— Единственное ли это решение? — осторожно поинтересовался Алан Норт, паладин, сменивший Вайрана в Логре.
— А как иначе? — с горечью заметил Олар Менион, недавно только вошедший в совет. Он занял место покойного Бьёрна, и Джерет еще не успел понять, что это за человек. Но сейчас Менион поддержал его, и заслужил горячую признательность Аверина.
— Лишь казнь искупит его грехи, — мрачно произнес Уорон. Весь совет он молчал, не принимая участие в горячем обсуждении грехопадения Гарета де Нарата. Признаться, именно от него Джерет ожидал бо?льшую поддержку. Как он слышал, лорд Карт не ожидал отъезда Энид, и это сильно подкосило его. Уорон привык быть у юбки леди Рид, ее верный помощник, друг-любовник. Уход соратницы и дорогой сердцу женщины ударил по нему. За те несколько дней, что прошли между отъездом Энид и арестом Гарета, Джерет успел заметить явную неприязнь Уорона к де Нарату. Казалось, этот здоровяк сейчас бросится на товарища, наплевав на все приличия. Джерет не удивился бы, если бы это произошло — Уорон никогда не отличался осторожностью и умом, за него все делала Энид.
Сейчас же лорд Карт пылал гневом, Джерет чувствовал это, сам с болью вспоминая Вайрана. Гарет успел не только настроить против себя весь совет, но и лично насолить некоторым его членам.
— Если это ваше окончательное решение… — произнес Верховный паладин, многозначительно глядя на братьев.
Джерет и Уорон кивнули — они не отступят, Гарет должен заплатить. Алан Норт неопределенно мотнул головой, а потом ответил:
— Да.
— Да, — более уверенно подтвердил Олар Менион и вскинул голову.
— Я принимаю ваше решение, — величественно, но не надменно произнес Верховный паладин.
Будь сейчас в совете Вайран, Валем или Гарет, они бы подметили, что очень уж быстро передумал Алан Норт, да и Менион слишком резво отправлял на казнь практически незнакомого паладина. Но никого из этих далеко неглупых людей не было рядом. И лорд Дарес де Гор получил именно то, чего желал.
Спустя две недели после судьбоносного для лорда Гарета де Нарата совета его казнили на храмовой площади главной резиденции Ордена. За прошедший с момента казни Вайрана де Весора неполный год настроение среди паладинов значительно изменилось. В первый раз это был страх, хорошо спрятанный, но все же испытываемый. Сейчас же большинство воинов Света смотрело на прикованного к столбу человека без сочувствия. Некоторые и вовсе не скрывали предвкушение. Гарет де Нарат имел немало людей в Ордене, но его сторонники не были ему по-настоящему верны. Он держал их страхом и шантажом. Сейчас же они и многие другие паладины и послушники ожидали его смерти.
Дарес отчетливо ощущал тревогу, но ее смывала истинная вера, чувство правильности происходящего. Орден Света должен быть бескомпромиссным. Наказание за преступления против его догм — смерть. Ничто и никто не остановит воинов Света в их великой миссии.
Дарес смотрел на прикованного к столбу Гарета, но мысли его были далеки от земного. Он призвал Свет. Пламя всколыхнулось вокруг забившегося в путах человека. В отличие от Вайрана, уходившего гордо и молча, Гарет орал на всю площадь. Отсутствие языка не помешало ему оглушить всех присутствующих. Дарес мысленно морщился, терпеливо дожидаясь, когда бившееся в агонии тело успокоится. Пламя Света убивает небыстро, мучительно по капли забирая жизнь из человека. Ужасная смерть.
