Эти многочисленные улочки — от узких каменных тропок между покосившихся домов до чинных широких проспектов, — эти совершенно разные прохожие — от малюток нимф до кровожадных ликанов, от доблестных паладинов до воинственных орков, — эти изумляющие виды — от грязных серых подворотен Квартала Бедняков до жемчужин Рестании, Храма Забытых Богов и Академии Трех Солнц, — все это поражало взгляд путешественника, впервые ступившего на мостовую древнего города.
Ларон вертел головой, словно ребенок, которого отец впервые взял с собой из деревни в город. Ворон едва сдерживал смех, наблюдая за изумлением, проступавшем на лице эльфа, когда он сталкивался с чем-то необычным, что было самым привычным для Рестании. Из всей компании лишь Ларон ни разу не бывал в Столице Мира, и Агнет с Барстом пообещали показать ему самые знаковые места.
— Особенно если кто-то будет долго искать нашу цель, — тихо и с намеком заметила женщина.
Ворон многозначительно усмехнулся.
— Ты плохо меня знаешь.
— Неужели ты поразишь меня своими талантами, о которых я до сего момента не подозревала?
Барст заржал.
— Я постараюсь, — с видом оскорбленной невинности ответил Ворон и повел друзей дальше.
Рестания была столь огромным городом, что даже путь по ее улицам мог занимать несколько часов. Учитывая, что они вошли через западные ворота, в Квартале Ремесленников, а держали путь в Квартал Бедняков, то им пришлось пересечь всю Рестанию. За это время Ларон чуть не свернул себе шею (а не надо так вертеть головой!), Барст едва не подрался с группой агрессивно настроенных троллей (интересно, существует ли порода миролюбивых клыкастых?), а Агнет успела вдоволь поулыбаться, глядя на знакомые улочки.
— Давно я тут не была, — задумчиво произнесла она, и на мгновение Ворону захотелось узнать, как она жила здесь. Наверняка каталась на всякие приемы, где пудрила голову чванливым лордам и глупым леди. Маги были элитой человеческого мира и могли себе позволить великосветские развлечения.
— О, пирожки. Подождите, я сейчас! — воскликнула Агнет и на миг исчезла в гомонящей толпе. Они шли вдоль Асдель до ближайшего моста, а на набережной всегда было особенно шумно и многолюдно. Ларон даже пару раз порывался закрыть уши — настолько громко орали торговцы и ругались матросы с речных кораблей.
Агнет вернулась спустя минуту. Она почему-то очень напомнила Ворону маленькую дворовую собачку, гордо несущую своему хозяину, босоногому мальчишке, кулек со сладостями. Вот у Агнет было точно такое же выражение на морд… лице.
— Держите, — она деловито раздала всем пирожки из свертка. Барсту досталось сразу пять.
Ворон взял два горячих, вкусно пахнущих пирожка с мясом и посмотрел на Агнет так, что она, почувствовав его взгляд, подняла голову.
— Что?
— Ничего, — односложно ответил оборотень. — Идем дальше, если ты закончила. — Не признаваться же ему было, что едва подавил порыв сгрести к себе это чудо и поцеловать. Определенно, в последнее время его посещают не самые разумные идеи. Агнет, кстати, тоже замолчала и до конца пути шла с крайне задумчивым видом. Ворон приказал себе поменьше думать о женских прелестях, тем более что в своей напарнице он заметил кое-что настораживающее — когда Агнет вышла из толпы и направилась к ним, на секунду ее лицо изменилось в самом прямом смысле этого слово. Словно она надела маску. Если бы не идеальное зрение нелюдя, Ворон подумал бы, что он слепнет, настолько невероятным все показалось. Но ведь если бы Агнет изменила внешность, он бы это заметил? Там, на севере, она была лишена магии, а значит, никакие заклинания не должны были работать. Но тут Ворон вспомнил метку, которую она поставила на Ларона и которая никуда не делась, и засомневался. Раньше ему не приходило в голову, что Агнет изменила не только свою личность, но и свою внешность. Обдумывая эту интересную мысль, он перевел друзей через Асдель, и спустя полчаса они были на месте.
