От автора
Посвящаю эту книгу моей маме, которая поддерживала меня в трудные времена. Мысли о ней и моих героях помогали мне пережить все проблемы.
Цикл "Эльфийские баллады". Книга 3
За каждым великим героем стоит великое личное горе. Восхищает ведь нас не маленькое счастье одинокой судьбы, а трагическая судьба большого несчастья. Герои — идеальные кандидатуры. Они проходят через такое количество личных трагедий, но выживают, что вызывают неподдельное восхищение обычных, счастливых эльфов. Они ведь не осознают, что за громкие победы герои платят собственной болью.
Раньше Ловэль тоже восхищался королями древности. Лисэн — вот был правитель! Сплотил разрозненный народ, победил некромантов… Вот только сколько боли было за этими победами? Что должно было произойти в семье Леранэ, чтобы братья бросили друг друга? Чтобы Лисэн проклял свою сестру? Жалел ли он об этом? Горевал ли по потерянным родичам? Или сердце его закаменело? Ведь недаром именно в его эпоху появилась эта странная поговорка про королевскую кровь. Разве у них холодная кровь? Совсем обычная. А вот сердца у некоторых леденеют. Ловэль видел, как это происходит с отцом, как он умирает на их глазах. Он сам перестал верить, что в нем бьется теплое сердце. Вот же глупости! Он ведь самый лучший! И кровь у него горячая, как и его сердце, которое болело за каждого из них!
— Пап, — неуверенно позвал Ловэль. Несмотря на то, что совсем скоро ему должно было исполниться четырнадцать весен, он оставался все таким же невысоким и худым. Мелкий, как сказал бы Лидэль.
— Что случилось, Вэль? — устало спросил отец.
Ловэль неловко переступил с ноги на ногу, но грустный взгляд любимого папы заставил его стать храбрее. Он быстро обогнул стол и обнял отца за шею, благо тот сидел.
— Мы так тебя все любим, — с чувством произнес Вэль, понимая, что сейчас расплачется. — Ты нам всем нужен. Не грусти.
— Не буду, — заверил его отец, в ответ приобнимая сына. Вэль всегда был самым хрупким и чувствительным из его детей. Словно хрустальная статуэтка, которую необходимо беречь. И вся семья заботилась о нем и любила. Как и он их.
— Я тоже люблю тебя, Ловэль.
Выбраться из столицы труда не составило, да и потом Лидэль знал, как вывести их из облавы. А что она будет, он не сомневался. Только ближе к границе инициативу взял на себя Нарель Миратэ. В прошлом он часто бывал на западе Рассветного Леса и хорошо знал те места. Они успешно продвигались к границе, когда на реке их настигли преследователи. Спасло их чутье Лидэля, пребывающего в постоянном напряжении со дня побега. В последний момент он оттолкнул Нареля в реку. Стрела прочертила воздух в том месте, где мгновение назад была голова лорда Миратэ. Тот, слава Свету, оказавшись в воде, не растерялся и нырнул глубже. А потом над рекой пролетели еще несколько стрел. Но Лидэль тоже не медлил и, перекувырнувшись, метнул прямо с земли два ножа. При этом он отчаянно пытался не думать, что может убить ни в чем не повинных эльфов. Своих сородичей. Кто шел по их следу: простые ищейки или эльфы предателя? Кому можно было верить? Никому. И Лидэль безжалостно убивал тех, кого ему по долгу крови нужно было защищать. Потому оба ножа нашли свои цели, и из кустов выпало два тела. Стрела прочертила воздух над правым ухом Лидэля. Придя к выводу, что долго так продолжаться не может, он одним быстрым движением оказался у воды и присоединился к Нарелю. Течение здесь было хоть и не быстрое, но глубина — достаточная, чтобы лучники не могли выцелить их. К тому моменту, когда Лидэль успел проплыть едва ли несколько десятков метров, лорд Миратэ уже вынырнул на другом береге далеко от места нападения. Однако и преследователи не отставали. Лидэль выбрался на пологий берег только для того, чтобы увидеть, как тонкая эльфийская стрела вонзается в грудь Нареля. Тот покачнулся, но меча не отпустил и успел подсечь нападавшего на него воина. А потом рухнул на бежевый песок. Лидэль так и остался стоять по колено в воде, рука потянулась к поясу с метательными ножами — у него осталось еще восемь, — но тут зычный голос скомандовал:
— Стоять! Не двигаться!
