— Нет, — ответил Риэл.
— Тогда иди, — разрешил Вал'Акэш, на мгновение прикрыв глаза. Это был сильный момент — слишком часто лорд Раудгард терял близких и дорогих его сердцу дроу, — однако Велию сейчас ничего не интересовало. Она была в ярости: Риэл шел с ними!
Как можно испортить безумный, дикий и просто потрясающий секс? Легко! Достаточно прямо после, кхм, окончания подняться, одеть не пришедшую в себя партнершу, мило извиниться, заверив, что он потерял контроль, но больше это не повторится, и удалиться. Да, не сбежать — спокойно уйти! Оставалось сказать, что это случайность — ненароком тебя на свой член насадил! Урод! Ушел и теперь делал вид, что ничего не было. Раскаивается он!
Вот так бесславно закончился их взрыв страсти в загонах. Велия и сама не была в восторге: ее, принцессу, леди, поимели как какую-то сучку, а она еще и получила от этого удовольствие! Было от чего негодовать! К тому же секс с полукровкой, с мерзким орочьим выродком, не мог быть ей приятен по определению (вот бы еще до тела донести эту простую истину)! Но она — это она, а Риэл должен был радоваться, что она снизошла до него — во второй раз, между прочим. Он же считал все произошедшее ошибкой и за последние дни успел не только еще раз извиниться, но и продемонстрировать ей свое отношение к их… влечению. Глупо было отрицать его после случая в загонах, но Риэл, как и Велия, посмел жалеть об этом!
Так что с оскорбившим ее мужчиной принцесса не желала даже стоять рядом, не то что отправляться в опасный поход, однако, как она верно заметила, решать не ей. К сожалению. Никакие разумные доводы не могли сдержать горячий норов принцессы. Велия кипела от гнева, и совместный поход с причиной подобного ее состояния был последним, чего она желала. Если бы не осознание того, что это единственный шанс выполнить поручение отца, она бы отказалась. Не стоило брать в руки оружие, когда рядом будет находиться Риэл — может ненароком убить урода. То есть лорда.
И все же ей стало интересно: действительно ли Риэл был единственным вариантом? Или что-то сподвигло его на это неразумное — по его же словам — решение и ложь Раудгарду?
Комнаты крепости Лар'Шера были обставлены богато и со вкусом. Западные земли процветали благодаря торговле — этому не могли помешать ни пираты, ни корона со своими непомерными налогами, — и Вилеша откровенно наслаждалась здешним богатством. Одер тоже не был беден, но владения Бурошкуров насчитывали намного меньше земель, да и оборотни предпочитали более скромную обстановку.
— Мама? — Риген склонился к ней, вопросительно глядя. — Ты звала меня?
Она перевела взгляд на последнего своего сына… Помимо Цериана. Ее дети, ее лучики Тьмы. Благодаря им и Олану она впервые познала радость жизни. Но так же, как они сделали ее счастливой, так и заставили познать горе. Иногда боль от потери сыновей была настолько сильна, что она невольно желала вовсе никогда не знать радость материнства.
— Нелья, — произнесла одно слово Вилеша, и Риген тут же поморщился: полгода назад богатая и знатная невеста, как редкая рыбка, уплыла от него, и четвертый сын лорда Бурошкура не мог забыть, как близок был для него шанс на лучшую жизнь.
— Кажется, она всерьез собралась выставить тебя отсюда, — скучающим тоном заметил оборотень, облокачиваясь о резной столик из темного дерева — Это сломает все наши планы.
— Поэтому нужно действовать.
— Убить?
— Не ее.
— Этого проклятого менестрелишку?
— Сдался тебе Эверан, — огрызнулась Вилеша. — Он бесполезен. Убить его — дело двух минут. Сейчас важнее, чтобы ребенок Нельи не родился. Убийство мужа леди Лар'Шера никого всерьез не побеспокоит — он никто здесь, — а вот смерть наследника, будущего лорда Мерейской Косы, привлечет внимание. Кары будет избежать сложно, как и подозрений. Сейчас же Нелья особенно уязвима, стоит ей немного помочь — и она потеряет ребенка.
