— О, думаю, тебе сделали самое настоящее предсказание. Сильные ведьмы способны зрить будущее и настоящее, в этом их тайная сила. Но это лишь при наличии таланта, — вздохнула Агнет и подмигнула девочке. — А кто-то у нас очень талантлив. Так и сияет дар. Будешь великой ведьмочкой.
Ворон пропустил мимо ушей все эти сюсюканья и мрачно поплелся к ближайшей речке, у которой они заночевали. Вроде бы она не замерзла, был шанс нормально умыться и прийти в себя. Добредя до лесной речки, Ворон рухнул на промерзший берег и буквально уронил лицо в ледяную воду. Стало чуть легче.
Сзади послышался шум шагов. Таким громким мог быть только Барст.
Орк появился как раз в тот момент, когда Ворон стащил с себя плащ, куртку и рубашку и обливался ледяной водой. Барст присел на ближайшую корягу, которая протяжно скрипнула под ним, и прямо спросил:
— С девкой все нормально?
Ворон, который последние пять минут думал лишь об угрозе, о которой его предупредила девочка, почему-то решил, что Барст говорит об Агнет. Только через пару секунд до него дошло, что орк наверняка спрашивает о маленькой ведьме.
— Кроме того, что она бо?льшая ведьма, чем любая из женщин? Да, — хмыкнул Ворон.
Барст неуверенно пропыхтел.
— Я видел, что она проснулась и подошла к тебе, но не стал гнать. Не думал, что такая мелочь может навредить.
— Однажды я видел, как слабая женщина, никогда в руках не державшая ничего тяжелее швейной иглы, убила дюжину мужчин — отравила их. Так что про размеры я бы поспорил.
— Да, но ребенок — это ж малявка.
— Малявка, — со смехом согласился Ворон. — Нет, девочка неопасна.
Барст еще пару раз покряхтел и начал вставать. Он был таким же неповоротливым, как Агнет, но выучка воина спасала его от всех тех несуразиц, которые были вечными спутниками девушки.
Ворон невольно заметил, что не только его что-то беспокоит.
— Но стоит быть настороже, — предупредил он Барста. Орк хмыкнул.
— Опять попал в заварушку, Белый?
— Хочешь совет? Как только пересечем Асдель — драпай к себе в земли кланов. Эта девица и эльф накличут на нас беду. Ты ведь видишь, какие они.
— Ага, но ты не ответил, — проницательно (для орка) заметил Барст. — Заварушка, Ворон?
— Мне хватает проблем, — ухмыльнулся оборотень, натягивая грязную рубашку прямо на мокрое тело. — Поэтому и советую.
— Думаешь, Барст Камнелоб бегает от опасности? — недовольно пробасил Барст. — Снести бы тебе голову за такое оскорбление, но ты ж меня первым прибьешь.
— Верно, — все еще ухмыляясь, подтвердил Ворон и вместе с орком отправился обратно к месту привала.
К следующему полудню они добрели наконец до деревушки. Это оказалось весьма крупное и зажиточное поселение оборотней — едва ли на полсотни домов нашлась хотя бы пара человеческих семей. Разношерстную компанию встретили весьма приветливо. Оборотни относились намного лояльнее к другим расам, чем те же люди. Семья старосты деревни согласилась пустить их на постой — Ворон отсыпал им золото из разрушенной деревни. Оборотни, конечно, отнекивались, но брали. Ларонэля это покоробило, однако он промолчал — к счастью, потому что Ворону не нужны были проблемы с местными. Наоборот, он предпочел бы наладить контакт, поэтому с полчаса выслушивал стенания старосты по поводу непомерно больших налогов и задиристости местных лордов. Ворон хорошо понимал сородичей, поэтому в нем они нашли благодарного слушателя и интересного рассказчика. Наемник поведал о разрушенной деревне, предупредив местных. Староста обещал быть начеку и начать выставлять часовых — все хотели жить, а от феранийцев добра не жди. Так же пожилой оборотень подтвердил, что соседи вновь мутят воду и периодически нападают на приграничные земли.
— Так что по опасной дороге вы идете, — предупредил их староста. — Здесь лучше с бабами и детьми не ходить.
