Вот только потомства у чудовища не хватает!
- Потом оно заволновалось, отвлеклось, и я смогла убежать.
- И лучше бы нам бежать дальше, - Реа сжал руку женщины. - Знать бы, где мы находимся…
Алиса взяла себя в руки — самообладание у женщины было потрясающее — и огляделась.
- Мы все еще в старом городе. Судя по всему, где-то неподалеку от Соузского монастыря. Видите эти метки? - женщина коснулась вырезанных в камне фигур. - Когда-то эти погреба хранили монастырские запасы. Если пойдем на запад, скорее всего доберемся до кладбища. Ой!
Хрустнуло. Они одновременно посмотрели под ноги. Коридор был весь усыпан костями, целыми, переломанными, кое-где попадались черепа, расколотые, даже почти раскрошенные.
- Тела бедняков, должно быть, часто пропадают… - пробормотала Алиса.
- Хорошо если так. Идем.
Они прибавили шаг, затем перешли на бег, стараясь побыстрее миновать это поле мертвых. Реа между тем вспомнился Сэн-Рутен, кладбище под городом, полное костей. Как часто он без особого трепета собирал и складывал в кучу черепа и кости, чтобы освободить место для новых захоронений?
Коридор повернул несколько раз под немыслимыми углами (кладка стен заставляла думать, что когда-то огромное пространство произвольно разгородили). Еще один-два поворота, и перед Реа и Алисой предстала хозяйка этого мрачного места.
У нее было человеческое — женское — лицо. Черты его смазались, и узнать ее было непросто, и все же Реа показалось, что это лицо он уже где-то видел. В остальном существо казалось слепленным из самых безумных фантазий. «Вскармливая дитя, - вспомнились Реа строики из «Бестиария», прочитанного, кажется, вчера, а не двадцать лет назад, - Седре теряет способность преображаться, и словно замирает в междумирье. Облик ее уродлив. Чтобы принять более привлекательное обличье, она вкушает...»
Она вкушает…
Реа тряхнул головой. Так ли важно, что есть эта проклятая тварь? Главное, сейчас она собирается сожрать их.
- Держись за мной, - велел Реа, доставая осколок стекла, свое единственное оружие.
Чудовище не спешило нападать, примериваясь, принюхиваясь, оценивая обстановку. Но оно готово было к нападению в любую секунду, и стекло не могло защитить от него.
Колокольный звон. Они, должно быть, слишком далеко от пожарной каланчи.
Алиса говорила о монастыре.
- Выбирайтесь отсюда, - велел Реа.
- Но…
- Выбирайтесь, - твердо повторил Реа. - Поставьте на уши монастырь, что хотите делайте, но должен звучать колокол. Да, возьмите.
Реа отщипнул немного пламени и вложил в ладони Алисы. Женщина вздрогнула, должно быть, ожидая жара, ожога. Взгляд ее метнулся к чудовищу, выжидающему удобный случай.
- Пожалуйста, не дайте убить себя, - попросила Алиса.
- Я постараюсь, - ответил Реа серьезно.
* * *
Комната, отведенная Ализее, была невелика по размеру, в ней было, однако, все необходимое: кровать, печь с запасом дров и умывальник. Принесли и одежду, послушническое облачение из мягкой шерсти. Можно было сожалеть лишь о том, что нет возможности принять ванну. Ализея переоделась, переплела косу и села на постель, сложив руки на коленях.
Она так долго бежала, что, остановившись, растерялась.
- Вы всем довольны?
Ализея посмотрела на отца Ренни. Он вновь был одет в черный священнический наряд, отчего казался еще бледнее.
- А вам вообще можно здесь находиться?
- Ну же, Ализея, проявите свои лучшие качества, - попросил Ренни. - Могу я сесть?
Ализея кивнула. Ренни присел рядом с ней, ссутулился и прикрыл глаза.
- Как же я устал… я сказал аббату о вашем слуге. Он пошлет на розыски мага.
- Здесь есть маги? - удивилась Ализея.
- Не в самом монастыре, конечно. Но церковь часто пользуется их услугами. Не беспокойтесь, Руссо найдут.
- А что с библиотекой?
- Аббат упирается, - улыбнулся Ренни. - Но к утру я уговорю его.
