На данный момент это вполне устраивало принцессу, и она жила на севере в свое удовольствие, все больше разбираясь в здешних нравах, обычаях и методах защиты. Оборона Северных Границ занимала немало времени у Вал'Акэш и других лордов, и Велия вынуждена была признать, что это оправдано: обитатели Мертвых Земель не желали существовать спокойно, их словно тянуло к живым. Они то и дело нападали на стену, которая, несмотря на чары и основательное ее строительство, была не неприступна. В одном Риэл сказал правду: нежить была хитра. К тому же и по эту сторону стены у темных находились враги — белые волки и их младшие серые собратья, дикие кабаны и медведи-шатуны, неприрученные варги. А ведь и среди разумных существ находились те, кто не желал жить спокойно, несмотря на строгие порядки, заведенные Вал'Акэш, и общий настрой на совместную работу. Влияла и суровая природа, вечный холод и довольно скромные условия жизни. Если бы Велия всегда внутренне не желал этой простоты, ей было бы очень тяжело привыкнуть к здешним порядкам после роскошной жизни в столице. Почти ни у кого из леди не было таких вычурных, красивых и элегантных нарядов, как у самых обычных меладских девушек — женщины одевались весьма скромно, пусть и не без вкуса. Многие, особенно воины, в принципе не носили платья. То же касалось и украшений — были большей частью лишь фамильные, которые надевали на приемы и другие значимые мероприятия. Светская жизнь проходила весьма скудно, женщины больше уделяли время семье, мужчины — военному делу. Почти никто не занимался пустым стяжательством или блудом (да, именно так это называлось на севере). Даже близнецы Вал'Керан (те еще проказливые демоны), как выразился их старший брат Барион, бич крепости Вал'Акэш, в Меладе считались бы обычными скучающими юношами — по масштабу и пакостливости молодые столичные лорды легко бы обогнали их, что уж говорить о принцах, слава о "достижениях" которых гремела на всю Империю!
Тяжелые условия жизни влияли на местный уклад, на мысли и чувства темных. Велия все больше втягивалась, привыкала, и это не сказать чтобы радовало ее. С одной стороны, она так и не выяснила правду о Мертвых Землях, несмотря на многие часы, проведенные на советах Раудгарда, так что у нее была причина оставаться здесь, а с другой — прошло уже полгода, она никогда так долго не жила на одном месте (кроме дома), при этом не испытывая никакого беспокойства или тоски. Она бы даже не задумалась об этом, если бы не последнее письмо мамы — та словно почувствовала ее меняющееся настроение и в ее строчка явно скрывался намек:
"Дом — это там, где тебе хорошо. Не бойся принять это".
Мама! Здесь не ее дом! Да, ей понравилось на севере, но это не означало, что она вечно будет тут жить!
Велия клокотала от злости, хотелось выплеснуть ее на кого-то, но проблема заключалась в том, что большинство окружающих она уважала. Приходилось молча злиться и срываться на ни в чем неповинной мишени на стрельбище. Это, естественно, не помогло, но Велия смогла убедить себя, что мама ошиблась. Впервые.
Велия отправила в цель еще пару стрел, громко выругалась, благо так поздно уже никого не было здесь, и отправилась к загонам. Это было достаточно большое каменное здание, в котором жили верные спутники дроу, орков и троллей. Арст, ее непокорная пантера, вчера вновь чуть не покалечил смотрителя, и Велии теперь нужно было самолично наведаться к этой самодовольной скотине и объяснить, что она зла на него. У всех спутники нормальные, а ей достался какой-то то ли тупой, то ли диковатый! Единственным достоинством этой вечерней прогулки было то, что пока Велия шла к загонам, она успела еще раз мысленно убедить себя в том, что мама неправа. Она даже устроила что-то вроде внутреннего диалога, в котором разгромила все доводы дорогой родительницы (которые она могла бы предоставить, если бы этот разговор произошел в реальности). Так что к пантере Велия пришла чуть успокоившись.
— Темной ночи, Арст. Бесишь всех? Как и всегда, — усмехнулась эльфийка, облокачиваясь о решетку. Пантера делала вид, что спала, однако ее ухо чуть повернулось к хозяйке. Проклятая скотина! Сколько можно ее позорить! Третий случай за полгода! Так все подумают, что она даже собственную пантеру приручить не может.
