Он до конца не осознавал, что творится, да и времени не было разбираться — за последние четыре дня их жизнь не раз подвергалась опасности. Однако сегодня сон его затянулся и показал что-то слишком странное. То ли виной всему была простуда, то ли жуткий вой ветра, гулявшего за стеной хлипкого домика, но воображение Тели унесло его во сне в какую-то разноцветную даль. Он видел множество линий, пересекающихся и сливающихся друг с другом. Они образовывали силуэты людей и нелюдей, животных, предметы. Они дрожали и двигались, казались настолько живыми, что Тели рефлекторно потянулся к ним и тут же отдернул руку — линии жглись и не хотели, чтобы он их касался. А еще, где-то в глубине сознания, тихий голос напоминал ему, что нельзя применять магию в Лесу. Рысь будет недовольна…
— Да пей же ты!
— Он сейчас захлебнется, — раздался спокойный голос Бродяги, который легко внес мир в перепалку. — Давай я.
— Держи. Возись с этими братцами, пойду к нашему лекарю.
Тели почувствовал, как чья-то рука касается затылка и приподнимает его голову, а потом губ касается холодный ободок фляжки и в горло льется что-то противное, но горячее. Очень горячее.
— Не дергайся, а то обплюешь Фелиаса, а у него и так переживаний хватает, — по-доброму усмехнулся Бродяга, придерживая Тели. Тот наконец выплыл из цветной дремы и осознал, что находится все в том же убогом доме, куда привела их Рысь.
— Что это? — поморщился Тели, пытаясь приподняться, но падая обратно на спину. Что ж так плохо? Еще и горло саднит.
— Кровь кабана, свежая совсем, Рысь только закончила потрошить…
— Отвратительно, — простонал Тели, закрывая глаза. Разноцветные линии вернулись, но ему не хватало сил прогнать их.
— Очень хорошо, — вдруг не согласился Фел, который, как оказалось, был совсем рядом. — Мы с ребятами из Фелин'Сена и Рэдберга часто так согревались. Правда, в северных землях у людей кабанов немного, в основном волки.
— Леди сейчас обиделась.
— Я извинюсь, — серьезно ответил Фелиас. Это было последнее, что услышал Тели. Он еще успел почувствовать, как в горло льется эта противная жижа — чья-то кровь, то ли кабана, то ли волка, а потом мир окончательно потух. Исчезли даже разноцветные линии.
Магия. Это была магия…
То ли помогла кабанья кровь, которой Рысь угостила всех эльфов, то ли Элисэль, как лекарь, был более чем состоятелен, но наутро отряд выдвинулся в путь почти бодро. От простуды не осталось и следа, и все выспавшиеся и довольные покинули старый дом. Но уже спустя полчаса многие (Тели, к примеру) горько раскаялись в своем нелестном мнении об их скромном убежище. Каким бы убогим ни был дом, как бы ни продувало его тонкие стены, как бы ни скрипела крыша, но все же там было тепло и сухо. Они могли погреться у костра, поспать, никто не нападал на них. Можно было расслабиться… А теперь впереди был лишь снег и лес, мрачный и опасный. К счастью, ветер немного поутих да и мороз отступил, так что идти стало легче. А потом Рысь обмолвилась, что скоро они выйдут на тропу, где меньше снега, и все в отряде повеселели, даже недовольный Фел.
Однако жизнь, Судьба, Забытые Боги или иная высшая сила рассудила иначе, и до тропы отряд так и не добрался. А все началось буквально через пять десятков шагов, когда Рысь вдруг остановилась, подняв руку вверх. Отряд замер, идущий за женщиной Адерин положил руку на эфес меча. Несколько секунд ничего не происходило, и Тели уже собрался было открыть рот, чтобы поинтересоваться сутью происходящего, когда Фел больно ткнул брата локтем под ребра и приложил палец к губа. Казалось, лучник к чему-то прислушивается. Тели тоже постарался разобрать в тихом шелесте ветвей и вое ветра опасность.
