через холл и вышли к его авто. К Болье мы ехали на самой дорогой из всех его машин. У Болье самого таких вот черных монстров пять, к нему на чем-либо попроще ехать стыдно. В общем, если Поль меня иногда раздражал, то Жерар Болье бесил капитально. Не стоит думать, что у меня легкая приятная работа. Она тяжелая и даже вредная.
Вот тот же Болье. У него была шикарная вилла на берегу, охраняемая бугаями в костюмах (люди в черном, просто) и доберманами. Она сверкала огнями. Она благоухала духами и ананасами. Кормили здесь креветками и авокадо. Единственный существенный плюс: бутылка розовой "Вдовы Клико", которой я завладела единолично. Будучи здесь исключительно в качестве модного аксессуара, непременного на каждой вечеринке, я могла себе позволить отсидеться в уголке. Пощебетать с мадам Болье о всяких необходимых глупостях. Правда, пришлось поделиться с ней шампанским. Ладно, сама меньше выпью.
Надин мне не слишком нравилась. как и Шанталь (которую я на самом деле обожаю), она уже вышла из игры, перешла, так сказать, в высшую лигу, однако сохранила неприятные хамоватые манеры. Болье женился на ней, потому что у Надин ноги от ушей и упругая грудь. По секрету - не своя. Замуж ей удалось выйти, прикинувшись то ли вдовой, то ли чьей-то богатой наследницей, и Болье с радостью на это купился. Ну, я в любом случае была о нем невысокого мнения.
Бутылка кончилась к тому моменту, когда мы закончили перемывать нашим мужикам косточки. Надин избегала разговоров о нашей профессии, чтобы муж ничего не заподозрил, но в подобных местах это единственная тема для беседы. Ну, еще мои бриллианты, но о них речь зашла, когда бутыль уже опустела. Надин вытащила из ведерка вторую, только что открытую заботливым официантом. Над горлышком еще клубился дымок. Я поспешила накрыть бокал рукой.
- Мне хватит.
Я глазами указала на Пьера и Болье. Вид у них был официальный, даже официозный. По опыту знаю: Дюлак работает даже во сне. Как и большинство богатеев, он трудоголик. Может, так получиться, что с вечеринки я уеду одна, а полбутылки шампанского и так достаточная доза, чтобы меня тормознули на дороге доблестные стражи порядка. Не люблю с ними связываться. Это, или примерно это сказали мои выразительные глаза Надин. Та пожала плечами и плеснула шампанского себе.
- Изумительное ожерелье.
- Не слишком вызывающе смотрится с этим платьем?
Разговор вернулся в прежнее русло, на накатанную колею. Мужчины, драгоценности, новый порш Надин, поездка в Барселону, симпатичный топ-менеджер. Обычный женский треп, искусство, которым я овладела в совершенстве. Как бы не было тошно, я все лопочу и лопочу на этом языке. Кстати, у тебя прелестные духи. Новинка? Ах, классика! А как свежо звучит! И я тоже не ходила на эту постановку. Поль не любит, когда оперы ставятся в современных декорациях, и, знаешь, я с ним согласна. Скулы сводит, а я продолжаю улыбаться и щебетать.
Красивые старинные часы прозвонили полночь, и я почувствовала себя Золушкой. Впрочем, я почти всегда себя так чувствую: жду, когда карета станет тыквой, лошади - мышами, кучер - крысой, а мое стильное платье - джинсовым комбинезоном из далекой юности. Предчувствия не обманули, по крайней мере в том, что мне не стоит напиваться. Поль приближался, близоруко щурясь. Он слишком крут, чтобы носить очки.
- Солнышко...
Иногда кажется, что он забыл мое имя. Квинни. Квинни, что тут такого сложного? Или Элеонора, впрочем, о последнем он не догадывается.
- Да милый?
- У меня совершенно случайно обнаружились дела. Ты доедешь домой одна?
- Конечно, милый.
