Никакого желания не было и в помине, хотя полчаса назад она только могла и думать о мужчине — лучше нескольких, — который будет до утра насаживать ее на свой член. Да она только об этом и могла думать! А теперь сидит на постели, терпит поцелуи Дарета и пытается перебороть отвращение, чтобы все же заняться с ним сексом.
— Постой, — она отстранилась и прикусила губу, глядя на несостоявшегося любовника виноватым взглядом.
— Что-то не так?
Забытые Боги, он само беспокойство!
— Нет, понимаешь…
Дело не в тебе, дело во мне! Боги, как пошло! Как будто она девица из любовного романа!
— Я сделал что-то не то?
— Нет, но… просто… понимаешь… — мялась она, отчаянно придумывая причину выпихнуть оборотня из ее дома. Прилив романтики схлынул, и чужой мужик в ее постели стал раздражать Лисари. А ведь какой милый: заботится, нежен, ласков, принял ее положение… И тут Лисари осенило!
— Я плохо себя чувствую, — она извиняюще улыбнулась, коснувшись живота. — Понимаешь? Такое бывает, мне так жаль.
— Конечно, я понимаю, — пролепетал Дарет, отводя от нее совершенно потерянный взгляд. — Я… наверное… пойду…
— Да, уже поздно. Я провожу тебя.
— Нет-нет, не стоит тревожиться…
— Я тебя провожу, — похлопала она его по плечу с самой очаровательной улыбкой: еще не родился на свете тот человек или нелюдь, которому она бы позволила свободно гулять по ее дому. Так что Дарет был одет и отконвоирован до самой входной двери. Когда ее несчастный недо-любовник наконец-то исчез из поля зрения, Лисари устало прислонилась к холодной стене. Ее дом, действительно милый и уютный, вдруг показался серым. Стены из светлого дерева потемнели, мягкие белоснежные ковры больше не радовали глаз, а висящая в холе картина с изображением взлетающей стаи птиц — любимая и дорогая сердцу — показалась какой-то излишне пафосной и глупой. А причина всего этого была внутри: Лисари чувствовала себя так, словно она искупалась в грязи. Мерзко, неприятно, хотелось стереть с себя чужие прикосновения, которые еще помнила кожа.
— Я схожу с ума, — пробормотала Лисари, ероша свои косички, а потом взяла себя в руки и решила заняться делом. Пройдя в гостиную, она провела рукой по гладкой стене напротив окна, а потом ловко активировала скрытый механизм. Что-то щелкнуло, и в лунном свете явственно проступили очертания дверцы, искусно скрытой в стене. Лисари открыла ее и замерла. Долго, очень долго смотрела внутрь.
— Я определенно схожу с ума, — постановила она и провела рукой по пустой нише в стене. На пальцах остался значительный слой пыли. Золота в тайнике не было уже несколько месяцев.
Дверь кафе зловеще стукнулась о косяк, и Лисари отругала себя за чувствительность — ничего не произошло! До прихода Бегра было еще несколько часов, которые хозяйка "Десертов на любой вкус" провела за плитой, благо в последнее время это не было чем-то удивительным для работников. Единственное отличие — сегодня она была не расположена болтать, и Фейра, стоящая в паре метров от нее, периодически поглядывала в ее сторону, порывалась открыть рот, но ловила предупредительный взгляд холодных серых глаз и замолкала, так и не начав говорить.
— Госпожа Лисари…
— Это срочно, Вифт? — не скрывая раздражения, спросила Лисари, переворачивая пирог. Сегодня спина болела больше обычного, словно нужно была еще одна причина ненавидеть этот день.
— Да, госпожа.
— В чем дело?
— Пройдемте со мной, я покажу.
Бросив на управляющего неприязненный взгляд, она оставила пирог на Фейру и отправилась на улицу: только абсолютная уверенность в Вифте позволила ей не убить его сразу.
