Когда же они с Велией оказались наедине за плотно закрытыми дверьми достаточно посредственных покоев (в такие только слуг селить), он продолжил молчать. Никогда еще принцесса не испытывала робость перед мужчиной, но Риэл смотрел так, что она едва смела открыть рот.
— О чем вы хотели поговорить, ваше высочество? — своим низким спокойным голосом поинтересовался Риэл, продолжая изображать из себя ледяного лорда. Или он не изображал — эта страшная мысль билась в голове Велии. Она пыталась понять, как добиться от него того тепла, что он всегда с радостью дарил ей.
— О произошедшем. Я слишком скоро уехала.
— Мне думалось, что ваше высочество собиралась обсуждать более важные дела.
Велия не стала пафосно заявлять, что для нее нет ничего важнее сейчас: Риэл оставался самим собой, и для него долг был превыше всего.
— Тебе казалось. Я лишь хотела, чтобы мы поговорили наедине. Нам есть, что обсудить.
— Да?
— А разве нет? — начала закипать Велия, но тут лед дрогнул.
— Да, вы… ты права. Я ехал в столицу, чтобы встретиться с тобой.
Она сделала шаг вперед, заглядывая ему в глаза. Багрянец чуть дрожал, но пока Велия не видела алых всполохов: либо Риэл так хорошо себя контролировал, либо ничего не чувствовал. Сама-то Велия уже готова была вцепиться в его плечи и хорошенько потрясти, только чтобы почувствовать, что он с ней, рядом, что еще жив для нее.
— Я хотел бы поговорить. Наше расставание получилось достаточно неприличным, стоило закрыть некоторые вопросы.
Велия, словно детеныш пантеры, следящий за своим хозяином, с покорностью смотрела на Риэла и не пыталась перебить.
— Во-первых, я хотел бы тебя заверить, что никаким образом не изменял тебе. Эту девушку, которую ты убила, я даже не знал, а оказалась она в моей спальне из-за младших Вал'Керан. Во-вторых, мне жаль, что я не смог изменить твое мнение обо мне, но я его принимаю. Время, проведенное с тобой, я никогда не забуду, но надеюсь, что этикет, правила приличия и другие нормы, предъявляющие требования к нам обоим, сдержат тебя от открытой неприязни. Я постараюсь остаться хорошим приятелем твоим братьям, и, конечно, ты всегда можешь рассчитывать на меня и мое гостеприимство. Север будет рад тебе всегда, как и я, — деревянным голосом произнес он.
С полминуты Велия молчала, а потом фыркнула.
— Долго эту глупость сочинял?
— Велия! — рявкнул Риэл, и она притихла. Он несильно-то и повысил голос (до Императора и его сыночков лорду Вал'Акэш было далеко), но ее заставил замолчать холод, так явственно прозвучавший в одном ее имени. — Твой статус не дает тебе права издеваться надо мною. Я был лучшего мнения о темной принцессе.
— Что, не вышла лицом или манерами? — тут же взбеленилась Велия. — Не устроила прекрасного северного лорда? Может, ты рад, что я наконец покинула твою постель и перестала домогаться до твоего прекрасного тела? Бедняжка! Поблагодари Вал'Керан за их шутку!
— Ты сама не меньше радовалась, когда нашелся повод высказать мне все в лицо!
— Ты неимоверно бесишь!
— Хоть ты и леди, а я лорд, но будь иначе я бы высказался еще жестче тебя!
— Так не сдерживайся! Скажи, как сильно ты меня ненавидишь!
— Ты от меня этого никогда не услышишь, — неожиданно тише произнес Риэл, но теперь его глаза полыхали ярче костров. — Ненависти я к тебе не испытываю, лишь злюсь, что ты не потрудилась облечь свое неприятие ко мне в более приличную форму. Мне… — он осекся, но его тон, спокойный и какой-то даже умиротворяющий, подействовал даже на взведенную Велию.
— Я была зла и зла по совершенно справедливой причине, — огрызнулась она, хоть и не так резко, как могла бы. — Какая-то шлюха висла на тебе!
