Затолкав лиса в заросли лещины, она вытащила фотоаппарат. Ее привело в ужас плачевное состояние панива, и то, во что подростковые банды превратили гору, но бороться с ними девушка собиралась цивилизованными, человеческими методами. К тому же, общество охраны памятников покамест никуда не делось.
Заняв наиболее удобную позицию и стараясь одновременно не упускать из вида оборотня, Рин принялась делать снимки.
Подростки облюбовали сам курган, служащий могилой безвестного героя. Когда-то на его вершине стоял маленький алтарь, сделанный из кедра и непременно украшенный бумажными лентами и связками монет. Теперь на его месте был разведен костер. Пахло сосновой смолой от веток пошедших на растопку вековых сосен. Панива о которых так беспокоился дедушка Тоусуно, были разбиты и изуродованы. Делая снимок за снимком, Рин не переставала ощущать все нарастающую ярость. Как кто-то мог творить подобные мерзости со своей историей, со своими предками?! Снимок за снимком, ярость закипала все сильнее. Как мог кто-то причинять боль ни в чем не повинным глиняным куклам, простоявшим здесь тысячу лет?! Как…
Прохладная рука лиса легла ей на запястье.
- Здесь что-то не так.
Рин, задыхающаяся от чуждой ей ненависти, и сама уже поняла, что дело нечисто. Но совладать с собой не могла. Тело ее тряслось, горло перехватывало, а нос и рот полнились запахом ядовитых цветов. Земля содрогнулась. Не удержавшись на ногах, Рин упала на руки оборотню, и тот бумажным веером отогнал в сторону удушливые пары злобы.
- Какая сильная ёки*!
Казалось, и сам он испуган. Земля содрогнулась вновь, пламя костра взметнулось вверх, и в нем вдруг проступили очертания человеческой фигуры, зыбкие и вместе с тем зловещие. Фигура росла, становясь все больше и больше, напитываясь багрянцем и черным дымом. С каждым мгновением она становилась все отчетливее, все материальнее, и уже можно было разглядеть, что это высокий, необычайно мрачный мужчина, закутанный в саван и сжимающий в полыхающей алым руке меч.
- Онрё*! – выдохнул лис. – Бежим!
Страх оборотня передался Рин, вытеснив клокочущую ярость. Сжав крепко руку лиса, она побежала за ним через лес. За спиной послышались крики, полные боли и ужаса.
- Не оборачивайся! – велел лис, - или присоединишься к ним.
Рин и саму подстегивал ужас, и она лишь побежала быстрее. Ужас дышал в спину, крики подгоняли ее. Кицусаномаро бежал, безошибочно выбирая дорогу, а может деревья расступались перед ним. Вбежав в закусочную, лис задвинул дверь и ураганом пронесся по комнате, запирая окна на щеколды. Рин без сил повалилась на лавку, переводя сбившееся дыхание.
- Оторвались.
- Надеюсь, - пробормотал лис. Он выглядел испуганным, и в который раз за день страх этот передался Рин.
- Похоже, - нервно хихикнула девушка, - ты свой долг жизни выплатил.
- Нет, - неожиданно серьезно ответил Кицусаномаро. – я сам едва унес ноги. Даже матушка не рисковала лишний раз связываться с онрё.
Рин поморщилась. Потом ей вспомнились подростки. И крики. Крики еще звучали в ушах.
- Что, - спросила она, не особенно желая услышать ответ, - что произошло с теми мальчишками?
- То, чего они заслуживали, - жестко ответил лис.
- Тебе обязательно быть такой сволочью? – со вздохом поинтересовалась Рин. – Они всего лишь глупые и дурно воспитанные дети.
- Эти глупые и дурно воспитанные дети пробудили призрака, полного ярости и обиды. Вполне возможно, расплачиваться за это придется всему Нанто, и я говорю о провинции, не о городе. Уповать можно только на то, что онрё прочно привязан к своей гробнице, и что святилищам достанет силы удержать его возле кургана.
- А если нет? – севшим голосом спросила Рин.
- Онрё – порождение глубокой ненависти, - только и сказал оборотень.
