Выглянув в окна, соседи в ужасе отпрянули, прячась за плотные шторы и крепкие ставни. Какие-то люди, а может, и нелюди, громили лавку мужа Рен. Сам ликан, его жена и дочь лежали на мостовой с проломленными черепами. Вокруг них уже натекла порядочная лужа крови.
Спустя полчаса на место трагедии прибыли инспекторы из Управления. Мрачно переглядываясь, они зафиксировали еще один случай нападения на ликанов. Рестания словно сошла с ума.
— Лорд де Нарат?
— Светлого дня, леди Рид. Чем обязан?
— Обязаны вы многим, но не мне, — недовольно заметила Энид. — Прогуляемся?
Они встретились на въезде в Рестанию, но теперь, спешившись, вели своих коней вдоль небольшого леска. Здесь было так тихо и спокойно. Голубое небо над головой, прохладный ветерок, разгоняющий полуденную жару — если бы не мрачные мысли, тяготившие Энид, она бы смогла насладиться прекрасной погодой, пришедшей в Рестанию под конец лета.
— Так о чем вы желали поговорить, леди Рид? Признаться, в последнее время у меня не так много возможностей для праздности и безделья. Если вам нечего мне сказать, я бы предпочел удалиться. — Речь Гарета текла ручьем. Идеально, безупречно, вежливо. Он так и лоснился, этот самодовольный мужчина, бессердечный и пустой.
Энид резко обернулась.
— Естественно, что вы очень заняты. Надо ведь везде успевать: и принцессу соблазнять, и в Рестании отправлять людей резать ликанов и угрожать членам Совета, и Свет знает, что еще творить. С вашими-то амбициями!
Лицо де Нарата, секунду назад выражавшее лишь вежливость и приятие, исказила гримаса злость и одновременно наслаждения.
— Как много ты собрала обо мне, Энид.
— Против своей воли, — отказалась от обвинений женщина. — Я бы желала никогда не знать о твоих делишках.
— Так забудь. Я не обижусь, — заверил ее Гарет, продолжая улыбаться. Обычно улыбка делает людей привлекательней, но де Нарата она портила, словно все самые неприглядные черты показывались в этот момент — что-то звериное, жестокое.
— Ты забыл о всех приличиях! — прошипела Энид, не обращая внимания на его иронию. — Ты позоришь плащ паладина! Мы так не действуем.
— А как мы действуем? — насмешливо поинтересовался де Нарат. — Плетем интриги, покупаем нужных людей, входим в доверие к правящим особам. Разве ты сама, Энид, не действуешь так? Или еще не успела залезть в постель к королю Родеру?
Женская рука, привыкшая к тяжелому мечу, взвилась вверх… но так и не отвесила пощечину. Энид сдержалась, хотя, видит Свет, ей тяжело это далось.
— Умница, — похвалил ее де Нарат, оставшись неподвижным. Он наблюдал за ней, как за маленьким смешным зверьком, и будь Энид помоложе, она все же ударила бы его.
— Самодовольство тебя погубит.
— Если так, то зачем ты тратишь на меня свое драгоценное время?
— Чтобы предупредить. Оставь в покое Тилину. Если нужно, я помогу тебе в Фелин'Сене, что бы… что бы ты ни придумал опять.
— Надо же, какая честность и откровенность. Сделка с совестью нелегко тебе далась?
— Хватит ерничать, Гарет, мы не на совете и не на приеме у короля, твои словесные изыски никому не нужны. Ответь уже прямо.
Гарет вновь изогнул губы в своей демонической улыбке и ответил:
— Нет. Тилина любима, уверяю.
— Не тобой!
— Ты так завелась. Я думал, что твое холодное сердце не растопит никто. Энид-безразличная.
— Меня не интересует, что ты обо мне думаешь, я хочу лишь одного — чтобы ты оставил Тилину. Девочка не заслужила такого демона, как ты.
— Твои речи кощунственны, — сверкнул глазами Гарет. Он вдруг перестал быть расслабленным и насмешливым, превратившись в острый клинок, готовый к бою. — Не лезь туда, где тебя не ждут, Энид. Можешь пострадать.