«Но мне это не грозит», — подумал Дарес и стал размышлять о более полезных вещах. Гарет сделал свое дело, де Гор избавился от него, и теперь Верховный паладин напрочь забыл о том, что лорд де Нарат существовал на свете. Сейчас он думал о темных, о Сером списке, который хоть люди и приняли, но, как оказалось, совершенно не горят желанием соблюдать. В Рестании по улицам в открытую ходят ликаны, прячась только от паладинов. Ферания с Логрой тоже далеки от идеала. В Ленате опять какие-то беспорядки — Бьёрн больше занимался поисками демона, чем своими прямыми обязанностями, а его преемник, Олар, еще не успел освоиться на новом месте. Мальчики Валема были хороши, но даже они не всемогущи. Ничего, Дарес решит эту проблему…
О демоне он не думал — не потому что забыл. Дарес знал, что весь Орден рыщет от людским землям в поисках исчадия Глубин. Никогда еще паладины не были в подобном состоянии полной боевой готовности. Дарес был уверен в каждом своем воине и не давал им спуску. Постепенно Орден Света становился союзом не только защитников, но и завоевателей, победителей. Меч куда надежнее щита. Темные понимают лишь силу…
Спустя неделю на следующем совете Верховный паладин назначил на место Гарета де Нарата и Энид Рид новых паладинов-представителей. Стоит ли говорить, что это были их с Валемом ставленники?
Дарес подумывал убрать Джерета и Уорона, но пока оставил все как есть. Аверин неглуп, но осторожен. Это его качество со временем переросло в трусоватость. В команде он был сильным игроком, но без поддержки уходил в тень. Джерет не любил рисковать и умел закрывать глаза на неприглядные вещи. Он был не Вайраном, поэтому Дарес позволил ему жить. Что же насчет Уорона… Карт был лишним. Без Энид он ничего из себя не представлял, к тому же Дарес не знал, как он будет себя вести. Надо было избавиться от лорда Уорона, паладина-представителя в Арле. Самый легкий способ — выкинуть из Ордена за полную некомпетентность. Всем было известно, что Уорон не гибок умом и за него все решала Энид. Оставь его одного — и он тут же наделает ошибок. И если в Арле его глупость так не бросалась в глаза, то в другом месте… Да, Дарес мог бы назначить Уорона, как одного из старейших членов совета, в Фелин'Сен или Рестанию. Но, во-первых, эти места были слишком важны, чтобы рисковать положением Ордена ради выдворения одного паладина, а во-вторых, у Дареса появилась другая, более разумная идея, как избавиться от Карта. Если бы Уорон покинул Орден живым, то он бы наверняка отправился к Энид. Дарес не позволил бы этой парочке вернуться в Орден, но они могли бы объединиться и отомстить ему. С Рид он расстался вполне мирно, она до последнего хорошо к нему относилась, и все же Дарес не знал, каким образом Гарет вытурил эту глупышку из Ордена. К тому же он собирался проводить новую, более действенную политику паладинов. Все это вкупе могло сделать Энид его врагом. Нельзя было настраивать Рид против себя и давать ей сил и союзников. Уорон мог выдернуть Энид из ее добровольной ссылки. Поэтому от него было попросту избавиться. Казнить его Дарес не собирался — пусть лорд Уорон Карт умрет, как истинный паладин, с мечом в руке от лап темных тварей. Он подарит ему такую смерть. А то казни великих паладинов дурно влияют на репутацию Ордена, нельзя об этом забывать. Сейчас для Дареса важно заполучить надежных союзников среди людских королей, тех, на кого он смог бы положиться. Союз более крепкий, чем политические друзья. Соратники. Те, кто мыслил бы так же, как Дарес. В Ордене он уже сделал все необходимое, ввел нужных ему людей в совет. Теперь дело за королевствами. И Дарес планировал начать с самого уязвимого и легковнушаемого правителя — юного короля Айрина Фелин'Сенского.