— Я уже неоднократно объяснял тебе, что не имею к этой женщине никакого отношения, — терпеливо повторил Риэл, но под конец не удержался: — Ты только и делаешь, что обвиняешь. Твой выбор, но я не намерен это выслушивать. Как и твои насмешки.
— Нет, ты выслушаешь меня! Я приехала…
— Чтобы вновь оскорблять меня?
— Сейчас ты этого заслуживаешь!
Выражение его лица настолько не понравилось Велии, что она мысленно прокляла себя: она ведь приехала мириться, а получается, что они еще больше ругаются! И Риэл все сильнее отдалялся от нее. Он был так холоден, что она начала бояться — не его, а его чувств, которым никак не находила подтверждение.
— Раз я заслуживаю, то к чему продолжать разговор? — абсолютно равнодушно поинтересовался он, и так в этот момент так напомнил Раудгарда, что Велия не выдержала.
— Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
Тишина, а потом звон за запертой дверью и быстрые шаги. Велию трясло. Она не могла думать ни о чем, кроме того, что через неделю вся столица будет знать о ее чувствах к младшему Вал'Акэш, а Риэл сейчас стоял совершенно… растерянный.
— Велия…
— Катись в Глубины! Я ненавижу тебя! Слышишь? Мне плевать, кто ты по крови, но ты причиняешь столько боли, что я готова убить тебя, Вал'Акэш! Что стоишь и смотришь на меня? Разлюбил?! Думаешь, я не знала, что ты любишь меня? Знала! А теперь все? Так недолговечны оказались твои чувства и обещания! Ах, да, обещаний никаких не было!
— Потому что ты их не заслужила, — веско и спокойно ответил Риэл, разом пресекая все ее претензии и крики. Велия потухла, как свеча, а внутри осталась лишь боль и отчаяние. Даже лицо любимого больше не вызывало в сердце трепет.
— Что ж, — едва выговорила она спустя долгие десять минут, — тогда вы в выигрышном положении, лорд Вал'Акэш. Можете начинать. Как отомстите влюбленной в вас принцесса?
От звучащей в ее речи горечи ей самой хотелось плакать — кажется, впервые в жизни. Она терпела боль и лишения, не боялась смерти, но вот любовь — любовь сделала ее слабой.
Она уже не видела, как Риэл шагнул к ней, осторожно взял за руки и, тяжело вздохнув, произнес:
— Я никогда не причиню тебе вреда, разве ты не помнишь? Не надо переживать. Мне жаль… жаль, что ты любишь вопреки своим принципам и вынуждена бороться с этим. Но я не перестану быть полуорком, так что…
— Идиот, — процедила Велия, вздергивая голову. — Мне приходится бороться только с твоей глупостью и моей гордостью… Или наоборот, — с горечью добавила она.
Риэл замер, и так как она вновь опустила голову, то не видела выражения его лица. Но не такова характера была Велия, чтобы сдаваться. Этого Шелар'рис вовсе не умели.
— Я ехала на север. К тебе. Мне… Мне нужно извиниться, я оскорбила тебя, не выслушав, начала злиться… Риэл, проклятье, принимай извинения! Долго я буду унижаться?!
Заледеневшая маска вместо лица ясно дала понять Велии, что ее извинения не будут приняты никогда.
— Нет, слышишь, ты не можешь меня разлюбить! — Она все же схватила его за грудки и попыталась потрясти. — Ты любишь меня, я знаю!
Он осторожно взял ее за запястья и решительно отодрал ее руки от своего измученного ворота рубашки, после чего твердо произнес:
— А если я разлюбил? Ты столь яростно меня унижаешь, оскорбляешь, столь эгоистично пользуешься мною — неужели не допускаешь мысли, что я могу перестать что-либо чувствовать? Ты приложила достаточно усилий, чтобы это произошло.
Может, мир вокруг и не рухнул — что ему до любви какой-то взбалмошной принцессы? — но ее личный мирок сейчас разлетелся на осколки.
