А вот Лидэль лишь горестно вздыхал: он уже предчувствовал скандал от Эстель. Та всегда защищала отца. Да и Лидэль понимал, что закатывать такую истерику не стоило. Но у него была такая черта — он был вспыльчивым. Когда обижали дорогих ему эльфов, у него словно пелена на глаза опускалась, и он все понимал, но не мог остановиться. Бить генерала было бы недопустимо, поэтому тот получил лишь гневную тираду, а Лидэль твердо решил, что, несмотря на все будущие протесты Эстель, не вернет девочек в поместье. Увлечения увлечениями, но позволить, чтобы его дочерей воспитывали как солдат, он не мог. Даже… даже если это будет означать серьезный разрыв с его любимой Эсти.
Лоренс с Ирэйной, конечно, приняли их. А когда Лидэлю вдруг стало стыдно (исключительное событие), и он попытался извиниться за беспокойство (в самом деле, не селиться же ему в столичном доме Рисанэ!), старший брат даже обозвал его идиотом. Похоже, это становилось традицией уже двух семей.
Весь путь до столицы девочки доказывали Лидэлю, что быть отцом троих дочерей очень тяжело.
— Это невозможно, — произнес Лидэль, падая в кресло. Лоренс с тоской посмотрел на брата.
— Я скинул на Ирэйну девочек, как думаешь, она справится? С пятью детьми?
— Ирэйна справится и с большим, лучше скажи мне, почему ты здесь, с девочками, но без Эстель.
— О, Эсти, — простонал Лидэль, только сейчас вспомнив про дорогую супругу. Вернее, все это время он старательно не думал о ней. — Эстель убьет меня, когда узнает. Она всегда на стороне отца…
— Рассказывай по порядку, — приказал Лоренс, мысленно поставив крест на грядущем совете с наблюдающим за финансами.
Лидэль устало вытянул ноги и пожал плечами, мол, что рассказывать?
— Я страшно разругался с этим… кхм, с отцом Эстель. Ты знаешь, что он сделал?
— Предполагаю, что сейчас узнаю, — отстраненно заметил Лоренс, но его уже не слушали.
Конец ознакомительного фрагмента
Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна - то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.
Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.
В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») — идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»
— Старик совсем ополоумел: он устроил дома какой-то военный лагерь! Дисциплину он поддерживает! Девочки мне все рассказали. — Лидэль резко поднялся и прошел к окну. В нем бушевало много эмоций. Он всегда кричал, что хочет сына, хотя на самом деле — он понял только сейчас — был счастлив именно с тремя дочерьми. Он не представлял, как бы вел себя с сыном (особенно, если бы тот вел себя, как его дедушка). А вот дочки были его любимыми зайчиками. Пусть и чересчур воинственными. Он ведь давно смирился, что у него не будут леди. Ему они и не нужны, пусть растут такими, какими хотят расти. Бегать с мечом наперевес и мечтать о командирском звании? Без проблем! Хотят лечить и всю жизнь копаться в чужих ранах, как их чудесная мама? Вперед! Лидэль никогда не задумывался над тем, каким бы он хотел видеть девочек. Он сам ненавидел всяческие рамки и запреты и всегда предоставлял дочерям свободу. Так что само их увлечение занятиями, присущими "настоящим" воинам, не вызывало у него протеста. Но всему должен быть предел! Они ведь девочки, его дочери, внучки этого старого идиота, как он может воспитывать их, как солдат?! Сивиэль и Санэль действительно рассказали ему все: и про строгое расписание, и про постоянные, зачастую изнуряющие тренировки, и про наказания. Да, Рисанэ их наказывал. Понятно, что детей без этого не воспитаешь, но даже Лидэль, выросший у довольно мрачного Лестера, считал, что наказание должны быть исключительно нематериальным и уж точно соответствовать тяжести проступка. Нет, генерал их не бил (слава Свету, иначе Лидэль убил бы его), но он вполне мог назначить им наряд по кухне или отправить на еще какую-нибудь грязную работу. Запереть в комнате на несколько дней. И так далее. Да Нейлин с Линэль так сыновей не дрессировали! А про Лоренса, до сих пор сюсюкающегося со своими близнецами, и вовсе можно было промолчать. А тут родной дед… И ведь он наказывал их серьезно, не как нашкодивших детишек (у Лидэль был подобный опыт), а действительно как провинившихся солдат.