Лидэль замер, облизывая губы. Вода в реке была чистой — это не человеческие земли, где все отравлено, — однако ему казалось, что он сглотнул яд.
— Вытяни вперед руки! — приказал все тот же светловолосый эльф, выходя из кустов. Он держал лук с натянутой тетивой. Острая стрела грозилась в любой момент сорваться и пронзить лоб неразумного принца. Вслед за командиром на берег реки высыпал весь остальной отряд. Не сводя глаз с главного эльфа, Лидэль быстро пересчитал всех бойцов — семь. Четыре лучника, включая командира, и три воина. Плохо. Надо их отвлечь.
— К принцу обращаются на "вы". Или взяв в руки оружие, вы позабыли о манерах? — весело поинтересовался Лидэль, чувствуя, как ноги начинает сковывать льдом. Хоть вода в реке и была теплая — спасибо вечному лету, — но долгое нахождение в ней все же не способствовало приятным ощущениям.
— Ты больше не принц, — презрительно бросил командир и даже немного опустил лук. — Король отрекся от своего сына, Лидэль.
— О, — совершенно спокойно отреагировал Лидэль, опуская голову, — значит, папа сделал свой выбор. Что ж, — он поднял голову, на его лице лежала веселая ухмылка, — теперь вы можете мне "тыкать". Давно хотелось?
— У предателя нет чести, — пафосно ответил командир, совсем опуская лук.
— Как мило. А что же вы меня тогда не убьете?
— Мы бы так и сделали, — с досадой произнес эльф. — Ты бы умер, как и этот пес Миратэ, но король лишь отрекся от тебя, но не приказывал убивать. Нам велено доставить тебя в столицу, где тебя будут судить.
— Ох, так папочка спас мне жизнь, — развеселился Лидэль. — Это так мило. Все же он не забыл про меня.
— Не смей поганить своим языком имя короля. Ты не достоин больше звать его отцом.
— Ну вот опять у нас разногласия, — деланно пожаловался Лидэль, и только близкие могли бы заметить, что бывший принц зол. Но здесь не было ни его братьев, ни сестры, поэтому он успешно продолжал играть роль беззаботного пленника. — Вам придется проявить милосердие и позволить мне звать эльфа, подарившего мне жизнь, отцом. Это логично, не находите?
— Нет, — огрызнулся командир. Он все больше и больше начинал подозревать, что его дурят. А Лидэль меж тем спокойно прошел по берегу реки, вышел из воды, потряс сапогами, поморщился и тяжело вздохнул. Пока он устраивал весь этот спектакль, то не спускал глаз с отряда и только поэтому успел заметить, как стоящий за спиной командира лучник спустил тетиву. Решил нарушить приказ? Или у него был свой собственный? Размышлять не было времени, Лидэль ловко ушел от стрелы, метая ножи сразу с двух рук. Лучник и командир рухнули на песок, из горла у них торчали острые лезвия. Другие бойцы не дремали, и скоро принцу пришлось уходить сразу от двух стрех и трех мечей. На его счастье, двигался он быстрее воинов, а лучников он устранил, метнув еще пару ножей. К этому моменту до него добрался один из бойцов, и Лидэль, мысленно поблагодарив старшего брата, хорошо натаскавшего его на бой с мечами, отразил удар, выхватывая из ножен свой клинок. Возможно, воины Керанэ и были хороши, но им было далеко до того, кого тренировали лучшие — отец никогда не скупился на учителей для сыновей. Да и поединки с Лоренсом, прошедшим реальные бои на востоке и школу выживания на севере, давали о себе знать. Так что из схватки с тремя бойцами Керанэ не совсем честный Лидэль вышел победителем. А о том, что одного из своих противников он убил ножом в спину, все равно никто не узнает. Это только в древних балладах герои благородно дерутся по правилам.