Свои бриллианты с я тебя получила, чего мне еще нужно-то? Поцеловал Поля, я распрощалась с Надин, сухо раскланялась с Дюлаком (он пялится на мою грудь!) и отправилась домой. На самом деле я предпочитала называть это место "штабом". Дом в моем понимании: маленький коттедж, окруженный садом. Чтобы яблоки с хлопком падали на траву. Чаепития на лужайке. Черничный пирог. Дети дразнят спящего на солнце кота или же запускают воздушного змея, ярко-малинового. Словом, ничего общего с моей жизнью.
Поль оставил мне свою машину, на мой вкус не слишком удобную в управлении. Я предпочитаю юркие городские авто, на которых и пробку объедешь, и в любом месте припаркуешься. Вскарабкавшись на водительское место, я завела мотор и включила радио. Джо Дассен, к которому я с детства испытываю слабость. Подпевая "Бабьему лету", я вырулила на шоссе, стрелой тянущееся вдоль моря. Здесь даже солью пахло.
Наверное, зря я выпила даже эти несчастные полбутылки "Вдовы". Голова была тяжелой и глупой. Я сбавила скорость. Город приближался, уже видны были огни на горизонте. Стали появляться машины, но редкие, неспешно направляющиеся к центру. На въезде пришлось немного постоять на светофоре, горящем невесть для кого. Радио в этот момент зарядило Энрике Иглесиаса. Черт! Я попыталась сменить частоту, отвлеклась от дороги и в этот момент на что-то налетела.
Че-е-е-ерт!
Я выскочила из машины, кляня шампанское, Поля, обоих Иглесиасов и собственную дурость. Черт-черт-черт! На асфальте лежал мужчина. Славно денек начался, а заканчивается, я погляжу, еще лучше. У меня в крови энное количество промилле, я на чужой машине и умудрилась сбить человека. Может быть, я блондинка?
Присев, пачкая подол платья в дорожной пыли, я нащупала пульс "жертвы". Фух. Жив. По крайне мере, я не убийца. Уже легче. Оттащить тело в сторону и поехать дальше? Едва ли он запомнил номер, похоже он пьян. А если запомнил? С моим везением мужик может оказаться комиссаром полиции.
Везение не подвело: тело открыло глаза. Ну черт же! Тело застонало, приподнялось, цепляясь за бампер машины, и село. Фары высветили его волнистые темно-каштановые волосы. Брюнет. Ну, все ясно. Мне с брюнетами никогда не везло.
- Прошу прощения, - пробормотала я. Было слишком темно, свет фар бил мне в глаза, но держу пари, мужик укоризненно на меня смотрел. - Я отвезу вас в больницу.
- Не надо больницы! - хрипло ответил брюнет.
А, ладно. Тогда тут брошу. Тем более, мне кажется, этому клошару в больнице будут не рады. Я вот точно не рада.
- Давайте, я вам помогу подняться и поеду уже...
Морщась - пахло от мужика не лучшим образом - я подставила плечо. Естественно, мерзавец навалился на меня всем своим немаленьким весом. Дерьмо!
- Я довезу вас до города. До пляжа, ладно?
Вяло себя поругивая, я дотащила клошара до машины. Надеюсь, с бампером ничего не случилось. Сиденья я могу вычистить, а вот поправить погнутое железо... ну точно - Золушка.
Я завела машину и тронулась с места. Радио выключила от греха подальше. А то буду еще всех клошаров по городу собирать. На пассажира я тоже старалась не отвлекаться. И все же, я существо любопытное, выдержки мне не всегда хватает. Так что, вырулив к набережной, я вздохнула с облегчением и остановилась.
- Приехали.
Этот гаденыш тотчас же схватился за голову. Ну не так уж сильно я его ударила! Клошар - скотина - продемонстрировал кровь на пальцах. Я сглотнула. С детства боюсь вида крови, если честно.
- Хорошо. Можешь умыться. А потом выметайся. Я свою вину уже искупила.