— Тебе не в чем меня обвинить.
— Но я могу многое.
— Я знаю, — холодно ответила женщина. Она действительно знала. Де Нарату и раньше доводилось противостоять собственным товарищам. Можно вспомнить того же Валема, погибшего "от рук разбойников". Да и раньше Гарет не стеснялся в средствах, просто был куда сдержаннее и осторожнее. А теперь решил изменить себе?
Энид насторожилась. Ей не нравилось его поведения. Раньше… Вот именно — раньше! А сейчас все, похоже, изменилось.
— Думаешь, Верховный паладин позволит тебе поднять руку на товарищей? — холодно поинтересовалась Энид.
— Все ради победы Света. Мы истребляем темных. Все, кто не с нами, те против нас. На чьей стороне ты, Энид?
Она смерила его гневным взглядом.
— На стороне Света, ты ведь знаешь.
— Знаю… Я тоже. Мы боремся за одну правду.
— Но разными методами.
— Тебя это беспокоит?
— Оставь в покое Тилину. Хватит с тебя и Рестании.
Гарет вдруг расхохотался. Звучало это жутко.
— Так вот как мыслит одна из доблестных стражниц Света! Принцесса стоит целого города!
— Я не собираюсь оправдываться перед тобой, — отчеканила Энид. — Я всего лишь предупреждаю.
— Собираешься на войну? — зло поинтересовался Гарет. — Если попробуешь вмешаться, потеряешь даже Фелин'Сен. Я собираюсь жениться, и ты меня не остановишь.
Взгляд Энид стал лучшим ответом на подобную угрозу.
— Оставь девочку в покое.
— Она уже моя… Уйди с дороги. Иначе повторишь судьбу тех несчастных, которые скоро на Совете Рестании примут нужное мне решение.
Энид едва сдерживалась, чтобы не высказать Гарету все, что она о нем думает. Ей отказало даже природное спокойствие. И только разум продолжал держать в узде чувства. Ругаться с де Наратом — не лучший способ решить проблему. Он явно настроен решительно, как и всегда. Тилину уже не спасти, только если остановить Гарета… Но для этого нужно заручиться поддержкой Верховного паладина. Сегодняшний разговор — глупый импульсивный поступок, но Энид не могла смотреть и слушать, как эта мразь уничтожает чужие жизни. И при этом он в открытую насмехается над ней! Над всеми ними!
Энид сделала над собой усилие и успокоилась. Она поняла, что зашла слишком далеко. Не стоит ссориться с де Наратом. Это может быть опасно. Особенно сейчас.
Энид взяла себя в руки и ответила так, как единственно было возможно:
— Остается лишь уповать на что, Свет благословить твой союз с принцессой Фелин'Сена. Будь хорошим мужем… и паладином.
Энид развернулась и, не прощаясь, ушла, утянув за собой свою смирную кобылку, к которой постоянно приставал жеребец Гарета.
Желая оставить за собой последнее слово, де Нарат произнес ей в спину:
— Можешь приехать на свадьбу. Я буду ждать тебя.
— Обязательно приду, — холодно пообещала Энид, вскакивая в седло и пришпоривая лошадь.
Довольная улыбка Гарета еще долго стояла у нее перед глазами, вызывая неподдельный гнев.
Этот совет паладинов ничем не отличался от других. Так казалось поначалу. Энид сидела и привычно улыбалась всем своей успокаивающей улыбкой. Она походила на безмятежное озеро, которое никогда не выходит из берегов. Даже с де Наратом она была предельно вежлива. Мужчины были менее сдержаны, но оставались в рамках приличия, хотя некоторые паладины глядели друг на друга с неприязнью. Только общее дело объединяло их. Самыми спокойными, после Энид, были ее друг (и любовник, что уж скрывать) Уорон Карт, а также новоявленный член совета, Бьёрн Гофрей. Он показал себя ретивым исполнителем высшей воли и чересчур нейтральным, как думалось Джерету. Лорд Аверин в последние недели погряз в проблемах, но, к счастью, пока это были лишь временные трудности. Он делал все, чтобы в Ферании настал мир (хотя бы между светлыми и светлыми) и истово продвигал идеи Света. С королем он был в хороших отношениях, они даже вместе ездили на охоту. В общем, Аверин ладил с правителем Ферании, и тот с радостью принимал его помощь и советы. Еще бы удалось утихомирить темных!
