Он громко рассмеялся. Такая Алия, живая и непреклонная, нравилась ему куда больше, ее слова возвращали его в те времена, когда он нагло приставал к ней в коридорах королевского дворца.
— Как скажешь, малышка… Ах, да, Алия, — паясничал он, развлекаясь от души. — И прости за чтение, я не хотел тебя обижать, действительно удивлен, что ты умнее, чем я думал.
Выражение ее лица ясно подсказало ему, что он сказал что-то не то.
— Благодарю, Тризар, — сухо ответила она, пристально наблюдая за ним, как бы он не приблизился к ней. — Я могу идти?
— А ты больше ничего не хочешь? — многозначительно спросил он.
На ее лице вновь проступило недоумение, сменившееся маской вежливости.
— Нет.
Он вздохнул и отпустил ее. Стоило ей уйти, как он упал в ближайшее кресло и задумался о вечном — о том, как прекрасно звучит его имя в ее устах, как приятно держать ее в объятиях, и как ему теперь избавляться от возбуждения. И какого демона она от него сбежала?! Вновь отказывает ему, пусть и не так открыто. Но почему? Если во дворце она поступала умно, не поддаваясь его обаянию (в которое Тризар свято верил), то сейчас она должна была предпринять все возможное, чтобы соблазнить своего нового хозяина. А она сбежала! Выпросила разрешение и оставила его один на один с мыслями о ней… Если только это не очередная уловка. Чем дольше держишь на расстоянии, тем сильнее чувства. Решила его приучить?
«Не переживай, милая, я тебя переиграю», — мысленно пообещал Тризар.
— Сельчо.
Рыжий прохвост оторвал взгляд от своего несчастного листка пергамента, куда он записывал все нужды и расходы господина.
— Да?
— Приведи Алию. Сегодня вечером. И позаботься, чтобы ужин был хорошим. Меня до следующего полудня не беспокоить, — приказал Тризар, заплетая волосы. Тяжелая коса с бусинами упала на спину, и мужчина принялся искать какую-нибудь рубашку или накидку. Где-то он ее видел. Вот проклятье! Штаны находились куда быстрее!
Сельчо молча подал ему чистую одежду и, кивнув, исчез. А Тризар серьезно задумался. Он был натурой увлеченной — это их семейная черта — и, заинтересовавшись чем-то, отодвигал на задний план все прочие дела. Сейчас этим "чем-то" стала для него Алия, вытеснив из его головы даже мысли об Эграле, контрабанде и верном Кардоже, подозрительном Летиэсе, купцах-шакалах, кружащих вокруг него, ассасинах, преследующих его самого и его рабов. Всего одна женщина смогла настолько увлечь его, что он почти терял разум. Как же он хотел ее! Безумно, страстно, до зубовного скрежета! Хотел ее, ее тело и душу, чтобы она любила его так же неистово и страстно, чтобы была лишь с ним! Это был демонический огонь, который выжигал из него все живое. Он сходил с ума и одновременно сохранял ясность рассудка. Он колебался, волновался, не мог решить. Он сам себя не узнавал, но… Но все это происходило внутри него, а своими мыслями и переживаниями он ни с кем делиться не собирался. Для всех вокруг он оставался веселым Тризаром, беспечным магом и наместником, который держал весь Эльтарел в стальном кулаке.
Алия так и не навестила его больше, хотя прошла неделя. Тризар не умел ждать и решился действовать первым. Для этого и нужен был ужин в романтической обстановке. Он готов был подыграть Алии, чтобы ускорить процесс собственного соблазнения. Она никуда не денется, ей придется выполнять поручение Эграла, а он собьет ее с пути истинного.
К Тризару Алия шла, как на казнь. Ей хватило их короткого разговора — до сих пор на коже горели его прикосновения. Она собиралась, готовилась к вечеру с ним, а на душе чувствовалась тяжесть. Ее воротило о мысли о том, что она будет с Тризаром этой ночью, что станет одной из его наложниц. Ведь ей, глупой, хотелось любви… Смешно! Она совершенно запуталась, уже не знала, что делать. Чувства затмили разум, не давали ответа, как же ей поступать. И вот она собиралась к Тризару, зная, что ее ждет. Она ожидала этого, знала, что наступит момент, когда он позовет ее к себе, а ей нужно будет изображать любовь и страсть, как с Эгралом.