Да, не думал Лидэль, что его постоянное отсутствие приведет к подобному. А ведь девочки, и правда, любили старика и считали, что он во всем прав. Надо было с этим заканчивать. Эстель его поймет. Он на это надеялся. Хотя… она ведь все видела и обо всем знала. Если бы хотела — прекратила бы.
— Хороший я такой скандал устроил, прямо в стиле Линэль, — усмехнулся Лидэль, отворачиваясь от окна и садясь в кресло. — Старик был в шоке. Эстель меня прибьет, да и генерал вряд ли забудет. Зато девчонки рады… Что ты опять улыбаешься?
— Мне нравится наблюдать за тем, как ты взрослеешь, Лидэль, и становишься замечательным отцом, — с улыбкой ответил Лоренс, чем вызвал у брата спазм лица. Но добил он его фразой: — Я оценил прически племянниц.
— Катись в Глубины, Лоренс. Ты знаешь, как сложно заплетать косички? Я разок попробовал, так Эстель убежал к тетке с криком "Мама, посмотри, что он наделал!"
Тирада Лидэля была прервана жутким грохотом.
— Мои, — со смехом постановил многодетный отец и поднялся с кресла.
Лидэль с обреченностью смертника посмотрел на колтуны в карамельных волосах. Он обычную-то косу не расплел бы, а этот ужас — и подавно.
— Пап, давай я, — с жалостью и снисхождением предложила Сивиэль. Лидэль молча протянул ей расческу, и она принялась расплетать старшую сестру. Если бы девочки перед этим еще не обменялись выразительными взглядами, Лидэля, возможно, это так бы не задело. "Спасла" положения Селина, когда подошла и, положив свою головку ему на колени, попросила:
— Расскажи нам сказку.
И Лидэль завис, потому что в жизни никогда не читал и не знал ни одной сказки.
— Мама всегда нам рассказывала сказку на ночь.
Старшие дочки утвердительно кивнули: Санэль чуть не оставила на расческе клок своих волос.
— Ну это мама, девочки, а… у папы все сказки для взрослых…
Зря он это сказал. Очень зря.
— Пап, — Селина подняла на него свой по-детски проницательный взгляд и прямо спросила — в точности как ее мать: — Ты, правда, хочешь, чтобы я, Сани и Сиви были мальчиками?
Три пары глаз уставились на застывшего Лидэля, и тот очень ясно осознал, что нужно говорить правду. Взрослых можно обмануть, детей — никогда. Да и не мог он обидеть своих малышек, хотя задай ему кто другой этот вопрос, он бы солгал, прикрываясь амбициями и стереотипами.
— Нет, — ответил он. — Зачем мне свора прилизанных мальчишек, лучше три разбойные девчонки.
Сивиэль с Селиной открыто рассмеялись, Санэль улыбнулась и пихнула кулаком сестру.
— Но раньше ты говорил совсем другое, — заметила она, запуская в расчесанные волосы порезанные пальцы — это они с кузенами-принцами играли в гостиной в "пиратов из Темной Империи" и разбили все зеркала в королевских покоях. Естественно, случайно.
— Потому что мы часто говорим не то, что думаем. Вот смотри, мама ведь иногда называет меня идиотом?
Девочки дружно кивнули, а Сивиэль, хихикая, добавила:
— Не иногда, а очень-очень часто.
Лидэль отмахнулся.
— Суть в другом. Она все равно меня любит. Это самое главное.
Девочки переглянулись и заулыбались, а Сивиэль вновь поправила отца:
— Мама тебя очень-очень любит. Хотя тетя Линэль говорила, что мама тебя просто пожалела.
Мысленно пообещав себе высказать любимой сестрице все, что он о ней думает, Лидэль заверил дочерей:
— Тетя Линэль пошутила. Она всегда так неудачно шутит, вы же знаете.
Сивиэль с Селиной прыснули, а Санэль подалась вперед — все четверо сидели на большой родительской кровати, скинув туфли и сапоги и забыв про уже далеко недетское время — и спросила:
— Если ты нас любишь, то почему никогда не позанимаешься со мной и Сиви на мечах?
— Потому что мой стиль боя не для вас. И не спорь, — оборвал дочь Лидэль. — Но я могу посмотреть на ваши тренировки и кое-что подсказать. Тетя Ирэйна, кстати, очень хороший боец, вы могли бы присоединиться завтра утром к кузенам и их родителям.
