Погода за ночь заметно улучшилась, как и настроение Ворона, который, впрочем, не забыл о своих намерениях хорошенько расспросить девочку. Ларон продолжал настаивать на том, что это жестоко. Его поддерживала Агнет. В конце концов Ворону надоело пререкаться с этими двумя идиотами, и он решился отправиться дальше, искать другую деревню. Карты данной местности у него не было, и бродить в поисках удобной переправы он не желал. А деревень на дороге полно, можно будет узнать все нужные сведения у живых нормальных людей. Так он решил, скомандовав собираться в путь, и вдруг обнаружил, что у них на одного члена команды стало больше.
— Нет, это уже перебор! — зарычал он, поняв, что парочка, страдающая человеколюбием, собралась тащить с собой девочку.
— А что ты предлагаешь?! — тут же взвилась Агнет. — Оставить ее здесь, одну? Да она же погибнет уже через неделю! Ребенок не выживет в разрушенной деревне!
— Правда, Белый, что ты ослишься? — вступился Барст, которого до этого несильно волновал человеческий детеныш.
— Ослишься? — прыснула Агнет, и не успел Ворон вставить хоть слово в свою защиту, как девушка легко и задорно рассмеялась. Ворон дернулся, когда услышал тихое хихиканье, почти неслышное за смехом магички. Ларон с улыбкой посмотрел на сидящую у него на руках девочку. Та смутилась и спрятала лицо на груди у эльфа. За прошедшую половину суток эта парочка успела сродниться. Что ж, Ларону как раз подходила роль няньки: то с Агнет носится, то с этой девчонкой.
— Идем, — мрачно произнес Ворон, хотя за него и так уже все решили. — Но хочу напомнить, что мы не на увеселительной прогулке. Нам не стоит медлить дольше необходимого.
— А мы разве куда-то спешим? — удивилась Агнет, и Ворон встретился с ней взглядом. Бледно-голубые глаза казались холодными, как зимние озера.
— Нет, — также спокойно ответил Ворон, понимая, что не может придумать достойный повод для спешки. Не рассказывать же своим случайным спутникам, что у него заказ на одного человека, которого ищет Орден Света и парочка странных то ли колдунов, то ли чернокнижников. И последние, между прочим, тоже знают, где этот человек находится, так что Ворону надо спешить. Вот только как это сделать, если он путешествует в компании парочки чересчур правильных личностей? Никак.
— Это аморально, ведь так? Только я тебя не спрашивал, — огрызнулся Ворон, поймав укоризненный взгляд Ларона. Из-за задержки наемник был недоволен и срывал злость на окружающих. Так что к числу обычных оппонентов (Агнет) добавился Ларон, а иногда и Барст. Конкретно в этот раз эльф не угодил оборотню тем, что посмел осуждать его за мародерство. Вот Ворон этого не понимал: деревня разрушена практически до основания, все население перебито, зачем тогда мертвецам золото? Это ведь не грабеж, они ни у кого не отбирают! А им золото пригодится. Но Ларон, судя по взглядам, рассуждал иначе. Слава Забытым Богам, что к нему не присоединилась Агнет! Тогда Ворон точно кого-нибудь бы убил! А так ему оставалось лишь периодически осаживать Ларона, который, по мнению наемника, лишился права голоса после этой причуды с девчонкой. Ворон и так пошел навстречу, согласившись нянчиться с чужим ребенком. Его терпение подошло к своему пределу, и за день он неоднократно это демонстрировал. Каждый раз, когда Ларон обращался к девочке, начинал сюсюкаться или отводил ее в кусты, Ворон демонстративно закатывал глаза и особенно жестко сцеплялся с Агнет. Один Барст веселился, глядя на них: его в жизни мало что беспокоило, и ради повода хорошо поржать (именно поржать, а не посмеяться) он готов был терпеть и ворчание приятеля, и присутствие ненавистного "ушастого".