Страх. Она так по-детски боялась. Никогда Риэл не видел в любимой и тени сомнения: она всегда была права, и верхом его дипломатии было уговорить ее принять его решение хотя бы частично. Всего лишь учесть мнение окружающих! Велии были неведомы стыд и страх, она всегда знала, чего хочет, что ей нужно и что она будет делать. А тут вдруг этот взгляд, который заставил Риэла страдать — она испугалась. Страх так и плескался в ее голубых глазах, и это ранило его больше всех ее злых слов и искренних признаний. Он не мог смотреть, как она страдает. Это было неправильно, он ведь мужчина, он должен защищать ее, как бы она не поступала, а он вновь и вновь подчиняется эмоциям. Прав был Рау, что он делает исключение.
Не обращая внимание на ее сопротивление, Риэл прижал к себе любимую и успокаивающе произнес:
— Тише, тише.
Его широкая ладонь властно погладила ее по спине, заставляя прогнуться, и она, как кошка, принялась ластиться к нему. В комнате сразу же стало жарко.
— Риэл, — прошептала она, и ему, как и на протяжении всего разговора, едва удалось сдержать реакцию. — Я, правда, виновата. Ты… Я не хотела говорить то, что сказала, но я была так зла.
Она подняла на него свой полный страха и отчаяния взгляд.
— Мне было так невыносимо больно от твоей измены, что я в тот момент желала лишь одного — причинить тебе такую же боль. Я знала, как это сделать.
— Стало легче? — холодно поинтересовался он. Она прикусила губу, и он едва сдержался, чтобы не взять ее прямо посреди чужой гостиной.
— Нет. Боль не уходит никогда. Правда?
— Да.
Разговор явно зашел в тупик, но что делать, Риэл не знал. Он любил, до боли любил эту женщину, которую сейчас прижимал к себе, но вместе с тем он не мог забыть прошлое. Оно кололо его острыми пиками, заставляя сомневаться во всем, что она говорила.
— Ты, как и всегда, плохой собеседник, когда речь идет о чувствах, — с тенью прежней насмешки заметила Велия.
Ему оставалось лишь вздохнуть.
— Зачем ты искала встречи со мной? Извиниться за правду? Не стоит. Мне уже все равно.
Она вздрогнула на последней фразе, но не отступила.
— Раз так, то почему ты искал встречи со мной?
— Чтобы достойно закончить наш… роман. Возможно, для тебя это была лишь игра, но я подобное считал более чем серьезным.
— Так все дело в том, чтобы следовать правилам? — горько и зло усмехнулась Велия, вырываясь из его объятий и отступая от него. — Получается, мои слова для тебя — ничто?
Она вдруг рассмеялась, и это было жутко даже для Риэла, повидавшего в своей жизни немало.
— Я заслужила, правда? — она взяла себя в руки, и он больше не мог прочесть в ее глазах признание. Пред ним предстала холодная и далекая принцесса, но Риэл не был этому рад.
— Нет.
— Лжешь. И делаешь это из рук вон плохо для такого высокопоставленного лорда. Потренируйся на досуге, — казалось, она находится на грани истерики.
— Велия…
— Что? Лорд Вал'Акэш передумал? Решил уделить минуту своего внимания мне? — Она вдруг шагнула вперед, сокращая расстояние, которое сама создала. — Накажи меня, Риэл. Уничтожь. Я заслужила это, я в твоей власти. Накричи, ударь — на что ты способен? Или унизь по-другому. Уверена, твоя безграничная фантазия поможет тебе.
Она говорила тихо, но с такой болью, что Риэл сгреб ее в объятия, стиснул так, чтобы она чувствовала лишь его и поцеловал. Он всегда старался быть с ней нежным, но сейчас хотелось одного — взять ее. Он любил ее, безумно любил, и если она любила его, он бы показал ей, сколько многое он мог ей дать. Но это чувство было ей чуждо, чтобы она не говорила. Или она любила, только он не мог принять, потому что каждое ее слово несло в себе не только сладость, но и горечь.
Он бы отпустил ее после поцелуя — а потом бы ушел, навсегда. Но Велия так сладко тянулась к нему, так изгибалась. Совершенно бесстыже. Когда она отстранилась, он не увидел в ее глазах страха, лишь желание, и это все решило. Она, ее душевное спокойствие, ее счастье — это было самым главным для Риэла. Со своими чувствами и обидами он мог справиться, он знал, что Велия, как и Арст, не умеет мириться, не умеет просить прощения — она ведь всегда права. Но сегодня она сделала даже больше, чем он: она не только извинилась, но и открыто призналась в своих чувствах — так, как могла только она, совершенно не стыдясь и не боясь. Его храбрая охотница.
