Ариэн не подтвердил ее слова, но и опровергать не стал. Вместо этого он сменил тему.
— Его величество приказал, чтобы ты присутствовала на некоторых встречах. Я пригласил для тебя портных, твои наряды должны соответствовать требованиям его величества и нормам приличия.
«О да, особенно последним», — насмешливо подумала Алия, но промолчала.
— Но не увлекайся, — внезапно предостерег ее Ариэн. — Король щедр к преданным и полезным людям и нелюдям, но он также легко и лишает всех привилегий.
Алия понимающе кивнула головой:
— На хорошем месте еще надо удержаться. Я постараюсь. Кстати, раз уж пока его величество мною доволен, не позволишь ли мне заиметь себе личную служанку? Шелиэн же теперь покинула дворец, ее девушка сидит без дела.
Ариэн одарил ее долгим подозрительным взглядом.
— Да, позволю, — наконец ответил он. — Но не увлекайся, — повторил он, имея в виду уже совсем другое.
— Не буду, — серьезно пообещала Алия. — Я предпочитаю вежливый мир.
— Здесь тебе его не дадут.
— Мы еще посмотрим.
Последняя фраза прозвучала вполне обыкновенно, но Ариэн все равно воспринял ее как угрозу. Чтобы смягчить эффект от своих слов, Алия посоветовала:
— Отправь сегодня к королю Винерию.
Ариэн демонстративно изогнул бровь.
— Ты думаешь?
— Ему понравится. Он не захочет видеть сейчас эльфийку, лучше выбрать кого-нибудь прямо противоположного. Винерия подойдет, она веселая. Это то, что его величеству сейчас нужно.
Ариэн вновь смерил ее подозрительным взглядом, а потом задумался, потирая подбородок.
— Я посмотрю… — обронил он с высокомерием, а потом устало добавил: — Его величество редко говорит, чего он желает.
— Но очень часто бывает недоволен твоим выбором, — подхватила Алия. Такой тип мужчин, как Эграл, она уже встречала и немного сочувствовала Ариэну, который не общаясь близко с королем, должен был угадывать его желания.
Ариэн едва заметно вздохнул, чем сполна подтвердил правоту Алии, и отпустил ее. Кажется, ей удалось чуть-чуть задобрить холодного и беспощадного мужчину. Если кто и был главным в гареме, обладая практически безграничной властью, то это Ариэн. Сейчас он вроде бы примирился с присутствием Алии, ей удалось убедить его в своем нежелании создавать ему проблемы. Пока стоило притупить его бдительность. Ариэн еще не знал, что Алия собралась подвинуть его с поста всезнающего и всемогущего управляющего королевским гаремом.
— Вы уверены?
Тиус поднял на нее свой мутный взгляд и медленно кивнул.
— Более чем.
Алия продолжила одеваться, думая о не самых приятных вещах. Ее легкое платье из тончайшего шелка, нежно касалось кожи, скрывая именно те участки тела, на которые больше всего хотелось смотреть мужчинам. Этот наряд портнихи шили по личным эскизам Алии, и платье получилось действительно удивительным. На самом деле, это было даже не платье, а длинная широкая шелковая лента с несколькими крючочками, которую Алия ловко обматывала вокруг себя, создавая видимость цельного наряда. Смотрелось на ней это платье великолепно, соблюдая при этом нормы минимализма, которых придерживались наложницы. В конце концов, именно за их прекрасные тела и умение себя подать их так любили богатые и знатные мужчины. Алия считала себя одной из самых привлекательных и умных женщин Шарэта, поэтому ее наряды поражали окружающих, заставляя дам завидовать, а мужчин — умирать от желания. Она немало времени посвящала обдумыванию своего следующего наряда.
Однако сейчас ее не волновала ни одежда, ни драгоценности, ни даже настроение Эграла, к которому она сегодня вечером должна была прийти. А все потому, что лекарь, состоящий при гареме, сообщил ей пренеприятнейшую новость. Она ждала ребенка.
— Я могу дать тебе настой, — неожиданно предложил лекарь. — Выпьешь его и уже к утру сбросишь дитя.