— Нас здесь не убьют? — скептически поинтересовалась Агнет, глядя на не самое привлекательное здание трактира "Хромой лось". Оригинальное название тоже не внушало доверие.
— Не все то золото, что блестит, — заметил Ворон, первым подходя к истерзанной (в смысле, со следами драк) двери. — Кому, как не тебе это знать.
— Еще один намек насчет моей невыразительной внешности, и ты будешь спать на полу в виде крысы, — отчеканила Агнет. — Не только ведьмы злопамятны.
Ворон счел за лучшее промолчать. Они вошли в трактир, внутри которого оказалось неожиданно тепло, сухо и тихо. Немногочисленные постояльцы и гости сидели за столами и мерно переговаривались. Не было здесь ни пьяных дебоширов, ни развязных наемников, ни гулящих девиц. Если не обращать внимания на грязные столешницы и темно-серый пол, на котором так и не удалось замыть пятна крови, трактир выглядел весьма благопристойно. Особенно для Рестании. Особенно для Квартала Бедняков.
Ворон кивнул хозяину и провел друзей к лестнице. Несмотря на дряхлый вид, старушка выдержала четверку и даже ни разу не скрипнула под Барстом.
— А мы не будем платить? — тихо поинтересовалась Агнет.
Ворон молча покачал головой. Он провел их на третий этаж, который, казалось, вовсе опустел, так тихо там было. Толкнув дверь одной из комнат, он вошел, следом за ним потянулись заинтересованные друзья.
— Что это за место? Такое ощущение, что мы пришли на тайное собрание какого-то тайного сообщества, — фыркнула Агнет, приземляясь на ближайшую кровать. Мебель здесь была крепкая, добротная — выдержала даже Барста. А то обычно люди не рассчитывают кровати на габариты орков.
— "Хромой лось" — это трактир для "своих", — не очень довольно пояснил Барст.
— Для наемников, но определенного круга.
— Ага, для друзей Лося.
— Дурацкая кличка, — честно высказалась Агнет.
— Я дал, — заржал Ворон. — Мы с этим рогатым вместе начинали работать… Ну, выросли в приюте, — пояснил он уже не так весело. — Были грозой местных улочек, потом выросли, разбежались. В итоге через много лет опять начали общаться. Не сработались, зато Тир — это настоящее имя Лося — всегда держит для меня пару комнат в своем элитном трактире. А ты в чем-то права, — обратился он к Агнет. — Гильдии наемников не существует, но есть негласные сообщества. Тир возглавляет одно из таких.
— И надолго он нас пустил?
— На сколько нужно. У меня привилегии.
Агнет хмыкнула.
— Раскладывайтесь и спускайтесь, будем ужинать и думать.
— Что я слышу: сам Белый Ворон, угрюмый одиночка, предложил решить проблему сообща? — всплеснула руками Агнет.
Ворон поморщился так, словно его заставились съесть что-то очень кислое.
— Я не угрюмый, а ты не умничай. Пошли, наша комната соседняя.
Агнет послушно последовала за ним. Вторая комната ничем не отличалась от первой, разве что в одной из стен была выпуклость в виде широкого желоба, от которого исходило тепло.
— Труба от печи с кухни, — пояснил Ворон. — Ее топят круглые сутки. Решил подстраховаться, а то ведь ты вечно мерзнешь.
Агнет спрятала улыбку, но, кажется, не очень удачно, потому что Ворон нахмурился, а потом решительно направился к ней. Не успела она отступить, как оказалась в его объятиях.
— Теперь тебя все устраивает? — только Ворон мог говорить так: одновременно раздраженно и чувственно, что у любой женщины коленки начнут подгибаться.
— Нет, — тихо ответила Агнет, пока он самозабвенно лапал ее. — Еще бы тебя голого и молчаливого.
— Ну, у вас и запросы, леди, — фыркнул он, отстраняясь. — Даже не надейся. На молчание… И не надо мне тут улыбаться.
— Ты еще более требователен, чем я.
— Потому что я более востребован у противоположного пола.
— Говоришь, словно ты девица из борделя.