Так что проблем у Джерета было достаточно, и он мало обращал внимания на окружающих, но все же отметил, что Бьёрн наверняка чья-то кукла — слишком уж мастерски все делает, отвечает. Кто-то ему помогает. Интересно, кто?
Однако совсем скоро и проблемы самого Джерета, и Бьёрна, и прочих паладинов отошли на второй план. Потому что выслушав отчет Вайрана, Верховный паладин произнес:
— Вы хотите сказать, что вновь не продвинулись ни на шаг? Логра осталась единственным королевством, которое не приняло Серый список. Даже Рестания поддержала нас.
Де Нарат при этих словах победно глянул на Вайрана, а потом насмешливо — на Энид. Леди Рид осталась равнодушна к этому выпаду, что же касалось лорда де Весора, то он разговаривал с Верховным паладином и на посторонние вещи внимание не обращал. Почти.
— Я…
— Я уже вас выслушал, лорд де Весор. И не раз, — обрубил де Гор, и Вайран замолчал. Он был слишком гордым и благородным человеком, чтобы прерывать или спорить с Верховным паладином. Может быть, зря…
— Вы множество раз подводили Орден, своих братьев, — холодно продолжил лорд де Гор. — Но все это можно было простить или объяснить. Свет снисходителен к слабостям. Но он не прощает предательства.
На этих словах Верховный паладин достал из стопки документов перед ним тонкий лист пергамента, исписанный правильным, даже изящным, почерком. Так не пишут простолюдины.
Джерет заметил, как у Вайрана, сидящего ближе к Верховному паладину, округлились глаза при виде документа.
— Узнаете, лорд де Весор? — холодно поинтересовался де Гор.
— Это мой почерк, но я не писал этого, — голос Вайрана дрогнул, когда он взял в руки пергамент, однако произошло это не от страха, а от гнева. Джерет с удивлением заметил, что приятель очень зол.
— И печать не ваша? И подпись? Останьтесь хоть на секунду верным Свету и мужественно признайте, что написали это письмо лорду Орону.
Вайран побледнел, но не проронил ни слова. Джерет с тревогой наблюдал за этим разговором. И не он один! Весь совет сгорал о любопытства. Только де Нарат не проявил должного интереса, и почему-то эта деталь заставила Джерета почувствовать холод за спиной. Что это за письмо? Кто такой лорд Орон? Джерет смутно представлял себе высшее общество Логры, это была вотчина Вайрана. И вот он, похоже, очень хорошо знал, о ком идет речь.
— Это ложь и подделка, — оскорблено произнес де Весор, возвращая письмо Верховному паладину.
— А свидетельство самого лорда Орона? Он тоже лжет?
— Более чем.
— Он не может лгать Свету. Если вы пожелаете, то сможете с ним побеседовать в подвалах резиденции. Вы скоро туда отправитесь.
Прозвучало это как угроза, и некоторые паладины не удержались — переглянулись.
Верховный паладин наконец оставил бледного, как смерть Вайрана, и обратился к своим товарищам:
— Лорд Орон — это ликан, знатный подданный короны Логры. Лорд де Весор последний год активно переписывался с этим темным. Именно поэтому лорд Вайран потерпел поражение в борьбе за наши идеалы. Неудивительно, ведь наш брат нас предал.
Все взоры обратились к де Весору. Вайран молчал. По его бледному лицу ходили желваки, но сам он продолжал вести себя как истинный лорд.
— Я уже высказал свое мнение, — проронил он с тем достоинством, которого никогда не было в Джерете — тот бы уже орал в голос и стучал кулаком по столу.
— Я его слышал. Если вам больше нечего добавить, лорд де Весор, то отдайте мне свой меч.
Ни один мускул на лице Вайрана не дрогнул, когда он расстегивал пояс с ножнами. Услужливые паладины, явившиеся по приказу де Гора, заковали де Весора в зачарованные кандалы.