— Моя баба может многое, — усмехнулся Ворон, моля Забытых Богов, чтобы этот разговор не услышала Агнет. Но, кажется, ее настолько увлекла беседа с Лароном и девочкой, что она не узнала, о чем говорят в соседней комнате.
— Моя тоже, — начал лыбиться староста и прихлебнул еще медовухи.
Ворон от него не отставал, попутно расспрашивая о нужных ему вещах.
— Переправа-то далеко? Мне в Феранию надо, будь она неладна!
Старосте пришлась по душе ругань ненавистных соседей, так что он охотно ответил:
— Полдня пути по дороге, я вам объясню, как добраться. Небольшая переправа, но хорошая. От самой столице к ней дорога лежит.
Староста еще несколько минут ругал короля Ленаты и зажравшихся столичных лордов, а потом Ворону вновь удалось свернуть разговор в нужное русло.
— У вас в деревне ведьма имеется? Чай, не люди, не сожжете?
Староста, посмеиваясь в седые усы, ответил:
— Нет, зачем нам добрую ведьму со света сживать? Тут она у нас, на отшибе живет. Хорошая, — мужчина особенно выделил последнее слово, произнес его практически с благоговением. Ворон еще немного пораспрашивал его, а потом оставил разбираться с прибежавшими с улицы внуками, сам отправившись к своим.
— Пойдем прогуляемся с девчонкой, — произнес он, лениво привалившись к косяку.
Агнет, к которой и были адресована эта фраза, оторвалась от заплетания волос девочки и вопросительно посмотрела на Ворона. Тот пояснил:
— Здесь живет старая ведьма, отдадим девочку ей на обучение.
— Отдадим? — дернулся Ларон, сидящий на скамейке рядом с Агнет.
— Нет, оставим себе. Путешествовать с ребенком так легко ведь, — язвительно ответил Ворон. — А еще лучше никуда не идти вовсе, осесть в какой-нибудь деревеньке. Вон, Барст дом сколотит, я охотиться буду, Агнет… выдадим ее замуж за Ларона и будем счастливо жить.
— Я женат, — быстро вставил Ларонэль.
Ворон демонстративно вздохнул.
— Тогда отдадим Агнет Барсту.
— Мне не нужна человеческая самка, — рыкнул орк, хотя обычно относился к Агнет хорошо. — Забирай себе.
— Нет! — наконец включилась в разговор Агнет. — Не пойду за Ворона замуж!
— А почему это ты только сейчас запротестовала?
— Потому что тебя я в качестве мужа не рассматриваю ни при каких вариантах!
— А их можно? — указал Ворон на Барста и Ларона.
— Их я могла бы терпеть в случае необходимости, — заявила Агнет, заканчивая с прической девочки, и добавила, обращаясь к опешившим орку и эльфу: — Не обижайтесь, вы оба — замечательные нелюди.
— Отношение взаимно, — процедил Ворон и вернулся у насущным вопросам: — Бери девочку и пошли.
— Ее зовут Рэнис, а ты — грубиян, — спокойно постановила Агнет и все же поднялась. Ларон, естественно, тоже пошел с ними, один Барст больше внимания уделил еде, которую выставляла на стол хозяйка, жена старосты, и ее младшие дочки.
По пути до дома ведьмы никто не разговаривал, лишь девчонка — Рэнис — крутила головой так, что блестящие черные волосы, которые Агнет с таким трудом собрала в косички, быстро растрепались. Ларон молчал, видимо, понимал, что для маленькой ведьмы будет лучше остаться с тем, кто ее понимает и может обучить. Но все равно вид эльфа оставлял желать лучшего. Ворон вновь отметил, что Ларон слишком трепетно относится к случайно подобранной девочке и близко к сердцу принимает ее проблемы. Еще бы заплакал, честное слово!