— А менестрель?
— Потом займемся им, — раздраженно пообещала Вилеша. — Сначала — ребенок. И действовать нужно быстро. Сегодня
— Я думал, мы дождемся лекарства…
— Нет времени! Нелья уже готова выкинуть нас из крепости, а я не могу сейчас все бросить. Надо ее отвлечь. Иди и займись этим.
— Как?
Вилеша издевательски усмехнулась.
— Проще простого, Риген, всего лишь надо начать думать головой. Толкни ее, ударь. Лучше всего будет случайное падение. Не жалей ее. Сама девчонка крепкая, выживет, а ребенок должен умереть — у нас не будет второго шанса.
Нелья медленно брела вдоль берега. Лекарь настаивал на ежедневных прогулках, но заботливому Эверану далеко не всегда удавалось уговорить супругу на столь бесполезное времяпрепровождение. Сегодняшний день был исключением — Нелья согласилась быстро, хотела сбежать из крепости, полной сплетен. Гул прибоя и морские брызги сейчас казались ей куда более приятными, чем собственная гостиная. К тому же Эверана отвлек кто-то из лордов внизу, и в итоге Нелья сбежала даже от мужа и охраны, оставшись в абсолютном одиночестве. Ей было о чем подумать. Иногда эльфийке казалось, что она сходит с ума. Мысли в голове путались, язык заплетался, она говорила то, что не думала, и думала то, что не говорила. Так было и раньше, но тогда это казалось лишь привычной игрой слов — кто из темной знати всегда говорит правду? — а теперь собственная ложь вышла из-под контроля. Дело было даже не в последней оговорке Нельи — она стала последней каплей. Раньше это замечал только Эверан, старавшийся поддержать в супруге хороший настрой, однако сейчас увидели все. Она сходит с ума. Безумная… Видела и слышала то, чего не было. Помнила то, что не происходило…
За спиной словно кто-то прошел. Нелья резко обернулась: она уже минут пять как поднялась на небольшой каменистый склон и шла вдоль колючей чащи. То ли тень от высоких кустов так упала, то ли неожиданно для осени слепящее солнце создало иллюзию, но Нелье вдруг показалось, что на тропинке промелькнул чей-то силуэт. Она помотала головой, чувствуя себя не очень хорошо, а потом, убедившись, что за ней никто не шел, опустила взгляд… и закричала так громко, что услышали даже в крепости. Внизу, на песке, лежал Риген: шея его была неестественно повернута, а из-под головы вытекала лужа крови. Склон был небольшой, но этой высоты хватило, чтобы оборотень разбился насмерть.
Мир вокруг Нельи пошатнулся, она оступилась и начала падать. За мгновение до того, как потерять сознание, она почувствовала чужие руки, подхватывающие ее.
Обнаружил леди Лар'Шера ее муж. Она лежала без сознания на камнях, но на ее теле не было никаких повреждений, и вызванный лекарь легко смог успокоить взволнованного супруга. А вот Вилеша Бурошкур была безутешна. На нее не могли смотреть даже стражники: так она была страшна в своем немом горе, стоя над телом своего младшего сына.