---------------------
* Ёки – злая сила, злая аура; то, что окружает бесов, а также близких к превращению в бесов людей и духов
* Онрё – призрак, которого держит на земле ненависть
* * *
В прежние времена Кицусакари, белая лисица Нанто, играючи справлялась с любыми противниками. И онрё не был для нее проблемой. Духи слушались ее. Непутевый же сын Кицусакари сбежал, объятый ужасом. Его сердце до сих пор колотилось, обезумев. Онрё, пробудившийся сегодня, был соткан из сильнейшей ненависти. Даже духи боялись таких. Он был готов к превращению в беса. Когда его ненависть выгорит, и на место ее ступит безразличное наслаждение кровопролитием, призрак окажется на той стороне. И тогда от Нанто мало что останется.
Кицусаномаро выглянул в окно. Снова начался дождь, и невозможно было разглядеть что-либо за его плотной стеной, или расслышать – за грохотом. Бесы могли в Преисподней бить в барабаны и готовиться к войне, а этого все равно никто бы не услышал.
- Посиди здесь, - велел он. – За порог не выходи.
Выскользнув за дверь, лис оказался под проливным дождем. Одежда его мгновенно промокла до нитки. Значит, в такой дождь имеет смысл полагаться на семью Хигои*. Верные вассалы рода Нанто легко могли слиться с дождем и обследовать всего Белого Старца. И, как наследник, Кицусаномаро должен был отправить их в патруль. Может быть, увидев, как серьезно он относится к своему долгу, матушка вернет Кицусаномаро домой.
Дождь только усиливался и, добираясь до ручья, молодой лис промок и продрог. Драгоценный парчовый наряд превратился в тряпье, и показываться в таком виде перед вассалами было стыдно. По счастью совсем уже стемнело, и поднявшиеся со дна карпы могли разглядеть только смутные очертания своего господина.
- Отправляйтесь к старому кургану, - распорядился Кицусаномаро, - и проследите за Онрё. Если он выйдет за пределы барьера, немедленно сообщите мне.
- Онрё?! Онрй?! – запричитали карпы, глупые как… как рыбы.
- Тихо вы! – шикнул на них лис. – Не позорьте Нанто.
Из толпы пучеглазых карпов вышел старейшина и поклонился низко.
- Что делать, если онрё двинется на город, господин?
- Зовите меня.
Карп булькнул. Это заменяло ему и хмыканье, и смех.
- Со всем почтением к вам, господин, справитесь ли вы с онрё? Даже ваша почтенная матушка, наша госпожа полагалась в этом деле на заклинателей из Умьё и Шо.
- Только вот эти обители опустели, - нахмурился молодой лис. – Заклинатели выродились в ярмарочных фокусников. По счастью онрё так же редки, как извержения горы Глициний.
- Последнее было лет пятнадцать назад, - пробулькал старейшины.
Кицусаномаро сделал вид, что ничего не слышал.
- Для нас честь служить вам, - сказал старый карп, кланяясь. – Мы исполним все. Примите только в дар обрывки сетей и раковины на случай, если вам придется плести собственную сеть.* Тобико, принеси мою шкатулку.
Из реки проворно вынырнула молоденькая рыбка в одежде с непомерно длинными рукавами, прижимая к груди массивный сундук, обитый серебром и украшенный перламутром.
- Господин.
- Мы храним это по велению вашей матушки, - поклонился старейшина, внимательно следя, как лис забирает сундук, большой, но очень легкий. – я немедля же пошлю сыновей к кургану, но прошу вас, господин, подумайте о собственной безопасности, укройтесь в доме и запечатайте все входы.
- Хорошо, - не стал спорить лис. Он и сам не горел желанием сталкиваться с онрё.
---------------
* Хигои – «красный карп», одна из пород карпов-оборотней, водящихся в Нанто; наряду с Магои («черными карпами», ремесленниками) и Нишикигои («радужными карпами», актерами) служат роду лис Нанто, занимаются торговлей
* Рыбаки верили, что из принесенных приливом обрывков сетей и раковин можно сплести сеть, которая ловит и задерживает злых духов
* * *
Оборотень убежал. Рин закрыла за ним дверь и уелых две минуты злорадно улыбалась. Этот нахальный, самовлюбленный маменькин сынок испугался призрака чуть ли не больше, чем она сама. Потом Рин подумалось, что он, вероятно, знает, чего следует бояться, также больше, чем она сама. А потом Рин начала волноваться. Каким бы самодовольным и недоедливым маменькиным сынком Кицусаномаро не был, одна мысль о его гибели от рук онрё (или что там у него?) казалась ужасной.