Никому не хотелось ночевать под открытым небом в компании двух мертвых драконов, поглядывая на хмурое небо, с которого уже начинало капать (видимо, север наконец вспомнил, что в мир пришла весна и скоро уже наступит лето). Поэтому четверка друзей и выжившие гномы (включая Олиса, все же неубитого Вороном), а также одна чернокнижница (они все же нашли Кэристу!) обосновались в небольшой пещере, которая когда-то служила еще одним входом в подземное царство. Сейчас часть ходов осыпалась, а остальными пользовались редко. Зато выход на поверхность располагался совсем близко с местом боя. Поэтому до спасительной пещеры добрались все, даже тяжело раненные. Всего гномов выжило пятнадцать — остальные умерли до прихода воинственной четверки и одного придурка (Ворон категорически не соглашался сменить гнев на милость). Больше половины отделалось легкими ожогами, остальным повезло меньше. Весь вечер Ларон в свете магических огней, наколдованных Агнет, трудился над раненными. Ворон и Барст в очередной раз усмехались, поглядывая на чересчур заботливого эльфа. Светлые — что с них взять? Ларон даже Ворона порывался полечить, но оборотень отбился — он не считал легкий ожог на плече чем-то существенным. Еще бы царапину на ладони заметил! Так что пока Агнет в стороне разговаривала с Кэристой, Ворон с Барстом болтали с гномами. У последних с собой были припасы, так ужин получился почти королевским.
— …мы к шахтам шли, — рассказывал один из старших гномов, пока его брат строго отчитывал за что-то Олиса — мальчишка все же нашел отца и подзатыльник. Ворон был почти счастлив.
— Но их вдруг начало заваливать. А мы только-только начали разгребать старые завалы! — сетовал гном. — Ну мы побежали. Хорошо, есть здесь лаз один…
— Ага, мы, похоже, по нему же выбрались, — подхватил Ворон.
— Ну вот, выбрались мы, значит, устроили привал. Нас ведь с полсотни былом шахтеры, каменщики, охрана. А где они сейчас? Всё эти проклятые драконы! — в сердцах ругнулся гном, остальные поддержали его мрачными кивками. — Заночевали мы, думали уже вернуться, обвал то, может, того, кончился. Мы бы своды подперли… Но тут, бац, драконы! И прямо с двух сторон! Зажали нас, не успели мы к лазу… Вот и все, — неумело закончил гном. — Если бы не вы, нас бы всех перебили. Вы драконов победили, — в глазах опытного воина мелькнуло уважение. — Хороший удар в глаза. Сам так хотел, но не добраться до морды гадины!
— Да уж, гадина еще та, — поддержал Ворон, думая о крылатых тварях, которые забавляются, убивая беззащитных гномов. Ведь драконы были существами весьма умными, мудрыми и могущественными. Это вам не звери, как химеры — внешне очень похожие на драконов, но не имеющие человеческого облика и разума.
Дальше разговор потек в том же русле: гномы ругали драконов, Барст обсуждал с ними последние войны (к примеру, с глубинными троллями, которых совсем недавно истребила принцесса Грета, возглавившая, к слову, гномью армию добровольцев). Ворон периодически вставлял пару фраз, если считал предмет разговора интересным, и продолжал шить. Его любимая, побитая жизнью и невзгодами кожаная куртка срочно нуждалась в новой заплатке. Агнет, смеясь, предложила купить новую, но была послана в Глубины. Женщина ничуть не обиделась, наоборот, чему-то улыбнулась и ушла с чернокнижницей, а Ворон получил счастливую возможность поставить очередную заплатку на "боевую подругу". Эта куртка многое с ним пережила, да и не привык оборотень уделять много внимания внешности. Он же не девица и не какой-нибудь напыщенный лорд! Почти чистый, почти выбритый (в дороге сложно с этим иногда), в потрепанно-романтической одежде — что еще нужно? Женщины, между прочем, на образ наемника-бродяги клевали еще быстрее, чем рыбы на червя.
Закончив с курткой, Ворон натянул ее, поморщившись при боли в плече. Тут же объявился Ларон с лечебной мазью, и после непродолжительного боя оборотню наложили легкую повязку (остатки совести не позволили Ворону побить друга, пришлось смириться).
— Ты закончил? — елейным голосом поинтересовался наемник, все же натягивая свою зашитую "любимицу".
— Да, всем, кому возможно, я помог, — устало и серьезно ответил Ларон и даже сел рядом. Барст тут же сунул в руку эльфа окорок.
— Поешь, ушастый, а то свалишься.