Деревенская ведьма жила в самом дальнем доме, расположенном на высоком холме. Ворон окинул ее хозяйство одобрительным взглядом. Домик был ладный, забор недавно ремонтировали, из трубы валил дым — видно было, что у местной ведьмы есть помощники в деревне. Сама хозяйка обнаружилась на лавке во дворе. Она перебирала какие-то корешки и не обращала внимания на гостей. Только когда Ворон встал напротив нее, она подняла на него взгляд. Это была очень старая ведьма — на вид ей было лет шестьдесят-семьдесят. Учитывая, что сильные ведьмы могут прожить несколько веков и выглядеть при этом достойно, эта ведьма была действительно стара. Либо слишком слаба, но по тому, как приподняла бровь Агнет, Ворон понял, что это предположение ошибочно — ведьма явно заинтересовала их мага.
— Доброго дня, — наемник даже слегка склонил голову. Не в его привычках было хамит женщинам, особенно могущественным (Агнет не в счет).
Ведьма оценила жест и по-доброму усмехнулась.
— И вам доброго дня. Что же потребовалось столь интересной компании от старой ведьмы?
— Ее помощь, — осторожно начал Ворон, прекрасно зная, что с ведьмами надо всегда быть настороже. — Мы подобрали девочку в разрушенной деревне. Вчера у нее проснулся дар. Не возьмешь ее к себе в обучение? Кто еще сладит с ведьмой, как не другая ведьма?
Ворон кивнул, и Агнет с девочкой вышла вперед. Старая ведьма буквально пронзила их взглядом.
— Оставь Рэнис, мне надо с ней поговорить. А вы пока погуляйте, — хриплым старческим голосом приказала хозяйка. Ворон, Агнет и Ларон переглянулись, после чего наемник выпихнул за забор парочку и вышел сам, оставив девочку ведьме.
— Точно все будет хорошо? Откуда она узнала, как зовут Рэнис? — забросал его вопросами Ларон, стоило им выйти за ограду.
— Ведьмы могут многое, хоть и слабы, — задумчиво произнесла Агнет, прищурившись. Сейчас был тот редкий момент, когда она не выглядела, как молоденькая девушка.
— Надеюсь, все закончится хорошо для Рэнис.
«Я тоже надеюсь, что все закончится наконец! — с раздражением подумал Ворон, присаживаясь прямо на холодную землю и глядя в небо. — Потому что мне нельзя медлить. Это вы, парочка наивных созданий, думаете, что жизнь вас подождет».
Ворону не давали покоя слова девочки. Если это было действительно предсказание (а вспоминая свои ощущения, Ворон был склонен думать, что это правда), то его предупредили об опасности. Кто-то хочет его убить. Это не являлось для Ворона новостью — скорее, его удивило бы отсутствие подобных личностей. Но и отмахиваться от предостережения он не собирался. Новый (или старый) враг мог оказаться серьезным противником. Вот только как ему противостоять? Рэнис не назвала имени. В голову сразу приходили мысли о последних знакомых Ворона — колдуне с дороги, чей амулет он выбросил, чернокнижнике и его подружке, убивающих честных лавочников, и паладинах, ищущих одного не в меру любопытного наемника. После некоторых размышлений Ворон откинул последних — девочка четко сказала "он". Это больше подходит к первым двум. Причем Ворон поставил бы именно на чернокнижника, тот больше походил на лидера их шайки. Так неужели он помешал им, темным заклинателям? Но чем? Амулет он выбросил, а в то, что даже самый злобный чернокнижник будет гоняться по лесам Ленаты за оборотнем-вороном после того, как тот их с подружкой случайно увидел, оборотень не верил. Да и это слово, видит… Он тебя видит? Что это значит? Что враг Ворона следит за ним? Но как? Уж бывалый наемник почуял бы слежку, тем более они идут лесом и проселочными дорогами, здесь особо не последишь. Ворон мог бы назвать с пяток способов, но все тут же бы отмел, так как точно знал, что за ними никто не следит. Нет за ними хвоста. Но тогда что значит "видит"? Смотрит? Следит? А если магическим образом? Это была дельная мысль.
Агнет с Лароном спустились к подножию холма, обсуждая какой-то цветок, пробившийся сквозь промерзлую землю. Они даже присели, чтобы поближе рассмотреть его.