На следующий день погода испортилась: поднялся сильный сырой ветер, с неба то капало, то не капало, а земля под ногами покрылась тоненькой корочкой льда, и даже те, кто был наделен ловкостью с рождения, едва не падали, скользя по гладкой поверхности. Что уж говорить про Агнет? Так как Ларон, ее постоянный поводырь, был занят, она вцепилась в Барста. Но орка ноги держали ничуть не лучше. Ворон шел впереди, каждый раз замедляя шаг, когда слышал позади ругань и шум падения. Его все больше соблазняла идея сбросить этот лишний груз и, превратясь в птицу, улететь. Правда, был еще ветер, который, как назло, дул в противоположную сторону. Но при желании это можно было перетерпеть. И все же, все же… За эти два месяца пути они пару раз налетали на отряды паладинов. Не повезло. Их не трогали, хотя смотрели подозрительно. Лената! Только воинов Света здесь не хватало! Королевство гудело, как рассерженный улей. Все чаще Ворон слышал вой ликанов, все реже наблюдал мирную жизнь селян. Разъезды паладинов и послушников встречались чаще, чем хотелось бы. Ворон не знал точно, ищут ли до сих пор люди Ордена одинокого наемника? Не хотелось бы рисковать попусту.
Сомнения разрывали его на части. С одной стороны, эти спокойные два месяца притупили бдительность Ворона, уверяя его, что все будет хорошо и эта орава для маскировки ему больше не нужна. С другой стороны, здравый смысл не давал ему совершить подобную глупость и бросить троицу. В прошлый раз его спасла случайность, он на миг разминулся сначала с паладином, ищущим его, а потом и с чернокнижником. Опасность буквально витала в воздухе, и Ворон понимал, что не стоит рисковать. Но все же как хотелось! Ему до смерти надоел этот наивный эльф и глупая девчонка. Это он про Агнет, хотя и мелкая, которую они спасли, не радовала наемника. Только ребенка им не хватало!
Погода не улучшилась ни на следующий день, ни через еще день. Под стать было и настроение участников маленького отряда. Агнет замкнулась, почти не опускаясь до пустой болтовни, а если и отвечала, то с таким высокомерным видом, что Ворону хотелось ласково и нежно придушить ее. Даже Барст, редко терявший хорошее расположение, помрачнел и стал реже ржать над всем подряд. Про Ворона и говорит нечего. Один лишь Ларон радовался непонятно чему. Приглядывая за ним, Ворон с удивлением отметил, что эльф действительно привязался к девочке. Даже, как казалось, чересчур. Он рассказывал ей на ночь сказки, самолично кормил, умывал и даже заплетал волосы. А днем он нес ее на руках и постоянно разговаривал. То птичка пролетела, то облачко, вон, похоже на мишку, то, смотри, шишечки лежат. В общем, Ворон, который с детьми дело имел только, когда сам был мелким сопляком, с удивлением поглядывал на Ларона, взрослого мужчину и мудрого эльфа. На вечер четвертого дня, как они ушли из деревни, он не выдержал и поделился своими опасениями со спутниками — когда Ларонэль отошел к ручью с девочкой. Стоило ему высказаться, как он тут же пожалел об этом. Агнет высокомерно скривилась и презрительно заявила:
— Ларон любит детей. Не все мужчины такие черствые сухари, как ты.
Ворон шумно вдохнул холодный воздух.
— Думай, что говоришь, девочка.
— Думай, что отвечаешь, мальчик, — парировала она и добавила куда серьезнее: — И отстань от Ларона.
Они встретились взглядами над затухающим от сильного ветра костром. Несколько мгновений Ворон смотрел в бледно-голубые, как весеннее небо, глаза Агнет. Сейчас она казалась ему куда взрослее, чем выглядела обычно.
— Хорошо, — кивнул он и усмехнулся, разрушив этот краткий миг понимания: — Какую бы гадость тебе сказать?
Она удивленно приподняла светлые брови.
— Растерялся? Так спроси совета у Барста.
— Не, я гадости не умею, — признался орк, от которого укрылся смысл большей части беседы. — А вот Белый — мастер, у него поэтому друзей нет.