— Не нужно, — отозвалась Алия, все еще погруженная в свои мысли. Обратиться за помощью к Тиусу она всегда успеет. Этот мрачный нелюдимый мужчина пугал только глупеньких девушек — со шрамом в пол-лица и намешанной в жилах грязной кровью. Алия всего лишь относилась к нему с настороженностью, потому что знала, что языка за зубами он не держит и обо всем докладывать Ариэну — ну или его величеству, если королю вдруг становится интересна судьба наложниц.
— Если хочешь оставить, — продолжил Тиус, — то ходи ко мне. У тебя и так проблемы со здоровьем, легко можешь потерять ребенка.
Алия застегнула последний крючок на платье, оценила свое отражение в зеркале и ответила:
— Благодарю, Тиус. Что бы мы без тебя делали?
— Жили спокойно, но недолго, — мрачно отозвался лекарь, возвращаясь к своим скляночкам и травам, всем своим видом показывая, что в обществе он больше не нуждается.
Алия тенью выскользнула из его комнаты, продолжая раздумывать над проблемой. Это же надо было так сглупить?! А все травы! Если бы не эти проклятые отвары, которые можно вместо яда использовать, она бы не понесла! И что теперь делать? Другие наложницы ее со свету сживут, когда узнают о ребенке. Ее возвышение и так не нравилось окружающим, женщины только и ждали, как бы поставить ей подножку.
Ребенок… Алия никогда не горела желанием стать матерью и привести в этот мир новую жизнь. Эти сентиментальные глупости не для нее! Если бы она и решилась завести ребенка, то лишь для того, чтобы еще крепче привязать к себе мужчину. Однако в случае с королем все было не так просто. Эграл тоже не жаждал становиться отцом и заводить наследника. То, что для других мужчин всегда представляло привлекательность — продолжить свой род, оставить след в истории, заиметь наследника своего дела, — его не интересовало. Причина, как думала Алия, состояла в том, что у королей Шарэта была неприятная привычка умирать от рук собственных детей. Первым в этом деле был сам Эзариэль, родоначальник пустынных эльфов. Его убил собственный сын, предательски ударив в спину и выбросив тело отца в пустыню. Это потом обернулось настоящим проклятьем для приграничных песков: душа Эзариэля не нашла упокоение и будоражила пески, поднимая их в воздух в виде беспощадной бури. Но его сыну воздалось за грехи — он тоже умер от рук своего ребенка, молодого принца. Так и пошла в Шарэте "славная" традиция убивать собственного отца-короля. Неудивительно, что Эграл с настороженностью относился к любому шансу стать отцом. Он не убивал своих нерожденных детей напрямую, но никогда не наказывал наложниц за то, что они в результате своих змеиных интриг не давали беременной девушке доносить ребенка. К сожалению, в такие моменты женщина как никогда уязвима, а защищать ее в гареме никто не собирался. Алии за то время, что она провела у Эграла, довелось понаблюдать за двумя подобными случаями — в одном девушку подвели те самые травки, которые давал Ариэн, а в другом наложница решила, что сама знает, что делать. Перспектива родить королю наследника будоражила умы всех женщин гарема. Им казалось, что это решит все их проблемы, позволит им навсегда получить привилегированное место, содержание и уважение, которого они не могли добиться своими силами. И так действительно было бы, если бы сам король желал наследника. Но при его безмолвном приказе избавляться от всех детей, вряд ли у какой наложницы бы получилось выносить ребенка. Алия точно не желала рисковать. Но и избавиться самой от ребенка было бы глупо. Все стремятся родить, а она — избавляется. Это может вызвать вопросы. Да и Эграл тут же охладеет к ней. Поразительно, как мужчины, не желающие детей, стремятся окружить себя отнюдь не бесплодными женщинами. В гареме его величества не нашлось бы ни одной нездоровой девушки. Видимо, Эграл оставлял за собой возможность обзавестись наследником. Или ему попросту хотелось почувствовать себя настоящим мужчиной, способным зачать ребенка. Это тоже вероятно. В любом случае, решать проблему Алии стоило осмотрительно, чтобы не вызвать неудовольствие короля. Но что ей делать? Оставить ребенка, рассчитывая сыграть на чувствах Эграла? Король, безусловно, очарован ею, даже он не смог остаться безучастным к ее красоте, обаянию и уму, но этого могло не хватить, чтобы Эграл захотел ребенка от нее.