- Вам нужно отдохнуть, - покачала головой Ализея. - Даже думать не смейте! Идите в постель!
- Слушаюсь, миледи, - хмыкнул Ренни, поднимаясь. - Да благословит Господь ваши сны.
Он ушел. Ализея забралась под одеяло, затушила лампу и вопреки собственным опасениям почти сразу же уснула. Проснулась она с рассветом. С улицы доносились голоса и треск дерева. Кутаясь в одеяло, Ализея подошла к окну. Толстое стекло искажало, размывало, и черные фигуры монахов казались сказочными тенями. Несмотря на ранний час все они были в трудах.
В дверь осторожно постучали. Ализея плотнее закуталась в одеяло.
- Войдите.
Молоденький послушник, мальчик лет четырнадцати, внес тяжелый кувшин и полотенце.
- Мир вам, госпожа. Отец аббат приглашает вас позавтракать с ним в трапезной.
Это озадачило Ализею. Она полагала, что аббат скорее предпочтет держать чужачку как можно дальше от братии.
- Отец аббат также просил передать вам теплую накидку. Ночь была морозная, и в коридорах очень холодно.
- Спасибо. Э… как тебя зовут?
- Тома, госпожа, - юноша поклонился довольно изящно. - Если вы пожелаете позавтракать с аббатом, я провожу вас.
- Да, благодарю.
Ализея умылась, надела поверх облачения шерстяной плащ и открыла дверь. Юноша, сидя на корточках, играл с крупной полосатой кошкой. Кошка смерила Ализею брезгливым взглядом, зевнула и степенно удалилась. Тома поднялся, стряхивая с подола иней.
- Следуйте за мной, госпожа.
В коридорах в самом деле было очень холодно. Пол и стены покрывал тонкий налет инея, похрустывал под ногами и порой с тихим шелестом осыпался со сводов. Некоторые комнаты, мимо которых они проходили, были разгромлены или хранили следы пожара. Потом они вышли во двор, засыпанный снегом. Слева монахи разбирали руины одного из жилых корпусов, грозившего обвалиться. Свежий снег пересекали в разных направлениях черные цепочки следов.
- Вот наша трапезная, госпожа.
Это помещение отапливали печи расположенной рядом кухни, и когда дверь открылась, наружу вырвалось облако пара. Внутри было тепло, даже жарко, и пахло свежевыпеченным хлебом. Мяса монахи не ели, на завтрак тут была каша с овощами и маслом, и по кувшину травяного отвара с медом на каждого. На Ализею трапезничающие монахи не обратили никакого внимания. Пройдя комнату до конца, она остановилась возле небольшого стола, занимаемого аббатом, отцом Ренни и еще одним немолодым, совершенно лысым монахом.
- Доброе утро.
- Мир вам, госпожа Онард, - лукаво улыбнулся аббат. - Надеюсь, мы не слишком рано подняли вас с постели?
В словах его чудился намек, от которого Ализея предпочла отмахнуться. Она села на предложенный стул и выдавила подходящую случаю вежливую улыбку.
- Вовсе нет, отец аббат.
- Это брат Финель, наш эконом, - представил аббат неулыбчивого лысого.
- Я пытаюсь убедить его, что разбор руин библиотеки имеет смысл, - вставил Ренни.
- Смысл имеет разбор кладовых, - проворчал брат Финель. - Нужно подсчитать убытки, посмотреть, что еще можно спасти и продержимся ли мы до весны. Нужны люди в лазарете и в аптеке. Мы не можем тратить время на библиотеку.
Ренни вздохнул. Спор этот, должно быть, продолжался уже какое-то время, и результатов не было. Каждая из сторон оставалась при своем мнении, аббат же сохранял безмятежность и не принимал ничью сторону.
- Я могла бы помочь в аптеке, - предложила Ализея. - Я немного разбираюсь в лекарствах и травах.
- Крем от веснушек? - хмуро спросил брат Финель, разглядывая ее с явной неприязнью. - Или отрава, чтобы избавиться от нежелательного младенца.
Вспыхнув, Ализея посмотрела на Ренни.
- Я ничего не говорил, - покачал головой он. - Но вы оказались особой, известной в столицах.
Ализея поджала губы. Впрочем, у нее не было ни малейших прав обижаться или злиться. И все же, ответила она холодно.