Рысь потянулась к мечу, за ней последовали остальные. Бродяга сдернул со спины арбалет, а Леди вскочила на ближайшую кочку, покрытую тонким льдом, и приготовилась к атаке.
Щелчок. Еще один.
Тели завертел головой, пытаясь понять, откуда доносится звук.
— Сверху, — шепотом произнес Фелиас и спустил стрелу с натянутой тетивы. Одновременно с этим раздался щелчок арбалета. Тели едва успел отскочить, когда ему под ноги упал огромный багровый паук с длинными оранжевыми полосами на шарообразной спине. Жвала его продолжали издавать неприятный звук, а ноги барахтались в воздухе. Не медля, Тели вонзил свой меч прямо в сочленение головы и брюшка, прекратив страдания паука и свои собственные (наблюдать за этой мерзостью было невыносимо).
Остальные уже вовсю убивали гигантских пауков.
— Ты же говорил, они спят зимой! — припомнил Тели слова Бродяги, отскакивая в сторону и принимая на меч удар сразу четырех длинных паучьих лап с острыми наростами.
— Это другие! — крикнул в ответ проводник, отправляя в полет один болт за другим. Пусть арбалет был не столь быстр, как лук, но Бродяга неплохо помогал Фелу, из них получился хороший тандем, отстреливающий пауков, пока остальные махали мечами — впрочем, делали они это вполне успешно. Даже Тели не отставал, пусть и не мог сравниться в мастерстве с Адерином. Зато с Элисэлем они держались наравне, покорно уступая капитану и принцу ведущую роль. Но даже те не могли сравниться с Рысью. Женщина сражалась остервенело, но ловко, так мастерски, что даже Адерин за ней не поспевал. Волна пауков, вывалившись из леса, разбилась о вихрь, в который превратилась Рысь. Тели даже заметил, с каким уважением глянул на нее Фелиас — надо же, какие чудеса бывают! Но Рысь, и правда, была хороша. Меч ее разил без промаха, она била точно и быстро, при этом с такой силой, что мужчина бы позавидовал. Она убивала пауков десятками, а тем так и не удавалось достать ее. Вот меч ее расчертил воздух и срезал сразу семь лап двум ближайшим паукам. Те повалились в снег, и оказавшийся рядом Лисэн быстро добил их.
И все же, как бы хороши не были эльфийские воины и их проводники, им было тяжело справиться с пауками. Тех было слишком много. Они напирали со всех сторон. Основная волна разбилась об острие отряда — Рысь и принца с капитаном, — но после этого пауки не отступили, а обошли отряд, окружая его. На стороне тварей было преимущество — ловкость и число. Быстро перебирая своими лапками с острыми наростами, они цеплялись за ветви деревьев и мгновенно оказывались там, где их меньше всего ожидали. А еще их было слишком много, отряд попросту не успевал убить всех. Они сражались на предельной даже для бессмертных скорости, но так не могло продолжаться вечно. Когда-нибудь удача должна была изменить эльфам и их проводникам. Ну, кроме Рыси, конечно — в ее поражение не верил даже Фелиас, пусть и очень надеялся.
Тели успел только отшатнуться, когда сразу два паука напали на него. Фел бросился на помощь брату — к сожалению, у лучника закончились стрелы, и пришлось браться за меч. Но и так Фелиас был куда более грозным воином, чем его младший брат. Совсем скоро от пауков остались лишь мелкие подрагивающие куски багровой плоти, и стоило бы радоваться, но Тели, прикрывавший брату спину, заметил, как сверху на них падает еще один паук. Все произошло в одно мгновение: Леди прыгнула, но ее сбил другой паук; арбалет Бродяги щелкнул и замер — у него тоже закончились припасы; Фелиас начал оборачиваться, поднимая меч, но слишком поздно; Тели вскинул руку, однако и его клинок не успевал прикрыть брата. И тогда внутри что-то оборвалось, какая-то странная струна, которая словно выплеснула на Тели огненный океан. Он зажмурился от боли и света, ослепившего его, а когда открыл глаза, вокруг не осталось пауков, только горстки пепла. Он падал с ветвей, витал в воздухе, лежал на притоптанном снеге. Везде был пепел странного багрового оттенка.