Очередное платье, вышитое самолично, коснулось разгоряченной кожи. Этот наряд Алия сшила из двух, еще и украсила отдельно. Красивая ткань — голубая и темно-синяя — сплетались, образуя причудливые узоры. Как и всегда, Алия оставляла простор для воображения, скрывая необходимый минимум так, что загадка появлялась там, где ее быть не могло. Золотые волосы были уложены в прекрасный водопад, она вплела в них всего несколько ниток бус. Еще пару штрихов, неотразимая улыбка — и Алия готова покорять мужчину. Если бы он еще не был Тризаром…
Сельчо исполнил приказ господин с точностью и умом: он поселил Алию весьма близко от хозяйских покоев, однако, чтобы добраться до них, надо было постараться — их с Тризаром разделяло три этажа, несколько крутых пролетов лестницы и длинный коридор. А визуально они действительно жили совсем рядом. Сельчо ко всему подходил с выдумкой и энтузиазмом.
Совершив недолгое, но довольно трудное путешествие — косые взгляды слуг не поднимали ей настроение, — Алия оказалась перед входом в покои Тризара. Как же странно. Ей казалось, что она поняла его еще при первой встрече, но сейчас он удивлял ее, совершая неожиданные поступки. И ей оставалось задаваться вопросом: то ли она настолько потеряла голову от чувств, что не могла больше доверять себе, то ли изначально неправильно просчитала Тризара?
Покои наместника Эльтарела по размеру соответствовали королевским, что было неудивительно. Зато внутри обстановка разительно отличалась от того, что привыкла видеть Алия у Эграла. Еще первый раз побывав здесь, она отметила, что у Тризара имеется вкус и чувство меры — здесь не было вычурной, вульгарной роскоши, которая могла испортить любые дорогие вещи, — однако слугам наместника явно не под силу было победить страсть хозяина создавать вокруг себя хаос. Рабы убирались, а Тризар проносился по покоям ураганом, мешая все и раскидывая. Причем это была не безалаберность, а именно легкомыслие. Тризар был натурой настолько увлеченной, что мог забыть о других вещах. К примеру, о том, что одежда висит в гардеробной. Алия слушала стенания слуг и улыбалась. Рабы очень любили своего хозяина и прощали ему его вечный беспорядок, который он устраивал каждый день. Алия и сама начинала проникаться симпатией к Тризару. Он представал перед нею с другой стороны, как заботливый хозяин. Как наместник и политик, он был жесток, беспощаден и расчетлив, но к своим приближенным он относился с явной симпатией, заботясь о них куда больше, чем того следовало ожидать от знатного господина.
Пройдя через несколько комнат, больше напоминающих залы, Алия оказалась в гостиной, где ее ждал ужин, свечи и довольный Тризар.
Помня о его просьбе, она не стала начинать обращение с формальностей, а сразу произнесла:
— Ты желал меня видеть.
— И не только, — заигрывая, ответил Тризар. Иногда он вел себя так дурашливо! — Садись, поешь, выпей. Поговори со мной. Наложницы ведь должны развлекать своего господина.
— Так тебя нужно развлечь? — поинтересовалась она с намеком, опускаясь напротив и стараясь не смотреть на Тризара. Он же, как всегда, был одет до невозможности небрежно и оттого красиво. Он притягивал ее сильнее, чем изящный и чинный Эграл. Темно-каштановые волосы были заплетены в косу, кажется, на манер северян, лишь бусы были данью уважению здешним традициям. Несколько прядей уже выбились из прически и падали на лицо, заставляя Тризара периодически хмуриться. У Алии так и чесались руки расплести этот растрепанный ужас и заплести волосы нормально. Ей хотелось за ним поухаживать… Забытые Боги, как она до этого дошла!
