— Не проще ли самому пригласить меня, чем ждать милости, как влюбленный под окном?
На мгновение в руке Риэла зажегся клубок из разноцветного огня — его личная наработка, — но тут же погас, когда он узнал ее голос.
— Ты пришла, — произнес он самое очевидное и банальное, что только мог. Велия лишь усмехнулась, подходя к столу, заложенному всевозможными формулами и схемами. Риэл так забавно пытался скрыть свою привязанность к ней: первое мгновение он едва не ринулся ей навстречу, но быстро опомнившись, присел на край кресла, повернувшись к ней и едва не снеся локтем чернильницу. Велия "сжалилась" и прошла к нему, на ходу передвинув несчастный флакон и спася документы от гибели.
— Скучал? — с насмешкой поинтересовалась она, вглядываясь в его лицо. Мог ли он лгать?
— Да, — признался он, проявляя чудеса выдержки и не касаясь ее. Лишь взгляд его был ощутим — он словно обволакивал ее.
— Так может мне остаться?
Он тут же посерьезнел, и она уже знала, что он сейчас скажет.
— Если ты хочешь. Я рад тебе.
— Сегодня, — заметила она, невольно скривив губы. Он резко поднял на нее взгляд.
— И завтра. И в другие дни. Если, конечно, ты не решишь меня убить, — пошутил он и все же поднялся, обнимая ее.
— Мм, и почему ты решил, что я захочу убить тебя?
— Потому что ты злишься, я вижу, — ответил Риэл, вместо желанного поцелуя устраивая самый настоящий допрос. — Что-то произошло? Ты с кем-то поссорилась? Из-за Съерелла? Или ты посчитала, что кто-то другой тебя обидел?
— Я похожа на бешеную, кидающуюся на всех подряд? — огрызнулась Велия, нежась в объятиях этого дуболома. — Лучше бы поцеловал, а то и нагнул бы прямо на столе. Помнится, это твоя любимая поза, в загонах ты очень хорошо постарался, — усмехнулась она, наблюдая за тем, как взрослый мужчина, воин и чародей, лорд, каждый день решающий судьбу всего севера, смущается.
— Я пошел на поводу у страсти, — признался он.
— Еще раз извинись! — хмыкнула Велия. — Разве было плохо? Хотя, конечно, еще ни разу мужчина так… вольно со мной не обращался.
— Прости, — в очередной раз завел старую песню этот странный темный. — Я никогда не обращался так с женщиной, это недопустимо. Что ты обо мне подумала?
И хоть вопрос был риторически, Велия не удержалась и ответила:
— Что ты хороший кобель.
Неизвестно, что больше потрясло Риэла — сам ответ или задорный смех женщины, так легко играющей его сердцем, — но он вдруг сильнее сжал ее в объятиях, позволяя чувствовать его каждым дюймом кожи.
— Была на стрельбище? — спросил он между поцелуями, на которые Велия охотно отвечала.
— Д-да, — отозвалась она озадаченно. — Как?
Он зарылся лицом в ее растрепавшуюся косу и прошептал на несколько тонов ниже — от такого голоса она готова была отдаться ему прямо на каменном полу:
— От тебя пахнет потом и сеном. Опять "убивала" мишени?
И прежде, чем она успела отреагировать — к примеру, вырваться в ванную или хотя бы переодеться, — он подхватил ее за бедра и понес в спальню.
— Безумно тебя хочу, — признался он, валя ее на широкую кровать и расстегивая пряжку ремня.
Велия приподнялась на локтях, чувствуя, как от его взгляда — обожающего, любящего — у нее дрожат ноги. Никогда еще мужчина не имел над ней столько власти. И это не стоило показывать…
— Можно тебя спросить? — чопорно поинтересовался Риэл, когда они хорошенько помяли его постель и обеспечили слуг бельем стиркой.
— Да, лорд Вал'Акэш, но предпочту письменное обращение, — насмешливо ответила Велия, облизывая пересохшие потемневшие губы, а потом хрипло рассмеялась, когда он тихо вздохнул.