Если можно было описать приличными словами степень удивления Джерета, он их не знал. Это было немыслимо! Как бы Вайран не противился политики Ордена, он все равно оставался верным воином Света. Даже в Логре он не задерживал продвижение Серого списка, а, скорее, не торопил его. Можно было действовать грубой силой, как де Нарат, а можно — осторожно, но медленно. Вайран, знавший, что в Логре живет немало разумных ликанов, которые не оставят в стороне попытку их убить, не торопил события. Как однажды признался приятелю де Весор, он боялся бунта. Логра, сейчас спокойная, могла вспыхнуть в пожаре гражданской войны. Этого опасался Вайран, но все равно продолжал постепенно менять общество и готовить его к неизбежному. Джерет хорошо знал приятеля: тот никогда бы не стал договариваться с ликанами. Это противоречили здравому смыслу, которым Вайран обладал, его вере и его чести, которую он бы никогда не опорочил. Лорд старой закалки, Вайран никогда бы в жизни не нарушил клятву! Да Джерет скорее поверил бы в то, что де Нарат пошел раздавать конфеты больным детям или Энид закатила истерику прямо во время бала. Это было невозможно!
Так рассуждал после совета Джерет, не зная, что и думать. Ему очень не понравились слова де Гора. Кажется, Верховный паладин был настроен решительно. Все доказательства против Вайрана, сложно что-то исправить, но Джерет хотел. Он вышел из своих покоев и прошел к двери де Гора. Собирался постучать, зайти, объяснить, что Вайран не мог предать Орден. Джерет хорошо знал его, его семью, образ его мыслей. Если он походатайствует за Вайрана, это поможет…
Кулак замер в паре дюймов от двери. Джерету вдруг пришла в голову неприятная мысль, что его заступничество Верховный паладин может счесть признанием вины. Лорду Аверину вовсе не хотелось, чтобы его назвали пособником Вайрана. А ведь все так и подумают! Нет, глупо так рисковать. В конце концов, Вайран сам виноват, разозлил де Нарата. Мог бы быть более предусмотрительным, да и почаще демонстрировать преданность Ордену. Хорошо, конечно, что он считал это само собой разумеющимся, но и до других это надо было донести. А Вайран сидел в своей Логре и ничего не делал — по крайней мере, создавалась видимость именно этого. Теперь вот расплачивался за свою самонадеянность. Нет, Джерету совершенно ни к чему сейчас вступаться за приятеля — больше беды, чем пользы. Ничего серьезного и страшного Вайрану не грозит. Лишат его титула и выгонят из Ордена. Отвратительно, конечно, но не смертельно. Может, оно и к лучшему — вернется Вайран к своей Анабель, и будут они спокойно жить. В последнее время де Весору было тяжело в Ордене, требовалось подстраиваться, а это гордый Вайран не умел. Раньше, когда политика Ордена была более консервативной, было легче. Но потом все изменилось, а Вайран — не смог. Да, оно и к лучшему, что Верховный паладин отправит его в отставку. Он же обещал. Позор, конечно, но лишь в кругах паладинов. Род де Весор — древний, знатный и богатый. Вайран не много потеряет. А леди Анабель весьма разумная женщина, она сможет поддержать мужа и исправить ситуацию. Положение в обществе они не потеряют. Да, это будет правильно. Не все выживают, Вайрану пора на покой.
Так рассуждал Джерет, постепенно убеждая себя, что его вмешательство навредит всем — в первую очередь ему — и не поможет ничем Вайрану. Поэтому простояв около двери покоев Верховного паладина несколько минут, лорд Аверин все же вернулся к себе.
Де Нарат чувствовал себя победителем и не стеснялся это демонстрировать. Энид мило улыбалась ему, когда он намеренно отправился в Фелин'Сен, "проведать друзей". Леди Рид ничего сказала, лишь пожелала ему хорошего пути. И как только лорд де Нарат выехал из ворот главной резиденции, она тут же оседлала свою верную кобылу и последовала за ним. Но конечной целью ее была не столица Фелин'Сена — на ближайшей проселочной дороге она свернула к Рестании. Уже через несколько часов она была в Столице Мира и стучалась в ворота особняка де Гора.