Мой номер окнами выходил на террасу, небольшая калитка с которой вела прямо на пляж. Платила я за проживание столько, что персонал не задавал вопросов. В конце концов, я же не проститутка, а просто девушка с насыщенной светской жизнью. Хотя, вот потрепанных мужиков я к себе еще не водила ни разу. Не в моем, знаете ли, вкусе. Тем не менее, я отперла террасную дверь, щелкнула выключателем и поспешила задернуть шторы. Главное, чтобы теперь Жюли не принесло. Есть у нее такая привычка: появляться крайне не вовремя.
- Ванная там. Аптечка в шкафу.
Сама я скрылась в спальне. Меховая накидка полетела в шкаф, а ожерелье я спрятала в маленький сейф. Это - моя будущая пенсия.
- Интересная у тебя аптечка! - крикнул клошар.
Честно говоря, я невольно вздрогнула. Странный у него был голос, легко заполнивший мой номер. Спившийся оперный певец? Знавала я одного тенора, вот такой же был наглый. Я вышла в ванную и встала в дверях, скрестив руки на груди. Клошар обернулся, и я совершенно машинально отметила все особенности его внешности. Профессиональная привычка. Вообще-то, довольно заурядный парень. Моложе, чем я думала, со слегка вздернутым носом. Глаза, пожалуй, были примечательные - очень черные. Но маленькие, как я мстительно отметила.
- Хорошая аптечка, - насмешливо повторил клошар. - Презервативы и средство от головной боли.
Я скрипнула зубами. Чтобы всякая шушера надо мной потешалась?! Сняв с полки жестяную банку из-под имбирного печенья, я протянула этому гаденышу пластырь. Ему не помешает: на лбу дивная ссадина, до сих пор кровоточит. Бр-р!
- Джони.
- Думаешь, мне интересно твое имя? - я указала на дверь. - Тебе пора.
Клошар сощурил и без того маленькие глазки. На щеках пролегли от улыбки резкие складки. Черт. Стихами говорить начала!
- Интересно, а что скажут в полиции о твоем вождении в пьяном виде?
Редкостно неприятный тип.
- А что скажет полиция о парне без документов? Вали отсюда. Я доброе дело уже сделала.
Клошар медленно отряхнул свою кожаную куртку, накинул на плечи и смерил меня насмешливым взглядом.
- Ну, даешь чистую карму... Удачи, La Belle Dame sans Merci.
Я проследила за тем, чтобы зам покинул мой номер, заперла дверь и отправилась мыть ванну. На раковине остались следы крови. Воистину, добрые дела не остаются безнаказанными. Стянув платье, я в одном белье принялась оттирать фаянс.
. . .Y'a le bon gars pris y'a le salaud
Lequel prendras-tu pour heros
Aquel voudras-tu pardonner
Lequel voudras-tu regarder
Bruno Pelletier
Квинни
Когда я нервничаю, то совершенно не могу есть. Когда я не могу есть, то злюсь и нервничаю еще больше. Сделав над собой усилие, я разгрызла капустный лист. Телефон все не звонил. Поднявшись на ноги, я пробежалась по комнате, перепрыгивая через разбросанные диванные подушки - разноцветные, с вышивкой и кисточками по углам. В комнату заглянула встревоженная Жюли.
- Квинни...
Я рухнула на диван, отбросила туфли и закинула ноги на кофейный столик. Потянулась за пультом. Радио проигрывало со сладострастием "Мадмуазель поет блюз".
- Жюли?
Девочка попереминалась с ноги на ногу. С отъездом Шанталь к своему болезному миллионеру, у нас установились окончательно отношения "гуру-ученик". Жюли, кажется, готова была носить меня на руках, да жаль, не подняла бы.
- Не звонил, - сказала я и захрустела капустным листом. Едкий сок обжег десны. - Он на совещании.