К горлу Тели подкатила внезапная тошнота, он потерянно глянул на брата. Лицо замершего Фелиаса выражало крайнее удивление и даже каплю страха.
На секунду отряд накрыла тишина, но Рысь не позволила эльфам надолго впасть в ступор — вот уж кто никогда не медлил! Она вмиг оказалась рядом с растерявшимся Тели, и взгляд ее при этом был настолько недобрым, даже каким-то пугающим, что эльф отступил на шаг и чуть не упал. Спас его Бродяга, попутно бросив:
— Рысь, не надо…
— Ты что творишь?! — рявкнула она. — Нельзя. Применять. Магию. Это так сложно запомнить?!
Тели не знал что ответить, он ведь даже не понял, что произошло, а никто из присутствующих не стремился к нему на помощь. То ли сами были шокированы, то ли не ведали, что сказать.
— Я случайно, — проблеял Тели, сам не веря своему голосу.
Темные глаза Рысь зло и страшно сверкнули. Ее и без того некрасивое по меркам эльфов лицо исказилось еще сильнее из-за гримасы.
Тели совершенно растерялся. Рысь так сильно ярилась, словно он сделал что-то очень плохое, но ведь он спас брата, ничего больше не произошло.
Вдруг откуда-то с востока, из Сердца Леса, раздался жуткий вой, от которого вздрогнул даже непоколебимый принц. Почему-то именно это окончательно добило Тели. Он почувствовал, как силы покидают его, и начал оседать в снег. Его вновь спас Бродяга, подхватив под локоть, и попутно предупредил Рысь:
— Только не бей его.
Женщина презрительно фыркнула, уделяя Тели не больше внимания, чем какой-нибудь букашке, а потом подняла руку и отвесила подзатыльник… Фелиасу. От неожиданности тот даже не увернулся!
— За брата, — невозмутимо пояснила Рысь.
Ошарашенный Фел потер горящий затылок.
— Ты совсем… — дальше шло не самое приличное слово. Все же тесное общение с людьми, особенно военными, пагубно сказалось на Фелиасе, и в некоторые моменты он начинал выражаться слишком грубо. Судя по тому, как демонстративно поморщился Элисэль и поджал губы Адерин, так считал не только Тели.
— Да, совсем… — не осталась в долгу Рысь, а потом обернулась в сторону, откуда донесся вой. Лицо ее при этом выражало сильнейшую тревогу и сосредоточенную работу мысли.
Присевшая рядом с Бродягой Леди тихо заскулила.
— Надо бежать, это Гончие.
Даже от одного упоминания неизвестных созданий Тели пробрал озноб. Наверное, потому что впервые в голосе невозмутимого Бродяги послышался страх.
— Не успеем, — с досадой бросила Рысь. — Да и куда нам бежать? Пол-Леса позади. — Она тяжело вздохнула, словно собиралась с силами: — Надо готовиться.
— Что происходит? — раздался холодный голос принца. Он уже вытер меч, убрал его в ножны и теперь смотрел своим ледяным взглядом на проводников.
— Гончие, — уронила Рысь. — Стая чудовищных собак, которые живут в Сердце Леса. Обычно они спят, но если применить мощную магию, то они пробуждаются и несутся к тому, кто посмел потревожить их покой. Это одна из и самая главная причина, почему в лесу нельзя колдовать, — выразительно добавила женщина, бросая взгляд на смутившегося Тели.
— Гончие слишком сильны, — быстро произнес Бродяга. — Раны, нанесенные ими, не заживают, к тому же они не уступают в ловкости и силе лучшим бойцам. Мне лишь раз довелось с ними повстречаться, это был кошмар. Из трех дюжин людей выжило четверо, те, кто быстрее всех бегал — мы успели покинуть Лес до того, как до нас добрались. За границу Проклятого леса Гончие не могут выйти.
— А еще они умеют телепортироваться, на небольшое расстояние, — внезапно добавила Рысь.
