Один бой он выдержал, сегодня предстояло ещё как минимум два, и неизвестно, какой из них самый тяжёлый. Сейчас, например, должен был состояться обед с послами, но генерал здорово сомневался, что на этом «обеде» будет возможность съесть хоть что-то.
На выходе из кабинета Рауля поджидал адъютант, очень задумчивый и серьёзный.
— Флавио, что случилось? — окликнул его король.
Молодой офицер дёрнулся, словно очнулся, и растерянно проговорил:
— Сеньор генерал… Виноват! Ваше величество, а зачем вам шут?
— Мне интересно, кого из них ты сейчас имеешь в виду, — усмехнулся тот.
— Кажется, его зовут Чуи. Такой мерзкий тщедушный человечек. Он маячил здесь, неподалёку, прятался за вон той статуей, и выскочил наперерез гранду Андалии, с ним и ушёл.
— Понятия не имею, — отозвался Рауль. — То есть шута этого я помню и тоже задавался вопросом, зачем он королю Федерико, а теперь… Да чёрт с ним, с этим уродцем. Скажи, что её величество?
— О! — Флавио оживлённо блеснул глазами. — Её величество была неподражаема!
— В чём именно? — заинтересовался король.
Всю дорогу до малой парадной столовой он слушал, как адъютант вполголоса докладывает результаты наблюдения, порой срываясь на оценочные суждения в адрес королевы Альбы. Рауль не прерывал, слушал с одинаковым интересом и легко верил каждому слову. Да, его супруга юна и взбалмошна, но отец Валентин явно неплохо натаскал её как целительницу, а это занятие требовало твёрдости, решительности и умения добиваться своего.
— Я правильно понимаю, что мне стоит ждать делегации придворных целителей, алчущих справедливости? — насмешливо уточнил он, когда Флавио рассказал о разносе, учинённом королевой почтенным придворным.
— Не могу знать, ваше величество, — беспечно пожал плечами адъютант. — Но по мне так её величество очень правильно поступила.
— Неправильно, — поморщившись, качнул головой Рауль.
— Почему? — искренне обиделся Флавио. — Эта бедная женщина без помощи….
— Не в этом неправильно. Она королева, ей не положено бегать за целителями по дворцу, — пояснил он. — Ладно, Бог с нею, не до того сейчас. Найди генерала Флореса Феррера, передай, что я к девяти часам жду его в личном кабинете с судебными материалами. И бутылкой приличного вина, — подумав мгновение, добавил Рауль. Флавио постарался спрятать понимающую улыбку, но получилось плохо. — Да, и втисни мне куда-нибудь на сегодня гофмейстера, надо будет с ним поговорить. Боюсь, разговор получится долгим, но покончить с этим лучше сразу.
Тратить время на то, чтобы разбираться с бытовыми мелочами и всеми теми людьми, которые за них отвечали, не хотелось, а кому это поручить — он пока не придумал. Спустить бы на них Бруно, но камердинер — не самый подходящий чин для разговора с гофмейстером, даже если это королевский камердинер. С Бруно, конечно, станется поругаться и с ним, но зачем оскорблять человека, который пока ещё ничего плохого не сделал? Ну вино паршивое, так оно здесь почти везде паршивое. Оставалось разбираться лично. С вином, кофе, штатом прислуги и прочими незначительными в масштабах страны, но всё же важными вещами. Какой может быть порядок на фронте, когда его даже в штабе толком нет?
Вспомнить бы для начала, как этого гофмейстера зовут. Ведь представлялся же!
— Будет сделано! — заверил адъютант. — Ещё какие-то поручения?
— Пока нет. Обед, думаю, затянется часа на три, а то и на четыре, будь к тому моменту в Малом королевском кабинете. Если явятся какие-то просители… Записывай всех, но никаких аудиенций не назначай, будем разбираться. Свободен.
— Так точно! Только… Ваше величество, а можно глупый вопрос? — замялся Флавио и продолжил после разрешения: — Почему тут такие названия везде? Большой и Малый дворец, Большой и Малый королевские кабинеты, столовые, странно ещё нужников… Простите, — осёкся он.