Ворон кисло улыбнулся, поддерживая шутку, которая была банальной бестактностью, присущей Барсту, и бросая взгляд на Агнет. Он ожидал, что девушка воспользуется поводом для очередной насмешки, но ошибся. Агнет поджала губы, не позволив себе даже намека на улыбку, а глаза ее блестнули непонятным чувством. Ворон был благодарен ей за эту неожиданную тактичность. А в следующий момент к костру вернулся Ларон, пламя почти погасло, и Агнет пришла на помощь их умирающему на тлеющих углях ужину.
— А сразу нельзя было наколдовать над нами купол?
— Это забирает много сил, — с раздражением ответила Агнет. — А я и так устаю. В отличие от некоторых, я не обладаю выносливостью, позволяющей мне бегать по лесу круглыми сутками, а в перерывах совокупляться со всеми представительницами женского лорда.
— Ты еще рогатого лорда припомни, — осклабился Ворон.
— Давайте не при ребенке, — строго одернул спорщиков Ларон и заботливо подул на горячую ложку похлебки. Девочка по-прежнему не спешила разговаривать, но ее взгляд явно говорил о том, что своего эльфа она полюбила всем сердечком.
Тьма окружила его, и это было не иносказательно — Ворон действительно ничего не видел. Словно на его глаза легла черная повязка. Он резко сел, хватаясь за свой меч, но ничего не произошло. Он не слышал никаких посторонних звуков в лесу — а он находился именно в лесу, — но продолжал оставаться слепым. Он судорожно провел по лицу, и так зная, что его ничего не застилает. Его окружал сплошной мрак, и если бы не шелест голых веток, сгибающихся под напором ветра, он бы и вовсе подумал, что находится где-то в другом мире. В какой-то воронке кошмаров. Но нет, все чувства, кроме зрения, упорно продолжали твердить Ворону, что он находится все в том же лесу Ленаты, что и перед сном. Может, он спит? Но ощущение реальности происходящего было настолько ярким, что он с ходу отверг это предположение. Нет, он точно не спал: он чувствовал каждый свой вздох, каждый удар сердца и каждую сухую веточку под ладонью. Но что тогда творится с лесом? Или это он ослеп?
Последнее предположение, признаться, напугало Ворона, и он принялся шарить руками рядом с собой. Они расположились у магического костра Агнет, кружком. Все они должны быть здесь, его спутники. Но руки не чувствовали ничего, кроме холодной земли, камней и веток. Рискнув, Ворон тихо позвал:
— Барст?
Громче:
— Барст? Ларон? Агнет? Да где вы, демоны вас задери?!
Он уже кричал, но лес отвечал ему тишиной и тихим шелестом ветра. Наконец руки Ворона нашарили кострище, давно остывшее, но сразу же узнаваемое — он сам его складывал.
— Да что же тут происходит? — пробормотал Ворон, крепко вцепляясь в меч. И вдруг за его спиной раздался тихий вздох. Он так резко обернулся, что едва не свернул себе шею. Постепенно сквозь мрак стали проглядывать очертания чьей-то фигуры. Это одновременно насторожило и обрадовало Ворона — появление чужака тревожило, но осознание, что он не ослеп, придавало сил. Наконец мрак полностью расступился, но то, что увидел наемник, его не обрадовало. Лес отливал странной синевой, словно с неба светили не яркие звезды, а какие-то магические светильники. Причем насыщенно синие. Ворон даже помотал головой, надеясь избавиться от наваждения, однако лес свой цвет не изменил, продолжая представать в столь странном виде. Ворон перевел взгляд на стоящую метрах в десяти девочку. Это была та самая малышка, которую он отыскал в подвале полуразрушенного дома. Она стояла и смотрела на Ворона, и от ее взгляда делалось жутко даже ему. Что за бред вокруг творится?! Никогда за свою долгую жизнь оборотень не сталкивался с подобным. Но хотя бы хорошо, что одного своего спутника он нашел. Возможно, девочка что-то видела, раз сам Ворон все проспал.