— Я не знал, — качнул головой Бродяга. — Но ужас они наводят страшный.
— Это тоже их способность. Мне довелось однажды с ними сражаться. Мы проиграли, но началась Волна, и мне удалось спрятаться от них под землей. После Волны они исчезли.
— Сейчас мы не успеем уйти, — подвел итог Лисэн.
— Они бегут очень быстро, — подтвердила Рысь. — Не пройдет и пары-тройки часов, как они будут здесь.
— Значит, принимаем бой, — решил принц. — Рассказывайте.
— Вот и проредим отряд, — проворчала себе под нос Рысь и состроила невинное лицо после того, как принц одарил ее ледяным взглядом.
— Гончих всегда две дюжины, — начал Бродяга. — Это огромные собаки, вид у них страшный, но хуже — они сами наводят какой-то ужас, что даже бывалые воины начинают дрожать от страха.
— А еще они не убивают, а ранят, — добавила Рысь. — И раны эти приносят невыносимую боль. Большинство в моем отряде тогда умерло от боли и страха, но и в сражении Гончие опасны. Они могут исчезнуть и появиться в паре метров — телепортация это или что еще, не знаю, но делают они это мастерски, просто не успеваешь отреагировать. Это вам не на огненных пауков нарваться… А вообще, хватит болтать, к этому все равно не подготовить, лучше поскорее найти место для сражения.
— Есть что-то на примете? — подкинул вопрос Бродяга.
— Да, идемте.
Отряд быстро собрался, Бродяга с Фелиасом вытащили из тел стрелы и болты, которые еще можно было использовать, и уже через четверть часа все споро следовали за Рысью. На мелкие раны не обращали внимания — пауки не так уж сильно им навредили, куда больше всех волновала грядущая встреча с таинственными псами. Никто из эльфов раньше не слышал о таких чудовищах, но рассказ проводников, а главное — их реакция, убедили отряд в том, что дело серьезное. Очень. Почему-то становилось жутко при мысли о том, кто совсем скоро нападет на них. Усугублял ситуацию и вой, который раздавался каждые пять минут, все ближе, ближе, ближе…
Они спешили, как могли, пытаясь не вслушиваться в судорожное дыхание друг друга. Совсем скоро Рысь привела их к небольшой скале — метров десять, не больше. Как она здесь выросла, прямо из-под земли, неизвестно, но Адерин с Фелиасом тут же оценили выбор проводника. Скала была отвесной, почти вертикальной, при этом чуть изгибалась, образовывая собой полукруг. На небольшой поляне оставалось место для шеренги из пяти-шести воинов, и при условии, что кто-то из них погибнет, всегда существовала возможность отступить к скале. Спины их были прикрыты.
— Готовимся, — скомандовала Рысь, принимаясь скидывать на снег у скалы сумку с провизией и другие ненужные в бою вещи. Ее примеру последовали все остальные. Элисэль успел даже закрыть мелкие раны и сделать пару глотков воды. А вот Тели в горло ничего не лезло. Руки немели, по спине пробегал холодок. Вой приближался, казалось, стая совсем рядом, за соседним холмом.
— Четверть часа, — прикинул Бродяга, положив руки на арбалет.
— Чуть меньше, — скрупулезно заметила Рысь, присевшая прямо на снег и наблюдающая за восточной стороной.
Из-за скалы, с запада, расходилось красное марево заката. Сегодня он был не совсем обычным — или это воображение сыграло с Тели злую шутку? Но стоило ему об этом подумать, как он тут же решил — нет, закат сегодня чересчур пугающий. Алый, кровавый. Словно вестник будущей боли и смерти.
Фелиас сжал плечо брата, они обменялись понимающими взглядами — им отступать некуда, они дали слово своему принцу. Адерин и вовсе не мучился, его доля — служить сыну короля, своему господину. Элисэль тихо вздыхал, поглядывая на всех них, у него буквально на лице было написано, как он за всех переживает. Бродяга почти не подавал признаков беспокойства, только пальцы чуть нервно отбивали неизвестную Тели мелодию, да взгляд чересчур часто обращался к напружинившейся Леди. Боялась ли волчица? Если и так, то своего брата и хозяина она бросать не собиралась, храбро ожидая бой.