— Скажи… Скажи мне правду, раз и навсегда: ты презираешь меня за мою кровь?
Она замотала головой еще прежде, чем он договорил.
— Нет, уже давно… Риэл, демоны, ну прости меня! Я люблю тебя! — страстно прошептала она, путаясь пальцами в его волосах, заплетенных в косы. — Демоны, как же ты можешь оставаться таким спокойным!
— Ты ругаешь хуже, чем стражники после дежурства, — также тихо ответил он, заставляя ее отклониться и целуя ее шею, царапая ее своими клыками. Когда она бесстыже застонала, он не выдержал и пропихнул между ее ног свое колено, которым потерся о ее промежность. Она, кажется, уже ничего не соображала, когда он уложил ее животом на стол и сдернул штаны.
Такая узкая, мокрая, желанная…
Он склонился к ее уху, прижимая ее своим телом к столу и прошептал:
— Сейчас — никакой лжи. Будь со мной, с полукровкой, потому что любишь, или уходи.
Она протестующе дернула головой и насмешливо, с хрипотцой произнесла:
— Я все решила. Мне нужен лишь ты, хес'си. А языком лучше бы в другом месте работал.
Она не видела, как Риэл улыбнулся ее словам. Вызов, как и всегда — она не может по-другому. Дерзкая, решительная и в чем-то более искренняя, чем он. И, о да, она любила его, потому что только по этой причине Велия Шелар'рис могла себя вести одновременно так отвратительно и так честно. Но, конечно, насмехаясь в попытке спрятать свои чувства, она не думала, что он решит ее переиграть. Немного проучить свою дикую пантеру.
Стон невольно сорвался с ее губ, когда он опустился на колени и коснулся языком ее истекающего лона. Она была такой вкусной, такой желанной. Он никогда раньше не ласкал так женщин, но Велия всегда сводила его с ума, и он готов был на многое, чтобы довести до новых граней удовольствия и сбить с нее спесь. Такой способ тоже подходил. Она стонала уже не стесняясь, пытаясь сдержаться, но ломаясь раз за разом. Когда он добавил пальцы, она задрожала, он чувствовал, как ее лоно сжимает их, как пульсирует, чтобы через несколько секунд расслабиться. Рукой, испачканной в ее соках, он провел по ее спине, чуть царапая ногтями. Она уже не стонала, лишь дрожала. Ее раскрытое, истекающее лоно так и звало его. Он хотел погрузиться в нее, почувствовать, как она до боли сжимает его. Секс никогда не был для него самоцелью, но с Велией все было иначе, слишком прекрасно — и это простое удовлетворение потребностей в том числе.
Риэл легко, как пушинку (а для него она действительно весила преступно мало), подхватил любимую на руки и понес в спальню. Им предстояла долгая ночь. У нее будет выбор, но, кажется, она уже сделала его, а он понял и начал принимать ее. Простить сложно, но когда от тебя зависело счастье другого, более слабого существа, ты мог поступиться гордостью.
Еще когда они только были любовниками — если можно их так назвать в тот период их случайного секса, — Риэл заметил одну особенность любимой: Велия могла спать до обеда. Нет, к примеру, когда было нужно отправляться проводить тренировку у молодых охотников, она безропотно вставала на рассвете, еще и всю крепость поднимала, но если Судьба не требовала от принцессы ее личного присутствия в жизни других темных, то та могла позволить себе поспать подольше. Причем вне зависимости от того, во сколько она легла и где заснула! То есть она могла валяться в постели Риэла до полудня, при этом по крепости ходил Рау, разыскивающий принцессу, и любой вопрос о ней вгонял младшего Вал'Акэш в ступор, потому что не признаваться же ему, что искомое тело в совершенно расслабленном состоянии сейчас нежится в его теплой кровати!