— Привет, ты не видела, где все? — спросил он, поднимаясь и стараясь, чтобы голос его звучал мягко. Не умел он с детьми общаться, особенно с такими странными. Но тут — не успел он встать — его сбила с ног волна воздуха. Это было похоже на заклинание Агнет, вот только девица обычно откидывала в сторону, а эта невидимая сила именно уронила Ворона. Он почувствовал, как на грудь ему что-то давит, словно его прижимала лапами к земле большая кошка. Он судорожно вздохнул, пытаясь набрать в легкие воздух. С трудом, но у него это получилось. И вдруг давление прекратилось. Ворон сел и принялся оглядываться, но никого, кроме девочки, не увидел. А она, между прочим, внезапно оказалась совсем рядом! При том, что Ворон ее шагов не слышал, да и не успела она бы добежать до него.
Девочка по-прежнему стояла и смотрела на него. Постепенно в голове Ворона стала складываться картина происходящего.
— Ты что творишь? — прорычал он, глядя на девчонку. Та склонила голову, и лес сменил свой оттенок с темно-синего, на темно-зеленый.
— Он идет за тобой, — холодно и громко произнесла девочка. И хоть голос ее оставался детским, в нем сквозила такая потусторонняя жуть, что Ворону потребовалась вся его сила воли, чтобы не садануть мечом это демоническое создание.
— Он знает тебя, он тебя видит, — вдруг необычайно тихо произнесла девочка, но голос ее так же звучал холодно и звонко, он разносился по всему лесу.
Ворон словно прирос к месту: не мог встать и сделать хоть что-нибудь, не мог спросить или одернуть девчонку. Он замер, даже перестал дышать, и, казалось, что слова, которые он сейчас слышал, выбивались у него в разуме каленым железом.
— Он хочет убить тебя, — чуть ли не плача произнесла девочка, и лес страшным эхом подхватил ее слова: "Хочет убить! Хочет убить!"
— Ты должен жить, — едва слышно прошептала девочка.
Он на мгновение закрыл глаза, чувствуя, как невидимые тиски сжимаю голову и тело. Разум его вопил о боли, но он не мог пошевелиться. Это было невыносимо, он не мог ничего! Его убивало, рвало на части, а вокруг выл лес, словно его наполнила стая диких ликанов.
— НЕТ!
Резко все оборвалось. Перед глазами потемнело, а потом он увидел ночное небо, освещенное россыпью звезд. Лес вокруг был самым обычным, а совсем рядом потрескивал костер Агнет. Сама девушка тоже обнаружилась: она сонно протирала глаза. Рядом зашевелился Ларон, а Барст, несущий караул, покосился на Ворона.
— Что случилось, Белый? — удивленно пробасил он.
И тут рядом с Вороном захныкала девочка. Тут же к ней бросилась Агнет, обнимая и прижимая к себе "несчастного" ребенка. Ворон с трудом сел, чувствуя, как задеревенело тело, словно он бежал без остановки сотни миль. Одежда на нем, включая плащ, промокла от пота. Грудь тяжело вздымалась, а руки мелко тряслись. Он до сих пор не мог поверить, что вернулся в реальность, в свой нормальный лес.
— Дрянь маленькая, — выругался он себе под нос, стирая пот со лба, а потом приказал Агнет: — Не подпускай ко мне это отродье.
— Ворон! — Ларон аж задохнулся от возмущения: как он посмел так грубо отозваться о его любимице! Оскорбить беззащитного ребенка! Ворон прямо видел на лбу эльфа мысли о нем, таком плохом.
— Не обижай ребенка, — осадила его Агнет, присоединяясь к Ларону.
— Она не простой ребенок, — процедил Ворон, чувствуя, как морозный воздух обжигает пересохшие губы.
— Конечно не простой! — воскликнула Агнет и вдруг улыбнулась. — Она маленькая ведьма. — Маг тепло посмотрела на притихшую девочку у себя на руках. Та высунула свое личико из-под плаща и улыбнулась в ответ.
— Похоже, ты стал первым свидетелем ее таланта.