— Видимо, у того, кто всё это строил, было плохо с фантазией, — улыбнулся в ответ Рауль. — С другой стороны, может, лучше так? Зато всем всё понятно. Доводилось мне гостить у одного идальго, у которого комнаты в доме носили названия вроде «Тени над быстрым ручьём» и «Розового облачного блаженства».
— Спаси, Господи, его душу! — тихо пробормотал адъютант, быстро перекрестившись, и король рассмеялся.
— Ладно, иди, тебе ещё Хорхе ловить, пёс знает, где его носит! — отослал Рауль неизменного помощника, как раз подходя к нужной двери.
Стоявший тут же лакей поклонился, распахнул дверь и хорошо поставленным голосом объявил собравшимся о появлении короля. В новый бой тот ринулся твёрдым шагом и с воодушевлением, которого не имел всего несколько минут назад. Спасибо незаменимому Флавио, который развлёк и умудрился непринуждённо поднять за это время настроение. Или всё же королеве с её приключениями?..
Предыдущему же королевскому собеседнику с компанией в коридорах дворца повезло меньше. Эстебан Андалес де ла Марино, гранд Андалия планировал спокойно обдумать состоявшуюся аудиенцию, потом провести пару встреч по собственным торговым делам и ещё несколько назначить, составить три письма, но весь этот план зашатался, когда прямо ему под ноги из какой-то щели выкатился Чуи. Выкатился в прямом смысле, кувырком, едва не влетел гранду в ноги, вынудив того брезгливо отступить.
— Глянь-ка, и причёска не пострадала! — с искренним удивлением протянул шут. Эстебан молча обошёл его и двинулся дальше, но не тут-то было, мерзкое создание зашагало рядом, с важным видом сцепив руки за спиной и кого-то этим передразнивая. — Спрашиваешь, почему должна была пострадать причёска? — продолжал Чуи, хотя никто не собирался его ни о чём спрашивать. — Нет, я не думаю, что его величество выдрал бы тебе волосы. А вот голову оторвать мог, согласись, какая может быть причёска без головы-то?
«Советник Сальвадор Рубио де Рей», — Эстебан наконец опознал жертву ужимок шута, изображённую, надо признать, не без таланта — походка, наклон головы, привычка сцеплять вот так руки, с которой тот старательно боролся, — но хвалить уродца он не спешил.
— Неужто отпустил проститься с родными, а? — косой взгляд так и горел любопытством. — Ну расскажите, почтенный дон Андалия! Если я лопну от любопытства, вас же запачкает! Как вам наш новый король?
Эстебан хотел пнуть уродца — не буквально, стоило ли махать ногами, а словесно, — но вдруг задался закономерным вопросом: а не слишком ли много вокруг него стало Чуи? Уж слишком навязчив этот мелкий паразит, раньше за ним не водилось привычки караулить грандов в коридорах.
С одной стороны, такая его суетливость была понятна: это Федерико забавляло нелепое существо, которое постоянно отиралось у подножия трона, а вот новый король, кажется, не спешил благоволить придворному дураку. Может, Эстебан не успел ещё как следует изучить короля Рауля и в чём-то тот его удивлял, но за это он готов был поручиться: такой шут генералу не нужен.
Но с другой стороны, эти соображения никак не объясняли, почему объектом своего чрезмерно навязчивого интереса уродец выбрал именно гранда Андалию, к которому прежде почти не лип. Дураком придворный дурак никогда не был, и тем интереснее было понять, чего именно он пытался добиться.
— Тебе-то какое дело, ничтожное создание? — задумчиво покосился на шута Эстебан, гадая, что за мысли могут блуждать внутри этого кособокого шишковатого черепа.
— Ну я же ведь придворный дурак! — праведно возмутился Чуи, явно обрадовавшись тому, что удалось вывести гранда на разговор. — Должен же знать, при чьём я теперь дворе дурачусь! Правильно дурачиться — это, дон Андалия, тоже искусство.
