В любом случае тут нельзя показывать страх, а мысли о магии немного успокаивали.
— Придумаете. Кто там у вас руководитель, Сеннов? Я ему отпишу.
— Полагаю, он не оценит вашей непоследовательности и откажется. Хотя бы даже из принципа и упрямства, и уговаривать его я не стану. Вы уже сорвали план работ, пришлось искать обходные пути, а они, как вы понимаете, всегда более длинные. Это не вопрос спасения чьей-то жизни, так что повода задерживаться нет. Нянчиться же с вашим подчинённым просто так я не собираюсь.
— Сколько? — взгляд ещё больше потяжелел.
— Две декады, вы же сами слышали, — слегка растерялась Летана, не поняв вопроса.
— Я говорю, сколько вам заплатить, чтобы вы остались? — поморщился Золотов.
— Вы… вы кем меня считаете? — искренне изумилась Лета, а после зло, уже не играя, выцедила: — Знаете что, неуважаемый господин полковник, это переходит всякие границы. Мало того, что вы позволяете себе…
— Леточка, пожалуйста, не сердитесь! — Паслён поймал её за локоть и потянул назад. Только сейчас она сообразила, что в какой-то момент успела встать с койки. — Ведан ни в коем случае не хотел вас обидеть! Правда ведь?
— Не хотел, извини, — поморщился тот, кажется действительно искренне досадуя на себя за это предложение. — Тогда что? Ели бы ты не хотела, чтобы тебя уговорили, разорвала бы сцепку сразу. Значит, шансы есть. Что? Этот, если что, и натурой расплатиться может, — хмыкнул он.
— С таким кредитором — с удовольствием! — Яроплет многозначительно поиграл бровями, окинув женщину выразительным взглядом. Правда, ответный взгляд его слегка осадил — не злой, не холодный, а снисходительно-насмешливый. Смутить столичную гостью оказалось не так-то просто.
Но это не значило, что Яр намерен сдаться и оставить попытки. Если у них впереди полторы-две декады близкого общения, то он совсем не против сделать его возможно более тесным. Во всяком случае, попробовать. Нащупанное под халатом Вольнову понравилось, теперь хотелось оценить уже без халата.
— Оставьте его натуру себе, не интересует, — отмахнулась Лета. — Но кое-что действительно есть. Сеннов присылал запрос, но вы его отклонили. Если одобрите, все замеры займут полторы декады максимум, но вполне возможно растянуть их до окончательного выздоровления господина Вольнова. До Длинной ночи не управлюсь, как мы надеялись изначально, но это ладно. Если помните, кварту назад…
— На память не жалуюсь, — оборвал Золотов. Помолчал в задумчивости, оценивающе посмотрел на подчинённого, решая, стоит ли он такой жертвы. — Ладно, демоны с тобой. Подпишу. А ты подпишешь отказ от претензий. И если будешь мешаться патрулям, если тебя придётся ждать и из-за тебя кто-нибудь погибнет — лучше сама прыгай в Разлом, — предостерёг он.
— Я не доставлю проблем, — заверила Летана.
Пусть такой уверенности, какую показывала, она не испытывала, но и слабину давать не собиралась: не с тем она разговаривала человеком, чтобы озвучивать ему свои сомнения. Ей нужен Разлом, ей нужны эти данные. Да, она не обученный боевой маг, но неплохо подготовлена физически и может ударить хотя бы даже сырой силой, которой у неё много. Конечно, лучше бы до этого не дошло и удалось спрятаться за широкими спинами пограничников, всё же она в герои не рвалась. Но…
— Я свяжусь с командиром семнадцатой заставы, отправитесь как метель пойдёт на спад, а то сейчас даже порталы сбоят, не хватало вас потом по сугробам искать. Начальник заставы мужик опытный, не первый теоретик на его веку.
— Погоди, я тебя правильно понял, — очнулся Яроплет. — Ты хочешь эту крошку к нам на заставу послать? Да я её с радостью к себе домой приглашу! Она же там убьётся, обидно будет…
— А вот чтобы она не убилась, у нас есть ты, Вольнов, — оборвал его командир, — будешь сопровождать и беречь, это в твоих же интересах.