— Я бы обошелся без этой милости, — огрызнулся Ворон, поднимаясь и надеясь, что ноги будут его держать и он избежит позорного падения. — Что это вообще было?
— А что это было? — Кажется, Агнет все происходящее сегодняшней ночью лишь веселило.
— Нет, это уже перебор! — зарычал он, поняв, что парочка, страдающая человеколюбием, собралась тащить с собой девочку.
— А что ты предлагаешь?! — тут же взвилась Агнет. — Оставить ее здесь, одну? Да она же погибнет уже через неделю! Ребенок не выживет в разрушенной деревне!
— Правда, Белый, что ты ослишься? — вступился Барст, которого до этого несильно волновал человеческий детеныш.
— Ослишься? — прыснула Агнет, и не успел Ворон вставить хоть слово в свою защиту, как девушка легко и задорно рассмеялась. Ворон дернулся, когда услышал тихое хихиканье, почти неслышное за смехом магички. Ларон с улыбкой посмотрел на сидящую у него на руках девочку. Та смутилась и спрятала лицо на груди у эльфа. За прошедшую половину суток эта парочка успела сродниться. Что ж, Ларону как раз подходила роль няньки: то с Агнет носится, то с этой девчонкой.
— Идем, — мрачно произнес Ворон, хотя за него и так уже все решили. — Но хочу напомнить, что мы не на увеселительной прогулке. Нам не стоит медлить дольше необходимого.
— А мы разве куда-то спешим? — удивилась Агнет, и Ворон встретился с ней взглядом. Бледно-голубые глаза казались холодными, как зимние озера.
— Нет, — также спокойно ответил Ворон, понимая, что не может придумать достойный повод для спешки. Не рассказывать же своим случайным спутникам, что у него заказ на одного человека, которого ищет Орден Света и парочка странных то ли колдунов, то ли чернокнижников. И последние, между прочим, тоже знают, где этот человек находится, так что Ворону надо спешить. Вот только как это сделать, если он путешествует в компании парочки чересчур правильных личностей? Никак.
***
— Это аморально, ведь так? Только я тебя не спрашивал, — огрызнулся Ворон, поймав укоризненный взгляд Ларона. Из-за задержки наемник был недоволен и срывал злость на окружающих. Так что к числу обычных оппонентов (Агнет) добавился Ларон, а иногда и Барст. Конкретно в этот раз эльф не угодил оборотню тем, что посмел осуждать его за мародерство. Вот Ворон этого не понимал: деревня разрушена практически до основания, все население перебито, зачем тогда мертвецам золото? Это ведь не грабеж, они ни у кого не отбирают! А им золото пригодится. Но Ларон, судя по взглядам, рассуждал иначе. Слава Забытым Богам, что к нему не присоединилась Агнет! Тогда Ворон точно кого-нибудь бы убил! А так ему оставалось лишь периодически осаживать Ларона, который, по мнению наемника, лишился права голоса после этой причуды с девчонкой. Ворон и так пошел навстречу, согласившись нянчиться с чужим ребенком. Его терпение подошло к своему пределу, и за день он неоднократно это демонстрировал. Каждый раз, когда Ларон обращался к девочке, начинал сюсюкаться или отводил ее в кусты, Ворон демонстративно закатывал глаза и особенно жестко сцеплялся с Агнет. Один Барст веселился, глядя на них: его в жизни мало что беспокоило, и ради повода хорошо поржать (именно поржать, а не посмеяться) он готов был терпеть и ворчание приятеля, и присутствие ненавистного "ушастого".