— Я предпочитаю работать без покровителей и на улице.
Они звонко рассмеялись, и Ворон опять притянул ее к себе.
— Завтра начну поиски подружки Ральфа, а сегодня ты расплатишься со мной за свое спасение на севере.
Если бы она похуже знала Ворона, то оскорбилась, но теперь она понимала, что один весьма умелый наемник попросту не умеет признавать очевидные вещи — что он способен на заботу и сострадание. Что ж, пусть прячется за насмешкой.
— Обязательно, — улыбнулась Агнет, не без дрожи предвкушая грядущую ночь. В одном Ворон был прав: он хорош. Очень хорош. Хотя даже одного его взгляда иногда хватало, чтобы Агнет краснела, как неопытная девчонка.
Ворон склонился к ее губам… и замер.
— Какой твой истинный облик?
— Что? — не поняла Агнет.
— Лицо свое покажи, настоящее, — нахмурившись, приказал Ворон.
— По-твоему, я оборотень и превращаюсь в лягушку?
— Несмешно, — отрезал наемник и рассказал о том, что заметил на набережной.
Агнет в очередной раз подивилась, насколько Ворон чувствителен к магии.
— Это истинный облик, я ничего не меняла. Но когда мы вошли в ворота Рестании, я накинула на себя заклинание избирательной иллюзии. Изменила внешность, но вы видите меня настоящую.
— Зачем? — въедливо поинтересовался Ворон.
— У меня есть в городе парочка знакомых, которым лучше меня не видеть, — хмыкнула Агнет.
Ворон посверлил ее подозрительным взглядом, а потом кивнул, принимая объяснение.
— Ты такой… невыносимый, — не выдержала Агнет.
— Другая бы гордилась, что у нее есть такой мужчина.
— Ах, так ты мой? — развеселилась Агнет. — Вот это выгодное приобретение.
Глаза Ворона опасно засверкали, а губы растянулись в оскале.
— Ты…
— Так что, пойдем ужинать? Я проголодалась, — поспешно перебила его Агнет.
— Идем. И не болтай глупостей.
— Прости, не удержалась — очень захотелось оказаться с тобой в одной постели.
— Ты невыносима.
— Взаимно.
Внизу из уже ждали Барст с Лароном. Казалось Ворону или нет, что эльф как-то странно поглядывал на них с Агнет. Что за проклятье? Впрочем, совсем скоро оборотень успокоился: женщина перестала обращать на него внимание, увлекшись горячим ужином, и он мог больше не опасаться посягательств на свою свободу. Почему-то с Агнет не удавалось выстроить такие же легкие и необременительные отношения, как с другими любовницами. Агнет вроде бы ни на чем не настаивала, но самого Ворона к ней тянуло с невообразимой силой. И если бы дело было только в постели…
Первую половину ужина друзья делились новостями. Ворон с Агнет рассказали про путешествие по северу, а Ларон поведал о спасении матери с детьми.
— Кто бы сомневался, — проворчал оборотень, но заострять внимание не стал, лишь заметил: — В следующий раз не отдавай фамильные драгоценности. Лучше просто укради, если не хватает золота.
Ларон подавился курицей.
— Ворон, — никогда на наемника не смотрели с такой укоризной. А тот равнодушно пожал плечами.
— И это не фамильные кольца, всего лишь подарок, — ответил Ларон, но с такой нежность погладил сапфир, что стало ясно: для него эта пара колечек ценнее всех гербов и поместий древнего рода Феланэ.
— Жены? — насмешливо, но не зло поинтересовался Ворон.
— Да… — Вздох.
Барст оторвался от свиньи, которую им подали целиком (исключительно для одного обжорливого орка), и посмотрел на кольца.
— Раньше не видел. Как у тебя их в тюрьме не отобрали? Еще в Ленате этой паршивой.
— Зачарованные, наверно, — предположил Ворон, утаскивая прямо из-под носа Агнет тарелку с запеченным картофелем.
— Да, если я захочу, они становятся невидимыми и неосязаемыми.
— Вот, я же говорил. Артефакты, да?