Уговаривая себя, что будучи духом, лис как-нибудь справится, Рин решила заняться рутинными делами. Приготовление пищи всегда успокаивало ее. Тонко нарезая соленую рыбу (дедушка говорил, что по одному этому можно определить хорошую невесту), Рин, однако, не переставала думать о происходящем. До злосчастного "спасения" жизнь ее была пусть и довольно одинокой, но спокойной. Во всяком случае, в ней не появлялись, будто из ниоткуда, шодзо, похотливые призраки, онрё и лисы-оборотни. Не было всего того, что так пугало и одновременно восхищало Рин.
Обернув рисовые шарики - в каждом начинка из мягкого сыра и красного томата - полосками рыбы, Рин вытерла руки полотенцем. Точно. Это должно быть на чердаке.
Дедушка гордился тем, что живет в Нанто, гордился его древними, хотя и полуразрушенными святилищами и его легендами. В молодости даже сдружился с одним фольклористом. Рин помнила его имя - Маморо Кузо. И самого его помнила, хотя видела всего один раз: худощавый, абсолютно седой старик, вечно замотанный в шарф. "Кузо - потомок великих магов, древних заклинателей", - говорил дед, и маленькая Рин верила ему. Сейчас она не готова была, как пару лет назад, подумать, что дед все выдумал.
На чердаке пришлось повозиться, разыскивая книгу в коробках, среди никому не нужных вещей. Сюда перенесли после смерти дедушки все, что ему было когда-то дорого. Довольно-таки бездушно. Среди вещей Рин даже нашла бабушкин портрет, бегло нарисованный тушью на хрупкой речной раковине. Забрала его с собой, как и книгу. Положив раковину на алтарь рядом с дедушкиным фото, Рин вернулась в лавку, забралась с ногами на диванчик и раскрыла книгу - "Большой словарь всех духов и малых богов".
- Онрё... онрё...
Онрё. Разновидность призраков. Дух умершего, поднятый из могилы ненвистью. Также, дух умершего насильсвтенной смертью или в результате несчастного случая, поднятый из могилы заклинателем. Само имя его пишется иероглифами "возмездие" и "дух". В некоторых провинциях его зовут ураме-тама. Считается также, что онрё находятся в услужении у Райена-мстителя.
Где-то в отдалении послышался рев, содрогнулась земля. Рин выронила книгу. Шаги, тяжелые шаги существа настолько гигантского, что ни одному челвеку не выстоять. эти шаги звучали все еще далеко, но они приближались. остановились. Рин впилась пальцами в край стола. дверь дрогнула. Рин вскочила на ноги, готовая сражаться за свою жизнь до последнего. Только как, интересно?
В лавку зашел Кицусаномаро.
- А, это ты, - выдохнула Рин.
Лис вымок до нитки, он выглядел усталым, бледным, и едва держался на ногах.
- Найду тебе полотенце, - кивнула Рин. - Эти звуки...
Шум повторился. Кто-то ходил в отдалении, нервно, точно дикий кот.
- Призрак, - кивнул оборотень. - Я послал к нему карпов. Они восстановят барьер.
- Барьер? - переспросила Рин.
- Матушка защитила барьерами все старые могильники и кладбища Нанто, - оборотень взял полотене и принялся энергично растирать длинные волосы, с которых вода капала на пол. - Магия превосходно держалась все жто время, карпы подновят ее, а я тем временем придумаю, как утихомирить онрё.
Лис снял влажные насквозь парчовые одежды, оставшись в одном нижнем кимоно из тонкого светло-серого шелка с едва различимым узором. По одной этой ткани можно было понять, что Кицусаномаро не принадлежит к смертным людям.
- У тебя есть что-нибудь из приличной одежды? - спросил он. - Хотя, откуда...
- Дам тебе дедушкин халат. Иди за мной.