Погода в Рестании была не по-весеннему теплая, солнце палило нещадно, позабыв, что до лета еще целый месяц. Обойдя лужи, Вифт с Лисари зашли на склад. Он был достаточно маленький, чтобы уместиться в небольшом здании, и достаточно большой, чтобы там можно было хранить все необходимое. По правде говоря, Лисари не отказалась бы от склада побольше, но уж больно удачное место было у ее кафе, чтобы переезжать, к тому большая часть ингредиентов требовалась в самом свежем состоянии, поэтому постоянно хранить большое количество запасов при постоянных поставках не было необходимости. Но место все равно было — нет, не мало — впритык. Вот и сейчас, стоило Лисари зайти, как тут же пришлось протискиваться между ящиками. Хорошо еще, что она все же не успела сильно растолстеть!
— Вот, — Вифт указал на раскрытый ящик, стоящий в глубине склада. Впрочем, в этом уже не было необходимости — Лисари и сама увидела то, ради чего ее сюда позвал управляющий.
— Демоны Глубин… — протянула она и добавила пару крепких выражений. А все дело в том, что находившиеся в ящике банки с творогом покрывала черная плесень, напоминающая вязкую неприятную жижу. Оставалось удивляться, как она не стекает с поверхности. К сожалению, Лисари знала ответ на этот вопрос.
— Мерзость.
— Что будем делать?
— А что нам еще остается? Иди в ратушу, сообщай о колдовской плесени, а закрою кафе.
— Может, наоборот? — осторожно предложил Вифт. — В вашем положении не следует так рисковать…
— Колдовская плесень опасна только для предметов. Я остаюсь, — отрезала Лисари, и управляющий больше не рискнул с ней спорить. А вот сама эльфийка едва сдерживалась, чтобы не выругаться в голос!
Колдовская плесень, как понятно из названия, появлялась путем наложение чар колдунами. Она распространялась с ужасной скоростью, пожирая все вещи на своем пути. Сначала такая вязкая жижа охватывала край предмета, потом постепенно проникала внутри, растворяя его. В итоге за пару дней плесень уничтожала вещь размером с кровать. Понятно дело, что для складов это был настоящий бич, особенно если вовремя не остановить ее. Колдовская плесень, к счастью, легко убиралась магией, вот только далеко не у всех владельцев помещений, где она завелась, было золото на магов. Поэтому часто хозяева пытались справиться своими силами, терпели поражение и заражали соседние здания. Для Рестании, как крупного торгового города, это стало настоящим бичом. Наконец был принят закон, по которому теперь все, кто обнаруживал у себя в доме колдовскую плесень, обязан был сообщить в ратушу, чтобы этот случай зафиксировали и прислали мага (если у хозяина есть золото) или заперли помещение (если золота не имелось). И вот теперь это произойдет с ее кафе! Лисари села на ближайший закрытый ящик и со злобой посмотрела на плесень. Вариант не сообщать она не рассматривала: не из-за совестливости, а по той простой причине, что зараженные ящики деть некуда — не с Вифтом же их таскать за город!
И почему все плохое всегда наваливается кучей?!
Дверь кафе хлопнула, и теперь Лисари не слышался в этом зловещий знак — она была в такой ярости, что ее даже Второе Великое Нашествие не смогло бы отвлечь от грязной ругани, которая проносилась в ее голове. А человечек, вызвавший ее, уже спешно улепетывал вдоль по улице. Лисари еще раз глянула на дверь своего кафе, запечатанную синим сургучом, и отправилась домой. Встреча с Бегром сорвалась, но она даже не собиралась прилагать усилия для поиска человека. Захочет — сам найдет. Тем более местоположение Бегра было никому неизвестно. А вот Сайха можно было найти всегда в его любимой таверне, но тот отличался более адекватным поведением, чем их новый покровитель. Однако сейчас мысли Лисари больше занимал другой мужчина — маленький лысый представитель из ратуши, который заявил ей, что это по ее вине возникла плесень, опечатал на неопределенный срок кафе (хотя она заверила его, что вызовет мага) и пообещал, что Управление разберется в ее вредительстве. Каком вредительстве?! Сама на себя наложила чары? Колдовскую плесень кидают на склады конкурентов, но никак не на свои собственные! Тем более она сразу сообщила обо всем, проявив сознательность! Но нет, отвергнув доводы рассудка, этот хряк из ратуши обвинил во всем Лисари, еще и пригрозил арестом! Так что сейчас эльфийка пребывала в такой ярости, что даже прохожие шарахались от нее. Она готова была задушить голыми руками любого, кто сейчас встанет у нее на пути. Ее сладкое королевство явственно встало на путь погибели, и Лисари догадывалась, кому она обязана столь "лестной" перспективой.