Учитывая это, Риэл не удивился, когда на следующее утро после их бурного примирения, о котором теперь знало все поместье Нашер'лас, Велия не проснулась ни к семи, ни к девяти, ни даже к одиннадцати.
— О чем вы хотели поговорить, ваше высочество? — своим низким спокойным голосом поинтересовался Риэл, продолжая изображать из себя ледяного лорда. Или он не изображал — эта страшная мысль билась в голове Велии. Она пыталась понять, как добиться от него того тепла, что он всегда с радостью дарил ей.
— О произошедшем. Я слишком скоро уехала.
— Мне думалось, что ваше высочество собиралась обсуждать более важные дела.
Велия не стала пафосно заявлять, что для нее нет ничего важнее сейчас: Риэл оставался самим собой, и для него долг был превыше всего.
— Тебе казалось. Я лишь хотела, чтобы мы поговорили наедине. Нам есть, что обсудить.
— Да?
— А разве нет? — начала закипать Велия, но тут лед дрогнул.
— Да, вы… ты права. Я ехал в столицу, чтобы встретиться с тобой.
Она сделала шаг вперед, заглядывая ему в глаза. Багрянец чуть дрожал, но пока Велия не видела алых всполохов: либо Риэл так хорошо себя контролировал, либо ничего не чувствовал. Сама-то Велия уже готова была вцепиться в его плечи и хорошенько потрясти, только чтобы почувствовать, что он с ней, рядом, что еще жив для нее.
— Я хотел бы поговорить. Наше расставание получилось достаточно неприличным, стоило закрыть некоторые вопросы.
Велия, словно детеныш пантеры, следящий за своим хозяином, с покорностью смотрела на Риэла и не пыталась перебить.
— Во-первых, я хотел бы тебя заверить, что никаким образом не изменял тебе. Эту девушку, которую ты убила, я даже не знал, а оказалась она в моей спальне из-за младших Вал'Керан. Во-вторых, мне жаль, что я не смог изменить твое мнение обо мне, но я его принимаю. Время, проведенное с тобой, я никогда не забуду, но надеюсь, что этикет, правила приличия и другие нормы, предъявляющие требования к нам обоим, сдержат тебя от открытой неприязни. Я постараюсь остаться хорошим приятелем твоим братьям, и, конечно, ты всегда можешь рассчитывать на меня и мое гостеприимство. Север будет рад тебе всегда, как и я, — деревянным голосом произнес он.
С полминуты Велия молчала, а потом фыркнула.
— Долго эту глупость сочинял?
— Велия! — рявкнул Риэл, и она притихла. Он несильно-то и повысил голос (до Императора и его сыночков лорду Вал'Акэш было далеко), но ее заставил замолчать холод, так явственно прозвучавший в одном ее имени. — Твой статус не дает тебе права издеваться надо мною. Я был лучшего мнения о темной принцессе.
— Что, не вышла лицом или манерами? — тут же взбеленилась Велия. — Не устроила прекрасного северного лорда? Может, ты рад, что я наконец покинула твою постель и перестала домогаться до твоего прекрасного тела? Бедняжка! Поблагодари Вал'Керан за их шутку!
— Ты сама не меньше радовалась, когда нашелся повод высказать мне все в лицо!
— Ты неимоверно бесишь!
— Хоть ты и леди, а я лорд, но будь иначе я бы высказался еще жестче тебя!
— Так не сдерживайся! Скажи, как сильно ты меня ненавидишь!
— Ты от меня этого никогда не услышишь, — неожиданно тише произнес Риэл, но теперь его глаза полыхали ярче костров. — Ненависти я к тебе не испытываю, лишь злюсь, что ты не потрудилась облечь свое неприятие ко мне в более приличную форму. Мне… — он осекся, но его тон, спокойный и какой-то даже умиротворяющий, подействовал даже на взведенную Велию.
— Я была зла и зла по совершенно справедливой причине, — огрызнулась она, хоть и не так резко, как могла бы. — Какая-то шлюха висла на тебе!
— Я уже неоднократно объяснял тебе, что не имею к этой женщине никакого отношения, — терпеливо повторил Риэл, но под конец не удержался: — Ты только и делаешь, что обвиняешь. Твой выбор, но я не намерен это выслушивать. Как и твои насмешки.
