Впрочем, насчёт холодности… Это он прежде мог подобное подозревать, до поцелуя, на который женщина ответила без раздумий и который теперь очень хотелось повторить.
Целовалась Лета жарко, сладко, отзывчиво. Яроплет прекрасно видел, как поначалу, инстинктивно, она вспыхнула ответным возбуждением, быстро и ярко, а уже потом вмешался разум и всё испортил. И, говоря о своих желаниях, он ни капли не лукавил и не преувеличивал для большего эффекта. Если прежде он задумывался о том, чтобы затащить её в постель, больше из любопытства, как это будет, то теперь не сомневался: будет хорошо. Женщина, которую он хотел, приобретала всё больше личных, определённых черт, которые как минимум интриговали и побуждали лучше в ней разобраться и познакомиться поближе, отчего желание только крепло. Настолько, что за воплощение его он уже настроен был побороться.
Хотя феникс и расширил для них жизненное пространство, примяв вокруг снег, в крошечной норе быстро стало очень влажно и душно от дыхания двух человек. Лета верила ему на слово, что воздуха хватит, напоминала себе об одноразовом портале и старательно сдерживалась от того, чтобы активировать его принудительно. Пока это получалось.
Летана в очередной раз подумала, насколько ей повезло оказаться в этой ситуации с Вольновым. Стоило представить, что в темноте она оказалась совсем одна, без малейшего понимания, что происходит, и даже сейчас пробирало страхом, и голоса вверху, которые было прекрасно слышно, совсем не успокаивали. Кажется, люди ходили мимо.
— Когда нас уже вытащат? — с тоской пробормотала она. Не потому, что надеялась на ответ, а потому, что разговор успокаивал. Она помнила просьбу экономить воздух, но лежать в тишине было слишком страшно.
— Скоро, — спокойно ответил феникс. — Наверное, не только нас накрыло. Ты успела что-нибудь разобрать в тех чарах?
— Не знаю. Не могу так, — пробормотала она. — Надо успокоиться и записать, а я сейчас, когда замолкаю, могу думать только о том, насколько ещё хватит воздуха. Извини. Я обещала не доставлять неприятностей. Не думала, что такая трусиха, и…
— Ты молодец, — возразил феникс. — Всю дорогу держалась отлично. Я думал, быстро устанешь и просто не сможешь идти в нужном темпе, а ты оказалась тренированной.
— Я бегаю и плаваю, — призналась Лета. — Хорошо помогает отвлечься и очистить голову…. Что это такое? Мне кажется или правда стало светлее? — осеклась она, вдруг сообразив, что начала разбирать очертания и феникса, и низкого «потолка» их тюрьмы.
— Откапывают, — подтвердил он.
— Хвала Творцу! — облегчённо выдохнула Лета.
Несколько следующих минут прошли в тревожном предвкушении. Ждать сейчас, когда свобода была так близко, оказалось ещё более невыносимо. Летана с трудом сдерживалась, чтобы не пытаться откопаться самостоятельно и не кричать, привлекая внимание.
Стремительно светлело. Голоса становились всё громче и отчётливей, они перебрасывались короткими, деловитыми и малопонятными без контекста фразами: «Держи вот тут!», «Сейчас я его...», «Погоди, вот тут убери...» А когда в их нору хлынули воздух и яркий свет, Лета первым делом закашлялась от неожиданности.
— Целы? — деловито спросили сверху.
— Почти, — ответил феникс. — Никто не потерялся?
Его заверили, что у всех всё нормально. Засыпало ещё двоих, как назло — новичков, но их тоже уже успели достать и почти привели в чувство. Страху парни натерпелись, один слегка поломался, но этим их проблемы и ограничились.
— Ладно, не отвлекайтесь там, копайте быстрее!
— Точно? — насмешливо поинтересовались сверху. — А мы думали, вам хорошо и вас лучше не беспокоить, даже хотели перекусить перед этим. Вольнов, женщина и такое уединение — ну как тут можно вмешиваться?
— Я, конечно, горяч, но валять женщину по снегу мне воспитание не позволяет, — насмешливо отмахнулся феникс.