А Ворон продолжал глядеть вдаль и думать. Ему понравилась мысль о магической слежке. Это многое бы объяснило: и дурное предчувствие самого Ворона, и предупреждение новоявленной ведьмы, и отсутствие внешних признаков. В магии Ворон разбирался плоховато, хотя для обычного оборотня он знал немало. Возможно ли следить при помощи магии так, чтобы наблюдаемый об этом не догадывался? Сам Ворон магическим даром не обладал, но, видимо, Рэнис почуяла что-то. Вот только вопрос: если магический след наблюдателя имеется (ведь что-то же должна была почуять маленькая ведьма), то почему Агнет это не заметила? Можно сколько угодно говорить, что она недоучка, но Ворон видел, что девушка куда талантливее, чем хочет казаться. У нее были неудачные попытки магичить, но иногда у нее и получалось — причем весьма успешно! Так почему же ее талантов не хватило на то, на что хватило у начинающей ведьмы? Или вопрос надо ставить по-другому: насколько искренне незнание Агнет? Действительно ли она такая простофиля или скрывает от Ворона тот факт, что за ним следят? И не следит ли она сама?
Внезапно Агнет рассмеялась, показывая на что-то, лежащее на земле. Ларон искренне улыбнулся, разделяя ее веселье. Ворону вдруг подумалось, что сбеги он с эшафота в одиночку, он уже давно был бы в Ферании. А так, сплошные проблемы.
Паромщик смотрел с подозрением на Ворона, и даже шестнадцать серебряников, честно уплаченных за четырех путников, не умаслили его. Возможно, дело было в напряженных отношениях между Ленатой и Феранией, хотя разгорающаяся война не отпугнула всех тех, кто сейчас переправлялся вместе с четверкой. Ворон с кривой ухмылкой оглядел их: большинство беженцев были ликаны и их семьи. На пароме — огромном плоте, который направлялся несколькими гребцами — расположилось около полусотни людей и нелюдей. И это учитывая, что переправляли в Феранию каждый день. Ворон все же смог разговорить паромщика и выяснил, что в Ленату почти никто не путешествует.
— А сейчас-то Орден лютует, — скривился мужчина, еще не старик, но седой и в морщинах — его жизнь не была легкая. — Уже не первый раз везу ликанов. Да и пара колдунов попадались.
— Как определил, что они колдуны? — усмехнулся Ворон. — Им лучше прятаться, это не ликаны, которых любой дурак опознает.
— Так сами сказали. Тут путь по реке длинный, успеешь со всеми наболтаться. — В подтверждении своих слов паромщик качнул головой в сторону его работников, которые вели оживленную беседу с Барстом и парочкой ликанов.
— И что, много темных?
— Да почитай, с весны, как ввели этот список Серый и паладины начали охоту, так побегли все, побегли.
— Как еще твой паром-то не закрыли? Раз темные бегут прямо из-под носа Ордена Света!
— Так нет никакого закона, запрещающего честному паромщику перевозить всяких отщепенцев, — хитро ответил мужчина и принял плату от очередного путника.
Ворон не сказал бы, что темных было больше, чем светлых, однако представителей некоторых рас раньше сложно было увидеть в таком количестве. К примеру, помимо Барста на пароме было еще три орка. Ворон насчитал с десяток ликанов и ликанш — все они были с семьями. Было много людей и оборотней — из числа родни ликанов. Из светлых Ворон приметил лишь пару полукровок — одна нимфы и одна дриады, — а также четырех гномов, которые все звали его сыграть с ними на спор. Обещали поделиться своим знаменитым элем — самым крепким на севере, от него даже у троллей ноги подкашивались. Ворон, естественно, не отказался от столь заманчивого предложения, но пока предпочел остаться с паромщиком, присматриваясь к тем, кто собирался стать их попутчиками.
Когда паром почти полностью набрался, и паромщик собирался дать сигнал к отплытию, вдалеке на холме показался отряд всадников, и даже люди увидели белые плащи.
— Паладины, — сплюнул паромщик и бросил: — Накаркал, оборотень!
— Старался, — скривился Ворон, гадая, почему от него отвернулась удача. Паладинов только не хватало на пароме, полном темных. И пусть самому Ворону и его троим спутникам ничего не грозило, рисковать он не желал. Кто знает, что сотворят паладины, которым Серый список даровал небывалую власть над жизнями ликанов?