Из всех присутствующих только Рысь и Лисэн не выказывали никаких признаков тревоги. Женщина сидела прямо в снегу, глядя в одну точку, а принц прислонился к ледяной скале и серьезно задумался, при этом взгляд его потерял осознанность.
— Да пей же ты!
— Он сейчас захлебнется, — раздался спокойный голос Бродяги, который легко внес мир в перепалку. — Давай я.
— Держи. Возись с этими братцами, пойду к нашему лекарю.
Тели почувствовал, как чья-то рука касается затылка и приподнимает его голову, а потом губ касается холодный ободок фляжки и в горло льется что-то противное, но горячее. Очень горячее.
— Не дергайся, а то обплюешь Фелиаса, а у него и так переживаний хватает, — по-доброму усмехнулся Бродяга, придерживая Тели. Тот наконец выплыл из цветной дремы и осознал, что находится все в том же убогом доме, куда привела их Рысь.
— Что это? — поморщился Тели, пытаясь приподняться, но падая обратно на спину. Что ж так плохо? Еще и горло саднит.
— Кровь кабана, свежая совсем, Рысь только закончила потрошить…
— Отвратительно, — простонал Тели, закрывая глаза. Разноцветные линии вернулись, но ему не хватало сил прогнать их.
— Очень хорошо, — вдруг не согласился Фел, который, как оказалось, был совсем рядом. — Мы с ребятами из Фелин'Сена и Рэдберга часто так согревались. Правда, в северных землях у людей кабанов немного, в основном волки.
— Леди сейчас обиделась.
— Я извинюсь, — серьезно ответил Фелиас. Это было последнее, что услышал Тели. Он еще успел почувствовать, как в горло льется эта противная жижа — чья-то кровь, то ли кабана, то ли волка, а потом мир окончательно потух. Исчезли даже разноцветные линии.
Магия. Это была магия…
***
То ли помогла кабанья кровь, которой Рысь угостила всех эльфов, то ли Элисэль, как лекарь, был более чем состоятелен, но наутро отряд выдвинулся в путь почти бодро. От простуды не осталось и следа, и все выспавшиеся и довольные покинули старый дом. Но уже спустя полчаса многие (Тели, к примеру) горько раскаялись в своем нелестном мнении об их скромном убежище. Каким бы убогим ни был дом, как бы ни продувало его тонкие стены, как бы ни скрипела крыша, но все же там было тепло и сухо. Они могли погреться у костра, поспать, никто не нападал на них. Можно было расслабиться… А теперь впереди был лишь снег и лес, мрачный и опасный. К счастью, ветер немного поутих да и мороз отступил, так что идти стало легче. А потом Рысь обмолвилась, что скоро они выйдут на тропу, где меньше снега, и все в отряде повеселели, даже недовольный Фел.
Однако жизнь, Судьба, Забытые Боги или иная высшая сила рассудила иначе, и до тропы отряд так и не добрался. А все началось буквально через пять десятков шагов, когда Рысь вдруг остановилась, подняв руку вверх. Отряд замер, идущий за женщиной Адерин положил руку на эфес меча. Несколько секунд ничего не происходило, и Тели уже собрался было открыть рот, чтобы поинтересоваться сутью происходящего, когда Фел больно ткнул брата локтем под ребра и приложил палец к губа. Казалось, лучник к чему-то прислушивается. Тели тоже постарался разобрать в тихом шелесте ветвей и вое ветра опасность.
Рысь потянулась к мечу, за ней последовали остальные. Бродяга сдернул со спины арбалет, а Леди вскочила на ближайшую кочку, покрытую тонким льдом, и приготовилась к атаке.
Щелчок. Еще один.
Тели завертел головой, пытаясь понять, откуда доносится звук.