Нервничать я начала еще сильнее. Если бы Поль позвонил и накричал на меня... он ведь и полицию может вызвать. Я потянулась за яблоком. Когда я сильно нервничаю, все время что-нибудь грызу. Когда я очень сильно нервничаю, то бегаю. Что ж, пляж и беговые дорожки рядом, теннисные туфли в обувном ящике в прихожей. Радио заиграло "What a wonderful world" в классическом исполнении. Я отбросила в пепельницу огрызок и потянулась за капустным листом.
Зазвонил телефон.
Мы с Жюли одновременно кинулись к нему. Девочка успела первой.
- Это не Поль...
Я взяла трубку, скрывая дрожь в руках.
- Привет, Элеонора, давно не виделись.
- Джаред.
Рука все-таки затряслась, и пришлось с силой прижать трубку к уху. Ауч!
- Что ты решила?
Джаред в своем репертуаре: берет быка за рога. И голос такой же противный. Ну, то есть, по идее неплохой баритон, но мне все время слышатся те вульгарные нотки. Господи, где были десять лет назад мои глаза, уши и вся голова целиком? Боюсь, как в том анекдоте: "Под рулем, мамочка".
- Прекрати мне звонить, - сказала я.
- Хорошо! - жизнерадостно согласился Джаред. - Я позвоню Полю Дюлаку. Нам есть о чем поболтать. У нас много общего, мы оба тебя трахали.
В этом весь Джаред: угрозы и вульгарные выражения. Конечно, он остриг свои идиотские рокерские патлы и сменил мотоцикл на машину, а в остальном мало, что изменилось. Как был наглой тупой скотиной, так и остался. И, кстати, он непременно позвонит Дюлаку и, боюсь, при любом раскладе. Просто ради собственного удовольствия. Что же мне в таком случае делать?
Запиликал сотовый. Марсельеза. Поль едва ли оценил бы выбор рингтона, с другой стороны на предыдущего жучка у меня вообще кошачий концерт стоял: мяу-мяу-мяяяяу. Сунув трубку гостиничного телефона под подушки, я нажала клавишу вызова.
- Да, солнышко?
Все, включая, кажется, Жюли, смотрят на меня с неодобрением из-за того, что я презираю мужчин. А как мне не презирать пятидесятилетнего мужика, который позволяет называть себя "солнышком" с подобным присюсюкиванием? Посмешище просто!
- Ты готова, заинька?
Готова? К чему? К посадке в тюрьму?
- К чему, котик?
- Мы сегодня на ужин едем к Болье, ты забыла?
- Ах, да, ужин. Прости, солнышко, я забыла. Совсем замоталась. Сейчас же начну собираться.
Поль из тех мужчин, которые считают, что женщина быстрее, чем за полтора часа, одеться и собраться не может. Я его не разубеждаю.
Поль Дюлак - прелюбопытный фрукт. Иногда я хочу обладать принципами нашей чистенькой Шанталь и не связываться с подобными существами. Мне это, увы, не по карману. Поль богат, и при этом похож на вожака козлиного стада. Впрочем, он вообще козел. Прет вперед, ничего не замечая, а, столкнувшись с препятствием, таранит его рогами. Или так бараны поступают? Словом, какое-то рогатое копытное. Еще он любит ярко-желтый цвет, бриллианты, глянцево-черные автомобили и свое имя. "Мсье Дюлак" возле него можно услышать чаще, чем "добрый день". При этом он дорого стоит, поэтому я с ним. Ну или же я просто неразборчивая идиотка. Тут можно смотреть двояко.
Отбросив сотовый я, похрустывая капустным листом, отправилась к шкафу.
- А что будем делать с?.. - Жюли выразительно посмотрела на придавленную подушкой трубку.
Хороший вопрос.
- А ничего. Сам сдохнет. Ничего он не сделает.
Эх, мне бы собственную уверенность. Я распахнула дверцы шкафа и критично оглядела ряды платьев. Так, в этом он меня видел. В этом тоже. И в этом. За этот костюм ожерелья не подарят. А это вообще курам на смех.