— Так я же без магии, — растерялся тот.
— А тебе и не надо. — Улыбка у Золотова вышла мерзкой и паскудной. — Ты больной, поэтому из патрулей тебя исключат. Будешь ходить тенью за ней, если надо — на шее таскать и ловить за хвост, чтобы в Разлом не свалилась. Обоим понятно?
Вольнов кивнул с задумчивым прищуром и улыбкой в уголках губ, смерив женщину оценивающим взглядом — прикидывал, как именно будет удобнее её носить. Когда Летана открыла было рот, чтобы возразить, что такая опека излишня, но сама же его закрыла и только кивнула в ответ на заданный вопрос, пограничники удовлетворённо переглянулись, а Яроплет преисполнился оптимизма. Точно, далеко не худший вариант.
— Как тебя, Летана… Горская, верно? — продолжил полковник, удовлетворившись ответом. — Пропуск оформлю, остальные данные потом сами впишете.
— Горская? — переспросил Яроплет и уставился на рыжую с подозрением. — Погоди, а не ты ли…
— Я, — насмешливо улыбнулась она уголками губ, легко и прямо встречая его взгляд.
Несколько мгновений Вольнов внимательно её рассматривал, пытаясь выудить из памяти что-то существенное. Образ был смазанным и безликим, ассоциации — унылыми и стыдными, но…
— И правда, — задумчиво подтвердил он.
Голос. Вот голос он точно вспомнил. И эту манеру мурлыкать лёгкий мотив. И песню узнал, непонятно только, как сразу не вспомнил: он же её прекрасно знал.
— Вы о чём? Вы знакомы? — с любопытством уточнил Паслён, переводя взгляд с коллеги на боевого мага и обратно.
— Учились вместе, — безмятежно ответила Летана.
— Ага. Очень недолго, — хмыкнул Яроплет.
Выражения её лица он не понял, но вроде бы жаждой праведной мести Горская не пылала. Да и не верилось, что больше десяти лет она спала и видела, как бы с ним расквитаться. Обиженные и брошенные женщины на всякое способны, но…
Спокойная, уверенная в себе, поглядывала на него с лёгкой улыбкой — совсем не похожа на несчастную мстительницу. Да и от той юной целительницы, которую Вольнов пытался вспомнить, она сильно отличалась. И дело даже не в том, что прежний образ в памяти заслонялся первым и самым серьёзным любовным разочарованием, прелестной стервой княжной Беловой, и выглядел смутным и расплывчатым. Просто… внешность внешностью, но вот эта особа вряд ли стала бы вешаться на откровенно равнодушного к ней парня, слушать его пьяный трёп и терпеть сравнения с другой.
И вот эта Горская ему нравилась и вызывала интерес. Он вообще любил сильных и ярких женщин, несмотря на то, как обжёгся в юности с Беловой. Да, по-прежнему с насторожённостью относился к дворянкам, но уже без того яростного отвращения, которое оставила на память княжна. Но тут-то какая разница, кто она? Интересное развлечение на две декады, особенно удачное тем, что человек она посторонний, не с заставы, общение их ненадолго и не будет никакой взаимной неловкости после расставания. Получится затащить в постель и провести время к общему удовольствию — прекрасно, нет — да и ладно.
Помимо любопытства, подзуживал ещё и азарт. Насмешливо-снисходительный взгляд, усмешка, этот её острый локоть… Сложная задача. Очень сложная, если прибавить к тому их единственный совместный опыт близости, который сам Вольнов помнил очень смутно, и у юной целительницы он наверняка не оставил никаких приятных воспоминаний. Но тем интереснее: сложные задачи Яр любил и уже предвкушал процесс. Как можно не ввязаться в игру, если в случае проигрыша совсем ничего не теряешь? Да и загладить прошлое впечатление было бы неплохо, уж лучше остаться в её памяти командировочным приятным приключением, чем разочарованием юности.