Вал'Акэш, как и любой другой из шести главных родов Темной Империи, имел свои, младшие семьи: Вал'Керан, Вал'Машер, Вал'Винрас, Вал'Рэш, Вал'Ролад и другие. Был среди них и Вал'Дерос. Этот род славился своими воинами, а также непокорным нравом. Северяне не были идеальными темными, в каждом отдельно взятом дроу или орке имелись свои недостатки, но общий тон задавал, естественно, глава семьи Вал'Акэш и правитель здешних земель, Раудгард. Его авторитет, как лорда и военачальника, был непоколебим — так могло показаться. Однако ничто не вечно, и всегда найдутся те, кто поставит под сомнение даже абсолютную истину. Несмотря на старания лорда Раудгарда, иногда и север посещали смутные мысли. Некоторые знатные дроу (да и орки, что скрывать) задавались вопросом, почему им стоит подчиняться далекой короне, к чему им кланяться Темному Императору, который ни разу и не бывал здесь, не знал, как тяжело приходится им? Верность лорда Раудгарда Вал'Акэш своей клятве была достойна уважения, однако не все разделяли его взгляды. Иногда это выливалось лишь в гнусные разговоры, а иногда — в бунты, которые Хранитель Северных Границ жестоко подавлял. Каждого, замешанного в предательстве, он карал смертью — причем не только его самого, но зачастую и всю его семью. Не было на севере страшнее преступления, чем измена. Северяне, жестокие и суровые темные, могли закрыть глаза на многие грехи своих братьев, но никогда — на предательство. Однако это не останавливало некоторых вольнодумов. Каждое столетие находились те, кто решал отвоевать независимость северных земель от короны — в их суждениях было рациональное зерно: север, в отличие от всей остальной Империи, не платил налоги в казну, но и Император почти никогда не помогал им. Раудгард Вал'Акэш полностью сам осуществлял оборону границ, только за счет собственных ресурсов. Даже в Южной войне участие северян свелось к одной единственной чародейке, леди Стефалии. Такая разобщенность порождала вполне логичные вопросы, озвучивать которые не стоило — но их озвучивали и даже продвигали в обществе. Итог был очевидный. Однако более двухсот лет назад семья Вал'Дерос пошла дальше: ее глава, лорд Саръян, решил, что всему виной Раудгард Вал'Акэш. Власть его рода безгранична, авторитет — безусловен. Занять место лорда Вал'Акэш было сложно, но это дало бы любому темному силу, о которой можно только мечтать. Вот и верный воин Саръян решил рискнуть. Заговор был спланирован гениально — не зря Вал'Дерос пользовались всеобщим признанием, как мастера стратегии и тактики, лучшие воины и военачальники. Саръян использовал силы всей своей семьи и даже сумел склонить нескольких лордов из других родов. Это был самый масштабный заговор, когда-либо существовавший на севере. Лорд Вал'Акэш в то время был обеспокоен (мягко говоря) женитьбой дочери, серьезно опорочившей род чистокровных дроу связью с орком. Момент для атаки был выбран удачно. Саръян все спланировал до мелочей, считая себя лучшим… но Раудгард Вал'Акэш был умнее. Он раскусил заговорщиков, в последний момент все пошло прахом. Саръяна Вал'Дерос, его супругу и сыновей с дочерьми казнили в главном зале крепости Вал'Акэш, остальных членов семьи, их сообщников, простых воинов и даже слуг убили прямо во дворе — разъяренная толпа темных разорвала их на куски. Выжил в той резне только младший сын Саръяна, двухмесячный Съерелл. Лорд Раудгард пощадил единственного ребенка семьи Вал'Дерос, хотя многие отговаривали его от столь опрометчивого шага. Темные никогда не отличались милосердием, а их понятия о чести весьма бы удивили людей и светлых эльфов. Окружение лорда Вал'Акэш уговаривало его убить младенца, иначе тот вырастет и обязательно пойдет по стопам отца. Но Раудгард не послушал советчиков и сохранил жизнь ребенку.
Съерелл рос в единственном оставшемся у его рода поместье (остальные земли отошли к Вал'Акэш) под присмотром слуг — тех, кому посчастливилось выжить. Они-то и воспитывали юного лорда Вал'Дерос, рассказывая ему о том, как его семья лишилась всего из-за Раудгарда Вал'Акэш, как его отца и мать казнили, как его род обобрали до нитки, и теперь он нищий опороченный лорд. Это было единственное, что к своим четырнадцати годам успел узнать Съерелл. Он умел читать и писать, но никто никогда не заботился о нем, не учил. У него не было наставников, он не корпел над книгами, как другие юные лорды — он рос, как сорняк, по собственной воли в тени чужого величия. Ум его отравлял лишь яд слуг.