Открыв давно стоявшую запертой дедушкину комнату, Рин вытащила из сундука парадное шелковое кимоно, еще хранящее запах табака.
- Держи.
Лис провел пальцами по узорчатому шелку.
- Отчего он умер, твой дед?
- От старости. Тебе недостаточно хороша эта одежда?
Лис покачал головой и сунул руки в широкие рукава. Рин протянула пояс.
- У меня есть чай и рисовые колобки. Будешь?
- А ты такая милая, когда напугана, - хмыкнул оборотень.
- Я просто надеюсь, что ты спасешь мою жизнь и свалишь наконец, - проворчала Рин.
Да, на была напугана. Сильно. До дрожи в коленках. Потому что потусторонний мир духов был гораздо сильнее ее.
* * *
Первое время Кицусаномаро проводил на крыше закусочной, любуясь звездами. Однако, даже его телу требовался отдых. Устроившись на циновке возле алтаря, лис закинул руки за голову, удобно устроив ее на подушке широких рукавов. От платья пахло табаком и прошлым; странное, почти мучительное сочетание. С мыслями об этом и о том нелепом положении, в которое попал, Кицусаномаро заснуо.
Разбудил его гомон, издавать который могут единственные существа во вселенной: рыбы. Бульканье, чавканье, клацанье, складывающиеся в удивительно неразборчивую речь. Кицусаномаро сел, вытирая заспанные глаза рукавом. Несмотря на столь шумную побудку, он чувствовал себя отдохнувшим. От ночных тревог не осталось и следа. Поднявшись с пола, лис вышел в лавочку, одновременно служившую этому странному дому кухней.
- Что тут происходит?
- Разбирайся сам, - Рин ткнула половником в шумную стайку рыб. - Я не понимаю, что они говорят.
Она опять пекла блинчики. Насколько мок заметить Кицусаномаро, она либо готовила, либо рисовала. Пахло так, что у лиса слюнки потекли. Однако, он все еще был полон решимости не притрагиваться к еде смертны, этому праху и тлену. Отвернувшись от противня, Кицусаномаро строго посмотрел на карпов.
- Ну?
Все шестеро бросились перед ним ниц и лбами ткнулись об пол.
- Простите нас, господин! Барьер не выдержал, и онрё сбежал!
Половник с громким стуком упал на пол. Лис бросил короткий взгляд на Рин, затем снова посмотрел на карпов, распластавшихся на полу.
- Каким образом?
Карпы мелко задрожали, то ли в страхе перед онрё, то ли из боязни прогневать будущего правителя Нанто. Кицусаномаро заставил себя успокоиться. Это всего лишь слабые вассалы рода лис Нанто. Они почти неуловимы в воде, они хитрые торговцы, но сладить с магией им бывает непросто, особенно если речь заходит об онрё.
- Сила его ненависти велика. Онрё без труда сломал барьер, поставленный госпожой Кицусакари.
- Куда он пошел?
- К городу, - ответили карпы. - За ним полетели сыновья господина Цурунцубаки.
«Никудышный я князь, - мрачно подумал Кицусаномаро. - Надо было с самого начала послать журавлей наблюдать за могилой».
- Пусть журавли оповестят княгиню. И пусть ваши глаза и уши будут повсюду. Живо.
Карпы исчезли. Кицусаномаро выдохнул и ссутулился, ощущая давящий на него груз ответственности. Он-то думал, матушка просто решила проучить его, а она еще и оставила на него все дела. Даже для лисы путь от Глициниевой горы сюда неблизкий. К тому моменту, когда княгиня вернется в Нанто, здесь уже воцарится хаос.
- И что теперь будет? - дрожащим голосом спросила Рин.
Кицусаномаро обернулся. Она с лопаточкой в руке соскабливала пригоревшие блинчики с таким остервенением, словно перед нею был враг.
- Придется разыскать и успокоить его.
- Что будет с жителями города?
Кицусаномаро запустил пальцы во все еще распущенные волосы.
- Большинство жителей его даже не заметят. Онрё до них не будет дела. Он будет мстить обидчикам.