Таскать её с собой с патрулями вдоль Разлома — сомнительное удовольствие. Но Ведан прав, не впервой, и лучше эта милашка, которую будет приятно в случае необходимости взять на руки или на загривок и которая способна вовремя промолчать и, вероятно, подчиняться приказам, чем толстый засранец-проверяющий в чине майора, которого пару лет назад приносило на их заставу. Сам чуть не убился, чудом не угробил патруль и на прощание ещё от души подгадил, так что еле отмылись от всей той чуши, которую он написал.
— Скажи, ты знаешь, что именно тебя ударило? — нарушила повисшую тишину Летана. Потому что разрешение приблизиться к Разлому — это отлично, но до него ещё несколько дней, которые надо было чем-то занять. И почему бы не попытаться по горячим следам разобраться со своими сомнениями?
— Хлыстонога сложно с кем-то перепутать, — улыбнулся Яроплет.
— Как вы умудрились не заметить его издалека? — растерялась Лета. — Он был как-то замаскирован?.. — предположила неуверенно.
Она не знала, как можно спрятать гигантский, но довольно медлительный пучок щупалец, похожий на неряшливую скатку из обрывков верёвки, но, может, тут и крылась вся странность? Обычно таких уничтожали издалека, поэтому хоть хлыстоног и представлял опасность, но не в той степени, чтобы всерьёз навредить целому патрулю.
Если только он сам...
— Ага. Идём по полю, а тут вдруг он как выскочит из-за угла, ка-ак прыгнет! — рассмеялся Вольнов. — Да какая маскировка, просто подставился неудачно, вперёд сунулся. Очень хотелось шкуру целой сохранить.
— Феникс, — с усталой понимающей усмешкой покачала головой Лета, найдя подтверждение своему недооформившемуся предположению.
Ну кто бы сомневался, что вляпаться этот мог исключительно по горячности. Ещё и весь остальной патруль за собой потянул, судя по тому, что много раненых. Непонятно только, почему командир его настолько ценит? Наверное, он приносит пользу чаще, чем неприятности.
— В полный рост! — приосанился Вольнов, насколько это удалось в его нынешней позе, хотя во взгляде целительницы не было даже намёка на восхищение или уважение.
Того, как озадаченно нахмурился Золотов, глянув на подчинённого, она не заметила, делая пометки в своих бумагах. И их обмена взглядами с Яроплетом, который выразительно дёрнул щекой, отмахиваясь от интереса командира, тоже.
— Меня когда отпустят-то? Долго тут лежать?
— Вечером, наверное. К вам чуть позже снова придёт лечащий врач, и капельница ещё одна в назначениях, для укрепления и восстановления, — пояснил Паслён.
— А лечащий у меня?..
— Бочкин, как обычно, вы же за ним закреплены.
— Что, уже сбежал на работу? — развеселился Яроплет.
— Вы к нему несправедливы, Ладушка на него нарадоваться не может, он ей очень помогает с малышами, — укоризненно-умилительным тоном возразил Паслён. — Но он же Ладушку уже две декады как из родильного забрал, пора и на работу, да и матушка к ней приехала…
Лета в самом начале этой тирады обвела ищущим взглядом палату, пытаясь подобрать предлог уйти от разговора, при котором считала себя совершенно лишней. Предлог не нашла, но наткнулась на тоскливо-обречённый взгляд Золотова и с иронией ощутила мгновенный прилив симпатии к этому хмурому мужчине, которого разговор о чужих детях тоже совсем не вдохновлял.
Однако спасение пришло к ним само: появилась одна из нянечек и вкатила сервировочный стол, на котором громоздились тарелки с обедом для пациентов.
Тут засобирались на выход все. Полковник решил вернуться к делам, Паслён вдруг вспомнил о бумагах, а сама Лета отправилась в уже знакомую ей больничную столовую. Стоило бы определиться, как им с Вольновым сосуществовать дальше, потому что номер в гостинице был однокомнатным, а находиться им лучше поблизости, однако это вполне терпело час-другой.
— Ведан, погоди! — пациент окликнул командира на пороге. — На пару слов.
Тот не стал возражать, дождался, пока нянечка с гремящей посудой уйдёт, и вернулся на своё место.
