Что ж, Велии, кажется, удалось это сделать. Он презирал себя за свою наивность, за искренность и предупредительность. Принцесса сыграла в жестокую игру, но он сам был виноват, что позволил ей это.
Риэл устало потер глаза, пытаясь сосредоточиться на письме Рау. Он не спал уже четвертые сутки, и утомление настигло даже его. На одной из застав возникла достаточно неприятная ситуация, требующая личного присутствия лорда Вал'Акэш. Так как для Рау такая поездка представляла бы большие неудобства, вызвался Риэл. На месте оказалось, что проблем намного больше, чем докладывали, поэтому пришлось работать без сна и отдыха. К концу четвертых суток в голову Риэла стали закрадываться странные мысли. Всему виной была усталость и напряжение, которое не отпускало его со дня отъезда Велии, иначе он не мог объяснить, как он додумался до того, чтобы обвинять себя в их расставании. Однако на пятую ночь он и вовсе вдруг решил, что ему нужно ехать в столицу — ведь он поступил не по-мужски. Во-первых, он набросился на Велию и так и не загладил вину — попросить прощение может любой. Во-вторых, по приезде принцессы он вел себя неподобающе: она явно намекала на то, что расположена к нему, а он игнорировал ее, при этом сам постоянно стремился к ее обществу. Если убрать последнюю ссору, то получалось, что это именно он играл ее чувствами. В-третьих, в тот день, когда он узнал, что любимая женщина видит в нем лишь полукровку, он… Да все он сделал правильно?! К чему эти оправдания! Или это злость в нем говорила? А как тогда объяснить слова Рау? Друг явно дал понять, что испытывает неприязнь к Велии, но все же сказал что-то, что должно было говорить в ее пользу. Что его ученик уклоняется от ответственности?
К утру шестого дня Риэл вдруг начал вспоминать Арста. Он так привязался к пантере Велии, что скучал по этому большому хищному котенку едва ли не больше, чем по его роковой хозяйке. Они были очень похожи — Велия и Арст, — и Риэл вдруг подумал, что в чем-то любимая поступает так же, как ее пантера — обидевшись, отталкивает, не умеет проявлять привязанность, хотя испытывает ее. Хищный котенок. Очень подходило той Велии, которую он знал до дня отъезда. Невольно Риэл задумался: а не поступает ли он к любимой так же, как она по отношению к пантере?
На этом моменте Риэл все же решил отодвинуть все дела и выспаться. Четырех часов вполне хватило, чтобы он пришел в норму и с новыми силами взялся за дела. А вот бредовые мысли не ушли: в его сердце зародилась надежда, на борьбу с которой ушло пару часов. И когда Риэл окончательно решил никуда не ехать — все ведь решено, — он понял, что поступает неправильно. Он поддался эмоциям, позволил то же сделать Велии. Они были взрослыми и умными темными, им стоило решить все мирно и правильно, однако получилось слишком мерзко. Риэл осознал, что не сможет считать себя мужчиной, если позволит женщине отвергнуть его после столь безобразной сцены, которая предстала перед ней.
Джетта стояла на продуваемом ветром крыльце и смотрела, как покрытые морщинами руки еще сильного мужчины проверяют подпругу у лошади. Золотые волосы его уже поддернула седина, но она нескоро станет видна в его прекрасных, как и у его сыновей, локонах. Джетта могла бы остаться в покоях, спрятаться от него и от себя, но это было бы трусостью, поэтому она стояла сейчас совсем рядом с ним, чувствуя его боль, как свою.
Наконец Релиф убедился, что все ремни хорошо закреплены и верная подруга готова к дальней дороге, после чего обернулся к дочери.
— Не передумала?
— Нет. Мое место рядом с семьей.
Он не позволил боли отразиться на лице, но она читалась в его глазах, в его душе. Джетта слишком хорошо знала папу, чтобы поверить в это обман, но осталась стоять на месте.