- Каждый из жителей Нанто хоть раз бывал у могилы, - тихо сказала Рин. - Кто-то разрисовывал ханива, кто-то вырезал имена на деревьях, кто-то тушил о дерн сигареты. Если ему захочется отомстить, он сможет отыскать повод.
Заняв наиболее удобную позицию и стараясь одновременно не упускать из вида оборотня, Рин принялась делать снимки.
Подростки облюбовали сам курган, служащий могилой безвестного героя. Когда-то на его вершине стоял маленький алтарь, сделанный из кедра и непременно украшенный бумажными лентами и связками монет. Теперь на его месте был разведен костер. Пахло сосновой смолой от веток пошедших на растопку вековых сосен. Панива о которых так беспокоился дедушка Тоусуно, были разбиты и изуродованы. Делая снимок за снимком, Рин не переставала ощущать все нарастающую ярость. Как кто-то мог творить подобные мерзости со своей историей, со своими предками?! Снимок за снимком, ярость закипала все сильнее. Как мог кто-то причинять боль ни в чем не повинным глиняным куклам, простоявшим здесь тысячу лет?! Как…
Прохладная рука лиса легла ей на запястье.
- Здесь что-то не так.
Рин, задыхающаяся от чуждой ей ненависти, и сама уже поняла, что дело нечисто. Но совладать с собой не могла. Тело ее тряслось, горло перехватывало, а нос и рот полнились запахом ядовитых цветов. Земля содрогнулась. Не удержавшись на ногах, Рин упала на руки оборотню, и тот бумажным веером отогнал в сторону удушливые пары злобы.
- Какая сильная ёки*!
Казалось, и сам он испуган. Земля содрогнулась вновь, пламя костра взметнулось вверх, и в нем вдруг проступили очертания человеческой фигуры, зыбкие и вместе с тем зловещие. Фигура росла, становясь все больше и больше, напитываясь багрянцем и черным дымом. С каждым мгновением она становилась все отчетливее, все материальнее, и уже можно было разглядеть, что это высокий, необычайно мрачный мужчина, закутанный в саван и сжимающий в полыхающей алым руке меч.
- Онрё*! – выдохнул лис. – Бежим!
Страх оборотня передался Рин, вытеснив клокочущую ярость. Сжав крепко руку лиса, она побежала за ним через лес. За спиной послышались крики, полные боли и ужаса.
- Не оборачивайся! – велел лис, - или присоединишься к ним.
Рин и саму подстегивал ужас, и она лишь побежала быстрее. Ужас дышал в спину, крики подгоняли ее. Кицусаномаро бежал, безошибочно выбирая дорогу, а может деревья расступались перед ним. Вбежав в закусочную, лис задвинул дверь и ураганом пронесся по комнате, запирая окна на щеколды. Рин без сил повалилась на лавку, переводя сбившееся дыхание.
- Оторвались.
- Надеюсь, - пробормотал лис. Он выглядел испуганным, и в который раз за день страх этот передался Рин.
- Похоже, - нервно хихикнула девушка, - ты свой долг жизни выплатил.
- Нет, - неожиданно серьезно ответил Кицусаномаро. – я сам едва унес ноги. Даже матушка не рисковала лишний раз связываться с онрё.
Рин поморщилась. Потом ей вспомнились подростки. И крики. Крики еще звучали в ушах.
- Что, - спросила она, не особенно желая услышать ответ, - что произошло с теми мальчишками?
- То, чего они заслуживали, - жестко ответил лис.
- Тебе обязательно быть такой сволочью? – со вздохом поинтересовалась Рин. – Они всего лишь глупые и дурно воспитанные дети.
- Эти глупые и дурно воспитанные дети пробудили призрака, полного ярости и обиды. Вполне возможно, расплачиваться за это придется всему Нанто, и я говорю о провинции, не о городе. Уповать можно только на то, что онрё прочно привязан к своей гробнице, и что святилищам достанет силы удержать его возле кургана.
- А если нет? – севшим голосом спросила Рин.
- Онрё – порождение глубокой ненависти, - только и сказал оборотень.