— Чего тебе? Я же говорю, с остальными всё более-менее, мне уже отчитались и всех показали, — заговорил он. — Я только не понял, девчонке-то зачем соврал? Это же не тайна.
— Тайна не тайна, а в любом случае не её дело, — отмахнулся Яроплет. — Никто из наших ничего странного не заметил? Тебе не говорили?
— О чём? — нахмурился полковник. — Ну что хлыстоноги стаями не собираются, а тут вдруг трое вылезли, я в курсе, но демоны знают, что их к этому подтолкнуло. Вон теоретики пусть разбираются, — он выразительно кивнул на дверь, за которой скрылись оба врача-силовика. — Что в трещину забились — так это с ними часто перед непогодой. А вроде больше ничего.
Феникс ответил на это недовольной гримасой.
— Теоретики эти… Я о другом. Они слишком слаженно действовали втроём. Слишком чётко.
— Хочешь сказать, они умнеют? — с сомнением предположил Ведан. — С чего бы? Такие странности в поведении разных тварей изредка фиксируются чуть ли не с образования Разлома. Вам просто не повезло.
— Вообще я бы предположил, что ими кто-то управлял.
— Я не спрашиваю как. Мне больше интересно зачем? — скривился полковник. — Яр, этим сказкам про армию чудовищ, во главе которой великий злодей пойдёт на столицу, лет как Разлому. Ты не хуже меня понимаешь, что это глупость. Армию сначала надо где-то собрать, кормить, обеспечивать порядок… Да от скопища тварей так будет фонить, что никаких маскирующих чар не хватит. Отдельных тварей всегда пытались ловить и приручать, только кончалось это неизменно плохо для дрессировщика. А уж хлыстонога…
— Я всё это понимаю, — нехотя признал Яроплет. — Но там что-то было, понимаешь? Я верю своему чутью.
— И что именно? — вздохнул Ведан, который чутью боевика тоже верил, но тому, что он говорил после ранения, не очень.
Нечто подобное мерещилось многим, бывало такое и с самим полковником во время полевой службы, но ещё ни разу на его памяти эти рассуждения не несли под собой прочного основания. Просто людям свойственно искать систему в том, что никогда её не имело.
— Не помню, — нехотя сознался Яроплет. — То ли звук какой-то, то ли чужие чары, то ли на снегу… Я на пацана отвлёкся.
— А я тем более не знаю! — Полковник развёл руками. — Яр, я не буду утверждать, что тебе почудилось, вообще спорить не буду. Но предпринимать меры на основе того, что кому-то одному невесть что привиделось, сам понимаешь...
— Понимаю, — поморщился феникс. — Это правда звучит бредово. Но…
— Если вспомнишь что-то существенное — сообщай. Только с расспросами не усердствуй, панику не поднимай, пока никакой конкретики нет.
— Постараюсь.
— Вольнов! — голос командира построжел, взгляд — потяжелел.
— Сказал же — постараюсь. Но спрашивать буду.
— Разжаловать бы тебя за неподчинение приказам, — вышло у Ведана мечтательно.
— Вперёд, я с радостью! — заявил Яроплет. — Дальше Разлома не пошлёшь, ниже рядового не разжалуешь. А желторотиков небось сам натаскивать станешь, тряхнёшь стариной! Да ладно, не ворчи, мы оба знаем, что это был не приказ, а рекомендация.
— Не успокоишься? — вздохнул Золотов. Феникс в ответ только выразительно развёл руками, и полковник поднялся. — Демоны с тобой. Надеюсь, эта столичная силовичка достанет тебя хотя бы вполовину так, как достал меня ты.
— Это вряд ли, — легко рассмеялся Вольнов и наконец остался наедине с обедом.
Готовили в госпитале неплохо, но диетически. Овощной суп на лёгком курином бульоне, паровые куриные котлеты… Яроплет съел всё до последней крошки хлеба и не поморщился, разве что тарелку не вылизал, но желание оказаться дома усилилось кратно. Готовить он умел очень ограниченный набор блюд и безо всяких изысков, этакий холостяцкий набор, но для жизни хватало. Сейчас бы свежего мяса, парного, нежного, несколько кусков, молотком отбить, солью-перцем посыпать да на сковородочку…
— Придумаете. Кто там у вас руководитель, Сеннов? Я ему отпишу.