— Правда? Ты разрешишь? Папочка, ты лучший! — наперебой заголосили девочки, кидаясь ему на шею и целуя. Все, свою душу он только что продал трем маленьким демонятам.
— Да я и не запрещал как бы, — пробормотал обескураженный Лидэль. Девочки тут же притихли, но бойкая Сиви все же не удержалась и выдала:
— Не ты — дедушка. Он говорил, что дядя Лоренс — в первую очередь король, и мы должны общаться с ним, с королевой и с принцами соответ… сотвст… соответствующе!
Лидэль едва успел прикусить язык, чтобы не высказаться по этому поводу: не стоит учить девочек, которым не исполнилось и десяти весен, портовой ругани.
— Поверьте своему отцу — я старшего брата знаю лучше, — Лоренс очень любит всех своих племянников и племянниц и ненавидит официоз, так что можете смело приставать к нему со всеми своими просьбами, он согласится даже охотнее, чем я.
Девочки звонко рассмеялись.
— Ты у нас такой ненормальный папа, — призналась Селина, а Лидэлю вдруг подумалось, что в этой жизни все же существует справедливость. Вот и ему Свет вернул все сполна.
Эстель приехала в столицу через неделю. Признаться, мысли о реакции любимой не оставляли Лидэля все это время, хотя он, честно говоря, никогда еще не был так счастлив: с девочками они теперь ладили, они постоянно крутились возле него, называя его любимым папочкой и целуя в щеку. Быть в центре внимания собственных детей оказалось неожиданно приятно, и хотя труд родителя был в разы тяжелее работы наблюдающего за тенями, Лидэль ни за что бы не отказался от своих малышек. Все же прав был Лоренс: нужно было всего лишь поговорить. Девочки, уверившись в любви отца и преисполнившись настоящего благоговения перед ним (ведь он защитил их от грозного дедушки) души в нем не чаяли. И все же жизнь его не была безоблачна, ведь он прекрасно понимал, что не сможет постоянно прятаться в столице у брата: когда-нибудь он с дочерьми вернется в поместье Рисанэ и, выражаясь языком портовых грузчиков, огребет от генерала. Тот не простит ему оскорбления, и их холодная война пойдет на новый виток. О реакции Эстель он и думать боялся: сразу вспомнились те семь лет, что он безнадежно увивался за далекой и недоступной леди Рисанэ.
И вот наступил момент, когда на пороге королевского дворца появилась мечта и любовь Лидэля. Момент, к слову, был для последнего неудачный: они с девочками играли в разведчиков, и черед искать был как раз за счастливым папой. Так что жену Лидэль увидел лишь тогда, когда вылез из-под стола. Судя по взгляду Эстель, ему собирались вновь сообщить о том, что он идиот, но нет. Она прошла к нему и молча обняла.
— Я чуть с ума не сошла, — выдохнула Эстель, гладя его по спине: небывалые нежности для дочери генерала.
— Бывает, — "утешил" ее Лидэль, похлопывая по плечу.
Она отодвинулась, и по хмуро сведенным бровям он понял, что звания идиота ему точно сегодня не избежать. Но его карамельная девочка вновь его удивила.
— Я поговорила с отцом. Все наладится, он почему-то даже рад, хотя я заверила его, что он был неправ… Мне пришло в голову, что нам следует провести несколько месяцев в Листерэле, столичный дом давно пустует, да и девочкам полезно развеяться.
— Эстель, — пораженно выдохнул Лидэль, но словоохотливость ему изменила, и он, бухнувшись на колени, завопил: — Леди Рисанэ, вы выйдете за меня замуж?
— Какой же ты идиот, — со смехом и легким смущением ответила Эстель, притягивая к себе дорогого супруга.
Выглядывавшие из-за двери девочки — вдруг папе понадобится помощь — переглянулись, и Селина мудро заметила:
— Очень-очень любит.