Сплюнув кровь на песок — один из воинов неслабо саданул его по лицу, — Лидэль прошелся между телами, проверяя, остался ли кто живой. Остановился он только у Нареля Миратэ. Тот продолжал лежать и смотреть в небо своими серо-зелеными глазами. Невольно вспомнился Наэвиль. Запомнил ли он своего дедушку, который так его любил? Узнает ли он когда-нибудь, как тот на самом деле погиб? Что он стал жертвой заговора и клеветы?
Отринув все лишние мысли, Лидэль споро принялся таскать тела к реке: течение здесь было хоть и несильное, но оно сможет унести павших. Только Нареля бывший принц не смог отправить в последнее путешествие. Не хватило сил сделать его безымянным трупом, что выловят в людских землях — опухшего и изуродованного, потерянного среди десятка таких же. А возможно, он и вовсе где-то уйдет на дно, зацепится за корягу и будет медленно разлагаться. Так что, обругав себя сентиментальным идиотом, Лидэль оставил тело Нареля на песке. Пусть его найдут, пусть знают, что лорд Миратэ погиб. Нейлин с Линэль заслуживают правду, а не тревожную неизвестность. А вот куда делись преследователи и отреченный принц — это останется загадкой. Так нужно.
Поправив перевязь с метательным ножами — протертыми от крови и готовыми к новым убийствам, — Лидэль отправился в путь. У него было слишком мало времени, чтобы предаваться горю или думать о последствиях. Даже если по его рукам стекает кровь невинных, а собственный отец отрекся от него…
…Лидэль резко проснулся и открыл глаза. Его окружала лишь бескрайняя пустыня. Холод ночи окутывал со всех сторон. Эта проклятая особенность песков: днем пекло так, что хотелось лишь умереть, зато ночь приносила зверский холод. Лидэлю, все же не привыкшему к таким перепадам, оставалось лишь ругаться сквозь зубы да поплотнее закутываться в свой плащ. Хорошо еще, что он всегда носил с собой достаточный запас золота, который и позволил ему обеспечить себя минимумом необходимых для путешествия вещей. А потом пришлось продираться через земли Ленаты — людского королевства, уже лет триста как вставшего на путь гибели. Она так и не смогла восстановиться после Южной войны и теперь медленно утопала в горниле уже гражданской войны. Так что путешествие по землям Ленаты было не менее опасным, чем путь до границ Рассветного Леса. А ведь потом еще был переход через степи кочевников, тоже не обладающих дружелюбным нравом. Так что последний месяц стал для Лидэля весьма "веселым" и только осознание того, что на него рассчитывает брат, подгоняло его вперед. Особенно тяжело стало, когда он переступил границу песков. Здесь, среди барханов, были свои, жестокие законы. И не всегда их диктовали люди или пустынные эльфы — часто это делала природа. Вот сейчас был как раз такой момент. Лидэль уже две недели шел на юг, вода заканчивалась, а пить хотелось все сильнее. Даже холод ночи не приносил желанного облегчения: горло саднило, а песок забивал нос и царапал и без того пересохшие губы. Замотав голову в тряпки, Лидэль обреченно посмотрел на алеющее небо и поднялся. Если он не сбился с пути, то совсем скоро покажется Эльтарел. Это был второй по величине город пустыни. Первый и главный — Шарэт — был построен еще во времена Раскола. Он негласно считался центром песков, и именно в нем скапливались все магические и исторические знания, а также власть и богатство. Но было бы несусветной глупостью направиться сразу туда — там где есть золото, есть и охотники за ним. В Шарэте было слишком много глаз и слишком много власть имущих, особенно магов. Поэтому Лидэль первой точкой поисков выбрал более мелкий Эльтарел. Хотя по меркам пустыни этот город едва ли можно было назвать мелким. И скоро Лидэлю предстояло убедиться в правдивости слухов: Эльтарел был не меньшей жемчужиной, чем древний Шарэт. Но сначала бывшего принца ждало путешествие через бесконечные барханы. В пустыне было мало проторенных дорог и, естественно, Лидэль не собирался идти по ним — ему не нужна была слежка, а в том, что он вызовет подозрения даже под маскировкой, светлый эльф не сомневался. Поэтому оставалось пробираться через пески, моля Свет, чтобы не сбиться с пути.