Спустя полчаса на место трагедии прибыли инспекторы из Управления. Мрачно переглядываясь, они зафиксировали еще один случай нападения на ликанов. Рестания словно сошла с ума.
***
— Лорд де Нарат?
— Светлого дня, леди Рид. Чем обязан?
— Обязаны вы многим, но не мне, — недовольно заметила Энид. — Прогуляемся?
Они встретились на въезде в Рестанию, но теперь, спешившись, вели своих коней вдоль небольшого леска. Здесь было так тихо и спокойно. Голубое небо над головой, прохладный ветерок, разгоняющий полуденную жару — если бы не мрачные мысли, тяготившие Энид, она бы смогла насладиться прекрасной погодой, пришедшей в Рестанию под конец лета.
— Так о чем вы желали поговорить, леди Рид? Признаться, в последнее время у меня не так много возможностей для праздности и безделья. Если вам нечего мне сказать, я бы предпочел удалиться. — Речь Гарета текла ручьем. Идеально, безупречно, вежливо. Он так и лоснился, этот самодовольный мужчина, бессердечный и пустой.
Энид резко обернулась.
— Естественно, что вы очень заняты. Надо ведь везде успевать: и принцессу соблазнять, и в Рестании отправлять людей резать ликанов и угрожать членам Совета, и Свет знает, что еще творить. С вашими-то амбициями!
Лицо де Нарата, секунду назад выражавшее лишь вежливость и приятие, исказила гримаса злость и одновременно наслаждения.
— Как много ты собрала обо мне, Энид.
— Против своей воли, — отказалась от обвинений женщина. — Я бы желала никогда не знать о твоих делишках.
— Так забудь. Я не обижусь, — заверил ее Гарет, продолжая улыбаться. Обычно улыбка делает людей привлекательней, но де Нарата она портила, словно все самые неприглядные черты показывались в этот момент — что-то звериное, жестокое.
— Ты забыл о всех приличиях! — прошипела Энид, не обращая внимания на его иронию. — Ты позоришь плащ паладина! Мы так не действуем.
— А как мы действуем? — насмешливо поинтересовался де Нарат. — Плетем интриги, покупаем нужных людей, входим в доверие к правящим особам. Разве ты сама, Энид, не действуешь так? Или еще не успела залезть в постель к королю Родеру?
Женская рука, привыкшая к тяжелому мечу, взвилась вверх… но так и не отвесила пощечину. Энид сдержалась, хотя, видит Свет, ей тяжело это далось.
— Умница, — похвалил ее де Нарат, оставшись неподвижным. Он наблюдал за ней, как за маленьким смешным зверьком, и будь Энид помоложе, она все же ударила бы его.
— Самодовольство тебя погубит.
— Если так, то зачем ты тратишь на меня свое драгоценное время?
— Чтобы предупредить. Оставь в покое Тилину. Если нужно, я помогу тебе в Фелин'Сене, что бы… что бы ты ни придумал опять.
— Надо же, какая честность и откровенность. Сделка с совестью нелегко тебе далась?
— Хватит ерничать, Гарет, мы не на совете и не на приеме у короля, твои словесные изыски никому не нужны. Ответь уже прямо.
Гарет вновь изогнул губы в своей демонической улыбке и ответил:
— Нет. Тилина любима, уверяю.
— Не тобой!
— Ты так завелась. Я думал, что твое холодное сердце не растопит никто. Энид-безразличная.
— Меня не интересует, что ты обо мне думаешь, я хочу лишь одного — чтобы ты оставил Тилину. Девочка не заслужила такого демона, как ты.
— Твои речи кощунственны, — сверкнул глазами Гарет. Он вдруг перестал быть расслабленным и насмешливым, превратившись в острый клинок, готовый к бою. — Не лезь туда, где тебя не ждут, Энид. Можешь пострадать.
— Тебе не в чем меня обвинить.
— Но я могу многое.