И первый, и второй ребенок для Линэль и Нейлина были неожиданностью. Просто так совпало, сошлись звезды, благословил Свет или не повезло — каждый выбирал сам, но факт оставался фактом: Наэвиль и Нориэн были незапланированными. Конечно, от этого родители их меньше не любили, но, нося их под сердцем, Линэль не томилась какими-то особыми ожиданиями: она лишь предвкушала радости материнства. После рождения Нориэна — маленького сероволосого чуда (Лидэль еще долго ржал после того, как услышал эти слова из уст сестры), Линэль с Нейлином пришли к выводу, что двух детей им вполне хватит. По меркам светлых эльфов это было даже много: некоторые семьи не имели и одного ребенка. К тому же Лоренс предупредил, что после войны им может перепасть благословление Леса и дополнительные радости материнства и отцовства. Так что пока Лидэль нянчился с тремя дочерьми, Линэль мирно пила чай в отстроенном мужем поместье и с террасы наблюдала за своими мальчиками. Но со временем частое общение с милыми племянницами породило в леди Миратэ желание завести такую же малышку. Конечно, Наэвиль с Нориэном были чудом и очень любили мать (как и она их), но мальчики всегда остаются мальчиками. В общем, Линэль захотела родить дочь, и Нейлин с радостью ее поддержал: ему нравилось быть отцом и уже давно не хватало всего лишь двух сыновей. Кровь ликана оказалась сильнее практически абсолютной стерильности светлых эльфов, и Линэль легко понесла, чтобы через девять месяцев родить… сына. Не смирившись с неудачей, на следующий год она подарила мужа… еще одного сына. Нейлин с Лоренсом радовались — один сыновьям, второй племянникам, — Лидэль не скрываясь хохотал, Эстель с Ирэйной лишь сочувственно кивали, а Линэль… Она не смирилась и спустя пять лет рискнула еще раз. Пятый сын. Плюнув в ржущую рожу брата-близнеца (вел себя хуже тролля), она наконец-то смирилась с судьбой. По-видимому, Свет решил над ней подшутить. Что ж, леди Миратэ приняла его волю, став матерью пяти сыновьям.
Надо сказать, что воспитание и характер Нейлина сильно повлиял на их детей. Все они были искренними и добрыми, хотя погодок Намелина и Нивеса все звали маленькими демонятами, но души их оставались светлы. Как и чувства. Линэль было с чем сравнить: она вспоминала, как они с Лидэлем все детство ругались с Лоренсом. Это была настоящая вражда. Никогда между своими сыновьям она не замечала подобного. Наэвиль был копией отца — такой же заботливый и добродушный. Погодки Намелин и Нивес — невероятные драчуны и бузотеры, но всегда готовые прийти на помощь братьям. Даже малыш Нейшэль, хвостиком ходивший за старшими, был маленьким светлым чудом. Что же до Нориэна… Единственный из братьев ликан-полукровка, он был самым уязвимым, самым ранимым. Самокритичный, сдержанный и ответственный, а вместе с тем — глубоко переживающий свою инаковость.
Лоренс с Ирэйной, конечно, приняли их. А когда Лидэлю вдруг стало стыдно (исключительное событие), и он попытался извиниться за беспокойство (в самом деле, не селиться же ему в столичном доме Рисанэ!), старший брат даже обозвал его идиотом. Похоже, это становилось традицией уже двух семей.
Весь путь до столицы девочки доказывали Лидэлю, что быть отцом троих дочерей очень тяжело.
— Это невозможно, — произнес Лидэль, падая в кресло. Лоренс с тоской посмотрел на брата.
— Я скинул на Ирэйну девочек, как думаешь, она справится? С пятью детьми?
— Ирэйна справится и с большим, лучше скажи мне, почему ты здесь, с девочками, но без Эстель.
— О, Эсти, — простонал Лидэль, только сейчас вспомнив про дорогую супругу. Вернее, все это время он старательно не думал о ней. — Эстель убьет меня, когда узнает. Она всегда на стороне отца…
— Рассказывай по порядку, — приказал Лоренс, мысленно поставив крест на грядущем совете с наблюдающим за финансами.
Лидэль устало вытянул ноги и пожал плечами, мол, что рассказывать?
— Я страшно разругался с этим… кхм, с отцом Эстель. Ты знаешь, что он сделал?
— Предполагаю, что сейчас узнаю, — отстраненно заметил Лоренс, но его уже не слушали.
Конец ознакомительного фрагмента
Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна - то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.
Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.