Одежда Тризара тоже не выдерживала никакой критики. Светлые штаны подвернуты до колена, словно у какого раба, а сверху накинута лишь безрукавка, распахнутая на груди. Именно туда — на грудь — Алия старалась не смотреть. Стоило ей только увидеть смуглую кожу, к которой так манило прикоснуться, как внизу живота тяжелело и хотелось, до безумия хотелось мужчину, сидящего напротив. А он с таким веселым беззаботным видом смеялся над нею, ее словами и выбором десерта.
— Не хочешь еще сладкого?
— Нет, благодарю. Вдруг я поправлюсь и перестану тебе нравиться.
— А ты мне нравишься?
— Если ты думал, что в прошлый раз я не почувствовала, как у тебя на меня встал, то ошибаешься.
— Это был нож.
— Отговорки столетней давности.
— Неужели ты настолько стара?
— Не старее тебя.
— Мне можно, я мужчина.
— Хорошо, когда есть подобное оправдание. Удобно.
— Мне не нужны оправдания, я достаточно хорош и без них.
— Всего лишь хорош?
Тризар усмехнулся и самодовольно заметил:
— Конечно, великолепен, но судя по твоему выражению лица, ты по-настоящему не ценишь меня и свое счастье.
— Сейчас съем еще один персик и начну ценить, — не скрывая иронии, пообещала Алия.
— Сильно не увлекайся.
— Боишься, что я переоценю тебя.
— Это невозможно, — рассмеялся этот павлин. — Я всего лишь боюсь, что ты съешь годовой бюджет Эльтарела.
— А вот ты меня уже переоцениваешь.
— Я искренен и честен, — ответил он более низким голосом, глазами пожирая Алию. Он всеми доступными способами намекал на свой интерес, оставалось только снять штаны и продемонстрировать ей себя великолепного.
— Это хорошо, нужное качество для правителя целого города, — похвалила Алия, "не замечая" всех его намеков.
По мрачному лицу Тризара сразу становилось понятно, что кто-то не любит обломов.
«А не надо со мной играть, — зло подумала Алия. — Я и так тебе принадлежу. Так возьми меня без этих разговоров. Но нет, тебе так неинтересно, ты будешь играть со мной, как кот с мышью, наслаждаясь моим унижением. И не лги мне, что тебе не по нраву эта прелюдия».
— Где же ты родилась, что умеешь читать? — вдруг спросил Тризар после получасового молчания. Становилось понятно, что этот мужчина так просто не отстанет и по короткому пути не пойдет.
— Недалеко от Эльтарела, в одном из оазисов.
— А, помню, ты говорила, — заметил Тризар, уделяя больше внимания мясу и вину, чем Алии. Зато слова его удивили ее. — У тебя был очень просвещенный хозяин.
— Нет, я сама научилась читать, намного позже, — задумчиво произнесла она, наблюдая за тем, как Тризар доливает себе вина. Он предложил и ей, но она отказалась
Он бросил на нее удивленный взгляд, но развивать тему не стал, разве что отметил:
— У тебя неплохой эльфийский, почти без акцента. Тоже сама?
Алия, которая знала, что у нее прекрасный эльфийский без акцента, ядовито ответила:
— Мужчины научили.
— Это хорошо, что они тебя научили, — похохатывая, ответил Тризар. — Может, покажешь?
— Тебе прочитать стихотворение на эльфийском? Знаешь, у вас очень красивый язык, его величеству нрав…
— Не надо, — отрезал он.
Вновь потянулись минуты молчания, когда Тризар придумывал очередной повод намекнуть на секс, а Алия готовилась с невинным видом отражать удары. Хватило неугомонного наместника только на четверть часа, после чего все пошло по проторенной дороге. Примерно так и развлекались два взрослых нелюдя, пока часы не показали Алии достаточно убедительное время, чтобы уйти. Тризар нехотя отпустил ее, так напрямую и не приказав остаться и ублажить его.