— Нет, ты выслушаешь меня! Я приехала…
— Чтобы вновь оскорблять меня?
— Сейчас ты этого заслуживаешь!
Выражение его лица настолько не понравилось Велии, что она мысленно прокляла себя: она ведь приехала мириться, а получается, что они еще больше ругаются! И Риэл все сильнее отдалялся от нее. Он был так холоден, что она начала бояться — не его, а его чувств, которым никак не находила подтверждение.
— Раз я заслуживаю, то к чему продолжать разговор? — абсолютно равнодушно поинтересовался он, и так в этот момент так напомнил Раудгарда, что Велия не выдержала.
— Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
Тишина, а потом звон за запертой дверью и быстрые шаги. Велию трясло. Она не могла думать ни о чем, кроме того, что через неделю вся столица будет знать о ее чувствах к младшему Вал'Акэш, а Риэл сейчас стоял совершенно… растерянный.
— Велия…
— Катись в Глубины! Я ненавижу тебя! Слышишь? Мне плевать, кто ты по крови, но ты причиняешь столько боли, что я готова убить тебя, Вал'Акэш! Что стоишь и смотришь на меня? Разлюбил?! Думаешь, я не знала, что ты любишь меня? Знала! А теперь все? Так недолговечны оказались твои чувства и обещания! Ах, да, обещаний никаких не было!
— Потому что ты их не заслужила, — веско и спокойно ответил Риэл, разом пресекая все ее претензии и крики. Велия потухла, как свеча, а внутри осталась лишь боль и отчаяние. Даже лицо любимого больше не вызывало в сердце трепет.
— Что ж, — едва выговорила она спустя долгие десять минут, — тогда вы в выигрышном положении, лорд Вал'Акэш. Можете начинать. Как отомстите влюбленной в вас принцесса?
От звучащей в ее речи горечи ей самой хотелось плакать — кажется, впервые в жизни. Она терпела боль и лишения, не боялась смерти, но вот любовь — любовь сделала ее слабой.
Она уже не видела, как Риэл шагнул к ней, осторожно взял за руки и, тяжело вздохнув, произнес:
— Я никогда не причиню тебе вреда, разве ты не помнишь? Не надо переживать. Мне жаль… жаль, что ты любишь вопреки своим принципам и вынуждена бороться с этим. Но я не перестану быть полуорком, так что…
— Идиот, — процедила Велия, вздергивая голову. — Мне приходится бороться только с твоей глупостью и моей гордостью… Или наоборот, — с горечью добавила она.
Риэл замер, и так как она вновь опустила голову, то не видела выражения его лица. Но не такова характера была Велия, чтобы сдаваться. Этого Шелар'рис вовсе не умели.
— Я ехала на север. К тебе. Мне… Мне нужно извиниться, я оскорбила тебя, не выслушав, начала злиться… Риэл, проклятье, принимай извинения! Долго я буду унижаться?!
Заледеневшая маска вместо лица ясно дала понять Велии, что ее извинения не будут приняты никогда.
— Нет, слышишь, ты не можешь меня разлюбить! — Она все же схватила его за грудки и попыталась потрясти. — Ты любишь меня, я знаю!
Он осторожно взял ее за запястья и решительно отодрал ее руки от своего измученного ворота рубашки, после чего твердо произнес:
— А если я разлюбил? Ты столь яростно меня унижаешь, оскорбляешь, столь эгоистично пользуешься мною — неужели не допускаешь мысли, что я могу перестать что-либо чувствовать? Ты приложила достаточно усилий, чтобы это произошло.
Может, мир вокруг и не рухнул — что ему до любви какой-то взбалмошной принцессы? — но ее личный мирок сейчас разлетелся на осколки.
***
Страх. Она так по-детски боялась. Никогда Риэл не видел в любимой и тени сомнения: она всегда была права, и верхом его дипломатии было уговорить ее принять его решение хотя бы частично. Всего лишь учесть мнение окружающих! Велии были неведомы стыд и страх, она всегда знала, чего хочет, что ей нужно и что она будет делать. А тут вдруг этот взгляд, который заставил Риэла страдать — она испугалась. Страх так и плескался в ее голубых глазах, и это ранило его больше всех ее злых слов и искренних признаний. Он не мог смотреть, как она страдает. Это было неправильно, он ведь мужчина, он должен защищать ее, как бы она не поступала, а он вновь и вновь подчиняется эмоциям. Прав был Рау, что он делает исключение.