— Полагаю, он не оценит вашей непоследовательности и откажется. Хотя бы даже из принципа и упрямства, и уговаривать его я не стану. Вы уже сорвали план работ, пришлось искать обходные пути, а они, как вы понимаете, всегда более длинные. Это не вопрос спасения чьей-то жизни, так что повода задерживаться нет. Нянчиться же с вашим подчинённым просто так я не собираюсь.
— Сколько? — взгляд ещё больше потяжелел.
— Две декады, вы же сами слышали, — слегка растерялась Летана, не поняв вопроса.
— Я говорю, сколько вам заплатить, чтобы вы остались? — поморщился Золотов.
— Вы… вы кем меня считаете? — искренне изумилась Лета, а после зло, уже не играя, выцедила: — Знаете что, неуважаемый господин полковник, это переходит всякие границы. Мало того, что вы позволяете себе…
— Леточка, пожалуйста, не сердитесь! — Паслён поймал её за локоть и потянул назад. Только сейчас она сообразила, что в какой-то момент успела встать с койки. — Ведан ни в коем случае не хотел вас обидеть! Правда ведь?
— Не хотел, извини, — поморщился тот, кажется действительно искренне досадуя на себя за это предложение. — Тогда что? Ели бы ты не хотела, чтобы тебя уговорили, разорвала бы сцепку сразу. Значит, шансы есть. Что? Этот, если что, и натурой расплатиться может, — хмыкнул он.
— С таким кредитором — с удовольствием! — Яроплет многозначительно поиграл бровями, окинув женщину выразительным взглядом. Правда, ответный взгляд его слегка осадил — не злой, не холодный, а снисходительно-насмешливый. Смутить столичную гостью оказалось не так-то просто.
Но это не значило, что Яр намерен сдаться и оставить попытки. Если у них впереди полторы-две декады близкого общения, то он совсем не против сделать его возможно более тесным. Во всяком случае, попробовать. Нащупанное под халатом Вольнову понравилось, теперь хотелось оценить уже без халата.
— Оставьте его натуру себе, не интересует, — отмахнулась Лета. — Но кое-что действительно есть. Сеннов присылал запрос, но вы его отклонили. Если одобрите, все замеры займут полторы декады максимум, но вполне возможно растянуть их до окончательного выздоровления господина Вольнова. До Длинной ночи не управлюсь, как мы надеялись изначально, но это ладно. Если помните, кварту назад…
— На память не жалуюсь, — оборвал Золотов. Помолчал в задумчивости, оценивающе посмотрел на подчинённого, решая, стоит ли он такой жертвы. — Ладно, демоны с тобой. Подпишу. А ты подпишешь отказ от претензий. И если будешь мешаться патрулям, если тебя придётся ждать и из-за тебя кто-нибудь погибнет — лучше сама прыгай в Разлом, — предостерёг он.
— Я не доставлю проблем, — заверила Летана.
Пусть такой уверенности, какую показывала, она не испытывала, но и слабину давать не собиралась: не с тем она разговаривала человеком, чтобы озвучивать ему свои сомнения. Ей нужен Разлом, ей нужны эти данные. Да, она не обученный боевой маг, но неплохо подготовлена физически и может ударить хотя бы даже сырой силой, которой у неё много. Конечно, лучше бы до этого не дошло и удалось спрятаться за широкими спинами пограничников, всё же она в герои не рвалась. Но…
— Я свяжусь с командиром семнадцатой заставы, отправитесь как метель пойдёт на спад, а то сейчас даже порталы сбоят, не хватало вас потом по сугробам искать. Начальник заставы мужик опытный, не первый теоретик на его веку.
— Погоди, я тебя правильно понял, — очнулся Яроплет. — Ты хочешь эту крошку к нам на заставу послать? Да я её с радостью к себе домой приглашу! Она же там убьётся, обидно будет…
— А вот чтобы она не убилась, у нас есть ты, Вольнов, — оборвал его командир, — будешь сопровождать и беречь, это в твоих же интересах.