Видимо, в очередной раз осознав, что ему досталась самая бесстыжая и бессовестная любовница в мире, Риэл перестал страдать по этому поводу и занялся делом: поднялся с постели и достал что-то из шкатулки со столика. Пока он возился, Велия с хорошо скрываемым удовольствием наблюдала за ним. Ее взгляд пожирал его тело, такое сильное и мощное, тело полуорка, а не дроу. Если раньше каждая черточка, кричавшая о том, что он дитя смертной расы, вызывала у гордой принцессы лишь омерзение, то уже несколько месяцев, как она стала наслаждаться его первобытной силой, дикостью, инаковостью. Это безумное сочетание тела орка и разума дроу завораживало и — смысл скрывать? — нравилось Велии. Сейчас она бы с удовольствием провела ладонью по широким, мокрым от пота плечам. С ним было так хорошо, так свободно и естественно, что все чаще она забывала о намерении проучить Риэла. Хотелось лишь наслаждаться его обществом. Странное желание.
— Я хотел бы… подарить тебе кое-что, — произнес Риэл так, словно делал ей предложение руки и сердца.
Из любопытства Велия поднялась, глядя на задумавшегося любовника. Замуж бы он ее, конечно, не позвал — он любил ее вопреки своим принципам, — но говорил точно о чем-то важном для себя. В руке у него появился шнурок, который он протянул ей.
— Это лунный камень. У орков считается, что он отгоняет злых духов и приносит удачу своему носителю.
Он положил подарок ей в ладони, исподволь следя за ее реакцией. Велия с интересом рассматривала белый камушек с голубыми прожилками. Он был совсем небольшой, не больше двух дюймов. В нем довольно грубо проделали отверстие, через которое протянули обычный серый шнурок — такой используют для завязок на рубашках. Сущая безделица. Если бы не щемящее чувство внутри, она бы рассмеялась: ей, принцессе и одной из красивейших женщин Темной Империи, любовники и обычные воздыхатели дарили самые дорогие и искусные украшения, драгоценности и редкие артефакты, а этот кусочек камня, совершенно обычный…
Велию одновременно разрывало два чувства: желание посмеяться над столь простым подарком от такого мужчины и порыв кинуться на шею с признанием в любви. На оба варианта ей не хватало решимости — второй был откровенно идиотским, а первый бы обидел Риэла. Ее метания прервал сам даритель.
— Это, конечно, глупости, — признался он чуть смущенно, но искренне. — Ни от чего не защищает, в нем нет и капли магии. Твой лук и мастерство намного быстрее спасут тебя, но… я хотел бы, чтобы он был у тебя.
«О Тьма! — мысленно заскулила Велия то ли от смеха, то ли от другого чувства. — Какая романтичная простота!»
— Признаться, у меня есть еще одна просьба, — произнес Риэл, обращая внимание Велии на себя. Камушек так и остался лежать на ее ладони. — Скоро кланы орков соберутся на Мах'Рат, это праздник почитания предков. На него могут прийти и чужаки, но дроу обычно не интересуют подобные мероприятия. Я… приглашен и хотел бы позвать тебя. Это совершенно невинный жест, чтобы ты не подумала.
— Слово "невинный", звучащее после секса звучит забавно. Благодарю, что ты не сказал "дружеский". Всем бы так дружить.
Риэл вновь вздохнул — да-да, она его вечная причина для печали — и объяснил подробнее:
— Я не желаю тебя ограничивать и создавать иллюзию чего-либо. Для меня Мах'Рат важен, и я позвала тебя, потому что ты тоже важна для меня. Я подумал, что тебе будет интересно… Конечно, там орки… Но ты… Понимаешь, там живут потомки моего отца, у него были братья, я помню их, как они играли со мной и катали на варгах… Теперь я дружу с их правнуками. Они хорошие орки и темные… Ты… Ты можешь отказаться… Это неважно… Но праздник послезавтра, за день до твоего отъезда, так что мы бы успели…
Риэл вконец смешался, и Велия вдруг осознала, насколько все это для него важно. Ей почему-то не верилось, что своих случайных подружек он звал знакомиться с семьей — с той самой половиной, о которой предпочитал не вспоминать его дед.
Велия чуть улыбнулась, но уже не иронично, и надела подвеску со словами:
— Конечно, успеем. Я пойду.