— Нет, обычные кольца.
— А тогда зачем заговаривать? — удивилась Агнет. — Обычно заклинание избирательной невидимости и неосязаемости накладывают на артефакты. Связка к связке.
— Это как? — поинтересовался Ворон, немного путаясь в понятиях, которыми оперировала всезнающая Агнет.
Вместо ответа женщина протянула к нему руку и подцепила пальцем золоченую цепочку, чуть приподнимая ее из-за ворота рубашки. Секунду назад на шее Ворона ничего не висело.
— Вот так. На некоторые артефакты, которые приходится носить все время, накладывают подобные заклинания. По воле владельца они становятся невидимыми и неосязаемыми, словно их нет вовсе. Как например амулет от детей. Очень удобно.
— От каких детей? — не понял теперь Барст, доедая кабана.
— От любых, — отрезал Ворон, выдергивая из рук Агнет цепочку и пряча амулет под рубашкой.
— Чтобы не заделать ребенка случайной подружке, — снисходительно пояснила Агнет.
— Э-э, а мы травки пьем. А в веселом доме и вовсе не надо.
— Да, большая часть населения мира лечится народными средствами, но кто побогаче, покупают такие артефакты. Вещица дорогая, зато надежная. У нее редко бывают осечки.
Ворон хотел было возмутиться тому, что стал объектом интереса, но тут ему в голову пришел хороший вопрос.
— Так можно могущественный артефакт — к примеру, на защиту — зачаровать, и его не будет видно.
Но Агнет тут же разочаровала его:
— Будет. Маги легко видят сквозь подобные заклинания. Я же говорю: назначение чисто утилитарное.
— Тогда на кой демон зачаровывать обычные кольца?
— Потратив пять минут на объяснения, мы пришли к тому, с чего начали, — усмехнулась Агнет и стащила с тарелки Ворона последний кусок пирога с печенью.
— Настоящий мастер все проверяет сам, — наставительно произнес оборотень.
Пока парочка пререкалась, Ларон смотрел на кольца, которые заняли место у него на руке, а потом исчезли.
— Потому что я не хотел, — признался он, и в голосе его вновь слышалась печаль. — Лита меня уговорила. Ей хотелось что-то мне подарить. Кольца красивые, конечно, но не они бы мешались в работе. Вот Лита… Алитера и наняла мага, чтобы он их так заговорил.
— В работе? Ты лордом был, — напомнил Ворон.
— И что? У нас было поместье с огромными прилегающими территориями. А это и посев, и охота, и… В общем, дел хватало.
— Как будто ты сам все там делал, — усмехнулся оборотень. — Твое дело было в кабинете сидеть да бумажки строчить.
— Это тоже, но ведь невозможно вечно сидеть. Надо проконтролировать, как исполняются приказы, где-то помочь… — Увлекшись, Ларон не сразу заметил взгляд Ворона. — Я не привык быть белоручкой, если тебе так понятнее.
— Странные привычки у тебя для лорда, особенно эльфийского, — заметил Ворон, в общем-то, не рассчитывая на ответ, однако Ларон как-то сразу смутился. Он настолько выразительно молчал, что даже Барст заметил.
— Давай, говори, че жмешься? — в своей привычной манере произнес орк и со всей своей немереной силы пихнул Ларона локтем под ребра. Эльф не упал только потому, что с другой стороны сидел Ворон, успевший его подхватить.
— Тощий ты такой, — вздохнул Барст, наблюдая за тем, как Ларон возвращается в сидячее положение. — Так что сказать хотел?
Ларон поправил воротник рубашки, рукава у своей чистенькой (как эльфы это делают?) курточки и ответил немного неловко:
— Титул лорда я получил, когда женился на Алитере. А до этого я был конюхом… Что смешного? — устало поинтересовался он.
— Ничего. Кхм. Прости, — постарался сдержаться и даже извинился Ворон. — Просто не ожидали. Так ты из грязи в князи и обратно?
— Ты действительно думаешь, — холодно, с истинно эльфийским достоинством произнес Ларон, — что меня интересовал титул?