— Даже спорить не буду, — себе под нос усмехнулся тот.
Эстебан, поглядывая на уродца, с лёгким удивлением понял, что совсем ничего о нём не знает. Чуи появился при Федерико лет восемь назад, король просто вернулся однажды с какой-то охоты в сопровождении этого существа и поставил двор перед фактом. Большинство с охоты приносят туши животных или раны, а Бланко с завидным постоянством умудрялся обзаводиться приближёнными. Любовницами в том числе.
Очередное королевское приобретение быстро освоилось в своей роли. Оно обладало обезьяньей ловкостью и проворством и развлекало Федерико по большей части именно этим. Ещё, конечно, контрастом своей подчёркнуто безобразной наружности с остальными придворными. Они всячески стремились прихорошиться и подчеркнуть достоинства, скрыв недостатки, как собственно и большинство людей, а Чуи поступал ровно наоборот, словно кичился своим уродством.
А вот его речи… Попеременно Эстебан склонялся к двум противоположным вариантам: либо шут действительно глуп и талантливо это скрывает, либо умён на грани гениальности.
Мысленно он сделал себе зарубку навести справки об этом существе и даже прикинул, кому отдать такое распоряжение, а вслух тем временем проговорил, решив подыграть:
— Королю ты явно без надобности, можешь собирать вещи.
— А это мы ещё посмотрим, кто вещи собирать станет, — потряс обоими кулаками шут.
И вновь непонятно — дурачится, нет ли и чего хочет этим добиться от собеседника. «Занятная зверушка», — наконец решил Эстебан.
— Это ты на короля намекаешь? Уж не ты ли заставишь его убраться?
— А хоть бы и я, — приосанился Чуи. — Корона у меня уже есть, а что под короной — всяко не хуже, чем у прочих королей. Так что Рауль? — как бы между прочим вернулся он к прерванной теме. — Неужто он тебя, дон Эстебан, не вспомнил и к ответу не призвал?
— Как видишь.
— А о чём же вы столько времени разговаривали?
— О свободе, долге и заблуждениях, — со смешком ответил гранд Андалия, не думая откровенничать. И не удержался от нового тычка, уж очень интересно шут на них реагировал: — Но он здесь надолго, помяни моё слово. Удрал бы ты сразу, пока до тебя руки не дошли.
— Надолго или нет, а всяко не дольше жизни, — беспечно проговорил Чуи и тут же, без экивоков, поспешил свернуть разговор. Остановился, витиевато раскланялся: — Добрейшего дня, достойнейший из донов. Не забывайте смотреть под ноги и оглядываться через плечо!
Последнее напутствие прозвучало зловеще — не то вопреки бодрому тону, не то благодаря ему. Не дожидаясь ответного прощания, шут удрал и почти сразу скрылся в какой-то щели, а Эстебан продолжил путь, занятый уже совсем другими мыслями. С королём-то всё понятно, а что непонятно — ясно, где и как можно узнать, да и план действий готов. А вот новая загадка заинтриговала.
В знакомую гранду Андалии часть политического расклада фигура дурака не вписывалась. Но пускать всё это на самотёк он не собирался: лучше спустить немного денег на ненужную информацию, чем упустить ещё какую-то значительную силу, если дурак на самом деле окажется джокером. Хватит с Эстебана внезапного генерала на троне, которого ещё пару месяцев назад ничто не предвещало.
Не зря Рауль не ожидал от этого «обеда» ничего хорошего. Из еды тут имелись только закуски на один зуб, которыми присутствующие не злоупотребляли, из напитков подавали только традиционный ледяной чай, чистую воду и свежие соки. Чай с лимоном и мятой был хорош, и тарелки три-четыре закусок могли существенно улучшить королю настроение, но приходилось изображать заинтересованность в разговорах, а не в еде.