Велия решительно открыла загон и вошла. Арст продолжал "дремать". Принцесса остановилась рядом с ним, ее сапог расположился в дюйме от роскошной темно-серой шкуры. Наглая морда даже не дернулась.
— Знаешь, что я о тебе думаю?
Ухо дрогнуло.
— Знаешь. Наша нелюбовь взаимна, как иронично. Вот прислала тебя Тьма мне на голову…
Велия почувствовала себя немного чокнутой, разговаривая вот так с достаточно неразумным существом — еще немного и она подобно Вэйзару пойдет лобызаться с верным спутником.
Вздохнув, она присела рядом и потрепала Арста по загривку. Тот словно не заметил ласку, и Велия разозлилась сильнее.
— Ты мог бы быть поотзывчивее, — заметила она, не скрывая раздражения.
— Он скучает по тебе и обижен, потому что ты редко его навещаешь, — прозвучал голос за спиной. Велия медленно обернулась, чувствуя, как невольно сжимает челюсти. Это было единственным светлым пятном на прекрасном темном полотне ее жизни на севере — Риэл. За последние полгода она успела пройти все стадии раздражения, злости, ярости и гнева и теперь пребывали в состоянии тихого бешенства. Больше всего выводило из себя то, что она не оставалась безразлична к полукровке. Его равнодушие сначала зацепило ее, а когда она поняла, что он тоже не забыл, но осознанно отдаляется, то разозлилась еще больше. Несколько месяцев плотного общения ничего не изменили: Риэл вел себя предельно вежливо, не переходил к более дружественным отношениям, как многие другие северные лорды, но и не выказывал нарочитую холодность. В общем, он общался с ней именно так, как общался бы, если бы не было того неудавшегося изнасилования, ее сетей и его разбитого сердца. Он ведь явно к ней неравнодушен! Сам тот факт, что ему приходится контролировать свое общение с ней говорил о его — как минимум — заинтересованности, а то и влюбленности! И тем ненавистнее было то, что при всех своих чувствах к ней он находил силы не только скрывать их от других, но и сдерживать. Любой другой мужчина уже бы сдался и попытался либо возобновить роман, либо настроить себя против принцессы, сбегая от собственных эмоций. А этот полукровка игнорировал ее! Его внезапная стойкость проистекала не из выдержки — Велия уже имела "удовольствие" наблюдать его пылкость, — а из гордости. Она зацепила, обидела, оскорбила его, и он не мог ей это простить. Впервые, кажется, мужчина, неравнодушный к прекрасной принцессе, смог преодолеть действие ее чар. А хуже всего было то, что этим проклятым исключением оказался полукровка! Немало ужинов Велия провела, в грани бокала рассматривая его самого, его орочьи черты лица, чересчур широкоплечую фигуру, торчащие из челюсти клыки. Внешность, которая в Меладе породила кучу гнусных слухов и обеспечила Риэлу плохое отношение принцессы, здесь, на севере, совершенно ему не мешала. Младшего Вал'Акэш откровенно любили: и знать, и челядь, и орки, и дроу. На севере ценили благородство (в понятии темных), честь, силу духа и отвагу. Риэл как никто другой соответствовал подобному описанию идеального лорда. Вслед за Раудгардом он был справедлив, сдержан, умел проявить сострадание к своим доверенным лицам, был вежлив с прислугой и карал лишь тех, кто действительно этого заслуживал. Как и его деда, Риэла не только уважали, но и любили. Любой в крепости Вал'Акэш и на протяжении всех Северных Границ хорошо отзывался о нем. И Велия, в принципе, понимала почему. Представление о темных и их характере можно легко составить, посетив столицу, а вот север кардинально отличался от того, что творилось по всей Империи. Велия подозревала, что это влияние Раудгарда — он устроил в своих землях все так, как хотел. Как говорят, рыба гниет с головы, однако верно и обратное утверждение. Север был чище в помыслах, и Риэл являлся воплощением этого постулата. Велия бы солгала, если бы сказала, что ей это не нравилось — напротив! Барион так и не понял, что развеселило ее, когда они прогуливались до стрельбища — им довелось наблюдать прелюбопытнейшую картину, как Риэл с жаром отчитывал близнецов Вал'Керан, но как только рядом появился их отец, лорд Шайр, мужчина достаточно строгий и жесткий, Вал'Акэш сразу же принялся уверять того, что все в порядке, а братьев он наоборот хвалил. Эта отеческая забота хоть и не делала чести Риэлу как темному, зато характеризовала как заботливого лорда и наставника. Не то что бы эти качества были ценны для дроу в общем и для Велии в частности, но послужили поводом для внезапного веселья, которое она так и не смогла объяснить Бариону. Честно говоря, это еще больше раздражало ее. Ее бесил сам Риэл, как полукровка и как мужчина, его гордое и показное равнодушие, хорошее мнение о нем окружающих и собственные наблюдения. В общем, в тот момент, когда Велия пыталась воспитывать свою пантеру, последним, кого она хотела бы видеть, был младший Вал'Акэш — она бы согласилась даже на Повелителя Глубин и его орду демонов, только бы не видеть ее случайного бывшего любовника-недонасильника.