Дальше посыпались новые шуточки в том же духе, а Лета ловила себя на том, что они её даже не возмущают: было настолько хорошо просто дышать и видеть небо над головой, что болтовня мужчин казалась на этом фоне ничтожной.
Только радость оказалась недолгой. Когда её под мышки вынули из глубокой ямы и объятий феникса и усадили прямо на снег, Лету начало крупно знобить. Во влажную и распаренную под снегом кожу яростно впился мороз, да и воздух, который она так жадно глотала, запершил в груди, пытаясь встать колом.
Кто-то сунул ей в руки жестяную кружку с горячим чаем, и это оказалось ужасно, даже хуже, чем до того: руки мёрзли, их хотелось погреть о доступный источник тепла, но он был слишком горячим и обжигал.
Через несколько секунд рядом опустился на колени феникс. Бесцеремонно перехватил пострадавшее запястье, спихнул рукав повыше и принялся ощупывать, оценивая повреждение. А Лета в этот момент ловила себя на том, что ей уже плевать на боль, и на всё плевать, только хочется сунуть мужчине ещё и вторую руку, потому что у него были потрясающе приятные пальцы — горячие, но не обжигающие, как кружка. А лучше не только руку, но прижаться к нему целиком, засунув голову под полу жилетки, и пусть думает что хочет.
— Так больно? А так?
— Ай! — дёрнулась она, когда он немного повернул запястье, и признала, что боль ещё рано списывать со счетов.
— Так?
— Больно… Ай!
— Перелома, скорее всего, нет. Сейчас… Листан! — окликнул он кого-то, кого Лета не запомнила. — Подойди потом! — Высокий русоволосый мужчина, возившийся в стороне с ногой одного из пострадавших парней, кивнул, а феникс нахмурился, глянув опять на женщину: — Замёрзла? Иди сюда, — он расстегнул жилетку до конца, сел ближе, потянул Лету за локоть, не дожидаясь, пока в ней разберутся между собой приличия и желание согреться за счёт огненного мага.
— Не знаю, — запоздало пробормотала Лета, прижимаясь щекой к его плечу. — Вроде бы нет, но колотит.
— От контраста, — со знанием дела сообщил феникс. — Бывает. Слишком резко и слишком сильно упала температура вокруг.
— Откуда ты знаешь? Ты же не мёрзнешь, — прозвучало с отчётливой завистью, но Лете сейчас было не до подобных мелочей.
— С людьми-то я общаюсь, — усмехнулся он.
— Что у вас? — подошёл Листан, опустился рядом на корточки. Насчёт их объятий насмешничать не стал, и Лета по этому поводу испытала к незнакомому мужчине прилив благодарности.
— Посмотри, с запястьем что-то. Вроде не перелом, но...
— Вы целитель? — уточнила Летана, понятливо протягивая травмированную руку Листану.
— Немного, — улыбнулся он. — Ты прав, не перелом, связки. Обезболю, до заставы дотянете, а там уже штатный целитель подлатает. Могу ещё повязку наложить, но лучше не надо, слишком холодно, достаточно просто поберечь и не нагружать. Проконтролируй, — обратился он к фениксу, потом смерил пару взглядом и, смущённо кашлянув, добавил: — Только это… Сегодня в лазарете Бочка дежурит.
— Паршиво, — поморщился феникс, а Лета рядом облегчённо вздохнула, потому что именно в этот момент подействовали чары целителя и запястье перестало противно ныть.
— Думайте, в общем, — сообщил Листан и ушёл.
— Как ты, дойдёшь ещё немного? — спросил Яроплет. — До портальной зоны. Тут правда недалеко, час, не больше.
— А отсюда нельзя переместиться? Вы же и добычу отправляете оттуда, где попадается, и экстренные порталы…
— Трупы мы пересылаем другими чарами, там специфический предметный портал, он создаёт меньше возмущений, а экстренные — на то и экстренные. Но вообще порталы в поле нежелательны: они и наблюдательные чары сбивают, и энергетическое поле искажают, и тварей приманивают.