— Я знаю, — холодно ответила женщина. Она действительно знала. Де Нарату и раньше доводилось противостоять собственным товарищам. Можно вспомнить того же Валема, погибшего "от рук разбойников". Да и раньше Гарет не стеснялся в средствах, просто был куда сдержаннее и осторожнее. А теперь решил изменить себе?
Энид насторожилась. Ей не нравилось его поведения. Раньше… Вот именно — раньше! А сейчас все, похоже, изменилось.
— Думаешь, Верховный паладин позволит тебе поднять руку на товарищей? — холодно поинтересовалась Энид.
— Все ради победы Света. Мы истребляем темных. Все, кто не с нами, те против нас. На чьей стороне ты, Энид?
Она смерила его гневным взглядом.
— На стороне Света, ты ведь знаешь.
— Знаю… Я тоже. Мы боремся за одну правду.
— Но разными методами.
— Тебя это беспокоит?
— Оставь в покое Тилину. Хватит с тебя и Рестании.
Гарет вдруг расхохотался. Звучало это жутко.
— Так вот как мыслит одна из доблестных стражниц Света! Принцесса стоит целого города!
— Я не собираюсь оправдываться перед тобой, — отчеканила Энид. — Я всего лишь предупреждаю.
— Собираешься на войну? — зло поинтересовался Гарет. — Если попробуешь вмешаться, потеряешь даже Фелин'Сен. Я собираюсь жениться, и ты меня не остановишь.
Взгляд Энид стал лучшим ответом на подобную угрозу.
— Оставь девочку в покое.
— Она уже моя… Уйди с дороги. Иначе повторишь судьбу тех несчастных, которые скоро на Совете Рестании примут нужное мне решение.
Энид едва сдерживалась, чтобы не высказать Гарету все, что она о нем думает. Ей отказало даже природное спокойствие. И только разум продолжал держать в узде чувства. Ругаться с де Наратом — не лучший способ решить проблему. Он явно настроен решительно, как и всегда. Тилину уже не спасти, только если остановить Гарета… Но для этого нужно заручиться поддержкой Верховного паладина. Сегодняшний разговор — глупый импульсивный поступок, но Энид не могла смотреть и слушать, как эта мразь уничтожает чужие жизни. И при этом он в открытую насмехается над ней! Над всеми ними!
Энид сделала над собой усилие и успокоилась. Она поняла, что зашла слишком далеко. Не стоит ссориться с де Наратом. Это может быть опасно. Особенно сейчас.
Энид взяла себя в руки и ответила так, как единственно было возможно:
— Остается лишь уповать на что, Свет благословить твой союз с принцессой Фелин'Сена. Будь хорошим мужем… и паладином.
Энид развернулась и, не прощаясь, ушла, утянув за собой свою смирную кобылку, к которой постоянно приставал жеребец Гарета.
Желая оставить за собой последнее слово, де Нарат произнес ей в спину:
— Можешь приехать на свадьбу. Я буду ждать тебя.
— Обязательно приду, — холодно пообещала Энид, вскакивая в седло и пришпоривая лошадь.
Довольная улыбка Гарета еще долго стояла у нее перед глазами, вызывая неподдельный гнев.
***
Этот совет паладинов ничем не отличался от других. Так казалось поначалу. Энид сидела и привычно улыбалась всем своей успокаивающей улыбкой. Она походила на безмятежное озеро, которое никогда не выходит из берегов. Даже с де Наратом она была предельно вежлива. Мужчины были менее сдержаны, но оставались в рамках приличия, хотя некоторые паладины глядели друг на друга с неприязнью. Только общее дело объединяло их. Самыми спокойными, после Энид, были ее друг (и любовник, что уж скрывать) Уорон Карт, а также новоявленный член совета, Бьёрн Гофрей. Он показал себя ретивым исполнителем высшей воли и чересчур нейтральным, как думалось Джерету. Лорд Аверин в последние недели погряз в проблемах, но, к счастью, пока это были лишь временные трудности. Он делал все, чтобы в Ферании настал мир (хотя бы между светлыми и светлыми) и истово продвигал идеи Света. С королем он был в хороших отношениях, они даже вместе ездили на охоту. В общем, Аверин ладил с правителем Ферании, и тот с радостью принимал его помощь и советы. Еще бы удалось утихомирить темных!