— Так я же без магии, — растерялся тот.
— А тебе и не надо. — Улыбка у Золотова вышла мерзкой и паскудной. — Ты больной, поэтому из патрулей тебя исключат. Будешь ходить тенью за ней, если надо — на шее таскать и ловить за хвост, чтобы в Разлом не свалилась. Обоим понятно?
Вольнов кивнул с задумчивым прищуром и улыбкой в уголках губ, смерив женщину оценивающим взглядом — прикидывал, как именно будет удобнее её носить. Когда Летана открыла было рот, чтобы возразить, что такая опека излишня, но сама же его закрыла и только кивнула в ответ на заданный вопрос, пограничники удовлетворённо переглянулись, а Яроплет преисполнился оптимизма. Точно, далеко не худший вариант.
— Как тебя, Летана… Горская, верно? — продолжил полковник, удовлетворившись ответом. — Пропуск оформлю, остальные данные потом сами впишете.
— Горская? — переспросил Яроплет и уставился на рыжую с подозрением. — Погоди, а не ты ли…
— Я, — насмешливо улыбнулась она уголками губ, легко и прямо встречая его взгляд.
Несколько мгновений Вольнов внимательно её рассматривал, пытаясь выудить из памяти что-то существенное. Образ был смазанным и безликим, ассоциации — унылыми и стыдными, но…
— И правда, — задумчиво подтвердил он.
Голос. Вот голос он точно вспомнил. И эту манеру мурлыкать лёгкий мотив. И песню узнал, непонятно только, как сразу не вспомнил: он же её прекрасно знал.
— Вы о чём? Вы знакомы? — с любопытством уточнил Паслён, переводя взгляд с коллеги на боевого мага и обратно.
— Учились вместе, — безмятежно ответила Летана.
— Ага. Очень недолго, — хмыкнул Яроплет.
Выражения её лица он не понял, но вроде бы жаждой праведной мести Горская не пылала. Да и не верилось, что больше десяти лет она спала и видела, как бы с ним расквитаться. Обиженные и брошенные женщины на всякое способны, но…
Спокойная, уверенная в себе, поглядывала на него с лёгкой улыбкой — совсем не похожа на несчастную мстительницу. Да и от той юной целительницы, которую Вольнов пытался вспомнить, она сильно отличалась. И дело даже не в том, что прежний образ в памяти заслонялся первым и самым серьёзным любовным разочарованием, прелестной стервой княжной Беловой, и выглядел смутным и расплывчатым. Просто… внешность внешностью, но вот эта особа вряд ли стала бы вешаться на откровенно равнодушного к ней парня, слушать его пьяный трёп и терпеть сравнения с другой.
И вот эта Горская ему нравилась и вызывала интерес. Он вообще любил сильных и ярких женщин, несмотря на то, как обжёгся в юности с Беловой. Да, по-прежнему с насторожённостью относился к дворянкам, но уже без того яростного отвращения, которое оставила на память княжна. Но тут-то какая разница, кто она? Интересное развлечение на две декады, особенно удачное тем, что человек она посторонний, не с заставы, общение их ненадолго и не будет никакой взаимной неловкости после расставания. Получится затащить в постель и провести время к общему удовольствию — прекрасно, нет — да и ладно.
Помимо любопытства, подзуживал ещё и азарт. Насмешливо-снисходительный взгляд, усмешка, этот её острый локоть… Сложная задача. Очень сложная, если прибавить к тому их единственный совместный опыт близости, который сам Вольнов помнил очень смутно, и у юной целительницы он наверняка не оставил никаких приятных воспоминаний. Но тем интереснее: сложные задачи Яр любил и уже предвкушал процесс. Как можно не ввязаться в игру, если в случае проигрыша совсем ничего не теряешь? Да и загладить прошлое впечатление было бы неплохо, уж лучше остаться в её памяти командировочным приятным приключением, чем разочарованием юности.