Это давалось с трудом, и даже не из-за голода — завтрак был плотным, а не так давно в жизни Рауля случались дни, когда без еды приходилось обходиться и сутки, и больше. Просто обед тянулся уже пару часов, и за всё это время не прозвучало ни одного чёткого утверждения, присутствующие топтались на месте.
Умом Браво де Кастильо понимал, что так всё и должно быть, что это послы, которые не станут самостоятельно принимать решения и давать обещания, их задача сейчас — прощупать новую власть Бастии и доложить домой. И вообще-то было большой удачей, что с ними сейчас разговаривали и не разрывали отношения под благовидным предлогом насильственной смены власти. Судя по всему, изначальный расчёт оправдывался: сделать гадость и пнуть падающего соседа — такого шанса ни Бригида, ни Поркетта не упустили бы, а к полноценной войне даже с ослабленным противником никто из «добрых соседей» не был готов, во всяком случае, в ближайшие годы.
Но Рауль категорически не желал, чтобы его прощупывали эти малознакомые неприятные люди. Было противно раз за разом отбивать тщательно завуалированные однотипные намёки, путаясь в словесных кружевах, как муха в паутине. То есть держался он, наверное, неплохо, потому что более опытный в таких делах Мануэль был подчёркнуто отстранён и успешно изображал немощного старика, но ощущения были неприятными. До смерти хотелось сорваться, самому уже нагрубить кому-то из присутствующих, вызвать на дуэль и заколоть к чёртовой матери. Но Рауль сознавал, что все эти мечты так и останутся воздушными замками, слабой отдушиной в унылом тёмном лабиринте слов и намёков. Потому что именно такой вопиющей глупости от него — грубого солдафона — и ждали, и она стала бы последней каплей, прорвавшей плотину.
И генерал Браво де Кастильо терпел. Раз уж вляпался в такую ситуацию, когда приходится вести бой на территории противника выбранным им оружием, будь добр показать себя достойно.
«Королева больна? Право, какие странные слухи. Королева полна сил и прекрасно себя чувствует. Я конечно передам ей вашу просьбу о разговоре, и если она пожелает, то назначит аудиенцию.»
«Где она сейчас? Не имею привычки следить за каждым шагом супруги. А даже если бы и знал, не вижу причины, по которой я или она должны были бы перед вами отчитываться. Да, я понимаю, язык вам не родной, немного ошиблись с выбором формы глагола. С каждым может случиться. Извинения приняты.»
«Королева юна, неопытна и подвержена влиянию окружения? Благодарю за беспокойство, но молодость не означает глупости, а затворничество не означает трусости. Ну что вы, я прекрасно понимаю, что вы не это имели в виду. Извинения приняты.»
«Торговые пошлины с Поркеттой вряд ли будут интересны остальным присутствующим, это вопрос отдельного разговора. Если вам угодно, я назначу аудиенцию. О времени сообщу позже, но, думаю, на следующей неделе сумею найти время.»
Королева, королева, королева…
«Мирный договор с Бригидой? А где там тема для обсуждения? Никаких предпосылок к пересмотру нет и в ближайшем будущем вряд ли появятся. Ну разве что его величество Георг намерен отдать нам… Что? Неудачно пошутили? Впрямь неудачно. Но извинение приняты.»
Королева, королева…
По кругу, раз за разом, в новых формулировках и под новыми углами. Больше всего это напоминало перекрёстный допрос подозреваемого в шпионаже. Всевышний миловал, в таком качестве Раулю побывать не доводилось, а вот расспрашивать — приходилось.
Аналогия произвела неожиданно благотворный эффект: взбодрила и позабавила, а не обеспокоила. Правда, ненадолго, слишком уж однообразно-упёрты были собеседники.
Да и в остальном чужаки интересовали короля чем дальше, тем меньше. То ли дело советник Сальвадор Рубио де Рей, который сидел за столом между послами Поркетты и Алевы и явно привычно общался с обоими, со знанием дела и видом давних приятелей. Понятно, что знакомы они и впрямь дольше, чем с королём, но этот тип и так не вызывал у Рауля никакой приязни и доверия, а с каждой минутой насторожённость всё больше росла.