Когда всадник скрылся за воротами, она закуталась поплотнее в старую шаль, всей душой жалея о том, что не уехала сейчас с отцом. Это было бы правильно — для нее. Она могла — нет, должна — была оставить мать, Олана и Цериана здесь, в прошлом, спастись из ловушки. Но бросить их…
Ветер спал, солнце выглянуло из облаков, и день, в общем-то, был чудесный. Никогда еще в жизни Джетте не было так больно.
Дорога от крепости Вал'Акэш до столицы была давно проторена — во всех смыслах этого слова. Немалое число темных ездила в Меладу и на север по делам, полным ходом шла торговля, так что этот тракт был весьма оживлен. На протяжении всего пути располагались так называемые дома отдыха (таверны с комнатами для ночлега) однако знать, особенно именитые лорды и леди, останавливались в поместьях равных себе. Риэлу были рады во многих домах, на севере обоих лордов Вал'Акэш любили и уважали, хозяева считали почетным принимать их у себя, однако такое отношение не распространялось на тех, кто жил ближе к столице. Чем дальше от границы, тем сильнее менялось отношение к Риэлу, и если в самом первом от крепости Вал'Акэш поместье леди Вал'Винрас с радостью его приветствовала, рассказывая ему все последние новости (против его воли, конечно), то через пару недель пути лорд Нашер'лас презрительно кривил губы при виде полукровки. Это слово буквально горело у дроу на языке, но так с него и не слетело. Раньше бы Риэл даже не заметил этого, но теперь невольно подумал, что бы сказала Велия? Открыто бы поддержала Нашер'лас, как в том, самом первом разговоре с братом? Тоже промолчала бы с презрением в глазах, как делала раньше? Или вступилась бы за него, как поступила в случае с оскорблениями Съерелла? За прошедшее время Риэл часто — чаще, чем хотелось бы — думал о Велии. Если бы не случилось той ссоры, если бы не оказалось, что она никогда не любила его, если бы его сомнения не подтвердились — в общем, если бы она осталась рядом с ним навсегда, нашлось бы ей место в его жизни? В сердце и постели — безусловно, но ведь Риэла окружало множество других важных вещей. Смогла бы Велия жить на севере? Быть его любимой? Разделять его взгляды? Они много ссорились даже в самые ясные дни, но как-то же они находили общий язык? Подстраивались друг под друга, слышали. Как в той ситуации со Съереллом и его обидчиками: Риэл был против избиения и тем более убийства сплетников, а Велия кипела от гнева, в итоге она все же наказала их, но на свой манер — унизила и неплохо поколотила на тренировке. Она учла мнение любовника, а он — смирился с ее агрессией, хоть и смягченной. Иногда Риэлу казалось, что они были созданы друг для друга. Если бы только Велия видела в нем кого-то бо?льшего, чем мерзкого полукровку, чьи эльфийские черты отравлены орочьей кровью. Разумом он понимал, что нет поводов стыдиться своего отца и любви родителей, преодолевших многое и подарившей жизнь ему, однако отношение Велии, ее презрение и осуждение, казалось, подломило его изнутри.
— Конечно, лорд Вал'Акэш, мы приготовим для вас комнаты, — с холодной вежливостью произнес Нашер'лас, даже не скрывая презрения во взгляде. Как и столичным эстетам, ему претил сам вид полукровки.
— Благодарю, — в той же манере ответил Риэл, только получилось у него более внушительно. Нашер'лас на пару мгновений замешкался и стал менее несдержан.
Если бы можно было завоевать истинное расположение той, что так легко его отвергла! Риэл не мог думать ни о ком другом, кроме Велии. Даже в первые мгновения после ссоры, когда его трясло от злости на любимую, он думал в первую очередь о ее безопасности: Велия мало того, что уехала без охраны, так еще и в самую метель! Риэл тут же послал магического вестника леди Вал'Винрас с просьбой позаботиться о принцессе и предоставить ей надлежащее сопровождение. Через пару дней в крепость прилетел ворон с ответным письмом, в котором темная эльфийка заверила своего лорда, что Велия добралась до ее поместья живой, хоть и замерзшей, и что по настоятельным рекомендациям леди Вал'Винрас принцесса все же взяла с собой небольшой отряд охраны. После этого Риэл смог выдохнуть и продолжить злиться на предавшую его женщину. Главное, что она жива и безопасности, а их отношения волнуют лишь его чересчур чувствительное сердце.