В четырнадцать лет — возраст, когда весь мир по колено — Съерелл взял меч и отправился убивать лорда Вал'Акэш. Наглость юности достойна восхищения: отпрыск уничтоженного рода Вал'Дерос явился к воротам крепости и открыто сообщил стражникам, что пришел мстить за свою семью. Орки, проржавшись, сообщили о безумном мальчишке лорду Раудгарду. Тот, как ни странно, приказал впустить Съерелла и даже принял его в своих покоях — наедине! Слуги и стражники удивленно переглядывались, а другие лорды качали головами. Их опасения были небеспочвенны: встретившись с лордом Вал'Акэш лично, Съерелл ничуть не растерял наглости и все также заявил, что собирается его убить. Раудгард даже бровью не повел, оставшись сидеть полуобернувшись в кресле за письменным столом. Он внимательно выслушал все претензии четырнадцатилетнего сопляка, его оскорбления, а также угрозы, а потом предложил присесть. Столь вопиющее спокойствие привело Съерелла в замешательство, и он безропотно принял приглашение, расположившись в роскошном кресле, обитом дорогим бархатом. Богатая обстановка, равнодушие Вал'Акэш и собственное появившееся сомнение подточило уверенность юноши, но не погасило огонь ненависти к убийце родителей. А потом Раудгард спокойно объяснил Съереллу, почему казнил его семью, рассказал про клятву верности, которую его отец нарушил, про честь лорда. К концу его монолога юноша прятал глаза и сгорал от стыда. Он не знал, как жить с таким позором на имени. Если бы он сейчас вышел из крепости, то тут же бы себя убил, не вынеся клейма предателя — юность иногда излишне чувствительна и восприимчива, — но Раудгард не отпустил его. Он оставил Съерелла у себя в замке, поселил в соседних покоях и принялся учить мальчика. Каждый вечер он звал его к себе, объяснял про политику, военное ремесло, экономику, обучал править, тренировал. И вновь все окружение Вал'Акэш было изумлено — так доверять сыну предателя! Первые лет десять по крепости гуляли упорные слухи, что Съерелл однажды прирежет своего благодетеля. Никто не понимал лорда Вал'Акэш, хотя особо болтливые находили объяснение его поведению — дочь Раудгарда, Стефалия, разругавшись с отцом, жила в своем поместье, а недавно еще родила сына-полукровку. Вполне вероятно, что огорченный лорд Вал'Акэш видел в сироте Съерелла желанного наследника. Все мы слабы, даже лучшие из нас.
Время шло, юный лорд Вал'Дерос так и не убил своего наставника, верой и правдой служа ему. Со своей дочерью Раудгард Вал'Акэш примирился и опекал внука после ее смерти. Последние полтора столетия Риэл и Съерелл были самыми близкими его темными, которым он доверял безгранично и которые отвечали ему тем же. Время все расставило по своим местам…
— Но мне до сих пор стыдно, как вспомню свою первую встречу с Рау, — признался Съерелл под конец рассказа. Это была самая длинная речь, которую Велия когда-либо от него слышала. — Риэлу всегда было интересно, что я такого сказал, что не могу забыть. Рау таинственно молчит, а у меня язык не поворачивается повторить всю ту грязь, что я тогда вылил на него. Любой другой темный — даже не лорд — убил бы за подобные слова, но Рау понял, что я всего лишь запутавшийся мальчишка, и помог. Я вечно буду благодарен ему за свою жизнь, которую он дважды пощадил.
Велия молча гадала, какой варг укусил Съерелла, что тот вдруг у постели раненного Риэла принялся рассказывать свою историю.
— Ты спасла его, — произнес верный убийца Вал'Акэш, повернувшись к ней. Их разделяла широкая кровать, у которой они несли бессменный караул. — Вытащила на себе.
— Не преувеличивай, — поморщилась Велия. — Я тащила Бариона, все же он полегче. Тушу полуорка я бы не унесла, Риэла тащили двое других охотников.
— Да, и они рассказали, как ты взяла командование на себя, вывела отряд из окружения, перебила всю нежить и даже спасла двоих своих.
— Лишь Бариона и Риэла. Другие две группы были полностью истреблены, — безлико откликнулась Велия, невольно вспоминая произошедшее за стеной. Когда Риэл очнется, у них будет серьезный разговор насчет его лжи.