— Я навещаю свою пантеру так часто, как считаю нужным, — процедила она, оборачиваясь и тут же вопросительно приподнимая бровь — в руках у Риэла был кусок свежего мяса, с которого на пол капала алая кровь.
— Тогда не обижайся на него из-за его безразличия — он копирует твое поведение, — отозвался мужчина и кинул ей шмат мяса. Благодаря ловкости и реакции Велии, лакомство для Арста не упала на пол кровавой лепешкой, однако принцесса не спешила угощать "проснувшегося" спутника.
— Он не заслужил.
— Это не его заслуга, это твое извинение.
— Что?! — возмутилась Велия.
— Я заметил, ты редко бываешь в загонах просто так. Арст — не вещь и не меч, он живое существо, ему нужна любовь и общение, а ты только пользуешься им.
— Мне не нужны твои наставления!
— Но нужна помощь, разве нет? Пойми, Арст тебя любит и скучает, неужели тебе все равно?
— Твои речи абсурдны. Арст — непослушная скотина, которая так и норовит скинуть меня в снег, ездить на нем — одно мучение, — хмыкнула Велия и вдруг призналась: — Я старалась. Старалась заботиться о нем, приучать к себе, но он не хотел этого. Ты прав, пантеры — не вещи, они имеют свой, звериный разум. Поэтому я могу точно сказать, что Арст меня не переносит. Я не буду стараться ради того, кому я не нужна.
— То есть ты отступаешь? Разве так можно? Ты бросаешься попытки, потому что требуются дополнительные усилия?
— Дополнительные усилия — это когда я не могу с легкостью поднять двуручный топор и напрягаюсь, а воспитание Арста — это сущие мучения.
— Но ради любимого существа можно и пострадать, и потерпеть. Разве оно того не стоит?
Велия, отвернувшись, всем своим видом дала понять Риэлу, что он несет чушь. С мяса продолжало капать, и пришлось отдать его ждущему Арсту. Пантера проглотила огромный кусок за мгновение и тут же, как котенок, положила голову на колени сидящей Велии, еще и вывернулась, пытаясь потереться о хозяйку.
— Вы сговорились что ли? — с видимой суровостью поинтересовалась эльфийка и все же почесала Арста за ухом. Тот выдохнул, фыркнул, после чего поднялся и с самым гордым видом ушел в другой угол загона, при этом яростно махая хвостом.
— Ну и не нужно, — рыкнула Велия, вставая и направляясь к выходу. За решеткой ее уже ждал Риэл с мокрой тряпкой. Пока она вытирала перепачканные в крови руки, ей пришла в голову интересная мысль.
— А что ты здесь делаешь в так поздно?
— Пришел к своему варгу, — невозмутимо ответил Риэл, подпуская в голос недовольную нотку — кто-то перешел границу.
— У тебя не пантера?
— Пантерам тяжело удерживать мой вес на спине, варги более выносливы, так что да.
— Хм, интересно. А мясо ведь было волчье, его варгам не дают, они его не едят. Свежий кусок, ее сочащийся кровью — с ночной вылазки охотников? Да, точно. Интересно, почему идя к своему варгу, ты нес лакомство для моей пантеры?
— В загонах живет не только Арст.
— Плохо увиливаешь, Риэл. Откуда ты знаешь, что Арст скучает? Что я его мало навещаю? Сам ходишь к нему? Неужели? Но зачем?
Риэл не ответил, и это была самая большая победы Велии за последние полгода.