— Да не, — хлопнул его по спине Барст (намного слабее, не хотел опять уронить). — Ты ж такой честный. И так понятно, что того, втюрился в свою жену.
Ларон покосился на Барста, но оттаял. Очень сложно было злиться на простоватого орка.
Ларон вертел головой, словно ребенок, которого отец впервые взял с собой из деревни в город. Ворон едва сдерживал смех, наблюдая за изумлением, проступавшем на лице эльфа, когда он сталкивался с чем-то необычным, что было самым привычным для Рестании. Из всей компании лишь Ларон ни разу не бывал в Столице Мира, и Агнет с Барстом пообещали показать ему самые знаковые места.
— Особенно если кто-то будет долго искать нашу цель, — тихо и с намеком заметила женщина.
Ворон многозначительно усмехнулся.
— Ты плохо меня знаешь.
— Неужели ты поразишь меня своими талантами, о которых я до сего момента не подозревала?
Барст заржал.
— Я постараюсь, — с видом оскорбленной невинности ответил Ворон и повел друзей дальше.
Рестания была столь огромным городом, что даже путь по ее улицам мог занимать несколько часов. Учитывая, что они вошли через западные ворота, в Квартале Ремесленников, а держали путь в Квартал Бедняков, то им пришлось пересечь всю Рестанию. За это время Ларон чуть не свернул себе шею (а не надо так вертеть головой!), Барст едва не подрался с группой агрессивно настроенных троллей (интересно, существует ли порода миролюбивых клыкастых?), а Агнет успела вдоволь поулыбаться, глядя на знакомые улочки.
— Давно я тут не была, — задумчиво произнесла она, и на мгновение Ворону захотелось узнать, как она жила здесь. Наверняка каталась на всякие приемы, где пудрила голову чванливым лордам и глупым леди. Маги были элитой человеческого мира и могли себе позволить великосветские развлечения.
— О, пирожки. Подождите, я сейчас! — воскликнула Агнет и на миг исчезла в гомонящей толпе. Они шли вдоль Асдель до ближайшего моста, а на набережной всегда было особенно шумно и многолюдно. Ларон даже пару раз порывался закрыть уши — настолько громко орали торговцы и ругались матросы с речных кораблей.
Агнет вернулась спустя минуту. Она почему-то очень напомнила Ворону маленькую дворовую собачку, гордо несущую своему хозяину, босоногому мальчишке, кулек со сладостями. Вот у Агнет было точно такое же выражение на морд… лице.
— Держите, — она деловито раздала всем пирожки из свертка. Барсту досталось сразу пять.
Ворон взял два горячих, вкусно пахнущих пирожка с мясом и посмотрел на Агнет так, что она, почувствовав его взгляд, подняла голову.
— Что?
— Ничего, — односложно ответил оборотень. — Идем дальше, если ты закончила. — Не признаваться же ему было, что едва подавил порыв сгрести к себе это чудо и поцеловать. Определенно, в последнее время его посещают не самые разумные идеи. Агнет, кстати, тоже замолчала и до конца пути шла с крайне задумчивым видом. Ворон приказал себе поменьше думать о женских прелестях, тем более что в своей напарнице он заметил кое-что настораживающее — когда Агнет вышла из толпы и направилась к ним, на секунду ее лицо изменилось в самом прямом смысле этого слово. Словно она надела маску. Если бы не идеальное зрение нелюдя, Ворон подумал бы, что он слепнет, настолько невероятным все показалось. Но ведь если бы Агнет изменила внешность, он бы это заметил? Там, на севере, она была лишена магии, а значит, никакие заклинания не должны были работать. Но тут Ворон вспомнил метку, которую она поставила на Ларона и которая никуда не делась, и засомневался. Раньше ему не приходило в голову, что Агнет изменила не только свою личность, но и свою внешность. Обдумывая эту интересную мысль, он перевел друзей через Асдель, и спустя полчаса они были на месте.
— Нас здесь не убьют? — скептически поинтересовалась Агнет, глядя на не самое привлекательное здание трактира "Хромой лось". Оригинальное название тоже не внушало доверие.