— Про тварей я никогда не слышала, — растерянно пробормотала Лета. — Серьёзно?
— Это не научная теория, а личные наблюдения пограничников. Но очень многие замечали, — пояснил Вольнов. — Глянем ещё, что Лебедев решит.
— То есть?
— Парень вон ногу повредил. Я бы всех дальше погнал, чтобы не расслаблялись, но командир — он.
— Не расслаблялись? — Лета подняла на него растерянный взгляд.
— Отработка перемещения с раненым лишней не бывает, — хмыкнул Яроплет. — Так веселее.
— Что в этом весёлого?!
— Ты просто никогда не пробовала! — отмахнулся феникс. — Ага, кажется, всё-таки выдвигаемся, — явно обрадовался он, когда целитель достал из своего рюкзака небольшую яркую скатку. — Подъём. Или попросим портал?
Подначки или насмешки в его голосе не прозвучало, взгляд тоже был спокойным и серьёзным, и Лета решила ответить честно:
— Дойти смогу, но холодно, а у меня и рукавицы, и шапка где-то там, под лавиной. Чудо ещё, что оборудование не сгинуло!
— Да, только наставило мне пару синяков, — усмехнулся он. — Сейчас что-нибудь придумаем, сиди тут и никуда не уходи.
Феникс завозился, скинул рюкзак и поставил его на снег рядом с Летой, а потом под озадаченным взглядом женщины стащил и жилетку. Та оказалась непростой, в высоком воротнике прятался сложенный капюшон. Ничего не спрашивая и не слушая возражений, Яр накинул жилетку подопечной на плечи, надвинул капюшон.
— На, она от ветра хорошо защищает. Сейчас вернусь.
Лета проводила его взглядом и так и не сумела отвлечься на что-то ещё, зачарованно следя за перемещениями феникса. Полуобнажённый мужчина на фоне сугробов и заметённых снегом скал выглядел сюрреалистично, а татуировки, россыпь ярких веснушек по всему телу и стриженое пламя на голове, которое трепал ветер, добавляли красок и контраста.
Она помнила птицу на хирургическом столе, но сейчас остро захотелось увидеть Вольнова в обороте и полном сознании. Взглянуть на широкие пламенеющие крылья, на длинный хвост, проследить за полётом. Огненная птица на фоне снега должна смотреться ещё более впечатляюще, чем феникс в человеческом облике. Или нет?.. Потому что птица — это просто красиво, а вот так сложённый мужчина волнует совершенно иначе.
Лета тяжело вздохнула и спрятала нос в воротник жилетки, от которой пахло терпко и пряно — её хозяином.
Всё шло не так. Совсем не так. Они не должны были попадать в лавину, он не должен был её целовать, отогревать своим теплом, заботиться вот так спокойно и деловито, как будто для него это — нечто само собой разумеющееся. Она, наконец, не должна была рассмотреть в нём привлекательного мужчину!
Творец… Есть ли вообще что-то более глупое, чем опять увлечься мужчиной, который когда-то давно уже разочаровал?
Нет, наверняка таких вещей в жизни полно, но сейчас Лете ничего не вспоминалось. А Вольнов — вот он, мозолит глаза, настырно пробирается в личное пространство, а ей уже даже и возражать против этого не хочется, потому что он сильный и тёплый, и прижиматься к нему очень приятно.
Кто бы мог подумать в годы учёбы, что долговязый и тощий лохматый парень вырастет вот в такого мужчину!..
Мелькнула мысль, что, может быть, стоит уступить его притязаниям, расслабиться и разнообразить командировку пошлым курортным романом? Она ведь находит его физически привлекательным, будет новый опыт…
Лета даже головой тряхнула, отгоняя предательские мысли. Нет уж. Никаких интрижек. Только серьёзные, ответственные отношения с мужчиной, который настроен так же. А то она не знает собственной привязчивости! Сейчас поддастся, а потом опять латать разбитое сердце? Вольнов-то своих легкомысленных намерений не скрывает, он в этом честен, и надо быть полной дурой, чтобы согласиться на предложенное, а потом страдать, что не получила больше.
Да и, в конце концов, надо ли ей это «больше» от него?