- Меня окружила юнцы, готовые нарваться на укол шпагой или пулю по малейшей глупости. Я умею готовить целебные мази.
- Ваша помощь, госпожа Онард, будет очень кстати, - сказал примирительно аббат. - И прошу, отговорите нашего друга Ренни разбирать завалы в одиночку.
- Не думаю, что на святого отца можно повлиять, - Ализея отодвинула тарелку. - Если я не могу помочь вам, отец аббат, мне лучше уйти и посидеть в комнате, дабы не смущать вашу братию. Проявить себя, как говорит отец Ренни, с лучшей стороны.
Аббат Норрель стукнул по столу, заставив всех вздрогнуть.
- Конечно вы можете нам помочь! Я с радостью приму любую помощь. Вы должны простить брата Финеля, все мы нынче навзводе. К тому же, если отец Ренни прав, а он по моему опыту редко ошибается, всех нас могут постигнуть огромные несчастья.
- Что вы имеете в виду? - насторожилась Ализея.
- Сядьте, прошу вас, и поешьте.
Ализея села.
- Если и в самом деле Аминкур д“Анкос самозванец, скольких людей он сумел обмануть?- пояснил Ренни. - Его с почтением принимали в Сэн-Рутене, но было ли это ошибкой или злым умыслом? Я не знаю мага, способного одурачить такое количество людей и, честное слово, не хочу знать.
- В противном случае, - догадалась Ализея, - это заговор.
-И тогда о нем нужно доложить канцлеру и его величеству, - кивнул аббат. - Отец Ренни показал мне ваш рисунок.
У Ализеи вспотели ладони.
- Можете вы изобразить графа д“Анкоса?
Ализея изумленно воззрилась на аббата.
- Это не будет иметь для вас никаких последствий, - пообещал тот.
- Вы весьма вольно обращаетесь с грехами, - хмуро сказала Ализея.
- Ради дела, мадам, - тонко улыбнулся аббат, - можно поступиться многим.
Ализея вытерла украдкой ладони об одежду.
- Как пожелаете, отец аббат. А сейчас пусть мне покажут лазарет и аптеку.
- Тома проводит вас, - улыбнулся аббат.
- Благодарю.
Ализея вышла из-за стола и последовала за юным послушником.
* * *
Алиса бежала что есть сил, подгоняемая страхом. Он дышал ей в затылок. Самое ужасное было в том, что Алисе показалось знакомым одутловатое лицо, посаженное на гротескное тело чудовища. Она никак не могла вспомнить, на кого же то лицо похоже, и от этого становилось еще страшнее.
По счастью, бежать ей далеко не пришлось: впереди показалось слабое сияние, которое разгоралось все ярче. Уже можно было, не полагаясь на магический огонь, разглядеть лестницу, скобы для факелов, горы мусора. Алиса приблизилась, рассмотрела мусор, и ее замутило. Это было смятое, изломанное тело. Алиса обогнула его, высоко поднимая юбку, взбежала по лестнице и протиснулась в узкую щель в едва приоткрытой двери. И оказалась весьма ожидаемо в морге монастыря, где уже бывала совсем недавно. Горела одна лампада, между лежаками залегли глубокие, жуткие тени. На мгновение Алису охватил страх, и пришлось напоминать себе, что мертвецы не ходят. Теоретически.
Она пробежала сквозь это жуткое царство мертвых и выбралась наружу. Кладбище для бедных было погружено во тьму. Земля раскисла под дождем, сквозь его пелену едва проглядывали огоньки. Монастырский погост. Алиса побежала, поминутно рискуя свалиться в свежую могилу. Держаться дорожки было нелегко, ноги вязли в грязи. Наконец почти без потерь, не считая подвернутую лодыжку, Алиса миновала кладбище для бедных и выбралась на аккуратный монастырский погост. Здесь дорожки были выложены плитками, и возле каждой могилы под стеклянным колпачком плясало пламя свечи. Алису в который раз передернуло от отвращения и гнева.
Уже основательно разозленная, Алиса взбежала по ступеням и заколотила в дверь. Каждая минута промедления грозила Реа гибелью. Когда никто не ответил, Алиса подняла камень и принялась бить им по металлической оковке, точно по гонгу. Наконец створка приоткрылась, и в щель выглянула хмурая монахиня.