Таскать её с собой с патрулями вдоль Разлома — сомнительное удовольствие. Но Ведан прав, не впервой, и лучше эта милашка, которую будет приятно в случае необходимости взять на руки или на загривок и которая способна вовремя промолчать и, вероятно, подчиняться приказам, чем толстый засранец-проверяющий в чине майора, которого пару лет назад приносило на их заставу. Сам чуть не убился, чудом не угробил патруль и на прощание ещё от души подгадил, так что еле отмылись от всей той чуши, которую он написал.
— Скажи, ты знаешь, что именно тебя ударило? — нарушила повисшую тишину Летана. Потому что разрешение приблизиться к Разлому — это отлично, но до него ещё несколько дней, которые надо было чем-то занять. И почему бы не попытаться по горячим следам разобраться со своими сомнениями?
— Хлыстонога сложно с кем-то перепутать, — улыбнулся Яроплет.
— Как вы умудрились не заметить его издалека? — растерялась Лета. — Он был как-то замаскирован?.. — предположила неуверенно.
Она не знала, как можно спрятать гигантский, но довольно медлительный пучок щупалец, похожий на неряшливую скатку из обрывков верёвки, но, может, тут и крылась вся странность? Обычно таких уничтожали издалека, поэтому хоть хлыстоног и представлял опасность, но не в той степени, чтобы всерьёз навредить целому патрулю.
Если только он сам...
— Ага. Идём по полю, а тут вдруг он как выскочит из-за угла, ка-ак прыгнет! — рассмеялся Вольнов. — Да какая маскировка, просто подставился неудачно, вперёд сунулся. Очень хотелось шкуру целой сохранить.
— Феникс, — с усталой понимающей усмешкой покачала головой Лета, найдя подтверждение своему недооформившемуся предположению.
Ну кто бы сомневался, что вляпаться этот мог исключительно по горячности. Ещё и весь остальной патруль за собой потянул, судя по тому, что много раненых. Непонятно только, почему командир его настолько ценит? Наверное, он приносит пользу чаще, чем неприятности.
— В полный рост! — приосанился Вольнов, насколько это удалось в его нынешней позе, хотя во взгляде целительницы не было даже намёка на восхищение или уважение.
Того, как озадаченно нахмурился Золотов, глянув на подчинённого, она не заметила, делая пометки в своих бумагах. И их обмена взглядами с Яроплетом, который выразительно дёрнул щекой, отмахиваясь от интереса командира, тоже.
— Меня когда отпустят-то? Долго тут лежать?
— Вечером, наверное. К вам чуть позже снова придёт лечащий врач, и капельница ещё одна в назначениях, для укрепления и восстановления, — пояснил Паслён.
— А лечащий у меня?..
— Бочкин, как обычно, вы же за ним закреплены.
— Что, уже сбежал на работу? — развеселился Яроплет.
— Вы к нему несправедливы, Ладушка на него нарадоваться не может, он ей очень помогает с малышами, — укоризненно-умилительным тоном возразил Паслён. — Но он же Ладушку уже две декады как из родильного забрал, пора и на работу, да и матушка к ней приехала…
Лета в самом начале этой тирады обвела ищущим взглядом палату, пытаясь подобрать предлог уйти от разговора, при котором считала себя совершенно лишней. Предлог не нашла, но наткнулась на тоскливо-обречённый взгляд Золотова и с иронией ощутила мгновенный прилив симпатии к этому хмурому мужчине, которого разговор о чужих детях тоже совсем не вдохновлял.
Однако спасение пришло к ним само: появилась одна из нянечек и вкатила сервировочный стол, на котором громоздились тарелки с обедом для пациентов.
Тут засобирались на выход все. Полковник решил вернуться к делам, Паслён вдруг вспомнил о бумагах, а сама Лета отправилась в уже знакомую ей больничную столовую. Стоило бы определиться, как им с Вольновым сосуществовать дальше, потому что номер в гостинице был однокомнатным, а находиться им лучше поблизости, однако это вполне терпело час-другой.
— Ведан, погоди! — пациент окликнул командира на пороге. — На пару слов.
Тот не стал возражать, дождался, пока нянечка с гремящей посудой уйдёт, и вернулся на своё место.
— Чего тебе? Я же говорю, с остальными всё более-менее, мне уже отчитались и всех показали, — заговорил он. — Я только не понял, девчонке-то зачем соврал? Это же не тайна.