— Сверху, — шепотом произнес Фелиас и спустил стрелу с натянутой тетивы. Одновременно с этим раздался щелчок арбалета. Тели едва успел отскочить, когда ему под ноги упал огромный багровый паук с длинными оранжевыми полосами на шарообразной спине. Жвала его продолжали издавать неприятный звук, а ноги барахтались в воздухе. Не медля, Тели вонзил свой меч прямо в сочленение головы и брюшка, прекратив страдания паука и свои собственные (наблюдать за этой мерзостью было невыносимо).
Остальные уже вовсю убивали гигантских пауков.
— Ты же говорил, они спят зимой! — припомнил Тели слова Бродяги, отскакивая в сторону и принимая на меч удар сразу четырех длинных паучьих лап с острыми наростами.
— Это другие! — крикнул в ответ проводник, отправляя в полет один болт за другим. Пусть арбалет был не столь быстр, как лук, но Бродяга неплохо помогал Фелу, из них получился хороший тандем, отстреливающий пауков, пока остальные махали мечами — впрочем, делали они это вполне успешно. Даже Тели не отставал, пусть и не мог сравниться в мастерстве с Адерином. Зато с Элисэлем они держались наравне, покорно уступая капитану и принцу ведущую роль. Но даже те не могли сравниться с Рысью. Женщина сражалась остервенело, но ловко, так мастерски, что даже Адерин за ней не поспевал. Волна пауков, вывалившись из леса, разбилась о вихрь, в который превратилась Рысь. Тели даже заметил, с каким уважением глянул на нее Фелиас — надо же, какие чудеса бывают! Но Рысь, и правда, была хороша. Меч ее разил без промаха, она била точно и быстро, при этом с такой силой, что мужчина бы позавидовал. Она убивала пауков десятками, а тем так и не удавалось достать ее. Вот меч ее расчертил воздух и срезал сразу семь лап двум ближайшим паукам. Те повалились в снег, и оказавшийся рядом Лисэн быстро добил их.
И все же, как бы хороши не были эльфийские воины и их проводники, им было тяжело справиться с пауками. Тех было слишком много. Они напирали со всех сторон. Основная волна разбилась об острие отряда — Рысь и принца с капитаном, — но после этого пауки не отступили, а обошли отряд, окружая его. На стороне тварей было преимущество — ловкость и число. Быстро перебирая своими лапками с острыми наростами, они цеплялись за ветви деревьев и мгновенно оказывались там, где их меньше всего ожидали. А еще их было слишком много, отряд попросту не успевал убить всех. Они сражались на предельной даже для бессмертных скорости, но так не могло продолжаться вечно. Когда-нибудь удача должна была изменить эльфам и их проводникам. Ну, кроме Рыси, конечно — в ее поражение не верил даже Фелиас, пусть и очень надеялся.
Тели успел только отшатнуться, когда сразу два паука напали на него. Фел бросился на помощь брату — к сожалению, у лучника закончились стрелы, и пришлось браться за меч. Но и так Фелиас был куда более грозным воином, чем его младший брат. Совсем скоро от пауков остались лишь мелкие подрагивающие куски багровой плоти, и стоило бы радоваться, но Тели, прикрывавший брату спину, заметил, как сверху на них падает еще один паук. Все произошло в одно мгновение: Леди прыгнула, но ее сбил другой паук; арбалет Бродяги щелкнул и замер — у него тоже закончились припасы; Фелиас начал оборачиваться, поднимая меч, но слишком поздно; Тели вскинул руку, однако и его клинок не успевал прикрыть брата. И тогда внутри что-то оборвалось, какая-то странная струна, которая словно выплеснула на Тели огненный океан. Он зажмурился от боли и света, ослепившего его, а когда открыл глаза, вокруг не осталось пауков, только горстки пепла. Он падал с ветвей, витал в воздухе, лежал на притоптанном снеге. Везде был пепел странного багрового оттенка.
К горлу Тели подкатила внезапная тошнота, он потерянно глянул на брата. Лицо замершего Фелиаса выражало крайнее удивление и даже каплю страха.