Велия натянула поводья, заставляя Арста остановиться. Пантера недовольно зарычала, но свое авторитетное звериное мнение больше никак не выказывала. И это было хорошо, потому что настроение принцессы стремительно падало. Она ехала больше двух недель, но за это время успела преодолеть расстояние намного меньшее, чем рассчитывала. Связано это было не только с мерзкой слякотной погодой, но и с постоянными встречами — казалось, все, с кем Велия была знакома, решили оказаться на ее пути. Терпение принцессы таяло, а ведь нельзя было послать надоевшего лорда или леди в Глубины — дочь Императора не может так себя вести. В такие моменты она все больше скучала по северу, где царили простые нравы и такие же темные. Но, увы, сейчас она находилась в центральных землях, и все "прелести" здешней жизни выливались на нее ежедневно. С каждой секундой она все больше тяготилась своим высоким положением — будь она леди, а не принцессой, ее продвижение вперед значительно бы ускорилось, потому что окружающих она бы интересовала намного меньше. Учитывая подобное положение дел, нет ничего удивительного в том, когда Велии представилась возможность избежать навязанного ей общества, она с радостью вырвалась на свободу. Последние несколько дней выдались особенно тяжелыми, сегодня она выехала только в обед, хотя планировала отправиться поутру. В итоге проехала всего ничего — зато без спутников, — а сейчас перед нею предстала серьезная дилемма: дорога разветвлялась. Левый тракт вел к поместью лорда Нашер'лас, занудливого дроу, третьего племянника главы своего рода и, по сути, наместника этих земель, а не владетеля — все близлежащие территории принадлежали короне. Там Велию ждал особенно утомительный прием от этого лицемерного ужа. На этом фоне второй тракт выглядел куда более привлекательно: он пролегал через дремучий лес, полный простых волков, варгов, диких кабанов и медведей, а также разбойников и других сомнительных личностей, коих на территории Темной Империи было немало — особенности детей Тьмы. Для принцессы, путешествующей без охраны, этот путь представлялся наиболее заманчивым, хоть и опасным. До сего момента ей везло, и она еще не поплатилась за свою беспечность, однако все могло быть в первый (или последний) раз. Какой бы хорошей охотницей не была Велия, и как бы метко не летели ее стрелы, она не справится со стай одичавших ликанов (хотя Вэйзар вроде бы почти всех вырезал) или шайкой орочьих разбойников (среди варгов не без овцы). Правильнее было повернуть налево, но Велия так спешила. Почему-то ей казалось, что каждая секунда промедления отдаляет ее от Риэла, что было, конечно, глупостью, ведь ее северный лорд сидел в своей крепости и даже не вспоминал о ней. Эта мысль разозлила ее, и Велия дернула поводья. Арст воспротивился и потянул морду налево. Принцесса вновь попыталась увести упрямую пантеру направо. Арст рыкнул. Велия уже собралась ответить не совсем прилично, а может, и добавить пару тумаков, но вдруг подумала, что бы сказал Риэл. Она даже представила, как он хмурится и пытается скрыть осуждение и возмущение ее действиями. Он бы не понял подобной вольности, и Велия, словно смирная овечка, все же не стала срываться на Арсте и даже позволила этой упрямой скотине увести ее к поместью Нашер'лас.