На выходе из кабинета Рауля поджидал адъютант, очень задумчивый и серьёзный.
— Флавио, что случилось? — окликнул его король.
Молодой офицер дёрнулся, словно очнулся, и растерянно проговорил:
— Сеньор генерал… Виноват! Ваше величество, а зачем вам шут?
— Мне интересно, кого из них ты сейчас имеешь в виду, — усмехнулся тот.
— Кажется, его зовут Чуи. Такой мерзкий тщедушный человечек. Он маячил здесь, неподалёку, прятался за вон той статуей, и выскочил наперерез гранду Андалии, с ним и ушёл.
— Понятия не имею, — отозвался Рауль. — То есть шута этого я помню и тоже задавался вопросом, зачем он королю Федерико, а теперь… Да чёрт с ним, с этим уродцем. Скажи, что её величество?
— О! — Флавио оживлённо блеснул глазами. — Её величество была неподражаема!
— В чём именно? — заинтересовался король.
Всю дорогу до малой парадной столовой он слушал, как адъютант вполголоса докладывает результаты наблюдения, порой срываясь на оценочные суждения в адрес королевы Альбы. Рауль не прерывал, слушал с одинаковым интересом и легко верил каждому слову. Да, его супруга юна и взбалмошна, но отец Валентин явно неплохо натаскал её как целительницу, а это занятие требовало твёрдости, решительности и умения добиваться своего.
— Я правильно понимаю, что мне стоит ждать делегации придворных целителей, алчущих справедливости? — насмешливо уточнил он, когда Флавио рассказал о разносе, учинённом королевой почтенным придворным.
— Не могу знать, ваше величество, — беспечно пожал плечами адъютант. — Но по мне так её величество очень правильно поступила.
— Неправильно, — поморщившись, качнул головой Рауль.
— Почему? — искренне обиделся Флавио. — Эта бедная женщина без помощи….
— Не в этом неправильно. Она королева, ей не положено бегать за целителями по дворцу, — пояснил он. — Ладно, Бог с нею, не до того сейчас. Найди генерала Флореса Феррера, передай, что я к девяти часам жду его в личном кабинете с судебными материалами. И бутылкой приличного вина, — подумав мгновение, добавил Рауль. Флавио постарался спрятать понимающую улыбку, но получилось плохо. — Да, и втисни мне куда-нибудь на сегодня гофмейстера, надо будет с ним поговорить. Боюсь, разговор получится долгим, но покончить с этим лучше сразу.
Тратить время на то, чтобы разбираться с бытовыми мелочами и всеми теми людьми, которые за них отвечали, не хотелось, а кому это поручить — он пока не придумал. Спустить бы на них Бруно, но камердинер — не самый подходящий чин для разговора с гофмейстером, даже если это королевский камердинер. С Бруно, конечно, станется поругаться и с ним, но зачем оскорблять человека, который пока ещё ничего плохого не сделал? Ну вино паршивое, так оно здесь почти везде паршивое. Оставалось разбираться лично. С вином, кофе, штатом прислуги и прочими незначительными в масштабах страны, но всё же важными вещами. Какой может быть порядок на фронте, когда его даже в штабе толком нет?
Вспомнить бы для начала, как этого гофмейстера зовут. Ведь представлялся же!
— Будет сделано! — заверил адъютант. — Ещё какие-то поручения?
— Пока нет. Обед, думаю, затянется часа на три, а то и на четыре, будь к тому моменту в Малом королевском кабинете. Если явятся какие-то просители… Записывай всех, но никаких аудиенций не назначай, будем разбираться. Свободен.
— Так точно! Только… Ваше величество, а можно глупый вопрос? — замялся Флавио и продолжил после разрешения: — Почему тут такие названия везде? Большой и Малый дворец, Большой и Малый королевские кабинеты, столовые, странно ещё нужников… Простите, — осёкся он.