Ворон пропустил мимо ушей все эти сюсюканья и мрачно поплелся к ближайшей речке, у которой они заночевали. Вроде бы она не замерзла, был шанс нормально умыться и прийти в себя. Добредя до лесной речки, Ворон рухнул на промерзший берег и буквально уронил лицо в ледяную воду. Стало чуть легче.
Сзади послышался шум шагов. Таким громким мог быть только Барст.
Орк появился как раз в тот момент, когда Ворон стащил с себя плащ, куртку и рубашку и обливался ледяной водой. Барст присел на ближайшую корягу, которая протяжно скрипнула под ним, и прямо спросил:
— С девкой все нормально?
Ворон, который последние пять минут думал лишь об угрозе, о которой его предупредила девочка, почему-то решил, что Барст говорит об Агнет. Только через пару секунд до него дошло, что орк наверняка спрашивает о маленькой ведьме.
— Кроме того, что она бо?льшая ведьма, чем любая из женщин? Да, — хмыкнул Ворон.
Барст неуверенно пропыхтел.
— Я видел, что она проснулась и подошла к тебе, но не стал гнать. Не думал, что такая мелочь может навредить.
— Однажды я видел, как слабая женщина, никогда в руках не державшая ничего тяжелее швейной иглы, убила дюжину мужчин — отравила их. Так что про размеры я бы поспорил.
— Да, но ребенок — это ж малявка.
— Малявка, — со смехом согласился Ворон. — Нет, девочка неопасна.
Барст еще пару раз покряхтел и начал вставать. Он был таким же неповоротливым, как Агнет, но выучка воина спасала его от всех тех несуразиц, которые были вечными спутниками девушки.
Ворон невольно заметил, что не только его что-то беспокоит.
— Но стоит быть настороже, — предупредил он Барста. Орк хмыкнул.
— Опять попал в заварушку, Белый?
— Хочешь совет? Как только пересечем Асдель — драпай к себе в земли кланов. Эта девица и эльф накличут на нас беду. Ты ведь видишь, какие они.
— Ага, но ты не ответил, — проницательно (для орка) заметил Барст. — Заварушка, Ворон?
— Мне хватает проблем, — ухмыльнулся оборотень, натягивая грязную рубашку прямо на мокрое тело. — Поэтому и советую.
— Думаешь, Барст Камнелоб бегает от опасности? — недовольно пробасил Барст. — Снести бы тебе голову за такое оскорбление, но ты ж меня первым прибьешь.
— Верно, — все еще ухмыляясь, подтвердил Ворон и вместе с орком отправился обратно к месту привала.
***
К следующему полудню они добрели наконец до деревушки. Это оказалось весьма крупное и зажиточное поселение оборотней — едва ли на полсотни домов нашлась хотя бы пара человеческих семей. Разношерстную компанию встретили весьма приветливо. Оборотни относились намного лояльнее к другим расам, чем те же люди. Семья старосты деревни согласилась пустить их на постой — Ворон отсыпал им золото из разрушенной деревни. Оборотни, конечно, отнекивались, но брали. Ларонэля это покоробило, однако он промолчал — к счастью, потому что Ворону не нужны были проблемы с местными. Наоборот, он предпочел бы наладить контакт, поэтому с полчаса выслушивал стенания старосты по поводу непомерно больших налогов и задиристости местных лордов. Ворон хорошо понимал сородичей, поэтому в нем они нашли благодарного слушателя и интересного рассказчика. Наемник поведал о разрушенной деревне, предупредив местных. Староста обещал быть начеку и начать выставлять часовых — все хотели жить, а от феранийцев добра не жди. Так же пожилой оборотень подтвердил, что соседи вновь мутят воду и периодически нападают на приграничные земли.
— Так что по опасной дороге вы идете, — предупредил их староста. — Здесь лучше с бабами и детьми не ходить.
— Моя баба может многое, — усмехнулся Ворон, моля Забытых Богов, чтобы этот разговор не услышала Агнет. Но, кажется, ее настолько увлекла беседа с Лароном и девочкой, что она не узнала, о чем говорят в соседней комнате.