В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») — идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»
— Старик совсем ополоумел: он устроил дома какой-то военный лагерь! Дисциплину он поддерживает! Девочки мне все рассказали. — Лидэль резко поднялся и прошел к окну. В нем бушевало много эмоций. Он всегда кричал, что хочет сына, хотя на самом деле — он понял только сейчас — был счастлив именно с тремя дочерьми. Он не представлял, как бы вел себя с сыном (особенно, если бы тот вел себя, как его дедушка). А вот дочки были его любимыми зайчиками. Пусть и чересчур воинственными. Он ведь давно смирился, что у него не будут леди. Ему они и не нужны, пусть растут такими, какими хотят расти. Бегать с мечом наперевес и мечтать о командирском звании? Без проблем! Хотят лечить и всю жизнь копаться в чужих ранах, как их чудесная мама? Вперед! Лидэль никогда не задумывался над тем, каким бы он хотел видеть девочек. Он сам ненавидел всяческие рамки и запреты и всегда предоставлял дочерям свободу. Так что само их увлечение занятиями, присущими "настоящим" воинам, не вызывало у него протеста. Но всему должен быть предел! Они ведь девочки, его дочери, внучки этого старого идиота, как он может воспитывать их, как солдат?! Сивиэль и Санэль действительно рассказали ему все: и про строгое расписание, и про постоянные, зачастую изнуряющие тренировки, и про наказания. Да, Рисанэ их наказывал. Понятно, что детей без этого не воспитаешь, но даже Лидэль, выросший у довольно мрачного Лестера, считал, что наказание должны быть исключительно нематериальным и уж точно соответствовать тяжести проступка. Нет, генерал их не бил (слава Свету, иначе Лидэль убил бы его), но он вполне мог назначить им наряд по кухне или отправить на еще какую-нибудь грязную работу. Запереть в комнате на несколько дней. И так далее. Да Нейлин с Линэль так сыновей не дрессировали! А про Лоренса, до сих пор сюсюкающегося со своими близнецами, и вовсе можно было промолчать. А тут родной дед… И ведь он наказывал их серьезно, не как нашкодивших детишек (у Лидэль был подобный опыт), а действительно как провинившихся солдат.
Да, не думал Лидэль, что его постоянное отсутствие приведет к подобному. А ведь девочки, и правда, любили старика и считали, что он во всем прав. Надо было с этим заканчивать. Эстель его поймет. Он на это надеялся. Хотя… она ведь все видела и обо всем знала. Если бы хотела — прекратила бы.
— Хороший я такой скандал устроил, прямо в стиле Линэль, — усмехнулся Лидэль, отворачиваясь от окна и садясь в кресло. — Старик был в шоке. Эстель меня прибьет, да и генерал вряд ли забудет. Зато девчонки рады… Что ты опять улыбаешься?
— Мне нравится наблюдать за тем, как ты взрослеешь, Лидэль, и становишься замечательным отцом, — с улыбкой ответил Лоренс, чем вызвал у брата спазм лица. Но добил он его фразой: — Я оценил прически племянниц.
— Катись в Глубины, Лоренс. Ты знаешь, как сложно заплетать косички? Я разок попробовал, так Эстель убежал к тетке с криком "Мама, посмотри, что он наделал!"
Тирада Лидэля была прервана жутким грохотом.
— Мои, — со смехом постановил многодетный отец и поднялся с кресла.
***
Лидэль с обреченностью смертника посмотрел на колтуны в карамельных волосах. Он обычную-то косу не расплел бы, а этот ужас — и подавно.
— Пап, давай я, — с жалостью и снисхождением предложила Сивиэль. Лидэль молча протянул ей расческу, и она принялась расплетать старшую сестру. Если бы девочки перед этим еще не обменялись выразительными взглядами, Лидэля, возможно, это так бы не задело. "Спасла" положения Селина, когда подошла и, положив свою головку ему на колени, попросила:
— Расскажи нам сказку.
И Лидэль завис, потому что в жизни никогда не читал и не знал ни одной сказки.
— Мама всегда нам рассказывала сказку на ночь.
Старшие дочки утвердительно кивнули: Санэль чуть не оставила на расческе клок своих волос.
— Ну это мама, девочки, а… у папы все сказки для взрослых…
Зря он это сказал. Очень зря.
— Пап, — Селина подняла на него свой по-детски проницательный взгляд и прямо спросила — в точности как ее мать: — Ты, правда, хочешь, чтобы я, Сани и Сиви были мальчиками?
Три пары глаз уставились на застывшего Лидэля, и тот очень ясно осознал, что нужно говорить правду. Взрослых можно обмануть, детей — никогда. Да и не мог он обидеть своих малышек, хотя задай ему кто другой этот вопрос, он бы солгал, прикрываясь амбициями и стереотипами.