— Благодарим вас, — холодно произнес гном, с неприязнью поглядывая на Ларона.
Ворону даже стало интересно, откуда у гномом со светлыми эльфами такая неприязнь друг к другу. Ведь их земли были расположены достаточно далеко, к тому же гномы входили в состав Керианы и внешние связи не поддерживали — всей торговлей заведовали драконы. Контрабанда не в счет. А Рассветный Лес никогда не вступал в союз с драконами и не воевал с ними. Решительно неоткуда было взяться вражде! Но, видимо, есть вещи, которые слишком сложно понять. Или кое-какие народы придают различиям слишком большое значение.
К слову об этом… Ворон скользнул взглядом по одному из гномов. Тот сразу привлек внимание оборотня. Это был высокий (для гнома) мужчина с седыми волосами и без бороды. Если и существовал в мире хоть один гном без бороды, он сейчас сидел перед Вороном. Ни одного волоска, даже щетины не было! И лицо, хоть и с типично гномьими чертами, все же не такое примитивно-грубое. К тому же рост! Гном был вровень с Агнет. Да и под горами мускулов скрывалось весьма изящное телосложение. В общем, как бы ни парадоксально звучало, этот мужчина очень походил на полукровку гнома и светлого эльфа. А Ворон знал лишь одну подходящую личность, между прочим, очень выдающуюся — знаменитого во всем мире кузнеца Миэрэна Харта, который первый и единственный смог выковать из лосской руды клинки.
Заметив взгляд Ворона, гном в упор посмотрел на него. Светлые глаза смотрели устало, но с интересом, при этом в них было куда больше мягкости, чем у других гномов.
Словно прочитав мысли Ворона, Олис на всю компанию произнес:
— А он не убил темного эльфа! Он отдал ему наш клинок!
Ворон лениво обернулся к надутому мальцу и усмехнулся:
— Такой стукач… Не хочешь к темным в разведку отправиться? Отлупить бы тебя…
— Ты что, Ворон! — неподдельно возмутился Ларон, демонстрируя свою вопиющую тактичность и моральный облик. — Нельзя бить детей! Тем более мы союзники!
— Так я его и не бью, — отозвался Ворон, оперевшись о колено. — Пусть этим родители занимаются.
— Да не помогает уже ничего, — с досадой произнес отец Олиса.
— Так что произошло-то? — загалдели гномы, заинтригованные провокационной фразой Олиса. Юный стукач тут же поведал о бое с темными эльфами и "ужасном" поведении Ворона.
Весь рассказ оборотень едва сдерживал смех — он считал, что поступил правильно, и чужое осуждение не могло его устыдить. Ларон поглядывал на гномов с настороженностью, опасаясь конфликта. Барст думал о том же, но его перспектива драки ничуть не расстраивала. Наконец Олис закончил свой рассказ, достаточно подробный и правдивый, если убрать все осуждающие эпитеты, и в глазах гномов появилось явное неодобрение.
— Ты отпустил темного эльфа, — укорил Ворона самый говорливый гном, дядя Олиса.
— Да. И что? — равнодушно пожал плечами Ворон, откидываясь на неровную стену пещеры. — Мы здесь чужаки, с темными эльфами нас не связывают века вражды. Но даже будь так, я бы никогда не убил воина, который живет по законам чести. Он не сражается со слабыми, не убивает их — иначе Олис сейчас бы не сидел с нами. Я хотел бы, чтобы в мире было побольше таких достойных воинов, а не палачей, кромсающих всех подряд.
Короткая речь оборотня произвела впечатление на гномов. Они молча склонили головы, и пусть не всем понравилось решение чужака, оспаривать его они не смели.
— Твое дело, — наконец буркнул дядя Олиса. — Но клянусь Забытыми Богами, если бы ты и твои соратники не спасли нас от драконов, я бы снес твою башку.
Ворон лишь хмыкнул — ему была по нраву воинственность и простота общения гномов.
— А меч? — возмутился Олис. — Несущий Смерть! — в голосе мальчишки прозвучало благоговение, когда он назвал имя меча.