На секунду отряд накрыла тишина, но Рысь не позволила эльфам надолго впасть в ступор — вот уж кто никогда не медлил! Она вмиг оказалась рядом с растерявшимся Тели, и взгляд ее при этом был настолько недобрым, даже каким-то пугающим, что эльф отступил на шаг и чуть не упал. Спас его Бродяга, попутно бросив:
— Рысь, не надо…
— Ты что творишь?! — рявкнула она. — Нельзя. Применять. Магию. Это так сложно запомнить?!
Тели не знал что ответить, он ведь даже не понял, что произошло, а никто из присутствующих не стремился к нему на помощь. То ли сами были шокированы, то ли не ведали, что сказать.
— Я случайно, — проблеял Тели, сам не веря своему голосу.
Темные глаза Рысь зло и страшно сверкнули. Ее и без того некрасивое по меркам эльфов лицо исказилось еще сильнее из-за гримасы.
Тели совершенно растерялся. Рысь так сильно ярилась, словно он сделал что-то очень плохое, но ведь он спас брата, ничего больше не произошло.
Вдруг откуда-то с востока, из Сердца Леса, раздался жуткий вой, от которого вздрогнул даже непоколебимый принц. Почему-то именно это окончательно добило Тели. Он почувствовал, как силы покидают его, и начал оседать в снег. Его вновь спас Бродяга, подхватив под локоть, и попутно предупредил Рысь:
— Только не бей его.
Женщина презрительно фыркнула, уделяя Тели не больше внимания, чем какой-нибудь букашке, а потом подняла руку и отвесила подзатыльник… Фелиасу. От неожиданности тот даже не увернулся!
— За брата, — невозмутимо пояснила Рысь.
Ошарашенный Фел потер горящий затылок.
— Ты совсем… — дальше шло не самое приличное слово. Все же тесное общение с людьми, особенно военными, пагубно сказалось на Фелиасе, и в некоторые моменты он начинал выражаться слишком грубо. Судя по тому, как демонстративно поморщился Элисэль и поджал губы Адерин, так считал не только Тели.
— Да, совсем… — не осталась в долгу Рысь, а потом обернулась в сторону, откуда донесся вой. Лицо ее при этом выражало сильнейшую тревогу и сосредоточенную работу мысли.
Присевшая рядом с Бродягой Леди тихо заскулила.
— Надо бежать, это Гончие.
Даже от одного упоминания неизвестных созданий Тели пробрал озноб. Наверное, потому что впервые в голосе невозмутимого Бродяги послышался страх.
— Не успеем, — с досадой бросила Рысь. — Да и куда нам бежать? Пол-Леса позади. — Она тяжело вздохнула, словно собиралась с силами: — Надо готовиться.
— Что происходит? — раздался холодный голос принца. Он уже вытер меч, убрал его в ножны и теперь смотрел своим ледяным взглядом на проводников.
— Гончие, — уронила Рысь. — Стая чудовищных собак, которые живут в Сердце Леса. Обычно они спят, но если применить мощную магию, то они пробуждаются и несутся к тому, кто посмел потревожить их покой. Это одна из и самая главная причина, почему в лесу нельзя колдовать, — выразительно добавила женщина, бросая взгляд на смутившегося Тели.
— Гончие слишком сильны, — быстро произнес Бродяга. — Раны, нанесенные ими, не заживают, к тому же они не уступают в ловкости и силе лучшим бойцам. Мне лишь раз довелось с ними повстречаться, это был кошмар. Из трех дюжин людей выжило четверо, те, кто быстрее всех бегал — мы успели покинуть Лес до того, как до нас добрались. За границу Проклятого леса Гончие не могут выйти.
— А еще они умеют телепортироваться, на небольшое расстояние, — внезапно добавила Рысь.
— Я не знал, — качнул головой Бродяга. — Но ужас они наводят страшный.
— Это тоже их способность. Мне довелось однажды с ними сражаться. Мы проиграли, но началась Волна, и мне удалось спрятаться от них под землей. После Волны они исчезли.
— Сейчас мы не успеем уйти, — подвел итог Лисэн.
— Они бегут очень быстро, — подтвердила Рысь. — Не пройдет и пары-тройки часов, как они будут здесь.