Алия хотела бы сказать, что победа осталась за ней, но чувствовала себя слишком уставшей и разбитой, поэтому мысленно она согласилась на ничью. Учитывая обстоятельства, ее это вполне устраивало…
…а вот Тризара нет. Он был возмущен! Какого демона творит эта проклятая Богами наложница?! Она не только не пыталась откровенно его соблазнить, она общалась с ним дерзко и даже холодно. И если ее острый язычок он обожал, то вот последнее его настораживало. Это новая тактика? Хочет распалить его чувства? Так куда больше! Если бы не его принципы, не желание добиться любви Алии, он бы давным-давно взял ее прямо на той самой тахте, где она просидела весь вечер, покачивая изящной ножкой! Он, конечно, не понаслышке знал о женском коварстве, но это переходило все разумные границы. Она отказывала ему раз за разом, словно бы не понимая его неприличных намеков. Она! Наложница Эграла! Песчаный златоцвет, которая прославилась своими мужчинами!
Тризар был зол, очень зол, но не отступил. Он предпринял еще несколько попыток. За следующие две недели Алия пять раз ужинала у него, но дальше увлекательных бесед у них так и не зашло. На шестой раз Тризар не выдержал. После долгого спора о причинах плохой продажи инжира в этом году в Эльтареле, он понял, что их отношения заходят куда-то не туда.
— Ты будешь меня соблазнять или нет?! — не выдержал Тризар, который всегда презирал условности.
Ответом ему стали округлившиеся глаза Алии. Впрочем, она быстро взяла себя в руки и вежливо(!) поинтересовалась:
— Что желает, мой господин? Мне раздеться? Станцевать?
Он заскрипел зубами, яростно сжимая кулаки. Даже вороватые чинуши Эльтарела не вызывали у него таких чувств.
— Не нужно, — процедил он. — Я, кажется, просил обращаться ко мне по имени.
— Но ведь настала пора сбросить маски, не так ли? — холодно поинтересовалась она. — Вы же мой господин, вы желаете меня, ждете, когда я — как вы там говорили? — запрыгну к вам в постель.
Их взгляды скрестились. Сейчас его одновременно одолевали два сильных чувства — любовь и ненависть. Он любил, страстно и неистово любил сидящую перед ним женщину, но она не принадлежала ему так, как он этого хотел. Она была его рабыней, но она не была его возлюбленной. Он хотел, чтобы она сама отдалась ему, чтобы признала, что любит. Она ведь не любила Эграла, лишь была предана ему. Так почему она так отчаянно цеплялась за верность своему прошлому господину? Почему продолжала играть с чувствами самого Тризара?
— Ты свободна.
Она поднялась, глаза ее пылали ледяным огнем. Она была прекрасна в своей ярости, строя из себя оскорбленную невинность. Как же он желал ее, неистово, до боли в окаменевшем члене. Все его мысли были лишь о ней, ее тело и лицо преследовало его. Он сходил с ума, утопал в огне Глубин, но не мог победить свою любовь.
Фигура в черных одеяниях быстро шла по косым улочкам на окраине Эльтарела. Ночью район возле порта редко засыпал, там продолжала бить ключом жизнь, не самая приятная и возвышенная (а чаще грязная и грубая). А вот дальше, уходя вглубь города, вверх по холму, встречались тихие места. Именно туда направлялся ассасин. У него были здесь дела, которые он наконец закончил и мог отправляться домой. Пора было исчезать, пока его не заметили…
Ударившись о невидимую преграду, ассасин упал, но тут же вскочил, вытаскивая из-за спины парные клинки.
— Не стоит, Нараш, сталь тебя не спасет, — раздался за спиной знакомый голос.
Нараш резко развернулся, вскидывая руку с мечом, но та вдруг разжалась сама по себе, и клинок упал в остывающий песок.
Из темноты вышел пустынный эльф в светлых одеждах. Нараш сразу узнал эту демоническую улыбку, появляющуюся на лице у наместника Эльтарела каждый раз, когда он в чем-то отказывал ассасинам. А это он делать любил. Уже давно в Эльтареле шла незримая война между ставленниками короля — ассасинами — и магами во главе с наместником. Тризару удалось привлечь на свою сторону не только товарищей по магическому ремеслу, но так же торговцев, да и простой люд его любил. Ассасинам приходилось непросто, особенно в последнее время.