Когда впереди показались силуэты круглых, как верхушки яиц, домов, Лидэль едва не заорал от радости. Следующие полчаса сердце заходилось от страшной догадки, что это мираж. Но когда он добрался до покосившейся изгороди и услышал слабое блеяние какой-то животины, то облегченно выдохнул. Благодаря Пелене Карсена сейчас Лидэль выглядел пустынным эльфом, но полукровкой. По здравым размышлениям он решил, что для чистокровного пустынника ему недостаточно знаний об этом крае, так что лучше разыграть дитя двух рас. К таким всегда относились с пренебрежением и изрядной долей снисходительности, что было на руку светлоэльфийскому шпиону. Сейчас он лишь жалел, что пустынники живут так обособленно и к ним нельзя заявиться открыто.
Пройдя мимо ограды, явно играющей исключительно декоративную роль, Лидэль направился к ближайшему дому, у крыльца которого как раз сейчас стояла довольно симпатичная (для человеческого села) девушка. Ее смуглое лицо и слегка суженные глаза ничуть не портили милое личико, и Лидэль достаточно искренне улыбнулся, когда поприветствовал ее:
— Долгих песков твоей жизни, прекрасная незнакомка. Не поможешь ли усталому путнику? Я умираю от жажды.
Девушка немного смутилась и тут же протянула ему кувшин, прикрытый тряпкой. Припав к горлу, Лидэль принялся жадно пить. Только когда кувшин опустел наполовину, он смог заставить себя оторваться от этой живительной влаги. Теперь вновь хотелось жить, и даже мелькнула разумная мысль, что подобное гостеприимство для сурового пустынного края очень странно. Впрочем, ответ на этот вопрос Лидэль получил весьма скоро. Не успел он отдать кувшин девушке и поблагодарить ее, как из дома — маленького круглого шалаша, явно сделанного из чего-то непрочного — вышел высокий широкоплечий мужчин. Едва он увидел Лидэля, лицо его исказилось гримасой презрения, а когда взор его обратился к кувшину в руках незнакомца, то он заорал на девушку:
— Зачем ты пустила на двор квагра?!
«Грязного полукровку? — мысленно удивился Лидэль, никак не выражая эмоции лицом. — А чем вам, людям, не нравится полукровка?»
— Он… он… эльф… — пролепетала девушка, рефлекторно закрывая лицо руками. Похоже, муженек часто ее бил.
— Он всего лишь квагр! Они никто! Ты поделилась целым кувшином воды с ним! — продолжал орать мужчина.
— Я думала, он важный господин… Среди полукровок тоже есть…
— Их мало! Дура!
Мужчина все же не удержался и замахнулся на девушку. Решив, что пора вмешиваться, Лидэль высокомерно произнес:
— Только доброта твоей женщины спасла тебя от смерти, человек. Никто из моего народа не потерпит столь гнусных оскорблений. А вода твоя застоялась, принеси свежую, — с этими словами он перевернул кувшин. С остекленевшими глазами люди наблюдали за тем, как самое драгоценное, что было в пустыне — вода, — льется на горячий песок. Даже блаживший за оградой ишак на мгновение замолк.
— Неси, — приказал Лидэль, перекинув кувшин мужчине. Тот безропотно повиновался. Уж что-что, а управлять безмозглым народом бывший принц умел. По его приказу также девушка принесла чистую одежду, которая больше подходила для путешествия по пустыни. Пару раз из соседних домов выглядывали люди, но вмешаться не решались. Лишь один, особо смелый, полез. Он был совсем старик, дряхлый и беззубый. Прокричал что-то про гнев Забытых Богов и что квагр — обычный проходимец.