— Не все то золото, что блестит, — заметил Ворон, первым подходя к истерзанной (в смысле, со следами драк) двери. — Кому, как не тебе это знать.
— Еще один намек насчет моей невыразительной внешности, и ты будешь спать на полу в виде крысы, — отчеканила Агнет. — Не только ведьмы злопамятны.
Ворон счел за лучшее промолчать. Они вошли в трактир, внутри которого оказалось неожиданно тепло, сухо и тихо. Немногочисленные постояльцы и гости сидели за столами и мерно переговаривались. Не было здесь ни пьяных дебоширов, ни развязных наемников, ни гулящих девиц. Если не обращать внимания на грязные столешницы и темно-серый пол, на котором так и не удалось замыть пятна крови, трактир выглядел весьма благопристойно. Особенно для Рестании. Особенно для Квартала Бедняков.
Ворон кивнул хозяину и провел друзей к лестнице. Несмотря на дряхлый вид, старушка выдержала четверку и даже ни разу не скрипнула под Барстом.
— А мы не будем платить? — тихо поинтересовалась Агнет.
Ворон молча покачал головой. Он провел их на третий этаж, который, казалось, вовсе опустел, так тихо там было. Толкнув дверь одной из комнат, он вошел, следом за ним потянулись заинтересованные друзья.
— Что это за место? Такое ощущение, что мы пришли на тайное собрание какого-то тайного сообщества, — фыркнула Агнет, приземляясь на ближайшую кровать. Мебель здесь была крепкая, добротная — выдержала даже Барста. А то обычно люди не рассчитывают кровати на габариты орков.
— "Хромой лось" — это трактир для "своих", — не очень довольно пояснил Барст.
— Для наемников, но определенного круга.
— Ага, для друзей Лося.
— Дурацкая кличка, — честно высказалась Агнет.
— Я дал, — заржал Ворон. — Мы с этим рогатым вместе начинали работать… Ну, выросли в приюте, — пояснил он уже не так весело. — Были грозой местных улочек, потом выросли, разбежались. В итоге через много лет опять начали общаться. Не сработались, зато Тир — это настоящее имя Лося — всегда держит для меня пару комнат в своем элитном трактире. А ты в чем-то права, — обратился он к Агнет. — Гильдии наемников не существует, но есть негласные сообщества. Тир возглавляет одно из таких.
— И надолго он нас пустил?
— На сколько нужно. У меня привилегии.
Агнет хмыкнула.
— Раскладывайтесь и спускайтесь, будем ужинать и думать.
— Что я слышу: сам Белый Ворон, угрюмый одиночка, предложил решить проблему сообща? — всплеснула руками Агнет.
Ворон поморщился так, словно его заставились съесть что-то очень кислое.
— Я не угрюмый, а ты не умничай. Пошли, наша комната соседняя.
Агнет послушно последовала за ним. Вторая комната ничем не отличалась от первой, разве что в одной из стен была выпуклость в виде широкого желоба, от которого исходило тепло.
— Труба от печи с кухни, — пояснил Ворон. — Ее топят круглые сутки. Решил подстраховаться, а то ведь ты вечно мерзнешь.
Агнет спрятала улыбку, но, кажется, не очень удачно, потому что Ворон нахмурился, а потом решительно направился к ней. Не успела она отступить, как оказалась в его объятиях.
— Теперь тебя все устраивает? — только Ворон мог говорить так: одновременно раздраженно и чувственно, что у любой женщины коленки начнут подгибаться.
— Нет, — тихо ответила Агнет, пока он самозабвенно лапал ее. — Еще бы тебя голого и молчаливого.
— Ну, у вас и запросы, леди, — фыркнул он, отстраняясь. — Даже не надейся. На молчание… И не надо мне тут улыбаться.
— Ты еще более требователен, чем я.
— Потому что я более востребован у противоположного пола.
— Говоришь, словно ты девица из борделя.
— Я предпочитаю работать без покровителей и на улице.
Они звонко рассмеялись, и Ворон опять притянул ее к себе.
— Завтра начну поиски подружки Ральфа, а сегодня ты расплатишься со мной за свое спасение на севере.