- Кто здесь?
- Колокол! Бейте в колокол!
- Я впущу вас, - отозвалась монахиня, - только, дитя, тише.
- Колокол!
- Тише, тише, - монахиня заговорила с ней, как с безумной. А кто еще может ломиться в монастырь в ненастную ночь?
Монахиня открыла дверь, Алиса оттолкнула ее и побежала по галерее. Звонница располагалась совсем рядом с главным входом. Несмотря на позднее время монахини еще были на ногах, и Алисе пришлось расталкивать их. Вслед ей летели гневные выкрики, ее пытались остановить, но сейчас это было непросто. Алиса взбежала по короткой лестнице и повисла на колокольной веревке. В сыром воздухе послышалось величественное гудение.
От колокола ее все-таки оторвали, но Алиса раскачала его достаточно, чтобы звук все длился и длился. Выпустив веревку, Алиса повалилась на пол, прямо в лужу, что натекла с ее платья. Колокол гудел.
- Что вы себе позволяете?!
Алиса подняла голову и посмотрела на мать-настоятельницу. В колючих серых глазах женщины мелькнуло узнавание.
- Госпожа… Мобри, верно? Вы так и будете доставлять нам неудобства?
Алиса поднялась, ей неприятно было разговаривать, глядя на настоятельницу снизу вверх. Стоя, они были равны ростом, а гневный взгляд на Алису никогда не действовал.
- У вас в подвалах чудовище, - сказала Алиса.
Настоятельница посмотрела на нее со смесью жалости и брезгливости. Алиса оттолкнула подоспевших монахинь и проговорила ядовито и мстительно:
- Жуткое, кровожадное чудовище, которое похищает мертвых. Все коридоры там усыпаны костями.
Настоятельница открыла рот.
- Я только что оттуда. Вы ведь знаете о двери в подвалы в морге, верно?
Судя по взглядам, которыми обменялись монахини, об этом ходе они знали, но не придавали ему значение.
- Даже если там и есть что-то, - сказала наконец мать-настоятельница, - нет причин поднимать такой переполох. Зачем тревожить наших соседей?
- Затем, что эта тварь боится колокольного звона, - жестко ответила Алиса. - И света. И если она выберется на поверхность, вам всем мало не покажется. Нам всем.
Ей снова вспомнилась чудовищна, гротескная фигура, что-то бормочущая о своем детеныше, и Алиса содрогнулась.
Настоятельница ей не верила. Алису охватила досада. Была бы у нее хоть какая-то власть… Она посмотрела на свою руку. Кольцо, которое подарил ей при обручении муж. Оно выглядело скромно, даже неказисто, тем не менее это был изумруд, оправленный в золото. Алиса сняла его, прибавила кулон с куском хрусталя и протянула драгоценности настоятельнице.
- Пожертвование. И я дам больше, если сделаете, как я скажу.
Монахиня посмотрела на ладонь Алисы. Что бы она не отринула мирское, то явно была не жадность.
- Что вы хотите, госпожа Мобри?
- Бейте в колокол. И нужно много света.
В эту минуту чудовищный рев из-под земли, лишь слегка приглушенный толщей камня, сотряс монастырь. Все взвизгнули разом, в один голос, тоненько, по-девчоночьи, и, не удержавшись на ногах, попадали наземь. Веревка, удерживающая колокол, лопнула. Он рухнул, по боку поползла трещина.
Настоятельница нарисовала в воздухе знаки, отногняющие зло. Она единственная удержалась на нога, но только потому, что успела ухватиться за перила лестницы.
- Сестра Несса, сестра Юлия, - принялась она раздавать распоряжения уверенным, сухим голосом, - соберите старших сестер. Пускай бьют во все колокола и гонги. В кастрюли, если понадобится! Все остальные с лампами идут на кладбище.
- Вижу, - саркастически усмехнулась Алиса, - вы мне поверили.
- Идемте, госпожа Мобри, - проигнорировала ее тон настоятельница. - Покажете ваше чудовище.
* * *
- Я против того, чтобы эта женщина оставалась в монастыре! - резко высказался брат Финель.
- Потом оно заволновалось, отвлеклось, и я смогла убежать.