— А как иначе? — с горечью заметил Олар Менион, недавно только вошедший в совет. Он занял место покойного Бьёрна, и Джерет еще не успел понять, что это за человек. Но сейчас Менион поддержал его, и заслужил горячую признательность Аверина.
— Лишь казнь искупит его грехи, — мрачно произнес Уорон. Весь совет он молчал, не принимая участие в горячем обсуждении грехопадения Гарета де Нарата. Признаться, именно от него Джерет ожидал бо?льшую поддержку. Как он слышал, лорд Карт не ожидал отъезда Энид, и это сильно подкосило его. Уорон привык быть у юбки леди Рид, ее верный помощник, друг-любовник. Уход соратницы и дорогой сердцу женщины ударил по нему. За те несколько дней, что прошли между отъездом Энид и арестом Гарета, Джерет успел заметить явную неприязнь Уорона к де Нарату. Казалось, этот здоровяк сейчас бросится на товарища, наплевав на все приличия. Джерет не удивился бы, если бы это произошло — Уорон никогда не отличался осторожностью и умом, за него все делала Энид.
Сейчас же лорд Карт пылал гневом, Джерет чувствовал это, сам с болью вспоминая Вайрана. Гарет успел не только настроить против себя весь совет, но и лично насолить некоторым его членам.
— Если это ваше окончательное решение… — произнес Верховный паладин, многозначительно глядя на братьев.
Джерет и Уорон кивнули — они не отступят, Гарет должен заплатить. Алан Норт неопределенно мотнул головой, а потом ответил:
— Да.
— Да, — более уверенно подтвердил Олар Менион и вскинул голову.
— Я принимаю ваше решение, — величественно, но не надменно произнес Верховный паладин.
Будь сейчас в совете Вайран, Валем или Гарет, они бы подметили, что очень уж быстро передумал Алан Норт, да и Менион слишком резво отправлял на казнь практически незнакомого паладина. Но никого из этих далеко неглупых людей не было рядом. И лорд Дарес де Гор получил именно то, чего желал.
***
Спустя две недели после судьбоносного для лорда Гарета де Нарата совета его казнили на храмовой площади главной резиденции Ордена. За прошедший с момента казни Вайрана де Весора неполный год настроение среди паладинов значительно изменилось. В первый раз это был страх, хорошо спрятанный, но все же испытываемый. Сейчас же большинство воинов Света смотрело на прикованного к столбу человека без сочувствия. Некоторые и вовсе не скрывали предвкушение. Гарет де Нарат имел немало людей в Ордене, но его сторонники не были ему по-настоящему верны. Он держал их страхом и шантажом. Сейчас же они и многие другие паладины и послушники ожидали его смерти.
Дарес отчетливо ощущал тревогу, но ее смывала истинная вера, чувство правильности происходящего. Орден Света должен быть бескомпромиссным. Наказание за преступления против его догм — смерть. Ничто и никто не остановит воинов Света в их великой миссии.
Дарес смотрел на прикованного к столбу Гарета, но мысли его были далеки от земного. Он призвал Свет. Пламя всколыхнулось вокруг забившегося в путах человека. В отличие от Вайрана, уходившего гордо и молча, Гарет орал на всю площадь. Отсутствие языка не помешало ему оглушить всех присутствующих. Дарес мысленно морщился, терпеливо дожидаясь, когда бившееся в агонии тело успокоится. Пламя Света убивает небыстро, мучительно по капли забирая жизнь из человека. Ужасная смерть.