К счастью, в этот момент вернулся феникс и отвлёк от глупых переживаний более простыми и приземлёнными вещами. Кто-то из пограничников поделился огромными рукавицами, в каждую из которых Лета могла бы без усилий засунуть обе руки, кто-то — длинным вязаным шарфом, потёртым и заношенным, явно любимым, и почему-то жёлто-розовым, в полоску.
— Смешной какой, — улыбнулась Лета, когда Яр помогал ей намотать этот шарф на голову вместо шапки. Она бы и сама справилась, если бы не рука: обезболивание работало, но слушалась та плохо.
— Чадову младшая дочка связала лет пять назад, — со смешком ответил Вольнов. — Он был таким довольным и гордым, что над ним даже глумиться было совестно за такую расцветку. Татке опять же восемь лет тогда было, какой с неё спрос. Так что цени, вещь уникальная.
— Спасибо…
— Куда, оставь жилетку! От ветра шарф не поможет, — он опять надвинул ей на голову капюшон.
— Спасибо. А ты?..
— А у меня это вопрос приличий и удобства, а не тепла, — отмахнулся феникс.
И спорить дальше Лета не стала. Не приводить же единственный оставшийся аргумент, что её смущает его внешний вид!
Ничего весёлого в перемещении с раненым Летана как не видела изначально, так и не нашла потом, когда пострадавшего парня попеременно тащили на тканевых носилках остальные члены отряда. Вольнов запрягался наравне со всеми и тащил дольше, логично мотивируя это тем, что больше всё равно ни на что не годен. Наверное, прежде Лета и внимания на это не обратила бы, только покачала головой в ответ на неумолчную болтовню феникса, а теперь воспринимать его настолько легкомысленным уже не получалось.
Она видела, как веселел и успокаивался раненый парнишка от такой вот поддержки старшего товарища. Его тяготил и собственный пережитый страх, и то обстоятельство, что он стал обузой для всего патруля, а феникс неплохо отвлекал его от этих переживаний. Лета прекрасно понимала раненого и, глядя на него, радовалась, что может идти сама. Если поначалу план Вольнова нести её всю дорогу казался обидным и оскорбительным, то теперь, при взгляде с другой стороны, вызывал смущение и неловкость. Именно потому, что ей бы, кажется, никто не поставил этого в вину.
А особенно стало не смешно, когда отряд столкнулся со стаей из десятка камнешкуров — тварей с крупную собаку размером с очень прочной кожей, которых не брала магия. Зато с ними неплохо справлялись волчьи и медвежьи клыки, укреплённые магией: прочные камнешкуры были недостаточно проворны, чтобы тягаться с опытными бойцами.
Всё это, правда, Лета поняла уже после, когда «свои» победили без потерь. А поначалу, когда она вместе с раненым оказалась за спинами нескольких бойцов, включая Яроплета, доставших длинные ножи для ближнего боя, перетрусила едва ли не сильнее, чем в лавине. Драка, когда во все стороны летела шерсть и кровь, выглядела откровенно жутко. А мужчины ещё посмеивались потом, бурно обсуждая и подначивая друг друга, их эта стычка только воодушевила. Всех, не только феникса.
Логично было предположить, что твари не настолько опасны, как ей показалось, но принять это оказалось очень трудно. В отличие от пограничников Лета не могла постоять за себя без применения магии даже в теории, и возможность подобного поворота пугала.
— Яр, а женщин у вас тут совсем нет? — задумчиво спросила она, когда феникс передал ношу другому бойцу, а сам опять зашагал рядом с Летой налегке.
— А что, хочется? — улыбнулся он.
— Вот уж нет, — она даже поёжилась. — Просто интересно.
— Есть немного. Тут же от магов не только магия требуется, но и сила, и боевая подготовка. Тебе это точно не подойдёт, так что хорошо, что у тебя нет таких планов.
— Я знаю, почему это не подойдёт мне на самом деле. А почему это не подойдёт мне с твоей точки зрения? — Горская не удержалась от проявления любопытства.