---------------------
* Ёки – злая сила, злая аура; то, что окружает бесов, а также близких к превращению в бесов людей и духов
* Онрё – призрак, которого держит на земле ненависть
* * *
В прежние времена Кицусакари, белая лисица Нанто, играючи справлялась с любыми противниками. И онрё не был для нее проблемой. Духи слушались ее. Непутевый же сын Кицусакари сбежал, объятый ужасом. Его сердце до сих пор колотилось, обезумев. Онрё, пробудившийся сегодня, был соткан из сильнейшей ненависти. Даже духи боялись таких. Он был готов к превращению в беса. Когда его ненависть выгорит, и на место ее ступит безразличное наслаждение кровопролитием, призрак окажется на той стороне. И тогда от Нанто мало что останется.
Кицусаномаро выглянул в окно. Снова начался дождь, и невозможно было разглядеть что-либо за его плотной стеной, или расслышать – за грохотом. Бесы могли в Преисподней бить в барабаны и готовиться к войне, а этого все равно никто бы не услышал.
- Посиди здесь, - велел он. – За порог не выходи.
Выскользнув за дверь, лис оказался под проливным дождем. Одежда его мгновенно промокла до нитки. Значит, в такой дождь имеет смысл полагаться на семью Хигои*. Верные вассалы рода Нанто легко могли слиться с дождем и обследовать всего Белого Старца. И, как наследник, Кицусаномаро должен был отправить их в патруль. Может быть, увидев, как серьезно он относится к своему долгу, матушка вернет Кицусаномаро домой.
Дождь только усиливался и, добираясь до ручья, молодой лис промок и продрог. Драгоценный парчовый наряд превратился в тряпье, и показываться в таком виде перед вассалами было стыдно. По счастью совсем уже стемнело, и поднявшиеся со дна карпы могли разглядеть только смутные очертания своего господина.
- Отправляйтесь к старому кургану, - распорядился Кицусаномаро, - и проследите за Онрё. Если он выйдет за пределы барьера, немедленно сообщите мне.
- Онрё?! Онрй?! – запричитали карпы, глупые как… как рыбы.
- Тихо вы! – шикнул на них лис. – Не позорьте Нанто.
Из толпы пучеглазых карпов вышел старейшина и поклонился низко.
- Что делать, если онрё двинется на город, господин?
- Зовите меня.
Карп булькнул. Это заменяло ему и хмыканье, и смех.
- Со всем почтением к вам, господин, справитесь ли вы с онрё? Даже ваша почтенная матушка, наша госпожа полагалась в этом деле на заклинателей из Умьё и Шо.
- Только вот эти обители опустели, - нахмурился молодой лис. – Заклинатели выродились в ярмарочных фокусников. По счастью онрё так же редки, как извержения горы Глициний.
- Последнее было лет пятнадцать назад, - пробулькал старейшины.
Кицусаномаро сделал вид, что ничего не слышал.
- Для нас честь служить вам, - сказал старый карп, кланяясь. – Мы исполним все. Примите только в дар обрывки сетей и раковины на случай, если вам придется плести собственную сеть.* Тобико, принеси мою шкатулку.
Из реки проворно вынырнула молоденькая рыбка в одежде с непомерно длинными рукавами, прижимая к груди массивный сундук, обитый серебром и украшенный перламутром.
- Господин.
- Мы храним это по велению вашей матушки, - поклонился старейшина, внимательно следя, как лис забирает сундук, большой, но очень легкий. – я немедля же пошлю сыновей к кургану, но прошу вас, господин, подумайте о собственной безопасности, укройтесь в доме и запечатайте все входы.
- Хорошо, - не стал спорить лис. Он и сам не горел желанием сталкиваться с онрё.
---------------
* Хигои – «красный карп», одна из пород карпов-оборотней, водящихся в Нанто; наряду с Магои («черными карпами», ремесленниками) и Нишикигои («радужными карпами», актерами) служат роду лис Нанто, занимаются торговлей
* Рыбаки верили, что из принесенных приливом обрывков сетей и раковин можно сплести сеть, которая ловит и задерживает злых духов
* * *
Оборотень убежал. Рин закрыла за ним дверь и уелых две минуты злорадно улыбалась. Этот нахальный, самовлюбленный маменькин сынок испугался призрака чуть ли не больше, чем она сама. Потом Рин подумалось, что он, вероятно, знает, чего следует бояться, также больше, чем она сама. А потом Рин начала волноваться. Каким бы самодовольным и недоедливым маменькиным сынком Кицусаномаро не был, одна мысль о его гибели от рук онрё (или что там у него?) казалась ужасной.