Его взгляд, такой странный, притягивающий и благодарный, развеял все сомнения, которые еще оставались в ее душе. Он не мог предать, он любил ее.
Джетта Бурошкур, несмотря на юный возраст (ей только недавно исполнился двадцать один год), обладала решительным характером, вспыльчивым нравом и невыносимым (для окружающих) самомнением. А как иначе, если думать головой в их семье умела только она? Отец слишком добрый, папа слишком податливый, мать слишком властолюбива, а братья были слишком глупы. Она не желала ни во что ввязываться, ей вполне нравилось возиться в своих корешках да перемигиваться с местными оборотнями, но родственники с регулярностью, достойной восхищения, принялись устраивать проблемы. Лидером в этом, конечно, была мать. Именно с нею Джетта никогда не могла найти общий язык. В детстве они еще ладили, мама любила ее и называла маленькой леди, куколкой — как же, единственная дочь и дроу! — но все это давно осталось позади.
— Ты собираешься остаться? — напрямую спросила Джетта, входя в покои матери без стука.
— Темной ночи, дорогая, — процедила женщина, сверкнув глазами так, что менее смелое существо уже бы бежало куда подальше.
Джетта, естественно, проигнорировала все мамины штучки (как она их называла про себя), и встала прямо напротив нее, сложив руки на груди. Старшая леди Бурошкур демонстративно отпила чай из чашки и опустила ее на блюдце. Только после этого она решила уделить время дочери.
— Почему тебя так интересуют мои планы?
— Потому что они затрагивают всю семью. Я думала, узнав о возвращении Цериана, ты бросишь свою дурацкую затею.
— Будь повежливее со мной, Джетта, я твоя мать.
— Разве? Не припомню! В последний раз ты общалась со мной лет десять назад. Как только к тебе обратился Нивегион Лар'Шера, семья для тебя перестала существовать! Ты всем готова пожертвовать ради своей цели!
— Она благая. Ты не понимаешь, — одернула дочь Вилеша. — Все это ради вас.
— Нас? Кого? Оглянись! Наш дом усеян трупами. Мои братья погибли, отец сходит с ума, дяди пытаются занять его место, а родная мать продолжает, как слепой баран, идти на стену.
— Джетта! — рявкнула взбешенная Вилеша. — Не смей так со мной разговаривать!
— Я буду разговаривать так, как ты понимаешь. Увы, нормальную речь ты не воспринимаешь, поэтому говорю грубо: ты убила троих своих сыновей.
Вилеша на мгновение застыла — даже гнев ее чуть отступил.
— Что? — переспросила она тихо, но с угрозой в голосе.
— Они умерли, потому что были здесь! Из-за тебя! Неужели ты не понимаешь? Марет был мужем Нельи, и я знаю, как он с ней обращался — но она не девушка-оборотень, а темная эльфийка, она не терпела его. И он умер. Потом Этарий, который ухаживал за Нельей, погиб — рядом с нею! Затем и Риген! Они все умирали от ее рук! Ты не видишь, что сама — сама! — обрекла моих братьев на смерть! Неужели тебе ничуть не больно?! Они погибли, мама!
— Замолчи! — Вилеша резко встала и тряхнула за плечи дочь. — Я горюю о них, но не позволяю чувствам взять вверх! Сейчас нельзя…
— Для чего? Для чего все это? Они все уже погибли, мам, все! Ради чего ты еще стараешься перебороть Лар'Шера…
— Это не ради местной власти, как ты не поймешь! — рыкнула взбешенная дроу. — В нас с тобой течет кровь более знатного рода. Трон Темной Империи стоит того, чтобы рискнуть!
— Даже жизнью детей?
Вилеша не смогла ответить. Она отпустила дочь и с потерянным взглядом села в кресло. Джетта, как в детстве, опустилась на колени перед нею, ловя руки матери.