На следующий день погода испортилась: поднялся сильный сырой ветер, с неба то капало, то не капало, а земля под ногами покрылась тоненькой корочкой льда, и даже те, кто был наделен ловкостью с рождения, едва не падали, скользя по гладкой поверхности. Что уж говорить про Агнет? Так как Ларон, ее постоянный поводырь, был занят, она вцепилась в Барста. Но орка ноги держали ничуть не лучше. Ворон шел впереди, каждый раз замедляя шаг, когда слышал позади ругань и шум падения. Его все больше соблазняла идея сбросить этот лишний груз и, превратясь в птицу, улететь. Правда, был еще ветер, который, как назло, дул в противоположную сторону. Но при желании это можно было перетерпеть. И все же, все же… За эти два месяца пути они пару раз налетали на отряды паладинов. Не повезло. Их не трогали, хотя смотрели подозрительно. Лената! Только воинов Света здесь не хватало! Королевство гудело, как рассерженный улей. Все чаще Ворон слышал вой ликанов, все реже наблюдал мирную жизнь селян. Разъезды паладинов и послушников встречались чаще, чем хотелось бы. Ворон не знал точно, ищут ли до сих пор люди Ордена одинокого наемника? Не хотелось бы рисковать попусту.
Сомнения разрывали его на части. С одной стороны, эти спокойные два месяца притупили бдительность Ворона, уверяя его, что все будет хорошо и эта орава для маскировки ему больше не нужна. С другой стороны, здравый смысл не давал ему совершить подобную глупость и бросить троицу. В прошлый раз его спасла случайность, он на миг разминулся сначала с паладином, ищущим его, а потом и с чернокнижником. Опасность буквально витала в воздухе, и Ворон понимал, что не стоит рисковать. Но все же как хотелось! Ему до смерти надоел этот наивный эльф и глупая девчонка. Это он про Агнет, хотя и мелкая, которую они спасли, не радовала наемника. Только ребенка им не хватало!
Погода не улучшилась ни на следующий день, ни через еще день. Под стать было и настроение участников маленького отряда. Агнет замкнулась, почти не опускаясь до пустой болтовни, а если и отвечала, то с таким высокомерным видом, что Ворону хотелось ласково и нежно придушить ее. Даже Барст, редко терявший хорошее расположение, помрачнел и стал реже ржать над всем подряд. Про Ворона и говорит нечего. Один лишь Ларон радовался непонятно чему. Приглядывая за ним, Ворон с удивлением отметил, что эльф действительно привязался к девочке. Даже, как казалось, чересчур. Он рассказывал ей на ночь сказки, самолично кормил, умывал и даже заплетал волосы. А днем он нес ее на руках и постоянно разговаривал. То птичка пролетела, то облачко, вон, похоже на мишку, то, смотри, шишечки лежат. В общем, Ворон, который с детьми дело имел только, когда сам был мелким сопляком, с удивлением поглядывал на Ларона, взрослого мужчину и мудрого эльфа. На вечер четвертого дня, как они ушли из деревни, он не выдержал и поделился своими опасениями со спутниками — когда Ларонэль отошел к ручью с девочкой. Стоило ему высказаться, как он тут же пожалел об этом. Агнет высокомерно скривилась и презрительно заявила:
— Ларон любит детей. Не все мужчины такие черствые сухари, как ты.
Ворон шумно вдохнул холодный воздух.
— Думай, что говоришь, девочка.
— Думай, что отвечаешь, мальчик, — парировала она и добавила куда серьезнее: — И отстань от Ларона.
Они встретились взглядами над затухающим от сильного ветра костром. Несколько мгновений Ворон смотрел в бледно-голубые, как весеннее небо, глаза Агнет. Сейчас она казалась ему куда взрослее, чем выглядела обычно.
— Хорошо, — кивнул он и усмехнулся, разрушив этот краткий миг понимания: — Какую бы гадость тебе сказать?
Она удивленно приподняла светлые брови.
— Растерялся? Так спроси совета у Барста.
— Не, я гадости не умею, — признался орк, от которого укрылся смысл большей части беседы. — А вот Белый — мастер, у него поэтому друзей нет.
Ворон кисло улыбнулся, поддерживая шутку, которая была банальной бестактностью, присущей Барсту, и бросая взгляд на Агнет. Он ожидал, что девушка воспользуется поводом для очередной насмешки, но ошибся. Агнет поджала губы, не позволив себе даже намека на улыбку, а глаза ее блестнули непонятным чувством. Ворон был благодарен ей за эту неожиданную тактичность. А в следующий момент к костру вернулся Ларон, пламя почти погасло, и Агнет пришла на помощь их умирающему на тлеющих углях ужину.