— Вот же подарила Тьма тебя, тварь своевольная! — проворчала Велия, стряхивая с плаща капли воды. Пусть весна в центральных землях была не такой суровой, как на севере, до которого принцесса все никак не могла доехать, но, повинуясь внутреннему порыву, с утра она накинула на плечи плащ не из тонкий кожи, а подаренный когда-то Риэлом и сделанный из шкур белых волков. Он грел намного лучше и защитил от промозглого ветра, а еще принес ворох воспоминаний, которые разрывали Велию надвое. К счастью, поместье Нашер'лас было совсем близко, и скоро ей предстояло отвлечься, пусть и на пустой треп и лживые улыбки одного дроу.
Ворота были открыты, стражники, глянули на нее с подозрением, но, заметив голубые глаза, тут же сообразили, кто навестил их лорда, и раскланялись. Велия едва ли обратила на них внимание: мысли ее были мрачны, и она готовилась оторвать голову первому, кто посмеет к ней сунуться. Внутренний двор не пустовал — оно и понятно, ведь у Нашер'лас останавливались многие леди и лорды. Одна знакомая как раз беседовала сейчас с конюхом, отчитывая его за то, что он еще не успел сделать. Но стоило леди Шетор'Кар заметить принцессу, как ее внимание тут же переключилось на более значимую личность. Вот только сама Велия даже не смотрела в сторону давней знакомой: ее голубые глаза расширились, а ноздри затрепетали, когда она увидела с кем беседует лорд Нашер'лас, недовольно хмуря точеные черты своего истинно эльфийского лица.
Спрыгнув с Арста, тоже признавшего своего друга, Велия решительным шагом направилась к крыльцу, по пути грубо проигнорировав леди Шетор'Кар, еще и обрызгав ей подол.
— Риэл?!
Он обернулся — и мира вокруг больше не существовало. Его массивную широкоплечую фигуру словно вырезали из серого окружения. Она сама не заметила, как остановилась напротив него, не зная, что сказать. Риэл тоже молчал, и этот момент мог бы длиться вечно… если бы их не окружали другие темные, жаждущие внимания принцессы.
— Ваше высочество, рад приветствовать вас в поместье, — едва не пропел лорд Нашер'лас, незаметно для остальных втискиваясь между Велией и Риэлом, дабы внимание первой не забирал последний. Тут же к хозяину присоединилась леди Шетор'Кар, решившая простить принцессе обрызганный подол ради свежих сплетен, которые она уже чуяла своим длинным носом.
— Ваше высочество, какая встреча! Темной ночи! Лорд Нашер'лас, вас я тоже рада видеть! Не готовы ли наши покои?
— Конечно, леди, особенно ваши, — сыронизировал мужчина: он ни с кем не собирался делиться вниманием принцессы. Леди Нашер'лас что-то ответила, тоже небезобидное, но весь их разговор прошел мимо ушей Велии. Взгляд ее был прикован к Риэлу, только он волновал ее. Но холод, сквозивший во всей его фигуре и лице, останавливал обычно решительную принцессу.
— Ваше высочество, — он чуть поклонился, ни на шаг не отходя от правил этикета.
Повинуясь инстинктам и рефлексам (точно не разуму!), Велия сняла перчатку и протянула ему руку, он коснулся сбитых (лучше ему не знать эту историю!) костяшек коротким поцелуем.
— Темной ночи, лорд Вал'Акэш, — произнесла она раньше, чем две сороки рядом с ней успели бы открыть рот. — Я как раз везла вести из столицы вашему деду. Мне необходимо переговорить с вам наедине. Ваши покои ведь уже готовы?
Она перевела ледяной взгляд на лорда Нашер'лас, и тот, не скрывая своего отношения к полукровке, покорно кивнул — ведь это нужно было принцессе! Если бы не путаница в голове от этой внезапной встречи и какая-то детская растерянность, накрывшая ее с головой при виде любимого, Велия бы обязательно нашла, что сказать этому снобу, которого кормила корона, но сейчас ее более всего интересовал Риэл. Только он.
— Слуги проводят вас, ваше высочество, лорд, — процедил Нашер'лас в спину принцессе. К счастью, Риэл последовал за нею и не стал выяснять отношения при лизоблюде и первой сплетнице столицы.