— Вернись к нам с папой, к отцу, к Цериану, — принялась уговаривать она ее. — Мам, ты нужна нам, брось все это, Лар'Шера окончательно обезумела, она погубит и тебя. Мамочка…
Вилеша обняла ее, прижимая к себе. Из всех детей особую нежность она всегда питала к Джетте, единственной разделившей ее расу и ум, но показывала свою привязанность редко — это было не принято. К тому же девочке сполна доставалось любви отца — родного и законного. Сейчас же был тот редкий момент единения, когда Вилеша позволила себе проявить свои чувства к дочери. Она ласково погладила ее по распущенным волосам и, чуть отстранившись, произнесла:
— Я так люблю тебя, моя малышка. И братьев твоих. Нет для меня в этом мире ничего дороже моих детей… Я горюю и по Марету, и по Этарию с Ригеном, но я не могу отступить. Пойми, Джетта, малышка моя, если я сейчас все брошу, то смерть моих сыновей окажется напрасной. Я не переживу это.
— И ты предпочтешь дальше топить нас, всю нашу семью?! — в злом отчаянии воскликнула Джетта, поднимаясь. — Тебя интересует только власть! Если бы ты любила нас, своих детей, ты бы увезла Ригена и Этария после смерти Марета! Сколько еще твоих детей должно умереть, чтобы ты поняла — нас больше нет?!
— У меня есть ты и Цериан! — Вилеша поднялась следом, ловя лицо дочери в ладони. — Ради вас я сделаю что угодно.
— Вернись к нам, мам, — тихо попросила Джетта. — Ты нужна нам. Папа…
— Так вот кто прислал тебя?! — женщина жестко рассмеялась, отпуская дочь. — Так вот к чему ведут все эти разговоры! Это он научил тебя, как умаслить меня? Надо же, ты хорошо сыграла дочернюю любовь!
— Я не играла, — зло процедила Джетта, с отвращением глядя на мать. — Ты так увлеклась своими интригами, что во всем стала видеть лишь ложь и лицемерие. Я приехала не ради папы или отца, а ради тебя. Я хочу спасти тебя и нашу семью. Мы рассыпаемся, как песочный замок под ударами волн, но никто этого не замечает.
— Ты еще слишком юна, чтобы рассуждать о подобных вещах, — одернула ее Вилеша и холодно добавила: — Я не нуждаюсь в твоих нравоучениях. Ты не жила и не понимаешь, как все устроено.
— Возможно, — бросила Джетта с неискоренимым высокомерием. — Однако одно я могу сказать точно — твоя союзница Нелья, властью который ты так умело пользовалась, сошла с ума. Не удивлюсь, если она выбросится из окна или перережет глотку очередному мужу. Если ты этого не замечаешь и продолжаешь рассчитывать на нее, то тебе взросление не прибавило ума. Как хорошо, что у меня еще есть шанс не остаться глупой, — с этими словами она вышла из покоев, гордо задрав подбородок.
На следующее утро младшая леди Бурошкур покинула крепость Лар'Шера и Мерейскую Косу, не достигнув свое цели и лишь выведя из себя свою мать.
Бесшумная походка была отличительной чертой всех опытных охотников. Эльфы, к какой бы ветви они не принадлежали, отличались легкой поступью, которую человек или орк услышать не мог. Но скрыть свои шаги от соплеменников могли далеко не все дроу. Велия много лет провела, идя по следам дичи, и настолько привыкла ступать тихо, что даже в повседневной жизни передвигалась абсолютно бесшумно. Поэтому нет ничего удивительного, что вынырнувшие из-за угла братья Вал'Керан едва не врезались в принцессу. Она легко ушла от столкновения, продолжив свой путь. Неразлучная же парочка прыснула и ускорила шаг. Велия даже не обратила на них внимание: с младшими братьями Бариона она практически не общалась, те из-за своего характера так и не смогли сделать военную карьеру, их гнали ото всюду, и крепость Вал'Акэш стала их постоянным приютом — видимо, лорд Шайр Вал'Керан думал, что сможет контролировать сыновей, если те будут рядом. Но даже здесь они болтались без дела, потому что проблем от них было больше, чем пользы. Велия же большую часть времени проводила либо с Барионом и другими охотникам, либо с новобранцами, которых они усиленно тренировали. Если бы не рассказы Риэла о двух сорванцах, она бы вовсе не знала об их существовании, потому что Барион, видимо, проклял тот день, когда стал старшим братом, и дал обет молчания.