— А сразу нельзя было наколдовать над нами купол?
— Это забирает много сил, — с раздражением ответила Агнет. — А я и так устаю. В отличие от некоторых, я не обладаю выносливостью, позволяющей мне бегать по лесу круглыми сутками, а в перерывах совокупляться со всеми представительницами женского лорда.
— Ты еще рогатого лорда припомни, — осклабился Ворон.
— Давайте не при ребенке, — строго одернул спорщиков Ларон и заботливо подул на горячую ложку похлебки. Девочка по-прежнему не спешила разговаривать, но ее взгляд явно говорил о том, что своего эльфа она полюбила всем сердечком.
Глава 7. Все проблемы из-за женщин…
Тьма окружила его, и это было не иносказательно — Ворон действительно ничего не видел. Словно на его глаза легла черная повязка. Он резко сел, хватаясь за свой меч, но ничего не произошло. Он не слышал никаких посторонних звуков в лесу — а он находился именно в лесу, — но продолжал оставаться слепым. Он судорожно провел по лицу, и так зная, что его ничего не застилает. Его окружал сплошной мрак, и если бы не шелест голых веток, сгибающихся под напором ветра, он бы и вовсе подумал, что находится где-то в другом мире. В какой-то воронке кошмаров. Но нет, все чувства, кроме зрения, упорно продолжали твердить Ворону, что он находится все в том же лесу Ленаты, что и перед сном. Может, он спит? Но ощущение реальности происходящего было настолько ярким, что он с ходу отверг это предположение. Нет, он точно не спал: он чувствовал каждый свой вздох, каждый удар сердца и каждую сухую веточку под ладонью. Но что тогда творится с лесом? Или это он ослеп?
Последнее предположение, признаться, напугало Ворона, и он принялся шарить руками рядом с собой. Они расположились у магического костра Агнет, кружком. Все они должны быть здесь, его спутники. Но руки не чувствовали ничего, кроме холодной земли, камней и веток. Рискнув, Ворон тихо позвал:
— Барст?
Громче:
— Барст? Ларон? Агнет? Да где вы, демоны вас задери?!
Он уже кричал, но лес отвечал ему тишиной и тихим шелестом ветра. Наконец руки Ворона нашарили кострище, давно остывшее, но сразу же узнаваемое — он сам его складывал.
— Да что же тут происходит? — пробормотал Ворон, крепко вцепляясь в меч. И вдруг за его спиной раздался тихий вздох. Он так резко обернулся, что едва не свернул себе шею. Постепенно сквозь мрак стали проглядывать очертания чьей-то фигуры. Это одновременно насторожило и обрадовало Ворона — появление чужака тревожило, но осознание, что он не ослеп, придавало сил. Наконец мрак полностью расступился, но то, что увидел наемник, его не обрадовало. Лес отливал странной синевой, словно с неба светили не яркие звезды, а какие-то магические светильники. Причем насыщенно синие. Ворон даже помотал головой, надеясь избавиться от наваждения, однако лес свой цвет не изменил, продолжая представать в столь странном виде. Ворон перевел взгляд на стоящую метрах в десяти девочку. Это была та самая малышка, которую он отыскал в подвале полуразрушенного дома. Она стояла и смотрела на Ворона, и от ее взгляда делалось жутко даже ему. Что за бред вокруг творится?! Никогда за свою долгую жизнь оборотень не сталкивался с подобным. Но хотя бы хорошо, что одного своего спутника он нашел. Возможно, девочка что-то видела, раз сам Ворон все проспал.