Так что проблем у Джерета было достаточно, и он мало обращал внимания на окружающих, но все же отметил, что Бьёрн наверняка чья-то кукла — слишком уж мастерски все делает, отвечает. Кто-то ему помогает. Интересно, кто?
Однако совсем скоро и проблемы самого Джерета, и Бьёрна, и прочих паладинов отошли на второй план. Потому что выслушав отчет Вайрана, Верховный паладин произнес:
— Вы хотите сказать, что вновь не продвинулись ни на шаг? Логра осталась единственным королевством, которое не приняло Серый список. Даже Рестания поддержала нас.
Де Нарат при этих словах победно глянул на Вайрана, а потом насмешливо — на Энид. Леди Рид осталась равнодушна к этому выпаду, что же касалось лорда де Весора, то он разговаривал с Верховным паладином и на посторонние вещи внимание не обращал. Почти.
— Я…
— Я уже вас выслушал, лорд де Весор. И не раз, — обрубил де Гор, и Вайран замолчал. Он был слишком гордым и благородным человеком, чтобы прерывать или спорить с Верховным паладином. Может быть, зря…
— Вы множество раз подводили Орден, своих братьев, — холодно продолжил лорд де Гор. — Но все это можно было простить или объяснить. Свет снисходителен к слабостям. Но он не прощает предательства.
На этих словах Верховный паладин достал из стопки документов перед ним тонкий лист пергамента, исписанный правильным, даже изящным, почерком. Так не пишут простолюдины.
Джерет заметил, как у Вайрана, сидящего ближе к Верховному паладину, округлились глаза при виде документа.
— Узнаете, лорд де Весор? — холодно поинтересовался де Гор.
— Это мой почерк, но я не писал этого, — голос Вайрана дрогнул, когда он взял в руки пергамент, однако произошло это не от страха, а от гнева. Джерет с удивлением заметил, что приятель очень зол.
— И печать не ваша? И подпись? Останьтесь хоть на секунду верным Свету и мужественно признайте, что написали это письмо лорду Орону.
Вайран побледнел, но не проронил ни слова. Джерет с тревогой наблюдал за этим разговором. И не он один! Весь совет сгорал о любопытства. Только де Нарат не проявил должного интереса, и почему-то эта деталь заставила Джерета почувствовать холод за спиной. Что это за письмо? Кто такой лорд Орон? Джерет смутно представлял себе высшее общество Логры, это была вотчина Вайрана. И вот он, похоже, очень хорошо знал, о ком идет речь.
— Это ложь и подделка, — оскорблено произнес де Весор, возвращая письмо Верховному паладину.
— А свидетельство самого лорда Орона? Он тоже лжет?
— Более чем.
— Он не может лгать Свету. Если вы пожелаете, то сможете с ним побеседовать в подвалах резиденции. Вы скоро туда отправитесь.
Прозвучало это как угроза, и некоторые паладины не удержались — переглянулись.
Верховный паладин наконец оставил бледного, как смерть Вайрана, и обратился к своим товарищам:
— Лорд Орон — это ликан, знатный подданный короны Логры. Лорд де Весор последний год активно переписывался с этим темным. Именно поэтому лорд Вайран потерпел поражение в борьбе за наши идеалы. Неудивительно, ведь наш брат нас предал.
Все взоры обратились к де Весору. Вайран молчал. По его бледному лицу ходили желваки, но сам он продолжал вести себя как истинный лорд.
— Я уже высказал свое мнение, — проронил он с тем достоинством, которого никогда не было в Джерете — тот бы уже орал в голос и стучал кулаком по столу.
— Я его слышал. Если вам больше нечего добавить, лорд де Весор, то отдайте мне свой меч.
Ни один мускул на лице Вайрана не дрогнул, когда он расстегивал пояс с ножнами. Услужливые паладины, явившиеся по приказу де Гора, заковали де Весора в зачарованные кандалы.