Не обращая внимание на ее сопротивление, Риэл прижал к себе любимую и успокаивающе произнес:
— Тише, тише.
Его широкая ладонь властно погладила ее по спине, заставляя прогнуться, и она, как кошка, принялась ластиться к нему. В комнате сразу же стало жарко.
— Риэл, — прошептала она, и ему, как и на протяжении всего разговора, едва удалось сдержать реакцию. — Я, правда, виновата. Ты… Я не хотела говорить то, что сказала, но я была так зла.
Она подняла на него свой полный страха и отчаяния взгляд.
— Мне было так невыносимо больно от твоей измены, что я в тот момент желала лишь одного — причинить тебе такую же боль. Я знала, как это сделать.
— Стало легче? — холодно поинтересовался он. Она прикусила губу, и он едва сдержался, чтобы не взять ее прямо посреди чужой гостиной.
— Нет. Боль не уходит никогда. Правда?
— Да.
Разговор явно зашел в тупик, но что делать, Риэл не знал. Он любил, до боли любил эту женщину, которую сейчас прижимал к себе, но вместе с тем он не мог забыть прошлое. Оно кололо его острыми пиками, заставляя сомневаться во всем, что она говорила.
— Ты, как и всегда, плохой собеседник, когда речь идет о чувствах, — с тенью прежней насмешки заметила Велия.
Ему оставалось лишь вздохнуть.
— Зачем ты искала встречи со мной? Извиниться за правду? Не стоит. Мне уже все равно.
Она вздрогнула на последней фразе, но не отступила.
— Раз так, то почему ты искал встречи со мной?
— Чтобы достойно закончить наш… роман. Возможно, для тебя это была лишь игра, но я подобное считал более чем серьезным.
— Так все дело в том, чтобы следовать правилам? — горько и зло усмехнулась Велия, вырываясь из его объятий и отступая от него. — Получается, мои слова для тебя — ничто?
Она вдруг рассмеялась, и это было жутко даже для Риэла, повидавшего в своей жизни немало.
— Я заслужила, правда? — она взяла себя в руки, и он больше не мог прочесть в ее глазах признание. Пред ним предстала холодная и далекая принцесса, но Риэл не был этому рад.
— Нет.
— Лжешь. И делаешь это из рук вон плохо для такого высокопоставленного лорда. Потренируйся на досуге, — казалось, она находится на грани истерики.
— Велия…
— Что? Лорд Вал'Акэш передумал? Решил уделить минуту своего внимания мне? — Она вдруг шагнула вперед, сокращая расстояние, которое сама создала. — Накажи меня, Риэл. Уничтожь. Я заслужила это, я в твоей власти. Накричи, ударь — на что ты способен? Или унизь по-другому. Уверена, твоя безграничная фантазия поможет тебе.
Она говорила тихо, но с такой болью, что Риэл сгреб ее в объятия, стиснул так, чтобы она чувствовала лишь его и поцеловал. Он всегда старался быть с ней нежным, но сейчас хотелось одного — взять ее. Он любил ее, безумно любил, и если она любила его, он бы показал ей, сколько многое он мог ей дать. Но это чувство было ей чуждо, чтобы она не говорила. Или она любила, только он не мог принять, потому что каждое ее слово несло в себе не только сладость, но и горечь.
Он бы отпустил ее после поцелуя — а потом бы ушел, навсегда. Но Велия так сладко тянулась к нему, так изгибалась. Совершенно бесстыже. Когда она отстранилась, он не увидел в ее глазах страха, лишь желание, и это все решило. Она, ее душевное спокойствие, ее счастье — это было самым главным для Риэла. Со своими чувствами и обидами он мог справиться, он знал, что Велия, как и Арст, не умеет мириться, не умеет просить прощения — она ведь всегда права. Но сегодня она сделала даже больше, чем он: она не только извинилась, но и открыто призналась в своих чувствах — так, как могла только она, совершенно не стыдясь и не боясь. Его храбрая охотница.