— Тогда иди, — разрешил Вал'Акэш, на мгновение прикрыв глаза. Это был сильный момент — слишком часто лорд Раудгард терял близких и дорогих его сердцу дроу, — однако Велию сейчас ничего не интересовало. Она была в ярости: Риэл шел с ними!
Как можно испортить безумный, дикий и просто потрясающий секс? Легко! Достаточно прямо после, кхм, окончания подняться, одеть не пришедшую в себя партнершу, мило извиниться, заверив, что он потерял контроль, но больше это не повторится, и удалиться. Да, не сбежать — спокойно уйти! Оставалось сказать, что это случайность — ненароком тебя на свой член насадил! Урод! Ушел и теперь делал вид, что ничего не было. Раскаивается он!
Вот так бесславно закончился их взрыв страсти в загонах. Велия и сама не была в восторге: ее, принцессу, леди, поимели как какую-то сучку, а она еще и получила от этого удовольствие! Было от чего негодовать! К тому же секс с полукровкой, с мерзким орочьим выродком, не мог быть ей приятен по определению (вот бы еще до тела донести эту простую истину)! Но она — это она, а Риэл должен был радоваться, что она снизошла до него — во второй раз, между прочим. Он же считал все произошедшее ошибкой и за последние дни успел не только еще раз извиниться, но и продемонстрировать ей свое отношение к их… влечению. Глупо было отрицать его после случая в загонах, но Риэл, как и Велия, посмел жалеть об этом!
Так что с оскорбившим ее мужчиной принцесса не желала даже стоять рядом, не то что отправляться в опасный поход, однако, как она верно заметила, решать не ей. К сожалению. Никакие разумные доводы не могли сдержать горячий норов принцессы. Велия кипела от гнева, и совместный поход с причиной подобного ее состояния был последним, чего она желала. Если бы не осознание того, что это единственный шанс выполнить поручение отца, она бы отказалась. Не стоило брать в руки оружие, когда рядом будет находиться Риэл — может ненароком убить урода. То есть лорда.
И все же ей стало интересно: действительно ли Риэл был единственным вариантом? Или что-то сподвигло его на это неразумное — по его же словам — решение и ложь Раудгарду?
***
Комнаты крепости Лар'Шера были обставлены богато и со вкусом. Западные земли процветали благодаря торговле — этому не могли помешать ни пираты, ни корона со своими непомерными налогами, — и Вилеша откровенно наслаждалась здешним богатством. Одер тоже не был беден, но владения Бурошкуров насчитывали намного меньше земель, да и оборотни предпочитали более скромную обстановку.
— Мама? — Риген склонился к ней, вопросительно глядя. — Ты звала меня?
Она перевела взгляд на последнего своего сына… Помимо Цериана. Ее дети, ее лучики Тьмы. Благодаря им и Олану она впервые познала радость жизни. Но так же, как они сделали ее счастливой, так и заставили познать горе. Иногда боль от потери сыновей была настолько сильна, что она невольно желала вовсе никогда не знать радость материнства.
— Нелья, — произнесла одно слово Вилеша, и Риген тут же поморщился: полгода назад богатая и знатная невеста, как редкая рыбка, уплыла от него, и четвертый сын лорда Бурошкура не мог забыть, как близок был для него шанс на лучшую жизнь.
— Кажется, она всерьез собралась выставить тебя отсюда, — скучающим тоном заметил оборотень, облокачиваясь о резной столик из темного дерева — Это сломает все наши планы.
— Поэтому нужно действовать.
— Убить?
— Не ее.
— Этого проклятого менестрелишку?
— Сдался тебе Эверан, — огрызнулась Вилеша. — Он бесполезен. Убить его — дело двух минут. Сейчас важнее, чтобы ребенок Нельи не родился. Убийство мужа леди Лар'Шера никого всерьез не побеспокоит — он никто здесь, — а вот смерть наследника, будущего лорда Мерейской Косы, привлечет внимание. Кары будет избежать сложно, как и подозрений. Сейчас же Нелья особенно уязвима, стоит ей немного помочь — и она потеряет ребенка.