— Бегр, — процедила Лисари, войдя в дом и обнаружив там трех чужих мужчин.
— Госпожа светлая эльфийка, — человек в издевательском поклоне склонил голову. Он расселся в ее кресле, в ее гостиной, в ее доме! Что она там говорила насчет придушить?
— Прежде чем столь красивая девушка набросится сразу на троих мужчин, напомню, что именно я должен получить главный приз.
— Золото? — невинно уточнила Лисари, присаживаясь в кресло напротив. Эмоции эмоциями, но думать надо головой, Бегр зря шутил.
— А есть золото?
— Сейчас нет, — заявила Лисари таким тоном, словно шутила с подружками, а не разговаривала с одним из главарей банд, держащих под собою всю Рестанию.
— А должно быть. Что же делать?
Ответ был в глазах Бегра, горящих похотью, и Лисари решила использовать свой первый козырь.
— Не знаю. Я бы предложила вам другой способ оплаты, но боюсь, что не смогу удовлетворить вкусы столь важного господина, — пропела она, улыбаясь той самой многообещающей улыбкой, за которую мужчины Рестании готовы были на все.
— Сможешь, — отмахнулся Бегр, едва не бросаясь на нее. Он был зверем, диким зверем. Не таким, как жестокие в душе дроу или бешеные по крови ликаны — он, будучи всего лишь человеком, дышал злобой и неконтролируемыми желаниями. Ни нормы морали, ни закон, ни даже здравый смысл не могли остановить его. Страшный человек. Но Лисари доводилось обслуживать и не таких.
— Боюсь, все же нет, — извиняющимся тоном произнесла она, кокетливо взмахнув ресницами и склонив немного свою головку. Безупречная игра, мадам из "Бархатной ночи" гордилась бы. — Видите ли, у меня такое положение, которое не всем удобно, — на этих словах она демонстративно погладила округлившийся живот — под тонким ситцевым платьем, не скрытым плащом, он был хорошо виден.
Однако надежды Лисари на брезгливость этого человека разбились тут же о его ничуть не изменившийся взгляд.
— Так даже интереснее, — хохотнул он. Смех его напомнил Лисари карканье вороны, и она в очередной раз поразилась, как простой человек смог чего-то достичь в Рестании! Здесь, где жили представители бессмертных рас, слабый стареющий мужчина смог завоевать свою территорию и пользоваться всеми благами столь невеликой, но желанной власти.
— То есть вас не смущает?
— Меня? Лишь заводит. Начнешь? — скабрезно поинтересовался он, а оборотни-охранники по обе стороны от него осклабились.
Лисари еще шире распахнула глаза.
— А как же отсрочка? Вы что же, не поможете мне?
— Отсрочка? — удивился Бегр, даже перестал капать слюной на ковер (к счастью, в переносном смысле).
— Ну да. Вы ведь деловой человек, должны войти в мое положение, — пожала плечами Лисари.
— Ваше положение? — Глаза его зло сощурились, и она бы дорого отдала за то, чтобы узнать, о чем думал сейчас противник.
Несколько минут в гостиной царила полная тишина, пока Бегр, развалившись в кресле, размышлял, поглаживая подбородок, заросшей щетиной. Вот у эльфов, даже у темных, волосы на лице не росли… Проклятье, о чем она думает?!