Если бы она похуже знала Ворона, то оскорбилась, но теперь она понимала, что один весьма умелый наемник попросту не умеет признавать очевидные вещи — что он способен на заботу и сострадание. Что ж, пусть прячется за насмешкой.
— Обязательно, — улыбнулась Агнет, не без дрожи предвкушая грядущую ночь. В одном Ворон был прав: он хорош. Очень хорош. Хотя даже одного его взгляда иногда хватало, чтобы Агнет краснела, как неопытная девчонка.
Ворон склонился к ее губам… и замер.
— Какой твой истинный облик?
— Что? — не поняла Агнет.
— Лицо свое покажи, настоящее, — нахмурившись, приказал Ворон.
— По-твоему, я оборотень и превращаюсь в лягушку?
— Несмешно, — отрезал наемник и рассказал о том, что заметил на набережной.
Агнет в очередной раз подивилась, насколько Ворон чувствителен к магии.
— Это истинный облик, я ничего не меняла. Но когда мы вошли в ворота Рестании, я накинула на себя заклинание избирательной иллюзии. Изменила внешность, но вы видите меня настоящую.
— Зачем? — въедливо поинтересовался Ворон.
— У меня есть в городе парочка знакомых, которым лучше меня не видеть, — хмыкнула Агнет.
Ворон посверлил ее подозрительным взглядом, а потом кивнул, принимая объяснение.
— Ты такой… невыносимый, — не выдержала Агнет.
— Другая бы гордилась, что у нее есть такой мужчина.
— Ах, так ты мой? — развеселилась Агнет. — Вот это выгодное приобретение.
Глаза Ворона опасно засверкали, а губы растянулись в оскале.
— Ты…
— Так что, пойдем ужинать? Я проголодалась, — поспешно перебила его Агнет.
— Идем. И не болтай глупостей.
— Прости, не удержалась — очень захотелось оказаться с тобой в одной постели.
— Ты невыносима.
— Взаимно.
Внизу из уже ждали Барст с Лароном. Казалось Ворону или нет, что эльф как-то странно поглядывал на них с Агнет. Что за проклятье? Впрочем, совсем скоро оборотень успокоился: женщина перестала обращать на него внимание, увлекшись горячим ужином, и он мог больше не опасаться посягательств на свою свободу. Почему-то с Агнет не удавалось выстроить такие же легкие и необременительные отношения, как с другими любовницами. Агнет вроде бы ни на чем не настаивала, но самого Ворона к ней тянуло с невообразимой силой. И если бы дело было только в постели…
Первую половину ужина друзья делились новостями. Ворон с Агнет рассказали про путешествие по северу, а Ларон поведал о спасении матери с детьми.
— Кто бы сомневался, — проворчал оборотень, но заострять внимание не стал, лишь заметил: — В следующий раз не отдавай фамильные драгоценности. Лучше просто укради, если не хватает золота.
Ларон подавился курицей.
— Ворон, — никогда на наемника не смотрели с такой укоризной. А тот равнодушно пожал плечами.
— И это не фамильные кольца, всего лишь подарок, — ответил Ларон, но с такой нежность погладил сапфир, что стало ясно: для него эта пара колечек ценнее всех гербов и поместий древнего рода Феланэ.
— Жены? — насмешливо, но не зло поинтересовался Ворон.
— Да… — Вздох.
Барст оторвался от свиньи, которую им подали целиком (исключительно для одного обжорливого орка), и посмотрел на кольца.
— Раньше не видел. Как у тебя их в тюрьме не отобрали? Еще в Ленате этой паршивой.
— Зачарованные, наверно, — предположил Ворон, утаскивая прямо из-под носа Агнет тарелку с запеченным картофелем.
— Да, если я захочу, они становятся невидимыми и неосязаемыми.
— Вот, я же говорил. Артефакты, да?
— Нет, обычные кольца.
— А тогда зачем заговаривать? — удивилась Агнет. — Обычно заклинание избирательной невидимости и неосязаемости накладывают на артефакты. Связка к связке.