- Жюли, - скомандовала я. - Мы идем за покупками.
* * *
Поль заехал за мной в восемь. Пунктуален, как всегда. Я захлопнула журнал, выключила радио и позволила Дюлаку сказать мне пару комплиментов.
- Шикарно, киска.
И все? И ради этого "шикарно" я два часа просидела в салоне?
- Но кое-чего не хватает...
А вот это уже лучше. Поль раскрыл передо мной черную бархатную коробочку. Боже мой, бриллиантовое ожерелье! Немного тяжеловесное, но совершенно шикарное!
- Ах!
- Повернись, я его застегну.
Золото захолодило грудь. Взглянув в зеркало, я едва не ослепла от блеска. Вообще-то, я терпеть не могу бриллианты, безвкусные стекляшки, подходящие только старухам и Мэрлин Монро. Я люблю гранаты и моховой агат, но об этом никто не догадывается. Зато бриллианты, это отличное вложение денег. Я провела пальцами по прохладным камням, по их великолепным граням.
- Они чудесны!
Поль расплылся в улыбке. Вот, кстати, его достоинство: щедрый. И дамам руки целует. И даже предлагает локоть. Мы прошли через холл и вышли к его авто. К Болье мы ехали на самой дорогой из всех его машин. У Болье самого таких вот черных монстров пять, к нему на чем-либо попроще ехать стыдно. В общем, если Поль меня иногда раздражал, то Жерар Болье бесил капитально. Не стоит думать, что у меня легкая приятная работа. Она тяжелая и даже вредная.
Вот тот же Болье. У него была шикарная вилла на берегу, охраняемая бугаями в костюмах (люди в черном, просто) и доберманами. Она сверкала огнями. Она благоухала духами и ананасами. Кормили здесь креветками и авокадо. Единственный существенный плюс: бутылка розовой "Вдовы Клико", которой я завладела единолично. Будучи здесь исключительно в качестве модного аксессуара, непременного на каждой вечеринке, я могла себе позволить отсидеться в уголке. Пощебетать с мадам Болье о всяких необходимых глупостях. Правда, пришлось поделиться с ней шампанским. Ладно, сама меньше выпью.
Надин мне не слишком нравилась. как и Шанталь (которую я на самом деле обожаю), она уже вышла из игры, перешла, так сказать, в высшую лигу, однако сохранила неприятные хамоватые манеры. Болье женился на ней, потому что у Надин ноги от ушей и упругая грудь. По секрету - не своя. Замуж ей удалось выйти, прикинувшись то ли вдовой, то ли чьей-то богатой наследницей, и Болье с радостью на это купился. Ну, я в любом случае была о нем невысокого мнения.
Бутылка кончилась к тому моменту, когда мы закончили перемывать нашим мужикам косточки. Надин избегала разговоров о нашей профессии, чтобы муж ничего не заподозрил, но в подобных местах это единственная тема для беседы. Ну, еще мои бриллианты, но о них речь зашла, когда бутыль уже опустела. Надин вытащила из ведерка вторую, только что открытую заботливым официантом. Над горлышком еще клубился дымок. Я поспешила накрыть бокал рукой.
- Мне хватит.
Я глазами указала на Пьера и Болье. Вид у них был официальный, даже официозный. По опыту знаю: Дюлак работает даже во сне. Как и большинство богатеев, он трудоголик. Может, так получиться, что с вечеринки я уеду одна, а полбутылки шампанского и так достаточная доза, чтобы меня тормознули на дороге доблестные стражи порядка. Не люблю с ними связываться. Это, или примерно это сказали мои выразительные глаза Надин. Та пожала плечами и плеснула шампанского себе.
- Изумительное ожерелье.
- Не слишком вызывающе смотрится с этим платьем?