— Как скажешь, малышка… Ах, да, Алия, — паясничал он, развлекаясь от души. — И прости за чтение, я не хотел тебя обижать, действительно удивлен, что ты умнее, чем я думал.
Выражение ее лица ясно подсказало ему, что он сказал что-то не то.
— Благодарю, Тризар, — сухо ответила она, пристально наблюдая за ним, как бы он не приблизился к ней. — Я могу идти?
— А ты больше ничего не хочешь? — многозначительно спросил он.
На ее лице вновь проступило недоумение, сменившееся маской вежливости.
— Нет.
Он вздохнул и отпустил ее. Стоило ей уйти, как он упал в ближайшее кресло и задумался о вечном — о том, как прекрасно звучит его имя в ее устах, как приятно держать ее в объятиях, и как ему теперь избавляться от возбуждения. И какого демона она от него сбежала?! Вновь отказывает ему, пусть и не так открыто. Но почему? Если во дворце она поступала умно, не поддаваясь его обаянию (в которое Тризар свято верил), то сейчас она должна была предпринять все возможное, чтобы соблазнить своего нового хозяина. А она сбежала! Выпросила разрешение и оставила его один на один с мыслями о ней… Если только это не очередная уловка. Чем дольше держишь на расстоянии, тем сильнее чувства. Решила его приучить?
«Не переживай, милая, я тебя переиграю», — мысленно пообещал Тризар.
***
— Сельчо.
Рыжий прохвост оторвал взгляд от своего несчастного листка пергамента, куда он записывал все нужды и расходы господина.
— Да?
— Приведи Алию. Сегодня вечером. И позаботься, чтобы ужин был хорошим. Меня до следующего полудня не беспокоить, — приказал Тризар, заплетая волосы. Тяжелая коса с бусинами упала на спину, и мужчина принялся искать какую-нибудь рубашку или накидку. Где-то он ее видел. Вот проклятье! Штаны находились куда быстрее!
Сельчо молча подал ему чистую одежду и, кивнув, исчез. А Тризар серьезно задумался. Он был натурой увлеченной — это их семейная черта — и, заинтересовавшись чем-то, отодвигал на задний план все прочие дела. Сейчас этим "чем-то" стала для него Алия, вытеснив из его головы даже мысли об Эграле, контрабанде и верном Кардоже, подозрительном Летиэсе, купцах-шакалах, кружащих вокруг него, ассасинах, преследующих его самого и его рабов. Всего одна женщина смогла настолько увлечь его, что он почти терял разум. Как же он хотел ее! Безумно, страстно, до зубовного скрежета! Хотел ее, ее тело и душу, чтобы она любила его так же неистово и страстно, чтобы была лишь с ним! Это был демонический огонь, который выжигал из него все живое. Он сходил с ума и одновременно сохранял ясность рассудка. Он колебался, волновался, не мог решить. Он сам себя не узнавал, но… Но все это происходило внутри него, а своими мыслями и переживаниями он ни с кем делиться не собирался. Для всех вокруг он оставался веселым Тризаром, беспечным магом и наместником, который держал весь Эльтарел в стальном кулаке.
Алия так и не навестила его больше, хотя прошла неделя. Тризар не умел ждать и решился действовать первым. Для этого и нужен был ужин в романтической обстановке. Он готов был подыграть Алии, чтобы ускорить процесс собственного соблазнения. Она никуда не денется, ей придется выполнять поручение Эграла, а он собьет ее с пути истинного.
***
К Тризару Алия шла, как на казнь. Ей хватило их короткого разговора — до сих пор на коже горели его прикосновения. Она собиралась, готовилась к вечеру с ним, а на душе чувствовалась тяжесть. Ее воротило о мысли о том, что она будет с Тризаром этой ночью, что станет одной из его наложниц. Ведь ей, глупой, хотелось любви… Смешно! Она совершенно запуталась, уже не знала, что делать. Чувства затмили разум, не давали ответа, как же ей поступать. И вот она собиралась к Тризару, зная, что ее ждет. Она ожидала этого, знала, что наступит момент, когда он позовет ее к себе, а ей нужно будет изображать любовь и страсть, как с Эгралом.