На мгновение в руке Риэла зажегся клубок из разноцветного огня — его личная наработка, — но тут же погас, когда он узнал ее голос.
— Ты пришла, — произнес он самое очевидное и банальное, что только мог. Велия лишь усмехнулась, подходя к столу, заложенному всевозможными формулами и схемами. Риэл так забавно пытался скрыть свою привязанность к ней: первое мгновение он едва не ринулся ей навстречу, но быстро опомнившись, присел на край кресла, повернувшись к ней и едва не снеся локтем чернильницу. Велия "сжалилась" и прошла к нему, на ходу передвинув несчастный флакон и спася документы от гибели.
— Скучал? — с насмешкой поинтересовалась она, вглядываясь в его лицо. Мог ли он лгать?
— Да, — признался он, проявляя чудеса выдержки и не касаясь ее. Лишь взгляд его был ощутим — он словно обволакивал ее.
— Так может мне остаться?
Он тут же посерьезнел, и она уже знала, что он сейчас скажет.
— Если ты хочешь. Я рад тебе.
— Сегодня, — заметила она, невольно скривив губы. Он резко поднял на нее взгляд.
— И завтра. И в другие дни. Если, конечно, ты не решишь меня убить, — пошутил он и все же поднялся, обнимая ее.
— Мм, и почему ты решил, что я захочу убить тебя?
— Потому что ты злишься, я вижу, — ответил Риэл, вместо желанного поцелуя устраивая самый настоящий допрос. — Что-то произошло? Ты с кем-то поссорилась? Из-за Съерелла? Или ты посчитала, что кто-то другой тебя обидел?
— Я похожа на бешеную, кидающуюся на всех подряд? — огрызнулась Велия, нежась в объятиях этого дуболома. — Лучше бы поцеловал, а то и нагнул бы прямо на столе. Помнится, это твоя любимая поза, в загонах ты очень хорошо постарался, — усмехнулась она, наблюдая за тем, как взрослый мужчина, воин и чародей, лорд, каждый день решающий судьбу всего севера, смущается.
— Я пошел на поводу у страсти, — признался он.
— Еще раз извинись! — хмыкнула Велия. — Разве было плохо? Хотя, конечно, еще ни разу мужчина так… вольно со мной не обращался.
— Прости, — в очередной раз завел старую песню этот странный темный. — Я никогда не обращался так с женщиной, это недопустимо. Что ты обо мне подумала?
И хоть вопрос был риторически, Велия не удержалась и ответила:
— Что ты хороший кобель.
Неизвестно, что больше потрясло Риэла — сам ответ или задорный смех женщины, так легко играющей его сердцем, — но он вдруг сильнее сжал ее в объятиях, позволяя чувствовать его каждым дюймом кожи.
— Была на стрельбище? — спросил он между поцелуями, на которые Велия охотно отвечала.
— Д-да, — отозвалась она озадаченно. — Как?
Он зарылся лицом в ее растрепавшуюся косу и прошептал на несколько тонов ниже — от такого голоса она готова была отдаться ему прямо на каменном полу:
— От тебя пахнет потом и сеном. Опять "убивала" мишени?
И прежде, чем она успела отреагировать — к примеру, вырваться в ванную или хотя бы переодеться, — он подхватил ее за бедра и понес в спальню.
— Безумно тебя хочу, — признался он, валя ее на широкую кровать и расстегивая пряжку ремня.
Велия приподнялась на локтях, чувствуя, как от его взгляда — обожающего, любящего — у нее дрожат ноги. Никогда еще мужчина не имел над ней столько власти. И это не стоило показывать…
— Можно тебя спросить? — чопорно поинтересовался Риэл, когда они хорошенько помяли его постель и обеспечили слуг бельем стиркой.
— Да, лорд Вал'Акэш, но предпочту письменное обращение, — насмешливо ответила Велия, облизывая пересохшие потемневшие губы, а потом хрипло рассмеялась, когда он тихо вздохнул.