Посвящаю эту книгу моей маме, которая поддерживала меня в трудные времена. Мысли о ней и моих героях помогали мне пережить все проблемы.
Цикл "Эльфийские баллады". Книга 3
Пролог
За каждым великим героем стоит великое личное горе. Восхищает ведь нас не маленькое счастье одинокой судьбы, а трагическая судьба большого несчастья. Герои — идеальные кандидатуры. Они проходят через такое количество личных трагедий, но выживают, что вызывают неподдельное восхищение обычных, счастливых эльфов. Они ведь не осознают, что за громкие победы герои платят собственной болью.
Раньше Ловэль тоже восхищался королями древности. Лисэн — вот был правитель! Сплотил разрозненный народ, победил некромантов… Вот только сколько боли было за этими победами? Что должно было произойти в семье Леранэ, чтобы братья бросили друг друга? Чтобы Лисэн проклял свою сестру? Жалел ли он об этом? Горевал ли по потерянным родичам? Или сердце его закаменело? Ведь недаром именно в его эпоху появилась эта странная поговорка про королевскую кровь. Разве у них холодная кровь? Совсем обычная. А вот сердца у некоторых леденеют. Ловэль видел, как это происходит с отцом, как он умирает на их глазах. Он сам перестал верить, что в нем бьется теплое сердце. Вот же глупости! Он ведь самый лучший! И кровь у него горячая, как и его сердце, которое болело за каждого из них!
— Пап, — неуверенно позвал Ловэль. Несмотря на то, что совсем скоро ему должно было исполниться четырнадцать весен, он оставался все таким же невысоким и худым. Мелкий, как сказал бы Лидэль.
— Что случилось, Вэль? — устало спросил отец.
Ловэль неловко переступил с ноги на ногу, но грустный взгляд любимого папы заставил его стать храбрее. Он быстро обогнул стол и обнял отца за шею, благо тот сидел.
— Мы так тебя все любим, — с чувством произнес Вэль, понимая, что сейчас расплачется. — Ты нам всем нужен. Не грусти.
— Не буду, — заверил его отец, в ответ приобнимая сына. Вэль всегда был самым хрупким и чувствительным из его детей. Словно хрустальная статуэтка, которую необходимо беречь. И вся семья заботилась о нем и любила. Как и он их.
— Я тоже люблю тебя, Ловэль.
Часть 1. Жар песка
Глава 1. Обжигающее солнце
Выбраться из столицы труда не составило, да и потом Лидэль знал, как вывести их из облавы. А что она будет, он не сомневался. Только ближе к границе инициативу взял на себя Нарель Миратэ. В прошлом он часто бывал на западе Рассветного Леса и хорошо знал те места. Они успешно продвигались к границе, когда на реке их настигли преследователи. Спасло их чутье Лидэля, пребывающего в постоянном напряжении со дня побега. В последний момент он оттолкнул Нареля в реку. Стрела прочертила воздух в том месте, где мгновение назад была голова лорда Миратэ. Тот, слава Свету, оказавшись в воде, не растерялся и нырнул глубже. А потом над рекой пролетели еще несколько стрел. Но Лидэль тоже не медлил и, перекувырнувшись, метнул прямо с земли два ножа. При этом он отчаянно пытался не думать, что может убить ни в чем не повинных эльфов. Своих сородичей. Кто шел по их следу: простые ищейки или эльфы предателя? Кому можно было верить? Никому. И Лидэль безжалостно убивал тех, кого ему по долгу крови нужно было защищать. Потому оба ножа нашли свои цели, и из кустов выпало два тела. Стрела прочертила воздух над правым ухом Лидэля. Придя к выводу, что долго так продолжаться не может, он одним быстрым движением оказался у воды и присоединился к Нарелю. Течение здесь было хоть и не быстрое, но глубина — достаточная, чтобы лучники не могли выцелить их. К тому моменту, когда Лидэль успел проплыть едва ли несколько десятков метров, лорд Миратэ уже вынырнул на другом береге далеко от места нападения. Однако и преследователи не отставали. Лидэль выбрался на пологий берег только для того, чтобы увидеть, как тонкая эльфийская стрела вонзается в грудь Нареля. Тот покачнулся, но меча не отпустил и успел подсечь нападавшего на него воина. А потом рухнул на бежевый песок. Лидэль так и остался стоять по колено в воде, рука потянулась к поясу с метательными ножами — у него осталось еще восемь, — но тут зычный голос скомандовал:
— Стоять! Не двигаться!