- И лучше бы нам бежать дальше, - Реа сжал руку женщины. - Знать бы, где мы находимся…
Алиса взяла себя в руки — самообладание у женщины было потрясающее — и огляделась.
- Мы все еще в старом городе. Судя по всему, где-то неподалеку от Соузского монастыря. Видите эти метки? - женщина коснулась вырезанных в камне фигур. - Когда-то эти погреба хранили монастырские запасы. Если пойдем на запад, скорее всего доберемся до кладбища. Ой!
Хрустнуло. Они одновременно посмотрели под ноги. Коридор был весь усыпан костями, целыми, переломанными, кое-где попадались черепа, расколотые, даже почти раскрошенные.
- Тела бедняков, должно быть, часто пропадают… - пробормотала Алиса.
- Хорошо если так. Идем.
Они прибавили шаг, затем перешли на бег, стараясь побыстрее миновать это поле мертвых. Реа между тем вспомнился Сэн-Рутен, кладбище под городом, полное костей. Как часто он без особого трепета собирал и складывал в кучу черепа и кости, чтобы освободить место для новых захоронений?
Коридор повернул несколько раз под немыслимыми углами (кладка стен заставляла думать, что когда-то огромное пространство произвольно разгородили). Еще один-два поворота, и перед Реа и Алисой предстала хозяйка этого мрачного места.
У нее было человеческое — женское — лицо. Черты его смазались, и узнать ее было непросто, и все же Реа показалось, что это лицо он уже где-то видел. В остальном существо казалось слепленным из самых безумных фантазий. «Вскармливая дитя, - вспомнились Реа строики из «Бестиария», прочитанного, кажется, вчера, а не двадцать лет назад, - Седре теряет способность преображаться, и словно замирает в междумирье. Облик ее уродлив. Чтобы принять более привлекательное обличье, она вкушает...»
Она вкушает…
Реа тряхнул головой. Так ли важно, что есть эта проклятая тварь? Главное, сейчас она собирается сожрать их.
- Держись за мной, - велел Реа, доставая осколок стекла, свое единственное оружие.
Чудовище не спешило нападать, примериваясь, принюхиваясь, оценивая обстановку. Но оно готово было к нападению в любую секунду, и стекло не могло защитить от него.
Колокольный звон. Они, должно быть, слишком далеко от пожарной каланчи.
Алиса говорила о монастыре.
- Выбирайтесь отсюда, - велел Реа.
- Но…
- Выбирайтесь, - твердо повторил Реа. - Поставьте на уши монастырь, что хотите делайте, но должен звучать колокол. Да, возьмите.
Реа отщипнул немного пламени и вложил в ладони Алисы. Женщина вздрогнула, должно быть, ожидая жара, ожога. Взгляд ее метнулся к чудовищу, выжидающему удобный случай.
- Пожалуйста, не дайте убить себя, - попросила Алиса.
- Я постараюсь, - ответил Реа серьезно.
Прода от 04.10.2017, 11:41
* * *
Комната, отведенная Ализее, была невелика по размеру, в ней было, однако, все необходимое: кровать, печь с запасом дров и умывальник. Принесли и одежду, послушническое облачение из мягкой шерсти. Можно было сожалеть лишь о том, что нет возможности принять ванну. Ализея переоделась, переплела косу и села на постель, сложив руки на коленях.
Она так долго бежала, что, остановившись, растерялась.
- Вы всем довольны?
Ализея посмотрела на отца Ренни. Он вновь был одет в черный священнический наряд, отчего казался еще бледнее.
- А вам вообще можно здесь находиться?
- Ну же, Ализея, проявите свои лучшие качества, - попросил Ренни. - Могу я сесть?
Ализея кивнула. Ренни присел рядом с ней, ссутулился и прикрыл глаза.
- Как же я устал… я сказал аббату о вашем слуге. Он пошлет на розыски мага.
- Здесь есть маги? - удивилась Ализея.
- Не в самом монастыре, конечно. Но церковь часто пользуется их услугами. Не беспокойтесь, Руссо найдут.
- А что с библиотекой?
- Аббат упирается, - улыбнулся Ренни. - Но к утру я уговорю его.