— Скажи… Скажи мне правду, раз и навсегда: ты презираешь меня за мою кровь?
Она замотала головой еще прежде, чем он договорил.
— Нет, уже давно… Риэл, демоны, ну прости меня! Я люблю тебя! — страстно прошептала она, путаясь пальцами в его волосах, заплетенных в косы. — Демоны, как же ты можешь оставаться таким спокойным!
— Ты ругаешь хуже, чем стражники после дежурства, — также тихо ответил он, заставляя ее отклониться и целуя ее шею, царапая ее своими клыками. Когда она бесстыже застонала, он не выдержал и пропихнул между ее ног свое колено, которым потерся о ее промежность. Она, кажется, уже ничего не соображала, когда он уложил ее животом на стол и сдернул штаны.
Такая узкая, мокрая, желанная…
Он склонился к ее уху, прижимая ее своим телом к столу и прошептал:
— Сейчас — никакой лжи. Будь со мной, с полукровкой, потому что любишь, или уходи.
Она протестующе дернула головой и насмешливо, с хрипотцой произнесла:
— Я все решила. Мне нужен лишь ты, хес'си. А языком лучше бы в другом месте работал.
Она не видела, как Риэл улыбнулся ее словам. Вызов, как и всегда — она не может по-другому. Дерзкая, решительная и в чем-то более искренняя, чем он. И, о да, она любила его, потому что только по этой причине Велия Шелар'рис могла себя вести одновременно так отвратительно и так честно. Но, конечно, насмехаясь в попытке спрятать свои чувства, она не думала, что он решит ее переиграть. Немного проучить свою дикую пантеру.
Стон невольно сорвался с ее губ, когда он опустился на колени и коснулся языком ее истекающего лона. Она была такой вкусной, такой желанной. Он никогда раньше не ласкал так женщин, но Велия всегда сводила его с ума, и он готов был на многое, чтобы довести до новых граней удовольствия и сбить с нее спесь. Такой способ тоже подходил. Она стонала уже не стесняясь, пытаясь сдержаться, но ломаясь раз за разом. Когда он добавил пальцы, она задрожала, он чувствовал, как ее лоно сжимает их, как пульсирует, чтобы через несколько секунд расслабиться. Рукой, испачканной в ее соках, он провел по ее спине, чуть царапая ногтями. Она уже не стонала, лишь дрожала. Ее раскрытое, истекающее лоно так и звало его. Он хотел погрузиться в нее, почувствовать, как она до боли сжимает его. Секс никогда не был для него самоцелью, но с Велией все было иначе, слишком прекрасно — и это простое удовлетворение потребностей в том числе.
Риэл легко, как пушинку (а для него она действительно весила преступно мало), подхватил любимую на руки и понес в спальню. Им предстояла долгая ночь. У нее будет выбор, но, кажется, она уже сделала его, а он понял и начал принимать ее. Простить сложно, но когда от тебя зависело счастье другого, более слабого существа, ты мог поступиться гордостью.
Глава 6. Верность в крови
Еще когда они только были любовниками — если можно их так назвать в тот период их случайного секса, — Риэл заметил одну особенность любимой: Велия могла спать до обеда. Нет, к примеру, когда было нужно отправляться проводить тренировку у молодых охотников, она безропотно вставала на рассвете, еще и всю крепость поднимала, но если Судьба не требовала от принцессы ее личного присутствия в жизни других темных, то та могла позволить себе поспать подольше. Причем вне зависимости от того, во сколько она легла и где заснула! То есть она могла валяться в постели Риэла до полудня, при этом по крепости ходил Рау, разыскивающий принцессу, и любой вопрос о ней вгонял младшего Вал'Акэш в ступор, потому что не признаваться же ему, что искомое тело в совершенно расслабленном состоянии сейчас нежится в его теплой кровати!
Учитывая это, Риэл не удивился, когда на следующее утро после их бурного примирения, о котором теперь знало все поместье Нашер'лас, Велия не проснулась ни к семи, ни к девяти, ни даже к одиннадцати.