— А менестрель?
— Потом займемся им, — раздраженно пообещала Вилеша. — Сначала — ребенок. И действовать нужно быстро. Сегодня
— Я думал, мы дождемся лекарства…
— Нет времени! Нелья уже готова выкинуть нас из крепости, а я не могу сейчас все бросить. Надо ее отвлечь. Иди и займись этим.
— Как?
Вилеша издевательски усмехнулась.
— Проще простого, Риген, всего лишь надо начать думать головой. Толкни ее, ударь. Лучше всего будет случайное падение. Не жалей ее. Сама девчонка крепкая, выживет, а ребенок должен умереть — у нас не будет второго шанса.
***
Нелья медленно брела вдоль берега. Лекарь настаивал на ежедневных прогулках, но заботливому Эверану далеко не всегда удавалось уговорить супругу на столь бесполезное времяпрепровождение. Сегодняшний день был исключением — Нелья согласилась быстро, хотела сбежать из крепости, полной сплетен. Гул прибоя и морские брызги сейчас казались ей куда более приятными, чем собственная гостиная. К тому же Эверана отвлек кто-то из лордов внизу, и в итоге Нелья сбежала даже от мужа и охраны, оставшись в абсолютном одиночестве. Ей было о чем подумать. Иногда эльфийке казалось, что она сходит с ума. Мысли в голове путались, язык заплетался, она говорила то, что не думала, и думала то, что не говорила. Так было и раньше, но тогда это казалось лишь привычной игрой слов — кто из темной знати всегда говорит правду? — а теперь собственная ложь вышла из-под контроля. Дело было даже не в последней оговорке Нельи — она стала последней каплей. Раньше это замечал только Эверан, старавшийся поддержать в супруге хороший настрой, однако сейчас увидели все. Она сходит с ума. Безумная… Видела и слышала то, чего не было. Помнила то, что не происходило…
За спиной словно кто-то прошел. Нелья резко обернулась: она уже минут пять как поднялась на небольшой каменистый склон и шла вдоль колючей чащи. То ли тень от высоких кустов так упала, то ли неожиданно для осени слепящее солнце создало иллюзию, но Нелье вдруг показалось, что на тропинке промелькнул чей-то силуэт. Она помотала головой, чувствуя себя не очень хорошо, а потом, убедившись, что за ней никто не шел, опустила взгляд… и закричала так громко, что услышали даже в крепости. Внизу, на песке, лежал Риген: шея его была неестественно повернута, а из-под головы вытекала лужа крови. Склон был небольшой, но этой высоты хватило, чтобы оборотень разбился насмерть.
Мир вокруг Нельи пошатнулся, она оступилась и начала падать. За мгновение до того, как потерять сознание, она почувствовала чужие руки, подхватывающие ее.
Обнаружил леди Лар'Шера ее муж. Она лежала без сознания на камнях, но на ее теле не было никаких повреждений, и вызванный лекарь легко смог успокоить взволнованного супруга. А вот Вилеша Бурошкур была безутешна. На нее не могли смотреть даже стражники: так она была страшна в своем немом горе, стоя над телом своего младшего сына.