— Как тебе сказать… — протянул Яроплет с сомнением, окинув её задумчиво-насмешливым взглядом.
Целовалась Лета жарко, сладко, отзывчиво. Яроплет прекрасно видел, как поначалу, инстинктивно, она вспыхнула ответным возбуждением, быстро и ярко, а уже потом вмешался разум и всё испортил. И, говоря о своих желаниях, он ни капли не лукавил и не преувеличивал для большего эффекта. Если прежде он задумывался о том, чтобы затащить её в постель, больше из любопытства, как это будет, то теперь не сомневался: будет хорошо. Женщина, которую он хотел, приобретала всё больше личных, определённых черт, которые как минимум интриговали и побуждали лучше в ней разобраться и познакомиться поближе, отчего желание только крепло. Настолько, что за воплощение его он уже настроен был побороться.
Хотя феникс и расширил для них жизненное пространство, примяв вокруг снег, в крошечной норе быстро стало очень влажно и душно от дыхания двух человек. Лета верила ему на слово, что воздуха хватит, напоминала себе об одноразовом портале и старательно сдерживалась от того, чтобы активировать его принудительно. Пока это получалось.
Летана в очередной раз подумала, насколько ей повезло оказаться в этой ситуации с Вольновым. Стоило представить, что в темноте она оказалась совсем одна, без малейшего понимания, что происходит, и даже сейчас пробирало страхом, и голоса вверху, которые было прекрасно слышно, совсем не успокаивали. Кажется, люди ходили мимо.
— Когда нас уже вытащат? — с тоской пробормотала она. Не потому, что надеялась на ответ, а потому, что разговор успокаивал. Она помнила просьбу экономить воздух, но лежать в тишине было слишком страшно.
— Скоро, — спокойно ответил феникс. — Наверное, не только нас накрыло. Ты успела что-нибудь разобрать в тех чарах?
— Не знаю. Не могу так, — пробормотала она. — Надо успокоиться и записать, а я сейчас, когда замолкаю, могу думать только о том, насколько ещё хватит воздуха. Извини. Я обещала не доставлять неприятностей. Не думала, что такая трусиха, и…
— Ты молодец, — возразил феникс. — Всю дорогу держалась отлично. Я думал, быстро устанешь и просто не сможешь идти в нужном темпе, а ты оказалась тренированной.
— Я бегаю и плаваю, — призналась Лета. — Хорошо помогает отвлечься и очистить голову…. Что это такое? Мне кажется или правда стало светлее? — осеклась она, вдруг сообразив, что начала разбирать очертания и феникса, и низкого «потолка» их тюрьмы.
— Откапывают, — подтвердил он.
— Хвала Творцу! — облегчённо выдохнула Лета.
Несколько следующих минут прошли в тревожном предвкушении. Ждать сейчас, когда свобода была так близко, оказалось ещё более невыносимо. Летана с трудом сдерживалась, чтобы не пытаться откопаться самостоятельно и не кричать, привлекая внимание.
Стремительно светлело. Голоса становились всё громче и отчётливей, они перебрасывались короткими, деловитыми и малопонятными без контекста фразами: «Держи вот тут!», «Сейчас я его...», «Погоди, вот тут убери...» А когда в их нору хлынули воздух и яркий свет, Лета первым делом закашлялась от неожиданности.
— Целы? — деловито спросили сверху.
— Почти, — ответил феникс. — Никто не потерялся?
Его заверили, что у всех всё нормально. Засыпало ещё двоих, как назло — новичков, но их тоже уже успели достать и почти привели в чувство. Страху парни натерпелись, один слегка поломался, но этим их проблемы и ограничились.
— Ладно, не отвлекайтесь там, копайте быстрее!
— Точно? — насмешливо поинтересовались сверху. — А мы думали, вам хорошо и вас лучше не беспокоить, даже хотели перекусить перед этим. Вольнов, женщина и такое уединение — ну как тут можно вмешиваться?
— Я, конечно, горяч, но валять женщину по снегу мне воспитание не позволяет, — насмешливо отмахнулся феникс.