— Значит, принимаем бой, — решил принц. — Рассказывайте.
— Вот и проредим отряд, — проворчала себе под нос Рысь и состроила невинное лицо после того, как принц одарил ее ледяным взглядом.
— Гончих всегда две дюжины, — начал Бродяга. — Это огромные собаки, вид у них страшный, но хуже — они сами наводят какой-то ужас, что даже бывалые воины начинают дрожать от страха.
— А еще они не убивают, а ранят, — добавила Рысь. — И раны эти приносят невыносимую боль. Большинство в моем отряде тогда умерло от боли и страха, но и в сражении Гончие опасны. Они могут исчезнуть и появиться в паре метров — телепортация это или что еще, не знаю, но делают они это мастерски, просто не успеваешь отреагировать. Это вам не на огненных пауков нарваться… А вообще, хватит болтать, к этому все равно не подготовить, лучше поскорее найти место для сражения.
— Есть что-то на примете? — подкинул вопрос Бродяга.
— Да, идемте.
Отряд быстро собрался, Бродяга с Фелиасом вытащили из тел стрелы и болты, которые еще можно было использовать, и уже через четверть часа все споро следовали за Рысью. На мелкие раны не обращали внимания — пауки не так уж сильно им навредили, куда больше всех волновала грядущая встреча с таинственными псами. Никто из эльфов раньше не слышал о таких чудовищах, но рассказ проводников, а главное — их реакция, убедили отряд в том, что дело серьезное. Очень. Почему-то становилось жутко при мысли о том, кто совсем скоро нападет на них. Усугублял ситуацию и вой, который раздавался каждые пять минут, все ближе, ближе, ближе…
Они спешили, как могли, пытаясь не вслушиваться в судорожное дыхание друг друга. Совсем скоро Рысь привела их к небольшой скале — метров десять, не больше. Как она здесь выросла, прямо из-под земли, неизвестно, но Адерин с Фелиасом тут же оценили выбор проводника. Скала была отвесной, почти вертикальной, при этом чуть изгибалась, образовывая собой полукруг. На небольшой поляне оставалось место для шеренги из пяти-шести воинов, и при условии, что кто-то из них погибнет, всегда существовала возможность отступить к скале. Спины их были прикрыты.
— Готовимся, — скомандовала Рысь, принимаясь скидывать на снег у скалы сумку с провизией и другие ненужные в бою вещи. Ее примеру последовали все остальные. Элисэль успел даже закрыть мелкие раны и сделать пару глотков воды. А вот Тели в горло ничего не лезло. Руки немели, по спине пробегал холодок. Вой приближался, казалось, стая совсем рядом, за соседним холмом.
— Четверть часа, — прикинул Бродяга, положив руки на арбалет.
— Чуть меньше, — скрупулезно заметила Рысь, присевшая прямо на снег и наблюдающая за восточной стороной.
Из-за скалы, с запада, расходилось красное марево заката. Сегодня он был не совсем обычным — или это воображение сыграло с Тели злую шутку? Но стоило ему об этом подумать, как он тут же решил — нет, закат сегодня чересчур пугающий. Алый, кровавый. Словно вестник будущей боли и смерти.
Фелиас сжал плечо брата, они обменялись понимающими взглядами — им отступать некуда, они дали слово своему принцу. Адерин и вовсе не мучился, его доля — служить сыну короля, своему господину. Элисэль тихо вздыхал, поглядывая на всех них, у него буквально на лице было написано, как он за всех переживает. Бродяга почти не подавал признаков беспокойства, только пальцы чуть нервно отбивали неизвестную Тели мелодию, да взгляд чересчур часто обращался к напружинившейся Леди. Боялась ли волчица? Если и так, то своего брата и хозяина она бросать не собиралась, храбро ожидая бой.
Из всех присутствующих только Рысь и Лисэн не выказывали никаких признаков тревоги. Женщина сидела прямо в снегу, глядя в одну точку, а принц прислонился к ледяной скале и серьезно задумался, при этом взгляд его потерял осознанность.