— Из всех здешних обитателей тебя интересует только моя пантера… К тому же вы сегодня с утра очень невежливы, лорд Риэл. Тыкаете мне.
На секунду на его лице промелькнуло выражение растерянности. Это была первая трещина в его самообладании, и Велия, словно охотник, почуявшись след зверя, атаковала.
— Видимо, обстановка располагает к откровенности: полумрак, личные темы для разговора, собственные чувства… Почему бы не признать очевидное?
— Я не понимаю, о чем ты… вы.
— О том, — она подходила ближе, кружа вокруг него, как самая настоящая пантера, — что есть женщина, которая волнует тебя больше других, и ты изо всех сил стараешься оказаться рядом с нею, пусть и через то, что ей дорого.
— Волнует — мягко сказано, — сдержанно ответил Риэл, когда Велия остановилась в метре от него. — Я зол.
— До сих пор? Не пора ли признать, что у меня было право на подобный поступок… На месть.
— Как пожелаешь, — голос оставался безразличным, и только глаза разгорались ярче. Он контролировал себя, но уже не как раньше — не полностью. — Ты довольна? Отомстила?
— Отомстила.
— Хорошо, ведь теперь я не чувствую себя виноватым.
— Не глупи. Сколько темных эльфиек побывало в твоей постели?
— Одна.
— Неужели? — она коротко рассмеялась. — Ты не был девственником, уж я-то могу определить. Хотя не сказать, что хорош…
Он никак не отреагировал на ее оскорбление его мужской силы, зато объяснил:
— Ты действительно думаешь, что темные эльфийки лягут с полуорком?
— А орчихи?
На мгновение Риэл замешкался, но все же ответил:
— Их всегда не устраивал размер, хотя они и терпят.
Велия в недоумении приподняла свои белоснежные брови. Показалось ли ей, или Риэл был смущен? По крайней мере, говорить об этом ему было неприятно.
— У эльфов более мелкое телосложение.
Он жалуется, что у него маленький?
Велия подошла ближе, словно зачарованная. Она понимала, что Риэл нравится ей как партнер и соратник.
«Он полукровка», — напомнила она себе, но все равно произнесла, кладя руки ему на ремень:
— С размером все в порядке. Больше… не нужно.
Время застыло, застыл и Риэл. Велия повернула ладонь, поглаживая большими пальцами его штаны в опасной близости от самого интересного. Он был возбужден, она это видела, а он знал, что она видит — это пьянило еще сильнее. В какой-то момент инстинкты взяли вверх и над Риэлом — он прижал ее к себе и склонился, целуя. Это было странно: не мерзко — целоваться с полукровкой. В прошлый раз она скрывала свои чувства и наслаждалась его влюбленностью, которой желала воспользоваться, но сейчас все ее помыслы были искренни, и когда она языком задела его клык, то не отшатнулась — даже не заметила, продолжив сплетаться с ним в этом танце страсти. Пока еще прелюдии.
Чтобы Риэл не отступил — а она чувствовала, как он медлит, несмотря на собственное возбуждение, — Велия вновь положила руки на его ремень, принявшись расстегивать его.
Тяжелые условия жизни влияли на местный уклад, на мысли и чувства темных. Велия все больше втягивалась, привыкала, и это не сказать чтобы радовало ее. С одной стороны, она так и не выяснила правду о Мертвых Землях, несмотря на многие часы, проведенные на советах Раудгарда, так что у нее была причина оставаться здесь, а с другой — прошло уже полгода, она никогда так долго не жила на одном месте (кроме дома), при этом не испытывая никакого беспокойства или тоски. Она бы даже не задумалась об этом, если бы не последнее письмо мамы — та словно почувствовала ее меняющееся настроение и в ее строчка явно скрывался намек:
"Дом — это там, где тебе хорошо. Не бойся принять это".
Мама! Здесь не ее дом! Да, ей понравилось на севере, но это не означало, что она вечно будет тут жить!
Велия клокотала от злости, хотелось выплеснуть ее на кого-то, но проблема заключалась в том, что большинство окружающих она уважала. Приходилось молча злиться и срываться на ни в чем неповинной мишени на стрельбище. Это, естественно, не помогло, но Велия смогла убедить себя, что мама ошиблась. Впервые.