— Это как? — поинтересовался Ворон, немного путаясь в понятиях, которыми оперировала всезнающая Агнет.
Вместо ответа женщина протянула к нему руку и подцепила пальцем золоченую цепочку, чуть приподнимая ее из-за ворота рубашки. Секунду назад на шее Ворона ничего не висело.
— Вот так. На некоторые артефакты, которые приходится носить все время, накладывают подобные заклинания. По воле владельца они становятся невидимыми и неосязаемыми, словно их нет вовсе. Как например амулет от детей. Очень удобно.
— От каких детей? — не понял теперь Барст, доедая кабана.
— От любых, — отрезал Ворон, выдергивая из рук Агнет цепочку и пряча амулет под рубашкой.
— Чтобы не заделать ребенка случайной подружке, — снисходительно пояснила Агнет.
— Э-э, а мы травки пьем. А в веселом доме и вовсе не надо.
— Да, большая часть населения мира лечится народными средствами, но кто побогаче, покупают такие артефакты. Вещица дорогая, зато надежная. У нее редко бывают осечки.
Ворон хотел было возмутиться тому, что стал объектом интереса, но тут ему в голову пришел хороший вопрос.
— Так можно могущественный артефакт — к примеру, на защиту — зачаровать, и его не будет видно.
Но Агнет тут же разочаровала его:
— Будет. Маги легко видят сквозь подобные заклинания. Я же говорю: назначение чисто утилитарное.
— Тогда на кой демон зачаровывать обычные кольца?
— Потратив пять минут на объяснения, мы пришли к тому, с чего начали, — усмехнулась Агнет и стащила с тарелки Ворона последний кусок пирога с печенью.
— Настоящий мастер все проверяет сам, — наставительно произнес оборотень.
Пока парочка пререкалась, Ларон смотрел на кольца, которые заняли место у него на руке, а потом исчезли.
— Потому что я не хотел, — признался он, и в голосе его вновь слышалась печаль. — Лита меня уговорила. Ей хотелось что-то мне подарить. Кольца красивые, конечно, но не они бы мешались в работе. Вот Лита… Алитера и наняла мага, чтобы он их так заговорил.
— В работе? Ты лордом был, — напомнил Ворон.
— И что? У нас было поместье с огромными прилегающими территориями. А это и посев, и охота, и… В общем, дел хватало.
— Как будто ты сам все там делал, — усмехнулся оборотень. — Твое дело было в кабинете сидеть да бумажки строчить.
— Это тоже, но ведь невозможно вечно сидеть. Надо проконтролировать, как исполняются приказы, где-то помочь… — Увлекшись, Ларон не сразу заметил взгляд Ворона. — Я не привык быть белоручкой, если тебе так понятнее.
— Странные привычки у тебя для лорда, особенно эльфийского, — заметил Ворон, в общем-то, не рассчитывая на ответ, однако Ларон как-то сразу смутился. Он настолько выразительно молчал, что даже Барст заметил.
— Давай, говори, че жмешься? — в своей привычной манере произнес орк и со всей своей немереной силы пихнул Ларона локтем под ребра. Эльф не упал только потому, что с другой стороны сидел Ворон, успевший его подхватить.
— Тощий ты такой, — вздохнул Барст, наблюдая за тем, как Ларон возвращается в сидячее положение. — Так что сказать хотел?
Ларон поправил воротник рубашки, рукава у своей чистенькой (как эльфы это делают?) курточки и ответил немного неловко:
— Титул лорда я получил, когда женился на Алитере. А до этого я был конюхом… Что смешного? — устало поинтересовался он.
— Ничего. Кхм. Прости, — постарался сдержаться и даже извинился Ворон. — Просто не ожидали. Так ты из грязи в князи и обратно?
— Ты действительно думаешь, — холодно, с истинно эльфийским достоинством произнес Ларон, — что меня интересовал титул?
— Да не, — хлопнул его по спине Барст (намного слабее, не хотел опять уронить). — Ты ж такой честный. И так понятно, что того, втюрился в свою жену.
Ларон покосился на Барста, но оттаял. Очень сложно было злиться на простоватого орка.