Уговаривая себя, что будучи духом, лис как-нибудь справится, Рин решила заняться рутинными делами. Приготовление пищи всегда успокаивало ее. Тонко нарезая соленую рыбу (дедушка говорил, что по одному этому можно определить хорошую невесту), Рин, однако, не переставала думать о происходящем. До злосчастного "спасения" жизнь ее была пусть и довольно одинокой, но спокойной. Во всяком случае, в ней не появлялись, будто из ниоткуда, шодзо, похотливые призраки, онрё и лисы-оборотни. Не было всего того, что так пугало и одновременно восхищало Рин.
Обернув рисовые шарики - в каждом начинка из мягкого сыра и красного томата - полосками рыбы, Рин вытерла руки полотенцем. Точно. Это должно быть на чердаке.
Дедушка гордился тем, что живет в Нанто, гордился его древними, хотя и полуразрушенными святилищами и его легендами. В молодости даже сдружился с одним фольклористом. Рин помнила его имя - Маморо Кузо. И самого его помнила, хотя видела всего один раз: худощавый, абсолютно седой старик, вечно замотанный в шарф. "Кузо - потомок великих магов, древних заклинателей", - говорил дед, и маленькая Рин верила ему. Сейчас она не готова была, как пару лет назад, подумать, что дед все выдумал.
На чердаке пришлось повозиться, разыскивая книгу в коробках, среди никому не нужных вещей. Сюда перенесли после смерти дедушки все, что ему было когда-то дорого. Довольно-таки бездушно. Среди вещей Рин даже нашла бабушкин портрет, бегло нарисованный тушью на хрупкой речной раковине. Забрала его с собой, как и книгу. Положив раковину на алтарь рядом с дедушкиным фото, Рин вернулась в лавку, забралась с ногами на диванчик и раскрыла книгу - "Большой словарь всех духов и малых богов".
- Онрё... онрё...
Онрё. Разновидность призраков. Дух умершего, поднятый из могилы ненвистью. Также, дух умершего насильсвтенной смертью или в результате несчастного случая, поднятый из могилы заклинателем. Само имя его пишется иероглифами "возмездие" и "дух". В некоторых провинциях его зовут ураме-тама. Считается также, что онрё находятся в услужении у Райена-мстителя.
Где-то в отдалении послышался рев, содрогнулась земля. Рин выронила книгу. Шаги, тяжелые шаги существа настолько гигантского, что ни одному челвеку не выстоять. эти шаги звучали все еще далеко, но они приближались. остановились. Рин впилась пальцами в край стола. дверь дрогнула. Рин вскочила на ноги, готовая сражаться за свою жизнь до последнего. Только как, интересно?
В лавку зашел Кицусаномаро.
- А, это ты, - выдохнула Рин.
Лис вымок до нитки, он выглядел усталым, бледным, и едва держался на ногах.
- Найду тебе полотенце, - кивнула Рин. - Эти звуки...
Шум повторился. Кто-то ходил в отдалении, нервно, точно дикий кот.
- Призрак, - кивнул оборотень. - Я послал к нему карпов. Они восстановят барьер.
- Барьер? - переспросила Рин.
- Матушка защитила барьерами все старые могильники и кладбища Нанто, - оборотень взял полотене и принялся энергично растирать длинные волосы, с которых вода капала на пол. - Магия превосходно держалась все жто время, карпы подновят ее, а я тем временем придумаю, как утихомирить онрё.
Лис снял влажные насквозь парчовые одежды, оставшись в одном нижнем кимоно из тонкого светло-серого шелка с едва различимым узором. По одной этой ткани можно было понять, что Кицусаномаро не принадлежит к смертным людям.
- У тебя есть что-нибудь из приличной одежды? - спросил он. - Хотя, откуда...
- Дам тебе дедушкин халат. Иди за мной.
Открыв давно стоявшую запертой дедушкину комнату, Рин вытащила из сундука парадное шелковое кимоно, еще хранящее запах табака.
- Держи.