«Но мне это не грозит», — подумал Дарес и стал размышлять о более полезных вещах. Гарет сделал свое дело, де Гор избавился от него, и теперь Верховный паладин напрочь забыл о том, что лорд де Нарат существовал на свете. Сейчас он думал о темных, о Сером списке, который хоть люди и приняли, но, как оказалось, совершенно не горят желанием соблюдать. В Рестании по улицам в открытую ходят ликаны, прячась только от паладинов. Ферания с Логрой тоже далеки от идеала. В Ленате опять какие-то беспорядки — Бьёрн больше занимался поисками демона, чем своими прямыми обязанностями, а его преемник, Олар, еще не успел освоиться на новом месте. Мальчики Валема были хороши, но даже они не всемогущи. Ничего, Дарес решит эту проблему…
О демоне он не думал — не потому что забыл. Дарес знал, что весь Орден рыщет от людским землям в поисках исчадия Глубин. Никогда еще паладины не были в подобном состоянии полной боевой готовности. Дарес был уверен в каждом своем воине и не давал им спуску. Постепенно Орден Света становился союзом не только защитников, но и завоевателей, победителей. Меч куда надежнее щита. Темные понимают лишь силу…
Спустя неделю на следующем совете Верховный паладин назначил на место Гарета де Нарата и Энид Рид новых паладинов-представителей. Стоит ли говорить, что это были их с Валемом ставленники?
Дарес подумывал убрать Джерета и Уорона, но пока оставил все как есть. Аверин неглуп, но осторожен. Это его качество со временем переросло в трусоватость. В команде он был сильным игроком, но без поддержки уходил в тень. Джерет не любил рисковать и умел закрывать глаза на неприглядные вещи. Он был не Вайраном, поэтому Дарес позволил ему жить. Что же насчет Уорона… Карт был лишним. Без Энид он ничего из себя не представлял, к тому же Дарес не знал, как он будет себя вести. Надо было избавиться от лорда Уорона, паладина-представителя в Арле. Самый легкий способ — выкинуть из Ордена за полную некомпетентность. Всем было известно, что Уорон не гибок умом и за него все решала Энид. Оставь его одного — и он тут же наделает ошибок. И если в Арле его глупость так не бросалась в глаза, то в другом месте… Да, Дарес мог бы назначить Уорона, как одного из старейших членов совета, в Фелин'Сен или Рестанию. Но, во-первых, эти места были слишком важны, чтобы рисковать положением Ордена ради выдворения одного паладина, а во-вторых, у Дареса появилась другая, более разумная идея, как избавиться от Карта. Если бы Уорон покинул Орден живым, то он бы наверняка отправился к Энид. Дарес не позволил бы этой парочке вернуться в Орден, но они могли бы объединиться и отомстить ему. С Рид он расстался вполне мирно, она до последнего хорошо к нему относилась, и все же Дарес не знал, каким образом Гарет вытурил эту глупышку из Ордена. К тому же он собирался проводить новую, более действенную политику паладинов. Все это вкупе могло сделать Энид его врагом. Нельзя было настраивать Рид против себя и давать ей сил и союзников. Уорон мог выдернуть Энид из ее добровольной ссылки. Поэтому от него было попросту избавиться. Казнить его Дарес не собирался — пусть лорд Уорон Карт умрет, как истинный паладин, с мечом в руке от лап темных тварей. Он подарит ему такую смерть. А то казни великих паладинов дурно влияют на репутацию Ордена, нельзя об этом забывать. Сейчас для Дареса важно заполучить надежных союзников среди людских королей, тех, на кого он смог бы положиться. Союз более крепкий, чем политические друзья. Соратники. Те, кто мыслил бы так же, как Дарес. В Ордене он уже сделал все необходимое, ввел нужных ему людей в совет. Теперь дело за королевствами. И Дарес планировал начать с самого уязвимого и легковнушаемого правителя — юного короля Айрина Фелин'Сенского.