Вопросы, вопросы. Сплошные вопросы и ни одного ответа. А вместе с тем ей вновь плохо. Вечером нужно идти к Эгралу, а ее мутит так, что ни о каком сексе и других увлекательных занятиях не может быть и речи. Нет, она не вынесет, есть предел всему. Здесь начинался ее. Ребенок, едва появившись, стал ей обузой. Как поступить? Это дитя не нужно никому здесь. Поставить на него, на любовь Эграла к ней самой? Но чувства короля весьма призрачны. Да, он привязался к ней, она многого могла бы достичь, используя те крохи власти над ним, которые сумела заполучить. Но хватит ли этого для того, чтобы выносить ребенка? Или она потеряет его? И стоит ли ей вообще рисковать?
Краем глаза Алия заметила знакомое платье. С истинно змеиной грацией она прижалась к стене и чуть выглянула из-за угла. Так она и думала: к Тиусу пришла Линри. Алия не сомневалась, что эта дрянь следит за нею. После "ухода" Шелиэн Линри стала старшей среди наложниц. По сути, она попыталась занять место эльфийки, но на него уже претендовала Алия. Она получила комнату Шелиэн, ее служанку и место в постели короля. И хоть Алия не отняла у Линри того, что та имела, женщина все равно не намерена была терпеть выскочку. Когда-то они были союзниками, но лишь против Шелиэн, теперь же стали врагами. Линри ждала шанс подставить Алию или как-то по иному устранить ее с пути. Алия доподлинно знала, что Линри одержима идеей родить королю наследника. Удивительно, как такая умная женщина смогла принять такое глупое решение. Но, кажется, Линри, несмотря на весь свой опыт, была до странности наивна в чувствах — Алия подозревала, что она влюблена в короля. В этом, кстати, не было ничего удивительного: Эграл был умелым любовником, чувственным и страстным мужчиной, а большинству женщин достаточно было лишь тени намека, чтобы влюбиться по уши. Тем ненавистнее для Линри стало присутствие Алии, ведь в последнее время по дворцу упорно ходили слухи, что король влюбился в Песчаный златоцвет. Прозвище вновь вернулось к Алии, когда она стала помогать его величеству в делах государственных. Эграл принадлежал к тем мужчинам, которые умели ценить женский ум — он попросту использовал все возможное, чтобы перехитрить своих соперников. Но, естественно, о мотивах короля не знали простые наложницы, исходясь злобой и ядом при виде Алии, которая пользовалась особой милостью Эграла.
Ее ненавидели многие. Очень многие. И пока в гареме находилась Линри, подбивавшая всех устраивать Алии пакости, количество врагов будет только расти. Она не сомневалась, что вышедшая из себя наложница не побрезгует и убийством — занятием не очень чистым, но приемлемым даже для девушек из гарема.
Алия вновь посмотрела в сторону комнаты лекаря, задумалась, положив руку на живот — пока еще плоский, но совсем скоро ее красота уйдет, — и отправилась к себе. Служанки уже не было, она прибралась и ушла, и Алия смогла без помех найти то, что ей было нужно. Среди ее бесчисленных, как и у любой женщины, флакончиков была пара интересных. И не только с цмином. Она достала один из них, вынула пробку и на несколько секунд замерла. Даже ей нужно было время, чтобы решиться.
Мутная зеленая жидкость покачивалась во флаконе — так сильно у Алии дрожали руки. Она даже не заметила этого…
Разом решившись, она выпила залпом содержимое флакона. Горечь во рту стала первым предвестником беды.