— Хорошо, я дам вам отсрочку. Месяц. Но за это плата возрастет. А если через четыре недели я не получу свое золото, то… — он подался вперед. Лисари понадобилось все ее самообладание, чтобы не отпрянуть. Вместо этого она сама наклонилась, встречаясь взглядом с этим беспощадным мужчиной, одержимым ею. — …то возьму тебя силой. Мне так даже больше нравится. А ублюдок в тебе сдохнет, когда я буду вколачивать в тебя свой член. Чтобы впредь ты была разборчивее.
Вид белоснежных башен, уходящих золотыми шпилями в самое небо, всегда действовали на Лисари успокаивающе. Если забыть, что на ее бедную голову вскорости вывалится целый ушат помое… нотаций.
— Ты сегодня рано, — заметила, нахмурившись, Алисия, но сестру впустила. Основания для наблюдения были более чем весомые — на часах не было и шести утра. Даже самые усердные студенты еще не пришли в Академию.
— Мне сегодня спешить некуда, — кисло ответила Лисари, опустившись на стул (кресел ее сестра-аскетка не держала в принципе) и едва не застонав от удовольствия — наконец-то она сидит! Ноющая с ночи спина чуть затихла.
— Почему?
— Потому что — радуйся — мое кафе закрыли.
— Не вижу поводов для радости, студенты любят твои "Десерты…", к тому же некоторые там работают. Для них это удар по карману.
— О, моя сестра во всей своей красе! Жалеет всех, кроме меня!
— Тебя жалеть не нужно, ты сама создаешь себе проблемы, — с некоторым презрением произнесла Алисия, собирая для сестры очередную порцию лечебных трав.
— Надо же, сколько народа меня "любит", тебе стоит встать в очередь, Лиси… Что же касается твоих студентов, то они сами горазды! Помнишь мою служанку? Которая внезапно пропала? Так она, похоже, была наводчицей для вора, если не сама крала. Что скажешь на это? Продолжишь защищать своих подопечных?
— Да, — со спокойным достоинством ответила Алисия. — Та девушка, о которой ты столь нелестно отозвалась, умерла. Ее тело нашли в Асдель. Рыбаки из деревни ниже по течению выловили ее труп, а в Управлении опознали.
Лисари, больше сейчас занятая судьбой кафе и своей "невинности", на которую покушался Бегр, не сразу сообразила, о чем толкует сестра, зато потом…
— Откуда Управление узнало, что вообще нужно искать ту девушку? — поинтересовалась Лисари, подозрительно глядя на Алисию. И не зря.
— Я им сказала. После твоего равнодушного заявления, я обеспокоилась судьбой твоей бывшей служанки и обратилась в Управление. Благо у меня есть там знакомые, которые отнеслись ко всему серьезно.
— Ты шутишь, Лиси? Вместо того, чтобы помочь собственной сестре, пользуясь такими связями, ты тратишь время и силы на какую-то постороннюю девицу?!
— Да, — все также спокойно ответила Алисия, хлопнув на стол перед Лисари мешочек с травами. — Я уже высказала свое мнение о твоих "проблемах".
И вновь на лицо легла маска вежливости.
— Конечно, — пожала плечами младшая сестра. Ее серые глаза были полны лжи, за которой никогда не видно боль. — Светлого дня, Лиси.
Резкая боль в животе вынудила Лисари прервать спор с чиновником в ратуше и выйти на свежий воздух.
— Чтоб меня Повелитель Глубин сожрал, какая же ты мерзость, — проворчала себе под нос эльфийка. Ее бесило все: ее положение, неприятности, которые оно доставляло, то, как она теперь выглядела в глазах других. Женщине и так сложно быть значительной в глазах мужчин, а уж с животом наперевес у нее не будет никаких шансов. В этом Лисари убедилась на собственном примере. Прошло еще две недели, а ребенок, словно специально, портил все, что еще оставалось у нее. Живот теперь было сложновато спрятать под платьем, особенно учитывая то, что Лисари передвигалась быстро и резко, так что ее проблему замечали все. И эти взгляды, такие жалостливые и презрительные. Слабая женщина, еще и ожидающая ребенка… Как же бесит! Вот прямо сейчас ей этот нахальный чинуша заявил, что баловство с кафе надо бросать и садиться домой, мужа обхаживать и пеленки стирать. Как она его не убила — вопрос хороший, но гадостей в отместку наговорила.