Видимо, в очередной раз осознав, что ему досталась самая бесстыжая и бессовестная любовница в мире, Риэл перестал страдать по этому поводу и занялся делом: поднялся с постели и достал что-то из шкатулки со столика. Пока он возился, Велия с хорошо скрываемым удовольствием наблюдала за ним. Ее взгляд пожирал его тело, такое сильное и мощное, тело полуорка, а не дроу. Если раньше каждая черточка, кричавшая о том, что он дитя смертной расы, вызывала у гордой принцессы лишь омерзение, то уже несколько месяцев, как она стала наслаждаться его первобытной силой, дикостью, инаковостью. Это безумное сочетание тела орка и разума дроу завораживало и — смысл скрывать? — нравилось Велии. Сейчас она бы с удовольствием провела ладонью по широким, мокрым от пота плечам. С ним было так хорошо, так свободно и естественно, что все чаще она забывала о намерении проучить Риэла. Хотелось лишь наслаждаться его обществом. Странное желание.
— Я хотел бы… подарить тебе кое-что, — произнес Риэл так, словно делал ей предложение руки и сердца.
Из любопытства Велия поднялась, глядя на задумавшегося любовника. Замуж бы он ее, конечно, не позвал — он любил ее вопреки своим принципам, — но говорил точно о чем-то важном для себя. В руке у него появился шнурок, который он протянул ей.
— Это лунный камень. У орков считается, что он отгоняет злых духов и приносит удачу своему носителю.
Он положил подарок ей в ладони, исподволь следя за ее реакцией. Велия с интересом рассматривала белый камушек с голубыми прожилками. Он был совсем небольшой, не больше двух дюймов. В нем довольно грубо проделали отверстие, через которое протянули обычный серый шнурок — такой используют для завязок на рубашках. Сущая безделица. Если бы не щемящее чувство внутри, она бы рассмеялась: ей, принцессе и одной из красивейших женщин Темной Империи, любовники и обычные воздыхатели дарили самые дорогие и искусные украшения, драгоценности и редкие артефакты, а этот кусочек камня, совершенно обычный…
Велию одновременно разрывало два чувства: желание посмеяться над столь простым подарком от такого мужчины и порыв кинуться на шею с признанием в любви. На оба варианта ей не хватало решимости — второй был откровенно идиотским, а первый бы обидел Риэла. Ее метания прервал сам даритель.
— Это, конечно, глупости, — признался он чуть смущенно, но искренне. — Ни от чего не защищает, в нем нет и капли магии. Твой лук и мастерство намного быстрее спасут тебя, но… я хотел бы, чтобы он был у тебя.
«О Тьма! — мысленно заскулила Велия то ли от смеха, то ли от другого чувства. — Какая романтичная простота!»
— Признаться, у меня есть еще одна просьба, — произнес Риэл, обращая внимание Велии на себя. Камушек так и остался лежать на ее ладони. — Скоро кланы орков соберутся на Мах'Рат, это праздник почитания предков. На него могут прийти и чужаки, но дроу обычно не интересуют подобные мероприятия. Я… приглашен и хотел бы позвать тебя. Это совершенно невинный жест, чтобы ты не подумала.
— Слово "невинный", звучащее после секса звучит забавно. Благодарю, что ты не сказал "дружеский". Всем бы так дружить.
Риэл вновь вздохнул — да-да, она его вечная причина для печали — и объяснил подробнее:
— Я не желаю тебя ограничивать и создавать иллюзию чего-либо. Для меня Мах'Рат важен, и я позвала тебя, потому что ты тоже важна для меня. Я подумал, что тебе будет интересно… Конечно, там орки… Но ты… Понимаешь, там живут потомки моего отца, у него были братья, я помню их, как они играли со мной и катали на варгах… Теперь я дружу с их правнуками. Они хорошие орки и темные… Ты… Ты можешь отказаться… Это неважно… Но праздник послезавтра, за день до твоего отъезда, так что мы бы успели…
Риэл вконец смешался, и Велия вдруг осознала, насколько все это для него важно. Ей почему-то не верилось, что своих случайных подружек он звал знакомиться с семьей — с той самой половиной, о которой предпочитал не вспоминать его дед.
Велия чуть улыбнулась, но уже не иронично, и надела подвеску со словами:
— Конечно, успеем. Я пойду.