— Нет, — ответил он. — Зачем мне свора прилизанных мальчишек, лучше три разбойные девчонки.
Сивиэль с Селиной открыто рассмеялись, Санэль улыбнулась и пихнула кулаком сестру.
— Но раньше ты говорил совсем другое, — заметила она, запуская в расчесанные волосы порезанные пальцы — это они с кузенами-принцами играли в гостиной в "пиратов из Темной Империи" и разбили все зеркала в королевских покоях. Естественно, случайно.
— Потому что мы часто говорим не то, что думаем. Вот смотри, мама ведь иногда называет меня идиотом?
Девочки дружно кивнули, а Сивиэль, хихикая, добавила:
— Не иногда, а очень-очень часто.
Лидэль отмахнулся.
— Суть в другом. Она все равно меня любит. Это самое главное.
Девочки переглянулись и заулыбались, а Сивиэль вновь поправила отца:
— Мама тебя очень-очень любит. Хотя тетя Линэль говорила, что мама тебя просто пожалела.
Мысленно пообещав себе высказать любимой сестрице все, что он о ней думает, Лидэль заверил дочерей:
— Тетя Линэль пошутила. Она всегда так неудачно шутит, вы же знаете.
Сивиэль с Селиной прыснули, а Санэль подалась вперед — все четверо сидели на большой родительской кровати, скинув туфли и сапоги и забыв про уже далеко недетское время — и спросила:
— Если ты нас любишь, то почему никогда не позанимаешься со мной и Сиви на мечах?
— Потому что мой стиль боя не для вас. И не спорь, — оборвал дочь Лидэль. — Но я могу посмотреть на ваши тренировки и кое-что подсказать. Тетя Ирэйна, кстати, очень хороший боец, вы могли бы присоединиться завтра утром к кузенам и их родителям.
— Правда? Ты разрешишь? Папочка, ты лучший! — наперебой заголосили девочки, кидаясь ему на шею и целуя. Все, свою душу он только что продал трем маленьким демонятам.
— Да я и не запрещал как бы, — пробормотал обескураженный Лидэль. Девочки тут же притихли, но бойкая Сиви все же не удержалась и выдала:
— Не ты — дедушка. Он говорил, что дядя Лоренс — в первую очередь король, и мы должны общаться с ним, с королевой и с принцами соответ… сотвст… соответствующе!
Лидэль едва успел прикусить язык, чтобы не высказаться по этому поводу: не стоит учить девочек, которым не исполнилось и десяти весен, портовой ругани.
— Поверьте своему отцу — я старшего брата знаю лучше, — Лоренс очень любит всех своих племянников и племянниц и ненавидит официоз, так что можете смело приставать к нему со всеми своими просьбами, он согласится даже охотнее, чем я.
Девочки звонко рассмеялись.
— Ты у нас такой ненормальный папа, — призналась Селина, а Лидэлю вдруг подумалось, что в этой жизни все же существует справедливость. Вот и ему Свет вернул все сполна.
***
Эстель приехала в столицу через неделю. Признаться, мысли о реакции любимой не оставляли Лидэля все это время, хотя он, честно говоря, никогда еще не был так счастлив: с девочками они теперь ладили, они постоянно крутились возле него, называя его любимым папочкой и целуя в щеку. Быть в центре внимания собственных детей оказалось неожиданно приятно, и хотя труд родителя был в разы тяжелее работы наблюдающего за тенями, Лидэль ни за что бы не отказался от своих малышек. Все же прав был Лоренс: нужно было всего лишь поговорить. Девочки, уверившись в любви отца и преисполнившись настоящего благоговения перед ним (ведь он защитил их от грозного дедушки) души в нем не чаяли. И все же жизнь его не была безоблачна, ведь он прекрасно понимал, что не сможет постоянно прятаться в столице у брата: когда-нибудь он с дочерьми вернется в поместье Рисанэ и, выражаясь языком портовых грузчиков, огребет от генерала. Тот не простит ему оскорбления, и их холодная война пойдет на новый виток. О реакции Эстель он и думать боялся: сразу вспомнились те семь лет, что он безнадежно увивался за далекой и недоступной леди Рисанэ.
И вот наступил момент, когда на пороге королевского дворца появилась мечта и любовь Лидэля. Момент, к слову, был для последнего неудачный: они с девочками играли в разведчиков, и черед искать был как раз за счастливым папой. Так что жену Лидэль увидел лишь тогда, когда вылез из-под стола. Судя по взгляду Эстель, ему собирались вновь сообщить о том, что он идиот, но нет. Она прошла к нему и молча обняла.