- Вам нужно отдохнуть, - покачала головой Ализея. - Даже думать не смейте! Идите в постель!
- Слушаюсь, миледи, - хмыкнул Ренни, поднимаясь. - Да благословит Господь ваши сны.
Он ушел. Ализея забралась под одеяло, затушила лампу и вопреки собственным опасениям почти сразу же уснула. Проснулась она с рассветом. С улицы доносились голоса и треск дерева. Кутаясь в одеяло, Ализея подошла к окну. Толстое стекло искажало, размывало, и черные фигуры монахов казались сказочными тенями. Несмотря на ранний час все они были в трудах.
В дверь осторожно постучали. Ализея плотнее закуталась в одеяло.
- Войдите.
Молоденький послушник, мальчик лет четырнадцати, внес тяжелый кувшин и полотенце.
- Мир вам, госпожа. Отец аббат приглашает вас позавтракать с ним в трапезной.
Это озадачило Ализею. Она полагала, что аббат скорее предпочтет держать чужачку как можно дальше от братии.
- Отец аббат также просил передать вам теплую накидку. Ночь была морозная, и в коридорах очень холодно.
- Спасибо. Э… как тебя зовут?
- Тома, госпожа, - юноша поклонился довольно изящно. - Если вы пожелаете позавтракать с аббатом, я провожу вас.
- Да, благодарю.
Ализея умылась, надела поверх облачения шерстяной плащ и открыла дверь. Юноша, сидя на корточках, играл с крупной полосатой кошкой. Кошка смерила Ализею брезгливым взглядом, зевнула и степенно удалилась. Тома поднялся, стряхивая с подола иней.
- Следуйте за мной, госпожа.
В коридорах в самом деле было очень холодно. Пол и стены покрывал тонкий налет инея, похрустывал под ногами и порой с тихим шелестом осыпался со сводов. Некоторые комнаты, мимо которых они проходили, были разгромлены или хранили следы пожара. Потом они вышли во двор, засыпанный снегом. Слева монахи разбирали руины одного из жилых корпусов, грозившего обвалиться. Свежий снег пересекали в разных направлениях черные цепочки следов.
- Вот наша трапезная, госпожа.
Это помещение отапливали печи расположенной рядом кухни, и когда дверь открылась, наружу вырвалось облако пара. Внутри было тепло, даже жарко, и пахло свежевыпеченным хлебом. Мяса монахи не ели, на завтрак тут была каша с овощами и маслом, и по кувшину травяного отвара с медом на каждого. На Ализею трапезничающие монахи не обратили никакого внимания. Пройдя комнату до конца, она остановилась возле небольшого стола, занимаемого аббатом, отцом Ренни и еще одним немолодым, совершенно лысым монахом.
- Доброе утро.
- Мир вам, госпожа Онард, - лукаво улыбнулся аббат. - Надеюсь, мы не слишком рано подняли вас с постели?
В словах его чудился намек, от которого Ализея предпочла отмахнуться. Она села на предложенный стул и выдавила подходящую случаю вежливую улыбку.
- Вовсе нет, отец аббат.
- Это брат Финель, наш эконом, - представил аббат неулыбчивого лысого.
- Я пытаюсь убедить его, что разбор руин библиотеки имеет смысл, - вставил Ренни.
- Смысл имеет разбор кладовых, - проворчал брат Финель. - Нужно подсчитать убытки, посмотреть, что еще можно спасти и продержимся ли мы до весны. Нужны люди в лазарете и в аптеке. Мы не можем тратить время на библиотеку.
Ренни вздохнул. Спор этот, должно быть, продолжался уже какое-то время, и результатов не было. Каждая из сторон оставалась при своем мнении, аббат же сохранял безмятежность и не принимал ничью сторону.
- Я могла бы помочь в аптеке, - предложила Ализея. - Я немного разбираюсь в лекарствах и травах.
- Крем от веснушек? - хмуро спросил брат Финель, разглядывая ее с явной неприязнью. - Или отрава, чтобы избавиться от нежелательного младенца.
Вспыхнув, Ализея посмотрела на Ренни.
- Я ничего не говорил, - покачал головой он. - Но вы оказались особой, известной в столицах.
Ализея поджала губы. Впрочем, у нее не было ни малейших прав обижаться или злиться. И все же, ответила она холодно.