— Постой, — она отстранилась и прикусила губу, глядя на несостоявшегося любовника виноватым взглядом.
— Что-то не так?
Забытые Боги, он само беспокойство!
— Нет, понимаешь…
Дело не в тебе, дело во мне! Боги, как пошло! Как будто она девица из любовного романа!
— Я сделал что-то не то?
— Нет, но… просто… понимаешь… — мялась она, отчаянно придумывая причину выпихнуть оборотня из ее дома. Прилив романтики схлынул, и чужой мужик в ее постели стал раздражать Лисари. А ведь какой милый: заботится, нежен, ласков, принял ее положение… И тут Лисари осенило!
— Я плохо себя чувствую, — она извиняюще улыбнулась, коснувшись живота. — Понимаешь? Такое бывает, мне так жаль.
— Конечно, я понимаю, — пролепетал Дарет, отводя от нее совершенно потерянный взгляд. — Я… наверное… пойду…
— Да, уже поздно. Я провожу тебя.
— Нет-нет, не стоит тревожиться…
— Я тебя провожу, — похлопала она его по плечу с самой очаровательной улыбкой: еще не родился на свете тот человек или нелюдь, которому она бы позволила свободно гулять по ее дому. Так что Дарет был одет и отконвоирован до самой входной двери. Когда ее несчастный недо-любовник наконец-то исчез из поля зрения, Лисари устало прислонилась к холодной стене. Ее дом, действительно милый и уютный, вдруг показался серым. Стены из светлого дерева потемнели, мягкие белоснежные ковры больше не радовали глаз, а висящая в холе картина с изображением взлетающей стаи птиц — любимая и дорогая сердцу — показалась какой-то излишне пафосной и глупой. А причина всего этого была внутри: Лисари чувствовала себя так, словно она искупалась в грязи. Мерзко, неприятно, хотелось стереть с себя чужие прикосновения, которые еще помнила кожа.
— Я схожу с ума, — пробормотала Лисари, ероша свои косички, а потом взяла себя в руки и решила заняться делом. Пройдя в гостиную, она провела рукой по гладкой стене напротив окна, а потом ловко активировала скрытый механизм. Что-то щелкнуло, и в лунном свете явственно проступили очертания дверцы, искусно скрытой в стене. Лисари открыла ее и замерла. Долго, очень долго смотрела внутрь.
— Я определенно схожу с ума, — постановила она и провела рукой по пустой нише в стене. На пальцах остался значительный слой пыли. Золота в тайнике не было уже несколько месяцев.
Глава 3. Подпольная борьба
Дверь кафе зловеще стукнулась о косяк, и Лисари отругала себя за чувствительность — ничего не произошло! До прихода Бегра было еще несколько часов, которые хозяйка "Десертов на любой вкус" провела за плитой, благо в последнее время это не было чем-то удивительным для работников. Единственное отличие — сегодня она была не расположена болтать, и Фейра, стоящая в паре метров от нее, периодически поглядывала в ее сторону, порывалась открыть рот, но ловила предупредительный взгляд холодных серых глаз и замолкала, так и не начав говорить.
— Госпожа Лисари…
— Это срочно, Вифт? — не скрывая раздражения, спросила Лисари, переворачивая пирог. Сегодня спина болела больше обычного, словно нужно была еще одна причина ненавидеть этот день.
— Да, госпожа.
— В чем дело?
— Пройдемте со мной, я покажу.
Бросив на управляющего неприязненный взгляд, она оставила пирог на Фейру и отправилась на улицу: только абсолютная уверенность в Вифте позволила ей не убить его сразу.