— Тайна не тайна, а в любом случае не её дело, — отмахнулся Яроплет. — Никто из наших ничего странного не заметил? Тебе не говорили?
— О чём? — нахмурился полковник. — Ну что хлыстоноги стаями не собираются, а тут вдруг трое вылезли, я в курсе, но демоны знают, что их к этому подтолкнуло. Вон теоретики пусть разбираются, — он выразительно кивнул на дверь, за которой скрылись оба врача-силовика. — Что в трещину забились — так это с ними часто перед непогодой. А вроде больше ничего.
Феникс ответил на это недовольной гримасой.
— Теоретики эти… Я о другом. Они слишком слаженно действовали втроём. Слишком чётко.
— Хочешь сказать, они умнеют? — с сомнением предположил Ведан. — С чего бы? Такие странности в поведении разных тварей изредка фиксируются чуть ли не с образования Разлома. Вам просто не повезло.
— Вообще я бы предположил, что ими кто-то управлял.
— Я не спрашиваю как. Мне больше интересно зачем? — скривился полковник. — Яр, этим сказкам про армию чудовищ, во главе которой великий злодей пойдёт на столицу, лет как Разлому. Ты не хуже меня понимаешь, что это глупость. Армию сначала надо где-то собрать, кормить, обеспечивать порядок… Да от скопища тварей так будет фонить, что никаких маскирующих чар не хватит. Отдельных тварей всегда пытались ловить и приручать, только кончалось это неизменно плохо для дрессировщика. А уж хлыстонога…
— Я всё это понимаю, — нехотя признал Яроплет. — Но там что-то было, понимаешь? Я верю своему чутью.
— И что именно? — вздохнул Ведан, который чутью боевика тоже верил, но тому, что он говорил после ранения, не очень.
Нечто подобное мерещилось многим, бывало такое и с самим полковником во время полевой службы, но ещё ни разу на его памяти эти рассуждения не несли под собой прочного основания. Просто людям свойственно искать систему в том, что никогда её не имело.
— Не помню, — нехотя сознался Яроплет. — То ли звук какой-то, то ли чужие чары, то ли на снегу… Я на пацана отвлёкся.
— А я тем более не знаю! — Полковник развёл руками. — Яр, я не буду утверждать, что тебе почудилось, вообще спорить не буду. Но предпринимать меры на основе того, что кому-то одному невесть что привиделось, сам понимаешь...
— Понимаю, — поморщился феникс. — Это правда звучит бредово. Но…
— Если вспомнишь что-то существенное — сообщай. Только с расспросами не усердствуй, панику не поднимай, пока никакой конкретики нет.
— Постараюсь.
— Вольнов! — голос командира построжел, взгляд — потяжелел.
— Сказал же — постараюсь. Но спрашивать буду.
— Разжаловать бы тебя за неподчинение приказам, — вышло у Ведана мечтательно.
— Вперёд, я с радостью! — заявил Яроплет. — Дальше Разлома не пошлёшь, ниже рядового не разжалуешь. А желторотиков небось сам натаскивать станешь, тряхнёшь стариной! Да ладно, не ворчи, мы оба знаем, что это был не приказ, а рекомендация.
— Не успокоишься? — вздохнул Золотов. Феникс в ответ только выразительно развёл руками, и полковник поднялся. — Демоны с тобой. Надеюсь, эта столичная силовичка достанет тебя хотя бы вполовину так, как достал меня ты.
— Это вряд ли, — легко рассмеялся Вольнов и наконец остался наедине с обедом.
Готовили в госпитале неплохо, но диетически. Овощной суп на лёгком курином бульоне, паровые куриные котлеты… Яроплет съел всё до последней крошки хлеба и не поморщился, разве что тарелку не вылизал, но желание оказаться дома усилилось кратно. Готовить он умел очень ограниченный набор блюд и безо всяких изысков, этакий холостяцкий набор, но для жизни хватало. Сейчас бы свежего мяса, парного, нежного, несколько кусков, молотком отбить, солью-перцем посыпать да на сковородочку…