Если можно было описать приличными словами степень удивления Джерета, он их не знал. Это было немыслимо! Как бы Вайран не противился политики Ордена, он все равно оставался верным воином Света. Даже в Логре он не задерживал продвижение Серого списка, а, скорее, не торопил его. Можно было действовать грубой силой, как де Нарат, а можно — осторожно, но медленно. Вайран, знавший, что в Логре живет немало разумных ликанов, которые не оставят в стороне попытку их убить, не торопил события. Как однажды признался приятелю де Весор, он боялся бунта. Логра, сейчас спокойная, могла вспыхнуть в пожаре гражданской войны. Этого опасался Вайран, но все равно продолжал постепенно менять общество и готовить его к неизбежному. Джерет хорошо знал приятеля: тот никогда бы не стал договариваться с ликанами. Это противоречили здравому смыслу, которым Вайран обладал, его вере и его чести, которую он бы никогда не опорочил. Лорд старой закалки, Вайран никогда бы в жизни не нарушил клятву! Да Джерет скорее поверил бы в то, что де Нарат пошел раздавать конфеты больным детям или Энид закатила истерику прямо во время бала. Это было невозможно!
Так рассуждал после совета Джерет, не зная, что и думать. Ему очень не понравились слова де Гора. Кажется, Верховный паладин был настроен решительно. Все доказательства против Вайрана, сложно что-то исправить, но Джерет хотел. Он вышел из своих покоев и прошел к двери де Гора. Собирался постучать, зайти, объяснить, что Вайран не мог предать Орден. Джерет хорошо знал его, его семью, образ его мыслей. Если он походатайствует за Вайрана, это поможет…
Кулак замер в паре дюймов от двери. Джерету вдруг пришла в голову неприятная мысль, что его заступничество Верховный паладин может счесть признанием вины. Лорду Аверину вовсе не хотелось, чтобы его назвали пособником Вайрана. А ведь все так и подумают! Нет, глупо так рисковать. В конце концов, Вайран сам виноват, разозлил де Нарата. Мог бы быть более предусмотрительным, да и почаще демонстрировать преданность Ордену. Хорошо, конечно, что он считал это само собой разумеющимся, но и до других это надо было донести. А Вайран сидел в своей Логре и ничего не делал — по крайней мере, создавалась видимость именно этого. Теперь вот расплачивался за свою самонадеянность. Нет, Джерету совершенно ни к чему сейчас вступаться за приятеля — больше беды, чем пользы. Ничего серьезного и страшного Вайрану не грозит. Лишат его титула и выгонят из Ордена. Отвратительно, конечно, но не смертельно. Может, оно и к лучшему — вернется Вайран к своей Анабель, и будут они спокойно жить. В последнее время де Весору было тяжело в Ордене, требовалось подстраиваться, а это гордый Вайран не умел. Раньше, когда политика Ордена была более консервативной, было легче. Но потом все изменилось, а Вайран — не смог. Да, оно и к лучшему, что Верховный паладин отправит его в отставку. Он же обещал. Позор, конечно, но лишь в кругах паладинов. Род де Весор — древний, знатный и богатый. Вайран не много потеряет. А леди Анабель весьма разумная женщина, она сможет поддержать мужа и исправить ситуацию. Положение в обществе они не потеряют. Да, это будет правильно. Не все выживают, Вайрану пора на покой.
Так рассуждал Джерет, постепенно убеждая себя, что его вмешательство навредит всем — в первую очередь ему — и не поможет ничем Вайрану. Поэтому простояв около двери покоев Верховного паладина несколько минут, лорд Аверин все же вернулся к себе.
***
Де Нарат чувствовал себя победителем и не стеснялся это демонстрировать. Энид мило улыбалась ему, когда он намеренно отправился в Фелин'Сен, "проведать друзей". Леди Рид ничего сказала, лишь пожелала ему хорошего пути. И как только лорд де Нарат выехал из ворот главной резиденции, она тут же оседлала свою верную кобылу и последовала за ним. Но конечной целью ее была не столица Фелин'Сена — на ближайшей проселочной дороге она свернула к Рестании. Уже через несколько часов она была в Столице Мира и стучалась в ворота особняка де Гора.