— Моя тоже, — начал лыбиться староста и прихлебнул еще медовухи.
Ворон от него не отставал, попутно расспрашивая о нужных ему вещах.
— Переправа-то далеко? Мне в Феранию надо, будь она неладна!
Старосте пришлась по душе ругань ненавистных соседей, так что он охотно ответил:
— Полдня пути по дороге, я вам объясню, как добраться. Небольшая переправа, но хорошая. От самой столице к ней дорога лежит.
Староста еще несколько минут ругал короля Ленаты и зажравшихся столичных лордов, а потом Ворону вновь удалось свернуть разговор в нужное русло.
— У вас в деревне ведьма имеется? Чай, не люди, не сожжете?
Староста, посмеиваясь в седые усы, ответил:
— Нет, зачем нам добрую ведьму со света сживать? Тут она у нас, на отшибе живет. Хорошая, — мужчина особенно выделил последнее слово, произнес его практически с благоговением. Ворон еще немного пораспрашивал его, а потом оставил разбираться с прибежавшими с улицы внуками, сам отправившись к своим.
— Пойдем прогуляемся с девчонкой, — произнес он, лениво привалившись к косяку.
Агнет, к которой и были адресована эта фраза, оторвалась от заплетания волос девочки и вопросительно посмотрела на Ворона. Тот пояснил:
— Здесь живет старая ведьма, отдадим девочку ей на обучение.
— Отдадим? — дернулся Ларон, сидящий на скамейке рядом с Агнет.
— Нет, оставим себе. Путешествовать с ребенком так легко ведь, — язвительно ответил Ворон. — А еще лучше никуда не идти вовсе, осесть в какой-нибудь деревеньке. Вон, Барст дом сколотит, я охотиться буду, Агнет… выдадим ее замуж за Ларона и будем счастливо жить.
— Я женат, — быстро вставил Ларонэль.
Ворон демонстративно вздохнул.
— Тогда отдадим Агнет Барсту.
— Мне не нужна человеческая самка, — рыкнул орк, хотя обычно относился к Агнет хорошо. — Забирай себе.
— Нет! — наконец включилась в разговор Агнет. — Не пойду за Ворона замуж!
— А почему это ты только сейчас запротестовала?
— Потому что тебя я в качестве мужа не рассматриваю ни при каких вариантах!
— А их можно? — указал Ворон на Барста и Ларона.
— Их я могла бы терпеть в случае необходимости, — заявила Агнет, заканчивая с прической девочки, и добавила, обращаясь к опешившим орку и эльфу: — Не обижайтесь, вы оба — замечательные нелюди.
— Отношение взаимно, — процедил Ворон и вернулся у насущным вопросам: — Бери девочку и пошли.
— Ее зовут Рэнис, а ты — грубиян, — спокойно постановила Агнет и все же поднялась. Ларон, естественно, тоже пошел с ними, один Барст больше внимания уделил еде, которую выставляла на стол хозяйка, жена старосты, и ее младшие дочки.
По пути до дома ведьмы никто не разговаривал, лишь девчонка — Рэнис — крутила головой так, что блестящие черные волосы, которые Агнет с таким трудом собрала в косички, быстро растрепались. Ларон молчал, видимо, понимал, что для маленькой ведьмы будет лучше остаться с тем, кто ее понимает и может обучить. Но все равно вид эльфа оставлял желать лучшего. Ворон вновь отметил, что Ларон слишком трепетно относится к случайно подобранной девочке и близко к сердцу принимает ее проблемы. Еще бы заплакал, честное слово!
Деревенская ведьма жила в самом дальнем доме, расположенном на высоком холме. Ворон окинул ее хозяйство одобрительным взглядом. Домик был ладный, забор недавно ремонтировали, из трубы валил дым — видно было, что у местной ведьмы есть помощники в деревне. Сама хозяйка обнаружилась на лавке во дворе. Она перебирала какие-то корешки и не обращала внимания на гостей. Только когда Ворон встал напротив нее, она подняла на него взгляд. Это была очень старая ведьма — на вид ей было лет шестьдесят-семьдесят. Учитывая, что сильные ведьмы могут прожить несколько веков и выглядеть при этом достойно, эта ведьма была действительно стара. Либо слишком слаба, но по тому, как приподняла бровь Агнет, Ворон понял, что это предположение ошибочно — ведьма явно заинтересовала их мага.