Погода в Рестании была не по-весеннему теплая, солнце палило нещадно, позабыв, что до лета еще целый месяц. Обойдя лужи, Вифт с Лисари зашли на склад. Он был достаточно маленький, чтобы уместиться в небольшом здании, и достаточно большой, чтобы там можно было хранить все необходимое. По правде говоря, Лисари не отказалась бы от склада побольше, но уж больно удачное место было у ее кафе, чтобы переезжать, к тому большая часть ингредиентов требовалась в самом свежем состоянии, поэтому постоянно хранить большое количество запасов при постоянных поставках не было необходимости. Но место все равно было — нет, не мало — впритык. Вот и сейчас, стоило Лисари зайти, как тут же пришлось протискиваться между ящиками. Хорошо еще, что она все же не успела сильно растолстеть!
— Вот, — Вифт указал на раскрытый ящик, стоящий в глубине склада. Впрочем, в этом уже не было необходимости — Лисари и сама увидела то, ради чего ее сюда позвал управляющий.
— Демоны Глубин… — протянула она и добавила пару крепких выражений. А все дело в том, что находившиеся в ящике банки с творогом покрывала черная плесень, напоминающая вязкую неприятную жижу. Оставалось удивляться, как она не стекает с поверхности. К сожалению, Лисари знала ответ на этот вопрос.
— Мерзость.
— Что будем делать?
— А что нам еще остается? Иди в ратушу, сообщай о колдовской плесени, а закрою кафе.
— Может, наоборот? — осторожно предложил Вифт. — В вашем положении не следует так рисковать…
— Колдовская плесень опасна только для предметов. Я остаюсь, — отрезала Лисари, и управляющий больше не рискнул с ней спорить. А вот сама эльфийка едва сдерживалась, чтобы не выругаться в голос!
Колдовская плесень, как понятно из названия, появлялась путем наложение чар колдунами. Она распространялась с ужасной скоростью, пожирая все вещи на своем пути. Сначала такая вязкая жижа охватывала край предмета, потом постепенно проникала внутри, растворяя его. В итоге за пару дней плесень уничтожала вещь размером с кровать. Понятно дело, что для складов это был настоящий бич, особенно если вовремя не остановить ее. Колдовская плесень, к счастью, легко убиралась магией, вот только далеко не у всех владельцев помещений, где она завелась, было золото на магов. Поэтому часто хозяева пытались справиться своими силами, терпели поражение и заражали соседние здания. Для Рестании, как крупного торгового города, это стало настоящим бичом. Наконец был принят закон, по которому теперь все, кто обнаруживал у себя в доме колдовскую плесень, обязан был сообщить в ратушу, чтобы этот случай зафиксировали и прислали мага (если у хозяина есть золото) или заперли помещение (если золота не имелось). И вот теперь это произойдет с ее кафе! Лисари села на ближайший закрытый ящик и со злобой посмотрела на плесень. Вариант не сообщать она не рассматривала: не из-за совестливости, а по той простой причине, что зараженные ящики деть некуда — не с Вифтом же их таскать за город!
И почему все плохое всегда наваливается кучей?!
***
Дверь кафе хлопнула, и теперь Лисари не слышался в этом зловещий знак — она была в такой ярости, что ее даже Второе Великое Нашествие не смогло бы отвлечь от грязной ругани, которая проносилась в ее голове. А человечек, вызвавший ее, уже спешно улепетывал вдоль по улице. Лисари еще раз глянула на дверь своего кафе, запечатанную синим сургучом, и отправилась домой. Встреча с Бегром сорвалась, но она даже не собиралась прилагать усилия для поиска человека. Захочет — сам найдет. Тем более местоположение Бегра было никому неизвестно. А вот Сайха можно было найти всегда в его любимой таверне, но тот отличался более адекватным поведением, чем их новый покровитель. Однако сейчас мысли Лисари больше занимал другой мужчина — маленький лысый представитель из ратуши, который заявил ей, что это по ее вине возникла плесень, опечатал на неопределенный срок кафе (хотя она заверила его, что вызовет мага) и пообещал, что Управление разберется в ее вредительстве. Каком вредительстве?! Сама на себя наложила чары? Колдовскую плесень кидают на склады конкурентов, но никак не на свои собственные! Тем более она сразу сообщила обо всем, проявив сознательность! Но нет, отвергнув доводы рассудка, этот хряк из ратуши обвинил во всем Лисари, еще и пригрозил арестом! Так что сейчас эльфийка пребывала в такой ярости, что даже прохожие шарахались от нее. Она готова была задушить голыми руками любого, кто сейчас встанет у нее на пути. Ее сладкое королевство явственно встало на путь погибели, и Лисари догадывалась, кому она обязана столь "лестной" перспективой.
