Постель была пуста, а за окном давно поднялось солнце. Сегодня был важный день, и неудивительно, что Вадерион встал рано. А вот Элиэн пришлось делать над собой усилие, чтобы подняться хотя бы к обеду. Вчера у нее было много дел, и легла она еще позже мужа — невероятная редкость. Но что поделать, если в императорском замке собралась вся семья?
Приведя себя в порядок и одевшись, Элиэн вышла в большую гостиную. Сегодня здесь соберутся все члены семьи, и надо было подготовиться. В частности, приказать слугам принести больше кресел. Элиэн окинула взглядом комнату, подмечая все несовершенство обстановки. Особенно ей бросился в глаза неубранный поднос с завтраком. Наверняка Вадерион поел, а потом отогнал слуг, чтобы не шумели и не разбудили Императрицу. Иногда забота мужа переходила все границы, но это были мелочи.
Элиэн прошла к столику, опустилась в кресло, задумчиво барабаня острыми ноготочками по обивке. Есть с утра не хотелось, но запах давно остывшего кофе привлек ее. Она терпеть не могла этот горький напиток, поэтому взяла чашку и допила. Потом посидела и еще подумала. Наконец, собравшись с мыслями, поднялась и позвала слуг. Пора было заниматься делами.
Когда Элиэн закончила с гостиной и другими приготовлениями, она отправилась в кабинет мужа. До общего собрания оставалось полчаса — этого времени как раз хватит, чтобы обсудить два важных вопроса.
— Есть что-то вечное — ты единственная, кто стучит, — заметил Вадерион, мельком глядя на нее. — Что-то случилось, хес'си?
— Я хотела поговорить.
— О, сейчас все наговоримся. Будут орать, как бешенные варги.
Вадерион просмотрел последнее письмо и все же поднял взгляд на стоящую напротив стола Элиэн. Видимо, по ее позе и выражению лица он понял, что что-то произошло.
— Котенок?
— Пять лет назад, — начала совершенно ровным голосом Элиэн, — король Рассветного Леса Линэлион Леранэ и его трое старших сыновей, Ларет, Ленор и Лашел, были убиты отрядом северных орков. С этого момента началась война между кланами Северного Хребта и светлыми эльфами. Королем стал мой младший, семнадцатилетний брат, Лестер… Это ведь не орки убили моего отца. Вадерион, я знаю, что это ты. Вернее, Тейнол по твоему приказу.
— Отпираться бессмысленно? — осторожно поинтересовался Темный Император, поглядывая на супругу — кто ее знает, как отреагирует.
— Да.
— Тейнол сдал?
— Я сама догадалась, Вадерион. Когда сначала ты долго умалчивал о том, что моя мать умерла, родив мне еще одного брата, а потом вовсе не сказал про смерть отца и старших.
— Я не хотел тебя беспокоить.
— Или опасался, что я сразу все пойму.
— Возможно, — как истинный политик, Вадерион не мог так открыто признать поражение. — Котенок, ты же не думала, что я не отомщу им за тебя? Они заслужили мучительную смерть, а Тейнол с Тенями очень правдоподобно изобразил орков.
— Не сомневаюсь, наш брат талантлив. Ты зря опасался, я не гневаюсь.
— Правда? — с сомнением и насмешкой переспросил Вадерион.
— Ты мог бы сообщить о такой важной вещи, — все же высказала недовольство Элиэн. — Но я благодарна за столь трепетное отношение ко мне и моим печалям.
Вадерион встал, обошел стол и приблизился к ней.
— Котенок, нет ничего важнее тебя, — с искренней любовью, которая не угасла с годами, произнес он, целуя ей запястье. — Теперь эти четверо наказаны, а твое бывшее королевство лишилось правителя-тирана.
— Ты долго ждал.
— У них никак не рождались наследники, — признался Вадерион. — Не мог же я прервать род Леранэ. Пришлось ждать, — с сожалением произнес он. — Только двадцать три года назад наконец повезло.
— И ты сделал королем Рассветного Леса семнадцатилетнего мальчишку.