Риэл устало потер глаза, пытаясь сосредоточиться на письме Рау. Он не спал уже четвертые сутки, и утомление настигло даже его. На одной из застав возникла достаточно неприятная ситуация, требующая личного присутствия лорда Вал'Акэш. Так как для Рау такая поездка представляла бы большие неудобства, вызвался Риэл. На месте оказалось, что проблем намного больше, чем докладывали, поэтому пришлось работать без сна и отдыха. К концу четвертых суток в голову Риэла стали закрадываться странные мысли. Всему виной была усталость и напряжение, которое не отпускало его со дня отъезда Велии, иначе он не мог объяснить, как он додумался до того, чтобы обвинять себя в их расставании. Однако на пятую ночь он и вовсе вдруг решил, что ему нужно ехать в столицу — ведь он поступил не по-мужски. Во-первых, он набросился на Велию и так и не загладил вину — попросить прощение может любой. Во-вторых, по приезде принцессы он вел себя неподобающе: она явно намекала на то, что расположена к нему, а он игнорировал ее, при этом сам постоянно стремился к ее обществу. Если убрать последнюю ссору, то получалось, что это именно он играл ее чувствами. В-третьих, в тот день, когда он узнал, что любимая женщина видит в нем лишь полукровку, он… Да все он сделал правильно?! К чему эти оправдания! Или это злость в нем говорила? А как тогда объяснить слова Рау? Друг явно дал понять, что испытывает неприязнь к Велии, но все же сказал что-то, что должно было говорить в ее пользу. Что его ученик уклоняется от ответственности?
К утру шестого дня Риэл вдруг начал вспоминать Арста. Он так привязался к пантере Велии, что скучал по этому большому хищному котенку едва ли не больше, чем по его роковой хозяйке. Они были очень похожи — Велия и Арст, — и Риэл вдруг подумал, что в чем-то любимая поступает так же, как ее пантера — обидевшись, отталкивает, не умеет проявлять привязанность, хотя испытывает ее. Хищный котенок. Очень подходило той Велии, которую он знал до дня отъезда. Невольно Риэл задумался: а не поступает ли он к любимой так же, как она по отношению к пантере?
На этом моменте Риэл все же решил отодвинуть все дела и выспаться. Четырех часов вполне хватило, чтобы он пришел в норму и с новыми силами взялся за дела. А вот бредовые мысли не ушли: в его сердце зародилась надежда, на борьбу с которой ушло пару часов. И когда Риэл окончательно решил никуда не ехать — все ведь решено, — он понял, что поступает неправильно. Он поддался эмоциям, позволил то же сделать Велии. Они были взрослыми и умными темными, им стоило решить все мирно и правильно, однако получилось слишком мерзко. Риэл осознал, что не сможет считать себя мужчиной, если позволит женщине отвергнуть его после столь безобразной сцены, которая предстала перед ней.
***
Джетта стояла на продуваемом ветром крыльце и смотрела, как покрытые морщинами руки еще сильного мужчины проверяют подпругу у лошади. Золотые волосы его уже поддернула седина, но она нескоро станет видна в его прекрасных, как и у его сыновей, локонах. Джетта могла бы остаться в покоях, спрятаться от него и от себя, но это было бы трусостью, поэтому она стояла сейчас совсем рядом с ним, чувствуя его боль, как свою.
Наконец Релиф убедился, что все ремни хорошо закреплены и верная подруга готова к дальней дороге, после чего обернулся к дочери.
— Не передумала?
— Нет. Мое место рядом с семьей.
Он не позволил боли отразиться на лице, но она читалась в его глазах, в его душе. Джетта слишком хорошо знала папу, чтобы поверить в это обман, но осталась стоять на месте.