Королевский дворец был построен много веков назад и состоял из бесконечного числа лестниц, коридоров, переходов и галерей. Наложницы жили в так называемой женской части, им запрещалось выходить за ее пределы, но некоторым из женщин королем было даровано право свободного прохода по дворцу. Подобной милостью пользовались немногие, однако среди них была та, в которой сейчас очень нуждалась Алия. Редко когда выпадает шанс самой выбрать себе убийцу. Линри еще не знала, что идет в ловушку.
Алия полдня блуждала по пустынным коридорам дворца, куда даже слуги заглядывали редко. Она ждала, с трудом терпя усиливающуюся боль.
До вечера оставалось совсем немного, когда Алия остановилась возле одной из лестниц и устало облокотилась о перила. Если сейчас ничего не произойдет, ее план рухнет и придется действовать по второму варианту. Одно она знала точно: Эграл сегодня останется без ее общества…
Сильный толчок сзади заставил Алию потерять равновесие и кубарем скатиться по лестнице вниз. Только ловкость прирожденной змеи-оборотня и боевые навыки позволили ей не сломать себе шею, успев чудом смягчить падение. Но в ее положении и вовсе не стоило так рисковать. Перелетев через десяток ступенек, Алия неловко упала, ударившись животом о нижний выступ. Резкая боль, чей-то вскрик — кажется, ее, — а затем тьма.
Боль была такая, словно ей кто-то отрезал половину тела. Продираясь сквозь этот кроваво-красный ком, Алия смогла-таки выбраться из затягивающего ее омута черной бездны. И первым, кого она увидела, был злой Ариэн. Его перекошенное лицо выплыло из тумана, побуждая в Алии интерес к жизни. Но прежде, чем она успела окончательно прийти в себя и спросить у евнуха, чем ему жизнь в гареме не мила. Ариэн исчез, а на его месте возник спокойный и мрачный, как скала, Тиус.
— Очнулась? Хорошо, а то тут Ариэн бесится.
— Бесится его величество, а я всего лишь волнуюсь, — процедил из-за плеча лекаря эльф. — Она выживет?
— Выживет.
— Ну слава Забытым Богам! — как-то очень уж истерично воскликнул Ариэн и на некоторое время исчез из поля зрения и слышимости Алии. Или она просто потеряла сознание?
Привела ее в себя резкая боль, она даже охнула, попытавшись схватиться за живот. Стальные пальцы сжали ее запястья и отвели в сторону.
— Без резких движений, — предупредил Тиус, и Алия вновь выплыла из тумана. — Только покой и тишина.
— Что со мной? — тяжело дыша, спросила она. Ей было слишком жарко, плохо и больно, чтобы сообразить самой. Все было как в тумане, и она с трудом могла собрать в кучу мечущиеся в голове мысли.
— Ты упала и сильно пострадала, — с привычным лекарям равнодушием ответил Тиус, осматривая ее. — Потеряла ребенка. Было сильное кровотечение, пришлось постараться, чтобы тебя спасти. Ариэн тут весь извелся. — Издалека донеслось чье-то фырканье. — Потом началась лихорадка, так часто бывает… В общем, пару недель ты провалялась у меня, так что давай быстрее поправляйся, меня не устраивают посторонние в моей комнате… А, да, и детей ты больше иметь не сможешь. Если только очень повезет, и Забытые Боги смилостивятся. А так — без шансов.
Алия судорожно вздохнула — ее настиг очередной приступ боли. Все тело горело, и будь у нее силы, она бы сейчас тряханула Тиуса, чтобы тот поменьше рассуждал и что-нибудь наконец-то сделал. Ей было слишком тяжело, невыносимо.
Из кровавого тумана вновь выплыло перекошенное лицо Ариэна. Но теперь эльф смотрел не на нее, а на лекаря.
— Тиус, проклятье, сделай что-нибудь! Она ведь сейчас у нас помрет!
— Значит, такова воля Забытых Богов, — флегматично ответил Тиус. — Я сделал все, что мог.
— Тиус, здесь нет этих разодетых господ, а меня не дури. У нее жар, все лицо красное. Сейчас помрет у нас, и тогда нам точно конец. Король в ярости, она у него любимая наложница. Так и знай, что если она умрет, я все свалю на тебя.