Лидэль замер, облизывая губы. Вода в реке была чистой — это не человеческие земли, где все отравлено, — однако ему казалось, что он сглотнул яд.
— Вытяни вперед руки! — приказал все тот же светловолосый эльф, выходя из кустов. Он держал лук с натянутой тетивой. Острая стрела грозилась в любой момент сорваться и пронзить лоб неразумного принца. Вслед за командиром на берег реки высыпал весь остальной отряд. Не сводя глаз с главного эльфа, Лидэль быстро пересчитал всех бойцов — семь. Четыре лучника, включая командира, и три воина. Плохо. Надо их отвлечь.
— К принцу обращаются на "вы". Или взяв в руки оружие, вы позабыли о манерах? — весело поинтересовался Лидэль, чувствуя, как ноги начинает сковывать льдом. Хоть вода в реке и была теплая — спасибо вечному лету, — но долгое нахождение в ней все же не способствовало приятным ощущениям.
— Ты больше не принц, — презрительно бросил командир и даже немного опустил лук. — Король отрекся от своего сына, Лидэль.
— О, — совершенно спокойно отреагировал Лидэль, опуская голову, — значит, папа сделал свой выбор. Что ж, — он поднял голову, на его лице лежала веселая ухмылка, — теперь вы можете мне "тыкать". Давно хотелось?
— У предателя нет чести, — пафосно ответил командир, совсем опуская лук.
— Как мило. А что же вы меня тогда не убьете?
— Мы бы так и сделали, — с досадой произнес эльф. — Ты бы умер, как и этот пес Миратэ, но король лишь отрекся от тебя, но не приказывал убивать. Нам велено доставить тебя в столицу, где тебя будут судить.
— Ох, так папочка спас мне жизнь, — развеселился Лидэль. — Это так мило. Все же он не забыл про меня.
— Не смей поганить своим языком имя короля. Ты не достоин больше звать его отцом.
— Ну вот опять у нас разногласия, — деланно пожаловался Лидэль, и только близкие могли бы заметить, что бывший принц зол. Но здесь не было ни его братьев, ни сестры, поэтому он успешно продолжал играть роль беззаботного пленника. — Вам придется проявить милосердие и позволить мне звать эльфа, подарившего мне жизнь, отцом. Это логично, не находите?
— Нет, — огрызнулся командир. Он все больше и больше начинал подозревать, что его дурят. А Лидэль меж тем спокойно прошел по берегу реки, вышел из воды, потряс сапогами, поморщился и тяжело вздохнул. Пока он устраивал весь этот спектакль, то не спускал глаз с отряда и только поэтому успел заметить, как стоящий за спиной командира лучник спустил тетиву. Решил нарушить приказ? Или у него был свой собственный? Размышлять не было времени, Лидэль ловко ушел от стрелы, метая ножи сразу с двух рук. Лучник и командир рухнули на песок, из горла у них торчали острые лезвия. Другие бойцы не дремали, и скоро принцу пришлось уходить сразу от двух стрех и трех мечей. На его счастье, двигался он быстрее воинов, а лучников он устранил, метнув еще пару ножей. К этому моменту до него добрался один из бойцов, и Лидэль, мысленно поблагодарив старшего брата, хорошо натаскавшего его на бой с мечами, отразил удар, выхватывая из ножен свой клинок. Возможно, воины Керанэ и были хороши, но им было далеко до того, кого тренировали лучшие — отец никогда не скупился на учителей для сыновей. Да и поединки с Лоренсом, прошедшим реальные бои на востоке и школу выживания на севере, давали о себе знать. Так что из схватки с тремя бойцами Керанэ не совсем честный Лидэль вышел победителем. А о том, что одного из своих противников он убил ножом в спину, все равно никто не узнает. Это только в древних балладах герои благородно дерутся по правилам.