— Доброго дня, — наемник даже слегка склонил голову. Не в его привычках было хамит женщинам, особенно могущественным (Агнет не в счет).
Ведьма оценила жест и по-доброму усмехнулась.
— И вам доброго дня. Что же потребовалось столь интересной компании от старой ведьмы?
— Ее помощь, — осторожно начал Ворон, прекрасно зная, что с ведьмами надо всегда быть настороже. — Мы подобрали девочку в разрушенной деревне. Вчера у нее проснулся дар. Не возьмешь ее к себе в обучение? Кто еще сладит с ведьмой, как не другая ведьма?
Ворон кивнул, и Агнет с девочкой вышла вперед. Старая ведьма буквально пронзила их взглядом.
— Оставь Рэнис, мне надо с ней поговорить. А вы пока погуляйте, — хриплым старческим голосом приказала хозяйка. Ворон, Агнет и Ларон переглянулись, после чего наемник выпихнул за забор парочку и вышел сам, оставив девочку ведьме.
— Точно все будет хорошо? Откуда она узнала, как зовут Рэнис? — забросал его вопросами Ларон, стоило им выйти за ограду.
— Ведьмы могут многое, хоть и слабы, — задумчиво произнесла Агнет, прищурившись. Сейчас был тот редкий момент, когда она не выглядела, как молоденькая девушка.
— Надеюсь, все закончится хорошо для Рэнис.
«Я тоже надеюсь, что все закончится наконец! — с раздражением подумал Ворон, присаживаясь прямо на холодную землю и глядя в небо. — Потому что мне нельзя медлить. Это вы, парочка наивных созданий, думаете, что жизнь вас подождет».
Ворону не давали покоя слова девочки. Если это было действительно предсказание (а вспоминая свои ощущения, Ворон был склонен думать, что это правда), то его предупредили об опасности. Кто-то хочет его убить. Это не являлось для Ворона новостью — скорее, его удивило бы отсутствие подобных личностей. Но и отмахиваться от предостережения он не собирался. Новый (или старый) враг мог оказаться серьезным противником. Вот только как ему противостоять? Рэнис не назвала имени. В голову сразу приходили мысли о последних знакомых Ворона — колдуне с дороги, чей амулет он выбросил, чернокнижнике и его подружке, убивающих честных лавочников, и паладинах, ищущих одного не в меру любопытного наемника. После некоторых размышлений Ворон откинул последних — девочка четко сказала "он". Это больше подходит к первым двум. Причем Ворон поставил бы именно на чернокнижника, тот больше походил на лидера их шайки. Так неужели он помешал им, темным заклинателям? Но чем? Амулет он выбросил, а в то, что даже самый злобный чернокнижник будет гоняться по лесам Ленаты за оборотнем-вороном после того, как тот их с подружкой случайно увидел, оборотень не верил. Да и это слово, видит… Он тебя видит? Что это значит? Что враг Ворона следит за ним? Но как? Уж бывалый наемник почуял бы слежку, тем более они идут лесом и проселочными дорогами, здесь особо не последишь. Ворон мог бы назвать с пяток способов, но все тут же бы отмел, так как точно знал, что за ними никто не следит. Нет за ними хвоста. Но тогда что значит "видит"? Смотрит? Следит? А если магическим образом? Это была дельная мысль.
Агнет с Лароном спустились к подножию холма, обсуждая какой-то цветок, пробившийся сквозь промерзлую землю. Они даже присели, чтобы поближе рассмотреть его.