Когда всадник скрылся за воротами, она закуталась поплотнее в старую шаль, всей душой жалея о том, что не уехала сейчас с отцом. Это было бы правильно — для нее. Она могла — нет, должна — была оставить мать, Олана и Цериана здесь, в прошлом, спастись из ловушки. Но бросить их…
Ветер спал, солнце выглянуло из облаков, и день, в общем-то, был чудесный. Никогда еще в жизни Джетте не было так больно.
Глава 5. Принц северных скал
Дорога от крепости Вал'Акэш до столицы была давно проторена — во всех смыслах этого слова. Немалое число темных ездила в Меладу и на север по делам, полным ходом шла торговля, так что этот тракт был весьма оживлен. На протяжении всего пути располагались так называемые дома отдыха (таверны с комнатами для ночлега) однако знать, особенно именитые лорды и леди, останавливались в поместьях равных себе. Риэлу были рады во многих домах, на севере обоих лордов Вал'Акэш любили и уважали, хозяева считали почетным принимать их у себя, однако такое отношение не распространялось на тех, кто жил ближе к столице. Чем дальше от границы, тем сильнее менялось отношение к Риэлу, и если в самом первом от крепости Вал'Акэш поместье леди Вал'Винрас с радостью его приветствовала, рассказывая ему все последние новости (против его воли, конечно), то через пару недель пути лорд Нашер'лас презрительно кривил губы при виде полукровки. Это слово буквально горело у дроу на языке, но так с него и не слетело. Раньше бы Риэл даже не заметил этого, но теперь невольно подумал, что бы сказала Велия? Открыто бы поддержала Нашер'лас, как в том, самом первом разговоре с братом? Тоже промолчала бы с презрением в глазах, как делала раньше? Или вступилась бы за него, как поступила в случае с оскорблениями Съерелла? За прошедшее время Риэл часто — чаще, чем хотелось бы — думал о Велии. Если бы не случилось той ссоры, если бы не оказалось, что она никогда не любила его, если бы его сомнения не подтвердились — в общем, если бы она осталась рядом с ним навсегда, нашлось бы ей место в его жизни? В сердце и постели — безусловно, но ведь Риэла окружало множество других важных вещей. Смогла бы Велия жить на севере? Быть его любимой? Разделять его взгляды? Они много ссорились даже в самые ясные дни, но как-то же они находили общий язык? Подстраивались друг под друга, слышали. Как в той ситуации со Съереллом и его обидчиками: Риэл был против избиения и тем более убийства сплетников, а Велия кипела от гнева, в итоге она все же наказала их, но на свой манер — унизила и неплохо поколотила на тренировке. Она учла мнение любовника, а он — смирился с ее агрессией, хоть и смягченной. Иногда Риэлу казалось, что они были созданы друг для друга. Если бы только Велия видела в нем кого-то бо?льшего, чем мерзкого полукровку, чьи эльфийские черты отравлены орочьей кровью. Разумом он понимал, что нет поводов стыдиться своего отца и любви родителей, преодолевших многое и подарившей жизнь ему, однако отношение Велии, ее презрение и осуждение, казалось, подломило его изнутри.
— Конечно, лорд Вал'Акэш, мы приготовим для вас комнаты, — с холодной вежливостью произнес Нашер'лас, даже не скрывая презрения во взгляде. Как и столичным эстетам, ему претил сам вид полукровки.
— Благодарю, — в той же манере ответил Риэл, только получилось у него более внушительно. Нашер'лас на пару мгновений замешкался и стал менее несдержан.
Если бы можно было завоевать истинное расположение той, что так легко его отвергла! Риэл не мог думать ни о ком другом, кроме Велии. Даже в первые мгновения после ссоры, когда его трясло от злости на любимую, он думал в первую очередь о ее безопасности: Велия мало того, что уехала без охраны, так еще и в самую метель! Риэл тут же послал магического вестника леди Вал'Винрас с просьбой позаботиться о принцессе и предоставить ей надлежащее сопровождение. Через пару дней в крепость прилетел ворон с ответным письмом, в котором темная эльфийка заверила своего лорда, что Велия добралась до ее поместья живой, хоть и замерзшей, и что по настоятельным рекомендациям леди Вал'Винрас принцесса все же взяла с собой небольшой отряд охраны. После этого Риэл смог выдохнуть и продолжить злиться на предавшую его женщину. Главное, что она жива и безопасности, а их отношения волнуют лишь его чересчур чувствительное сердце.