Сплюнув кровь на песок — один из воинов неслабо саданул его по лицу, — Лидэль прошелся между телами, проверяя, остался ли кто живой. Остановился он только у Нареля Миратэ. Тот продолжал лежать и смотреть в небо своими серо-зелеными глазами. Невольно вспомнился Наэвиль. Запомнил ли он своего дедушку, который так его любил? Узнает ли он когда-нибудь, как тот на самом деле погиб? Что он стал жертвой заговора и клеветы?
Отринув все лишние мысли, Лидэль споро принялся таскать тела к реке: течение здесь было хоть и несильное, но оно сможет унести павших. Только Нареля бывший принц не смог отправить в последнее путешествие. Не хватило сил сделать его безымянным трупом, что выловят в людских землях — опухшего и изуродованного, потерянного среди десятка таких же. А возможно, он и вовсе где-то уйдет на дно, зацепится за корягу и будет медленно разлагаться. Так что, обругав себя сентиментальным идиотом, Лидэль оставил тело Нареля на песке. Пусть его найдут, пусть знают, что лорд Миратэ погиб. Нейлин с Линэль заслуживают правду, а не тревожную неизвестность. А вот куда делись преследователи и отреченный принц — это останется загадкой. Так нужно.
Поправив перевязь с метательным ножами — протертыми от крови и готовыми к новым убийствам, — Лидэль отправился в путь. У него было слишком мало времени, чтобы предаваться горю или думать о последствиях. Даже если по его рукам стекает кровь невинных, а собственный отец отрекся от него…
…Лидэль резко проснулся и открыл глаза. Его окружала лишь бескрайняя пустыня. Холод ночи окутывал со всех сторон. Эта проклятая особенность песков: днем пекло так, что хотелось лишь умереть, зато ночь приносила зверский холод. Лидэлю, все же не привыкшему к таким перепадам, оставалось лишь ругаться сквозь зубы да поплотнее закутываться в свой плащ. Хорошо еще, что он всегда носил с собой достаточный запас золота, который и позволил ему обеспечить себя минимумом необходимых для путешествия вещей. А потом пришлось продираться через земли Ленаты — людского королевства, уже лет триста как вставшего на путь гибели. Она так и не смогла восстановиться после Южной войны и теперь медленно утопала в горниле уже гражданской войны. Так что путешествие по землям Ленаты было не менее опасным, чем путь до границ Рассветного Леса. А ведь потом еще был переход через степи кочевников, тоже не обладающих дружелюбным нравом. Так что последний месяц стал для Лидэля весьма "веселым" и только осознание того, что на него рассчитывает брат, подгоняло его вперед. Особенно тяжело стало, когда он переступил границу песков. Здесь, среди барханов, были свои, жестокие законы. И не всегда их диктовали люди или пустынные эльфы — часто это делала природа. Вот сейчас был как раз такой момент. Лидэль уже две недели шел на юг, вода заканчивалась, а пить хотелось все сильнее. Даже холод ночи не приносил желанного облегчения: горло саднило, а песок забивал нос и царапал и без того пересохшие губы. Замотав голову в тряпки, Лидэль обреченно посмотрел на алеющее небо и поднялся. Если он не сбился с пути, то совсем скоро покажется Эльтарел. Это был второй по величине город пустыни. Первый и главный — Шарэт — был построен еще во времена Раскола. Он негласно считался центром песков, и именно в нем скапливались все магические и исторические знания, а также власть и богатство. Но было бы несусветной глупостью направиться сразу туда — там где есть золото, есть и охотники за ним. В Шарэте было слишком много глаз и слишком много власть имущих, особенно магов. Поэтому Лидэль первой точкой поисков выбрал более мелкий Эльтарел. Хотя по меркам пустыни этот город едва ли можно было назвать мелким. И скоро Лидэлю предстояло убедиться в правдивости слухов: Эльтарел был не меньшей жемчужиной, чем древний Шарэт. Но сначала бывшего принца ждало путешествие через бесконечные барханы. В пустыне было мало проторенных дорог и, естественно, Лидэль не собирался идти по ним — ему не нужна была слежка, а в том, что он вызовет подозрения даже под маскировкой, светлый эльф не сомневался. Поэтому оставалось пробираться через пески, моля Свет, чтобы не сбиться с пути.