Лис провел пальцами по узорчатому шелку.
- Отчего он умер, твой дед?
- От старости. Тебе недостаточно хороша эта одежда?
Лис покачал головой и сунул руки в широкие рукава. Рин протянула пояс.
- У меня есть чай и рисовые колобки. Будешь?
- А ты такая милая, когда напугана, - хмыкнул оборотень.
- Я просто надеюсь, что ты спасешь мою жизнь и свалишь наконец, - проворчала Рин.
Да, на была напугана. Сильно. До дрожи в коленках. Потому что потусторонний мир духов был гораздо сильнее ее.
* * *
Первое время Кицусаномаро проводил на крыше закусочной, любуясь звездами. Однако, даже его телу требовался отдых. Устроившись на циновке возле алтаря, лис закинул руки за голову, удобно устроив ее на подушке широких рукавов. От платья пахло табаком и прошлым; странное, почти мучительное сочетание. С мыслями об этом и о том нелепом положении, в которое попал, Кицусаномаро заснуо.
Разбудил его гомон, издавать который могут единственные существа во вселенной: рыбы. Бульканье, чавканье, клацанье, складывающиеся в удивительно неразборчивую речь. Кицусаномаро сел, вытирая заспанные глаза рукавом. Несмотря на столь шумную побудку, он чувствовал себя отдохнувшим. От ночных тревог не осталось и следа. Поднявшись с пола, лис вышел в лавочку, одновременно служившую этому странному дому кухней.
- Что тут происходит?
- Разбирайся сам, - Рин ткнула половником в шумную стайку рыб. - Я не понимаю, что они говорят.
Она опять пекла блинчики. Насколько мок заметить Кицусаномаро, она либо готовила, либо рисовала. Пахло так, что у лиса слюнки потекли. Однако, он все еще был полон решимости не притрагиваться к еде смертны, этому праху и тлену. Отвернувшись от противня, Кицусаномаро строго посмотрел на карпов.
- Ну?
Все шестеро бросились перед ним ниц и лбами ткнулись об пол.
- Простите нас, господин! Барьер не выдержал, и онрё сбежал!
Половник с громким стуком упал на пол. Лис бросил короткий взгляд на Рин, затем снова посмотрел на карпов, распластавшихся на полу.
- Каким образом?
Карпы мелко задрожали, то ли в страхе перед онрё, то ли из боязни прогневать будущего правителя Нанто. Кицусаномаро заставил себя успокоиться. Это всего лишь слабые вассалы рода лис Нанто. Они почти неуловимы в воде, они хитрые торговцы, но сладить с магией им бывает непросто, особенно если речь заходит об онрё.
- Сила его ненависти велика. Онрё без труда сломал барьер, поставленный госпожой Кицусакари.
- Куда он пошел?
- К городу, - ответили карпы. - За ним полетели сыновья господина Цурунцубаки.
«Никудышный я князь, - мрачно подумал Кицусаномаро. - Надо было с самого начала послать журавлей наблюдать за могилой».
- Пусть журавли оповестят княгиню. И пусть ваши глаза и уши будут повсюду. Живо.
Карпы исчезли. Кицусаномаро выдохнул и ссутулился, ощущая давящий на него груз ответственности. Он-то думал, матушка просто решила проучить его, а она еще и оставила на него все дела. Даже для лисы путь от Глициниевой горы сюда неблизкий. К тому моменту, когда княгиня вернется в Нанто, здесь уже воцарится хаос.
- И что теперь будет? - дрожащим голосом спросила Рин.
Кицусаномаро обернулся. Она с лопаточкой в руке соскабливала пригоревшие блинчики с таким остервенением, словно перед нею был враг.
- Придется разыскать и успокоить его.
- Что будет с жителями города?
Кицусаномаро запустил пальцы во все еще распущенные волосы.
- Большинство жителей его даже не заметят. Онрё до них не будет дела. Он будет мстить обидчикам.
- Каждый из жителей Нанто хоть раз бывал у могилы, - тихо сказала Рин. - Кто-то разрисовывал ханива, кто-то вырезал имена на деревьях, кто-то тушил о дерн сигареты. Если ему захочется отомстить, он сможет отыскать повод.