***
Велия натянула поводья, заставляя Арста остановиться. Пантера недовольно зарычала, но свое авторитетное звериное мнение больше никак не выказывала. И это было хорошо, потому что настроение принцессы стремительно падало. Она ехала больше двух недель, но за это время успела преодолеть расстояние намного меньшее, чем рассчитывала. Связано это было не только с мерзкой слякотной погодой, но и с постоянными встречами — казалось, все, с кем Велия была знакома, решили оказаться на ее пути. Терпение принцессы таяло, а ведь нельзя было послать надоевшего лорда или леди в Глубины — дочь Императора не может так себя вести. В такие моменты она все больше скучала по северу, где царили простые нравы и такие же темные. Но, увы, сейчас она находилась в центральных землях, и все "прелести" здешней жизни выливались на нее ежедневно. С каждой секундой она все больше тяготилась своим высоким положением — будь она леди, а не принцессой, ее продвижение вперед значительно бы ускорилось, потому что окружающих она бы интересовала намного меньше. Учитывая подобное положение дел, нет ничего удивительного в том, когда Велии представилась возможность избежать навязанного ей общества, она с радостью вырвалась на свободу. Последние несколько дней выдались особенно тяжелыми, сегодня она выехала только в обед, хотя планировала отправиться поутру. В итоге проехала всего ничего — зато без спутников, — а сейчас перед нею предстала серьезная дилемма: дорога разветвлялась. Левый тракт вел к поместью лорда Нашер'лас, занудливого дроу, третьего племянника главы своего рода и, по сути, наместника этих земель, а не владетеля — все близлежащие территории принадлежали короне. Там Велию ждал особенно утомительный прием от этого лицемерного ужа. На этом фоне второй тракт выглядел куда более привлекательно: он пролегал через дремучий лес, полный простых волков, варгов, диких кабанов и медведей, а также разбойников и других сомнительных личностей, коих на территории Темной Империи было немало — особенности детей Тьмы. Для принцессы, путешествующей без охраны, этот путь представлялся наиболее заманчивым, хоть и опасным. До сего момента ей везло, и она еще не поплатилась за свою беспечность, однако все могло быть в первый (или последний) раз. Какой бы хорошей охотницей не была Велия, и как бы метко не летели ее стрелы, она не справится со стай одичавших ликанов (хотя Вэйзар вроде бы почти всех вырезал) или шайкой орочьих разбойников (среди варгов не без овцы). Правильнее было повернуть налево, но Велия так спешила. Почему-то ей казалось, что каждая секунда промедления отдаляет ее от Риэла, что было, конечно, глупостью, ведь ее северный лорд сидел в своей крепости и даже не вспоминал о ней. Эта мысль разозлила ее, и Велия дернула поводья. Арст воспротивился и потянул морду налево. Принцесса вновь попыталась увести упрямую пантеру направо. Арст рыкнул. Велия уже собралась ответить не совсем прилично, а может, и добавить пару тумаков, но вдруг подумала, что бы сказал Риэл. Она даже представила, как он хмурится и пытается скрыть осуждение и возмущение ее действиями. Он бы не понял подобной вольности, и Велия, словно смирная овечка, все же не стала срываться на Арсте и даже позволила этой упрямой скотине увести ее к поместью Нашер'лас.