Его взгляд, такой странный, притягивающий и благодарный, развеял все сомнения, которые еще оставались в ее душе. Он не мог предать, он любил ее.
Глава 9. Доказательство вины
Джетта Бурошкур, несмотря на юный возраст (ей только недавно исполнился двадцать один год), обладала решительным характером, вспыльчивым нравом и невыносимым (для окружающих) самомнением. А как иначе, если думать головой в их семье умела только она? Отец слишком добрый, папа слишком податливый, мать слишком властолюбива, а братья были слишком глупы. Она не желала ни во что ввязываться, ей вполне нравилось возиться в своих корешках да перемигиваться с местными оборотнями, но родственники с регулярностью, достойной восхищения, принялись устраивать проблемы. Лидером в этом, конечно, была мать. Именно с нею Джетта никогда не могла найти общий язык. В детстве они еще ладили, мама любила ее и называла маленькой леди, куколкой — как же, единственная дочь и дроу! — но все это давно осталось позади.
— Ты собираешься остаться? — напрямую спросила Джетта, входя в покои матери без стука.
— Темной ночи, дорогая, — процедила женщина, сверкнув глазами так, что менее смелое существо уже бы бежало куда подальше.
Джетта, естественно, проигнорировала все мамины штучки (как она их называла про себя), и встала прямо напротив нее, сложив руки на груди. Старшая леди Бурошкур демонстративно отпила чай из чашки и опустила ее на блюдце. Только после этого она решила уделить время дочери.
— Почему тебя так интересуют мои планы?
— Потому что они затрагивают всю семью. Я думала, узнав о возвращении Цериана, ты бросишь свою дурацкую затею.
— Будь повежливее со мной, Джетта, я твоя мать.
— Разве? Не припомню! В последний раз ты общалась со мной лет десять назад. Как только к тебе обратился Нивегион Лар'Шера, семья для тебя перестала существовать! Ты всем готова пожертвовать ради своей цели!
— Она благая. Ты не понимаешь, — одернула дочь Вилеша. — Все это ради вас.
— Нас? Кого? Оглянись! Наш дом усеян трупами. Мои братья погибли, отец сходит с ума, дяди пытаются занять его место, а родная мать продолжает, как слепой баран, идти на стену.
— Джетта! — рявкнула взбешенная Вилеша. — Не смей так со мной разговаривать!
— Я буду разговаривать так, как ты понимаешь. Увы, нормальную речь ты не воспринимаешь, поэтому говорю грубо: ты убила троих своих сыновей.
Вилеша на мгновение застыла — даже гнев ее чуть отступил.
— Что? — переспросила она тихо, но с угрозой в голосе.
— Они умерли, потому что были здесь! Из-за тебя! Неужели ты не понимаешь? Марет был мужем Нельи, и я знаю, как он с ней обращался — но она не девушка-оборотень, а темная эльфийка, она не терпела его. И он умер. Потом Этарий, который ухаживал за Нельей, погиб — рядом с нею! Затем и Риген! Они все умирали от ее рук! Ты не видишь, что сама — сама! — обрекла моих братьев на смерть! Неужели тебе ничуть не больно?! Они погибли, мама!
— Замолчи! — Вилеша резко встала и тряхнула за плечи дочь. — Я горюю о них, но не позволяю чувствам взять вверх! Сейчас нельзя…
— Для чего? Для чего все это? Они все уже погибли, мам, все! Ради чего ты еще стараешься перебороть Лар'Шера…
— Это не ради местной власти, как ты не поймешь! — рыкнула взбешенная дроу. — В нас с тобой течет кровь более знатного рода. Трон Темной Империи стоит того, чтобы рискнуть!
— Даже жизнью детей?
Вилеша не смогла ответить. Она отпустила дочь и с потерянным взглядом села в кресло. Джетта, как в детстве, опустилась на колени перед нею, ловя руки матери.