Очередное платье, вышитое самолично, коснулось разгоряченной кожи. Этот наряд Алия сшила из двух, еще и украсила отдельно. Красивая ткань — голубая и темно-синяя — сплетались, образуя причудливые узоры. Как и всегда, Алия оставляла простор для воображения, скрывая необходимый минимум так, что загадка появлялась там, где ее быть не могло. Золотые волосы были уложены в прекрасный водопад, она вплела в них всего несколько ниток бус. Еще пару штрихов, неотразимая улыбка — и Алия готова покорять мужчину. Если бы он еще не был Тризаром…
Сельчо исполнил приказ господин с точностью и умом: он поселил Алию весьма близко от хозяйских покоев, однако, чтобы добраться до них, надо было постараться — их с Тризаром разделяло три этажа, несколько крутых пролетов лестницы и длинный коридор. А визуально они действительно жили совсем рядом. Сельчо ко всему подходил с выдумкой и энтузиазмом.
Совершив недолгое, но довольно трудное путешествие — косые взгляды слуг не поднимали ей настроение, — Алия оказалась перед входом в покои Тризара. Как же странно. Ей казалось, что она поняла его еще при первой встрече, но сейчас он удивлял ее, совершая неожиданные поступки. И ей оставалось задаваться вопросом: то ли она настолько потеряла голову от чувств, что не могла больше доверять себе, то ли изначально неправильно просчитала Тризара?
Покои наместника Эльтарела по размеру соответствовали королевским, что было неудивительно. Зато внутри обстановка разительно отличалась от того, что привыкла видеть Алия у Эграла. Еще первый раз побывав здесь, она отметила, что у Тризара имеется вкус и чувство меры — здесь не было вычурной, вульгарной роскоши, которая могла испортить любые дорогие вещи, — однако слугам наместника явно не под силу было победить страсть хозяина создавать вокруг себя хаос. Рабы убирались, а Тризар проносился по покоям ураганом, мешая все и раскидывая. Причем это была не безалаберность, а именно легкомыслие. Тризар был натурой настолько увлеченной, что мог забыть о других вещах. К примеру, о том, что одежда висит в гардеробной. Алия слушала стенания слуг и улыбалась. Рабы очень любили своего хозяина и прощали ему его вечный беспорядок, который он устраивал каждый день. Алия и сама начинала проникаться симпатией к Тризару. Он представал перед нею с другой стороны, как заботливый хозяин. Как наместник и политик, он был жесток, беспощаден и расчетлив, но к своим приближенным он относился с явной симпатией, заботясь о них куда больше, чем того следовало ожидать от знатного господина.
Пройдя через несколько комнат, больше напоминающих залы, Алия оказалась в гостиной, где ее ждал ужин, свечи и довольный Тризар.
Помня о его просьбе, она не стала начинать обращение с формальностей, а сразу произнесла:
— Ты желал меня видеть.
— И не только, — заигрывая, ответил Тризар. Иногда он вел себя так дурашливо! — Садись, поешь, выпей. Поговори со мной. Наложницы ведь должны развлекать своего господина.
— Так тебя нужно развлечь? — поинтересовалась она с намеком, опускаясь напротив и стараясь не смотреть на Тризара. Он же, как всегда, был одет до невозможности небрежно и оттого красиво. Он притягивал ее сильнее, чем изящный и чинный Эграл. Темно-каштановые волосы были заплетены в косу, кажется, на манер северян, лишь бусы были данью уважению здешним традициям. Несколько прядей уже выбились из прически и падали на лицо, заставляя Тризара периодически хмуриться. У Алии так и чесались руки расплести этот растрепанный ужас и заплести волосы нормально. Ей хотелось за ним поухаживать… Забытые Боги, как она до этого дошла!