— Если он истинный Леранэ, он справится. Я в его возрасте тоже стал королем.
Элиэн покачала головой и холодно улыбнулась. Вадерион ответил ей тем же.
— У меня есть еще одна тема для разговора…
— Боюсь, придется отложить, нам пора, иначе этот табун разнесет нам гостиную.
Элиэн хотела было возразить, но Вадерион уже направился к двери.
Повод, который вынудил всех Шелар'рис собраться под одной крышей, был прост — война. Пять лет назад кланы северных орков — самых жестоких и кровожадных орков, живущих далеко за пределами Темной Империи и не имеющих никакой с ней связи — напали на Рассветный Лес. Все посочувствовали светлым эльфам и продолжили заниматься своими делами. Однако зря соседи Рассветного Леса расслабились — один из кланов решил напасть на Поднебесный Чертог (или Кериану, как ее называли старожилы). Королевство драконов, прекрасных, могущественных и бессмертных созданий, тысячелетиями существовало вдали от всех войн и распрей. Повелители неба были настолько сильны, что ни одному из их противников не удалось их уничтожить. Но недавно произошло поистине непостижимое — один клан северных орков смог низвергнуть Поднебесный Чертог. Во всех смыслах этого слова — парящий в облаках город рухнул на землю, драконы были истреблены, а их королевство выжжено дотла. Чудом уцелевшие бессмертные бежали на север, где в изгнании томился давно свергнутый король-тиран Керианы Зорд.
А пока остатки драконов прятались в горах, клан северных орков продолжил свое движение на запад. Совсем скоро он должен был подойти к северной границе Темной Империи. В связи с этим Вадерион готовился к войне и, естественно, все его многочисленные отпрыски желали в ней поучаствовать. А ведь были еще внуки (и внучки), тоже стремящиеся сунуть свою голову в печь — до сих пор было неизвестно, каким образом оркам удалось победить драконов. Именно ради разрешения двух этих вопросов — кого брать и что делать — Вадерион собрал семью в Меладе. Удивительно, как быстро все очутились в столице. А ведь годами их было не дозваться! Тут же примчались все, даже с севера приехали Велия, Риэл, Рэдгариан и Виклен. Последняя за годы замужества изменилась: повзрослела, стала почтенной дамой, чародейкой, стоящей на страже безопасности границ Империи. Брак с Рэдгарианом оказался весьма удачным, это теперь признавал даже Велон. Как особо заинтересованные в войне на севере лица, четверка Вал'Акэш прибыла раньше всех. Судя по скорости передвижения и серому цвету лица нечародеев, они прыгнули. Что только не сделаешь, чтобы отбить себе место в первых рядах армии!
В гостиной ожидаемо было шумно. Все делились новостями, спорили, ругались, смеялись и обменивались взаимными оскорблениями.
— Тихо! — рявкнул Вадерион, усаживаясь. По-другому это стадо баранов не понимало. Элиэн опустилась в кресло по левую руку от мужа.
Все взоры в комнате обратились к Императору.
— Как я соскучился по папиному ору, — прошептал на всю гостиную Вэйзар. Велон рядом тонко улыбнулся, а близнецы подавились смешком. Вадерион "ласково" посмотрел на сына, но тот не утратил самоуверенного вида — и так знал, что его на войну возьмут. Все же у верховного военачальника армии Тьмы были свои привилегии.
— Нас же много, вдруг не услышим, — отпустил шуточку один из близнецов. Эти тоже наглели, но по другой причине — они точно не собирались на войну, не их поле деятельности, но поучаствовать в обсуждении желали.
— Все говоруны скоро отправятся за дверь, — рыкнул Вадерион. — Мы здесь для дела. Я никого не держу.
На пару секунд все притихли, а потом перешли к основному обсуждению, и опять поднялся шум. Надо сказать, что все говорили по делу, но очень сложно прийти к соглашению, когда в семье десяток вспыльчивых самоуверенных мужчин и пять таких же женщин. Поэтому обсуждение затянулось. Вадерион лишь мысленно благодарил Тьму за то, что никто из его внуков пока не решил сделать его прадедушкой — иначе он бы оглох и охрип. Почему-то многотысячной армией управлять было легче, чем двумя десятками отпрысков.