— Бегр, — процедила Лисари, войдя в дом и обнаружив там трех чужих мужчин.
— Госпожа светлая эльфийка, — человек в издевательском поклоне склонил голову. Он расселся в ее кресле, в ее гостиной, в ее доме! Что она там говорила насчет придушить?
— Прежде чем столь красивая девушка набросится сразу на троих мужчин, напомню, что именно я должен получить главный приз.
— Золото? — невинно уточнила Лисари, присаживаясь в кресло напротив. Эмоции эмоциями, но думать надо головой, Бегр зря шутил.
— А есть золото?
— Сейчас нет, — заявила Лисари таким тоном, словно шутила с подружками, а не разговаривала с одним из главарей банд, держащих под собою всю Рестанию.
— А должно быть. Что же делать?
Ответ был в глазах Бегра, горящих похотью, и Лисари решила использовать свой первый козырь.
— Не знаю. Я бы предложила вам другой способ оплаты, но боюсь, что не смогу удовлетворить вкусы столь важного господина, — пропела она, улыбаясь той самой многообещающей улыбкой, за которую мужчины Рестании готовы были на все.
— Сможешь, — отмахнулся Бегр, едва не бросаясь на нее. Он был зверем, диким зверем. Не таким, как жестокие в душе дроу или бешеные по крови ликаны — он, будучи всего лишь человеком, дышал злобой и неконтролируемыми желаниями. Ни нормы морали, ни закон, ни даже здравый смысл не могли остановить его. Страшный человек. Но Лисари доводилось обслуживать и не таких.
— Боюсь, все же нет, — извиняющимся тоном произнесла она, кокетливо взмахнув ресницами и склонив немного свою головку. Безупречная игра, мадам из "Бархатной ночи" гордилась бы. — Видите ли, у меня такое положение, которое не всем удобно, — на этих словах она демонстративно погладила округлившийся живот — под тонким ситцевым платьем, не скрытым плащом, он был хорошо виден.
Однако надежды Лисари на брезгливость этого человека разбились тут же о его ничуть не изменившийся взгляд.
— Так даже интереснее, — хохотнул он. Смех его напомнил Лисари карканье вороны, и она в очередной раз поразилась, как простой человек смог чего-то достичь в Рестании! Здесь, где жили представители бессмертных рас, слабый стареющий мужчина смог завоевать свою территорию и пользоваться всеми благами столь невеликой, но желанной власти.
— То есть вас не смущает?
— Меня? Лишь заводит. Начнешь? — скабрезно поинтересовался он, а оборотни-охранники по обе стороны от него осклабились.
Лисари еще шире распахнула глаза.
— А как же отсрочка? Вы что же, не поможете мне?
— Отсрочка? — удивился Бегр, даже перестал капать слюной на ковер (к счастью, в переносном смысле).
— Ну да. Вы ведь деловой человек, должны войти в мое положение, — пожала плечами Лисари.
— Ваше положение? — Глаза его зло сощурились, и она бы дорого отдала за то, чтобы узнать, о чем думал сейчас противник.
Несколько минут в гостиной царила полная тишина, пока Бегр, развалившись в кресле, размышлял, поглаживая подбородок, заросшей щетиной. Вот у эльфов, даже у темных, волосы на лице не росли… Проклятье, о чем она думает?!
— Хорошо, я дам вам отсрочку. Месяц. Но за это плата возрастет. А если через четыре недели я не получу свое золото, то… — он подался вперед. Лисари понадобилось все ее самообладание, чтобы не отпрянуть. Вместо этого она сама наклонилась, встречаясь взглядом с этим беспощадным мужчиной, одержимым ею. — …то возьму тебя силой. Мне так даже больше нравится. А ублюдок в тебе сдохнет, когда я буду вколачивать в тебя свой член. Чтобы впредь ты была разборчивее.