***
Вал'Акэш, как и любой другой из шести главных родов Темной Империи, имел свои, младшие семьи: Вал'Керан, Вал'Машер, Вал'Винрас, Вал'Рэш, Вал'Ролад и другие. Был среди них и Вал'Дерос. Этот род славился своими воинами, а также непокорным нравом. Северяне не были идеальными темными, в каждом отдельно взятом дроу или орке имелись свои недостатки, но общий тон задавал, естественно, глава семьи Вал'Акэш и правитель здешних земель, Раудгард. Его авторитет, как лорда и военачальника, был непоколебим — так могло показаться. Однако ничто не вечно, и всегда найдутся те, кто поставит под сомнение даже абсолютную истину. Несмотря на старания лорда Раудгарда, иногда и север посещали смутные мысли. Некоторые знатные дроу (да и орки, что скрывать) задавались вопросом, почему им стоит подчиняться далекой короне, к чему им кланяться Темному Императору, который ни разу и не бывал здесь, не знал, как тяжело приходится им? Верность лорда Раудгарда Вал'Акэш своей клятве была достойна уважения, однако не все разделяли его взгляды. Иногда это выливалось лишь в гнусные разговоры, а иногда — в бунты, которые Хранитель Северных Границ жестоко подавлял. Каждого, замешанного в предательстве, он карал смертью — причем не только его самого, но зачастую и всю его семью. Не было на севере страшнее преступления, чем измена. Северяне, жестокие и суровые темные, могли закрыть глаза на многие грехи своих братьев, но никогда — на предательство. Однако это не останавливало некоторых вольнодумов. Каждое столетие находились те, кто решал отвоевать независимость северных земель от короны — в их суждениях было рациональное зерно: север, в отличие от всей остальной Империи, не платил налоги в казну, но и Император почти никогда не помогал им. Раудгард Вал'Акэш полностью сам осуществлял оборону границ, только за счет собственных ресурсов. Даже в Южной войне участие северян свелось к одной единственной чародейке, леди Стефалии. Такая разобщенность порождала вполне логичные вопросы, озвучивать которые не стоило — но их озвучивали и даже продвигали в обществе. Итог был очевидный. Однако более двухсот лет назад семья Вал'Дерос пошла дальше: ее глава, лорд Саръян, решил, что всему виной Раудгард Вал'Акэш. Власть его рода безгранична, авторитет — безусловен. Занять место лорда Вал'Акэш было сложно, но это дало бы любому темному силу, о которой можно только мечтать. Вот и верный воин Саръян решил рискнуть. Заговор был спланирован гениально — не зря Вал'Дерос пользовались всеобщим признанием, как мастера стратегии и тактики, лучшие воины и военачальники. Саръян использовал силы всей своей семьи и даже сумел склонить нескольких лордов из других родов. Это был самый масштабный заговор, когда-либо существовавший на севере. Лорд Вал'Акэш в то время был обеспокоен (мягко говоря) женитьбой дочери, серьезно опорочившей род чистокровных дроу связью с орком. Момент для атаки был выбран удачно. Саръян все спланировал до мелочей, считая себя лучшим… но Раудгард Вал'Акэш был умнее. Он раскусил заговорщиков, в последний момент все пошло прахом. Саръяна Вал'Дерос, его супругу и сыновей с дочерьми казнили в главном зале крепости Вал'Акэш, остальных членов семьи, их сообщников, простых воинов и даже слуг убили прямо во дворе — разъяренная толпа темных разорвала их на куски. Выжил в той резне только младший сын Саръяна, двухмесячный Съерелл. Лорд Раудгард пощадил единственного ребенка семьи Вал'Дерос, хотя многие отговаривали его от столь опрометчивого шага. Темные никогда не отличались милосердием, а их понятия о чести весьма бы удивили людей и светлых эльфов. Окружение лорда Вал'Акэш уговаривало его убить младенца, иначе тот вырастет и обязательно пойдет по стопам отца. Но Раудгард не послушал советчиков и сохранил жизнь ребенку.
Съерелл рос в единственном оставшемся у его рода поместье (остальные земли отошли к Вал'Акэш) под присмотром слуг — тех, кому посчастливилось выжить. Они-то и воспитывали юного лорда Вал'Дерос, рассказывая ему о том, как его семья лишилась всего из-за Раудгарда Вал'Акэш, как его отца и мать казнили, как его род обобрали до нитки, и теперь он нищий опороченный лорд. Это было единственное, что к своим четырнадцати годам успел узнать Съерелл. Он умел читать и писать, но никто никогда не заботился о нем, не учил. У него не было наставников, он не корпел над книгами, как другие юные лорды — он рос, как сорняк, по собственной воли в тени чужого величия. Ум его отравлял лишь яд слуг.