- Меня окружила юнцы, готовые нарваться на укол шпагой или пулю по малейшей глупости. Я умею готовить целебные мази.
- Ваша помощь, госпожа Онард, будет очень кстати, - сказал примирительно аббат. - И прошу, отговорите нашего друга Ренни разбирать завалы в одиночку.
- Не думаю, что на святого отца можно повлиять, - Ализея отодвинула тарелку. - Если я не могу помочь вам, отец аббат, мне лучше уйти и посидеть в комнате, дабы не смущать вашу братию. Проявить себя, как говорит отец Ренни, с лучшей стороны.
Аббат Норрель стукнул по столу, заставив всех вздрогнуть.
- Конечно вы можете нам помочь! Я с радостью приму любую помощь. Вы должны простить брата Финеля, все мы нынче навзводе. К тому же, если отец Ренни прав, а он по моему опыту редко ошибается, всех нас могут постигнуть огромные несчастья.
- Что вы имеете в виду? - насторожилась Ализея.
- Сядьте, прошу вас, и поешьте.
Ализея села.
- Если и в самом деле Аминкур д“Анкос самозванец, скольких людей он сумел обмануть?- пояснил Ренни. - Его с почтением принимали в Сэн-Рутене, но было ли это ошибкой или злым умыслом? Я не знаю мага, способного одурачить такое количество людей и, честное слово, не хочу знать.
- В противном случае, - догадалась Ализея, - это заговор.
-И тогда о нем нужно доложить канцлеру и его величеству, - кивнул аббат. - Отец Ренни показал мне ваш рисунок.
У Ализеи вспотели ладони.
- Можете вы изобразить графа д“Анкоса?
Ализея изумленно воззрилась на аббата.
- Это не будет иметь для вас никаких последствий, - пообещал тот.
- Вы весьма вольно обращаетесь с грехами, - хмуро сказала Ализея.
- Ради дела, мадам, - тонко улыбнулся аббат, - можно поступиться многим.
Ализея вытерла украдкой ладони об одежду.
- Как пожелаете, отец аббат. А сейчас пусть мне покажут лазарет и аптеку.
- Тома проводит вас, - улыбнулся аббат.
- Благодарю.
Ализея вышла из-за стола и последовала за юным послушником.
Прода от 14.10.2017, 19:57
* * *
Алиса бежала что есть сил, подгоняемая страхом. Он дышал ей в затылок. Самое ужасное было в том, что Алисе показалось знакомым одутловатое лицо, посаженное на гротескное тело чудовища. Она никак не могла вспомнить, на кого же то лицо похоже, и от этого становилось еще страшнее.
По счастью, бежать ей далеко не пришлось: впереди показалось слабое сияние, которое разгоралось все ярче. Уже можно было, не полагаясь на магический огонь, разглядеть лестницу, скобы для факелов, горы мусора. Алиса приблизилась, рассмотрела мусор, и ее замутило. Это было смятое, изломанное тело. Алиса обогнула его, высоко поднимая юбку, взбежала по лестнице и протиснулась в узкую щель в едва приоткрытой двери. И оказалась весьма ожидаемо в морге монастыря, где уже бывала совсем недавно. Горела одна лампада, между лежаками залегли глубокие, жуткие тени. На мгновение Алису охватил страх, и пришлось напоминать себе, что мертвецы не ходят. Теоретически.
Она пробежала сквозь это жуткое царство мертвых и выбралась наружу. Кладбище для бедных было погружено во тьму. Земля раскисла под дождем, сквозь его пелену едва проглядывали огоньки. Монастырский погост. Алиса побежала, поминутно рискуя свалиться в свежую могилу. Держаться дорожки было нелегко, ноги вязли в грязи. Наконец почти без потерь, не считая подвернутую лодыжку, Алиса миновала кладбище для бедных и выбралась на аккуратный монастырский погост. Здесь дорожки были выложены плитками, и возле каждой могилы под стеклянным колпачком плясало пламя свечи. Алису в который раз передернуло от отвращения и гнева.
Уже основательно разозленная, Алиса взбежала по ступеням и заколотила в дверь. Каждая минута промедления грозила Реа гибелью. Когда никто не ответил, Алиса подняла камень и принялась бить им по металлической оковке, точно по гонгу. Наконец створка приоткрылась, и в щель выглянула хмурая монахиня.