Разговор вернулся в прежнее русло, на накатанную колею. Мужчины, драгоценности, новый порш Надин, поездка в Барселону, симпатичный топ-менеджер. Обычный женский треп, искусство, которым я овладела в совершенстве. Как бы не было тошно, я все лопочу и лопочу на этом языке. Кстати, у тебя прелестные духи. Новинка? Ах, классика! А как свежо звучит! И я тоже не ходила на эту постановку. Поль не любит, когда оперы ставятся в современных декорациях, и, знаешь, я с ним согласна. Скулы сводит, а я продолжаю улыбаться и щебетать.
Красивые старинные часы прозвонили полночь, и я почувствовала себя Золушкой. Впрочем, я почти всегда себя так чувствую: жду, когда карета станет тыквой, лошади - мышами, кучер - крысой, а мое стильное платье - джинсовым комбинезоном из далекой юности. Предчувствия не обманули, по крайней мере в том, что мне не стоит напиваться. Поль приближался, близоруко щурясь. Он слишком крут, чтобы носить очки.
- Солнышко...
Иногда кажется, что он забыл мое имя. Квинни. Квинни, что тут такого сложного? Или Элеонора, впрочем, о последнем он не догадывается.
- Да милый?
- У меня совершенно случайно обнаружились дела. Ты доедешь домой одна?
- Конечно, милый.
Свои бриллианты с я тебя получила, чего мне еще нужно-то? Поцеловал Поля, я распрощалась с Надин, сухо раскланялась с Дюлаком (он пялится на мою грудь!) и отправилась домой. На самом деле я предпочитала называть это место "штабом". Дом в моем понимании: маленький коттедж, окруженный садом. Чтобы яблоки с хлопком падали на траву. Чаепития на лужайке. Черничный пирог. Дети дразнят спящего на солнце кота или же запускают воздушного змея, ярко-малинового. Словом, ничего общего с моей жизнью.
Поль оставил мне свою машину, на мой вкус не слишком удобную в управлении. Я предпочитаю юркие городские авто, на которых и пробку объедешь, и в любом месте припаркуешься. Вскарабкавшись на водительское место, я завела мотор и включила радио. Джо Дассен, к которому я с детства испытываю слабость. Подпевая "Бабьему лету", я вырулила на шоссе, стрелой тянущееся вдоль моря. Здесь даже солью пахло.
Наверное, зря я выпила даже эти несчастные полбутылки "Вдовы". Голова была тяжелой и глупой. Я сбавила скорость. Город приближался, уже видны были огни на горизонте. Стали появляться машины, но редкие, неспешно направляющиеся к центру. На въезде пришлось немного постоять на светофоре, горящем невесть для кого. Радио в этот момент зарядило Энрике Иглесиаса. Черт! Я попыталась сменить частоту, отвлеклась от дороги и в этот момент на что-то налетела.
Че-е-е-ерт!
Я выскочила из машины, кляня шампанское, Поля, обоих Иглесиасов и собственную дурость. Черт-черт-черт! На асфальте лежал мужчина. Славно денек начался, а заканчивается, я погляжу, еще лучше. У меня в крови энное количество промилле, я на чужой машине и умудрилась сбить человека. Может быть, я блондинка?
Присев, пачкая подол платья в дорожной пыли, я нащупала пульс "жертвы". Фух. Жив. По крайне мере, я не убийца. Уже легче. Оттащить тело в сторону и поехать дальше? Едва ли он запомнил номер, похоже он пьян. А если запомнил? С моим везением мужик может оказаться комиссаром полиции.
Везение не подвело: тело открыло глаза. Ну черт же! Тело застонало, приподнялось, цепляясь за бампер машины, и село. Фары высветили его волнистые темно-каштановые волосы. Брюнет. Ну, все ясно. Мне с брюнетами никогда не везло.
- Прошу прощения, - пробормотала я. Было слишком темно, свет фар бил мне в глаза, но держу пари, мужик укоризненно на меня смотрел. - Я отвезу вас в больницу.
- Не надо больницы! - хрипло ответил брюнет.