— Его величество приказал, чтобы ты присутствовала на некоторых встречах. Я пригласил для тебя портных, твои наряды должны соответствовать требованиям его величества и нормам приличия.
«О да, особенно последним», — насмешливо подумала Алия, но промолчала.
— Но не увлекайся, — внезапно предостерег ее Ариэн. — Король щедр к преданным и полезным людям и нелюдям, но он также легко и лишает всех привилегий.
Алия понимающе кивнула головой:
— На хорошем месте еще надо удержаться. Я постараюсь. Кстати, раз уж пока его величество мною доволен, не позволишь ли мне заиметь себе личную служанку? Шелиэн же теперь покинула дворец, ее девушка сидит без дела.
Ариэн одарил ее долгим подозрительным взглядом.
— Да, позволю, — наконец ответил он. — Но не увлекайся, — повторил он, имея в виду уже совсем другое.
— Не буду, — серьезно пообещала Алия. — Я предпочитаю вежливый мир.
— Здесь тебе его не дадут.
— Мы еще посмотрим.
Последняя фраза прозвучала вполне обыкновенно, но Ариэн все равно воспринял ее как угрозу. Чтобы смягчить эффект от своих слов, Алия посоветовала:
— Отправь сегодня к королю Винерию.
Ариэн демонстративно изогнул бровь.
— Ты думаешь?
— Ему понравится. Он не захочет видеть сейчас эльфийку, лучше выбрать кого-нибудь прямо противоположного. Винерия подойдет, она веселая. Это то, что его величеству сейчас нужно.
Ариэн вновь смерил ее подозрительным взглядом, а потом задумался, потирая подбородок.
— Я посмотрю… — обронил он с высокомерием, а потом устало добавил: — Его величество редко говорит, чего он желает.
— Но очень часто бывает недоволен твоим выбором, — подхватила Алия. Такой тип мужчин, как Эграл, она уже встречала и немного сочувствовала Ариэну, который не общаясь близко с королем, должен был угадывать его желания.
Ариэн едва заметно вздохнул, чем сполна подтвердил правоту Алии, и отпустил ее. Кажется, ей удалось чуть-чуть задобрить холодного и беспощадного мужчину. Если кто и был главным в гареме, обладая практически безграничной властью, то это Ариэн. Сейчас он вроде бы примирился с присутствием Алии, ей удалось убедить его в своем нежелании создавать ему проблемы. Пока стоило притупить его бдительность. Ариэн еще не знал, что Алия собралась подвинуть его с поста всезнающего и всемогущего управляющего королевским гаремом.
Глава 12. Чарующие клинки
— Вы уверены?
Тиус поднял на нее свой мутный взгляд и медленно кивнул.
— Более чем.
Алия продолжила одеваться, думая о не самых приятных вещах. Ее легкое платье из тончайшего шелка, нежно касалось кожи, скрывая именно те участки тела, на которые больше всего хотелось смотреть мужчинам. Этот наряд портнихи шили по личным эскизам Алии, и платье получилось действительно удивительным. На самом деле, это было даже не платье, а длинная широкая шелковая лента с несколькими крючочками, которую Алия ловко обматывала вокруг себя, создавая видимость цельного наряда. Смотрелось на ней это платье великолепно, соблюдая при этом нормы минимализма, которых придерживались наложницы. В конце концов, именно за их прекрасные тела и умение себя подать их так любили богатые и знатные мужчины. Алия считала себя одной из самых привлекательных и умных женщин Шарэта, поэтому ее наряды поражали окружающих, заставляя дам завидовать, а мужчин — умирать от желания. Она немало времени посвящала обдумыванию своего следующего наряда.
Однако сейчас ее не волновала ни одежда, ни драгоценности, ни даже настроение Эграла, к которому она сегодня вечером должна была прийти. А все потому, что лекарь, состоящий при гареме, сообщил ей пренеприятнейшую новость. Она ждала ребенка.
— Я могу дать тебе настой, — неожиданно предложил лекарь. — Выпьешь его и уже к утру сбросишь дитя.