Глава 9. Знаменитый кузнец, или История одной кражи
Никому не хотелось ночевать под открытым небом в компании двух мертвых драконов, поглядывая на хмурое небо, с которого уже начинало капать (видимо, север наконец вспомнил, что в мир пришла весна и скоро уже наступит лето). Поэтому четверка друзей и выжившие гномы (включая Олиса, все же неубитого Вороном), а также одна чернокнижница (они все же нашли Кэристу!) обосновались в небольшой пещере, которая когда-то служила еще одним входом в подземное царство. Сейчас часть ходов осыпалась, а остальными пользовались редко. Зато выход на поверхность располагался совсем близко с местом боя. Поэтому до спасительной пещеры добрались все, даже тяжело раненные. Всего гномов выжило пятнадцать — остальные умерли до прихода воинственной четверки и одного придурка (Ворон категорически не соглашался сменить гнев на милость). Больше половины отделалось легкими ожогами, остальным повезло меньше. Весь вечер Ларон в свете магических огней, наколдованных Агнет, трудился над раненными. Ворон и Барст в очередной раз усмехались, поглядывая на чересчур заботливого эльфа. Светлые — что с них взять? Ларон даже Ворона порывался полечить, но оборотень отбился — он не считал легкий ожог на плече чем-то существенным. Еще бы царапину на ладони заметил! Так что пока Агнет в стороне разговаривала с Кэристой, Ворон с Барстом болтали с гномами. У последних с собой были припасы, так ужин получился почти королевским.
— …мы к шахтам шли, — рассказывал один из старших гномов, пока его брат строго отчитывал за что-то Олиса — мальчишка все же нашел отца и подзатыльник. Ворон был почти счастлив.
— Но их вдруг начало заваливать. А мы только-только начали разгребать старые завалы! — сетовал гном. — Ну мы побежали. Хорошо, есть здесь лаз один…
— Ага, мы, похоже, по нему же выбрались, — подхватил Ворон.
— Ну вот, выбрались мы, значит, устроили привал. Нас ведь с полсотни былом шахтеры, каменщики, охрана. А где они сейчас? Всё эти проклятые драконы! — в сердцах ругнулся гном, остальные поддержали его мрачными кивками. — Заночевали мы, думали уже вернуться, обвал то, может, того, кончился. Мы бы своды подперли… Но тут, бац, драконы! И прямо с двух сторон! Зажали нас, не успели мы к лазу… Вот и все, — неумело закончил гном. — Если бы не вы, нас бы всех перебили. Вы драконов победили, — в глазах опытного воина мелькнуло уважение. — Хороший удар в глаза. Сам так хотел, но не добраться до морды гадины!
— Да уж, гадина еще та, — поддержал Ворон, думая о крылатых тварях, которые забавляются, убивая беззащитных гномов. Ведь драконы были существами весьма умными, мудрыми и могущественными. Это вам не звери, как химеры — внешне очень похожие на драконов, но не имеющие человеческого облика и разума.
Дальше разговор потек в том же русле: гномы ругали драконов, Барст обсуждал с ними последние войны (к примеру, с глубинными троллями, которых совсем недавно истребила принцесса Грета, возглавившая, к слову, гномью армию добровольцев). Ворон периодически вставлял пару фраз, если считал предмет разговора интересным, и продолжал шить. Его любимая, побитая жизнью и невзгодами кожаная куртка срочно нуждалась в новой заплатке. Агнет, смеясь, предложила купить новую, но была послана в Глубины. Женщина ничуть не обиделась, наоборот, чему-то улыбнулась и ушла с чернокнижницей, а Ворон получил счастливую возможность поставить очередную заплатку на "боевую подругу". Эта куртка многое с ним пережила, да и не привык оборотень уделять много внимания внешности. Он же не девица и не какой-нибудь напыщенный лорд! Почти чистый, почти выбритый (в дороге сложно с этим иногда), в потрепанно-романтической одежде — что еще нужно? Женщины, между прочем, на образ наемника-бродяги клевали еще быстрее, чем рыбы на червя.
Закончив с курткой, Ворон натянул ее, поморщившись при боли в плече. Тут же объявился Ларон с лечебной мазью, и после непродолжительного боя оборотню наложили легкую повязку (остатки совести не позволили Ворону побить друга, пришлось смириться).
— Ты закончил? — елейным голосом поинтересовался наемник, все же натягивая свою зашитую "любимицу".
— Да, всем, кому возможно, я помог, — устало и серьезно ответил Ларон и даже сел рядом. Барст тут же сунул в руку эльфа окорок.
— Поешь, ушастый, а то свалишься.