Когда впереди показались силуэты круглых, как верхушки яиц, домов, Лидэль едва не заорал от радости. Следующие полчаса сердце заходилось от страшной догадки, что это мираж. Но когда он добрался до покосившейся изгороди и услышал слабое блеяние какой-то животины, то облегченно выдохнул. Благодаря Пелене Карсена сейчас Лидэль выглядел пустынным эльфом, но полукровкой. По здравым размышлениям он решил, что для чистокровного пустынника ему недостаточно знаний об этом крае, так что лучше разыграть дитя двух рас. К таким всегда относились с пренебрежением и изрядной долей снисходительности, что было на руку светлоэльфийскому шпиону. Сейчас он лишь жалел, что пустынники живут так обособленно и к ним нельзя заявиться открыто.
Пройдя мимо ограды, явно играющей исключительно декоративную роль, Лидэль направился к ближайшему дому, у крыльца которого как раз сейчас стояла довольно симпатичная (для человеческого села) девушка. Ее смуглое лицо и слегка суженные глаза ничуть не портили милое личико, и Лидэль достаточно искренне улыбнулся, когда поприветствовал ее:
— Долгих песков твоей жизни, прекрасная незнакомка. Не поможешь ли усталому путнику? Я умираю от жажды.
Девушка немного смутилась и тут же протянула ему кувшин, прикрытый тряпкой. Припав к горлу, Лидэль принялся жадно пить. Только когда кувшин опустел наполовину, он смог заставить себя оторваться от этой живительной влаги. Теперь вновь хотелось жить, и даже мелькнула разумная мысль, что подобное гостеприимство для сурового пустынного края очень странно. Впрочем, ответ на этот вопрос Лидэль получил весьма скоро. Не успел он отдать кувшин девушке и поблагодарить ее, как из дома — маленького круглого шалаша, явно сделанного из чего-то непрочного — вышел высокий широкоплечий мужчин. Едва он увидел Лидэля, лицо его исказилось гримасой презрения, а когда взор его обратился к кувшину в руках незнакомца, то он заорал на девушку:
— Зачем ты пустила на двор квагра?!
«Грязного полукровку? — мысленно удивился Лидэль, никак не выражая эмоции лицом. — А чем вам, людям, не нравится полукровка?»
— Он… он… эльф… — пролепетала девушка, рефлекторно закрывая лицо руками. Похоже, муженек часто ее бил.
— Он всего лишь квагр! Они никто! Ты поделилась целым кувшином воды с ним! — продолжал орать мужчина.
— Я думала, он важный господин… Среди полукровок тоже есть…
— Их мало! Дура!
Мужчина все же не удержался и замахнулся на девушку. Решив, что пора вмешиваться, Лидэль высокомерно произнес:
— Только доброта твоей женщины спасла тебя от смерти, человек. Никто из моего народа не потерпит столь гнусных оскорблений. А вода твоя застоялась, принеси свежую, — с этими словами он перевернул кувшин. С остекленевшими глазами люди наблюдали за тем, как самое драгоценное, что было в пустыне — вода, — льется на горячий песок. Даже блаживший за оградой ишак на мгновение замолк.
— Неси, — приказал Лидэль, перекинув кувшин мужчине. Тот безропотно повиновался. Уж что-что, а управлять безмозглым народом бывший принц умел. По его приказу также девушка принесла чистую одежду, которая больше подходила для путешествия по пустыни. Пару раз из соседних домов выглядывали люди, но вмешаться не решались. Лишь один, особо смелый, полез. Он был совсем старик, дряхлый и беззубый. Прокричал что-то про гнев Забытых Богов и что квагр — обычный проходимец.