Дальше посыпались новые шуточки в том же духе, а Лета ловила себя на том, что они её даже не возмущают: было настолько хорошо просто дышать и видеть небо над головой, что болтовня мужчин казалась на этом фоне ничтожной.
Только радость оказалась недолгой. Когда её под мышки вынули из глубокой ямы и объятий феникса и усадили прямо на снег, Лету начало крупно знобить. Во влажную и распаренную под снегом кожу яростно впился мороз, да и воздух, который она так жадно глотала, запершил в груди, пытаясь встать колом.
Кто-то сунул ей в руки жестяную кружку с горячим чаем, и это оказалось ужасно, даже хуже, чем до того: руки мёрзли, их хотелось погреть о доступный источник тепла, но он был слишком горячим и обжигал.
Через несколько секунд рядом опустился на колени феникс. Бесцеремонно перехватил пострадавшее запястье, спихнул рукав повыше и принялся ощупывать, оценивая повреждение. А Лета в этот момент ловила себя на том, что ей уже плевать на боль, и на всё плевать, только хочется сунуть мужчине ещё и вторую руку, потому что у него были потрясающе приятные пальцы — горячие, но не обжигающие, как кружка. А лучше не только руку, но прижаться к нему целиком, засунув голову под полу жилетки, и пусть думает что хочет.
— Так больно? А так?
— Ай! — дёрнулась она, когда он немного повернул запястье, и признала, что боль ещё рано списывать со счетов.
— Так?
— Больно… Ай!
— Перелома, скорее всего, нет. Сейчас… Листан! — окликнул он кого-то, кого Лета не запомнила. — Подойди потом! — Высокий русоволосый мужчина, возившийся в стороне с ногой одного из пострадавших парней, кивнул, а феникс нахмурился, глянув опять на женщину: — Замёрзла? Иди сюда, — он расстегнул жилетку до конца, сел ближе, потянул Лету за локоть, не дожидаясь, пока в ней разберутся между собой приличия и желание согреться за счёт огненного мага.
— Не знаю, — запоздало пробормотала Лета, прижимаясь щекой к его плечу. — Вроде бы нет, но колотит.
— От контраста, — со знанием дела сообщил феникс. — Бывает. Слишком резко и слишком сильно упала температура вокруг.
— Откуда ты знаешь? Ты же не мёрзнешь, — прозвучало с отчётливой завистью, но Лете сейчас было не до подобных мелочей.
— С людьми-то я общаюсь, — усмехнулся он.
— Что у вас? — подошёл Листан, опустился рядом на корточки. Насчёт их объятий насмешничать не стал, и Лета по этому поводу испытала к незнакомому мужчине прилив благодарности.
— Посмотри, с запястьем что-то. Вроде не перелом, но...
— Вы целитель? — уточнила Летана, понятливо протягивая травмированную руку Листану.
— Немного, — улыбнулся он. — Ты прав, не перелом, связки. Обезболю, до заставы дотянете, а там уже штатный целитель подлатает. Могу ещё повязку наложить, но лучше не надо, слишком холодно, достаточно просто поберечь и не нагружать. Проконтролируй, — обратился он к фениксу, потом смерил пару взглядом и, смущённо кашлянув, добавил: — Только это… Сегодня в лазарете Бочка дежурит.
— Паршиво, — поморщился феникс, а Лета рядом облегчённо вздохнула, потому что именно в этот момент подействовали чары целителя и запястье перестало противно ныть.
— Думайте, в общем, — сообщил Листан и ушёл.
— Как ты, дойдёшь ещё немного? — спросил Яроплет. — До портальной зоны. Тут правда недалеко, час, не больше.
— А отсюда нельзя переместиться? Вы же и добычу отправляете оттуда, где попадается, и экстренные порталы…
— Трупы мы пересылаем другими чарами, там специфический предметный портал, он создаёт меньше возмущений, а экстренные — на то и экстренные. Но вообще порталы в поле нежелательны: они и наблюдательные чары сбивают, и энергетическое поле искажают, и тварей приманивают.
— Про тварей я никогда не слышала, — растерянно пробормотала Лета. — Серьёзно?