Одежда Тризара тоже не выдерживала никакой критики. Светлые штаны подвернуты до колена, словно у какого раба, а сверху накинута лишь безрукавка, распахнутая на груди. Именно туда — на грудь — Алия старалась не смотреть. Стоило ей только увидеть смуглую кожу, к которой так манило прикоснуться, как внизу живота тяжелело и хотелось, до безумия хотелось мужчину, сидящего напротив. А он с таким веселым беззаботным видом смеялся над нею, ее словами и выбором десерта.
— Не хочешь еще сладкого?
— Нет, благодарю. Вдруг я поправлюсь и перестану тебе нравиться.
— А ты мне нравишься?
— Если ты думал, что в прошлый раз я не почувствовала, как у тебя на меня встал, то ошибаешься.
— Это был нож.
— Отговорки столетней давности.
— Неужели ты настолько стара?
— Не старее тебя.
— Мне можно, я мужчина.
— Хорошо, когда есть подобное оправдание. Удобно.
— Мне не нужны оправдания, я достаточно хорош и без них.
— Всего лишь хорош?
Тризар усмехнулся и самодовольно заметил:
— Конечно, великолепен, но судя по твоему выражению лица, ты по-настоящему не ценишь меня и свое счастье.
— Сейчас съем еще один персик и начну ценить, — не скрывая иронии, пообещала Алия.
— Сильно не увлекайся.
— Боишься, что я переоценю тебя.
— Это невозможно, — рассмеялся этот павлин. — Я всего лишь боюсь, что ты съешь годовой бюджет Эльтарела.
— А вот ты меня уже переоцениваешь.
— Я искренен и честен, — ответил он более низким голосом, глазами пожирая Алию. Он всеми доступными способами намекал на свой интерес, оставалось только снять штаны и продемонстрировать ей себя великолепного.
— Это хорошо, нужное качество для правителя целого города, — похвалила Алия, "не замечая" всех его намеков.
По мрачному лицу Тризара сразу становилось понятно, что кто-то не любит обломов.
«А не надо со мной играть, — зло подумала Алия. — Я и так тебе принадлежу. Так возьми меня без этих разговоров. Но нет, тебе так неинтересно, ты будешь играть со мной, как кот с мышью, наслаждаясь моим унижением. И не лги мне, что тебе не по нраву эта прелюдия».
— Где же ты родилась, что умеешь читать? — вдруг спросил Тризар после получасового молчания. Становилось понятно, что этот мужчина так просто не отстанет и по короткому пути не пойдет.
— Недалеко от Эльтарела, в одном из оазисов.
— А, помню, ты говорила, — заметил Тризар, уделяя больше внимания мясу и вину, чем Алии. Зато слова его удивили ее. — У тебя был очень просвещенный хозяин.
— Нет, я сама научилась читать, намного позже, — задумчиво произнесла она, наблюдая за тем, как Тризар доливает себе вина. Он предложил и ей, но она отказалась
Он бросил на нее удивленный взгляд, но развивать тему не стал, разве что отметил:
— У тебя неплохой эльфийский, почти без акцента. Тоже сама?
Алия, которая знала, что у нее прекрасный эльфийский без акцента, ядовито ответила:
— Мужчины научили.
— Это хорошо, что они тебя научили, — похохатывая, ответил Тризар. — Может, покажешь?
— Тебе прочитать стихотворение на эльфийском? Знаешь, у вас очень красивый язык, его величеству нрав…
— Не надо, — отрезал он.
Вновь потянулись минуты молчания, когда Тризар придумывал очередной повод намекнуть на секс, а Алия готовилась с невинным видом отражать удары. Хватило неугомонного наместника только на четверть часа, после чего все пошло по проторенной дороге. Примерно так и развлекались два взрослых нелюдя, пока часы не показали Алии достаточно убедительное время, чтобы уйти. Тризар нехотя отпустил ее, так напрямую и не приказав остаться и ублажить его.