Велия отправила в цель еще пару стрел, громко выругалась, благо так поздно уже никого не было здесь, и отправилась к загонам. Это было достаточно большое каменное здание, в котором жили верные спутники дроу, орков и троллей. Арст, ее непокорная пантера, вчера вновь чуть не покалечил смотрителя, и Велии теперь нужно было самолично наведаться к этой самодовольной скотине и объяснить, что она зла на него. У всех спутники нормальные, а ей достался какой-то то ли тупой, то ли диковатый! Единственным достоинством этой вечерней прогулки было то, что пока Велия шла к загонам, она успела еще раз мысленно убедить себя в том, что мама неправа. Она даже устроила что-то вроде внутреннего диалога, в котором разгромила все доводы дорогой родительницы (которые она могла бы предоставить, если бы этот разговор произошел в реальности). Так что к пантере Велия пришла чуть успокоившись.
— Темной ночи, Арст. Бесишь всех? Как и всегда, — усмехнулась эльфийка, облокачиваясь о решетку. Пантера делала вид, что спала, однако ее ухо чуть повернулось к хозяйке. Проклятая скотина! Сколько можно ее позорить! Третий случай за полгода! Так все подумают, что она даже собственную пантеру приручить не может.
Велия решительно открыла загон и вошла. Арст продолжал "дремать". Принцесса остановилась рядом с ним, ее сапог расположился в дюйме от роскошной темно-серой шкуры. Наглая морда даже не дернулась.
— Знаешь, что я о тебе думаю?
Ухо дрогнуло.
— Знаешь. Наша нелюбовь взаимна, как иронично. Вот прислала тебя Тьма мне на голову…
Велия почувствовала себя немного чокнутой, разговаривая вот так с достаточно неразумным существом — еще немного и она подобно Вэйзару пойдет лобызаться с верным спутником.
Вздохнув, она присела рядом и потрепала Арста по загривку. Тот словно не заметил ласку, и Велия разозлилась сильнее.
— Ты мог бы быть поотзывчивее, — заметила она, не скрывая раздражения.
— Он скучает по тебе и обижен, потому что ты редко его навещаешь, — прозвучал голос за спиной. Велия медленно обернулась, чувствуя, как невольно сжимает челюсти. Это было единственным светлым пятном на прекрасном темном полотне ее жизни на севере — Риэл. За последние полгода она успела пройти все стадии раздражения, злости, ярости и гнева и теперь пребывали в состоянии тихого бешенства. Больше всего выводило из себя то, что она не оставалась безразлична к полукровке. Его равнодушие сначала зацепило ее, а когда она поняла, что он тоже не забыл, но осознанно отдаляется, то разозлилась еще больше. Несколько месяцев плотного общения ничего не изменили: Риэл вел себя предельно вежливо, не переходил к более дружественным отношениям, как многие другие северные лорды, но и не выказывал нарочитую холодность. В общем, он общался с ней именно так, как общался бы, если бы не было того неудавшегося изнасилования, ее сетей и его разбитого сердца. Он ведь явно к ней неравнодушен! Сам тот факт, что ему приходится контролировать свое общение с ней говорил о его — как минимум — заинтересованности, а то и влюбленности! И тем ненавистнее было то, что при всех своих чувствах к ней он находил силы не только скрывать их от других, но и сдерживать. Любой другой мужчина уже бы сдался и попытался либо возобновить роман, либо настроить себя против принцессы, сбегая от собственных эмоций. А этот полукровка игнорировал ее! Его внезапная стойкость проистекала не из выдержки — Велия уже имела "удовольствие" наблюдать его пылкость, — а из гордости. Она зацепила, обидела, оскорбила его, и он не мог ей это простить. Впервые, кажется, мужчина, неравнодушный к прекрасной принцессе, смог преодолеть действие ее чар. А хуже всего было то, что этим проклятым исключением оказался полукровка! Немало ужинов Велия провела, в грани бокала рассматривая его самого, его орочьи черты лица, чересчур широкоплечую фигуру, торчащие из челюсти клыки. Внешность, которая в Меладе породила кучу гнусных слухов и обеспечила Риэлу плохое отношение принцессы, здесь, на севере, совершенно ему не мешала. Младшего Вал'Акэш откровенно любили: и знать, и челядь, и орки, и дроу. На севере ценили благородство (в понятии темных), честь, силу духа и