— Видимо, у того, кто всё это строил, было плохо с фантазией, — улыбнулся в ответ Рауль. — С другой стороны, может, лучше так? Зато всем всё понятно. Доводилось мне гостить у одного идальго, у которого комнаты в доме носили названия вроде «Тени над быстрым ручьём» и «Розового облачного блаженства».
— Спаси, Господи, его душу! — тихо пробормотал адъютант, быстро перекрестившись, и король рассмеялся.
— Ладно, иди, тебе ещё Хорхе ловить, пёс знает, где его носит! — отослал Рауль неизменного помощника, как раз подходя к нужной двери.
Прода от 28.10.2021, 20:27
Стоявший тут же лакей поклонился, распахнул дверь и хорошо поставленным голосом объявил собравшимся о появлении короля. В новый бой тот ринулся твёрдым шагом и с воодушевлением, которого не имел всего несколько минут назад. Спасибо незаменимому Флавио, который развлёк и умудрился непринуждённо поднять за это время настроение. Или всё же королеве с её приключениями?..
Предыдущему же королевскому собеседнику с компанией в коридорах дворца повезло меньше. Эстебан Андалес де ла Марино, гранд Андалия планировал спокойно обдумать состоявшуюся аудиенцию, потом провести пару встреч по собственным торговым делам и ещё несколько назначить, составить три письма, но весь этот план зашатался, когда прямо ему под ноги из какой-то щели выкатился Чуи. Выкатился в прямом смысле, кувырком, едва не влетел гранду в ноги, вынудив того брезгливо отступить.
— Глянь-ка, и причёска не пострадала! — с искренним удивлением протянул шут. Эстебан молча обошёл его и двинулся дальше, но не тут-то было, мерзкое создание зашагало рядом, с важным видом сцепив руки за спиной и кого-то этим передразнивая. — Спрашиваешь, почему должна была пострадать причёска? — продолжал Чуи, хотя никто не собирался его ни о чём спрашивать. — Нет, я не думаю, что его величество выдрал бы тебе волосы. А вот голову оторвать мог, согласись, какая может быть причёска без головы-то?
«Советник Сальвадор Рубио де Рей», — Эстебан наконец опознал жертву ужимок шута, изображённую, надо признать, не без таланта — походка, наклон головы, привычка сцеплять вот так руки, с которой тот старательно боролся, — но хвалить уродца он не спешил.
— Неужто отпустил проститься с родными, а? — косой взгляд так и горел любопытством. — Ну расскажите, почтенный дон Андалия! Если я лопну от любопытства, вас же запачкает! Как вам наш новый король?
Эстебан хотел пнуть уродца — не буквально, стоило ли махать ногами, а словесно, — но вдруг задался закономерным вопросом: а не слишком ли много вокруг него стало Чуи? Уж слишком навязчив этот мелкий паразит, раньше за ним не водилось привычки караулить грандов в коридорах.
С одной стороны, такая его суетливость была понятна: это Федерико забавляло нелепое существо, которое постоянно отиралось у подножия трона, а вот новый король, кажется, не спешил благоволить придворному дураку. Может, Эстебан не успел ещё как следует изучить короля Рауля и в чём-то тот его удивлял, но за это он готов был поручиться: такой шут генералу не нужен.
Но с другой стороны, эти соображения никак не объясняли, почему объектом своего чрезмерно навязчивого интереса уродец выбрал именно гранда Андалию, к которому прежде почти не лип. Дураком придворный дурак никогда не был, и тем интереснее было понять, чего именно он пытался добиться.
— Тебе-то какое дело, ничтожное создание? — задумчиво покосился на шута Эстебан, гадая, что за мысли могут блуждать внутри этого кособокого шишковатого черепа.
— Ну я же ведь придворный дурак! — праведно возмутился Чуи, явно обрадовавшись тому, что удалось вывести гранда на разговор. — Должен же знать, при чьём я теперь дворе дурачусь! Правильно дурачиться — это, дон Андалия, тоже искусство.
— Даже спорить не буду, — себе под нос усмехнулся тот.