— И зачем вас так много? — озвучил мысли отца Велон.
— Не много, всего два десятка, — возмутился Виэн.
— Двадцать один, если считать Роуна, — поправила его Варелин.
— Считай, зря что ли папа мучается, — хохотнул Вейкар.
— Почему двадцать один? А, ну да, в семье получается… Это если дядю Тейнола с тетей и кузенами не считать, — протянул Варро.
— Двадцать два, — нелогично, но уверенно заметила Виклен.
— Двадцать один, — тихо поправила сестру степенная Вилфен. — Но мы сейчас не об этом.
— Или двадцать три, — пропустила мимо ушей слова младшей Виклен. — Смотря, сколько родится.
— Кого?! — хором прогремело несколько мужских голосов.
— Детей, — как само собой разумеющееся ответила чародейка.
Пока мужская часть пыталась понять, чьи дети и о чем, задери демон, толкует любимая племянница и кузина, Вилфен спокойно спросила:
— Ты ждешь ребенка?
Рэдгариан заметно напрягся.
— Не я.
Теперь напряглась бо?льшая часть мужчин.
— А кто?
— Не знаю.
Вилфен вопросительно приподняла бровь.
— Что не так? — раздраженно поинтересовалась Виклен. — Я зашла утром к Сайлу, за рецептом той чу?дной мази, а он как раз готовил ту настойку, которую пила мама, когда ждала Варелин. Помнишь? Она плохо хранится, и Сайл делал ее только на пару дней. Я увидела и спросила у него, мало ли, вдруг его поздравить надо. А он ответил, что это для нас. Для нашей семьи, как я поняла.
Признаться, подобное объяснение даже перебило интерес к грядущей войне. Или наоборот, внесло свои коррективы в этот вопрос.
В абсолютной тишине Вадерион угрожающе произнес:
— Тот идиот, который зачал своей жене ребенка, на войну не отправится. Будет сидеть в замке и воспитывать результат своих трудов.
Все разом присмирели. Один только Вэйзар не утратил радостного предвкушения скорой драки.
— Посмотрим, кто отличился, — расхохотался он.
— Какой же ты идиот, братец, — с фальшивой досадой, за которой скрывалось самодовольство, заметил Велон, поглаживая обивку кресла. — Смотри, как надо делать.
Он повернулся к сидящей рядом супруге.
— Эда?
— Нет.
Довольный Велон обратился к Вэйзару:
— Сначала стоит уточнить важную деталь, чтобы потом не остаться в дураках.
Второй принц весь подобрался и обернулся к Шильэт. Не успел он открыть рот, как она отрезала:
— Даже не мечтай.
Облегчение, написанное на лице мужчины, вызвало смешки его братьев. Впрочем, близнецы тоже не желали выставить себя в дурном свете, поэтому обратились с вопросом к Лисари, на что получили твердое:
— Нет.
Вилфен покачала головой на выразительный взгляд Роуна. Варелин и Велия переглянулись и одновременном ответили:
— Нет.
— Неа, — отказалась от участи быть матерью Вэйла. Круг замкнулся.
— Так, и кто тогда? — насмешливо поинтересовался Виэн, облокачиваясь о спинку кресла Виклен. Та тут же взвилась, почуяв намек:
— Думаешь, я вру?!
— Мы спросили всех женщин нашей семьи, никто ребенка не ждет. Если только у нас Вейкар не беременный…
— Иди ты!
Начинающуюся перепалку прервал тихий голос Вилфен:
— Не всех. Есть еще бабушка.
Самой удивительное то, что все взгляды в комнате обратились не к Элиэн, а к Вадериону. Тишина была настолько осязаемая, что все боялись ее прервать.