***
Вид белоснежных башен, уходящих золотыми шпилями в самое небо, всегда действовали на Лисари успокаивающе. Если забыть, что на ее бедную голову вскорости вывалится целый ушат помое… нотаций.
— Ты сегодня рано, — заметила, нахмурившись, Алисия, но сестру впустила. Основания для наблюдения были более чем весомые — на часах не было и шести утра. Даже самые усердные студенты еще не пришли в Академию.
— Мне сегодня спешить некуда, — кисло ответила Лисари, опустившись на стул (кресел ее сестра-аскетка не держала в принципе) и едва не застонав от удовольствия — наконец-то она сидит! Ноющая с ночи спина чуть затихла.
— Почему?
— Потому что — радуйся — мое кафе закрыли.
— Не вижу поводов для радости, студенты любят твои "Десерты…", к тому же некоторые там работают. Для них это удар по карману.
— О, моя сестра во всей своей красе! Жалеет всех, кроме меня!
— Тебя жалеть не нужно, ты сама создаешь себе проблемы, — с некоторым презрением произнесла Алисия, собирая для сестры очередную порцию лечебных трав.
— Надо же, сколько народа меня "любит", тебе стоит встать в очередь, Лиси… Что же касается твоих студентов, то они сами горазды! Помнишь мою служанку? Которая внезапно пропала? Так она, похоже, была наводчицей для вора, если не сама крала. Что скажешь на это? Продолжишь защищать своих подопечных?
— Да, — со спокойным достоинством ответила Алисия. — Та девушка, о которой ты столь нелестно отозвалась, умерла. Ее тело нашли в Асдель. Рыбаки из деревни ниже по течению выловили ее труп, а в Управлении опознали.
Лисари, больше сейчас занятая судьбой кафе и своей "невинности", на которую покушался Бегр, не сразу сообразила, о чем толкует сестра, зато потом…
— Откуда Управление узнало, что вообще нужно искать ту девушку? — поинтересовалась Лисари, подозрительно глядя на Алисию. И не зря.
— Я им сказала. После твоего равнодушного заявления, я обеспокоилась судьбой твоей бывшей служанки и обратилась в Управление. Благо у меня есть там знакомые, которые отнеслись ко всему серьезно.
— Ты шутишь, Лиси? Вместо того, чтобы помочь собственной сестре, пользуясь такими связями, ты тратишь время и силы на какую-то постороннюю девицу?!
— Да, — все также спокойно ответила Алисия, хлопнув на стол перед Лисари мешочек с травами. — Я уже высказала свое мнение о твоих "проблемах".
И вновь на лицо легла маска вежливости.
— Конечно, — пожала плечами младшая сестра. Ее серые глаза были полны лжи, за которой никогда не видно боль. — Светлого дня, Лиси.
***
Резкая боль в животе вынудила Лисари прервать спор с чиновником в ратуше и выйти на свежий воздух.
— Чтоб меня Повелитель Глубин сожрал, какая же ты мерзость, — проворчала себе под нос эльфийка. Ее бесило все: ее положение, неприятности, которые оно доставляло, то, как она теперь выглядела в глазах других. Женщине и так сложно быть значительной в глазах мужчин, а уж с животом наперевес у нее не будет никаких шансов. В этом Лисари убедилась на собственном примере. Прошло еще две недели, а ребенок, словно специально, портил все, что еще оставалось у нее. Живот теперь было сложновато спрятать под платьем, особенно учитывая то, что Лисари передвигалась быстро и резко, так что ее проблему замечали все. И эти взгляды, такие жалостливые и презрительные. Слабая женщина, еще и ожидающая ребенка… Как же бесит! Вот прямо сейчас ей этот нахальный чинуша заявил, что баловство с кафе надо бросать и садиться домой, мужа обхаживать и пеленки стирать. Как она его не убила — вопрос хороший, но гадостей в отместку наговорила.