Эстебан, поглядывая на уродца, с лёгким удивлением понял, что совсем ничего о нём не знает. Чуи появился при Федерико лет восемь назад, король просто вернулся однажды с какой-то охоты в сопровождении этого существа и поставил двор перед фактом. Большинство с охоты приносят туши животных или раны, а Бланко с завидным постоянством умудрялся обзаводиться приближёнными. Любовницами в том числе.
Очередное королевское приобретение быстро освоилось в своей роли. Оно обладало обезьяньей ловкостью и проворством и развлекало Федерико по большей части именно этим. Ещё, конечно, контрастом своей подчёркнуто безобразной наружности с остальными придворными. Они всячески стремились прихорошиться и подчеркнуть достоинства, скрыв недостатки, как собственно и большинство людей, а Чуи поступал ровно наоборот, словно кичился своим уродством.
А вот его речи… Попеременно Эстебан склонялся к двум противоположным вариантам: либо шут действительно глуп и талантливо это скрывает, либо умён на грани гениальности.
Мысленно он сделал себе зарубку навести справки об этом существе и даже прикинул, кому отдать такое распоряжение, а вслух тем временем проговорил, решив подыграть:
— Королю ты явно без надобности, можешь собирать вещи.
— А это мы ещё посмотрим, кто вещи собирать станет, — потряс обоими кулаками шут.
И вновь непонятно — дурачится, нет ли и чего хочет этим добиться от собеседника. «Занятная зверушка», — наконец решил Эстебан.
— Это ты на короля намекаешь? Уж не ты ли заставишь его убраться?
— А хоть бы и я, — приосанился Чуи. — Корона у меня уже есть, а что под короной — всяко не хуже, чем у прочих королей. Так что Рауль? — как бы между прочим вернулся он к прерванной теме. — Неужто он тебя, дон Эстебан, не вспомнил и к ответу не призвал?
— Как видишь.
— А о чём же вы столько времени разговаривали?
— О свободе, долге и заблуждениях, — со смешком ответил гранд Андалия, не думая откровенничать. И не удержался от нового тычка, уж очень интересно шут на них реагировал: — Но он здесь надолго, помяни моё слово. Удрал бы ты сразу, пока до тебя руки не дошли.
— Надолго или нет, а всяко не дольше жизни, — беспечно проговорил Чуи и тут же, без экивоков, поспешил свернуть разговор. Остановился, витиевато раскланялся: — Добрейшего дня, достойнейший из донов. Не забывайте смотреть под ноги и оглядываться через плечо!
Последнее напутствие прозвучало зловеще — не то вопреки бодрому тону, не то благодаря ему. Не дожидаясь ответного прощания, шут удрал и почти сразу скрылся в какой-то щели, а Эстебан продолжил путь, занятый уже совсем другими мыслями. С королём-то всё понятно, а что непонятно — ясно, где и как можно узнать, да и план действий готов. А вот новая загадка заинтриговала.
В знакомую гранду Андалии часть политического расклада фигура дурака не вписывалась. Но пускать всё это на самотёк он не собирался: лучше спустить немного денег на ненужную информацию, чем упустить ещё какую-то значительную силу, если дурак на самом деле окажется джокером. Хватит с Эстебана внезапного генерала на троне, которого ещё пару месяцев назад ничто не предвещало.
ГЛАВА 6. Учения сводных отрядов
Не зря Рауль не ожидал от этого «обеда» ничего хорошего. Из еды тут имелись только закуски на один зуб, которыми присутствующие не злоупотребляли, из напитков подавали только традиционный ледяной чай, чистую воду и свежие соки. Чай с лимоном и мятой был хорош, и тарелки три-четыре закусок могли существенно улучшить королю настроение, но приходилось изображать заинтересованность в разговорах, а не в еде.
Это давалось с трудом, и даже не из-за голода — завтрак был плотным, а не так давно в жизни Рауля случались дни, когда без еды приходилось обходиться и сутки, и больше. Просто обед тянулся уже пару часов, и за всё это время не прозвучало ни одного чёткого утверждения, присутствующие топтались на месте.