отвагу. Риэл как никто другой соответствовал подобному описанию идеального лорда. Вслед за Раудгардом он был справедлив, сдержан, умел проявить сострадание к своим доверенным лицам, был вежлив с прислугой и карал лишь тех, кто действительно этого заслуживал. Как и его деда, Риэла не только уважали, но и любили. Любой в крепости Вал'Акэш и на протяжении всех Северных Границ хорошо отзывался о нем. И Велия, в принципе, понимала почему. Представление о темных и их характере можно легко составить, посетив столицу, а вот север кардинально отличался от того, что творилось по всей Империи. Велия подозревала, что это влияние Раудгарда — он устроил в своих землях все так, как хотел. Как говорят, рыба гниет с головы, однако верно и обратное утверждение. Север был чище в помыслах, и Риэл являлся воплощением этого постулата. Велия бы солгала, если бы сказала, что ей это не нравилось — напротив! Барион так и не понял, что развеселило ее, когда они прогуливались до стрельбища — им довелось наблюдать прелюбопытнейшую картину, как Риэл с жаром отчитывал близнецов Вал'Керан, но как только рядом появился их отец, лорд Шайр, мужчина достаточно строгий и жесткий, Вал'Акэш сразу же принялся уверять того, что все в порядке, а братьев он наоборот хвалил. Эта отеческая забота хоть и не делала чести Риэлу как темному, зато характеризовала как заботливого лорда и наставника. Не то что бы эти качества были ценны для дроу в общем и для Велии в частности, но послужили поводом для внезапного веселья, которое она так и не смогла объяснить Бариону. Честно говоря, это еще больше раздражало ее. Ее бесил сам Риэл, как полукровка и как мужчина, его гордое и показное равнодушие, хорошее мнение о нем окружающих и собственные наблюдения. В общем, в тот момент, когда Велия пыталась воспитывать свою пантеру, последним, кого она хотела бы видеть, был младший Вал'Акэш — она бы согласилась даже на Повелителя Глубин и его орду демонов, только бы не видеть ее случайного бывшего любовника-недонасильника.
— Я навещаю свою пантеру так часто, как считаю нужным, — процедила она, оборачиваясь и тут же вопросительно приподнимая бровь — в руках у Риэла был кусок свежего мяса, с которого на пол капала алая кровь.
— Тогда не обижайся на него из-за его безразличия — он копирует твое поведение, — отозвался мужчина и кинул ей шмат мяса. Благодаря ловкости и реакции Велии, лакомство для Арста не упала на пол кровавой лепешкой, однако принцесса не спешила угощать "проснувшегося" спутника.
— Он не заслужил.
— Это не его заслуга, это твое извинение.
— Что?! — возмутилась Велия.
— Я заметил, ты редко бываешь в загонах просто так. Арст — не вещь и не меч, он живое существо, ему нужна любовь и общение, а ты только пользуешься им.
— Мне не нужны твои наставления!
— Но нужна помощь, разве нет? Пойми, Арст тебя любит и скучает, неужели тебе все равно?
— Твои речи абсурдны. Арст — непослушная скотина, которая так и норовит скинуть меня в снег, ездить на нем — одно мучение, — хмыкнула Велия и вдруг призналась: — Я старалась. Старалась заботиться о нем, приучать к себе, но он не хотел этого. Ты прав, пантеры — не вещи, они имеют свой, звериный разум. Поэтому я могу точно сказать, что Арст меня не переносит. Я не буду стараться ради того, кому я не нужна.
— То есть ты отступаешь? Разве так можно? Ты бросаешься попытки, потому что требуются дополнительные усилия?
— Дополнительные усилия — это когда я не могу с легкостью поднять двуручный топор и напрягаюсь, а воспитание Арста — это сущие мучения.
— Но ради любимого существа можно и пострадать, и потерпеть. Разве оно того не стоит?
Велия, отвернувшись, всем своим видом дала понять Риэлу, что он несет чушь. С мяса продолжало капать, и пришлось отдать его ждущему Арсту. Пантера проглотила огромный кусок за мгновение и тут же, как котенок, положила голову на колени сидящей Велии, еще и вывернулась, пытаясь потереться о хозяйку.
— Вы сговорились что ли? — с видимой суровостью поинтересовалась эльфийка и все же почесала Арста за ухом. Тот выдохнул, фыркнул, после чего поднялся и с самым гордым видом ушел в другой угол загона, при этом яростно махая хвостом.