Алия хотела бы сказать, что победа осталась за ней, но чувствовала себя слишком уставшей и разбитой, поэтому мысленно она согласилась на ничью. Учитывая обстоятельства, ее это вполне устраивало…
…а вот Тризара нет. Он был возмущен! Какого демона творит эта проклятая Богами наложница?! Она не только не пыталась откровенно его соблазнить, она общалась с ним дерзко и даже холодно. И если ее острый язычок он обожал, то вот последнее его настораживало. Это новая тактика? Хочет распалить его чувства? Так куда больше! Если бы не его принципы, не желание добиться любви Алии, он бы давным-давно взял ее прямо на той самой тахте, где она просидела весь вечер, покачивая изящной ножкой! Он, конечно, не понаслышке знал о женском коварстве, но это переходило все разумные границы. Она отказывала ему раз за разом, словно бы не понимая его неприличных намеков. Она! Наложница Эграла! Песчаный златоцвет, которая прославилась своими мужчинами!
Тризар был зол, очень зол, но не отступил. Он предпринял еще несколько попыток. За следующие две недели Алия пять раз ужинала у него, но дальше увлекательных бесед у них так и не зашло. На шестой раз Тризар не выдержал. После долгого спора о причинах плохой продажи инжира в этом году в Эльтареле, он понял, что их отношения заходят куда-то не туда.
— Ты будешь меня соблазнять или нет?! — не выдержал Тризар, который всегда презирал условности.
Ответом ему стали округлившиеся глаза Алии. Впрочем, она быстро взяла себя в руки и вежливо(!) поинтересовалась:
— Что желает, мой господин? Мне раздеться? Станцевать?
Он заскрипел зубами, яростно сжимая кулаки. Даже вороватые чинуши Эльтарела не вызывали у него таких чувств.
— Не нужно, — процедил он. — Я, кажется, просил обращаться ко мне по имени.
— Но ведь настала пора сбросить маски, не так ли? — холодно поинтересовалась она. — Вы же мой господин, вы желаете меня, ждете, когда я — как вы там говорили? — запрыгну к вам в постель.
Их взгляды скрестились. Сейчас его одновременно одолевали два сильных чувства — любовь и ненависть. Он любил, страстно и неистово любил сидящую перед ним женщину, но она не принадлежала ему так, как он этого хотел. Она была его рабыней, но она не была его возлюбленной. Он хотел, чтобы она сама отдалась ему, чтобы признала, что любит. Она ведь не любила Эграла, лишь была предана ему. Так почему она так отчаянно цеплялась за верность своему прошлому господину? Почему продолжала играть с чувствами самого Тризара?
— Ты свободна.
Она поднялась, глаза ее пылали ледяным огнем. Она была прекрасна в своей ярости, строя из себя оскорбленную невинность. Как же он желал ее, неистово, до боли в окаменевшем члене. Все его мысли были лишь о ней, ее тело и лицо преследовало его. Он сходил с ума, утопал в огне Глубин, но не мог победить свою любовь.
Глава 3. Добровольный отказ
Фигура в черных одеяниях быстро шла по косым улочкам на окраине Эльтарела. Ночью район возле порта редко засыпал, там продолжала бить ключом жизнь, не самая приятная и возвышенная (а чаще грязная и грубая). А вот дальше, уходя вглубь города, вверх по холму, встречались тихие места. Именно туда направлялся ассасин. У него были здесь дела, которые он наконец закончил и мог отправляться домой. Пора было исчезать, пока его не заметили…
Ударившись о невидимую преграду, ассасин упал, но тут же вскочил, вытаскивая из-за спины парные клинки.
— Не стоит, Нараш, сталь тебя не спасет, — раздался за спиной знакомый голос.
Нараш резко развернулся, вскидывая руку с мечом, но та вдруг разжалась сама по себе, и клинок упал в остывающий песок.
Из темноты вышел пустынный эльф в светлых одеждах. Нараш сразу узнал эту демоническую улыбку, появляющуюся на лице у наместника Эльтарела каждый раз, когда он в чем-то отказывал ассасинам. А это он делать любил. Уже давно в Эльтареле шла незримая война между ставленниками короля — ассасинами — и магами во главе с наместником. Тризару удалось привлечь на свою сторону не только товарищей по магическому ремеслу, но так же торговцев, да и простой люд его любил. Ассасинам приходилось непросто, особенно в последнее время.