А, ладно. Тогда тут брошу. Тем более, мне кажется, этому клошару в больнице будут не рады. Я вот точно не рада.
- Давайте, я вам помогу подняться и поеду уже...
Морщась - пахло от мужика не лучшим образом - я подставила плечо. Естественно, мерзавец навалился на меня всем своим немаленьким весом. Дерьмо!
- Я довезу вас до города. До пляжа, ладно?
Вяло себя поругивая, я дотащила клошара до машины. Надеюсь, с бампером ничего не случилось. Сиденья я могу вычистить, а вот поправить погнутое железо... ну точно - Золушка.
Я завела машину и тронулась с места. Радио выключила от греха подальше. А то буду еще всех клошаров по городу собирать. На пассажира я тоже старалась не отвлекаться. И все же, я существо любопытное, выдержки мне не всегда хватает. Так что, вырулив к набережной, я вздохнула с облегчением и остановилась.
- Приехали.
Этот гаденыш тотчас же схватился за голову. Ну не так уж сильно я его ударила! Клошар - скотина - продемонстрировал кровь на пальцах. Я сглотнула. С детства боюсь вида крови, если честно.
- Хорошо. Можешь умыться. А потом выметайся. Я свою вину уже искупила.
Мой номер окнами выходил на террасу, небольшая калитка с которой вела прямо на пляж. Платила я за проживание столько, что персонал не задавал вопросов. В конце концов, я же не проститутка, а просто девушка с насыщенной светской жизнью. Хотя, вот потрепанных мужиков я к себе еще не водила ни разу. Не в моем, знаете ли, вкусе. Тем не менее, я отперла террасную дверь, щелкнула выключателем и поспешила задернуть шторы. Главное, чтобы теперь Жюли не принесло. Есть у нее такая привычка: появляться крайне не вовремя.
- Ванная там. Аптечка в шкафу.
Сама я скрылась в спальне. Меховая накидка полетела в шкаф, а ожерелье я спрятала в маленький сейф. Это - моя будущая пенсия.
- Интересная у тебя аптечка! - крикнул клошар.
Честно говоря, я невольно вздрогнула. Странный у него был голос, легко заполнивший мой номер. Спившийся оперный певец? Знавала я одного тенора, вот такой же был наглый. Я вышла в ванную и встала в дверях, скрестив руки на груди. Клошар обернулся, и я совершенно машинально отметила все особенности его внешности. Профессиональная привычка. Вообще-то, довольно заурядный парень. Моложе, чем я думала, со слегка вздернутым носом. Глаза, пожалуй, были примечательные - очень черные. Но маленькие, как я мстительно отметила.
- Хорошая аптечка, - насмешливо повторил клошар. - Презервативы и средство от головной боли.
Я скрипнула зубами. Чтобы всякая шушера надо мной потешалась?! Сняв с полки жестяную банку из-под имбирного печенья, я протянула этому гаденышу пластырь. Ему не помешает: на лбу дивная ссадина, до сих пор кровоточит. Бр-р!
- Джони.
- Думаешь, мне интересно твое имя? - я указала на дверь. - Тебе пора.
Клошар сощурил и без того маленькие глазки. На щеках пролегли от улыбки резкие складки. Черт. Стихами говорить начала!
- Интересно, а что скажут в полиции о твоем вождении в пьяном виде?
Редкостно неприятный тип.
- А что скажет полиция о парне без документов? Вали отсюда. Я доброе дело уже сделала.
Клошар медленно отряхнул свою кожаную куртку, накинул на плечи и смерил меня насмешливым взглядом.
- Ну, даешь чистую карму... Удачи, La Belle Dame sans Merci.
Я проследила за тем, чтобы зам покинул мой номер, заперла дверь и отправилась мыть ванну. На раковине остались следы крови. Воистину, добрые дела не остаются безнаказанными. Стянув платье, я в одном белье принялась оттирать фаянс.