— Ну и не нужно, — рыкнула Велия, вставая и направляясь к выходу. За решеткой ее уже ждал Риэл с мокрой тряпкой. Пока она вытирала перепачканные в крови руки, ей пришла в голову интересная мысль.
— А что ты здесь делаешь в так поздно?
— Пришел к своему варгу, — невозмутимо ответил Риэл, подпуская в голос недовольную нотку — кто-то перешел границу.
— У тебя не пантера?
— Пантерам тяжело удерживать мой вес на спине, варги более выносливы, так что да.
— Хм, интересно. А мясо ведь было волчье, его варгам не дают, они его не едят. Свежий кусок, ее сочащийся кровью — с ночной вылазки охотников? Да, точно. Интересно, почему идя к своему варгу, ты нес лакомство для моей пантеры?
— В загонах живет не только Арст.
— Плохо увиливаешь, Риэл. Откуда ты знаешь, что Арст скучает? Что я его мало навещаю? Сам ходишь к нему? Неужели? Но зачем?
Риэл не ответил, и это была самая большая победы Велии за последние полгода.
— Из всех здешних обитателей тебя интересует только моя пантера… К тому же вы сегодня с утра очень невежливы, лорд Риэл. Тыкаете мне.
На секунду на его лице промелькнуло выражение растерянности. Это была первая трещина в его самообладании, и Велия, словно охотник, почуявшись след зверя, атаковала.
— Видимо, обстановка располагает к откровенности: полумрак, личные темы для разговора, собственные чувства… Почему бы не признать очевидное?
— Я не понимаю, о чем ты… вы.
— О том, — она подходила ближе, кружа вокруг него, как самая настоящая пантера, — что есть женщина, которая волнует тебя больше других, и ты изо всех сил стараешься оказаться рядом с нею, пусть и через то, что ей дорого.
— Волнует — мягко сказано, — сдержанно ответил Риэл, когда Велия остановилась в метре от него. — Я зол.
— До сих пор? Не пора ли признать, что у меня было право на подобный поступок… На месть.
— Как пожелаешь, — голос оставался безразличным, и только глаза разгорались ярче. Он контролировал себя, но уже не как раньше — не полностью. — Ты довольна? Отомстила?
— Отомстила.
— Хорошо, ведь теперь я не чувствую себя виноватым.
— Не глупи. Сколько темных эльфиек побывало в твоей постели?
— Одна.
— Неужели? — она коротко рассмеялась. — Ты не был девственником, уж я-то могу определить. Хотя не сказать, что хорош…
Он никак не отреагировал на ее оскорбление его мужской силы, зато объяснил:
— Ты действительно думаешь, что темные эльфийки лягут с полуорком?
— А орчихи?
На мгновение Риэл замешкался, но все же ответил:
— Их всегда не устраивал размер, хотя они и терпят.
Велия в недоумении приподняла свои белоснежные брови. Показалось ли ей, или Риэл был смущен? По крайней мере, говорить об этом ему было неприятно.
— У эльфов более мелкое телосложение.
Он жалуется, что у него маленький?
Велия подошла ближе, словно зачарованная. Она понимала, что Риэл нравится ей как партнер и соратник.
«Он полукровка», — напомнила она себе, но все равно произнесла, кладя руки ему на ремень:
— С размером все в порядке. Больше… не нужно.
Время застыло, застыл и Риэл. Велия повернула ладонь, поглаживая большими пальцами его штаны в опасной близости от самого интересного. Он был возбужден, она это видела, а он знал, что она видит — это пьянило еще сильнее. В какой-то момент инстинкты взяли вверх и над Риэлом — он прижал ее к себе и склонился, целуя. Это было странно: не мерзко — целоваться с полукровкой. В прошлый раз она скрывала свои чувства и наслаждалась его влюбленностью, которой желала воспользоваться, но сейчас все ее помыслы были искренни, и когда она языком задела его клык, то не отшатнулась — даже не заметила, продолжив сплетаться с ним в этом танце страсти. Пока еще прелюдии.
Чтобы Риэл не отступил — а она чувствовала, как он медлит, несмотря на собственное возбуждение, — Велия вновь положила руки на его ремень, принявшись расстегивать его.