— Привет, ты не видела, где все? — спросил он, поднимаясь и стараясь, чтобы голос его звучал мягко. Не умел он с детьми общаться, особенно с такими странными. Но тут — не успел он встать — его сбила с ног волна воздуха. Это было похоже на заклинание Агнет, вот только девица обычно откидывала в сторону, а эта невидимая сила именно уронила Ворона. Он почувствовал, как на грудь ему что-то давит, словно его прижимала лапами к земле большая кошка. Он судорожно вздохнул, пытаясь набрать в легкие воздух. С трудом, но у него это получилось. И вдруг давление прекратилось. Ворон сел и принялся оглядываться, но никого, кроме девочки, не увидел. А она, между прочим, внезапно оказалась совсем рядом! При том, что Ворон ее шагов не слышал, да и не успела она бы добежать до него.
Девочка по-прежнему стояла и смотрела на него. Постепенно в голове Ворона стала складываться картина происходящего.
— Ты что творишь? — прорычал он, глядя на девчонку. Та склонила голову, и лес сменил свой оттенок с темно-синего, на темно-зеленый.
— Он идет за тобой, — холодно и громко произнесла девочка. И хоть голос ее оставался детским, в нем сквозила такая потусторонняя жуть, что Ворону потребовалась вся его сила воли, чтобы не садануть мечом это демоническое создание.
— Он знает тебя, он тебя видит, — вдруг необычайно тихо произнесла девочка, но голос ее так же звучал холодно и звонко, он разносился по всему лесу.
Ворон словно прирос к месту: не мог встать и сделать хоть что-нибудь, не мог спросить или одернуть девчонку. Он замер, даже перестал дышать, и, казалось, что слова, которые он сейчас слышал, выбивались у него в разуме каленым железом.
— Он хочет убить тебя, — чуть ли не плача произнесла девочка, и лес страшным эхом подхватил ее слова: "Хочет убить! Хочет убить!"
— Ты должен жить, — едва слышно прошептала девочка.
Он на мгновение закрыл глаза, чувствуя, как невидимые тиски сжимаю голову и тело. Разум его вопил о боли, но он не мог пошевелиться. Это было невыносимо, он не мог ничего! Его убивало, рвало на части, а вокруг выл лес, словно его наполнила стая диких ликанов.
— НЕТ!
Резко все оборвалось. Перед глазами потемнело, а потом он увидел ночное небо, освещенное россыпью звезд. Лес вокруг был самым обычным, а совсем рядом потрескивал костер Агнет. Сама девушка тоже обнаружилась: она сонно протирала глаза. Рядом зашевелился Ларон, а Барст, несущий караул, покосился на Ворона.
— Что случилось, Белый? — удивленно пробасил он.
И тут рядом с Вороном захныкала девочка. Тут же к ней бросилась Агнет, обнимая и прижимая к себе "несчастного" ребенка. Ворон с трудом сел, чувствуя, как задеревенело тело, словно он бежал без остановки сотни миль. Одежда на нем, включая плащ, промокла от пота. Грудь тяжело вздымалась, а руки мелко тряслись. Он до сих пор не мог поверить, что вернулся в реальность, в свой нормальный лес.
— Дрянь маленькая, — выругался он себе под нос, стирая пот со лба, а потом приказал Агнет: — Не подпускай ко мне это отродье.
— Ворон! — Ларон аж задохнулся от возмущения: как он посмел так грубо отозваться о его любимице! Оскорбить беззащитного ребенка! Ворон прямо видел на лбу эльфа мысли о нем, таком плохом.
— Не обижай ребенка, — осадила его Агнет, присоединяясь к Ларону.
— Она не простой ребенок, — процедил Ворон, чувствуя, как морозный воздух обжигает пересохшие губы.
— Конечно не простой! — воскликнула Агнет и вдруг улыбнулась. — Она маленькая ведьма. — Маг тепло посмотрела на притихшую девочку у себя на руках. Та высунула свое личико из-под плаща и улыбнулась в ответ.
— Похоже, ты стал первым свидетелем ее таланта.
— Я бы обошелся без этой милости, — огрызнулся Ворон, поднимаясь и надеясь, что ноги будут его держать и он избежит позорного падения. — Что это вообще было?
— А что это было? — Кажется, Агнет все происходящее сегодняшней ночью лишь веселило.