Чувствуя раздражение от этой глупой догадки, которая уже прочно укоренилась в головах его отпрысков, Вадерион повернулся к Элиэн, чтобы она развенчала этот миф. Однако его дорогой котенок смотрел на него таким выразительным взглядом, что в памяти Императора мгновенно всплыла просьба обсудить еще какой-то важный вопрос, от которой он столь легкомысленно отмахнулся. Пренебрег своей хес'си, и вновь дорого платил за это.
Казалось, все присутствующие перестали дышать, когда Вадерион развернулся и, сверля убийственным взглядом пространство перед собой, проронил:
— Я остаюсь. Велон, возглавишь военные действия. Сам решай, кого возьмешь.
Холодный гнев могущественного дроу и неловкость ситуации были настолько ощутимы, что молчание семьи било по нервам. И в этой напряженной тишине, когда каждый боялся вздохнуть, чтобы не вызвать бурю, Варро, как истинный сын своего отца, выглянул из-за Вэйлы и спросил:
— А что не смеемся? Весело же получилось…
— Я тебя убью! — орал Вэйзар, выпихивая сына из гостиной и отвешивая ему смачный подзатыльник. За ними следовали Шильэт с Вэйлой — вдруг мужчины перестараются. Покатываясь от едва сдерживаемого хохота, разбегались из комнаты близнецы, Велон с Вейкаром, Виэн и Варелин. Такого окончания семейного совета не ожидал никто. Меньше чем за минуту все разбежались, оставляя бешеного отца с мамой — та была единственной, кому ничем не грозил гнев Императора.
Когда гостиная опустела, а вокруг них воцарилась тишина, Вадерион обернулся к Элиэн. Склонился к ней, а потом замер. В глазах его мелькнула догадка.
— Пила мой кофе?
Ответом ему был виновато-лукавый взгляд.
— Мне жаль, что так получилось с войной.
— Хотя я сам виноват, потому что проигнорировал тебя, — закончил за нее Вадерион.
Элиэн не стала спорить.
— И я дал слово семье, придется держать, — недовольно добавил он. — Ты самая восхитительная и коварная месть, которую могли придумать светлые.
— Будто ты не рад, — глядя на него с любовью, заметила Элиэн.
Вадерион поймал ее руку и коснулся поцелуем запястья.
— Рад и желаю.
Приведя себя в порядок и одевшись, Элиэн вышла в большую гостиную. Сегодня здесь соберутся все члены семьи, и надо было подготовиться. В частности, приказать слугам принести больше кресел. Элиэн окинула взглядом комнату, подмечая все несовершенство обстановки. Особенно ей бросился в глаза неубранный поднос с завтраком. Наверняка Вадерион поел, а потом отогнал слуг, чтобы не шумели и не разбудили Императрицу. Иногда забота мужа переходила все границы, но это были мелочи.
Элиэн прошла к столику, опустилась в кресло, задумчиво барабаня острыми ноготочками по обивке. Есть с утра не хотелось, но запах давно остывшего кофе привлек ее. Она терпеть не могла этот горький напиток, поэтому взяла чашку и допила. Потом посидела и еще подумала. Наконец, собравшись с мыслями, поднялась и позвала слуг. Пора было заниматься делами.
Когда Элиэн закончила с гостиной и другими приготовлениями, она отправилась в кабинет мужа. До общего собрания оставалось полчаса — этого времени как раз хватит, чтобы обсудить два важных вопроса.
— Есть что-то вечное — ты единственная, кто стучит, — заметил Вадерион, мельком глядя на нее. — Что-то случилось, хес'си?
— Я хотела поговорить.
— О, сейчас все наговоримся. Будут орать, как бешенные варги.
Вадерион просмотрел последнее письмо и все же поднял взгляд на стоящую напротив стола Элиэн. Видимо, по ее позе и выражению лица он понял, что что-то произошло.
— Котенок?
— Пять лет назад, — начала совершенно ровным голосом Элиэн, — король Рассветного Леса Линэлион Леранэ и его трое старших сыновей, Ларет, Ленор и Лашел, были убиты отрядом северных орков. С этого момента началась война между кланами Северного Хребта и светлыми эльфами. Королем стал мой младший, семнадцатилетний брат, Лестер… Это ведь не орки убили моего отца. Вадерион, я знаю, что это ты. Вернее, Тейнол по твоему приказу.