В четырнадцать лет — возраст, когда весь мир по колено — Съерелл взял меч и отправился убивать лорда Вал'Акэш. Наглость юности достойна восхищения: отпрыск уничтоженного рода Вал'Дерос явился к воротам крепости и открыто сообщил стражникам, что пришел мстить за свою семью. Орки, проржавшись, сообщили о безумном мальчишке лорду Раудгарду. Тот, как ни странно, приказал впустить Съерелла и даже принял его в своих покоях — наедине! Слуги и стражники удивленно переглядывались, а другие лорды качали головами. Их опасения были небеспочвенны: встретившись с лордом Вал'Акэш лично, Съерелл ничуть не растерял наглости и все также заявил, что собирается его убить. Раудгард даже бровью не повел, оставшись сидеть полуобернувшись в кресле за письменным столом. Он внимательно выслушал все претензии четырнадцатилетнего сопляка, его оскорбления, а также угрозы, а потом предложил присесть. Столь вопиющее спокойствие привело Съерелла в замешательство, и он безропотно принял приглашение, расположившись в роскошном кресле, обитом дорогим бархатом. Богатая обстановка, равнодушие Вал'Акэш и собственное появившееся сомнение подточило уверенность юноши, но не погасило огонь ненависти к убийце родителей. А потом Раудгард спокойно объяснил Съереллу, почему казнил его семью, рассказал про клятву верности, которую его отец нарушил, про честь лорда. К концу его монолога юноша прятал глаза и сгорал от стыда. Он не знал, как жить с таким позором на имени. Если бы он сейчас вышел из крепости, то тут же бы себя убил, не вынеся клейма предателя — юность иногда излишне чувствительна и восприимчива, — но Раудгард не отпустил его. Он оставил Съерелла у себя в замке, поселил в соседних покоях и принялся учить мальчика. Каждый вечер он звал его к себе, объяснял про политику, военное ремесло, экономику, обучал править, тренировал. И вновь все окружение Вал'Акэш было изумлено — так доверять сыну предателя! Первые лет десять по крепости гуляли упорные слухи, что Съерелл однажды прирежет своего благодетеля. Никто не понимал лорда Вал'Акэш, хотя особо болтливые находили объяснение его поведению — дочь Раудгарда, Стефалия, разругавшись с отцом, жила в своем поместье, а недавно еще родила сына-полукровку. Вполне вероятно, что огорченный лорд Вал'Акэш видел в сироте Съерелла желанного наследника. Все мы слабы, даже лучшие из нас.
Время шло, юный лорд Вал'Дерос так и не убил своего наставника, верой и правдой служа ему. Со своей дочерью Раудгард Вал'Акэш примирился и опекал внука после ее смерти. Последние полтора столетия Риэл и Съерелл были самыми близкими его темными, которым он доверял безгранично и которые отвечали ему тем же. Время все расставило по своим местам…
— Но мне до сих пор стыдно, как вспомню свою первую встречу с Рау, — признался Съерелл под конец рассказа. Это была самая длинная речь, которую Велия когда-либо от него слышала. — Риэлу всегда было интересно, что я такого сказал, что не могу забыть. Рау таинственно молчит, а у меня язык не поворачивается повторить всю ту грязь, что я тогда вылил на него. Любой другой темный — даже не лорд — убил бы за подобные слова, но Рау понял, что я всего лишь запутавшийся мальчишка, и помог. Я вечно буду благодарен ему за свою жизнь, которую он дважды пощадил.
Велия молча гадала, какой варг укусил Съерелла, что тот вдруг у постели раненного Риэла принялся рассказывать свою историю.
— Ты спасла его, — произнес верный убийца Вал'Акэш, повернувшись к ней. Их разделяла широкая кровать, у которой они несли бессменный караул. — Вытащила на себе.
— Не преувеличивай, — поморщилась Велия. — Я тащила Бариона, все же он полегче. Тушу полуорка я бы не унесла, Риэла тащили двое других охотников.
— Да, и они рассказали, как ты взяла командование на себя, вывела отряд из окружения, перебила всю нежить и даже спасла двоих своих.
— Лишь Бариона и Риэла. Другие две группы были полностью истреблены, — безлико откликнулась Велия, невольно вспоминая произошедшее за стеной. Когда Риэл очнется, у них будет серьезный разговор насчет его лжи.