А Ворон продолжал глядеть вдаль и думать. Ему понравилась мысль о магической слежке. Это многое бы объяснило: и дурное предчувствие самого Ворона, и предупреждение новоявленной ведьмы, и отсутствие внешних признаков. В магии Ворон разбирался плоховато, хотя для обычного оборотня он знал немало. Возможно ли следить при помощи магии так, чтобы наблюдаемый об этом не догадывался? Сам Ворон магическим даром не обладал, но, видимо, Рэнис почуяла что-то. Вот только вопрос: если магический след наблюдателя имеется (ведь что-то же должна была почуять маленькая ведьма), то почему Агнет это не заметила? Можно сколько угодно говорить, что она недоучка, но Ворон видел, что девушка куда талантливее, чем хочет казаться. У нее были неудачные попытки магичить, но иногда у нее и получалось — причем весьма успешно! Так почему же ее талантов не хватило на то, на что хватило у начинающей ведьмы? Или вопрос надо ставить по-другому: насколько искренне незнание Агнет? Действительно ли она такая простофиля или скрывает от Ворона тот факт, что за ним следят? И не следит ли она сама?
Внезапно Агнет рассмеялась, показывая на что-то, лежащее на земле. Ларон искренне улыбнулся, разделяя ее веселье. Ворону вдруг подумалось, что сбеги он с эшафота в одиночку, он уже давно был бы в Ферании. А так, сплошные проблемы.
Глава 8. …и эти тоже
Паромщик смотрел с подозрением на Ворона, и даже шестнадцать серебряников, честно уплаченных за четырех путников, не умаслили его. Возможно, дело было в напряженных отношениях между Ленатой и Феранией, хотя разгорающаяся война не отпугнула всех тех, кто сейчас переправлялся вместе с четверкой. Ворон с кривой ухмылкой оглядел их: большинство беженцев были ликаны и их семьи. На пароме — огромном плоте, который направлялся несколькими гребцами — расположилось около полусотни людей и нелюдей. И это учитывая, что переправляли в Феранию каждый день. Ворон все же смог разговорить паромщика и выяснил, что в Ленату почти никто не путешествует.
— А сейчас-то Орден лютует, — скривился мужчина, еще не старик, но седой и в морщинах — его жизнь не была легкая. — Уже не первый раз везу ликанов. Да и пара колдунов попадались.
— Как определил, что они колдуны? — усмехнулся Ворон. — Им лучше прятаться, это не ликаны, которых любой дурак опознает.
— Так сами сказали. Тут путь по реке длинный, успеешь со всеми наболтаться. — В подтверждении своих слов паромщик качнул головой в сторону его работников, которые вели оживленную беседу с Барстом и парочкой ликанов.
— И что, много темных?
— Да почитай, с весны, как ввели этот список Серый и паладины начали охоту, так побегли все, побегли.
— Как еще твой паром-то не закрыли? Раз темные бегут прямо из-под носа Ордена Света!
— Так нет никакого закона, запрещающего честному паромщику перевозить всяких отщепенцев, — хитро ответил мужчина и принял плату от очередного путника.
Ворон не сказал бы, что темных было больше, чем светлых, однако представителей некоторых рас раньше сложно было увидеть в таком количестве. К примеру, помимо Барста на пароме было еще три орка. Ворон насчитал с десяток ликанов и ликанш — все они были с семьями. Было много людей и оборотней — из числа родни ликанов. Из светлых Ворон приметил лишь пару полукровок — одна нимфы и одна дриады, — а также четырех гномов, которые все звали его сыграть с ними на спор. Обещали поделиться своим знаменитым элем — самым крепким на севере, от него даже у троллей ноги подкашивались. Ворон, естественно, не отказался от столь заманчивого предложения, но пока предпочел остаться с паромщиком, присматриваясь к тем, кто собирался стать их попутчиками.
Когда паром почти полностью набрался, и паромщик собирался дать сигнал к отплытию, вдалеке на холме показался отряд всадников, и даже люди увидели белые плащи.
— Паладины, — сплюнул паромщик и бросил: — Накаркал, оборотень!
— Старался, — скривился Ворон, гадая, почему от него отвернулась удача. Паладинов только не хватало на пароме, полном темных. И пусть самому Ворону и его троим спутникам ничего не грозило, рисковать он не желал. Кто знает, что сотворят паладины, которым Серый список даровал небывалую власть над жизнями ликанов?