— Отпираться бессмысленно? — осторожно поинтересовался Темный Император, поглядывая на супругу — кто ее знает, как отреагирует.
— Да.
— Тейнол сдал?
— Я сама догадалась, Вадерион. Когда сначала ты долго умалчивал о том, что моя мать умерла, родив мне еще одного брата, а потом вовсе не сказал про смерть отца и старших.
— Я не хотел тебя беспокоить.
— Или опасался, что я сразу все пойму.
— Возможно, — как истинный политик, Вадерион не мог так открыто признать поражение. — Котенок, ты же не думала, что я не отомщу им за тебя? Они заслужили мучительную смерть, а Тейнол с Тенями очень правдоподобно изобразил орков.
— Не сомневаюсь, наш брат талантлив. Ты зря опасался, я не гневаюсь.
— Правда? — с сомнением и насмешкой переспросил Вадерион.
— Ты мог бы сообщить о такой важной вещи, — все же высказала недовольство Элиэн. — Но я благодарна за столь трепетное отношение ко мне и моим печалям.
Вадерион встал, обошел стол и приблизился к ней.
— Котенок, нет ничего важнее тебя, — с искренней любовью, которая не угасла с годами, произнес он, целуя ей запястье. — Теперь эти четверо наказаны, а твое бывшее королевство лишилось правителя-тирана.
— Ты долго ждал.
— У них никак не рождались наследники, — признался Вадерион. — Не мог же я прервать род Леранэ. Пришлось ждать, — с сожалением произнес он. — Только двадцать три года назад наконец повезло.
— И ты сделал королем Рассветного Леса семнадцатилетнего мальчишку.
— Если он истинный Леранэ, он справится. Я в его возрасте тоже стал королем.
Элиэн покачала головой и холодно улыбнулась. Вадерион ответил ей тем же.
— У меня есть еще одна тема для разговора…
— Боюсь, придется отложить, нам пора, иначе этот табун разнесет нам гостиную.
Элиэн хотела было возразить, но Вадерион уже направился к двери.
Повод, который вынудил всех Шелар'рис собраться под одной крышей, был прост — война. Пять лет назад кланы северных орков — самых жестоких и кровожадных орков, живущих далеко за пределами Темной Империи и не имеющих никакой с ней связи — напали на Рассветный Лес. Все посочувствовали светлым эльфам и продолжили заниматься своими делами. Однако зря соседи Рассветного Леса расслабились — один из кланов решил напасть на Поднебесный Чертог (или Кериану, как ее называли старожилы). Королевство драконов, прекрасных, могущественных и бессмертных созданий, тысячелетиями существовало вдали от всех войн и распрей. Повелители неба были настолько сильны, что ни одному из их противников не удалось их уничтожить. Но недавно произошло поистине непостижимое — один клан северных орков смог низвергнуть Поднебесный Чертог. Во всех смыслах этого слова — парящий в облаках город рухнул на землю, драконы были истреблены, а их королевство выжжено дотла. Чудом уцелевшие бессмертные бежали на север, где в изгнании томился давно свергнутый король-тиран Керианы Зорд.
А пока остатки драконов прятались в горах, клан северных орков продолжил свое движение на запад. Совсем скоро он должен был подойти к северной границе Темной Империи. В связи с этим Вадерион готовился к войне и, естественно, все его многочисленные отпрыски желали в ней поучаствовать. А ведь были еще внуки (и внучки), тоже стремящиеся сунуть свою голову в печь — до сих пор было неизвестно, каким образом оркам удалось победить драконов. Именно ради разрешения двух этих вопросов — кого брать и что делать — Вадерион собрал семью в Меладе. Удивительно, как быстро все очутились в столице. А ведь годами их было не дозваться! Тут же примчались все, даже с севера приехали Велия, Риэл, Рэдгариан и Виклен. Последняя за годы замужества изменилась: повзрослела, стала почтенной дамой, чародейкой, стоящей на страже безопасности границ Империи. Брак с Рэдгарианом оказался весьма удачным, это теперь признавал даже Велон. Как особо заинтересованные в войне на севере лица, четверка Вал'Акэш прибыла раньше всех. Судя по скорости передвижения и серому цвету лица нечародеев, они прыгнули. Что только не сделаешь, чтобы отбить себе место в первых рядах армии!