— Я чуть с ума не сошла, — выдохнула Эстель, гладя его по спине: небывалые нежности для дочери генерала.
— Бывает, — "утешил" ее Лидэль, похлопывая по плечу.
Она отодвинулась, и по хмуро сведенным бровям он понял, что звания идиота ему точно сегодня не избежать. Но его карамельная девочка вновь его удивила.
— Я поговорила с отцом. Все наладится, он почему-то даже рад, хотя я заверила его, что он был неправ… Мне пришло в голову, что нам следует провести несколько месяцев в Листерэле, столичный дом давно пустует, да и девочкам полезно развеяться.
— Эстель, — пораженно выдохнул Лидэль, но словоохотливость ему изменила, и он, бухнувшись на колени, завопил: — Леди Рисанэ, вы выйдете за меня замуж?
— Какой же ты идиот, — со смехом и легким смущением ответила Эстель, притягивая к себе дорогого супруга.
Выглядывавшие из-за двери девочки — вдруг папе понадобится помощь — переглянулись, и Селина мудро заметила:
— Очень-очень любит.
Часть 3. Тряпичный волчонок
И первый, и второй ребенок для Линэль и Нейлина были неожиданностью. Просто так совпало, сошлись звезды, благословил Свет или не повезло — каждый выбирал сам, но факт оставался фактом: Наэвиль и Нориэн были незапланированными. Конечно, от этого родители их меньше не любили, но, нося их под сердцем, Линэль не томилась какими-то особыми ожиданиями: она лишь предвкушала радости материнства. После рождения Нориэна — маленького сероволосого чуда (Лидэль еще долго ржал после того, как услышал эти слова из уст сестры), Линэль с Нейлином пришли к выводу, что двух детей им вполне хватит. По меркам светлых эльфов это было даже много: некоторые семьи не имели и одного ребенка. К тому же Лоренс предупредил, что после войны им может перепасть благословление Леса и дополнительные радости материнства и отцовства. Так что пока Лидэль нянчился с тремя дочерьми, Линэль мирно пила чай в отстроенном мужем поместье и с террасы наблюдала за своими мальчиками. Но со временем частое общение с милыми племянницами породило в леди Миратэ желание завести такую же малышку. Конечно, Наэвиль с Нориэном были чудом и очень любили мать (как и она их), но мальчики всегда остаются мальчиками. В общем, Линэль захотела родить дочь, и Нейлин с радостью ее поддержал: ему нравилось быть отцом и уже давно не хватало всего лишь двух сыновей. Кровь ликана оказалась сильнее практически абсолютной стерильности светлых эльфов, и Линэль легко понесла, чтобы через девять месяцев родить… сына. Не смирившись с неудачей, на следующий год она подарила мужа… еще одного сына. Нейлин с Лоренсом радовались — один сыновьям, второй племянникам, — Лидэль не скрываясь хохотал, Эстель с Ирэйной лишь сочувственно кивали, а Линэль… Она не смирилась и спустя пять лет рискнула еще раз. Пятый сын. Плюнув в ржущую рожу брата-близнеца (вел себя хуже тролля), она наконец-то смирилась с судьбой. По-видимому, Свет решил над ней подшутить. Что ж, леди Миратэ приняла его волю, став матерью пяти сыновьям.
Надо сказать, что воспитание и характер Нейлина сильно повлиял на их детей. Все они были искренними и добрыми, хотя погодок Намелина и Нивеса все звали маленькими демонятами, но души их оставались светлы. Как и чувства. Линэль было с чем сравнить: она вспоминала, как они с Лидэлем все детство ругались с Лоренсом. Это была настоящая вражда. Никогда между своими сыновьям она не замечала подобного. Наэвиль был копией отца — такой же заботливый и добродушный. Погодки Намелин и Нивес — невероятные драчуны и бузотеры, но всегда готовые прийти на помощь братьям. Даже малыш Нейшэль, хвостиком ходивший за старшими, был маленьким светлым чудом. Что же до Нориэна… Единственный из братьев ликан-полукровка, он был самым уязвимым, самым ранимым. Самокритичный, сдержанный и ответственный, а вместе с тем — глубоко переживающий свою инаковость.