— Не нужно, — отозвалась Алия, все еще погруженная в свои мысли. Обратиться за помощью к Тиусу она всегда успеет. Этот мрачный нелюдимый мужчина пугал только глупеньких девушек — со шрамом в пол-лица и намешанной в жилах грязной кровью. Алия всего лишь относилась к нему с настороженностью, потому что знала, что языка за зубами он не держит и обо всем докладывать Ариэну — ну или его величеству, если королю вдруг становится интересна судьба наложниц.
— Если хочешь оставить, — продолжил Тиус, — то ходи ко мне. У тебя и так проблемы со здоровьем, легко можешь потерять ребенка.
Алия застегнула последний крючок на платье, оценила свое отражение в зеркале и ответила:
— Благодарю, Тиус. Что бы мы без тебя делали?
— Жили спокойно, но недолго, — мрачно отозвался лекарь, возвращаясь к своим скляночкам и травам, всем своим видом показывая, что в обществе он больше не нуждается.
Алия тенью выскользнула из его комнаты, продолжая раздумывать над проблемой. Это же надо было так сглупить?! А все травы! Если бы не эти проклятые отвары, которые можно вместо яда использовать, она бы не понесла! И что теперь делать? Другие наложницы ее со свету сживут, когда узнают о ребенке. Ее возвышение и так не нравилось окружающим, женщины только и ждали, как бы поставить ей подножку.
Ребенок… Алия никогда не горела желанием стать матерью и привести в этот мир новую жизнь. Эти сентиментальные глупости не для нее! Если бы она и решилась завести ребенка, то лишь для того, чтобы еще крепче привязать к себе мужчину. Однако в случае с королем все было не так просто. Эграл тоже не жаждал становиться отцом и заводить наследника. То, что для других мужчин всегда представляло привлекательность — продолжить свой род, оставить след в истории, заиметь наследника своего дела, — его не интересовало. Причина, как думала Алия, состояла в том, что у королей Шарэта была неприятная привычка умирать от рук собственных детей. Первым в этом деле был сам Эзариэль, родоначальник пустынных эльфов. Его убил собственный сын, предательски ударив в спину и выбросив тело отца в пустыню. Это потом обернулось настоящим проклятьем для приграничных песков: душа Эзариэля не нашла упокоение и будоражила пески, поднимая их в воздух в виде беспощадной бури. Но его сыну воздалось за грехи — он тоже умер от рук своего ребенка, молодого принца. Так и пошла в Шарэте "славная" традиция убивать собственного отца-короля. Неудивительно, что Эграл с настороженностью относился к любому шансу стать отцом. Он не убивал своих нерожденных детей напрямую, но никогда не наказывал наложниц за то, что они в результате своих змеиных интриг не давали беременной девушке доносить ребенка. К сожалению, в такие моменты женщина как никогда уязвима, а защищать ее в гареме никто не собирался. Алии за то время, что она провела у Эграла, довелось понаблюдать за двумя подобными случаями — в одном девушку подвели те самые травки, которые давал Ариэн, а в другом наложница решила, что сама знает, что делать. Перспектива родить королю наследника будоражила умы всех женщин гарема. Им казалось, что это решит все их проблемы, позволит им навсегда получить привилегированное место, содержание и уважение, которого они не могли добиться своими силами. И так действительно было бы, если бы сам король желал наследника. Но при его безмолвном приказе избавляться от всех детей, вряд ли у какой наложницы бы получилось выносить ребенка. Алия точно не желала рисковать. Но и избавиться самой от ребенка было бы глупо. Все стремятся родить, а она — избавляется. Это может вызвать вопросы. Да и Эграл тут же охладеет к ней. Поразительно, как мужчины, не желающие детей, стремятся окружить себя отнюдь не бесплодными женщинами. В гареме его величества не нашлось бы ни одной нездоровой девушки. Видимо, Эграл оставлял за собой возможность обзавестись наследником. Или ему попросту хотелось почувствовать себя настоящим мужчиной, способным зачать ребенка. Это тоже вероятно. В любом случае, решать проблему Алии стоило осмотрительно, чтобы не вызвать неудовольствие короля. Но что ей делать? Оставить ребенка, рассчитывая сыграть на чувствах Эграла? Король, безусловно, очарован ею, даже он не смог остаться безучастным к ее красоте, обаянию и уму, но этого могло не хватить, чтобы Эграл захотел ребенка от нее.