— Благодарим вас, — холодно произнес гном, с неприязнью поглядывая на Ларона.
Ворону даже стало интересно, откуда у гномом со светлыми эльфами такая неприязнь друг к другу. Ведь их земли были расположены достаточно далеко, к тому же гномы входили в состав Керианы и внешние связи не поддерживали — всей торговлей заведовали драконы. Контрабанда не в счет. А Рассветный Лес никогда не вступал в союз с драконами и не воевал с ними. Решительно неоткуда было взяться вражде! Но, видимо, есть вещи, которые слишком сложно понять. Или кое-какие народы придают различиям слишком большое значение.
К слову об этом… Ворон скользнул взглядом по одному из гномов. Тот сразу привлек внимание оборотня. Это был высокий (для гнома) мужчина с седыми волосами и без бороды. Если и существовал в мире хоть один гном без бороды, он сейчас сидел перед Вороном. Ни одного волоска, даже щетины не было! И лицо, хоть и с типично гномьими чертами, все же не такое примитивно-грубое. К тому же рост! Гном был вровень с Агнет. Да и под горами мускулов скрывалось весьма изящное телосложение. В общем, как бы ни парадоксально звучало, этот мужчина очень походил на полукровку гнома и светлого эльфа. А Ворон знал лишь одну подходящую личность, между прочим, очень выдающуюся — знаменитого во всем мире кузнеца Миэрэна Харта, который первый и единственный смог выковать из лосской руды клинки.
Заметив взгляд Ворона, гном в упор посмотрел на него. Светлые глаза смотрели устало, но с интересом, при этом в них было куда больше мягкости, чем у других гномов.
Словно прочитав мысли Ворона, Олис на всю компанию произнес:
— А он не убил темного эльфа! Он отдал ему наш клинок!
Ворон лениво обернулся к надутому мальцу и усмехнулся:
— Такой стукач… Не хочешь к темным в разведку отправиться? Отлупить бы тебя…
— Ты что, Ворон! — неподдельно возмутился Ларон, демонстрируя свою вопиющую тактичность и моральный облик. — Нельзя бить детей! Тем более мы союзники!
— Так я его и не бью, — отозвался Ворон, оперевшись о колено. — Пусть этим родители занимаются.
— Да не помогает уже ничего, — с досадой произнес отец Олиса.
— Так что произошло-то? — загалдели гномы, заинтригованные провокационной фразой Олиса. Юный стукач тут же поведал о бое с темными эльфами и "ужасном" поведении Ворона.
Весь рассказ оборотень едва сдерживал смех — он считал, что поступил правильно, и чужое осуждение не могло его устыдить. Ларон поглядывал на гномов с настороженностью, опасаясь конфликта. Барст думал о том же, но его перспектива драки ничуть не расстраивала. Наконец Олис закончил свой рассказ, достаточно подробный и правдивый, если убрать все осуждающие эпитеты, и в глазах гномов появилось явное неодобрение.
— Ты отпустил темного эльфа, — укорил Ворона самый говорливый гном, дядя Олиса.
— Да. И что? — равнодушно пожал плечами Ворон, откидываясь на неровную стену пещеры. — Мы здесь чужаки, с темными эльфами нас не связывают века вражды. Но даже будь так, я бы никогда не убил воина, который живет по законам чести. Он не сражается со слабыми, не убивает их — иначе Олис сейчас бы не сидел с нами. Я хотел бы, чтобы в мире было побольше таких достойных воинов, а не палачей, кромсающих всех подряд.
Короткая речь оборотня произвела впечатление на гномов. Они молча склонили головы, и пусть не всем понравилось решение чужака, оспаривать его они не смели.
— Твое дело, — наконец буркнул дядя Олиса. — Но клянусь Забытыми Богами, если бы ты и твои соратники не спасли нас от драконов, я бы снес твою башку.
Ворон лишь хмыкнул — ему была по нраву воинственность и простота общения гномов.
— А меч? — возмутился Олис. — Несущий Смерть! — в голосе мальчишки прозвучало благоговение, когда он назвал имя меча.