— Это не научная теория, а личные наблюдения пограничников. Но очень многие замечали, — пояснил Вольнов. — Глянем ещё, что Лебедев решит.
— То есть?
— Парень вон ногу повредил. Я бы всех дальше погнал, чтобы не расслаблялись, но командир — он.
— Не расслаблялись? — Лета подняла на него растерянный взгляд.
— Отработка перемещения с раненым лишней не бывает, — хмыкнул Яроплет. — Так веселее.
— Что в этом весёлого?!
— Ты просто никогда не пробовала! — отмахнулся феникс. — Ага, кажется, всё-таки выдвигаемся, — явно обрадовался он, когда целитель достал из своего рюкзака небольшую яркую скатку. — Подъём. Или попросим портал?
Подначки или насмешки в его голосе не прозвучало, взгляд тоже был спокойным и серьёзным, и Лета решила ответить честно:
— Дойти смогу, но холодно, а у меня и рукавицы, и шапка где-то там, под лавиной. Чудо ещё, что оборудование не сгинуло!
— Да, только наставило мне пару синяков, — усмехнулся он. — Сейчас что-нибудь придумаем, сиди тут и никуда не уходи.
Феникс завозился, скинул рюкзак и поставил его на снег рядом с Летой, а потом под озадаченным взглядом женщины стащил и жилетку. Та оказалась непростой, в высоком воротнике прятался сложенный капюшон. Ничего не спрашивая и не слушая возражений, Яр накинул жилетку подопечной на плечи, надвинул капюшон.
— На, она от ветра хорошо защищает. Сейчас вернусь.
Лета проводила его взглядом и так и не сумела отвлечься на что-то ещё, зачарованно следя за перемещениями феникса. Полуобнажённый мужчина на фоне сугробов и заметённых снегом скал выглядел сюрреалистично, а татуировки, россыпь ярких веснушек по всему телу и стриженое пламя на голове, которое трепал ветер, добавляли красок и контраста.
Она помнила птицу на хирургическом столе, но сейчас остро захотелось увидеть Вольнова в обороте и полном сознании. Взглянуть на широкие пламенеющие крылья, на длинный хвост, проследить за полётом. Огненная птица на фоне снега должна смотреться ещё более впечатляюще, чем феникс в человеческом облике. Или нет?.. Потому что птица — это просто красиво, а вот так сложённый мужчина волнует совершенно иначе.
Лета тяжело вздохнула и спрятала нос в воротник жилетки, от которой пахло терпко и пряно — её хозяином.
Всё шло не так. Совсем не так. Они не должны были попадать в лавину, он не должен был её целовать, отогревать своим теплом, заботиться вот так спокойно и деловито, как будто для него это — нечто само собой разумеющееся. Она, наконец, не должна была рассмотреть в нём привлекательного мужчину!
Творец… Есть ли вообще что-то более глупое, чем опять увлечься мужчиной, который когда-то давно уже разочаровал?
Нет, наверняка таких вещей в жизни полно, но сейчас Лете ничего не вспоминалось. А Вольнов — вот он, мозолит глаза, настырно пробирается в личное пространство, а ей уже даже и возражать против этого не хочется, потому что он сильный и тёплый, и прижиматься к нему очень приятно.
Кто бы мог подумать в годы учёбы, что долговязый и тощий лохматый парень вырастет вот в такого мужчину!..
Мелькнула мысль, что, может быть, стоит уступить его притязаниям, расслабиться и разнообразить командировку пошлым курортным романом? Она ведь находит его физически привлекательным, будет новый опыт…
Лета даже головой тряхнула, отгоняя предательские мысли. Нет уж. Никаких интрижек. Только серьёзные, ответственные отношения с мужчиной, который настроен так же. А то она не знает собственной привязчивости! Сейчас поддастся, а потом опять латать разбитое сердце? Вольнов-то своих легкомысленных намерений не скрывает, он в этом честен, и надо быть полной дурой, чтобы согласиться на предложенное, а потом страдать, что не получила больше.
Да и, в конце концов, надо ли ей это «больше» от него?