- Кто здесь?
- Колокол! Бейте в колокол!
- Я впущу вас, - отозвалась монахиня, - только, дитя, тише.
- Колокол!
- Тише, тише, - монахиня заговорила с ней, как с безумной. А кто еще может ломиться в монастырь в ненастную ночь?
Монахиня открыла дверь, Алиса оттолкнула ее и побежала по галерее. Звонница располагалась совсем рядом с главным входом. Несмотря на позднее время монахини еще были на ногах, и Алисе пришлось расталкивать их. Вслед ей летели гневные выкрики, ее пытались остановить, но сейчас это было непросто. Алиса взбежала по короткой лестнице и повисла на колокольной веревке. В сыром воздухе послышалось величественное гудение.
От колокола ее все-таки оторвали, но Алиса раскачала его достаточно, чтобы звук все длился и длился. Выпустив веревку, Алиса повалилась на пол, прямо в лужу, что натекла с ее платья. Колокол гудел.
- Что вы себе позволяете?!
Алиса подняла голову и посмотрела на мать-настоятельницу. В колючих серых глазах женщины мелькнуло узнавание.
- Госпожа… Мобри, верно? Вы так и будете доставлять нам неудобства?
Алиса поднялась, ей неприятно было разговаривать, глядя на настоятельницу снизу вверх. Стоя, они были равны ростом, а гневный взгляд на Алису никогда не действовал.
- У вас в подвалах чудовище, - сказала Алиса.
Настоятельница посмотрела на нее со смесью жалости и брезгливости. Алиса оттолкнула подоспевших монахинь и проговорила ядовито и мстительно:
- Жуткое, кровожадное чудовище, которое похищает мертвых. Все коридоры там усыпаны костями.
Настоятельница открыла рот.
- Я только что оттуда. Вы ведь знаете о двери в подвалы в морге, верно?
Судя по взглядам, которыми обменялись монахини, об этом ходе они знали, но не придавали ему значение.
- Даже если там и есть что-то, - сказала наконец мать-настоятельница, - нет причин поднимать такой переполох. Зачем тревожить наших соседей?
- Затем, что эта тварь боится колокольного звона, - жестко ответила Алиса. - И света. И если она выберется на поверхность, вам всем мало не покажется. Нам всем.
Ей снова вспомнилась чудовищна, гротескная фигура, что-то бормочущая о своем детеныше, и Алиса содрогнулась.
Настоятельница ей не верила. Алису охватила досада. Была бы у нее хоть какая-то власть… Она посмотрела на свою руку. Кольцо, которое подарил ей при обручении муж. Оно выглядело скромно, даже неказисто, тем не менее это был изумруд, оправленный в золото. Алиса сняла его, прибавила кулон с куском хрусталя и протянула драгоценности настоятельнице.
- Пожертвование. И я дам больше, если сделаете, как я скажу.
Монахиня посмотрела на ладонь Алисы. Что бы она не отринула мирское, то явно была не жадность.
- Что вы хотите, госпожа Мобри?
- Бейте в колокол. И нужно много света.
В эту минуту чудовищный рев из-под земли, лишь слегка приглушенный толщей камня, сотряс монастырь. Все взвизгнули разом, в один голос, тоненько, по-девчоночьи, и, не удержавшись на ногах, попадали наземь. Веревка, удерживающая колокол, лопнула. Он рухнул, по боку поползла трещина.
Настоятельница нарисовала в воздухе знаки, отногняющие зло. Она единственная удержалась на нога, но только потому, что успела ухватиться за перила лестницы.
- Сестра Несса, сестра Юлия, - принялась она раздавать распоряжения уверенным, сухим голосом, - соберите старших сестер. Пускай бьют во все колокола и гонги. В кастрюли, если понадобится! Все остальные с лампами идут на кладбище.
- Вижу, - саркастически усмехнулась Алиса, - вы мне поверили.
- Идемте, госпожа Мобри, - проигнорировала ее тон настоятельница. - Покажете ваше чудовище.
Прода от 30.10.2017, 16:47
* * *
- Я против того, чтобы эта женщина оставалась в монастыре! - резко высказался брат Финель.