— Вернись к нам с папой, к отцу, к Цериану, — принялась уговаривать она ее. — Мам, ты нужна нам, брось все это, Лар'Шера окончательно обезумела, она погубит и тебя. Мамочка…
Вилеша обняла ее, прижимая к себе. Из всех детей особую нежность она всегда питала к Джетте, единственной разделившей ее расу и ум, но показывала свою привязанность редко — это было не принято. К тому же девочке сполна доставалось любви отца — родного и законного. Сейчас же был тот редкий момент единения, когда Вилеша позволила себе проявить свои чувства к дочери. Она ласково погладила ее по распущенным волосам и, чуть отстранившись, произнесла:
— Я так люблю тебя, моя малышка. И братьев твоих. Нет для меня в этом мире ничего дороже моих детей… Я горюю и по Марету, и по Этарию с Ригеном, но я не могу отступить. Пойми, Джетта, малышка моя, если я сейчас все брошу, то смерть моих сыновей окажется напрасной. Я не переживу это.
— И ты предпочтешь дальше топить нас, всю нашу семью?! — в злом отчаянии воскликнула Джетта, поднимаясь. — Тебя интересует только власть! Если бы ты любила нас, своих детей, ты бы увезла Ригена и Этария после смерти Марета! Сколько еще твоих детей должно умереть, чтобы ты поняла — нас больше нет?!
— У меня есть ты и Цериан! — Вилеша поднялась следом, ловя лицо дочери в ладони. — Ради вас я сделаю что угодно.
— Вернись к нам, мам, — тихо попросила Джетта. — Ты нужна нам. Папа…
— Так вот кто прислал тебя?! — женщина жестко рассмеялась, отпуская дочь. — Так вот к чему ведут все эти разговоры! Это он научил тебя, как умаслить меня? Надо же, ты хорошо сыграла дочернюю любовь!
— Я не играла, — зло процедила Джетта, с отвращением глядя на мать. — Ты так увлеклась своими интригами, что во всем стала видеть лишь ложь и лицемерие. Я приехала не ради папы или отца, а ради тебя. Я хочу спасти тебя и нашу семью. Мы рассыпаемся, как песочный замок под ударами волн, но никто этого не замечает.
— Ты еще слишком юна, чтобы рассуждать о подобных вещах, — одернула ее Вилеша и холодно добавила: — Я не нуждаюсь в твоих нравоучениях. Ты не жила и не понимаешь, как все устроено.
— Возможно, — бросила Джетта с неискоренимым высокомерием. — Однако одно я могу сказать точно — твоя союзница Нелья, властью который ты так умело пользовалась, сошла с ума. Не удивлюсь, если она выбросится из окна или перережет глотку очередному мужу. Если ты этого не замечаешь и продолжаешь рассчитывать на нее, то тебе взросление не прибавило ума. Как хорошо, что у меня еще есть шанс не остаться глупой, — с этими словами она вышла из покоев, гордо задрав подбородок.
На следующее утро младшая леди Бурошкур покинула крепость Лар'Шера и Мерейскую Косу, не достигнув свое цели и лишь выведя из себя свою мать.
***
Бесшумная походка была отличительной чертой всех опытных охотников. Эльфы, к какой бы ветви они не принадлежали, отличались легкой поступью, которую человек или орк услышать не мог. Но скрыть свои шаги от соплеменников могли далеко не все дроу. Велия много лет провела, идя по следам дичи, и настолько привыкла ступать тихо, что даже в повседневной жизни передвигалась абсолютно бесшумно. Поэтому нет ничего удивительного, что вынырнувшие из-за угла братья Вал'Керан едва не врезались в принцессу. Она легко ушла от столкновения, продолжив свой путь. Неразлучная же парочка прыснула и ускорила шаг. Велия даже не обратила на них внимание: с младшими братьями Бариона она практически не общалась, те из-за своего характера так и не смогли сделать военную карьеру, их гнали ото всюду, и крепость Вал'Акэш стала их постоянным приютом — видимо, лорд Шайр Вал'Керан думал, что сможет контролировать сыновей, если те будут рядом. Но даже здесь они болтались без дела, потому что проблем от них было больше, чем пользы. Велия же большую часть времени проводила либо с Барионом и другими охотникам, либо с новобранцами, которых они усиленно тренировали. Если бы не рассказы Риэла о двух сорванцах, она бы вовсе не знала об их существовании, потому что Барион, видимо, проклял тот день, когда стал старшим братом, и дал обет молчания.