Вопросы, вопросы. Сплошные вопросы и ни одного ответа. А вместе с тем ей вновь плохо. Вечером нужно идти к Эгралу, а ее мутит так, что ни о каком сексе и других увлекательных занятиях не может быть и речи. Нет, она не вынесет, есть предел всему. Здесь начинался ее. Ребенок, едва появившись, стал ей обузой. Как поступить? Это дитя не нужно никому здесь. Поставить на него, на любовь Эграла к ней самой? Но чувства короля весьма призрачны. Да, он привязался к ней, она многого могла бы достичь, используя те крохи власти над ним, которые сумела заполучить. Но хватит ли этого для того, чтобы выносить ребенка? Или она потеряет его? И стоит ли ей вообще рисковать?
Краем глаза Алия заметила знакомое платье. С истинно змеиной грацией она прижалась к стене и чуть выглянула из-за угла. Так она и думала: к Тиусу пришла Линри. Алия не сомневалась, что эта дрянь следит за нею. После "ухода" Шелиэн Линри стала старшей среди наложниц. По сути, она попыталась занять место эльфийки, но на него уже претендовала Алия. Она получила комнату Шелиэн, ее служанку и место в постели короля. И хоть Алия не отняла у Линри того, что та имела, женщина все равно не намерена была терпеть выскочку. Когда-то они были союзниками, но лишь против Шелиэн, теперь же стали врагами. Линри ждала шанс подставить Алию или как-то по иному устранить ее с пути. Алия доподлинно знала, что Линри одержима идеей родить королю наследника. Удивительно, как такая умная женщина смогла принять такое глупое решение. Но, кажется, Линри, несмотря на весь свой опыт, была до странности наивна в чувствах — Алия подозревала, что она влюблена в короля. В этом, кстати, не было ничего удивительного: Эграл был умелым любовником, чувственным и страстным мужчиной, а большинству женщин достаточно было лишь тени намека, чтобы влюбиться по уши. Тем ненавистнее для Линри стало присутствие Алии, ведь в последнее время по дворцу упорно ходили слухи, что король влюбился в Песчаный златоцвет. Прозвище вновь вернулось к Алии, когда она стала помогать его величеству в делах государственных. Эграл принадлежал к тем мужчинам, которые умели ценить женский ум — он попросту использовал все возможное, чтобы перехитрить своих соперников. Но, естественно, о мотивах короля не знали простые наложницы, исходясь злобой и ядом при виде Алии, которая пользовалась особой милостью Эграла.
Ее ненавидели многие. Очень многие. И пока в гареме находилась Линри, подбивавшая всех устраивать Алии пакости, количество врагов будет только расти. Она не сомневалась, что вышедшая из себя наложница не побрезгует и убийством — занятием не очень чистым, но приемлемым даже для девушек из гарема.
Алия вновь посмотрела в сторону комнаты лекаря, задумалась, положив руку на живот — пока еще плоский, но совсем скоро ее красота уйдет, — и отправилась к себе. Служанки уже не было, она прибралась и ушла, и Алия смогла без помех найти то, что ей было нужно. Среди ее бесчисленных, как и у любой женщины, флакончиков была пара интересных. И не только с цмином. Она достала один из них, вынула пробку и на несколько секунд замерла. Даже ей нужно было время, чтобы решиться.
Мутная зеленая жидкость покачивалась во флаконе — так сильно у Алии дрожали руки. Она даже не заметила этого…
Разом решившись, она выпила залпом содержимое флакона. Горечь во рту стала первым предвестником беды.