Прода от 01.11.2021, 19:49
Умом Браво де Кастильо понимал, что так всё и должно быть, что это послы, которые не станут самостоятельно принимать решения и давать обещания, их задача сейчас — прощупать новую власть Бастии и доложить домой. И вообще-то было большой удачей, что с ними сейчас разговаривали и не разрывали отношения под благовидным предлогом насильственной смены власти. Судя по всему, изначальный расчёт оправдывался: сделать гадость и пнуть падающего соседа — такого шанса ни Бригида, ни Поркетта не упустили бы, а к полноценной войне даже с ослабленным противником никто из «добрых соседей» не был готов, во всяком случае, в ближайшие годы.
Но Рауль категорически не желал, чтобы его прощупывали эти малознакомые неприятные люди. Было противно раз за разом отбивать тщательно завуалированные однотипные намёки, путаясь в словесных кружевах, как муха в паутине. То есть держался он, наверное, неплохо, потому что более опытный в таких делах Мануэль был подчёркнуто отстранён и успешно изображал немощного старика, но ощущения были неприятными. До смерти хотелось сорваться, самому уже нагрубить кому-то из присутствующих, вызвать на дуэль и заколоть к чёртовой матери. Но Рауль сознавал, что все эти мечты так и останутся воздушными замками, слабой отдушиной в унылом тёмном лабиринте слов и намёков. Потому что именно такой вопиющей глупости от него — грубого солдафона — и ждали, и она стала бы последней каплей, прорвавшей плотину.
И генерал Браво де Кастильо терпел. Раз уж вляпался в такую ситуацию, когда приходится вести бой на территории противника выбранным им оружием, будь добр показать себя достойно.
«Королева больна? Право, какие странные слухи. Королева полна сил и прекрасно себя чувствует. Я конечно передам ей вашу просьбу о разговоре, и если она пожелает, то назначит аудиенцию.»
«Где она сейчас? Не имею привычки следить за каждым шагом супруги. А даже если бы и знал, не вижу причины, по которой я или она должны были бы перед вами отчитываться. Да, я понимаю, язык вам не родной, немного ошиблись с выбором формы глагола. С каждым может случиться. Извинения приняты.»
«Королева юна, неопытна и подвержена влиянию окружения? Благодарю за беспокойство, но молодость не означает глупости, а затворничество не означает трусости. Ну что вы, я прекрасно понимаю, что вы не это имели в виду. Извинения приняты.»
«Торговые пошлины с Поркеттой вряд ли будут интересны остальным присутствующим, это вопрос отдельного разговора. Если вам угодно, я назначу аудиенцию. О времени сообщу позже, но, думаю, на следующей неделе сумею найти время.»
Королева, королева, королева…
«Мирный договор с Бригидой? А где там тема для обсуждения? Никаких предпосылок к пересмотру нет и в ближайшем будущем вряд ли появятся. Ну разве что его величество Георг намерен отдать нам… Что? Неудачно пошутили? Впрямь неудачно. Но извинение приняты.»
Королева, королева…
По кругу, раз за разом, в новых формулировках и под новыми углами. Больше всего это напоминало перекрёстный допрос подозреваемого в шпионаже. Всевышний миловал, в таком качестве Раулю побывать не доводилось, а вот расспрашивать — приходилось.
Аналогия произвела неожиданно благотворный эффект: взбодрила и позабавила, а не обеспокоила. Правда, ненадолго, слишком уж однообразно-упёрты были собеседники.
Да и в остальном чужаки интересовали короля чем дальше, тем меньше. То ли дело советник Сальвадор Рубио де Рей, который сидел за столом между послами Поркетты и Алевы и явно привычно общался с обоими, со знанием дела и видом давних приятелей. Понятно, что знакомы они и впрямь дольше, чем с королём, но этот тип и так не вызывал у Рауля никакой приязни и доверия, а с каждой минутой насторожённость всё больше росла.