В гостиной ожидаемо было шумно. Все делились новостями, спорили, ругались, смеялись и обменивались взаимными оскорблениями.
— Тихо! — рявкнул Вадерион, усаживаясь. По-другому это стадо баранов не понимало. Элиэн опустилась в кресло по левую руку от мужа.
Все взоры в комнате обратились к Императору.
— Как я соскучился по папиному ору, — прошептал на всю гостиную Вэйзар. Велон рядом тонко улыбнулся, а близнецы подавились смешком. Вадерион "ласково" посмотрел на сына, но тот не утратил самоуверенного вида — и так знал, что его на войну возьмут. Все же у верховного военачальника армии Тьмы были свои привилегии.
— Нас же много, вдруг не услышим, — отпустил шуточку один из близнецов. Эти тоже наглели, но по другой причине — они точно не собирались на войну, не их поле деятельности, но поучаствовать в обсуждении желали.
— Все говоруны скоро отправятся за дверь, — рыкнул Вадерион. — Мы здесь для дела. Я никого не держу.
На пару секунд все притихли, а потом перешли к основному обсуждению, и опять поднялся шум. Надо сказать, что все говорили по делу, но очень сложно прийти к соглашению, когда в семье десяток вспыльчивых самоуверенных мужчин и пять таких же женщин. Поэтому обсуждение затянулось. Вадерион лишь мысленно благодарил Тьму за то, что никто из его внуков пока не решил сделать его прадедушкой — иначе он бы оглох и охрип. Почему-то многотысячной армией управлять было легче, чем двумя десятками отпрысков.
— И зачем вас так много? — озвучил мысли отца Велон.
— Не много, всего два десятка, — возмутился Виэн.
— Двадцать один, если считать Роуна, — поправила его Варелин.
— Считай, зря что ли папа мучается, — хохотнул Вейкар.
— Почему двадцать один? А, ну да, в семье получается… Это если дядю Тейнола с тетей и кузенами не считать, — протянул Варро.
— Двадцать два, — нелогично, но уверенно заметила Виклен.
— Двадцать один, — тихо поправила сестру степенная Вилфен. — Но мы сейчас не об этом.
— Или двадцать три, — пропустила мимо ушей слова младшей Виклен. — Смотря, сколько родится.
— Кого?! — хором прогремело несколько мужских голосов.
— Детей, — как само собой разумеющееся ответила чародейка.
Пока мужская часть пыталась понять, чьи дети и о чем, задери демон, толкует любимая племянница и кузина, Вилфен спокойно спросила:
— Ты ждешь ребенка?
Рэдгариан заметно напрягся.
— Не я.
Теперь напряглась бо?льшая часть мужчин.
— А кто?
— Не знаю.
Вилфен вопросительно приподняла бровь.
— Что не так? — раздраженно поинтересовалась Виклен. — Я зашла утром к Сайлу, за рецептом той чу?дной мази, а он как раз готовил ту настойку, которую пила мама, когда ждала Варелин. Помнишь? Она плохо хранится, и Сайл делал ее только на пару дней. Я увидела и спросила у него, мало ли, вдруг его поздравить надо. А он ответил, что это для нас. Для нашей семьи, как я поняла.
Признаться, подобное объяснение даже перебило интерес к грядущей войне. Или наоборот, внесло свои коррективы в этот вопрос.
В абсолютной тишине Вадерион угрожающе произнес:
— Тот идиот, который зачал своей жене ребенка, на войну не отправится. Будет сидеть в замке и воспитывать результат своих трудов.