***
Королевский дворец был построен много веков назад и состоял из бесконечного числа лестниц, коридоров, переходов и галерей. Наложницы жили в так называемой женской части, им запрещалось выходить за ее пределы, но некоторым из женщин королем было даровано право свободного прохода по дворцу. Подобной милостью пользовались немногие, однако среди них была та, в которой сейчас очень нуждалась Алия. Редко когда выпадает шанс самой выбрать себе убийцу. Линри еще не знала, что идет в ловушку.
Алия полдня блуждала по пустынным коридорам дворца, куда даже слуги заглядывали редко. Она ждала, с трудом терпя усиливающуюся боль.
До вечера оставалось совсем немного, когда Алия остановилась возле одной из лестниц и устало облокотилась о перила. Если сейчас ничего не произойдет, ее план рухнет и придется действовать по второму варианту. Одно она знала точно: Эграл сегодня останется без ее общества…
Сильный толчок сзади заставил Алию потерять равновесие и кубарем скатиться по лестнице вниз. Только ловкость прирожденной змеи-оборотня и боевые навыки позволили ей не сломать себе шею, успев чудом смягчить падение. Но в ее положении и вовсе не стоило так рисковать. Перелетев через десяток ступенек, Алия неловко упала, ударившись животом о нижний выступ. Резкая боль, чей-то вскрик — кажется, ее, — а затем тьма.
***
Боль была такая, словно ей кто-то отрезал половину тела. Продираясь сквозь этот кроваво-красный ком, Алия смогла-таки выбраться из затягивающего ее омута черной бездны. И первым, кого она увидела, был злой Ариэн. Его перекошенное лицо выплыло из тумана, побуждая в Алии интерес к жизни. Но прежде, чем она успела окончательно прийти в себя и спросить у евнуха, чем ему жизнь в гареме не мила. Ариэн исчез, а на его месте возник спокойный и мрачный, как скала, Тиус.
— Очнулась? Хорошо, а то тут Ариэн бесится.
— Бесится его величество, а я всего лишь волнуюсь, — процедил из-за плеча лекаря эльф. — Она выживет?
— Выживет.
— Ну слава Забытым Богам! — как-то очень уж истерично воскликнул Ариэн и на некоторое время исчез из поля зрения и слышимости Алии. Или она просто потеряла сознание?
Привела ее в себя резкая боль, она даже охнула, попытавшись схватиться за живот. Стальные пальцы сжали ее запястья и отвели в сторону.
— Без резких движений, — предупредил Тиус, и Алия вновь выплыла из тумана. — Только покой и тишина.
— Что со мной? — тяжело дыша, спросила она. Ей было слишком жарко, плохо и больно, чтобы сообразить самой. Все было как в тумане, и она с трудом могла собрать в кучу мечущиеся в голове мысли.
— Ты упала и сильно пострадала, — с привычным лекарям равнодушием ответил Тиус, осматривая ее. — Потеряла ребенка. Было сильное кровотечение, пришлось постараться, чтобы тебя спасти. Ариэн тут весь извелся. — Издалека донеслось чье-то фырканье. — Потом началась лихорадка, так часто бывает… В общем, пару недель ты провалялась у меня, так что давай быстрее поправляйся, меня не устраивают посторонние в моей комнате… А, да, и детей ты больше иметь не сможешь. Если только очень повезет, и Забытые Боги смилостивятся. А так — без шансов.
Алия судорожно вздохнула — ее настиг очередной приступ боли. Все тело горело, и будь у нее силы, она бы сейчас тряханула Тиуса, чтобы тот поменьше рассуждал и что-нибудь наконец-то сделал. Ей было слишком тяжело, невыносимо.
Из кровавого тумана вновь выплыло перекошенное лицо Ариэна. Но теперь эльф смотрел не на нее, а на лекаря.
— Тиус, проклятье, сделай что-нибудь! Она ведь сейчас у нас помрет!
— Значит, такова воля Забытых Богов, — флегматично ответил Тиус. — Я сделал все, что мог.
— Тиус, здесь нет этих разодетых господ, а меня не дури. У нее жар, все лицо красное. Сейчас помрет у нас, и тогда нам точно конец. Король в ярости, она у него любимая наложница. Так и знай, что если она умрет, я все свалю на тебя.