К счастью, в этот момент вернулся феникс и отвлёк от глупых переживаний более простыми и приземлёнными вещами. Кто-то из пограничников поделился огромными рукавицами, в каждую из которых Лета могла бы без усилий засунуть обе руки, кто-то — длинным вязаным шарфом, потёртым и заношенным, явно любимым, и почему-то жёлто-розовым, в полоску.
— Смешной какой, — улыбнулась Лета, когда Яр помогал ей намотать этот шарф на голову вместо шапки. Она бы и сама справилась, если бы не рука: обезболивание работало, но слушалась та плохо.
— Чадову младшая дочка связала лет пять назад, — со смешком ответил Вольнов. — Он был таким довольным и гордым, что над ним даже глумиться было совестно за такую расцветку. Татке опять же восемь лет тогда было, какой с неё спрос. Так что цени, вещь уникальная.
— Спасибо…
— Куда, оставь жилетку! От ветра шарф не поможет, — он опять надвинул ей на голову капюшон.
— Спасибо. А ты?..
— А у меня это вопрос приличий и удобства, а не тепла, — отмахнулся феникс.
И спорить дальше Лета не стала. Не приводить же единственный оставшийся аргумент, что её смущает его внешний вид!
Глава 7. Предварительный диагноз
Ничего весёлого в перемещении с раненым Летана как не видела изначально, так и не нашла потом, когда пострадавшего парня попеременно тащили на тканевых носилках остальные члены отряда. Вольнов запрягался наравне со всеми и тащил дольше, логично мотивируя это тем, что больше всё равно ни на что не годен. Наверное, прежде Лета и внимания на это не обратила бы, только покачала головой в ответ на неумолчную болтовню феникса, а теперь воспринимать его настолько легкомысленным уже не получалось.
Она видела, как веселел и успокаивался раненый парнишка от такой вот поддержки старшего товарища. Его тяготил и собственный пережитый страх, и то обстоятельство, что он стал обузой для всего патруля, а феникс неплохо отвлекал его от этих переживаний. Лета прекрасно понимала раненого и, глядя на него, радовалась, что может идти сама. Если поначалу план Вольнова нести её всю дорогу казался обидным и оскорбительным, то теперь, при взгляде с другой стороны, вызывал смущение и неловкость. Именно потому, что ей бы, кажется, никто не поставил этого в вину.
А особенно стало не смешно, когда отряд столкнулся со стаей из десятка камнешкуров — тварей с крупную собаку размером с очень прочной кожей, которых не брала магия. Зато с ними неплохо справлялись волчьи и медвежьи клыки, укреплённые магией: прочные камнешкуры были недостаточно проворны, чтобы тягаться с опытными бойцами.
Всё это, правда, Лета поняла уже после, когда «свои» победили без потерь. А поначалу, когда она вместе с раненым оказалась за спинами нескольких бойцов, включая Яроплета, доставших длинные ножи для ближнего боя, перетрусила едва ли не сильнее, чем в лавине. Драка, когда во все стороны летела шерсть и кровь, выглядела откровенно жутко. А мужчины ещё посмеивались потом, бурно обсуждая и подначивая друг друга, их эта стычка только воодушевила. Всех, не только феникса.
Логично было предположить, что твари не настолько опасны, как ей показалось, но принять это оказалось очень трудно. В отличие от пограничников Лета не могла постоять за себя без применения магии даже в теории, и возможность подобного поворота пугала.
— Яр, а женщин у вас тут совсем нет? — задумчиво спросила она, когда феникс передал ношу другому бойцу, а сам опять зашагал рядом с Летой налегке.
— А что, хочется? — улыбнулся он.
— Вот уж нет, — она даже поёжилась. — Просто интересно.
— Есть немного. Тут же от магов не только магия требуется, но и сила, и боевая подготовка. Тебе это точно не подойдёт, так что хорошо, что у тебя нет таких планов.
— Я знаю, почему это не подойдёт мне на самом деле. А почему это не подойдёт мне с твоей точки зрения? — Горская не удержалась от проявления любопытства.
— Как тебе сказать… — протянул Яроплет с сомнением, окинув её задумчиво-насмешливым взглядом.