Все разом присмирели. Один только Вэйзар не утратил радостного предвкушения скорой драки.
— Посмотрим, кто отличился, — расхохотался он.
— Какой же ты идиот, братец, — с фальшивой досадой, за которой скрывалось самодовольство, заметил Велон, поглаживая обивку кресла. — Смотри, как надо делать.
Он повернулся к сидящей рядом супруге.
— Эда?
— Нет.
Довольный Велон обратился к Вэйзару:
— Сначала стоит уточнить важную деталь, чтобы потом не остаться в дураках.
Второй принц весь подобрался и обернулся к Шильэт. Не успел он открыть рот, как она отрезала:
— Даже не мечтай.
Облегчение, написанное на лице мужчины, вызвало смешки его братьев. Впрочем, близнецы тоже не желали выставить себя в дурном свете, поэтому обратились с вопросом к Лисари, на что получили твердое:
— Нет.
Вилфен покачала головой на выразительный взгляд Роуна. Варелин и Велия переглянулись и одновременном ответили:
— Нет.
— Неа, — отказалась от участи быть матерью Вэйла. Круг замкнулся.
— Так, и кто тогда? — насмешливо поинтересовался Виэн, облокачиваясь о спинку кресла Виклен. Та тут же взвилась, почуяв намек:
— Думаешь, я вру?!
— Мы спросили всех женщин нашей семьи, никто ребенка не ждет. Если только у нас Вейкар не беременный…
— Иди ты!
Начинающуюся перепалку прервал тихий голос Вилфен:
— Не всех. Есть еще бабушка.
Самой удивительное то, что все взгляды в комнате обратились не к Элиэн, а к Вадериону. Тишина была настолько осязаемая, что все боялись ее прервать.
Чувствуя раздражение от этой глупой догадки, которая уже прочно укоренилась в головах его отпрысков, Вадерион повернулся к Элиэн, чтобы она развенчала этот миф. Однако его дорогой котенок смотрел на него таким выразительным взглядом, что в памяти Императора мгновенно всплыла просьба обсудить еще какой-то важный вопрос, от которой он столь легкомысленно отмахнулся. Пренебрег своей хес'си, и вновь дорого платил за это.
Казалось, все присутствующие перестали дышать, когда Вадерион развернулся и, сверля убийственным взглядом пространство перед собой, проронил:
— Я остаюсь. Велон, возглавишь военные действия. Сам решай, кого возьмешь.
Холодный гнев могущественного дроу и неловкость ситуации были настолько ощутимы, что молчание семьи било по нервам. И в этой напряженной тишине, когда каждый боялся вздохнуть, чтобы не вызвать бурю, Варро, как истинный сын своего отца, выглянул из-за Вэйлы и спросил:
— А что не смеемся? Весело же получилось…
— Я тебя убью! — орал Вэйзар, выпихивая сына из гостиной и отвешивая ему смачный подзатыльник. За ними следовали Шильэт с Вэйлой — вдруг мужчины перестараются. Покатываясь от едва сдерживаемого хохота, разбегались из комнаты близнецы, Велон с Вейкаром, Виэн и Варелин. Такого окончания семейного совета не ожидал никто. Меньше чем за минуту все разбежались, оставляя бешеного отца с мамой — та была единственной, кому ничем не грозил гнев Императора.
Когда гостиная опустела, а вокруг них воцарилась тишина, Вадерион обернулся к Элиэн. Склонился к ней, а потом замер. В глазах его мелькнула догадка.
— Пила мой кофе?
Ответом ему был виновато-лукавый взгляд.
— Мне жаль, что так получилось с войной.
— Хотя я сам виноват, потому что проигнорировал тебя, — закончил за нее Вадерион.
Элиэн не стала спорить.
— И я дал слово семье, придется держать, — недовольно добавил он. — Ты самая восхитительная и коварная месть, которую могли придумать светлые.
— Будто ты не рад, — глядя на него с любовью, заметила Элиэн.
Вадерион поймал ее руку и коснулся поцелуем запястья.
— Рад и желаю.