— Вот же подарила Тьма тебя, тварь своевольная! — проворчала Велия, стряхивая с плаща капли воды. Пусть весна в центральных землях была не такой суровой, как на севере, до которого принцесса все никак не могла доехать, но, повинуясь внутреннему порыву, с утра она накинула на плечи плащ не из тонкий кожи, а подаренный когда-то Риэлом и сделанный из шкур белых волков. Он грел намного лучше и защитил от промозглого ветра, а еще принес ворох воспоминаний, которые разрывали Велию надвое. К счастью, поместье Нашер'лас было совсем близко, и скоро ей предстояло отвлечься, пусть и на пустой треп и лживые улыбки одного дроу.
Ворота были открыты, стражники, глянули на нее с подозрением, но, заметив голубые глаза, тут же сообразили, кто навестил их лорда, и раскланялись. Велия едва ли обратила на них внимание: мысли ее были мрачны, и она готовилась оторвать голову первому, кто посмеет к ней сунуться. Внутренний двор не пустовал — оно и понятно, ведь у Нашер'лас останавливались многие леди и лорды. Одна знакомая как раз беседовала сейчас с конюхом, отчитывая его за то, что он еще не успел сделать. Но стоило леди Шетор'Кар заметить принцессу, как ее внимание тут же переключилось на более значимую личность. Вот только сама Велия даже не смотрела в сторону давней знакомой: ее голубые глаза расширились, а ноздри затрепетали, когда она увидела с кем беседует лорд Нашер'лас, недовольно хмуря точеные черты своего истинно эльфийского лица.
Спрыгнув с Арста, тоже признавшего своего друга, Велия решительным шагом направилась к крыльцу, по пути грубо проигнорировав леди Шетор'Кар, еще и обрызгав ей подол.
— Риэл?!
Он обернулся — и мира вокруг больше не существовало. Его массивную широкоплечую фигуру словно вырезали из серого окружения. Она сама не заметила, как остановилась напротив него, не зная, что сказать. Риэл тоже молчал, и этот момент мог бы длиться вечно… если бы их не окружали другие темные, жаждущие внимания принцессы.
— Ваше высочество, рад приветствовать вас в поместье, — едва не пропел лорд Нашер'лас, незаметно для остальных втискиваясь между Велией и Риэлом, дабы внимание первой не забирал последний. Тут же к хозяину присоединилась леди Шетор'Кар, решившая простить принцессе обрызганный подол ради свежих сплетен, которые она уже чуяла своим длинным носом.
— Ваше высочество, какая встреча! Темной ночи! Лорд Нашер'лас, вас я тоже рада видеть! Не готовы ли наши покои?
— Конечно, леди, особенно ваши, — сыронизировал мужчина: он ни с кем не собирался делиться вниманием принцессы. Леди Нашер'лас что-то ответила, тоже небезобидное, но весь их разговор прошел мимо ушей Велии. Взгляд ее был прикован к Риэлу, только он волновал ее. Но холод, сквозивший во всей его фигуре и лице, останавливал обычно решительную принцессу.
— Ваше высочество, — он чуть поклонился, ни на шаг не отходя от правил этикета.
Повинуясь инстинктам и рефлексам (точно не разуму!), Велия сняла перчатку и протянула ему руку, он коснулся сбитых (лучше ему не знать эту историю!) костяшек коротким поцелуем.
— Темной ночи, лорд Вал'Акэш, — произнесла она раньше, чем две сороки рядом с ней успели бы открыть рот. — Я как раз везла вести из столицы вашему деду. Мне необходимо переговорить с вам наедине. Ваши покои ведь уже готовы?
Она перевела ледяной взгляд на лорда Нашер'лас, и тот, не скрывая своего отношения к полукровке, покорно кивнул — ведь это нужно было принцессе! Если бы не путаница в голове от этой внезапной встречи и какая-то детская растерянность, накрывшая ее с головой при виде любимого, Велия бы обязательно нашла, что сказать этому снобу, которого кормила корона, но сейчас ее более всего интересовал Риэл. Только он.
— Слуги проводят вас, ваше высочество, лорд, — процедил Нашер'лас в спину принцессе. К счастью, Риэл последовал за нею и не стал выяснять отношения при лизоблюде и первой сплетнице столицы.
